Южная пустошь - 2

Глава 10

Монах⁈ Мысли в моей голове закрутились со скоростью света, обрабатывая полученную информацию. Звенья цепи мгновенно сложились в довольно четкую картину, в которой все было последовательно и логично, хотя все еще не хватало некоторых деталей.

Только в одной стране нашего мира были монахи. В Монтийской епархии. Я как будто бы снова услышала слова Катрилы про ручную мельницу, из-за которой мы все потеряли навык делать муку, растирая зерна в ступке.

Маги… проклятые маги, сохранившие способность использовать ее для своих нужд в то время, когда весь мир предпочел стереть из памяти все, что связано Последней Битвой и магией.

Белые пятна в будущем императора, просьба умирающей Ирайи, побег моих дочерей из Абрегории, Рошка и его листок из магической книги, Илайя, которая, зная об опасности исходящей от оживших с помощью «дикой» магии мертвецов, терпеливо ждала монаха… Факты всплывали без всякого порядка и нанизывались на цепочку бессмысленных фраз «свинопаса», дополняя его слова, и делая их правдивыми. Он ни разу не соврал мне.

Бред сумасшедшего зазвучал иначе.

Магия…

Очевидно, наши догадки были верны. Император попал под влияние магов и действовал в их интересах, а не в интересах своей страны. Вот уж правда, зачем монахам-магам воевать с Абрегорией, если можно подчинить императора и захватить власть. Мне ли не знать, что правитель не тот, на чьей голове корона, а тот, кто руководит страной, пусть даже от имени короля. Я прекрасно помнила, как сама была марионеткой в руках Третьего советника.

А если принять во внимание слова Венима о том, что вот-вот падет и Аддийский султанат, становилось очевидным, Эбрахил тоже попал вод действие магии… Я невольно вспомнила, что от моего биологического отца довольно долго не было писем с требованием немедленно вернуться туда, где мне, по его мнению, было самое место — в рабские гаремы султана. И если полсвечи назад эта мысль вызвала бы во мне радость, то сейчас стало тревожно.

Страны Северной пустоши уже захвачены… В том числе и Королевство Кларин. Именно об этом и говорила Ирайя, когда потребовала у меня клятву. Теперь это выглядело вполне понятно и логично.

Маги собирают артефакты Древних Богов. Неизвестно, зачем они магам, но, если последние способны ощутить присутствие Даров, даже когда они спрятаны в сундуках, то понятно, как им удалось собрать такую коллекцию.

Илайя, очевидно, выполняла для них какую-то работу, но стащила связку амулетов и сбежала с ними. Пока мне было не понятно, зачем она сейчас сидела в пустоши и чего ждала от визита монаха, но очевидно кража не прекратила сотрудничество бывшей Грилорской принцессы и монтийских монахов. Почему? Пока не понятно.

Грилория… Я запнулась… И опять картина стала такой ясной и понятной… Я вспомнила, что еще несколько месяцев назад, сразу после отъезда Фиодора из пустоши, почувствовала что-то неправильное. Вспомнила, как он отмахнулся от моего письма, в котором я как раз писала о своих подозрениях по поводу возможности сохранения магических знаний в Монтийской епархии.

И теперь я как сквозь увеличительное стекло увидела крошечные нестыковки, касающиеся магии, во всех письмах, которые я замечала и раньше, но не придавала им особого значения. Фиодор всегда благодарил меня за те обрывки книг, обломки механизмов и части амулетов, которые я получала от Гирема и отправляла ему. Но на этом все и заканчивалось. Он больше никогда не упоминал ни о них, ни о том, что им удалось узнать про магию. Даже про Рошку мой брат ничего не писал. Только отвечал на мои вопросы, если я их задавала… мол, жив-здоров, не бедствует. Раньше я оправдывала молчание желанием сохранить секретность магических изысканий, но сейчас мне вдруг пришло в голову, что это могло быть влияние монаха-мага.

А еще Анни говорила, что в его будущем все больше белых пятен… Как у императора… И смерть… я побледнела… Смех Фиодора и его слова о том, что он наследник Древнего Бога и его не так-то просто убить… Картинка всплыла в голове, лишая легкие возможности дышать. Холодный пот пробежал по спине.

— Простите, — Веним виновато улыбнулся, — я напугал вас? Я не хотел…

Я кивнула. Глаза жгло, в гуди трепыхалось сердце, готовое разорваться на тысячи кусочков. Моим детям, мне и всему нашему миру угрожает опасность гораздо большая, чем месть выросшей принцессы.

