За семью печатями (СИ)

Вика прильнула к зеркалу и, шмыгнув натертым носом, припудрила темные круги под глазами. Женька тоже камуфлировалась, подкрашивая заплаканные глаза. Странно, она всегда недолюбливала бабу Таю, а когда узнала, что та умерла, даже прослезилась. Но ей легче. Она всплакнет разок и больше не вспомнит. Из Вики же боль утраты всегда выходит постепенно, словно нечто помаленьку пускает ей кровь. Вот и теперь, не выплакавшись, как следует, будет каждый день ронять слезы. Да еще и чувствовать себя виноватой оттого, что недостаточно скорбит.

─ Ты готова? – спросила Женька, за три года из пацанки превратившаяся в изрядную кокетку.

─ Иду. – Вика еще раз осмотрела себя и пригладила собранные в хвост волосы. – Пожалуйста, будь рядом. У меня все плывет перед глазами.

Они вышли в прихожую, где сгрудились люди. Гроб только что вынесли, соседи еще толпились у двери. Кто-то легонько коснулся руки. Вика оглянулась. Влад, одетый в белую рубашку и серые брюки, натянуто улыбнулся и пожал пальцы, велев держаться. Странно. За последний год они часто виделись, но дружеских отношений так и не завязалось. Влад непростительно похорошел. Вика усиленно скрывала свой недозволительный интерес, негаданно проснувшийся к нему пару лет назад.

Стоило только выйти на улицу, как разномастная толпа смазалась в тошнотворное марево. Хрустнула под каблуком гвоздика, пахнуло специфическим запахом гробового бархата, и мир с его траурным оркестром уплыл из-под ног.

Очнулась Вика в своей комнате. Рядом сидела мама, держала бутылек с нашатырем и ватку. Над кроватью склонилась Женька. Черт подери, над той самой кроватью, в которой они когда-то полуголые обнимались. Противно вспомнить! Женька потом спокойно засыпала, а Вика закрывалась в ванной и плакала, вымаливая у бога прощение. Да, она ненавидела их обеих за то, что они делали, и каждый раз говорила, что это все в последний раз.

─ Как ты? – спросила мама, похлопав Вику по щекам.

─ Нормально. А где все?

─ Уехали на кладбище. Лежи, куда собралась?

─ Я не попрощалась с бабулей.

─ Сходишь в церковь с бабой Зоей. Поставишь свечку за упокой.

Нет, Вика никогда не войдет в церковь. Она боится икон, как черт ладана. На ней слишком много грехов, а бог ведь все видит и только ищет возможность покарать.

─ Чес слово, Вик, ты делаешь из бога тирана! – возмущалась Женька, когда та занималась самобичеванием. – Христианский бог милостив.

Много она понимает! Что ей известно о боге? После того, как они «заигрались», у Вики любимый котенок умер! Это ли ей не наказание?

Через месяц после похорон бабушки, когда они как обычно собирались на свидание с мальчиками, Женька негаданно вспомнила то, что Вика предпочитала забыть. Обычно они старались избегать подобных разговоров.

─ Мы были детьми и просто играли! – едва Женька заикнулась об этом, оборвала ее Вика и отвернулась.

─ Знаешь, а ведь я была в тебя влюблена. По-правде говорю.

─ Закроем тему! Никогда больше не напоминай мне об этом.

Неожиданное признание удивило. Разве можно быть влюбленной в девчонку? Ладно эти кобели, но Женька…. Вика бы никогда не назвала влюбленностью все то, что сводило с ума, когда она болезненно нуждалась в Женьке и ненавидела, жутко ненавидела всех ее подружек.

─ Мне дядюшка с какого-то перепуга подарил вчера набор трусов, – вспомнила Вика, когда они шли по аллее. – Ага, классно. Я до ушей покраснела! Додумался же подобный презент из эмиратов тащить. Ладно бы сыну, но извините меня, племяннице такое дарить. Кстати, я случайно узнала, что он когда-то был влюблен в маму. Но она вышла замуж за его брата. Баба говорила, что он до сих пор к ней неровно дышит, потому и не порвал с нами отношения.

