Забери моё сердце

Глава 12. Ничего

Московская область

Серёга сладко зевнул, потянулся и зажмурил глаза. Возле него, свернувшись клубком, лежала абсолютно голая Ярослава. Приятное, чёрт возьми, пробуждение… На улице было уже светло. Он посмотрел на часы и убедился, что время перевалило за полдень. Что же, пора вставать. В первый раз проснулись они рано – ещё несколько часов назад, но подняться им так и не удалось. Ленивый, неспешный утренний секс. Яся – тёплая, ещё не до конца отошедшая ото сна, была прекрасна. После они снова провалились в сладкую дрёму. Теперь же он чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новому дню. Стоило спуститься вниз – Аня наверняка ждала их к завтраку, но… Серёга усмехнулся. Какой уж тут завтрак?!

Пролежав ещё несколько минут, он всё же заставил себя подняться. Принял душ, влез во вчерашние джинсы, накинул мягкую, поношенную рубашку и спустился вниз. Дом был большой, с несколькими спальнями на втором этаже и светлой гостиной на первом. Как правило, они собирались тут на Новый год и Рождество, а частенько проводили и все праздники. Места хватало на всех, да к тому же Аня была прекрасной хозяйкой. Во дворе возле дома росла красивая разлапистая ель, и они украшали её разноцветной мишурой и большими красными шарами. Кстати о праздниках… Серёга подумал, что Новый год уже, в сущности, не за горами. Надо бы выспросить у сестры о том, что бы она хотела получить от Дедушки Мороза в этом году…

Аню он нашёл на кухне. Судя по витавшему в воздухе аромату, он вполне мог рассчитывать на что-то путное к завтраку.

- Проснулся? – обернулась сестра, положив к стопке румяных блинчиков ещё один.

- А разве не видно? – Серёга подпёр бедром стол. – Как насчёт завтрака?

- Тебе не кажется, что ты в конец обнаглел? – прицокнула Аня и вновь повернулась к шкафчикам, чтобы достать большую кружку.

Вручила Серёге и кивком указала на стол. Он покорно уселся. Вскоре перед ним появилась большая керамическая тарелка, рядом – пиала с домашней сметаной и пузатая сахарница. Всё в точности, как он любил ещё с детства. Взяв вскипевший чайник, Аня разлила по кружкам воду, добавила крепкой заварки и уселась напротив брата, наблюдая за тем, как он, свернув блин в трубочку, макает его в сметану. Вроде бы, такой взрослый, а она помнит его мальчишкой с отросшими каштановыми волосами и непомерной тягой к всяким-разным выходкам. Хорошее было время…

- А где Ярослава? – спросила Аня. – Почему она не спустилась?

- У неё вчера день был сложный, - дожёвывая блин, ответил Серёга, отхлебнул чай и тут же принялся скручивать второй. – Устала. Отсыпается.

Красноречивый взгляд Ани отчётливо говорил, что для подобных сказок девочка она уже слишком большая. Но развивать тему она не стала. Устала, так устала. Впрочем, что устала, очень может быть. Уж братца-то она своего знает.

- Она мне понравилась, - прямо сказала Аня. – Думаю, такая тебе и нужна.

Ничего не ответив, Серёга принялся за следующий блин. Аня ждала, что он всё-таки что-нибудь скажет, но он сделал вид, что вовсе её не слышал.

- Серёж… - вздохнула она. – Тебе самому не надоело? Все твои эти девочки на одну ночь… Мама переживает, отец тоже за тебя беспокоится. А эта Ярослава… по ней видно, что она не из таких. Да и ты…

- Что я? – не выдержав, бросил Серёга. - Ань, хватит, а? У тебя своих проблем мало? Прекрати уже на мозг капать.

Поджав губы, она ещё несколько секунд сидела молча, потом отодвинула стул и встала из-за стола. Подошла к раковине и принялась мыть посуду. Серёга с раздражением обмакнул блин в сметану. Аппетит она ему, конечно, не испортила, но…

- Чего тебе не хватает? – через плечо спросила Аня. Голос её смешался с шумом воды. – Тебе тридцать пять уже…

- Да вот именно, что всего мне хватает, - отрезал он, наградив её тяжёлым, спокойным взглядом. – Всего, Анна. И больше я не хочу разговаривать на эту тему.

- То есть Ярослава для тебя – очередное развлечение на ночь-другую? – не унималась она.

- Не твоё дело, - огрызнулся Серёга и допил остатки чая. Нет, аппетит она ему-таки испортила. Он уже собрался было бросить завтрак, но Аня, поняв это, примирительно сказала:

- Ладно, всё. Дело твоё. Только смотри, не пожалей потом. - Вытерев руки полотенцем, она подошла к брату, обвила его широкие плечи и поцеловала в затылок. – Не злись. Я же как лучше хочу.

