Забытое достоинство

Глава 16. Том 2

Задернув плотные, бархатные шторы, Сэра оглядела комнату и не обращая внимания на столпившиеся вокруг силуэты людей подошла к дорогой, мягкой кровати стоящей напротив высокого, в рост человека, зеркала в серебрянной раме. Спящая на ложе женщина тихо застонала и приоткрыла глаза. Разглядев служанку, она мягко, по-матерински ей улыбнулась. У седой фрейлины защемило сердце, присев на стул неподалеку, она осторожно взяла, заболевшую два месяца назад, Королеву за руку:

— Ваше Величество, вы хорошо отдохнули? Я опять отменила на ближайшую неделю все ваши встречи, а так же приготовила ваш любимый суп… — горько произнесла Сэра, с тревогой разглядывая высохшее, постаревшее лет на двадцать, лицо.

Его кожа выцвела и была почти прозрачной, можно было разглядеть синюю вязь сосудов под ней, а сильный и решительный взгляд поблек и потускнел. За последние два месяца Ее Величество лишь дважды выходила на люди, а совсем недавно и вовсе запретила появляться в своем крыле всем кроме Сэры. Как кошка, чувствуя приближение близкой смерти, Элеанор спряталась от мира в золотой клетке своего замка. Стараясь не смотреть по сторонам Сэра вздохнула, у этого решения была и еще одна причина.

— Глупый, непутевый мальчишка… — едва слышно прошептала Ее Величество, с трудом разомкнув уста, — Совсем как моя младшая сестренка… Мечтатель.

— Вы о герцоге Лейнарде, мама? — радуясь что королева ей ответила, тихо спросила Сэра, крепче сжав холодную ладонь.

— Да, девочка… Знаешь, он моя самая большая гордость и разочарование. А так же мой самый страшный грех. — ответу Элеанор вторил треск сгорающих в камине дров, а так же звонкий шепот доносящийся вокруг.

— Не говорите так. Вы делали то что вам велел Долг правителя и королевская Воля. — грустно ответила ей фрейлина, — Вы ведь заботились о нем после смерти его матери? Любили его. Так же как заботились последний год обо мне.

Элеанор прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания, ее губы озарила светлая, грустная улыбка:

— Я не могла спасти Софию, а Лейни, был так мал и напуган. А еще очень силен, он даже не проливал слез. Лежа в собственной крови, рядом с телом убитой матери, он безразлично смотрел в небеса, в ожидании смерти. Я тогда взяла его за руку, совсем как ты сейчас держишь мою, желая проводить в последний путь… — призрачный крик прямо над ухом, едва не заставил Сэру дернутся, но девушка всегда славилась своим спокойствием и хладнокровием и не отвела взгляд.

— А потом ваш Долг вас заставил вселить в его тело одного из младших эндорим? Зачем вы это сделали матушка? Не лучше ли было дать ему умереть? — как можно мягче спросила фрейлина у своей госпожи. Та едва кивнула ей в ответ головой:

— Вечный правитель. Идеальный золотой король, бессмертный и незыблемый, как закон наших земель. Не призрачная подделка вроде меня, а тот кто всегда будет нести долг хранителя, гордости и воли, наших земель… Он мог им стать. В отличии от моих бездарных детей. О Лейни, мой маленький, непутевый и глупый племянник… — Элеанор судорожно вдохнула воздух, недолгий разговор ее утомил, Сэра покачала головой:

— Матушка, вам следует отдохнуть. Не беспокойтесь, я буду рядом и вас не предам.

— Потому что это твой долг, или твоя воля, девочка? — тихо спросила Королева вновь засыпая, под эхо, чужих своих, голосов.

Сэра с нежной тоской посмотрела на лицо старшей женщины, что заменила ей мать. Конечно это было иллюзией, как и все что было после того как ее волосы поседели. Ненастоящее имя, фальшивый брат, ложная мать. Но седая фрейлина любила все это по настоящему. Отпустив ладонь, она мягко поправила тусклые золотые волосы спящей Королевы и тихо ответила:

— Потому что я так решила. Потому что я этого хочу. — ей вторил шепот и смех.

Сэра наконец заставила себя оглянуться. За окном стоял полдень, но свет яркого солнца не мог пробиться через тяжелые шторы, погружая помещение в полумрак. Камин в его дальнем конце ярко горел, но и он был не в силах развеять холодные, призрачные фигуры окружающие кровать правительницы.

