Забудь о любви

22

Запах кофе и свежей выпечки проникает в ноздри, и я тут же просыпаюсь. Сладко потягиваюсь, глаза толком открыть не успеваю, как меня уже целуют наглые жёсткие губы. Блин, ну я даже зубы не почистила! Стоматолог, называется, совсем о гигиене не думает. Из горла вырывается смешок, я обнимаю Богдана и отвечаю на его поцелуй.

— Давно проснулся? — спрашиваю, переводя дыхание.

На Богдане только чёрные боксеры, волосы слегка растрёпаны, а на лице сияет радостная улыбка. До чего же он хорош. Никак не привыкну к тому, что я вышла замуж за настоящего красавчика. К такому стоматологу можно и на приём сходить, и рот ему свой доверить, и вообще всё-всё-всё. Так, что-то меня занесло не в ту степь.

— Полчаса назад.

Богдан ставит передо мной поднос с едой и садится рядом. Берёт чашку с кофе, делает глоток, довольно жмурится. Я следую его примеру. Американо в меру крепкий и горький, как раз то, что надо для полноценного пробуждения. Беру тёплый круассан, кусаю мягкую сдобу и улыбаюсь. Вкуснотища-то какая! Я в раю, несомненно.

— Ты мило посапываешь во сне, — заявляет Богдан.

— Что? Ничего подобного, тебе показалось!

— В этом нет ничего плохого.

Он разламывает круассан пополам и ест сразу самое вкусное — шоколадную начинку. Блин, а почему я так не сделала? Повторяю за Богданом, уминаю выпечку в два счёта и, вооружившись ножом, разрезаю мягкие вафли, присыпанные сахарной пудрой. Они с ягодами и сгущёнкой, вкусно неимоверно!

— А разве стоматологи едят сладкое? — шутливо спрашиваю я, наблюдая за тем, как Богдан дожёвывает второй круассан.

— Конечно. Умеренное употребление сладкого не портит зубы.

— Ах, умеренное. Ну это не ко мне, — вздыхаю я, не слишком, правда, жалея о своих вкусовых пристрастиях. Подумаешь, зубы. Как можно отказаться от этих вафель и круассанов? Я же не сумасшедшая.

— Не хочешь дать моей клинике второй шанс?

— Пока нет, — кривлюсь я. Воспоминания о стерве Елене и модельной внешности Агате ещё слишком сильны.

— Хорошо. Настаивать не буду.

Богдан проводит большим пальцем по моей губе, а затем облизывает его. Хитро улыбается.

— У тебя сахарная пудра в уголке, — он отодвигает поднос с опустевшими тарелками и целует меня. — Сладкая, — произносит охрипшим голосом.

Я воспламеняюсь моментально. Дыхание учащается, а сердце взволнованно трепыхается в груди. Неужели мы опять будем заниматься этим самым? Ночью всё было красиво и волшебно, а при свете дня я стесняюсь. Не зря ведь грудь простыней закрываю, вдруг Богдан начнёт её пристально разглядывать. И куда делась моя смелость?

— Мне нужно в ванную, — пищу я, вырываясь из цепких объятий Богдан.

— Зачем тебе простынь? — смеётся Богдан, когда я пытаюсь замотаться в эту дурацкую длинную ткань.

— Надо, — бурчу.

— Вчера ты в ней не нуждалась.

— Ночью свет был выключен, а сейчас утро.

— На озере лунный свет достаточно хорошо освещал твоё тело. Я всё разглядел. И запомнил, — он нагло так улыбается и бровь вздёргивает иронично. Бесстыдник!

— Ладно, хорошо! — освобождаюсь от простыни и, пока в венах кипит адреналин, заглушая жгучий стыд, иду к ванной. Полностью голая! И Богдан, конечно же, рассматривает меня. Даже руки за голову закидывает, чтобы удобнее было ощупывать взглядом мою фигуру.

Мне и весело, и стыдно, и хочется совершать глупые поступки, дурачиться, хохотать до упаду, прыгать и танцевать, размахивая руками. Сумасшествие! Я себя настолько живой давным-давно не чувствовала, мир будто стал ярче и красочнее, а эмоции захлёстывают с самого утра. Положительные эмоции. Я по ним безумно соскучилась.

Упираюсь ладонями в края раковины и удивлённо таращусь на своё отражение. Я даже выгляжу иначе: раскованной, свободной, счастливой. Глаза смеются, на щеках розовеет предательский румянец, губы припухшие, зацелованные. Облизываю их, чувствуя вкус кофе и Богдана.

Он правильно сделал, что не занялся со мной сексом, когда я считала себя обязанной и хотела таким образом показать свою благодарность. Уверена, на утро я бы чувствовала себя отвратительно. Вчера же всё произошло так, как надо. Идеально. И я ни о чём не жалею.

