Ярославов дворище и древний торг

Ярославово дворище… От самого сочетания этих слов веет глубокой древностью. А когда турист впервые видит этот замечательный ансамбль, расположенный на правом берегу Волхова против детинца (кремля), у него невольно пробуждается чувство благоговейного почтения. Это кусочек Древней Руси, островок, сохранившийся от той легендарной поры, когда ходили по улицам новгородским Садко былинный - богатый гость да Васька Буслай, не веривший ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай, а только в силу свою молодецкую.

Сюда сбегались новгородцы по звону вечевого колокола, и, наверно, далеко окрест разносился зычный бас Буслая. А если принять былинную версию о том, что Садко был купцом, то здесь, конечно, были его лавки и лабазы. Ведь Двор Ярослава находился в самой оживленной части некогда знаменитого Новгородского торга, и ряды лавок окружали его со всех сторон.

На территории Ярославова дворища и Торга - политического и экономического центра Великого Новгорода в XI - XV веках - туристы могут ознакомиться с ценнейшими памятниками новгородской архитектуры: Николо-Дворищенским собором, церквами Прокопия, Жен-мироносиц, Параскевы-Пятницы, Успения, Георгия, церковью Ивана на Опоках, Воротной башней Гостиного двора.

Попасть сюда от железнодорожного и автобусного вокзалов не трудно. По проспекту Ленина к Первомайской и Суворовской улицам Торговой стороны идут многие маршруты городских автобусов. А здесь туристу останется сделать несколько шагов, чтобы ступить на древнюю землю Ярославова дворища и бывшего Новгородского торга.

Территория Ярославова дворища, судя по материалам раскопок, в X веке еще не была заселена. В самом начале XI века здесь поставил свой дворец новгородский князь Ярослав, прозванный позже Мудрым.

Ярослав был посажен на княжение в Новгород отцом - великим князем киевским Владимиром Святославичем. Однако в 1014 году Ярослав решительно отказался от уплаты Киеву ежегодного урока в две тысячи гривен. Владимир начал готовить поход на непокорный Новгород, но вскоре скончался. А Ярославу пришлось четыре года бороться за киевский престол с братом Святополком Окаянным, прозванным так летописцами за убийство младших братьев Бориса и Глеба. В этой борьбе Ярослав опирался на новгородцев и на наемную варяжскую дружину, призванную им из Скандинавии.

Новгородцам победа Святополка не сулила ничего, кроме кровавой расправы за самовольный отказ от уплаты дани. И новгородская рать отправилась добывать Ярославу великокняжеский престол.

Поздней осенью 1016 года Ярослав занял Киев. Он щедро наградил новгородскую дружину, оделив каждого воина десятью гривнами. «…И отпусти их всех домов, - говорит летописец, - и дав им правду, и устав списав, тако рекши им: „по се грамоте ходите, якоже списах вам, такоже держите"…»

Однако борьба со Святополком еще не была закончена. Дважды подступал он к Киеву: один раз с печенегами, другой - с войском польского короля Болеслава. Ляхи оказались удачливее печенегов: Ярослав потерпел поражение и бежал в Новгород, намереваясь перебраться отсюда в Швецию. Но новгородцы посекли лодки, снаряженные князем в дальнюю дорогу, и снова помогли ему войском и деньгами, на которые были наняты варяжские отряды. В 1019 году Ярослав окончательно победил Святополка.

Возможно, Ярослав действительно был благодарен новгородцам за помощь, а, может быть, мудрый князь уже почувствовал, насколько выросли могущество и богатство новгородских бояр и как опасно вступать с ними в открытую борьбу. Во всяком случае, он не пытался лишить Новгород тех льгот, которые даровал ему. Однако князем новгородским он посадил старшего сына Владимира, через которого и проводил здесь нужную ему политику. А новгородцы в последующие века своей бурной истории всегда ссылались на грамоты, которые дал им Ярослав.

На памятнике 1000-летию России, установленном в Новгороде в 1862 году, фигура Ярослава Мудрого на цокольном фризе открывает раздел «Русские государственные люди». Князь держит в руке книгу. Это «Русская правда» - свод законов, создание которых летописец приписывает Ярославу. Но помещенный в летописи текст «Русской правды» является результатом многочисленных позднейших переделок, и только древнейшая часть ее восходит к «Правде Ярослава».

Предания рассказывают, что дворец, поставленный Ярославом в Новгороде во время его княжения, был самым пышным и великолепным из всех дворцов северной Европы.

В 1947 - 1948 годах на участке между Воротной башней Гостиного двора и колокольней Никольского собора в археологическом слое XI века была обнаружена нижняя часть большого деревянного здания. Профессор А. В. Арциховский (руководитель археологической экспедиции в Новгороде) считает, что найденные венцы могут быть остатками сруба дворца Ярослава. Но раскопки здесь больше не проводились. Значение этого уголка Новгорода для истории всего Русского государства очень велико, поэтому решили «его сохранить для будущих ученых, которые смогут применить более совершенные методы исследования».

Самое старое из сохранившихся на Дворище сооружений - собор Николая Чудотворца. Он был заложен старшим сыном Владимира Мономаха князем Мстиславом в 1113 году. Большинство историков полагает, что к этому времени кремль и София находились уже в руках противников княжеской власти. Мстиславу приходилось сталкиваться с растущей оппозицией купеческо-посадских и боярских кругов Новгорода. II чтобы противопоставить святой Софии новую княжескую церковь, Мстислав и закладывает на Ярославовом дворе собор Николая Чудотворца.