Монах снова виновато вздохнул. А потом протянул руку, благо карета была очень узкой и наши колени практически упирались друг в друга, и улыбнулся:

— Хотите мы с вами вместе прочитаем молитву об успокоении? У меня на нее не хватает сил, но я привык читать ее всегда, когда мне тревожно и беспокойно. Она помогала мне даже, когда Боги еще не вернулись. Агор, это мой друг, говорит, что это начала ментальной магии, управляющей собственным сознанием. — он фыркнул и рассмеялся, — я почти не понимаю, что это значит. Но мой друг определенно разбирается в том, что говорит. Он инквизитор…

Я не слышала половину слов. Только кивала, соглашаясь с тем, что говорил Веним. А он принял мой кивок за согласие и продолжая держать мою руку в своих ладонях, тихо заговорил, произнося слова на неизвестном мне языке.

— Арокана мори ла делош… Повторяйте за мной ваше величество. И не бойтесь, эта молитва действует только на того, кто ее произносит.

Я повторяла. Зачем? Не знаю. Реальность смазалась и стала не главной. Главным было то, что происходило сейчас в замке моего брата. А если проклятые монахи уже заставили его делать так, как хотят они? Нет, ответила я сама себе. Монах сказал, что Грилория пока не побеждена, потому что мой брат наследник Древних Богов.

— Ферро! — воскликнул Веним, заканчивая молитву и я автоматом повторила за ним.

— Ферро… А-ах!

Внезапно и резко по телу и сознанию пронеся ледяной ветер, остужая мысли, избавляя от страхов и паники и даже как будто бы замораживая нервы. Я словно залпом выпила бутылочку успокоительного, рецепт которого был утерян после смерти мой бабки, Великой матери. От неожиданности я задохнулась и теперь хватала воздух, беззвучно открывая рот.

Когда ко мне вернулся дар речи, я тихо и ровно, без эмоций, которые оставили меня, спросила:

— Что это было?

Веник добродушно рассмеялся. Он смотрел на меня с любопытством. И продолжал держать за руку. Я резко выдернула ладонь из захвата. Выпрямилась.

— Магия, — с улыбкой поведал монах.

— Но я не маг…

— Все маги, — пожал плечами он. — Но у кого-то, как у меня, едва хватает сил на молитву о здравии. А кому-то, как вам, на что-то большее. Видели бы вы, — снова улыбнулся он, — какую силу имеет Агор. Мой друг считается самым сильным магом после после Великого отца. Но мне кажется, — фыркнул он, — это просто потому, что никто в здравом уме не станет выигрывать магические споры у Великого отца. А Агор не дурак.

Он опять говорил больше, чем, вероятно, должен был. То ли хотел расположить меня к себе, то ли не считал эти сведения сколь-нибудь значительными. Но в этот раз эмоции не мешали мне слушать и слышать.

Агор… Великой отец… В этот момент я не могла не вспомнить Великую мать, правительницу Ургорода. Этот титул какое- о время принадлежал мне. И даже сейчас я не потеряла его окончательно, Ургородские матери прекрасно помнили, что какое-то время я была аватаром Богини, и до сих пор величали меня именно так.

Мне захотелось узнать, а связан ли как-то Великий отец с Богами? Если у трем Древним Богам, легенды о которых известны каждому ребенку, внезапно объявилась четвертая Богиня, то возможно, что был и пятый Бог? И сколько их тогда, вообще, было, этих самых Богов?

Но спрашивать прямо я не стала. Не хотела вспугнуть словоохотливость Венима, слишком назойливым любопытством к внутренним делам монахов. Никто не любит, когда посторонние люди лезут в так глубоко в личные дела семьи, рода или страны. Тем более меня интересовало и многое другое. Более безопасное.

— Но я не маг, — повторила я, — как так вышло, что молитва помогла мне? Надо же было, наверное, делать что-то еще, а не просто говорить?

— Что? — сдвинул брови монах.

— Направлять силу, потоки магии… — теперь, когда эмоции не мешали мне думать, я так явно ощущала рядом Призванную душу… Или то, что она оставила во мне, после того, как ушла. Ее память была как будто бы съемный носитель информации, кажется, в том мире называли это флешкой, с которой я скопировала все папки на свой жесткий диск. Именно там я и нашла воспоминания о прочитанных книгах, в которых рассказывалось про магию и магические миры.