- Я сам разберусь, - как мне лучше, - сдержанно ответил он.

Аня вздохнула. Она бы могла сказать ещё много всякого, но… Упрямый у неё брат. Перегнёшь – уедет, а потом не затащишь. Хочет сам разбираться – пускай…

Обогнув стол, она присела на прежнее место и стала молча цедить чай. Муж уехал в командировку, детей она на несколько дней отвезла к родителям. Дом опустел, а она так привыкла к шуму и постоянным заботам. Коснулась пальцами живота. Ничего. Эта передышка ей очень даже кстати. Скоро о подобном можно будет только мечтать.

- Достанешь мне из погреба пару банок? – спросила Аня, когда брат доел последний блин.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А сама что? – Он приподнял бровь. – Уже не можешь?

- Могу, - отозвалась она. – Но раз ты здесь…

Серёга усмехнулся. Жучка – ещё та. Хотя ему не трудно, напротив, даже приятно. Уж сколько Анька для него сделала – слазить в погреб – самое маленькое, чем он может ей отплатить.

Поставив тарелку в раковину, он пошёл в угол кухни, где в пол было вмонтировано чугунное кольцо. Поднатужившись, поднял тяжёлую дверку.

- Иди сюда, - позвал он, - командовать будешь.

- Главное, огурчиков достань. – Аня подошла и встала возле темнеющего проёма.

- Огурчиков? – Серёга ехидно усмехнулся, но, поймав лукавый взгляд сестры, посмотрел с вопросом.

Аня не сдержала улыбку.

- Только не говори, что снова!

- Надо же кому-то в нашей семье радовать отца, - парировала она. – Я за двоих отдуваюсь.

- С ума сойти, - Серёга взъерошил волосы, надул щёки и снова глянул на сестру. – Ладно, пошёл за огурцами…

Вернувшись в комнату, Сергей увидел сидящую на постели Ярославу. Склонив голову на бок, она с усердием распутывала узкой расчёской густые каштановые волосы. Ноги – голые, коленки маленькие, беззащитные. Он с трудом перевёл взгляд с её ног на лицо.

- Доброе утро, - сказал он, поняв, что она тоже разглядывает его.

Ярослава и правда разглядывала – джинсы его болтались на бёдрах, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты… Вспомнились и вчерашняя поездка, и вечер, и утро. Во рту стало сухо. От этого мужчины так и веет соблазном, а она… А она не в состоянии удержать собственное глупое сердце.

- Доброе, - чуть заметно улыбнулась она, не выпуская расчёску из рук. Как-то невольно сдвинула ноги. Сергей закрыл дверь, прошёл в комнату и остановился возле большого кресла, однако усаживаться в него не спешил. Яся расчесала ещё одну прядку и, выдохнув, спросила:

- Ты давно встал?

- Не так, чтобы очень.

В памяти его как-то сам собой всплыл разговор с сестрой, и он невольно присмотрелся к Ясе. Да, она, пожалуй, и в самом деле была не такая, как те, на одну ночь. Но разве что-то это меняет? К чёрту! Не его это. Не нужно ему. В постели им хорошо, а так… Он засмотрелся на её пальцы, на изгиб руки, потом перевёл взгляд на окно. Анька беременна… Пол ребёнка был ещё неизвестен, и она очень надеялась на девочку. Её старшему сыну было шесть, младшему – четыре. Да он и сам хотел бы племянницу – маленькую кнопку с улыбкой сестры. Хотя… может, к лучшему оно, если парень родится? Всё спокойнее…

- Серёж, - позвала Яся, но договорить ей не дал раздавшийся в комнате звонок мобильного.

Взяв телефон, Серёга глянул на дисплей. Ян…

- Да, - сказал он, приняв вызов. Нахмурился. – Нет, а что?.. Погоди…

Мазнув ещё раз взглядом по соблазнительным Ясиным ногам и выглядывающему из-под футболки бедру, Сергей вышел из комнаты.

Ярослава вздохнула. И надо же было телефону зазвонить, когда она уже почти собралась с духом. Может быть, не вывалила бы всю правду разом, но хоть немного. Призналась бы, что не было никакой подруги…

Зажав расчёску в руке, она ещё раз рвано выдохнула. От одной мысли о предстоящем разговоре руки у неё покрывались мурашками. Но и деваться ей некуда. Добегалась. Если бы можно было, она бы и вовсе осталась тут, в этом тихом уютном доме. На день, на неделю, на месяц, на год… Да только что от этого? Вадим знает, где она, с кем. А отыскать её… Нет, много времени ему на это не потребуется. А тут Аня…

Через несколько минут дверь снова открылась, и в комнату вошёл Сергей. Яся сразу почувствовала, что что-то не так – на лице его не было и тени улыбки, а взгляд… Совсем другой. Мрачный, тяжёлый.

