Я вас не убивала, герцог!

Глава 1

Я начала слышать голоса. Будто всего остального мне было мало. Кто-то неизвестный обсуждал прямо в моей голове, как лучше доставить девчонку и когда это делать: сразу поле убийства или немного погодя. Наверное, я и правда сошла с ума, ведь как иначе объяснить этот странный диалог?

– Меня сразу же схватят! – с полной серьезностью звучал звонкий, немного визгливый женский голос. – А что, если этот их жуткий лорд-канцлер сразу же проведет ментальное сканирование? Никто и слова против ему пикнуть не посмеет, он же у них второй человек после короля! А я стану овощем, и тогда мне уже все равно будет, удастся уйти от правосудия в другой мир или нет.

Лорд-канцлер, серьезно? Я не ослышалась? Да мои дамы исторических романов перечитали похоже. Или это все мое подсознание, отравленное многочисленными сериалами? Но единственный канцлер, о котором я хоть отдаленно что-то слышала, это канцлер Германии, этим мой кругозор и ограничивался. Могло оно преобразовать иностранного слугу народа в лорда или нет? И что еще за ментальное сканирование? Это подвид МРТ какой-то? У нас в больнице такого вроде не делают, я бы запомнила…

– Он не посмеет, – жестко отрезал второй голос, грудной, более уверенный и вроде как принадлежащий женщине постарше. – Мы – иностранная делегация, у тебя статус неприкосновенности, да и родители твои – не последние люди в королевстве, – продолжала увещевать дама в моей голове, словно лисица, уговаривая колобка сесть ей на язычок. На месте той, первой, я бы не особо верила этим речам.

«А королевство – это Монако? Может, тогда у них и лорды есть?» – тут же задалась я очередными вопросами, но продолжила с интересом прислушиваться к бреду, звучащему в моей голове – все не так скучно на койке лежать.

– Но ты же слышала слухи, что о нем ходят. Этого лорд-канцлера даже свои боятся, – молоденькая не спешила бросаться в омут с головой. И правильно делала, кстати, тут я ее поддерживала целиком и полностью, жаль только голос свой подать не могла. А то знавали мы таких советчиков, они науськают, а ты разгребай потом…

– И что ты предлагаешь? Послушной овечкой выйдешь замуж за этого герцога и нарожаешь александрийцу кучу детишек? – явно зло зашипела дамочка. И чем ей герцог не угодил? Может, он вообще приятнейший из людей, зачем же сразу его того – на тот свет? – А потом он сошлет тебя в дальнее имение или монастырь, чтобы не мешала кувыркаться с любовницами. Такой жизни ты хочешь для себя?

– Нет, – жалобно ответил девичий голосок, а вторая женщина, почувствовав успех, заговорила уже нежно:

– Не думаю, что этот их лорд-канцлер действительно опасен так, как о нем говорят. Скорее всего это страшилки для доверчивых дураков, чтобы нагнать ужаса на врагов короны.

– Ты права, Регина! Уж лучше овощем стать, чем вот так выйти замуж! – горячо воскликнул первый голос, и я с ним невольно согласилась.

Уж лучше бы и я замуж не выходила никогда. Андрей хоть и далеко не герцог, но теперь тоже сказочно богат – все мое состояние наследницы нефтяного магната перешло в руки супруга, какая невероятная удача. Для него. А может, предложить им вместо пока еще невиновного герцога моего женишка укокошить, раз уж у них такая сильная потребность возникла? У нас в России и канцлеров никаких нет, разве что полиция, да и то не сильно расторопная…

– Предлагаю совершить обмен сразу же, как только тебя возьмут под стражу. Наверняка тебя запрут в какой-нибудь комнате, а уже снаружи поставят охрану, вот тогда ты и сможешь совершить переход. После убийства для ритуала тебе уже ничего кроме собственной крови не понадобится. Поменяешься местами с иномирной близняшкой и заживешь на ее месте счастливо и богато. Правда у нее муж уже есть, но от него ты легко избавишься при помощи бирицина* (*смертельный яд, от которого даже на материке семи Королевств практически не осталось антидота, резистентен к любой магии), надо только похитрее его спрятать. Вряд ли там найдется противоядие, да и обнаружить неизвестный яд их целителям не удастся. Верь мне, – голос зазвучал так искренне и нежно, что я невольно позавидовала той, к кому он был обращен. До чего человека доводит одиночество и отчаяние! Я уже мечтаю оказаться на месте вымышленной девушки…

– Только тебе и верю, – жарко зашептал второй, и на этом странный диалог оборвался.

А я даже немного расстроилась –ничего больше не отвлекало меня от собственного печального настоящего. Пустые стены с кое-где облупившейся краской, металлические панцирные койки, зарешеченные окна и дверь – все это обрушилось страшной, неотвратимой действительностью. Да-да, я лежала в психушке. А у кого еще, кроме сошедшей с ума, могли в голове нести весь этот бред две несуществующие женщины?