Их было ровно двадцать шесть, мужчины и женщины, гордые, довольные, печальные, безумные и грустные. Начиная с самой первой, той кто взвалила на свои хрупкие плечи, еще века назад, тяжелый груз Долга правителя. Сейчас они смеялись над глупостью фрейлины, уговаривали ее убежать, едва слышно грозили ужасной судьбой. Сжав губы в тонкую нить, Сэра отрицательно покачала головой и голоса замолкли. С тихой печалью они взирали на следующую Королеву.

Ряды пленных со связанными руками за спиной уводили в крепость, а на поле боя, оставшимся за тарсфольцами в спешке бегали лекари и носильщики, разыскивая выживших. Отправив Арнидаса под конвоем на допрос, сам Айр направился к разрушенной стене форта Равен, где в окружении израненных защитников незыблемо высилась уверенная фигура его наставника. Хардебальду посчастливилось пережить и эту битву. Его покрытое шрамами лицо, сейчас бугрилось от свежей раны, доспехи были погнуты и пробиты выстрелами в нескольких местах, но бодрый и окрыленный победой, боевой северный медведь уже вовсю раздавал приказы. Едва завидев Айра, старик к нему подошел и заключил в объятия, от которых серебристые латы герцога грозили треснуть:

— Ах-ха-ха-ха-ха! А я уж думал что песенка спета и под конец жизни придется сдать мою крепость врагу. — оглушительно пробасил Хранитель Севера.

— Врешь, старик. Ты не умеешь сдаваться. Сам же учил, проигрывает не тот кто слабее, а тот кто перестал пытаться одержать верх. Все, отпусти, задушишь нафиг. — выпалил в ответ Айр, сдержанно радуясь тому что эта потеря обошла стороной. Когда Хардебальд наконец-то разомкнул руки, Айр с грустью осмотрел погнутый нагрудник, украшающая его гордая голова льва, сейчас тоже слегка приуныла и смотрелась нелепо. Укоризненно посмотрев на старца, Айр вежливым, официальным тоном, произнес:

— Барон Хардебальд, Хранитель Севера, я герцог Айр Лотеринг, правитель земель юга и командующий северной армией, приказываю вам перейти под мое командование, вместе со всеми доступными вам силами.

— Так точно Ваша Светлость! — моментально став серьезным, ответил старик и гулко ударил себя в грудь латной перчаткой, после чего сузив глаза, с сочувствием в голосе добавил, — Значит это правда, парень? Сандер мертв?

— Да. Лейнард убил его и мою первую супругу. И он за это заплатит, но мне нужна твоя помощь. — голос Айра заледенел от сдержанной ненависти.

— Поверить не могу что он предал Тарсфол, свой долг и гордость. Он же благородный… — сокрушенно покачал головой старик, — Его имя на века станет черным пятном на лице всего рыцарства.

— Не станет. Я не позволю и разберусь с ним. — безжалостный голос Лотеринга звенел сталью. “А потом разберусь и с рыцарством, так что не о чем тревожится, отец.” подумал про себя Айр и повернулся к подошедшему Гофарду, на единственной руке которого сидел почтовый сокол, в странной шапочке с хохолком. К его лапе было привязано небольшое послание.

— Из Тарсфола. С меткой Короны. — по-воински коротко пояснил черноволосый барон.

Айр достал послание и погрузился в чтение, едва заметно шевеля губами и щурясь. Грамота ему все еще давалась с трудом. Закончив читать, он задумался, а потом подняв лицо, приказал:

— Барон Хардебальд, я назначаю вас командиром северной армии, вашим заместителем станет Лифект Гофард. Приказываю любой ценой взять Южнобережье, перерезать поставки врага и удерживать город до подхода основных сил королевства.

— А ты в Тарсфол, парень? Что, дела совсем плохи? — хмуро поинтересовался старик, отдав честь подчиняясь приказу.

— Ларийцы уже начали строить свои укрепления около стен. Город с запада и севера уже взят в осаду, Лейнард торопится. По какой причине, неясно. Но он контрактер, отец. И я нужен там, потому что единственный кто сможет дать бой этому предателю. — сверкнув зелеными глазами, пояснил Айр.