─ О, привет, Игорь! – помахала Женька идущему навстречу парню.

Вика по привычке вскинула голову, поджала губы и посмотрела «свысока». Уж кого-кого, а Игоря она видеть не хотела. Потому прошла мимо, даже не взглянув в его сторону. Не так давно она его кинула. Без всяких объяснений ушла и больше даже не заговорила. Игорь, естественно, пытался узнать в чем дело, но так ничего и не добился. Но не могла же Вика сказать ему…?

А сказать-то было и нечего!

В их последнюю встречу он прижал ее к дереву, задыхаясь, целовал в шею и она чувствовала все его беспокойное желание пуговицами шорт. И если бы он в порыве чувств не сказал: «о, боже, как же я хочу тебя!», она бы и дальше с ним встречалась. Но нельзя смешивать бога с похотью! Нельзя!

─ У вас же вроде все было серьезно, – недоумевала Женька. – Он обещал ждать твоего совершеннолетия, чтобы вы могли пожениться.

─ Я не собираюсь выскакивать замуж в шестнадцать лет.

─ А что здесь такого?

─ Чтобы все вокруг тут же решили, что мои спешат скрыть позор? Пока, типа, животик не стал виден? Да ни за что!

─ Чес слово, я порой тебя не понимаю.

В последнее время она ощущала себя медовым пряником, вокруг которого кружили слетающиеся отовсюду опасные осы.

Дай, дай, дай… отведать твоей сладости! Начинаешь отмахиваться, выпускают ядовитое жало. Но этим летом нашла коса на камень. Как говорится, нарвалась на ядрёну мать.

Вику угораздило втюриться в такой же медовый пряник, окруженный назойливыми пчелками.

Его звали Холерой. Он заражал своим магнетизмом и шестиклассниц, и студенток. Не миновала эту заразу и Вика. Полетели к чертовой бабушке все причуды, комплексы, страхи. Заткнулся и тиранивший с детства стыд. Пошло в ход все природное обаяние, отравлявшее жизнь. Тонны косметики, ультракороткие юбочки, экстра глубокие вырезы, а так же пленительные взгляды, мнимая недоступность. Все бесполезно! Холера поставил очередную галочку в длинном списке покоренных девиц и отправился холерить новых пациенток.

─ Господи! – осмелилась привлечь к себе внимание бога Вика. – Ну почему ко мне липнет всякая шушера? Кто угодно, но только не он! Сделай так, чтобы Валерка ко мне вернулся!

Бог в это время занимался более важными делами и, видно, решил рассмотреть просьбу в порядке очереди. А Вика напрасно ждала! Плакала, убивалась, унижалась, а потом взяла и плюнула.

─ Ха, буду делать вид, что это я с ним прикалывалась. Пущу слух, что поспорила кое с кем провести с ним пару вечеров.

─ Класс! – поддержала Женька. – Я пущу слух!

Мама с дедом надумали съездить в Краснодар и навестить родню. Брат деда был совсем плох, все опасались, что больше не свидятся. А так как Лешка целыми днями пропадал на работе, мама решила, что Вика поживет до их возвращения у дяди Севы. Уговоры оставить ее дома ничего не дали. В день отъезда мамы и деда за Викой заехал Влад. Жить у дядьки ей совсем не хотелось. Предчувствовала нескончаемые нотации, строгие ограничения во всем, непривычный режим питания и так далее. Да и каждый день предстояло рисковать, чтобы не выдать излишний интерес к Владу. Она научилась скрывать свои недостатки, но справляться с румянцем ей не по силам. А Влад то подмигнет лукаво, то улыбнется исподтишка!

Как и следовало ожидать, дядя не преминул в первый же день учинить допрос. Пенял на ее скудную эрудицию, пилил за плохую успеваемость. Не миновал критики и весь Викин гардероб. Какой же зануда! То ему вызывающе – больше не надевай, это – какой-то набор стриптизерши. Тфу! А по ней так его дом – вызывающе большой. Вызывающе роскошно обставлен. Вызывающе красив. Но она же ему об этом ничего не говорит? Мол, откуда у вас на все это деньжата?