В своей государственной деятельности Мстислав шел по стопам отца, стремился упрочить пошатнувшийся авторитет княжеской власти и задержать начавшийся процесс дробления Руси на феодальные княжества. Он был «выкормленником» новгородским: княжил здесь с двенадцати лет и отлично разбирался в политической обстановке, сложившейся в Новгороде.

Мстислав вел в городе большое строительство. В 1103 году он заложил церковь Благовещения на Городище. Великолепным памятником той поры является знаменитое Мстиславово Евангелие, хорошо известное знатокам древнерусского искусства. Прежде чем вложить его в Городищенскую церковь, Мстислав направил своего слугу Наслава в Византию, где Наслав «учиних химипет», то есть украсил оклад книги пластинами перегородчатой эмали. В 1116 году князь значительно расширил территорию новгородского детинца. Как указывает летописец, он «заложи Новъгород болей перваго». Но оппозиция княжеской власти усиливалась. Летопись рассказывает, что в 1118 году Владимир Мономах вместе с Мстиславом вызвали в Киев новгородских бояр «и заводи я к честному кресту, и пусти их домов, а иныя у себе остави… и заточи я вся». Однако ни гнев князя, ни заточение бояр не прекратили борьбы горожан против княжеской власти.

В 1125 году Мстислав наследовал киевский стол. Уже сидя в Киеве, Мстислав женился на дочери новгородского посадника. В 1130 году он наделил новгородский княжеский Юрьев монастырь значительными земельными владениями. Жалованная грамота, написанная на пергаменте от лица Мстислава и его сына Всеволода, до сих пор привлекает внимание историков. Этот древнейший из сохранившихся русских юридических документов тщательно сберегается в Новгородском музее.

Опытный полководец, Мстислав водил на Чудь новгородские дружины, а в 1127 году присоединил к Киеву Полоцкое княжество. Не чужды были умному и энергичному князю и литературные занятия. Под его наблюдением была переработана «Повесть Временных лет». Считают, что именно Мстислав включил в «Повесть» известную легенду о призвании в Новгород варяжских князей Рюрика, Синеуса и Трувора. Этот шаг был тоже продиктован стремлением упрочить авторитет пошатнувшейся княжеской власти.

Занятым политическими, дипломатическими и военными делами князьям было не до строительства. Николо-Дворищенский собор строился очень долго, и службы в нем начались только в 1136 году, когда новгородская земля стала уже вечевой республикой.

Вместе с позднейшими сооружениями Торга собор Николы на Дворище композиционно уравновешивает архитектурные ансамбли на левом и правом берегах Волхова: там - кремль и София, здесь Никольский собор и чуть ли не десяток строгих несуетливых церквей.

Николо-Дворищенский собор - это большая парадная постройка с полатями-хорами, предназначенными для высокопоставленных лиц - князя, его семьи и приближенных. Шесть крестчатых в плане столбов делят храм на три нефа; средний - более широкий.

На хоры сейчас ведет деревянная лестница явно позднего происхождения. Советский историк и искусствовед М. К. Каргер высказал предположение, что поскольку на фасадах собора не обнаружено никаких следов примыкающей к ним башни, возможно, был деревянный переход в храм прямо из дворцового здания.

Безжалостное время не пощадило Никольского собора, по-видимому, первого каменного Здания Торговой стороны. Судя по летописям, собор горел не менее 12 раз. Но и после многочисленных перестроек можно угадать его первоначальный облик.

Древняя кладка из колотого известняка, чередующегося со слоями тонкой плинфы (старинного кирпича), сохранила свою столь характерную для новгородских построек грубоватую, материально осязаемую фактуру: здесь нет ни одной сухой чертежной линии, ни одной геометрически плоской поверхности.

И конечно же пристройки, которые примыкают сейчас с запада и севера к собору, относятся к более позднему времени (XIX век).

В древности собор был пятиглавым. Под теперешней крышей сохранились остатки барабанов четырех разобранных куполов. Единственный сохранившийся купол режет глаз своей несоразмерностью с массой собора, так же как нынешняя четырехскатная крыша мало подходит к аркам, стягивающим верхние части лопаток наружных стен. Первоначальное покрытие соответствовало этим полукруглым линиям наружных стен здания - шло по закомарам.

Николо-Дворищенский собор.

Восемь столетий назад собор был стройнее и выше, поскольку культурный слой земли закрыл за Э'го время нижнюю часть стен на 2 - 2,5 метра.

Но и сейчас собор имеет внушительный вид. Сразу чувствуется, что строили его сильные, суровые и прямые люди.

Архитектурный облик Николы на Дворище имел много общего с Софийским собором. Но есть и другие новгородские памятники, к которым очень близок Никольский храм. Это - собор Рождества Богородицы Антониевского монастыря (1117 год) и Георгиевский собор Юрьевского монастыря (1119 год). Строитель Георгиевского собора известен: строил его мастер Петр - первый русский зодчий, имя которого называют летописи. Знатоки новгородской старины предполагают, что Никольский и Антониевский храмы были тоже сооружены Петром.