— Эх… Я ведь говорил тебе парень, ты всегда был слишком нормальным, в прошлом. И предупреждал что тебе однажды снесет башню. Нельзя в одиночку остановить бурю, возьми хотя-бы часть северных сил. — неодобрительно покачав головой, прошептал Хардебальд приблизив к юноше лицо. Ему незачем было чтобы подчиненные это слышали.

— Слишком долго. Со мной пойдет только десяток ланградцев и этот южанин, — Айр указал на скромно стоящего в тени лунокрылого, — Иначе я опоздаю в столицу. Да и тебе потребуется каждый человек.

Хардебальд неохотно кивнул и звонко хлопнул Айра по плечу, добавив предупреждение:

— Месть это то блюдо, которому следует дать остыть.

— Я не собираюсь ему мстить, отец. — холодно, сквозь зубы ответил рыцарь, — Я собираюсь воздать предателю по заслугам. Говорил уже, я скучный человек. И не дам себе идти у эмоций на поводу.

Оставшись во главе армии, Хардебальд спустя полчаса, мрачно наблюдал вслед небольшому отряду, уходящему в сторону Чащи. Когда-то, очень давно, он уже смотрел так в спину уходящему юноше. Но тогда тот шел на штурм Проклятого Города, в сопровождении своей странной возлюбленной. А сейчас… Он был один. Несмотря на верных друзей, юный рыцарь закрылся от мира.

— Выживи, парень… — губы старика прошептали сами собой и он заставил себя отвести взгляд. Проблем свалившихся на его плечи оставалось немало.

В обратном пути, герцог и его люди почти не спали, усиливая Волей коней дабы те не пали и продолжали неистовый бег. Лишь раз они дали передышку себе и своим скакунам. На недолгих четыре часа, Айр заставил себя погрузиться в чуткий, тревожный сон без сновидений. А потом они продолжили скачку. Подъезжая к деревне в глуби Дикой Чащи, воин был готов ко всему. Ларийцы обошли Тарсфол слишком быстро, а значит они не брали замки баронов внутренних земель. Это был удар лично ему в спину.

Когда всадники прорвались через заросли колючего, покрытого мелкими зелеными ягодами, кустарника и выскочили на расчищенную от деревьев землю, что планировалась под пашню, Айр удивленно вскинул брови, останавливая своего скакуна. Конь под ним уже хрипел, пуская пену, выпрыгнув из седла, герцог повел его за собой, недоуменно оглядываясь.

Матерящиеся, хмурые ларийцы, вместе с деревенскими упрямо пахали девственную, полную старых узловатых корней, землю. Тяжелые, кованные плуги вязли и ломались, их постоянно приходилось чинить, но в многочисленных руках работа спорилась. А ларийский лагерь напротив деревенских ворот, давно уже догорел, став для павших в битве захватчиков общей могилой.

Из посланных в Дикую Чащу трех сотен солдат, с восемью пушками и десятком магов, в плен северных ланградских дикарей угодили две с половиной сотни. И сейчас они честно трудились, в страхе перед красноволосой чародейкой, что в одиночку, играючи одолела их магов и разметала ряды пылающей бурей. А натиск свирепых ланградцев, каждый из которых владел волей, быстро завершил неудачную для ларицев битву. Охотники, которым приказали захватить поселение, сами теперь стали лишь дичью.

Нарядные деревенские девушки, варили в больших, пузатых котлах, снедь для работников на деревенской околице. И сердце в груди усталого, возвращающегося после страшной битвы, воина, что брел по рыхлой, вспаханной земле, застыло.

Он разглядел одну из них. Серебряные, длинные, до плеч, волосы. Яркие, наполненные жизнью, фиолетовые глаза. И звонкий, радостный смех, от которого лица вокруг сами собой озаряли улыбки. Холод проморозивший душу внезапно растаял. Боль потери и счастье, вместе туго сплелись воедино, а воин услышавший издалека свое имя, опустился на колени, не в силах сдержать слез.

Услышав звуки шагов, Айр едва успел поднять лицо и распахнуть руки, прежде чем сребровласая демоница набросилась на него. Они вместе покатились по паханной почве, прочный латный нагрудник ужасно мешал ощутить тепло ее тела. Но его ощущали руки и губы что быстро слились воедино. Он нежно вдыхал ее ласковый запах, усталость и боль от едва заживших ран проходили сами собой. Когда их уста разомкнулись, воин стряхнул кистью слезы, что застилали глаза, чтобы лучше разглядеть свое счастье. Как веселый и ласковый котенок, Лана прижималась к его крепкой груди и сама тихо плакала, от неожиданной встречи.