─ Что за ерунду ты читаешь? Ах, любовный роман! Не рановато ли о любви думаешь? Держи Достоевского. Учти, велю пересказать.

─ Достал! – процедила сквозь зубы Вика, едва не запустив книжкой в закрывшуюся за дядей дверь. – Ты мне не отец, в конце концов!

Тетя Люда все чаще начала кривить губы, когда заставала Вику болтающей по телефону с Женькой. Вот делать нечего! Ходит туда-сюда. В таком огромном особняке буквально негде спрятаться!

─ Ладно, еще созвонимся. А то ЭТИ пришли. Все, пока.

─ Вместо того чтобы виснуть часами на телефоне, лучше бы навела порядок в комнате, – собираясь на встречу с коллегами, заметил дядя. – Я не потерплю твоего безделья.

Одна Маришка не давала загнуться со скуки в этой тюряге. Правда, она на пять лет старше, и интересы у них разные, но все же.

─ Тори! Тори, иди к нам! Вода такая теплая!

Вика выглянула из своей темницы во двор. Маришка плавала в квадратном бассейне. Голубоватая вода искрилась на солнце сотнями бликов. На шезлонге в одних плавках лежал Влад, потягивал апельсиновый сок и гладил ногой развалившегося на мокрых плитах ротвейлера. Вика вытащила каким-то чудом прихваченный из дома купальник, переоделась и спустилась во двор. Увидев кузину, Влад вызвался поухаживать за ней и принес стакан холодного сока. Маришка бросила в брата надувным мячом. Влад едва не выронил стакан и облился соком.

─ Ах, ты так! Ну, держись!

─ Тори! – брызгая во Влада водой, взвизгнула Маришка. – Спасай меня!

─ Никто тебя не спасет! – театрально проговорил Влад и, высоко подпрыгнув, опрокинулся в бассейн, бросившись за сестрой.

─ Тори! Предательница! Ай, что же ты стоишь?!

Вика, наблюдая за ними, смеялась. Потом, когда угроза быть облитой стала максимальной, поставила на шезлонг стакан. Влад ухватил ее за ногу и ловко скинул в бассейн. Брызги во все стороны, свалившиеся с носа очки закачались на волнах, а надувной мяч угодил по губам.

─ Маришка! – закричал Влад, наигранно испуганно пятясь от Вики. – Спасай меня! Эй, девчонки, вдвоем на одного! Так нечестно!

Они повисали у него на плечах, целились мячом и пробовали делать подсечки. И падали все вместе в воду, поднимались и снова падали. Вика задыхалась от смеха, войдя в будоражащий душу азарт. В самый разгар веселья объявились тетя с дядей и жестоко обломали. Вика завернулась в полотенце и поднялась в отведенную ей комнату. И хоть злилась на этих индюков, все равно осталась довольна проведенным с кузенами днем. Всегда бы так!

Назавтра Маришка позвала своего парня. Они играли парами в пинг-понг. Вика заметила, что Влад дважды позволил ей у него выиграть.

─ Так держать, Тори! – позлорадствовала Маришка, когда Вика угодила Владу шариком по лбу. – Отомсти ему за меня!

─ Бессердечные вы барышни! – пожаловался Влад.

─ А помнишь, как ты свернул голову моей кукле? – угрожающе похлопывая по ладони ребром ракетки, с ухмылкой спросила Вика.

─ Если честно, не помню. Но с опозданием прошу прощения.

─ То-то же! – прищурилась Вика и снова заехала ему шариком в лоб.

─ Хотел научить тебя играть в бильярд, но теперь сомневаюсь! Ай!

─ Лучше научи ее играть в боулинг! – посоветовал Коля – парень Маришки. – Будешь первым так оригинально покончившим с жизнью!

─ Я предпочитаю игры другого типа, – самоуверенно дернув бровью, сказала Вика и пленительно взглянула в серые глаза Влада.