Принимаю душ, прислушиваюсь к своим ощущениям. Между ног непривычно тянет, но это так, ерунда. Мне повезло оказаться среди тех девушек, у которых первый раз происходит безболезненно и даже приятно. Хотя уверена, что во многом это заслуга Богдана. С бывшим я не чувствовала и сотой доли того, что испытываю рядом с мужем: волнение, страсть, нежность, трепет даже от простых касаний, вибрирующее тепло в солнечном сплетении и то, что называют бабочками. Они всё тело заполонили и кажется, что я скоро взмахну крыльями и оторвусь от земли, ведомая своими чувствами.

Кажется, моя мечта сбылась. Я потеряла невинность с человеком, к которому что-то чувствую. Неужели это влюблённость? Самая настоящая? О которой книжки пишут и фильмы снимают? Получается, я до этого ни разу серьёзно не влюблялась. Мой мир никогда не будет прежним.

— Какие у нас планы..? — мой голос обрывается, когда Богдан подхватывает меня и прижимает к стене.

— Есть у меня один план, — говорит он мне в губы. Целует жарко и глубоко, я растворяюсь в его ласках, в жадных прикосновениях, в полюбившемся запахе и вкусе. — Как ты себя чувствуешь?

Он сбрасывает с меня полотенце, не обращая внимания на мой возмущённый шёпот, начинает целовать шею, ключицы, грудь. Богдан о чём-то спрашивал? Ничего не помню.

— Мммм? — тяну, выгибаясь ему навстречу.

— Как ты? Ничего не болит?

— Нет, — мотаю головой. Боже, я могу отказаться и соврать, но уже поздно. Пусть Богдан смотрит на меня при свете дня, пусть трогает, метит прикосновениями, я на всё согласна.

Мы оказываемся на кровати, сплетаемся в тесных объятиях, целуемся без передышки, без остановки. Мы словно обезумели. Я впиваюсь ногтями в плечи Богдана, я шепчу его имя, ёрзаю, нетерпеливо хнычу, когда от желания темнеет в глазах. Кровь кипит, между ног бешено пульсирует, я хочу, хочу. Кажется, произношу это вслух. Плевать.

Богдан перехватывает мою ладонь и накрывают ею свой возбуждённый член. Я задыхаюсь. Мне хочется отдёрнуть руку, но это слишком обидный жест, неправильный. Поэтому я сжимаю пальцы, облизываю вмиг пересохшие губы. Член очень твёрдый, почти каменный, горячий и приятный на ощупь. Во рту скапливается слюна, я сглатываю и открываю глаза. Завороженно смотрю на мужской орган, двигаю рукой. Богдан рвано выдыхает. Он жмурится, его губы приоткрыты, дыхание тяжёлое. Он невероятно сексуален. И ему хорошо от того, что я его трогаю, сжимаю, скольжу ладонью по всей длине.

Это возбуждает. Кровь закипает сильнее, огненными вспышками простреливает низ живота. Я не могу больше, я умру, если он сейчас что-то не сделает!

— А где защита? — спрашиваю, задыхаясь.

Богдан тянется к прикроватной тумбе, достаёт оттуда квадратик, разрывает его и умелым движением надевает презерватив.

— Повернись ко мне спиной, — командует он.

Подчиняюсь. Он прижимается ко мне, я чувствую его дыхание на щеке, губы метят висок, рука скользит по бедру. Знакомое давление между ног отдаётся горячечным восторгом в каждой клеточке тела. Богдан медленно входит в меня сзади, его ладонь крепко сжимает грудь. Я растекаюсь медовой патокой, теряюсь в ощущениях, не таких, как вчера, более острых, дразнящих, опьяняющих. Вскоре я начинаю подмахивать бёдрами, подстраиваясь под ритм Богдана. Он ласкает мои соски, ощупывает живот, дотрагивается до клитора. Заставляет меня дрожать и умолять о продолжении.

Я кричу в подушку, когда тело накрывает лавиной сильнейшего оргазма. Богдан врезается в меня сильно, быстро, и не успеваю я опомниться, как слышу его хриплый стон где-то над ухом. Толчки стихают, мною овладевает полное умиротворение. Идеальный момент. Поворачиваю голову, и мы с Богданом лениво целуемся.

— Какие планы, спрашиваешь?

Что? О чём он? Я не помню, чтобы спрашивала его о планах.

— Ммм?

— Тебе понравился верёвочный парк. Пойдём туда для начала?

Я с трудом вспоминаю, что действительно хотела забраться на трассу и проверить свои силы, вдруг получится преодолеть все препятствия. Но вчера я застеснялась Богдана, всё же у меня не идеальная физическая форма.

— Давай. Только не смейся, если я даже на дерево не взберусь, — улыбаюсь ему.

Пофиг, что я далека от спорта, а тело после утреннего секса превратилось в желе. Верёвочный парк — это что-то новое и интересное. Тем более Богдан должен одолеть все трассы без малейших усилий. А я с удовольствием полюбуюсь его сильным мускулистым телом. И фотографий наделаю, да побольше.