— Айр… Я… — она всхлипнула и смешно сморщила носик, — Я опять потеряяяяла свой меч!

— Да плевать. Казенный нагрудник ты тоже посеяла, но это не важно. Я тебе еще их хоть сотню скую. Ты только главное… больше сама не теряйся. — хрипло ответил ей герцог и нежно сжал хрупкие плечи любимой.

Проживав одинокий кусок тушеного мяса, плавающий в похлебке, отпив из большой кружки, Айр строго нахмурился, поглядывая на Лану и Ульму, которые тихонько перешептывались с другого конца стола. Уже вечерело, Айр отрубился в бане, пока женщины его мыли после тяжелой дороги и успел немного отдохнуть.

— Ну, чего насупился? — весело спросила у него сереброволосая, а потом кивнула на молча поглощающего ужин Чарли, — Вон бери с него пример, ест и не капризничает!

— Пиво прогорклое, в рагу из оленины, от последней там только название, одни овощи черпаю, да к тому же еще и несоленое! — наигранно сварливым голосом ответил ей Айр, — Чем вы тут хозяюшки занимались, пока муж, вдали от дома, рать вражью героически забарывал?

Ульма покраснела и вскинулась что-то ответить, но ее опередил ехидный голос Ланы:

— Молчи уж, забарыватель! Оставил бабу одну с ребенком, герой! А у нас тут две сотни пленных ртов прибавилось, запасы за зиму прохудились, а поставки из Тарсфола все, тю-тю. Так что сейчас на подножном корму живем, последний хрен без соли доедаем, дааа… Хорошо хоть этого хмыря кормить не нужно будет, — среброволосая кивнула в сторону Тауриэля, который привычно сложив руки на груди, стоял в тени у стены, — Надо Айр, что-то со всем этим делать.

— Ну ларийцев есть мы не станем, чай не людоеды какие! — смертельно серьезно ответил ей муж и лишь потом усмехнулся, — Прорвемся в Тарсфол, я разберусь с Лейнардом и заживем.

— Или его шестикрылый хранитель нас обратит в пепел, что будет верней, — скептически покачала головой Лана, даже воспоминания о чудовищном эндорим у нее вызывали страх.

— Это врядли. Каким бы не был крепким парнем, герцог Восточный, но даже он не сможет совершить еще одну такую атаку, всего спустя два месяца. Уверена что он и после первой при смерти отлеживался. — отрицательно покачала головой Ульма Кроу, — Так покорежить реальность, даже через Хранителя, все равно грозит мощным откатом. Так что у нас еще есть месяц, или даже два, прежде чем он сможет повторить этот трюк. — ведьма отпила из своей кружки и скривилась, — Прости, пиво и правда прокисло!

— У ларийцев с продовольствием скоро тоже будет беда. Уверен Гофард и Хардебальд возьмут Южнобережье и окрестные замки. Действовать надо быстро, так что пойдем втроем. Проберемся в город и сразим ублюдка если он пойдет на штурм. — сверкнув глазами пророкотал Айр.

— Ничего себе ты изменился пока меня не было! Вот так просто, в лоб и без прелюдий? Одобряю! — серебряный смех казалось окутал душу присутствующих теплом, им обоим его не хватало этой, слишком долгой, весной.

— Прекрасно что тебе все нравится. Потому что у меня хитрые планы кончились, осталась лишь Воля и рыцарский долг! — весело и залихватцки ответил Айр среброволосой, добавляя к ее смеху свой.

— Нет. План есть. Тебе пора встретится с отцом, господин. — холодный и непривычный голос, показался всем присутствующим чуждым и неестественным. Исходил он от чернокожего мужчины в углу. Лана с Ульмой вздрогнули и посмотрели в его сторону, а Айр собрано спросил в ответ:

— Бокар говорил что мертвым нельзя вмешиваться в делах живых, что изменилось, Уриил? Решил сменить гнев на милость и освободить душу моего отца?

— Изменилось все. Врата пали. Реальность смешалась. Сейчас у вас есть шанс победить. Остальное скажет он сам. Это ведь его план. — от нечеловеческих интонаций у Ланы возникло ощущение дежавю. Голос Тауриэля ей очень напоминал голос другого эндорим, когда-то встреченного ею в глубинах Штолен Праха.