В соборе сохранен резной позолоченный иконостас конца XVIII века в стиле барокко. Несомненную ценность представляют в нем верхние ряды икон XVI - XVII столетий. Эти иконы будут расчищены и заиграют всеми своими яркими и сочными красками, которые так любили древние новгородцы. В нижней части иконостаса (слева от царских врат) интересна, пожалуй, лишь одна икона - «Знамение божьей матери». Впрочем, само изображение богородицы - образец очень грубого позднего письма. Но обрамляют ее интересные клейма XVIII века, написанные на сюжет новгородской легенды о битве новгородцев с суздаль-цами. Предание объясняло победу новгородского войска в 1169 году над суздальцами чудесным вмешательством богородицы. Икона «Знамение» считалась с той поры покровительницей Новгорода.

На клеймах последовательно изображены Этапы «чуда»: вынос иконы на городскую стену, переговоры послов, святотатственная стрельба суздальцев по иконе и их поражение.

Фрагмент фрески «Иов на гноище».

Легенды такого рода широко распространялись церковью для усиления ее влияния.

На нижней части западной стены собора значительно ниже уровня современного пола (пол собора в 1854 году был застлан восьмигранными чугунными плитами) в подклете сохранился самый крупный фрагмент фресковой росписи XII века. Это - композиция «Иов на гноище», иллюстрирующая когда-то очень популярный библейский сюжет. Праведный Иов безропотно перенес все ниспосланные ему испытания: он был лишен слуг, детей и богатства, поражен проказой. Но даже сидя на пепле и навозе и соскабливая черепком струпья с тела, Иов не вымолвил ни слова жалобы. Бог исцелил Иова и обогатил его. У Иова опять родились семь сыновей и три дочери, «и умер Иов в старости, насыщенный днями». Нет сомнения, что сюжет для росписи был выбран не случайно. В тревожные дни, предшествовавшие образованию новгородской республики, и князь, и подчиненное ему духовенство всеми средствами старались убедить непокорных новгородцев, что необходимо покоряться судьбе, терпеливо все переносить. А за терпение бог наградит их сторицей.

В художественном отношении эта фреска - один из самых драгоценных фрагментов древнерусской живописи. Удивительно красиво лицо жены Иова, протягивающей ему еду и питье: изящный, с горбинкой нос, красиво очерченные линии глаз и рта, мягкий овал лица. Все это доказывает, что здесь работал одаренный мастер, хорошо знакомый с манерой работы греческих художников.

Николо-Дворищенский собор был очень популярен в купеческой и ремесленной среде. Ведь Николай Чудотворец считался покровителем плавающих и путешествующих, а их всегда бывало много в Новгороде.

Возле стен собора собиралось буйное новгородское вече. И часто взрыв народного негодования загонял именитого боярина или богатого сановника в соборный алтарь. Здесь, дробно крестясь потной, дрожащей рукой, он выжидал, когда, наконец, стихнет буря. И далеко не каждому помогало в таком случае покровительство святого Николы Мирликийского, «чудотворная» икона которого в течение многих столетий была главной святыней собора. Сейчас эта икона хранится в отделе древнерусского искусства Новгородского музея. Ее легко узнать: лик Николая написан на круглой доске по белому фону. Графичный и аристократический почерк явно выдает руку киевского мастера XII века.

В годы Великой Отечественной войны, когда гитлеровские вандалы захватили Новгород, они превратили драгоценный памятник истории и архитектуры в казарму. После освобождения города от фашистов с большим трудом был восстановлен довоенный архитектурный облик собора.

В 1963 году в Никольском соборе разместился вновь созданный научно-атеистический отдел Новгородского историко-архитектурного музея-заповедника. Сейчас в западной пристройке открыта выставка «Правда о религии».

Известно, что новгородское духовенство занимало в русской православной церкви одно из ведущих мест. На выставке показано, какую внушительную силу представлял этот оплот царского самодержавия. В годы, непосредственно предшествовавшие Октябрьской революции, на территории нынешней Новгородской области насчитывалось 429 церквей, а в самом Новгороде на 27 тысяч жителей было 54 церкви. Из 34 учебных заведений 27 составляли духовные училища, семинария, церковно-приходские школы. В дни церковных праздников над городом стоял густой колокольный звон.

Вся масса черного и белого духовенства верно служила интересам эксплуататоров.

В экспозиции представлен журнал «Новгородские епархиальные ведомости». Январская книжка за 1906 год открывается статьей одного из церковнослужителей, содержащей красноречивое признание: «Да, мы не только за страх перед людьми, но и за совесть считали себя обязанными нашему народу проповедовать безграничное терпение. У нас даже мысли не являлось о том, что возможны такие условия социальной жизни, при которых легче жить будет, легче дышать трудящемуся классу… Мы по совести считали себя обязанными становиться в оппозицию с теми, кто мечтал о лучших временах для нашего простого народа».

Духовенство само было крупнейшим собственником и эксплуататором. До революции ежегодный доход новгородского архиепископа составлял 307 500 рублей, а церковные и монастырские ризницы ломились от изобилия серебряных и золотых потиров, кадильниц, дароносиц, дискосов и других предметов церковной утвари, богато украшенных жемчугом и драгоценными камнями.

Но когда в 1921 году из-за засухи и недорода разразился голод в поволжских губерниях и Советское правительство обратилось к русской православной церкви с просьбой передать в пользу голодающих хотя бы часть тех богатств, которыми она владела (речь шла о предметах, которые уже не использовались при богослужении из-за ветхости и не представляли художественной или исторической ценности), церковь отклонила эту просьбу. Так обернулось хваленое милосердие церкви!

