За Камнем Жизни

Глава 5. Искажённый Лес

- Вся эта наша туристическая жизнь уже здорово приелась, – посетовала Лукерья, накрывая стол к обеду. – Особенно тяжело с санитарно-гигиеническими удобствами-неудобствами. Хочется помывки настоящей, а не купания в реке или озере и, тем более, не влажные обтирания в целях экономии воды. Тело хоть и не родное, можно сказать, искусственное, но в баню-то просится, как живое.

- И давно оно у тебя в баню запросилось? – поинтересовался Моррис.

- Да вот, неделю как. Мне на прошлой неделе наша банька приснилась. Нато-опленная, жа-а-аркая. На полке́ тазик с водой стоит, и в нём веничек берёзовый запаренный. С того сна нет-нет, зуд донимать начинает.

- Лукерья, похоже ты по-настоящему живой становишься или уже стала, – предположил Моррис. – Теймир, как в оборот входить начал, так полностью живым и стал.

- Так это что получается? Мы и без Камня Жизни по-настоящему живые стали?

- Может нам тогда и искать его не надо? – вклинился Егорушка, спрыгнув с чердачной лестницы.

- Ишь ты какой ушлый! – шутейным пинком отодвинул его с дороги Тимур. – Это же только мы и можем его найти. Вот нам и мешают, чтобы мы его не нашли.

- Да как мы его найдём, если только и делаем, что разъезжаем в своей самоходной избушке? – подхватила тему Лукерья. – А стоит покинуть её, попадаем в беспризорный неуправляемый портал. Таким образом мы этого Камня никогда не найдём. Разве что только случайно выпадем прямо на него из очередного портала. Садитесь за стол, потрапезничаем. Что-то Филантей не идёт?

- А почему мы остановились?! – удивлённо воскликнул Егорушка.

Все воззрились на лаз во владения Филантея. Через пару минут он появился.

- Филантей, что случилось? – спросил Моррис.

- Дак, приехали.

- И куда мы приехали?

- Дак, до Пелены двух километров не доехали, – пояснил Филантей, усаживаясь за стол.

- Значит, сквозь Пелену мы не поедем? – принимая от Лукерьи миску со щами, спросил Моррис. – И, позволь узнать, почему?

- Указатель стоит, что дальше ехать нельзя. Только пешком. Так что вы сейчас заправитесь и готовьтесь, – деловито распорядился домовик-механик. – Вам сутки отвели на подготовку.

- А ты? – поинтересовалась Лукерья, тоже усаживаясь за стол.

- А я буду стоять на месте. Не известно же, где вы выйдете. Наблюдающие за вами Кураторы высчитают точку вашего выхода и мне сообщат. Туда я и примчу.

- Какой Сектор? – спросил Моррис, покончив со щами и принимаясь за второе: парочка приличного размера отбивных с овощным гарниром.

- Искажённый Лес, – ответил Филантей.

Лукерья с ребятами посмотрели на Морриса – что он кажет. Он там был. Но Моррис махнул рукой:

- Ешьте. Разговоры потом.

Много или мало одних суток на подготовку к походу через Искажённый лес? Начальствующие силы решили, что самый раз. Что, мол, им готовиться? Они и так всегда готовы. «Конечно, – с молчаливой иронией согласились Лукерья с Моррисом. – Долго ль голому собраться? Только подпоясаться». Мнением младших никто не интересовался.

Вот и подпоясались верёвкой – надёжный, проверенный способ. Ну и кое-что приготовили и сами подготовились. У Морриса был опыт перехода через этот злополучный лес. По его словам выходило, что особой опасности не предвидится. Разве только, что заблудиться. Он с напарником восемь ночей отвёл. Хотя с добычей пропитания затруднений не испытывали, но с собой кое-какие припасы взять необходимо. Не известно ещё, что их будет ждать на выходе из леса – избушка Филантея или очередной портал.

