Я встану на колени

И снова снег, и снова холод.

Зима, зима! Я так же молод!

О, где же снег? И что за холод?!

Зима, зима! На годы – голод!

Как же, пардон, вас всех назвать?

Сказать, что люди – звери?!

Мне никогда вас не понять,

Как вам мне - не поверить!

К моим мольбам холодна вьюга.

И ты – я вижу – не теплей.

Ну, что же, милая подруга,

Как говорят, гуляй и пей.

- Эй, друг! Налей-ка мне, налей!!

Ну что ж, тебе счастья большего,

Любви – настоящей и верной!

Тяжело, что была ты не первой

И последней не будешь, наверно.

Обокрали меня. Ах, зачем эта кража!

Где искать мне тебя, дорогая пропажа?!

Уж так вышло – прости! – что тебя увели,

А что сделать я мог, если вишни цвели?!

Если все утонуло в молочном цвету,

Разве можно поймать соловья на лету?

И кто может понять стук безумных сердец,

Если первой любви наступает конец?!!

Проходят дни, проходят годы

И исчезают без следа.

Они бегут, как будто воды

И не вернуть их никогда.

Они уйдут, их не воротишь,

И только вспомнишь иногда:

Твой смертный час – не за горами,

Уйдешь из жизни навсегда.

В тиши ночной твои шаги раздались,

Застыли в ожидании мосты.

Ну, а цветы? Я слышал, как они смеялись,

Цветы разлуки – желтые цветы!

И пусть подругам ты сказала,

Что я пропал, пошел ко дну.

Я все отдам – ты этого не знала, -

Чтобы вернуть тебя одну!

На тебя упали тени,

И слезы покатились по лицу.

Прости! Я встану на колени,

Ведь отдалась ты подлецу.

Перед собою бездну видя,

Все же понимаю я тебя:

Ты любила, ненавидя,

И ненавидела, любя.

И жизнь вот так пройдет

В заботах и тревогах.

В мечтах, забвеньях мимолетных,

В путях далеких и дорогах…

Повстречал на авеню

Даму «шик» – не парвеню.

Тут же прошлое забыл –

Чумовых своих «кобыл».

И запал, как на компот

Из сметаны рыжий кот.

Леди остудила пыл:

«Мы же кумовья, забыл?».

Ах, кума, кума, кума,

Ты свела меня с ума.

Я готов – плесни до ста! –

Совершить кульбит с моста.

«Что с тобою, ты не болен?»

«Застрелиться, что ль, не волен?»

«Успокойся, пар спусти

Шибко сильно не грусти!».

«Как же так? Я не портянка,

Чувства – естества морзянка,

Я красы твоей фанат!»

«Милый, ты давно женат!».

Ах, кума, кума, кума,

Ты свела меня с ума.

Я готов – плесни до ста! –

И жену швырнуть с моста.

«Образумься! Не мечись,

От невроза излечись».

«Что ты гонишь, право дело?

Ой, за сердце как задело!».

«Да, такая, вишь, непруха,

Вышла я за члена РУХа

И по гроб ему верна».

«Захлебнись любви зурна!».

Ах, кума, кума, кума,

Ты свела меня с ума.

И теперь, как та глиста

Я ползу с разрыв-моста.

Вопрос я ставлю, целей не тая,

Формат его намеренно сужая:

“Ну почему машина в кайф - своя,

Ну, а жена, как ни крути, чужая?!

Португалец в Конотопе

Варежку разинул.

И попался на гоп-стопе,

Чмель[1] заморский сгинул.

Поимел эскудо,

Хлопаю в ладоши.

Все вокруг паскуды,

Только я хороший!

А в Бердычев привалился

Шмуль из Тель-Авива.

Очень сильно удивился:

Вместо котлов[2] – слива.

Сей улов – не худо! –

Загоню за гроши.

Все вокруг паскуды,

Только я хороший!

На Донбассе, как в Пекине,

Узкоглазых пропасть.

Фраернул их на мякине,

Пальчики – не лопасть.

Юани от Будды

Просажу «У Гоши».