Подлинная культурная революция навсегда освободила сознание трудящихся от темноты и невежества. Даже беглый осмотр выставки показывает, какие разительные перемены произошли в Новгороде, как и во всей стране, за 50 лет Советской власти.

Воротная башня Гостиного двора.

В древнейшей части собора сейчас создается раздел экспозиции, рассказывающий об отношении церкви к искусству. Русская православная церковь всегда стремилась эмоционально воздействовать на верующих. Пышное убранство храмов, роскошь священнических облачений, живопись, архитектура, музыка - все это применялось церковниками для утверждения религии. Но, по существу, церковь была глубоко равнодушна к судьбам национального искусства. Ведь сами церковники, заботившиеся лишь о благолепии храма, уничтожили в Никольском соборе, как и в других русских церквах, великолепные древние росписи. В Николе на Дворище древние фрески были заменены в XVIII веке невыразительной клеевой росписью. Все перестройки собора, исказившие его первоначальный облик, были проведены духовенством еще в ту пору, когда церковь была в зените своего могущества.

Только после того как народ взял власть в свои руки, были проведены работы по учету, раскрытию и реставрации памятников древнерусского искусства.

В помещении собора, кроме отдела музея, размещены планетарий и лекционный зал.

В планетарии часто бывают группы школьников, да и взрослые тоже не прочь послушать увлекательный рассказ о необычных небесных явлениях, совершить путешествие в космические дали, к планетам солнечной системы или еще дальше - к загадочным звездным туманностям.

С западной стороны прямо против входа в собор возвышается шестигранная колокольня. Она построена в XVII веке. Под шатром колокольни висит единственный колокол, сохранившийся с того же времени. Мастер, отливший его, ухитрился украсить всю поверхность колокола длинным библейским текстом.

С этой же стороны собора, чуть севернее, высится еще один шатер. Трехэтажное здание, которое он венчает, до сих пор часто называют вечевой башней, или гридницей. На самом деле здесь никогда не висел вечевой колокол, никогда не собирались для военных советов и пиров княжеские дружинники - гриди. Это - Воротная башня Гостиного двора, которая была выстроена в 90-х годах XVII века московскими «каменных дел подмастерьями» С. Ефимовым и Г. Вахромеевым.

Воротную башню назвали вечевой по традиции, поскольку она непосредственно примыкала к территории древней Вечевой площади, находившейся между Никольским собором и церковью Параскевы-Пятницы. Вечевая площадь шла вниз к Волхову (двухэтажное здание между колокольней и Воротной башней выстроено в XIX веке).

Вечевой строй был установлен в Новгороде в 1136 году. Тогда новгородцы и жители пригородов сместили князя Всеволода Мстиславича - сына строителя Никольского собора. Первая новгородская летопись повествует об этом событии эпически спокойно и просто: «Новгородцы призваша пльсковиче и ладожаны и сдумаша, яко изгонити князя своего Всеволода, и всадиша в епископль двор, с женою и с детьми и с тьщею месяца майя в 28; и стражье стрежаху день и нощь с оружием, 30 муж на день. II седе 2 месяца, и пустигаа из города июля в 15, а Володимира, сына его, прияша. А се вины его творяху: 1, не блюдеть смерд; 2, «чему хотел еси сести Переяславли»; 3-е «ехал еси с плъку переди всех"…»

Интересна дальнейшая судьба незадачливого князя. Великий князь Ярополк дал ему Выш-город. Но Всеволода пригласили к себе псковичи, стремившиеся подчеркнуть свое право решать государственные вопросы независимо от новгородской вольницы. Однако Всеволод вскоре скончался. Псковичи, опять-таки в пику новгородцам, причислили его к лику святых. Новгородцы хотели взять мощи к себе, «но на то не было изволения святого князя», и они получили только ноготь с пальца его руки.

Вид на Ярославово дворище и Торг со стороны кремля

После изгнания Всеволода Новгород стал волен в князьях: вече приглашало и смещало их по своему выбору. Князь был лишен нрава вершить суд, владеть землями, назначать должностных лиц. Даже жить в городской черте князю не разрешалось. Ему отвели резиденцию на Городище. Условия, на которых приглашался князь, оговаривались в специальных договорных грамотах, грамоты скреплялись печатями князя и Господина Великого Новгорода.

Власть князя была настолько ограничена, что он шагу не мог ступить без ведома и согласия веча. Всякая попытка вернуться к былому самовластию заканчивалась изгнанием князя из новгородских пределов. За 50 лет после 1136 года князья в Новгороде менялись 28 раз. Некоторые из них сидели здесь всего по нескольку дней. «Ты, княже, собе, а мы собе», - такой формулой сопровождалось обычно изгнание князя, скрепленное решением веча. А с начала XIV века Новгород вообще обходился без князей. Он признавал своим верховным сюзереном великого князя, но сохранял полную самостоятельность.

Все вопросы внутренней и внешней политики решало в Новгороде вече. Вече объявляло войну, заключало мир, определяло размеры феодальных повинностей, избирало высших должностных лиц - посадника, тысяцкого, архиепископа. Любой гражданин имел право громом вечевого колокола возвестить о своих бедах и притязаниях.