На выходные они снова загорали у бассейна. Вика ловила на себе недвусмысленные взгляды Коли. Маришка недовольно поджимала губы, точно как ее змеевидная мать. А Влад был просто мил и обходителен. Вике же хотелось большего. Против всех запретов! Перла против собственного страха. Как в детстве, когда представляла ужасающего дядю Юру побежденным.

Выходят на ринг Вика Смелая и Стыд Жуткий!

Всю развернувшуюся малину изгадил Коля. Они сидели вечером под яблонями и попивали в отсутствие дяди-тети пиво. Влад рассказывал анекдоты, Вика с напускным интересом слушала. Маришка же курила и с подозрением поглядывала на обоих. Но Вика знала, что выработала идеальную тактику поведения. Использовала всевозможные приемы кокетства, но придраться было не к чему.

Подвыпивший Коля принес чашечку с оплывшим мороженым и пригласил Вику составить ему компанию. В голове что-то щелкнуло. Вспомнился дед Гришка. Вика выбила из рук Коли чашку и залепила хорошую оплеуху.

─ Разве не этого ты добивалась? Мы оба этого хотим!

Влад оттолкнул его от Вики и опрокинул в бассейн.

─ Освежись! – велел он отплевывающемуся Коле. – И вали отсюда!

Больше Колю никто не видел, а Мариша начала игнорировать Вику. Зато после нескольких поползновений Влада, Вика поняла, что добилась своего. Зажав в угол дворовой арки, он порывался ее поцеловать, но еще не решался перепрыгнуть последние границы. До этого все зиждилось на умело завуалированном флирте. Теперь же…

─ Что ты творишь, маленькая Лукреция Борджа?

─ Не понимаю, о чем ты? – разыграла удивление Вика и невинно заморгала, не особо усердно пытаясь высвободиться.

Обсуждать ситуацию не было надобности. Влад рывком притянул ее к себе и впился в губы. Вика с не меньшей страстью ответила. Что ж, теперь ОНА ставила галочки в перечне соблазненных. Это тоже был способ преодолеть обычно выворачивающий наизнанку страх.

Их едва не застукал дядя Сева! С подозрением покосился на сына, лихорадочно выискивающего себе занятие, глянул убийственно и на Вику, держащую в руках перевернутый журнал.

─ Там к тебе приехала Наталья, – сказал дядя и кивнул в сторону ворот.

─ Наташка? – удивился Влад и, поспешно причесав пальцами волосы, заторопился к своей невестушке.

Вика с трудом отдышалась и повалилась в кресло. Сердце бешено колотилось. Нет, дядька ни о чем не догадывается. Нужно успокоиться. А если что, ничего не сможет доказать!

Пару дней она смирно сидела в комнате. Читала Достоевского, или скорее перечитывала снова и снова первую страницу. Ничего не могла запомнить: мысли были совсем о другом. Влад не отходил от своей невестушки, Мариша – сказывалась больной, а тетя Люда – занималась хозяйством. Вика заскучала. Несколько раз звонила Женьке, но стоило взять телефон, как он тут же становился кому-то нужен.

Заснув на книжке, она проснулась под вечер от хлопнувшей внизу двери. Намереваясь умыться и прогнать сонливость, она вышла в коридор. Мало что соображая спросонья, задержалась у библиотеки.

─ …это я-то сошел с ума? – несвойственно ему громко возмущался за дверью Влад. – Думаешь, я не вижу, как ты на нее смотришь?

Вика часто заморгала и тряхнула головой. О чем это они? Неужели дядя Сева положил глаз на невестушку сына? Седина, как водится, в голову, а бес – в одно место…

Успев вовремя юркнуть в уборную, она слышала, как ушел Влад. После ужина дядя велел ей подняться в его кабинет. Наверное, заставит пересказывать «униженных и оскорбленных»!

Вика долго стояла перед зеркалом и выискивала в отражении того гадкого утенка, что каждый раз возрождался в присутствии дяди Севы. Чем она может похвастаться? Изящными запястьями, тонкими лодыжками? Она не превратилась в роскошного лебедя, но она уже и не тот серый утенок! Пусть только попробует ее так назвать.