- Одевайся и иди ешь, - не терпящим возражения тоном приказал он. – Мы едем домой.

Квартира встретила их тишиной. Весь обратный путь они проделали в непонятном ей напряжении. Сергей молчал, когда они уезжали, молчал и после, уже когда они въехали на стоянку возле высотки. А она почему-то боялась спрашивать. Чем ближе они подъезжали к Москве, тем страшнее ей становилось. Возвращаться она не хотела. Цеплялась за его свитер, прятала руки под куртку, но тепла не чувствовала. Встречный ветер, казалось, прожигал до костей – пробирался под одежду, закрадывался в самую её душу. Остановив мотоцикл, Сергей всё так же молча помог ей слезть на землю, а после пошёл к дому.

Она последовала за ним. Кто ему звонил? Что случилось? В голове её билось множество вопросов и ответы на них, увы, были один хуже другого.

- Серёж, - тихо сказала Ярослава, нерешительно остановившись позади него в прихожей.

- Ты звонила отцу? – внезапно спросил Сергей, повернувшись к ней. Наградил её всё тем же тяжёлым, словно придавливающим взглядом.

- Я… - Этим неожиданным вопросом он выбил у неё из-под ног почву. – Д-да… Звонила.

Она и сама не знала, зачем это сказала. Зачем продолжает врать. Первая реакция – защититься. Правда – опасность. Он отвернулся, и Яся сжала язычок молнии. Зря она это. Ведь нет никакого отца. И подруги никакой нет. И вообще ничего нет. А что есть – сплошная ложь. Кругом. Всё вокруг неё – ложь. И жизнь её тоже ложь. Не разуваясь, Серёга прошёл в гостиную. Выдохнув, Ярослава бросила взгляд в зеркало. Лгунья… Сняла куртку, ботинки и пошла за ним, сама ещё не зная, что скажет. Но что-то скажет обязательно. Однако не успела она перешагнуть порог комнаты, Сергей сунул ей в руки листок.

- Что это? – спросила она, бегло посмотрев на строки, а потом подняла на него взгляд.

Номера… Номера…

- Распечатка телефонных звонков, сделанных с номера моего городского телефона.

Он говорил негромко, твёрдо. Ни усмешки, ни ехидного блеска в глазах. Яся застыла. Руки у неё мгновенно похолодели, дыхание перехватило. Она почувствовала, как в груди у неё бухает сердце, как сжимается горло.

- Распечатка? – глупо просипела она, прекрасно понимая, о чём он.

Распечатка телефонных звонков. Снова пробежалась по строчкам-цифрам. Один и тот же номер – номер его мобильного. Потому что сам он никогда не звонил с городского, а она… Она звонила только ему. И врать было бессмысленно – вот она – её ложь – чёрным по белому.

- Ты ещё вчера знал? – безжизненно спросила она.

- Да. - Он отвернулся и пошёл вглубь комнаты.

Да, чёрт возьми! Он знал ещё вчера. И позавчера тоже знал – с того дня, когда нашёл клочок разорванного документа на полу возле шкафа. Захотел проверить – ткнул пальцем в небо. И, надо же, попал. Но говорить сразу не стал – решил подождать. Подождал, чтоб её!

- Я тебе всё объясню. - Яся подошла и коснулась его руки. – Серёж…

- Не надо ничего объяснять. - Он холодно глянул на неё. – Собери свои вещи. Ты едешь к мужу, Ярослава. Хватит.

Страх, мешающий дышать, многократно усилился. Ей казалось, что она не может сделать не единого вдоха. Перед глазами запрыгали тёмные точки, голова закружилась. Ярослава приложила ладонь ко лбу и прикрыла глаза. Дышать, только дышать. Она заставила себя сделать вдох – вначале маленький, потом глубже. Вот так. Не хватало ей только в обморок упасть. Самое время.

- Ты ничего не знаешь, - прошептала она.

- Я знаю достаточно, - ответил он и отошёл от неё.

- Твой фотоальбом… - В голосе её звучало отчаяние. – Помнишь? Фотография… Помнишь моих братьев – Стаса и Диму? Вы ведь были…

- Я отлично помню твоих братьев, - губы его искривила неприятная, циничная усмешка, а взгляд стал ещё более тяжёлым.

Удивлён он не был, и Яся с ужасом поняла, что он знает. И о том, кто она, и о её братьях, и вообще всё. А может быть, даже что-то ещё. Что-то такое, о чём сама она никогда не знала и, возможно, даже не хотела знать.

- А меня ты помнишь? – На глаза её навернулись слёзы. – Журавлик… Ты подарил мне журавлика из салфетки, помнишь?

С губ Яси сорвался всхлип, и Сергей вновь отвернулся. Чёрт подери! Не хватало ему её истерик! Угораздило же его влипнуть в такое дерьмо. Из всех баб на свете ему попалась именно та, дела с которой он хотел иметь в самый последний момент. Не так. Дел с которой он вовсе иметь не хотел. Никаких.