И все же вече никогда не было органом действительно народной власти. Подлинными хозяевами новгородской республики - Господина Великого Новгорода - были бояре, высшее духовенство, богатые купцы. Характерно, что список крупных землевладельцев - «великих бояр» - почти полностью совпадает со списком новгородских посадников, тысяцких (Борецкие, Овины и др.) Мнимость новгородского «народовластия» подмечали и современники.

В 1413 году в Новгороде побывал путешественник из далекой Фландрии - Гильбер де Ланноа. Кроме любопытных деталей о жизни новгородцев, он сообщает и о том, что «внутри упомянутого города живет много больших синьоров, которых… называют боярами, и там есть такие горожане, которые владеют землей в 200 лье длины, богаты и могущественны удивительно. И не имеют русские великой Руси других властителей, кроме этих бояр…»

На площади, где собиралось вече, стоял деревянный помост - вечевая степень. На ней во время вечевого собрания размещались высшие сановники - князь, посадник, тысяцкий, кончанские старосты. Вокруг степени располагались по концам и улицам бояре, купцы, ремесленники, житьи и черные люди. Улицы и концы выступали как самостоятельные единицы.

Существовал вполне определенный порядок решения всех дел. Но он нарушался, когда на вече обсуждались особенно острые вопросы.

Тогда вечевое собрание перерастало бывало в кулачную, а то и вооруженную схватку, которая, как круги от брошенного в воду камня, быстро распространялась от вечевой площади по всему городу.

Понятно, что сведения о таких событиях чаще всего попадали в летописи. И если перелистать их страницы, станет очевидным, что на вече прорывалось стихийное возмущение угнетенных против феодального гнета, «Оле страшно чюдо и дивно, братье, - печалуется летописец, рассказывающий о 1216 годе, - поидоша… рабъ на господина, господин на рабъ». Несколько дней сражались с боярским войском черные люди, которыми руководил в 1418 году «некий человек Степанко». Софийская летопись сообщает: «…сташа чернь с одиноя стороны, а с другую боляре, и учинися пакости людемъ много мертвых».

Особенно бурными были вечевые собрания в XV столетии, когда боярско-купеческие слои Великого Новгорода пытались противостоять объединительной политике московских князей.

В 1477 году послы Ивана III потребовали Дворище под государев двор. Противникам Москвы удалось склонить вече на свою сторону. «Ни Дворища вам Ярославля не даем», - ответили новгородцы. Однако народ тяготел к Москве, надеясь, что великий князь прекратит междоусобные войны, а может быть, и защитит от гнета всесильных бояр. Когда в том же 1477 году Иван III подступил к Новгороду, его войско быстро выросло за счет перебежчиков. Да и среди оставшихся в городе было много сторонников Москвы. Летописец - сторонник независимости Новгорода от Москвы - сурово осуждает некоего Упадыша, который забил железом пять новгородских пушек: «Како не вострепета, зло мысля на Великий Новъгород не сытый лукавъства? Не мъзди ли (не ради ли мзды. - В. Г.) предавши врагом Новъгород, о Упадыщче?…»

Вступив в Новгород, Иван III приказал разрушить вечевую степень и башню, а колокол, весивший по некоторым сведениям около 100 пудов, отправил в Москву.

О дальнейшей судьбе колокола возникли легенды. Одна из них повествует, что колокол разбился в Валдае на несколько тысяч колокольчиков, которые славу о Новгороде разносят по всей русской земле. Есть и другая. По ней новгородский колокол был повешен на Спасской башне Московского Кремля и употреблялся как набатный. Во время одного из пожаров колокол упал и разбился. Но Петр I повелел отлить из него новый. И теперь потомок вечевого колокола находится в Оружейной палате.

С XV века на Дворище размещались дворы и приказы великокняжеских наместников. В XVII веке значительная часть бывшей Вечевой площади была застроена каменным Гостиным двором. Во время Великой Отечественной войны он был разрушен; удалось восстановить только арочную стену на берегу Волхова.

Территория Вечевой площади и Ярославова дворища была в древности благоустроена. Во время раскопок здесь нашли несколько слоев деревянных мостовых, а на участке между Никольским собором и церковью Параскевы-Пятницы обнаружили настил из коровьих костей. Существовало и дренажное устройство для спуска грунтовых вод в Волхов. В историческом отделе Новгородского музея можно познакомиться с деталями этой водоотливной системы.

В летописях и документах часто упоминается Великий мост. Он соединял кремлевский берег и Вечевую площадь еще в XI столетии. Изображения его сохранились на старых иконах и на миниатюрах, украшавших рукописные книги и летописи.

По «уставу Ярослава о мостах» горожане обязаны были нести определенные повинности по ремонту волховского моста.

С моста сбрасывали в реку осужденных на смерть, с него метали в воду еретиков, на нем же часто стенка на стенку встречались враждебные партии, образовавшиеся на вечевом собрании. Разумеется, появилась и легенда, которая объясняла эту страсть новгородцев к кулачным побоищам на Великом мосту. Новгородцы обидели идола Перуна, которому до введения христианства приносили жертвы в Перынской роще у истока Волхова. В 980 году они идола срубили и сбросили в реку. Проплывая под мостом, идол забросил на него свои палицы и завещал: «Сим потешайтесь, дети новгородские». С тех пор и разрешали новгородцы на мосту все свои споры и тяжбы.