Попытки придать облику невинно-сиротский вид провалились. Поджилки, когда она поднималась по лестнице, тряслись. Когда же входила в кабинет, вспотели ладони, а по спине пробежал холодок.

─ Присядь, Виктория, – не глядя на нее, велел дядя Сева. – Я обещал приглядеть за тобой, но мне это оказалось не по силам. Ты должна вернуться домой. Я попрошу Зою Тимофеевну. Уверен, у нее это получится куда лучше. Она, по крайне мере, всегда дома.

─ Вы меня прогоняете? Можно узнать, почему?

─ Ты все прекрасно поняла! – неожиданно вспылил дядя Сева и ударил книгой по роскошному столу. – Довольно изображать невинность! То, что происходит в этом доме – просто уму непостижимо! Едва ты вошла…

─ Продолжайте, – глядя на него с вызовом, потребовала Вика.

Но дядя замолчал. Она не раз отмечала, что многие в ее присутствии начинали заикаться, пялится во все глаза или кашлять, чтобы вернуть сипнущему голосу твердость. Та же участь постигла и Всеволода. Он медленно приблизился, осторожно протянул руки и сжал ее плечи.

─ Господи, как же ты на нее похожа, – полушепотом проговорил он. – Ты вылитая Татьяна в ее семнадцать лет. Черт! – вдруг шарахнулся он и склонился над столом, упершись в крышку ладонями. – Выйди отсюда! Подожди. Иди к себе и собери вещи. Я отвезу тебя домой.

Через два часа Вика уже была дома. После долгого разговора тет-а-тет, Зоя Тимофеевна заверила дядю, что присмотрит за Викой. Вот не хватало! Естественно, эта старая карга все узнала и долго стыдила, охала и хваталась за голову. Говорила, мол, Тае, что внучка у нее еще та будет! Вика стоически вынесла очередную взбучку, но никак не ожидала, что баба Зоя проболтается о своей непростой миссии соседкам. Через неделю все вокруг знали, какая Вика бесстыдница. Женька регулярно приносила все новые сплетни.

─ Эй, Тори, а ты чо, в натуре со своим братом переспала? – спросил как-то пацан из мелкой шайки подонков.

После этого случая Вика с неделю не показывалась на улице. Как говорится, сгорала со стыда. И каждый день молила, чтобы мама с братом ни о чем не узнали. Доигралась в совратительницу! Поделом!

─ Убить эту каргу мало! – жаловалась она Женьке. – И тебя – тоже!

─ А меня за что? Чес слово не понимаю!

─ Знаешь, что мне сегодня вслед крикнули? «Маленькая Лукреция!» А я только тебе рассказала, как называл меня Влад!

─ Прости! Ляпнула случайно в компании.

Оставалось надеяться, что до приезда мамы все уляжется, а сплетни изживут себя. Но слухи продолжали расползаться. Вскоре и последний бой-френд задал Вике не дававший ему покоя вопрос. Вика заехала ему кулаком в нос, развернулась и ушла. На следующий день, возвращаясь из магазина, столкнулась с Холерой. Тот окинул ее изучающим взглядом, блеснул оскалом и вызвался проводить до дома. Вика уже догадывалась, что его на это подвигло. И вдруг поняла, что крылось в его стеснении. Он еще ни с кем из своих многочисленных холерок не был близок! Вот в чем его секрет. Он стремится вовремя бросить девицу, пока дело не дошло до главного. Как же они с Викой похожи! Просто идеальная пара!

─ А правда, будто ты…?

─ Нет, – перебила его Вика и улыбнулась. – Мы просто прикалывались. Дальше поцелуев дело не зашло.

Холера облегченно вздохнул, но в то же время разочарованно поник. Былого азарта не хватило, и он потерялся на полпути. А у подъезда стояла мать отшитого недавно Кости.

И погнала с места в карьер!

─ Чтоб я тебя с моим сыном не видела! Не надо тут глазами хлопать! Весь район в курсе, что ты собой представляешь! Еще не хватало, чтобы Костя от тебя какую-нибудь заразу подхватил! Потаскуха малолетняя! Еще смела ему нос сломать! Оскорбилась она!