Лукерья хлеба напекла да пирожков с рыбой, с мясом и с грибами да сладких с ягодами и яблоками. Да все размером с ладонь Морриса. Съел один «пирожок» и заморил червячка до полноценного обеда или ужина. А то, может, и вообще вместо. Мальчишки пирожки лепить помогали. Шутка ль в деле, на каждого по пять пирожков разных в пространственные карманы положить. Это на случай, если разделятся – неведомо, что произойти может. Хоть и крепка верёвка, а случиться всякое может. Да ещё три раза по столько же на общину с фамильярами вместе в карман к Лукерье.

Прежде чем отправиться в путь, Моррис провёл инструктаж, как себя вести. От избушки до Пелены, отделяющей людской Сектор от Искажённого Леса шли, связавшись верёвкой, но…. Моррис и Теймир вошли в оборот. Оба в специальных ошейниках. Моррис озаботился этими артефактами ещё будучи дома. Концы верёвки были привязаны к ошейникам. Как объяснил Моррис, в лесу в магический оборот войти невозможно, а войти уже в обороте – беспроблемно. Ошейник-артефакт проявляется по необходимости, а браслет при обороте исчезает и при выходе из оборота проявляется.

- Охотиться лучше в обороте, – объяснял Моррис. – Так что, Лукерья, костёр, топливо для него, приготовление пищи – это на тебе с Егором, а охота и охрана на нас.

- А зачем нас охранять? – недоумевала Лукерья. – Ты в прошлый раз рассказывал, что крупных зверей там нет и опасной нечести не водится.

- Ба, так для нас они обязательно заведутся! – со смешком проговорил Тимур. – Мы же на особом положении.

- Ну, разве что только для нас, – согласилась ба.

Прошли сквозь Пелену, приложив небольшое усилие, словно под водой. Но в лесу оказались не сразу, а на опушке. Опушка, как опушка – кусты и кустики, молодые деревца. Щебетали на разные голоса птицы, шуршали в траве под кустами мелкие зверушки. И лес смотрелся обыкновенным смешанным лесом. Причём настолько смешанным, что вызывало немалое удивление. Дубы, липы, клёны и берёзы с осинами соседствовали с соснами, елями и пихтами.

Опушка была довольно широка. Пришлось около пятисот метров пробираться через заросли высоких и низких кустов незнакомого вида.

- Хорошо, что нет боярки, шиповника да малины с ежевикой, – высказал общую мысль Егор. – Сейчас ободрались бы совсем.

Добрались до первых деревьев вполне благополучно и встали, не решаясь сделать первые шаги. Воздух меж деревьев дрожал, как марево в жаркую летнюю погоду.

- Ну, местные боги нам в помощь, – набрав полную грудь воздуха и выдохнув перед неизбежностью, произнесла Лукерья. – Веди, Моррис.

И Моррис повёл. Медленно, осторожно, принюхиваясь. Следом с Артуром на плече, тяжко вздохнув, робко двинулся Егор, озираясь по сторонам. За ним Лукерья со специальной переноской за спиной, в коей разместился, полусидя, Матвей, положив передние лапы на плечи хозяйке и вертя головой. Фамильяр фыркал и чихал. Завершал связку Хан. Он, как и Моррис, принюхивался к незнакомым запахам леса, несколько раз фыркнул и чихнул.

Когда уже полностью вошли друг за дружкой в лес, Лукерье показалось, а может так оно и есть, деревья накренились в одну сторону, затем в противоположную, воздух как-то дёрнулся и всё исказилось, как в кривом зеркале в комнате смеха, где она была однажды в пору юности. По мере продвижения в глубь, искажения изменялись: деревья то приобретали необычные формы уплотнений по стволам, то искривлялись все дружно то в одну сторону, то в другую. Птиц слышно не было, но и абсолютной тишины тоже. Стоял неравномерный гул с вкраплениями высоких, почти струнных, звуков и свиста ветра в вершинах крон.

Тропы не было. Моррис шёл хоть и сторожко, но уверенно. Шёл со скоростью, доступной Егору с Лукерьей – верёвка не должна натягиваться. Через три часа размеренной ходьбы остановились на привал. Моррис и Хан могли бы даже бежать эти три часа, а то и дольше, но Егору с Лукерьей требовался отдых.