Айр переглянулся с женами, на что Лана недоуменно пожала плечами, а Ульма охотно пояснила:

— Наша милая негодница с пинка вынесла Врата Ада, да с таким грохотом что разбудила всех Спящих. К чему это приведет даже я не берусь предполагать, но моя магия стала гораздо сильнее, так как сам мир стал очень неопределенным и зыбким, смешавшись с кошмаром и грезами. А домен Воздаятеля ухнул в нашу реальность, вместе со всем остальным.

— Аааааа! Поняла! — глубокомысленно произнесла Лана вздев палец в сторону потолка, — Сейчас понятно чего это он все время с нами рядом трется, а не свалил как обычно в свой слой, а у меня рога на голове чешутся, того и гляди отрастут!

— Так, стоп. Я правильно понял, что я смогу поговорить с душой отца, без всех этих, — воин взмахнул руками по сторонам, — танцев с бубном и прочей непонятной мути? — догадку герцога, Воздаятель подтвердил почти незаметным кивком.

Погрузившись в размышления и догадки Айр не сразу расслышал тихий, спокойный голос Чарли, который твердо заявил:

— Я поеду с вами, или сбегу вслед. Я здесь уже все тропинки знаю, даже Брамт не угонится.

— Даже не думай. Там будет так горячо, что даже я боюсь за наши задницы, мелкий! — Лана строго заявила в ответ, с легким прищуром оглядывая успевшего немного вытянутся вверх пацана, — Чего это тебе вообще взбрендило в голову?

— Во первых, я тоже воин, пусть и юный. Я умею сражаться. Но главное в том, что рассказала мне учительница, — мальчик кивнул в сторону удивленной харгранки, — Вы отпустили спасенных из Школы с тем герцогом. Я хочу их найти.

— Чарли, мы тогда не знали что Лейнард предатель… И сейчас понятия не имеем где они и что с ними случилось. — виновато пробормотала в ответ харгранка.

— Все с ними в порядке. Он обещал что поможет детишкам и где-то пристроит. — уверенно ответила Лана, встряхнув серебряной гривой волос, — Может Лейнард и предатель, но не чудовище и не мудак. Мне все еще не верится что он так коварно нанес нам удар в спину, не в его это стиле…

— Лана, у тебя есть плохая привычка считать людей лучше или хуже чем они есть. Никаких полутонов, или мудак, или хороший парень. Ладно, решим что делать дальше, на свежую голову, утром. А сейчас отправляемся спать. — подвел итогу разговору Айр и отодвинул опустевшую тарелку в сторону.

Чарли потопал к себе, а пока Лана и Айр мыли посуду, Ульма подошла к Уриилу и заботливо, хозяйским тоном заявила:

— Постелю тебе в свободной гостиной, на втором этаже. Это вверх по лестнице и направо, рядом с комнатой Чарли.

— Мне не нужно спать, Забытая. Тебе ли не знать? Ты и сама уже почти такая как мы. — холодно ответил ей ангел.

— Тебе и говорить не нужно было раньше, Воздаятель. Но сейчас… Почему-то хочется, да? Привыкай, вечность прошла, ты сейчас часть этого мира. А спать… Спать это приятно поверь, теперь у каждого грезы только свои. Доброй ночи тебе, старый враг.

Утопая в мягкой кровати, в компании своих двух жен, Айр не мог поверить своему счастью. Уж слишком все что его окружало, походило на сновиденье. Не желая причинить возлюбленным боль, герцог спрятал сомненья поглубже, скрыв за нерушимой уверенностью и доверием к ним.

Но Айр догадывался что жены ему не сказали всего. На что пришлось пойти Ульме чтобы вернуть назад Лану? Что той пришлось взамен потерять? Айр мог лишь гадать. И подтвердить свои догадки, взглянув на любимых глазами Воздаятеля. Но воин знал что так никогда не поступит. Не потому что это запрет. Просто даже если его нынешняя жизнь это лживый сон… Воин не хотел от него просыпаться. Не вся правда должна быть раскрыта, иногда она ранит сильнее чем любое вранье.