Вика молча рванула в подъезд. Ввалилась в квартиру, осела на пол и зарыдала. Какая же ненависть кипела внутри! Как же хотелось отомстить дядя Севе, бабе Зое, Женьке. Всем, всем, всем! То, чего она всегда боялась, произошло. Куда деться от этих взглядов? От этого чувства?

─ Я уеду отсюда! – заявила Вика, когда пришла Женька.

─ Куда?

─ Да хоть к черту на рога!

─ Тебе даже квартиру не сдадут. И где ты деньги возьмешь?

Вечером, когда пришел с работы брат, Вика попросила у него «взаймы».

─ На аборт? – деланно равнодушно поинтересовался Лешка.

─ Ну ты и козел! – попятилась от него Вика. – Ладно чужие сплетням верят, но от тебя я подобного не ожидала!

─ Зато от тебя всего можно ожидать! Уж не знаю, что в тебе такого, что даже правильный пацан с катушек слетел! Думаешь, я не видел, как ты с Кириллом заигрывала? Из-за тебя я лишился лучшего друга!

Вика сбросила туфли, хлопнула дверью и завалилась на кровать. Она сама себя загнала в угол. Заигралась. За удовольствие нужно платить. Это ее бог наказывает.

Утром ее разбудила Женька, нагрянувшая с сочувствием.

─ Что это? – спросила Вика, заметив в ее руке конверт.

─ А, это Зое Тимофеевне письмо пришло. Почтальон встретился, велел передать.

─ Дай мне. Поставь греться чайник. Узнаем, что этой карге пишет ее любимая сноха. А потом кое-что подправим. Будет знать!

─ Ты чего задумала? – насторожилась Женька.

─ Месть! – сквозь стиснутые зубы проговорила Вика.

Женьке ничего не стоило подделать в дневнике подпись матери. Оказалось раз плюнуть и скопировать чужой почерк. Потому состряпать новое письмецо по мотивам оригинала не составило большого труда. Три часа кропотливой работы, и в конверте лежала смертоносная «утка». Очень скоро старая карга прочтет о трагической гибели любимого сыночка! Узнает, каково это – разносить сплетни.

─ Теперь черед дядюшки! Когда я уеду, позвонишь ему и представишься внучкой карги. Скажешь, что Вика покончила с собой и положишь трубку.

─ Хорошо, – тряхнула кудрями Женька и вскинула глаза. – Постой, а куда ты уедешь?

─ Я вспомнила. У нас же есть дедов дом на окраине. Там крыша протекала, потому мы его не могли даже сдать, а на ремонт денег не было. Поживу там до приезда мамы. Только Лешке, смотри, не проболтайся. Скажешь только тогда, когда он надумает в розыск подавать. Если соизволит, конечно.

Через день Вика собрала вещи и отправилась на остановку. Пришлось пропустить один автобус, чтобы не ехать вместе со знакомыми клячами. Устроившись на заднем сидении полупустого «Мерседеса», она смотрела в окно, представляя обморок старой сплетницы и панику дяди Севы. И да, злорадствовала!

─ Дэушка, а можно с вами ик познакоминца? – подсел до этого болтавшийся по салону пьяный урод.

─ Проспись! – пожелала ему Вика и пересела на другое место.

Вот так всегда! Лезет всякая дрянь, сил нет отмахиваться. Этот козел снова завалился поблизости, начал донимать. Вынудил выйти на остановку раньше. Солнце уже садилось, когда Вика добралась до дома. Вытащив из сумки ключи, попробовала открыть замок, но ничего не вышло. Неожиданно дверь распахнулась сама. На пороге стоял самый пугающий человек в мире. И только сейчас Вика задалась вопросом: а что же в нем пугающего? Внешне вполне себе ничего. Длинный русый чуб, светлые глаза, овальное лицо…. Странно.

─ Вика? – удивленно спросил он, когда та по старой памяти молча попятилась, словно собираясь и в этот раз сбежать.

─ Как ты меня узнал? – пересилив себя, прошептала та.