К древнему Ярославову дворищу непосредственно примыкал прославленный Новгородский торг. В течение нескольких столетий Новгород соперничал с крупнейшими торгами Европы и Азии. Через Неву и Ладогу сюда шли корабли с Балтики и Белого моря, а по Ильменю, Ловати, Мете можно было попасть на Днепр, к Черному морю, а также на Волгу и Каспий. Новгородские купцы добирались до Фландрии и Англии, их можно было встретить на германских и скандинавских ярмарках, в Суроже, Царьграде, Персии.

Новгородский купец был отважным и предприимчивым, он смело пускался в далекие и опасные путешествия. Именно такой купец - отчаянный и любознательный - опоэтизирован в замечательной новгородской былине о Садко.

Многие новгородские купцы погибали. В грамотах Новгорода. ганзейским купцам часто упоминаются морские пираты, разбойничавшие в Балтийском море: «На море было убито двенадцать человек в одной ладье, и тот товар разбойники привезли к вам в Любек…» - указывает одна из грамот 1373 года.

Торговля Новгорода с ганзейскими и скандинавскими городами носила относительно упорядоченный характер. Все условия торговли обусловливались специальными договорами. Новгородцы стремились к тому, чтобы эти условия были взаимно выгодными и равноправными. Так, например, в 1411 году они дали обязательство обеспечить безопасный проезд некоему Гансу Вреде, а немцы должны были беспрепятственно пропустить новгородца Ивана Кочерина.

Церковь Параскевы-Пятницы.

Местные купцы взяли в свои руки снабжение остальных русских земель товарами, которые привозили сюда немцы и скандинавы,

Дальше Новгорода они иноземных купцов не пускали.

Новгородские и западноевропейские купцы привозили в Новгород серебро и золото в слитках, медь, сукна, вина, шелковые ткани, пряности. Особенным спросом пользовались здесь фландрские сукна. Очень дорого стоило «ипрское сукно», названное так по месту производства в городе Ипре.

В 1156 году «заморские купцы», то есть новгородцы, торговавшие со странами Западной Европы, выстроили неподалеку от Никольского собора церковь, которую посвятили Параскеве-Пятнице - покровительнице торговли. Эта первая церковь Параскевы-Пятницы, видимо, была деревянной, в 1207 году ее заменили новой, каменной.

История этого уникального памятника уже давно привлекала внимание многих исследователей. Но только в послевоенные годы архитекторам Новгородской реставрационной мастерской удалось реконструировать ее первоначальный облик, который был искажен многочисленными ремонтами после пожаров и по-новлениями.

Автор проекта реставрации церкви Параскевы-Пятницы Г. М. Штендер оставил незашту-катуренными древнейшие участки кладки XIII - XVI веков. Барабан и главка сохранены в том виде, какой был придан им в XVIII столетии.

Параскева-Пятница не похожа на другие новгородские церкви. Ее отличали сводчатые притворы, которые примыкали к зданию с севера, юга и запада. Углы притворов оформлены нарядными пучками уступов. Боковые алтарные выступы (апсиды) имеют не полуциркульное очертание (привычное для Новгорода), а сделаны прямоугольными.

Храм и в древности имел одну главу. Она логично и красиво вырастала из сложной по рисунку кровли, повторявшей кривизну трехлопастного завершения фасадов.

Внутреннее пространство четырехстолпной церкви (все четыре столба первоначально были круглыми) разделено сводами на два Этажа. Внутри стен обнаружены лестницы и узкие ходы-галереи, соединявшие вторые этажи притворов.

Церковь Параскевы-Пятницы близка к архитектуре смоленской церкви Михаила Архангела. Утверждают также, что некоторые черты Параскевы-Пятницы характерны и для построек Полоцка, Чернигова, Гродно и других городов. Это свидетельствует о том, что уже в ранний период русской истории начинал складываться в архитектуре единый национальный стиль. Но этот процесс был надолго задержан татаро-монгольским нашествием, затормозившим развитие не только экономики, но и культуры.

Иноземные купцы имели в Новгороде свои церкви и торговые дворы. Согласно договорам, они останавливались только в них и могли продавать лишь определенное количество товаров. Древнейший из иностранных дворов - варяжский (готский) - располагался на изгибе Волхова, в том месте, откуда начинается сейчас Боровичская улица. Немецкий двор, отстроенный в середине XII века, находился к востоку от дворищенских церквей (там, где сейчас дома проспекта Ленина - от Первомайской улицы до Суворовской). Позднее, в XVI веке, особые участки были выделены датским, шведским и английским купцам.

Купцы-чужестранцы не только сбывали в Новгороде привезенные товары. Они совершали выгодные сделки, закупая здесь изделия русского ремесла, продукты сельского хозяйства, воск, мед, меха, кожу, моржовую кость.

Многие товары поступали в Новгород с далеких окраин новгородской земли.

На Торгу находили хороший сбыт и изделия новгородских мастеров. Новгород был крупнейшим центром русского ремесла. Далеко окрест расходились отсюда изделия новгородских кузнецов и плотников. Славились новгородские серебряники. Новгородские кожи не только сбывались за границу. Из них местные мастера изготовляли сапоги, поршни, пояса, конскую упряжь, мячи, даже искусно сплетенные из тонких ремешков кресты. Гончары торговали горшками, бутылями, детскими игрушками, иконописцы - яркими иконами.