Лукерья с Егором легли на траву и закрыли глаза. От постоянного искажения визуального восприятия картины леса у них кружились головы. Всё оказалось именно так, как рассказывал Моррис. Сам он и Тимур в обороте не были подвержены воздействию нестабильных магических потоков, так как взгляд их был направлен ниже их влияния.

- Егорушка, ты не смотри вокруг, а только прямо перед собой и не выше, примерно, уровня пояса, как объяснял Моррис, – толковала внуку Лукерья, сама не последовавшая наставлениям и мучавшаяся головокружением. – Я попробовала смотреть по-всякому и пришла к такому же выводу: не нужно смотреть выше половины твоего роста. Тогда не видно искажений. Трава и мелкие кусты ведут себя вполне естественно. Надвинь капюшон ниже – тебе будет легче.

Полчаса отдыха им хватило, чтобы прийти в норму, и компания продолжила путь. С надвинутыми на глаза капюшонами идти стало легче, тем более, что дорогу им выбирать не приходилось.

Следующий переход за то же время у них по ощущениям вышел длиннее. Головокружения у Лукерьи с Егором всё равно были, но очень слабые и вполне терпимые. Высмотрели удобную полянку и расположились на обеденную трапезу, точнее, плотный перекус. Заправлялись пирогами из припаса на общину, запивая ягодным взваром из фляжек. Моррис с Ханом тоже перекусили пирогами с мясом, съев по три штуки.

До остановки на ночлег также совершили два перехода. Время было ещё не позднее и можно бы спокойно часа два идти, но Моррис встал перед Лукерьей поперёк пути.

- «Ба!» – словно выстрелило у неё в голове голосом Тимура, болезненно отозвавшись.

Лукерья резко развернулась к Хану, встретившись с его пристальным взглядом.

- Ты меня звал? – спросила взволнованно.

Он кивнул, и Лукерья услышала в голове его голос, но уже без болезненных ощущений.

- «Да, ба».

- Бабуля, ты что? – дёрнул Лукерью за руку Егор.

- Погоди, Егорушка, – отмахнулась бабуля. – У нас, кажется, общение с Ханом налаживается.

- «Ба, не кажется, – рыкнул Хан. – Мы с Моррисом так общаемся. Ты его отвяжи. Он воду поищет».

Лукерья отвязала Морриса, и тот убежал.

- Бабуля, Хан с тобой у тебя в голове разговаривает? Я тоже так хочу. Хан, поговори со мной, – заглянул ему в глаза. – Ну, пожалуйста!

- «Горка!»

- Ой! – схватился за голову Егор. – А почему больно?

- Больше не будет больно. Это только в первый раз, – погладила его по голове Лукерья.

- «Гор, сильно больно?» – посочувствовал Хан.

- Не очень. Уже прошло. Здоровско! Мы теперь можем разговаривать, а не молчать всю дорогу.

- «Разговаривать будем только по делу, – предупредил Хан. – Нужно лес слушать. А разговор отвлекает».

- Зачем его слушать? – потрепал за ухо Хана Егор.

- «Чтобы постороннего звука не пропустить. Моррис тревогу чувствует. Вам велел сказать, чтобы настороже были».

- Да мы итак на стороже. Да, бабуль?

Ответить Лукерья не успела – пришёл Моррис и поманил за собой. Минут через двадцать вышли к небольшому озеру с заросшими осокой и рогозом берегами. Но в одном месте оказался подход к воде, а против него след старого кострища. Моррис «переговорил» с Ханом и убежал.

- Хан, куда это он? – спросил Егор.

- «На охоту. Ба, Моррис на охоту пошёл, а я с вами остаюсь. Вы костёр готовьте, палатку ставьте. Ещё Моррис сказал, что он с напарником прошлый раз здесь ночевали на третьи сутки. А зашли сюда с другой стороны».

Транслировать свои мысли сразу двоим у Хана-Теймира пока ещё не получалось. Но Моррис ему сказал, что это дело практики. Велел чаще общаться одновременно с бабушкой и братом.

Матвей выбрался из переноски и пошёл к воде. Там уже пил Артур. Лукерья с Егором начали собирать хворост, упавшие сухие ветки. Было не удобно, но верёвку не отвязывали.