Но, что самое прискорбное – мне нравилось его слушать, нравилось, как он отвлекает от тяжких мыслей о насущном. Потому что тут, в настоящем, мой дорогой и любимый супруг, не поведя и бровью, сдал меня в психбольницу, и все это ради того, чтобы единолично завладеть деньгами. Не помогла мне хваленая служба безопасности погибшего отца, оказавшаяся скорее всего в доле, не помогли крутые друзья, отвернувшиеся при первой же серьезной опасности, не помогла пресловутая женская интуиция… Да ничто не помогло! И теперь Андрей купается в богатстве и роскоши – чтоб они ему поперек горла встали! – а я лежу в палате для буйных и наслаждаюсь вымышленными диалогами. Такой ли я представляла свою жизнь? Да никогда. От жалости к себе захотелось заплакать, но сделать это никак не получалось, видимо из-за препаратов, которыми меня тут пичкали.

– В моей голове разговаривают две женщины, – доверительно сообщила я соседке, от койки которой меня разделяло меньше метра. Новенькую привезли к нам только вчера, но она уже успела поведать о том, что ее зовут Софья и она тут находится с важной и опасной миссией, доверенной ей самим президентом – она должна спасти Луну, а тут как раз находится ее связной с позывным Лунтик. Поэтому Софья с готовностью разместилась в палате и даже не буйствовала особо.

– Они использовали маркеры в разговоре? – живо откликнулась соседка, на первый взгляд выглядевшая абсолютно нормальной, если не брать в расчет ее речь, произносимую с полной серьезностью и верой в ее правдивость.

– Типа фломастеры? – нахмурилась я и принялась внимательно следить за губами соседки. Вдруг я опять начала слышать бред, а девушка на самом деле говорит что-то другое?

– Да нет же! – раздраженно прошипела она. – Ключевые слова, якоря, шифр! Короче говоря, Лунтик там был?

– А-а-а, – начала я кое-что понимать, но соседку тут ждало разочарование: – Нет, они из королевства.

Мы еще немного поболтали на уровне слепого с глухим, после чего в больнице объявили отбой. Освещение стало приглушенным, но совсем оно не гасло никогда. Я с радостью закрыла глаза и принялась ждать, когда же смогу уснуть. Там, во сне, я все еще счастливая новобрачная, молодая, красивая, любимая мужем и со здоровой головой. Теперь-то я знаю, как мало на самом деле человеку нужно для счастья.

Сквозь сон опять послышались голоса двух женщин. Они все еще отшлифовывали план, как поменять ту, что помоложе, на двойника. В этом им должен помочь особый ритуал. С помощью древнего, исписанного рунами стилета молодая должна была убить своего жениха – тринадцатую невинную жертву, а потом незаметно порезать себя и соединить каплю жертвенной крови со своей. В нужный момент ей останется только начертать на стене комнаты особую последовательность рун, которую она давно уже вызубрила наизусть. Писать их следует в лучших законах жанра – кровью, той, что уже смешалась с кровью всех тринадцати жертв. Благодаря энергии убийств межмировая грань истончится, и девушке останется только ее преодолеть. Главным условием успеха сего действа выступало то, что поменяться можно не абы с кем, а только со своим иномирным близнецом. Такового они на свою удачу как раз и нашли. Вяло порадовалась успехам двух несуществующих дам – хоть кому-то в этой жизни повезло – и плавно провалилась в сон.

А проснулась я от того, что кто-то меня звал. Причем это не был привычный голос медсестры, который зычно оповещал о том, что утро пришло и процедуры не за горами.

– Эй, ты! – разбил тишину палаты надменный и резкий голос. Таким обычно разговаривают те, кто абсолютно уверен – им все по жизни должны. Да вот только не на тут напал. Я отреагировала тем, что перевернулась на другой бок, легла лицом к стене и крепче сомкнула веки – общения от меня нахалка не дождется, пускай не надеется. – Эй, я к тебе обращаюсь! – продолжила возмущенно та, еще бы ножкой притопнула. – Не делай вид, что не слышишь меня, девка! – потребовала грозно. Ну-ну, пускай старается, пока я все еще лежу и не шевелюсь. Невоспитанная девица выдала еще парочку указаний, но я осталась верна слову, данному самой себе, и не подумала шевелиться. – Пожалуйста, – ее голос вдруг задрожал, стал жалобным, сорвался, и я услышала всхлип. – Пожалуйста, помоги мне, – чуть ли не шепотом продолжила она. – Только ты можешь меня спасти…

– Тебя что, привязали на ночь? – я понимающе хмыкнула и развернулась к раскаявшейся нахалке. Что такое спать, обездвиженной, я, к сожалению, знала не понаслышке.

Увиденное заставило сдавленно охнуть и выругаться, а если бы я в тот момент не лежала, и вовсе сшибло бы с ног. Дальней стены палаты, возле которой стоял умывальник, не было. Совсем. Вместо нее вдаль простирались какие-то – иначе не назвать – покои. Огромная комната, оформленная в стиле примерно восемнадцатого века – в этом я не сильна, так что за точность не ручаюсь, со всеми этими рельефными, расписными стенами и потолком, лепниной, наборным паркетом, резной мебелью с пухлыми подушечками, богатыми люстрами и обязательным камином. А на фоне всего небывалого великолепия стояла… я. Как никогда величественная, с высокой сложной прической, упакованная в старинное платье с пышной юбкой и кучей оборок, правда, судя по виду наряда, уже не первой свежести. Я стояла на самом краю исторического помещения с разнесчастным, потерянным видом и тянула руки к палате.