- Сама соберёшься или мне сделать это за тебя? – вместо ответа процедил он.

Яся вцепилась в его руку. Сжала.

- Вы же дружили… - всхлипнула она.

- Дружили… - Очередная холодно-горькая усмешка. – Помнишь Настю? Маленькую такую? Хорошая была девочка…

Яся смотрела на него с непониманием. Разжала пальцы, и он стряхнул с себя её руки. Резанул взглядом, словно ножом.

- Так помнишь?! – рявкнул он.

Она осторожно кивнула. Да… Она помнила и Настю, и Яна. Красивая была пара… Что-то в голосе, во взгляде, в выражении лица Сергея пугало её. Сталь в глазах цвета старинного серебра. Льдинки. Вздувшиеся на шее, на руках вены, желваки на скулах.

- Твой папаша когда-нибудь говорил тебе, что с ней случилось? – продолжил он. – Говорил, что её нашли мёртвой в грязной канаве?

Глаза Яси расширились от ужаса. Она с недоверием мотнула головой – то ли в его слова не верила, то ли в то, что ещё не прозвучало. Осмысление накатило раньше, чем наружу полилось, посыпалось прошлое. Грязь, ложь… И она посреди всего этого. Посреди лжи, посреди воняющей гнилью правды.

- Так говорил?! – Сергей ухватил её за плечо. – Отвечай!

Яся снова всхлипнула и помотала головой. Он и так знал, что никто ей ничего не говорил. Паззл… Он бы и сам догадался. Догадался бы, если бы позволил мыслям пролезть в голову. Но собственный член оказался важнее разума. Чёртов придурок! Яна он выслушал, не перебивая. Несколько слов и присланная фотография. Вот они – единые кусочки паззла, сложившиеся в цельную картинку. В фотографию некрасивой девочки из прошлого, девочки, превратившейся в соблазнительную молодую женщину. Женщину, случайно или нет оказавшуюся под колёсами его автомобиля. Яся. Слава. Ярослава. Ярослава Романова, мать её! Будь она проклята! Она и вся её семья! И скоты-братья, и суицидница мать, и безвольный отец, сколотивший состояние, но так и не сумевший воспитать достойных детей.

- Отвечай! – потребовал он и как следует тряхнул её.

- Нет! Нет! – закричала она. – Не говорил! Никто мне ничего не говорил!

- Кто бы сомневался. - Он грубо оттолкнул её от себя. Злость бурлила в венах. Сука! Как же близко она подобралась. Вся их семейка подбиралась слишком близко… - Твои ублюдки-братья оттрахали её, а потом удушили и бросили, как дохлую псину. Им всегда было мало. Баб, денег… Твари! А твой отец клал на всё. Деньги… Деньги же могут всё, правда? Вот религия вашей грёбанной семьи?

- Перестань! – Ей хотелось заткнуть уши. Хотелось, чтобы он замолчал – не знать, не слышать. Слёзы градом катились по лицу, из груди вырывалось тяжёлое дыхание. – Перестань… - взмолилась она.

- Не нравится? – Её слёзы больше его не трогали. Прошлое нахлынуло, щупальцами оплело сознание. Чёрное, грязное, мерзкое, оно проникало внутрь – в сердце, в душу, травило и жгло. – Мне тоже не нравится. Не нравится, когда богатые ублюдки вроде твоих братцев насилуют и убивают беременных женщин. Гниды… Достать бы их с того света и наизнанку вывернуть! Слишком лёгкая смерть…

- Это ведь не был несчастный случай? – сквозь слёзы спросила Ярослава, заведомо зная правду.

Он не ответил. На миг взгляды их встретились, а после Сергей отвернулся.

- У тебя есть десять минут, чтобы взять всё, что посчитаешь нужным, - снова сказал он. – Можешь брать всё, что хочешь. Потом я вызову тебе такси.

Её колотило. Прошлое и настоящее обрушилось на неё безжалостным дождём из колючих веток шиповника, размокших стен её собственного лабиринта и влажной прелой листвы с удушающим сладковатым запахом гнили. Что бы она ни сказала ему сейчас – всё бесполезно. Всё бесполезно. Её братья, мать, отец… Мирок, и без того шаткий, хрупкий, разлетелся на миллиард осколков, и она стояла посреди всего этого, зная, что любой шаг причинит боль. Шаг, и в ноги её вопьются острые грани стёкол.

Пошатываясь, Яся прошла в комнату с маленьким диванчиком. В голове не было ни единой здравой мысли. Она заставила себя думать. Потому что сейчас от этого зависела её жизнь. Ожерелье из жемчуга и обручальное кольцо – вот и всё. Больше брать ей было нечего. Больше у неё ничего нет. Ничего.