- «Ба, смотри какой гриб! Не гриб, а грибище! – позвал Хан. – Грибной великан».

Лукерья с Егором подошли к нему. Под старой, в два обхвата берёзой стоял, возвышаясь над травой белый гриб с бледно-коричневой шляпой размером с мексиканское сомбреро.

- Ты смотри-ка, даже не старый! – изумилась Лукерья, проверив гриб на ощупь. – Плотный. Хан, Егор, посмотрите вокруг берёзы – может молодые есть.

Лукерья принялась выкручивать гриб, Егор и Хан осматривались, а Хан ещё и принюхивался. Егор нашёл ещё три крупных гриба. Крупных по меркам Земли – обычные взрослые грибы, только кромки шляпок ещё не распрямились полностью. Хан вынюхал семейку дикого лука. Срезанный Лукерьей пучок получился толщиной в её руку.

Верёвка доставляла неудобство в том, что разделиться нельзя было, приходилось ходить толпой. Но жить захочешь, ещё и не такое неудобство стерпишь. Грибы, очистив ножом от земли, Лукерья сложила в браслетный пространственный карман, и продолжили сбор сушняка. Но глаза так и выискивали ещё грибы. Небольшая куртинка земляники, унюханная Ханом, порадовала спелыми ягодами не мельче садовой. Нарвали букет для чая.

На стоянку вернулись с хорошей добычей. Сложили сушняк в кучу, достали и установили две треноги, набрали два трёхлитровых котелка воды. В котелках подвесили вариться грибную похлёбку. Земляничный чай решили приготовить после освобождения котелка. Спелые ягоды съели Егор с Ханом.

Когда похлёбка уже была готова и над бивуаком витал одуряюще вкусный её аромат, появился Моррис с косулей на загривке. Сбросил охотничий трофей, повёл носом, втянув воздух и удовлетворённо рыкнул.

Ещё когда Тимур начал осваивать магический оборот, Моррис объяснил, что в зверином обличии у них сохраняются нормальные человеческие пищевые пристрастия и сырое мясо они, по возможности, не едят. Только если вынужденно, в зависимости от условий. Поэтому укладывая всё необходимое в свой браслетный карман, Лукерья положила большие миски для Морриса и Хана, а также большой котёл на случай, если придётся готовить крупную охотничью добычу.

Распределив по мискам похлёбку, Лукерья, наполнив котелки чистой водой, подвесила кипятить для чая и мытья посуды. После ужина занялась разделкой косули, а Егор взялся мыть посуду. Шкуру, свернув конвертом мездрой во внутрь и скрутив, Лукерья уложила в карман. Тушу разобрала по суставам на куски и сложила в большой двухведёрный котёл, чтобы потушить для плотного ужина и завтрака. Внутренности Егор закопал.

Спать Лукерья настраивалась в спальнике на открытом воздухе, но Моррис через Хана велел ставить палатку. Предупредил, что возможно ночью будет дождь. Он даже место под палатку сам выбирал, принюхиваясь к земле и воздуху.

Спать укладывались уже затемно, наевшись мяса и напившись земляничного чая. Котёл с остатками накрыли крышкой. Хан улёгся снаружи перед входом, а Моррис что-то всё кружил по стоянке, принюхивался и вздыхал.

Ночью пошёл дождь и разразилась кратковременная гроза. Хан втиснулся в палатку, вытянулся между ба и братом, а Моррис остался снаружи, запечатав собой вход. Лукерья прислушивалась к погромыхивающему в вышине грому и боролась с возникшей тревогой. Но гроза отгремев унеслась дальше, и тревога отпустила, позволив Лукерье забыться сном.

Утром встали с солнцем, позавтракали и двинулись дальше. Моррис привязываться не стал. Никаких происшествий с ними не произошло. Отвели шесть ночей, ужиная свежим мясом. Утром, после шестой ночи, Моррис попросил себя привязать. Он вновь тревожился. Интуиция Лукерьи тоже сообщала о неприятностях.

֎ ֎ ֎