Все вокруг паскуды,

Только я хороший!

На Подоле лох-земеля

Щупал все заначку,

Словно сказочный Емеля –

Жнец[3] решил задачку.

Гривни – не эскудо,

Что ж, куплю галоши.

Все вокруг паскуды,

Только я хороший!

Прям с утра меня жена – обухом:

«Не чешися, как Полкан, за ухом!

А бери вон рваных два пакета

И лети в магазин, как ракета!».

С ней, с заразой, не поспоришь,

За гримасу – по мордам спроворишь.

А разинешь рот – будешь бит,

Завсегда за нею Эванса гамбит.

Так я мысленно: «Херню порешь!

С каких пор я тебе не кореш?!».

А сам шустро так – клифт на плечи,

Проворонишь миг - искалечит.

«Вот червонец, гад, из заначки,

Чтоб домой приплыл ты без качки!

А рискнешь, подлец, засандалить –

Впредь до подола буду чалить».

Молча за дверь я рокирнулся,

Со ступенек – тля! - навернулся.

И вскипела злость – гейзером:

Подавись-ка ты своим блейзером!

Выхожу во двор, на лбу - шишка,

На хрена чуваку ента фишка?!

Не капуста я, не брокколи,

Издеваться будешь доколе?!

А чтоб боль унять – шибко рьяную,

Голова мне нужна очень пьяная.

И ответ теперь мой Чемберлену:

Ледовитый и тот - по колену.

Досиделся в кафе жох до зги,

На виду в шантрапы-мелюзги.

И швырнувши полтинник на стойку,

К благоверной рванул прям на «мойку».

Тут откуда ни возьмись «Опель»-тачка,

За баранкой – семь на восемь пачка.

Тормозить в ГАИ его не учили,

А права – их за бабки всучили.

В лобовую пошел он атаку,

Превратив мою внешность в макаку.

Повезет, так в Сети стану сайтом –

Вон и мозги летят уже спрайтом.

И обида такая на виски –

Я ж домой не донес две сосиски.

Их бы теща с женой придержали,

И украсили стол в день печали.

Ну, а так – закусите хоть маком,

Меня ангелы ставят уж раком.

Не последствия все это травки:

Нынче в рай не пролезешь без справки.

А чтоб вам на Земле больш не врали,

Я на небо лечу по спирали.

И про крылья – сплошные то враки,

Все равно, что бомжам выдать фраки.

Вот и кончились адовы муки,

Не обнимут тебя мои руки.

...Все, атом я! И я схожу с орбиты,

Прощай, лапуля! Мы с тобою квиты!

Маленький Вася на свалку зашел,

С Димою вместе "БЕЛаЗа" нашел.

Педаль до упора — детской ногой:

Кто там по стенке, как заводной?!

Маленький Вася в курилку зашел,

С Димою вместе "косарик" нашел.

Раз — по затяжке. Еще — по одной:

Дядя нарколог — доктор родной!

Маленький Вася в подсобку зашел,

С Димою вместе пол-литра нашел.

Дурь, как опара, взошла на спирту:

У Димы окрошка — не зубы во рту.

Маленький Вася в детсадик зашел,

С Димою вместе лопатку нашел.

Тут же из фильма узрел сатану:

В анус находку всадил братану.

Маленький Вася в баню зашел,

С Димою вместе лифчик нашел.

Два парашюта — узкий карниз:

Трупами рухнули "банщики" вниз!

Я не любила, тобой не болела,

Я не грустила, я просто жалела.

И поплатилась: вдвоем, да одна,

Горькая чаша испита до дна.

Тридцать три несчастья — девчонка без причастья,

Не везет ей — в жизни ничего не жди.

У других на "ясно" — барометр без ненастья,

А у бедной золушки — дожди, дожди, дожди.

На планете влюбленных тоска одолела:

В вене яремной кровь ошалела.

Губы гримаса свела — не улыбка,

Как тяжела ты, моя гранд-ошибка!

Звезды померкли — Луна овдовела,

На горизонте лже-зарница алела.

А душу рвала неизбывная страсть

Хоть чуточку где-то рая украсть.