Судя по сохранившимся лавочным книгам 1583 года, на Новгородском торгу насчитывалось около 1800 лавок, полок, прилавков, амбаров, шалашей и других торговых заведений. Некоторые ремесленники совмещали занятие ремеслом с торговлей. Известны имена новгородцев, которые имели две-три лавки. Серебряник Ждан Кишкин торговал в трех, а его сестра Хавронья содержала две лавки. Яблочник Антип Обздюра и сапожник Терентий Иванов владели пятью лавками каждый. Но число крупных торговцев было невелико.

Как и во всех средневековых городах, Новгородский торг состоял из рядов-улиц, протянувшихся от Волхова. Известны 43 их названия: Великий, Ветошный, Иконный, Кафтанный, Кожевный, Котельный, Красильный, Льняной, Мыльный, Овчинный, Пирожный,

Рыбный, Сапожный, Серебряный, Сермяжный, Хлебный, Холщевный, Чупрунный, Шубный и др. Некоторые ряды носили несколько названий.

Главный ряд назывался Великим, но в документах он фигурирует и под названием Большого, Корыстного, Пробойного, Сурожского. В отличие от других, Великий ряд тянулся вдоль Волхова от Великого моста к Немецкому двору. Его лавки выходили на Дворище и Вечевую площадь. Здесь торговали богатые новгородские купцы и приезжие русские гости.

Кроме рядов, на Торгу были площадки - Коневая, Хлебная горка, а возле церкви Иоанна Предтечи торговали прямо с рук.

В XVI веке «начали ставити новгородцы лавки каменные…» Однако большая часть торговых построек была из дерева. Частые пожары уничтожали иногда чуть ли не все лавки и амбары. В 1541 году «горела Торговая сторона… и товару бесчисленно много згорело, и торги все прогорели, и мосту Великого треть згорела…» Не менее бед причинили пожары в 1494 и 1605 годах.

Издавна возникли в Новгороде купеческие организации - общины и братства. Об одном таком объединении «заморских купцов» уже шла речь. Другой крупной купеческой общиной была Иванская.

Еще в 1127 году князь Всеволод Мстиславич выстроил храм Иоанна Предтечи на Опоках и передал его богатым новгородским купцам, торговавшим воском. Князь дал и уставную грамоту, которая определяла условия приема в Иванскую братчину и ее права.

Вступительный вклад был очень велик - 50 гривен серебра. Но зато «пошлые» (уплатившие пошлину-взнос) купцы получали большие привилегии. В церкви были установлены весы, и только здесь разрешалось взвешивать воск и мед. Пошлина за взвешивание - «весчее» - шла в пользу братства. А воском в ту пору торговали много: на изготовление одних только церковных свечей требовались десятки тысяч пудов. Здесь же в церкви хранились эталоны мер: «локоть иванский», «медовый пуд», «гривенка рублевая», «скалвы (весы) вощаные». За пользование этими образцами тоже взималась плата.

При церкви был купеческий суд; возглавлял его тысяцкий. Этот суд разбирал также тяжбы и конфликты, которые возникали между новгородцами и зарубежными купцами.

В здании церкви купцы-общинники устраивали пиры, и если пиршество заканчивалось дракой, то суд и следствие вели сами члены корпорации: «А кто с кем побьется… на пире… а братьчина судит, как судьи».

К 1453 году церковь Иоанна Предтечи сильно обветшала и была перестроена «на старой основе». Были сохранены шесть столбов, поддерживающих своды, три равные по высоте апсиды и членящие стену пилястры-лопатки. В течение последующих столетий церковь претерпела еще ряд изменений. Сейчас ее венчает одна глава, а раньше их было три или пять. Широкие окна, украшенные наличниками, пробиты, вероятно, в XVII столетии. И все же от суровых, простых, крупных и тяжелых объемов Предтеченского храма веет глубокой стариной.

Тем же князем Всеволодом была построена церковь Успения на Торгу (1135 г.). II ее он передал купцам, надеясь обеспечить себе их поддержку.

Белая гладь стен церкви Успения не имеет никаких украшений и лишь в нескольких местах, почти под самой кровлей, прорезана щелями окон-бойниц. Тем наряднее выглядит узкая орнаментальная полоска из кирпичей (так называемый «бегунок») на барабане единственного купола.

Церковь имела еще одно название - «Успения на Козьей бородке», вероятно, оттого, что рядом торговали скотом: лошадьми, коровами, козами.

Церковь Жен-мироносиц.

Между Успенской и Предтеченскои церквами в 1133 году была выстроена деревянная церковь Георгия. В 1356 году на ее месте жители Лубянипы - улицы, протянувшейся через

Торг, - выстроили каменный храм. После пожара 1605 года он был отстроен заново. Сейчас перед нами памятник архитектуры конца XVII начала XVIII столетия.

Южнее Никольского собора находятся две церкви - Жен-мироносиц и Прокопия, - выстроенные купцами Сырковыми.

После присоединения Новгорода к Москве Иван III вывез из Новгорода многие боярские и купеческие семьи, а их владения передал московским купцам и служилым людям. Так попали в Новгород и Сырковы. На новом месте они быстро умножили свои богатства и выстроили несколько церквей и монастырей.

Церковь Прокопия.

Церковь Жен-мироносиц сооружена в 1508 году «в осеньи месяцы». По своей архитектуре она очень близка к новгородским постройкам XV века: четырехстолпная, одноглавая, трехапсидная. Каменные пристройки с севера и запада появились позднее - после пожара 1541 года. Здание разделено сводами на три этажа. Нижний - подвальный. Эт0 отличает церковь Жен-мироносиц от более древних новгородских церквей, в которых таких подвалов, расположенных ниже уровня земли, не было. Два этажа занимали обширные склады.