─ А никто больше так забавно не смотрит свысока, – улыбнулся Юра и жестом пригласил ее войти. – И никто меня больше не боится.

─ Что ты здесь делаешь?

─ Живу. Твой брат сдает мне этот дом. Да проходи же. Будь как дома.

Вика нерешительно поднялась по скрипучим ступенькам и вошла в комнату. Крышу Юра отремонтировал, потолок выбелил. В доме чистота и порядок, на электрической плитке кипит хлопающий крышкой чайник.

─ А ты сюда каким ветром? – стянув рукав свитера и ухватив им ручку чайника, поинтересовался Юра. – Я думал, все в курсе. Разве нет?

Хм, он говорит с ней! А она стоит к нему так близко и даже отвечает. Смотрит в глаза, как в не по-детски смелых представлениях. Только сейчас на ней не платье цвета сливы, а черные шорты и белая футболка.

Они устроились за столиком и пили чай с ватрушками. Вика исподволь изучала собеседника, между делом гадая, что делать дальше. Здесь она остаться не может. Юру выгнать на все четыре стороны – тоже. Куда теперь податься? Нужно решать скорее: уже почти стемнело.

─ Я вижу, ты с вещами, – кивнул на спортивную сумку Юра.

─ Я намеревалась пожить в этом доме.

─ А родичи об этом знают? Я так и думал. Что ж, оставайся. Это ведь твой дом. Я переберусь в дальнюю комнату, а ты располагайся в зале. Позволишь задать тебе вопрос? Почему ты меня так боялась?

─ Не знаю, – хмыкнув, пожала плечами Вика.

─ Неужели я такой страшный, что ты и сейчас меня боишься?

Вика взглянула ему в глаза. Ее больше не пронзал страх. Этого страха никогда и не было! Она боялась не его, а саму себя. Того, что творилось в солнечном сплетении, когда она угождала под рентген его взгляда.

─ Обещаю, тебе не в чем будет меня упрекнуть, – заверил Юра, когда Вика колебалась между «да» и «нет». – Разве что посуду разок не вымою.

─ Правда, что ты перестал к нам ходить из-за моих истерик?

─ Ну не мог же я травмировать ненавидящую меня сестренку Лехи!

Вика улыбнулась и виновато опустила голову. Даже мысли не допускала, что однажды останется ночевать с этим человеком.

А ведь осталась же!

Очень скоро они подружились и больше не чувствовали первоначальной скованности. Вика в его отсутствие наводила порядок, готовила обед, поливала на огородике цветочки. Юра на свои деньги доставлял провианты, помогал двигать чем-то не угодившую мебель и вежливо уступал время просмотра сериалов. Если раньше Вика подпирала дверь зала тумбочкой, то теперь и не думала об этом. Даже не верилось, что она может нормально общаться с противоположным полом! И не бояться!!! Зря выискивала подвох. К счастью на Юру не действовал ее женский магнетизм, доставшейся ей в избытке. Матушка-природа в пропорциях ошиблась, бухнула лишнего и скромненько промолчала.

─ Привет, рассказывай, – позвонив Женьке, нетерпеливо велела Вика.

─ Ой, чо тут было! – взволнованно задышала в трубку Женька. – Я все сделала, как договорились. Зоя Тимофеевна с приступом слегла. Твой дядюшка примчался после моего звонка ровно через пятнадцать минут. Ты бы его видела! На нем лица не было! Белая маска! Когда все выяснилось, долго костерил шутника. То есть, меня. Но он-то об этом не знал! А Лешка, узнав, что ты сбежала из дома, ничегошеньки не предпринял.

─ Серьезно?

─ Отвечаю! До сих пор ходит надутый и делает вид, что все окей!

─ Ну и славненько! А карга-то наша отошла после приступа?

─ Да фиг ли ей сделается? Оклемалась. Но, кажись, поняла, что это наши проделки. Грозила все теть Тане рассказать.

─ А как там с молвой дела обстоят? Все еще треплются обо мне?

─ Не особо. Новость устарела и всем уже приелась. Сама-то как?