Нервы натянуты — ох! — до предела.

Выйти из Клетки, увы, не успела.

Сделав полшага, вернулась на два,

К стенке себя не поставив едва.

Азбука жизни совсем оскудела:

Как же, Эдему двоих не радела.

Ревность застила разума грот,

Шарик за ролик — заскок-поворот.

Молнией бритва аорту задела —

Все получилось не так, как хотела.

Иль для желающих жалостью маяться

Дверь в "I love you" не открывается?

Вот и закончилась жизни новелла,

Смерть ей на душу саван надела.

Финиш трагичен. Любовь драматична —

Богиня судьбы была лаконична.

Тридцать три несчастья —девчонка без причастья,

Солнце светит ярко — ей идут дожди.

У других на "ясно" — барометр без ненастья,

А золушку венчают небесные вожди.

Зима стучится в раму

Рябины веткой стылой,

Обозначая драму

Любви моей постылой.

Зима стучится в тучи

Метели звонкой нотой,

В окне Дали трескучий

Твое рисует фото.

Зима стучится в очи

Надгробий чувств извечных,

Слепые счастья ночи

Не из разряда вечных!

Зима стучится в стены

Порыва ветра нервным,

Ей не болят измены,

Кого любила первым.

Зима стучится в небо,

Пронзая карму блуда,

О боже, знала Феба,

А это был Иуда!

Зима стучится в Вечность

Мороза скалкой ломкой,

Не зная, что беспечность

Мою взломали фомкой.

Зима стучится в Землю -

Хруст снега - шорох хилый,

«Прости» я не приемлю,

Ты - эхо лишь, мой милый!

Зима стучится в шрамы

Любви холодной болью,

Где нету места храмам

С их незавидной ролью.

Зима стучится в сердце,

Швыряя в душу иней, -

Играет в стиле скерцо

На нервах рваных линий.

Непросто, брат, любить и ненавидеть,

Карабкаясь зачем-то на Парнас.

И лжа из лжи, что "можно мир увидеть

Глазами тех, кто будет после нас"!

Вколовши «ширки», крою матом:

Откуда взялся сей перрон?!

Кровь из-под букс – томатом,

А я брезглив, я – гиперон.

Локомотив глядит так хмуро

И колесом о шпалу бьет.

Вон на пакгауз электронов фуру

Безумец-торий подает.

Короче, все вокруг – рутина,

Как залитой зрачок вином.

О, дайте каплю героина,

На бартер – Ньютона бином.

Улет. Полет. Ну, я даю!

Стою, как доза, на краю -

Псалом всем грешникам пою.

Микрон-другой – и я в раю!

Где-то пьют, кого-то бьют,

А из тех – веревки вьют.

И что странно – всюду давка.

Приз – парчовая удавка.

Может, в них вселился бес,

Слезший под шумок с небес?

Прутся, как пчела, на мед.

В голове, что ль, гололед?

Ну, куда вы, ну куда вы?

Что так жаждете расправы,

Мазохизмусы дурдома?

Оправданье "Не все дома".

Этот смотрит и не видит,

Лютой смертью ненавидит

Всех и вся, кроме нее, -

Негра с мамой мумие.

Натянув на лоб сомбреро,

Сей уверен: он – тореро.

Между тем, спустите флаги,

Роль быка – для бедолаги.

Тот грозится всем богам,

Лик швырнув к ее ногам.

Пятый – в стену головой:

Лоб у парня «деловой».

Что за фуга? В чем причина?

Кто тут больший дурачина?

А никто! Не хмурьте бровь -

К мужикам пришла любовь.

Столица. Улица. Маршрутка.

Не зван. Кантуется. Мишутка.

Чеснок. Селедка. Арнаутка.

Стакан. Портвейн. Вся оборудка.

Налил. Хлобыстнул. Эка будка!

«С тобой? Закусывать? Мне жутко».

«Сопляк. Козел. Гнилая утка!».

Сопатка. Искры. Ну и шутка!

02. Браслеты. Тут как тут-ка.

Один. Из нас. Зиц-проститутка.