Нежный поцелуй вернул рыцаря из раздумий, фиолетовые, нечеловеческие глаза, родным и привычным блеском озарили окружающий мрак, а его промежности коснулся кончик хвоста. Потянувшись, воин перехватил его у основания и начал привычно наматывать на кулак, под тихий, счастливый писк обладательницы. Но похоже он угодил в западню, а его жены против него сговорились, нежная ладошка харгранки сразу же опустилась на его начавшее наливаться кровью достоинство, поглаживая и играя с кончиком головки ловкими пальцами.

— Девочки, вы уверены? У нас завтра тяжелый день и предстоит куча дел, нам бы выспаться. — хрипло произнес Айр, наслаждаясь их прикосновениями.

— Ага, типа я тебя не знаю! Нам нельзя упускать этот шанс! А то ты потом опять набычишься и заявишь как всегда, что “никакого секса до полной победы!” — передразнивая в конце фразы его грубый голос, заявила лежащая справа обладательница фиолетовых глаз.

— Так что не серчай муженек, мы не хотим жалеть ни о чем! — мягко прошелестела у уха красноволосая и скрылась с головой под одеялом, покрывая его тело поцелуями.

Айр обреченно вздохнул и решил признать свое поражение, отпустив непослушный хвостик. Тот сразу же обвился вокруг его бедра, утягивая владелицу вниз, вслед за харгранкой.

Воин вздрогнул когда их жаркие уста встретились у основания его члена и начали его целовать, обмениваясь слюной и нежной лаской. Девушки трепетали от радости и чувства единства, не соревнуясь, а помогая друг другу доставить удовольствие их единственному мужчине. Почувствовав их губы на кончике головки, Айр охнул и скинул в сторону одеяло чтобы увидеть их лица. Из тьмы на него смотрели две пары, горящих от страсти, глаз. Выглянувшая из за тучь луна озарила на мгновение их возбужденные лица и рыцарь выдохнул, окончательно принимая возвращение счастья. Это были его любимые женщины и они сейчас были с ним.

— Лана, ты первая. — нежно шепнула на ушко среброволосой харгранка.

Та кивнула в ответ и поднялась на колени, нависнув пылающим лоном над его готовым к бою клинком. Айр опустил руку и погладил мягкие красные локоны ведьмы:

— Любимая, я жутко устал, так что вряд-ли меня на вас двоих хватит. Так что давай поднимайся ко мне. — голос воина дрожал от сдержанной страсти, мгновение спустя его член утонул в горячей и влажной плоти, Лана тонко вскрикнула от восторга, ощутив вновь внутри его естество. Не желая ей подчиняться, Айр рыкнул и движением бедер ударил наверх, насаживая ее до упора.

— А Лучик… сегодня игривый… — задыхаясь от удовольствия пробормотала сереброволосая пытаясь подняться. Айр схватил ее руками за талию и резко опустил вниз, под новый крик наслажденья. Взглянув налево, в изумрудные глаза ведьмочки, Айр властным голосом произнес:

— Я же сказал, поднимайся ко мне. Я хочу поцеловать тебя там.

На мгновение вздрогнув, Ульма быстро кивнула и перекинув бедро через голову воина и опершись руками о изголовье кровати, опустилась влажным, истекающим смазкой влагалищем к его нежным губам. И тихо взвизгнула от ощущения поцелуя, что переплетался с неистовыми вздохами и ударами что доносились со спины, от Ланы.

Луна и солнце. Холод и пламя. Нежность и буйство страсти. Столь разные, но такие любимые. Воин трахал Лану яростно, не сдерживаясь, под ее протяжный, прерываемый на миг влажными звуками фрикций, визг наслажденья. Ульму же он ласкал губами и языком, медленно и неторопливо, эти чувства смешивались в женских сердцах, а разум стремительно таял от вспышки оргазма.

Глубоко вдохнув воздух, Айр отпустил Лану и обхватив харгранку за пухлые бедра, жадно впился губами в мягкую, ласковую женскую плоть. А мгновение спустя герцог взорвался, заполняя семенем сребровласку. Выгнувшись дугой, Ульма завизжала и кончила забрызгав лицо мужа. Лана, не слезая с его члена, улеглась к нему на живот, пытаясь отдышаться.

Все еще содрагаясь от конвульсий оргазма, Ульма сползла в сторону и игриво лизнула его запачканную собственными соками, небритую щеку. Поглаживая серебряные волосы двумя руками, Айр повернулся к ведьмочке и поцеловал ее носик в ответ. Кому нужна правда? Он их любил и доверял. И это было действительно важно.