Вика с час рассказывала, как ей живется. Висла на телефоне, пока не вернулся Юра. Уже собралась заканчивать разговор, когда Женька спохватилась, забыв сказать главное.

─ Тьфу! Вик, твой дед же звонил! Спрашивал как да что. Я сказала, что у нас все нормально. Он предупредил, что они задержатся до конца августа. Там дела с его братом совсем плохи, готовят к похоронам. Все такое.

На этот раз повезло. А мог и на Лешку напороться. Вот уж бы тот расписал, как размазал, что учудила его любимая сестренка! Впрочем, все равно придет тот час, когда все станет известно.

─ Привет, – сказала Вика, придя на кухню и заглянув в пакеты. – Чо купил? Ух, ты. В честь какого праздника такие деликатесы?

─ В честь моего Дня рождения, – оглянувшись на нее, улыбнулся Юра и принялся вытаскивать на стол коробочки.

─ Поздравлю! А чо раньше не сказал? И сколько тебе стукнуло?

─ Двадцать восемь. А тебе шестнадцать уже есть?

─ А что? – тут же насторожилась Вика, посторонившись.

─ Шампанское пить можно?

─ Буду я кого спрашивать! Можно! К тебе кто-нибудь придет?

─ Нет. Как-то не сложилось в этом году. Надеюсь, хоть ты будешь моей гостьей? Кстати, как относишься к морепродуктам?

─ На дух не переношу.

─ Черт, – растерялся Юра, осмотрев шашлыки из семги, салат из маринованных водорослей, крабовое сашими и креветки в кляре.

Вика рассмеялась и, вытащив из шкафа сковородку, продемонстрировала ее. Вскоре именинник давился неприглядным салатиком, а гостья весело уплетала жареную картошку.

─ Первый раз решил перед девушкой форсонуться! – сокрушался Юра, выуживая из тарелки Вики ломтик золотистой картошки. – Ну и гадость, я вам скажу, эта «чука сарада». Зря столько накупил.

─ А-а, нечего воровать мое! – Вика прижала вилкой к тарелке ложку Юры. – Ешь, ешь свои пельмени с тигровыми креветками!

Полкружки выпитого шампанского хорошо ударили по мозгам. Вика все чаще смеялась, подкалывая, кто бы мог подумать, самого Юру! Вдалеке ворочалась тревога, призывая не терять бдительность. Вика первое время прислушивалась, а потом махнула рукой. Она больше ничего не боится! Что он ей сделает? Она ему до лампочки! Да и с Лешкой связываться ему нет резона. Наверное, еще думает, что брат за младшенькую любого порвет в лоскуты. Если бы он только знал…

─ Можно спросить? – опрокинувшись на подлокотник кресла, спросила Вика, толкнув ногой сидящего напротив Юру. – Ты – гей?

─ С чего ты взяла? – утерев подбородок рукавом, удивился тот.

─ Элементарно! С того, что ты меня не хочешь.

Самый жуткий в мире парень поперхнулся шампанским. Облился и начал спешно отряхиваться. Прокашлялся, прослезился. И только после этого поднял глаза на пристально изучавшую его Вику. Да, она его провоцировала, но лишь с одной целью. Хотела понять, можно ли ему довериться и в ближайшее время спокойно уснуть.

─ А если это не так? – как можно осторожнее произнес Юра, нерешительно глянув на ее ноги. – Если я все это время…

Вика резко поднялась с кресла и пошла собирать вещи. Зло закидывая в сумку футболки, начинала всхлипывать, а потом и вовсе расплакалась. Это ж надо! Не хотеть, чтобы тебя хотели и сожалеть, когда тебя хотят не хотеть! Идиотизм! Кто, кто от этого лечит?

─ Забери! – крикнула она в потолок. – Он мне не нужен!

Спьяну поторопилась отказаться от своего магнетизма, оказавшегося в ней в избытке. Но было уже поздно. Утром, когда она шла на остановку, заметила, что на ней больше не виснут масленые взгляды. Словно камень с души свалился. Ощущение свободы! Больше нет нужды опасаться, что кто-нибудь привяжется. Не нужно шарахаться и быть начеку. Вот оно – излечение.