Параша. Нары. Очень «хутко».

Отбой. Кемарю. Крайне чутко.

Ершусь. В душе. Как баламутка.

Кому? Нужна? Ся «прибаутка».

Откинусь. Шлепну. Я не дудка.

А тот еще. Сорняк. Ярутка.

Стрелки, словно дыба, распинают время,

Циферблат хронометра – плаха палача.

Я устала очень, слишком тяжко бремя,

Не в моих десницах счастия свеча.

А за окном все вновь и вновь

Пространство рвет, искрясь, пурга.

Грущу с утра – твоя любовь

Ни богу свечка ни черту кочерга.

Хуже одиночества лишь любовь женатого,

Стрелки продолжают вечный марафон.

У подруг давно уже псевдоним «жена того»,

А нас с тобой «венчает» старый телефон.

А за окном все вновь и вновь

Пространство рвет, искрясь, пурга.

Грущу в обед – твоя любовь

Ни богу свечка ни черту кочерга.

Набираю номер, ты берешь мембрану:

«Вы ошиблись. Точно! Я вам говорю…».

Сколько ж еще соли ты насыплешь в рану?

Боже, что мне делать? Как я вся горю!!!

А за окном все вновь и вновь

Пространство рвет, искрясь, пурга.

Грущу весь день – твоя любовь

Ни богу свечка ни черту кочерга.

Завтра ты обнимешь. Как обычно, бросишь:

«Целый час пробуду – здесь же не отель…

Ловко мы супругу… Ты подарок носишь?»

И, ответ не выслушав, поведешь в постель.

А за окном все вновь и вновь

Пространство рвет, искрясь, пурга.

Грущу пять лет – твоя любовь

Ни богу свечка ни черту кочерга.

Тикает будильник, сей предвестник встречи,

Но ее не будет – сколько можно ждать?

О совместном будущем не веду и речи,

Ты ведь не мужчина и привык лишь брать.

А за окном все вновь и вновь

Пространство рвет, искрясь, пурга.

Я не грущу – моя любовь

Ни богу свечка ни черту кочерга.

Утром выглянул в окошко:

Где же солнышка лукошко?!

Кто унес его в ночи,

Обрубил он чем лучи?!

Разве что – себе я мыслю -

Прицепил на коромысло?

А для пущего обмана

Выставил заслон тумана.

И набросил для ажура

На синесклон два абажура:

Шаловливых туч вуаль

И рассветной дымки шаль.

Вижу дальше – это что-то! -

Слово псевдо-идиота.

Чудеса (я не под мухой!):

Полдень заболел желтухой.

И не как-то в средней норме -

В ярко выраженной форме.

Вся земля – пчелиный рой

Свежеокрашенный охрой.

Или я совсем дальтоник,

Обожравшись гидропоник?!

Или флоре – бинт-сатин! -

Срочный нужен карантин?

Вдруг звучит «курлы» с небес:

Ух, какой же я балбес!

И в мозгах мгновенно – просинь:

Это ж наступила осень!

"Нам несть числа, - поют рекламы барды. -

Людей-червей на шаре - миллиарды!".

Все это так! И все же - однобоко,

Иначе почему средь вас мне одиноко?!!

Ору от боли что есть мочи:

«Белые дни, черные ночи!»

Беды приходят, увы, не одни:

«Белые ночи, черные дни!»

О, дай мне шанс,

Посланец смерти —

Черный дилижанс!

Чу! В сумрачном небе грома грохочут дроги:

Торопятся на опохмелку в дупель пьяные боги!

Нет, ни при чем здесь Сад!

Наследственность? Тоже – нет.

Просто Земля есть ад

Для остальных планет!

Надоело не жить, а тлеть:

Мне бы смерть догнать успеть!

Осознал я утРОМ(Б) вдруг:

Завершился жизни КРУГ.

МНОГОГРАННИК, что ковал,

Превратился в гроб-ОВАЛ.

Адью, земная круговерть!

Ник. Мих., смеясь, встречает смерть.

Наследства всем – на дне котомки,

Изойдите ядом, недоноски-потомки!