— Э-э-э… — почесал затылок Веним, — не совсем понимаю о чем вы. Я никогда не отличался усердием в учебе и после пострига всю свою жизнь присматривал за свиньями, — рассмеялся он. — А вот Агор… Думаю, когда вы встретитесь с ним, вы сможете задать ему вопрос.

— Вы используете магию, но не знаете, как она работает? — нахмурилась я. — Вы не находите, что это несколько странно?

— Я не знаю, как работают петли на дверях вашей кареты. И сама карета… однако это не мешает мне пользоваться ею по прямому назначению. — Монах легко парировал мой выпад, несколько выбиваясь из образа неграмотного свинопаса. Я насторожилась. — Отец-настоятель говорит, что Божественный промысел в том, чтобы каждый человек мог обратиться к Ним через молитвы. И это Они своей волей решают, достоин ли человек помощи. Но Агор сказал, что все совсем не так. Боги не помогают людям, а подействует ли молитва зависит от способностей мага, — улыбнулся он. — Он тоже все время спрашивал, может ли человек использовать магию, не понимая, как она работает. И потом решил, что может. Про карету это его слова. — хихикнул монах, — но он говорил про колесо, которое достает воду из реки, наполняя поилки в свинарнике. А Агору я верю больше, чем отцу-настоятелю.

Я кивнула. Не то, чтобы я приняла его ответы. Просто решила быть еще внимательнее и осторожнее. И зашла с другой стороны.

— Вы сказали, Агор хочет встретиться с любым правителем любой страны? Но если страны Северной пустоши, империя и султанат захвачены, то…

— То ему нужно встретиться либо с вами, либо с вашим братом, — кивнул Веним. И это снова прозвучало так, как будто бы он знал больше, чем хотел показать. — Я не единственный, кого Агор отправлял в Большой мир… Ну, так мы называет мир за стенами Епархии. Он уже много лет, с тех самых пор, как вернулись Боги и магия, пытался наладить связь с правителями, но пока ему это не удалось. Мы слишком мало знали о Большом мире и первые монахи, которые ушли за стены Епархии, погибли раньше, чем достигли цели.

— Поэтому теперь ваш друг решил отправить в качестве посла простого свинопаса? — приподняла я брови, изображая эмоции. После действия магии внутри меня все еще было тихо и спокойно.

Веним, как всегда, рассмеялся. Я поморщилась. Его смешливость стала мешать. Как крохотный камушек в обуви.

— Да, согласен, это очень забавно. На этто было две причины, как сказал Агор. Во-первых, он так часто рассказывал мне обо всем, что его тревожит, что я знаю гораздо больше, чем мне полагалось. И хотя я, честно признаюсь, всегда слушал его размышления в пол уха, но в моей голове все равно кое-что задержалось. А, во-вторых, по словам Агора, я единственный человек, которому он может доверять, и у которого так мало магии, что стихийная магия пустоши не убьет меня быстрее, чем я смогу встретиться и поговорить с вами…

— Но меня магия не убила, когда я была в пустоши. — усмехнулась я. — Хотя, если ваша молитва сработала, значит я сильнее вас, как маг.

— Сильнее, — кивнул Веним. — Но вы не привыкли каждое свое действие сопровождать молитвами, как мы. Понимаете, Агор сказал, что нас с самого раннего детства приучают молиться Богам по каждой мелочи. Чтобы зажечь свечу, например, или налить воды в стакан, или покормить свинку… Мы так привыкаем жить с молитвами, что сами не замечаем, как начинаем проговаривать их по любому поводу. А в Южную пустошь, где стихийная магия вмешивается в действие молитв, может войти либо маг, который не обращается к Богам. Как вы. Либо монах, у которого недостаточно сил, чтобы произнесенные им молитвы начали действовать. Как я, — улыбнулся он. И внезапно помрачнел. — Но Агор ошибся. Я тоже не смог войти в пустошь. Молитва о зажжении свечи, которую я произнес, чтобы развести костер позавчера вечером, внезапно подожгла лес. Даже моих сил оказалось слишком много для того чтобы стихийная магия пустоши, изменившая молитву, едва не убила меня. И я решил вернуться в Ургород и дождаться там кого-нибудь из ваших людей, чтобы передать Илайе записку от Агора. Когда я там был, мне сказали, что ваши люди приезжают туда довольно часто.

Я прикрыла глаза, слушая рассказ «свинопаса». Я все больше подозревала, что он врет. Но в то же время где-то на уровне интуиции чувствовала, этот толстяк не умеет врать. То, что он говорит, правда. Странная, но правда.

