Забытое слово

Вступление

Прежде чем вдумчивый читатель прочтет данное произведение, мне хочется рассказать историю его создания.

Год назад я получила по электронной почте письмо от Натальи Викторовны Разумовой – моей хорошей знакомой. Не буду утруждать читателя рассказом, при каких обстоятельствах мы с ней познакомились, уточню только, что живет Наталья Викторовна в селе, работает директором краеведческого сельского музея; два раза я приезжала к ней на устраиваемый ежегодно «музейный праздник». Наталья Викторовна любит читать, пишет краеведческие статьи. Под влиянием нашего знакомства я увлеклась написанием небольших рассказов и даже задумала повесть о событиях в нашей стране, произошедших в 90-х годах прошлого века, о чем рассказала Наталье Викторовне.

Вскоре она прислала мне письмо следующего содержания:

Дневники я получила и прочитала с большим интересом. Автор оказалась близкой мне по духу и даже по возрасту: по моим подсчетам, мы с ней почти ровесники. События общественные и государственные, которые она описывает, свежи еще в моей памяти.

До сих пор в России нет ясного понимания, что произошло в начале 90-х годов прошлого века. Между тем катастрофа, произошедшая в СССР в конце 80-х – начале 90-х, погрузила страну в тяжелейшую депрессию. Россия в одно десятилетие лишилась 1/5 своего населения. Есть мнения экспертов о том, что в это пореформенное время людские потери, несравнимые даже с войнами, потрясшими Россию в XX веке, привели к демографическому коллапсу, который не будет преодолен никогда.[1]

Существует даже такой термин: «сверхсмертность». «Преодоление сверхсмертности требует выяснения ее основных причин. Доминирует точка зрения, что таковыми являются злоупотребление алкоголем, табакокурение, экологическое неблагополучие, ухудшение социально-экономической ситуации и вызванный этим стресс».[2] Однако в 1994 году, когда смертность в России достигла максимальных значений, потребление абсолютного алкоголя на душу населения было значительно меньше, чем в других развитых государствах. «Россия никогда не была самой „курящей“ страной», а о проблемах экологии, когда в 90-х почти остановилось промышленное производство, говорить не приходится. Про холестерин и гиподинамию в пореформенные годы позабыли. Остается экономический фактор и стресс, им вызванный. Да, с началом реформ экономическое положение большинства россиян сильно ухудшилось. «Душевое потребление снизилось до показателей начала 1960-х годов. Однако смертность в России 1960-х была самой низкой среди развитых государств мира». Следовательно, состояние бедности не является прямой причиной сверхсмертности. «Об этом свидетельствует и тот факт, что наибольший рост смертности отмечался не у стариков и детей, экономически наименее защищенных, а среди лиц трудоспособного возраста». Стресс, вызываемый бедностью, не идет ни в какое сравнение со стрессом, который люди испытывали во время войны.

Поэтому, «поскольку ни один из известных социально-экономических параметров риска не объясняет в сегодняшней России истоков сверхсмертности, постольку неизбежен вывод, что жизнеспособность населения зависит и от каких-то иных условий [Выделено мной. – О. В.]».

В найденных Натальей Викторовной дневниках сначала девочка, потом девушка, потом женщина Люба исследует происходящее с целью поиска этих иных условий, от которых зависит будущее России.

Люба, воспитанная на советских нравственных началах в детстве, выходит в жизнь, которую «перестроили». Произошла транформация понятий о добре и зле, о чистоте и пороке, о том, что такое хорошо и что такое плохо… Любино мироощущение «накладывается» на пласт навязанных, чужих, неприемлемых ценностей, которые разрушили и продолжают разрушать страну.

Народ, не способный извлечь из истории выводы и измениться в лучшую сторону, обречен.

Я взяла на себя смелость переработать Любины дневники, объединить их в единое целое и увенчать подходящим названием. Кое-что убрала, кое-что добавила из своих впечатлений о 90-х годах. Имена и фамилии везде, где возможно, изменила. Любе нашла другое подходящее имя – Надежда.

Ведь Надежда умирает последней…

Так появилась на свет Божий моя повесть «Забытое слово», основанная на дневниках более чем десятилетней давности, неизвестного мне автора, разыскать которого не представляется возможным. Сомневаюсь, что Любовь (надеюсь, она жива) сможет в данной повести узнать себя, но все-таки прошу у нее прощения за допущенную мной вольность.

И ты прости меня, читатель!