Яйца

Я с осторожностью отношусь к людям, которые не могут выслушать до конца то, что я хочу до них или до окружающих донести. О нет, я их уважаю, люблю, ценю, особенно, когда эти люди из окружения моих родственников (из друзей таких нет, ведь я их выбрал сам). Ведь не знает он, этот нетерпеливый, что вталкивание его речи в мой поток информации слегка неприятен мне. Да и не только неприятен…

У тебя, мой читатель, уже назрел вопрос: а почему с осторожностью я к таким отношусь? Уж чем таким опасным грозит мне этот бесцеремонный обрыв моего повествования? Об этом далее.

Около тридцати лет не был я на Родине своей матери, а там корни… поползли в разные стороны. И дядьки, и тетки, и братья, и сестры, и уже племянники. Живут себе в тихой деревеньке – Н…, варятся в своём быту: на завтрак к бабке с дедом ходят, на обед – к брату, на ужин – к сестре… И весело, и скучно. А тут такое событие – родственники с города едут. То бишь, мы: я и брат мой. Встретить бы так, чтоб не обидеть, слово бы лишнее не сказать, ложку бы чистую подать. С города ж.

Я тоже еду не без волнения. Столько лет, не помню никого. Помню только улочки как расположены: их всего две, параллельные. На одной бабушка, на другой дядя, а между ними босоногая мелочь – на всю деревню родня.

Встречу описывать не буду, тут стандартно всё, как у всех: крепкие объятия, поцелуи, попытки угадать имя и кем приходишься – так давно не виделись, не мудрено, что и забылось. Приехали ненадолго – два дня всего-то. Первые минуты напряженные были:

– А что это вы, Наталья, стакан с водой поднимаете?

– А что это ты ко мне на «вы», братик?

– Разве я братик? Вы разве сестра мне? Ой…. Ты…

И тут, чтоб ситуацию сгладить, похихикивать все начали, да подшучивать.