— Почему я должна вам верить? Простите, но ваш рассказ звучит, как бред.

— Не должны, — мотнул головой Веним. Его шея была такой толстой, что жест получился практически незаметный. — Агор говорил, что вы скорее всего мне не поверите. И тогда я должен был вас предупредить, что если к концу лета у Великого отца не получится подчинить вашего брата, то он начнет войну против Грилории.

Я прикусила губу. Эта угроза, хотя и прозвучала очень забавно на первый взгляд, была совсем не смешной. Если Абрегория и Аддия полностью во власти монахов, то нам не выстоять против их объединенных армий.

Хотя, мне в голову пришла гениальная, как мне показалась идея, если убить монахов, которые смогли подчинить императора и султана, то они станут свободны от чужой воли. Наверное. И тогда Великий отец ничего не сможет сделать. Его страна слишком мала против нас. Мы камня на камне не оставим от Монтийской Епархии.

— Для этого ему даже не нужна армия, — продолжал Веним, — У него достаточно сил, чтобы стереть эту страну с лица земли. В арсенале отцов-настоятелей есть молитвы, способные уничтожить целые города, оставляя после них выжженную пустыню. Агор сказал, что он нашел способ остановить кровопролитие. Но без вас он не справится. А вы без него. Поэтому он и предлагает встретиться и обсудить все условия вашего соглашения.

Я усмехнулась. Теперь я была уверена, что этот толстяк врал. Он точно никакой не свинопас. Слишком много знает. Слишком уверенно говорит. Слишком высоко летает. Да, в его словах по поводу пустоши был резон. Если бы этот монах вошел в пустошь я бы, может быть, поверила в его магическую слабость. Но он встретил нас слишком далеко от границы. Как бы не вышло, что он и есть сам Агор…

— Почему же Агор сам не отправился в Большой мир? — улыбнулась я самой доброжелательной улыбкой. — Я хотела бы познакомиться с вашим другом. Мне кажется он очень умный, образованный и интересный человек…

— Да-да-да, — монах расплылся в широкой улыбке. На его лице так явно читалось самодовольство, что я почти была уверена в своей правоте. — Агор такой! Мой друг самый лучший. Но к сожалению, он не может покинуть Монтийскую епархию так, чтобы Великий отец не догадался о том, что он хочет помешать его планам. Поэтому он и отправил нас.

— Но как же он тогда планирует устроить нашу встречу? — вздернула я брови в показном удивлении.

— Я проведу вас за стены, — Веним сиял, как начищенная медная гринка, — мы уже все подготовили. Вас разместят в приграничном монастыре, Агор приедет туда якобы с проверкой и вы сможете поговорить.

Вот тут вся моя выдержка дала сбой. Я расхохоталась, нисколько не скрывая своего настроения. Поехать на переговоры с неизвестно кем не понятно зачем прямо в логово Монтийских монахов⁈ Ага. Нашли дуру!

— Очень забавное предложение, Агор, — отсмеявшись ответила я. — Но вынуждена отказать вам. Я не хочу внезапно оказаться монахиней в вашем монастыре. Однако, вы были очень убедительны, и я вам почти поверила.

— Меня зовут Веним, — поджал губы монах.

— Да-да, конечно, — кивнула я. — А меня Елька. Я тоже, как и вы, много лет скрывала свое настоящее имя.

— Но я не скрываю! — В голосе толстяка явственно слышали нотки отчаяния. — Я ни разу не соврал вам, ваше величество. Я не умею врать. Боги карают за ложь. Вот, — он рванул свою хламиду на груди, и вытащил из-за пазухи какой-то предмет, — Агор сказал, что вы знаете что это… И разу все поймете.

Я взяла то, что он мне протягивал. Это был один из Даров Древних Богов. Артефакт. И, да, я знала что это… Хотя никогда не видела. Кончиками пальце дотронулась до темного старого серебра и провела кончиками пальцев по костяной оправе…

— Что это? — выдохнула, зная ответ.

— Это зеркало Великой матери… Через него она могла присматривать за своими детьми. Это самая большая реликвия нашего ордена. И Агор выкрал его для вас, заменив подделкой. И он просил отдать это вам. В качестве жеста доброй воли…

Я не могла отвести глаз от крошечного серебряного зеркальца на короткой ножке, через отверстие в которой проходила тонкая цепочка из кости неведомого зверя… И теперь я понимала маленького Делива. Я тоже никогда и ни за что не смогла бы отказаться от такого подарка.

Потому что это был мой дар Древних Богов. Артефакт Великой матери.