Своеобразно выглядит сейчас западный фасад церкви: архитектор Т. В, Гладенко восстановила настенную двухпролетную звонницу и наружное деревянное крыльцо.

Рядом расположенная изящная церковь Про-копия была выстроена Дмитрием Сырковым в 1529 году. Несмотря на свои миниатюрные размеры, она тоже трехэтажная. Килевидные арочки, использованные как ведущий мотив при оформлении стен и подкупольного барабана, показывают, что в новгородском зодчестве XVI века все сильнее чувствуется московское влияние.

К юго-востоку от Ярославова дворища на бывшей территории Торга располагается интересный ансамбль из двух церквей - Михаила Архангела и Благовещения. Они соединены кирпичным переходом. От древней церкви Михаила, выстроенной в 1300 - 1302 годах и перестроенной в 1454 году, сохранились нижние части стен и фундаменты. Церковь Благовещения, выстроенная несколько позже, сохранилась лучше. Галерея церкви Благовещения идет не вдоль стены храма, а перпендикулярно к ней. Своим торцом она упирается в галерею церкви Михаила. В конце XVII века над средней частью благовещенской галереи была устроена шатровая колокольня (до этого звонница помещалась на стыке галерей). Обе галереи покоятся на столбах, между которыми в старину проходил уличный проезд.

Века и люди меняли облик города. Горели, ветшали и рушились старые постройки, на их месте возводились новые.

Столетие спустя после того как умолк вечевой колокол, Иван Грозный распорядился строить на Ярославовом дворище царский двор. Для него были отведены большие участки и на прилегающих улицах. Строительство сопровождалось уничтожением многих старых жилых и хозяйственных построек. В 1580 году строившийся царский двор сгорел, и работы больше не возобновлялись.

Неоднократно перепланировался и Новгородский торг. Но экономическое и культурное значение Новгорода падало, сокращался размах его торговых операций. В XVI - XVII веках были закрыты иностранные дворы, на сократившейся территории Торга выстроены здания, не связанные с торговой жизнью города. По указу Петра были сломаны оставшиеся деревянные лавки, купцы переселены в Гостиный двор на берегу Волхова. Позднее сооружаются каменные ряды.

На месте бывшего Тверского двора, западнее церкви Ивана на Опоках, в 1771 году был выстроен Путевой дворец, он предназначался для остановок и отдыха царей на долгом пути от столицы до Москвы. В 1824 - 1828 годах дворец перестраивается по проекту архитектора В. П. Стасова, и в нем разместился штаб аракчеевских военных поселений. Теперь в этом здании, восстановленном после Великой Отечественной войны, находится Дворец культуры имени Н. Г. Васильева. Герой Советского Союза знаменитый партизан Н. Г. Васильев перед войной был директором Дома Красной Армии, занимавшего это здание.

В XIX веке возведены здания, в которых ныне размещаются почтамт и городской Совет (в последнем до революции жил губернатор).

После Великой Отечественной войны на обширной территории Ярославова дворища и Торга были проведены громадные работы по восстановлению и реставрации старых построек.

Памятник героям Великой Отечественной войны И. С. Герасименко, А. С. Красилову, Л. А. Черемнову.

На этой древней земле стоят два памятника защитникам земли русской - Александру Невскому, отстоявшему Русь от шведов и немцев в XIII веке, и трем героям-коммунистам - И. С. Герасименко, А. С. Красилову и Л. А. Черемнову, героически сражавшимся с немецкими захватчиками в годы Великой Отечественной войны.

Ярославово дворище и Торг являются ныне архитектурными заповедниками. Много труда вложили советские люди, чтобы возродить памятники седой старины. И повествуют они теперь о широте и щедрости творческого гения народа.

СХЕМА РАСПОЛОЖЕНИЯ ПАМЯТНИКОВ АРХИТЕКТУРЫ НА БЫВШЕЙ ТЕРРИТОРИИ ЯРОСЛАВОВА ДВОРИЩА И ДРЕВНЕГО ТОРГА

1 - собор Николы на Ярославовом дворище; 2 - церковь Прокопия; 3 - церковь Жен-мироносиц; 4 - Воротная башня Гостиного двора; 5 - церковь Параскевы-Пятницы на Торгу; 6 - церковь Успения на Торгу; 7 - церковь Георгия на Торгу; 8 - церковь Ивана на Опоках; 9 - церковь Михаила на Михайлове улице; 10 - церковь Благовещения на Виткове переулке.

3 - 2 - 1 138 - 1968

Гормин Владимир Владимирович

„ЯРОСЛАВОВО ДВОРИЩЕ И ДРЕВНИЙ ТОРГ"

Редактор И. И. Белоусова

Художник И. А. Матияш

Художник-редактор О. И. Маслаков

Технический редактор Г. В. Преснова

Корректор Е. Г. Фомичева

Сдано в набор 12/VI 1968 г.

Подписано к печати 22/VII 1968 г.

Формат бумаги 60 Х 90 1/32

Бумага тип. № 2

Усл. печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,5

Тираж 13 000 экз. М-24208

Заказ № 956/л

Лениздат, Ленинград, Фонтанка, 59

Типография им. Володарского Лениадата, Фонтанка, 57

Цена 5 коп.