Я вернулась за тобой...

Глава 14

Я не была уверенна, что Алекс дома, но попытаться стояло. Нам нужно всё решить сейчас, иначе эти моменты могут здорово мне помешать. Нельзя отвлекаться. Нельзя думать о чем-то другом. Нельзя проявлять слабость… Её не простят. Выберут удачный случай и больно ранят.

Подъезжая к особняку, вижу припаркованную машину хозяина. Отлично.

— Серёж, со мной идти не нужно, но здесь подожди. Не хочу потом опять гулять по лесу.

— Я могу…

— Нет! Просто подожди здесь. Всё будет нормально. — Перебиваю парня и открываю деверь, намереваясь поскорее со всем этим закончить и нормально отдохнуть. Набраться сил…

— Так же нормально, как и те синяки, которые ты пытаешься прятать под одеждой?

Черт! Черт! Черт!

— Лестница в квартире скользкая. — Быстро выхожу, что бы больше этот разговор не продолжать. Рискую быть заложенной Лиаму.

В доме тихо. Абсолютно тихо… Даже как-то жутко тихо…

Прохожу в уже знакомый кабинет… Никого…

Иду дальше по дому, осматривая его.

Типичная берлога холостяка. Слегка неуютная. Никаких деталей, никаких мелочей, ни цветов, ни декора. Минимализм и комфорт для хозяина.

Прохожу в гостиную. Чистота, аж сверкает. Ни разу не видела здесь никакой персонал, но Алекс явно уж не сам с тряпками и швабрами носится.

У дальней стены камин. На нем несколько рамок с фото. Подхожу и беру первую. С неё на меня смотрит уставшая от жизни женщина. Тёть Люба…

Женщина, которую я, когда-то, со слезами на глазах благодарила за сына.

Единственный человек, который поддерживал нас с Алексом.

Они жили скромно, можно даже сказать бедно, но она всегда находила для меня лишнюю тарелку супа. Зная о том, как со мной обращались приёмные родители, тёть Люба старалась хоть немного восполнить пробелы теплоты и любви в моей жизни. От неё же было и больней всего слышать заученную фразу всего окружения Алекса: «Это его выбор — смирись и уважай!». Прятала заплаканные глаза, и больше ни слова.

Ставлю рамку на место и прохожу дальше к следующей. Белая гипсовая рамка. Красивая и утонченная. Беру в руки, а они трусятся. С фотографии на меня смотрит девушка. На вид лет 28–30. Симпатичная, в чем-то даже красивая. Худенькая, фигурка невзрачная, волосы чуть ниже плеч. Взгляд, как у Бэмби. Если сравнивать нас с ней, то я — сука, она — неженка. Моя внешность, вышколенная годами, иногда заставляет людей отступать в стороны. Может потому, что в глазах пустота и холод, а может просто подача такая. В каждом моем шаге, во взмахе ресниц, в каждом повороте головы. Мне плевать на всё и всёх, и это осознание придаёт мне невероятную силу, а её чуют за версту.

Рамка отправляется на свое законное место, а я беру следующую. К горлу подступает неприятный ком. Воздух, будто, выкачали из помещения. С фотографии на меня смотрят две пары глаз. Одни — счастливые, аж светятся. Вторые — холодные, темные, безразличные. Девушка Бэмби и Алекс. Он нежно обнимает её за талию, а она прижимается своей щекой к его. Алекс стоит сзади. Будто заслоняет её от целого мира… оберегает…

— Зачем пришла? — дергаюсь, и рамка летит на пол. Звонко разбивается стекло, рассыпаясь мелкими кристалликами у меня под ногами.

Разворачиваюсь и вижу хозяина дома. Стоит, сложив руки на груди. Поза немного оборонительная, закрытая. Вроде врага встретил.

Перевожу взгляд опять на пол.

— Прости…

Он подходит ко мне, наклоняется и поднимает фото. Стряхивает на пол остатки стекла, и бережно ставит на место.

— Зачем ты здесь, Амира?

Я прохожу к дивану, а фото прожигает спину между лопаток. Эти счастливые глаза смотрят на меня, будто говоря: «Убирайся из этого дома, тебе здесь не рады». Приблизительно так же на меня сейчас смотрит и Алекс.

— Хочу всё решить раз и навсегда. Ответить на твои вопросы, а потом кое о чем спросить.

Он вскидывает бровь, немного проходит вперед и опускается в кресло напротив меня.

— Ну давай поговорим, раз такое дело.

Я шумно выдыхаю, откладываю сумки, немного распахиваю пальто, и перевожу взгляд на Алекса.

— Я вернулась не просто так. Но сказать ничего не могу, да и не хочу. Тебя это касается меньше всего. Что бы ты сразу всё правильно понимал, Алекс… Я тебе ничего не должна, впрочем, как и ты мне. Эти старые обиды больше не имеют смысла. Всё, что произошло — произошло давно. Так нужно было. У меня своя жизнь, у тебя своя. Давай их друг другу облегчим и забудем всё, что между нами было?

— А ты сможешь? — Он окатил меня злостью с ног до головы. Оскалился, подобрался, будто бы я оскорбила его.

— Уже смогла… И очень давно.

— Врешь? — пораженно выдыхает и вскакивает на ноги.

— От чего же? Я замужем. У меня всё прекрасно. Я счастлива, Алекс и ничего другого мне не надо. Да и ты… — киваю на рамку с фото за его спиной.

— Это… Черт… — Алекс ерошит волосы, опускает голову вниз, — это не то…

— Молчи! Мне, правда, не интересно. — Перебиваю его, что бы не слушать. Не слушать то, что больше всего хотела бы. Глаза выражают абсолютное безразличие, а внутри всё горит. Кричит и просит: «Ну давай!!! Скажи, что это не то, что я подумала! Что это ничего не значит… что ОНА для тебя ничего не значит… ДАВАЙ ЖЕ!!!».

— Я бы не хотела без особой надобности пересекаться с тобой. Через несколько месяцев меня здесь уже не будет, так что потерпи.

Встаю, подхватывая сумку, и двигаюсь к выходу.

— Отпусти меня, Лёш… Всё отпусти… — последний раз смотрю на него и разворачиваюсь, а в спину мне прилетает:

— Скажи мне только одно, Амира… — еле слышно произносит.

— Что? — не оборачиваясь, бросаю через плечо.

— Что с твоим лицом?