Забытый мир (полная версия)

Глава I

Иллюстрации из первого журнального издания повести[1]

Карлин был единственным из четырёх сотен пассажиров «Ларкума», кто ненавидел звездолёт и всё, что было с ним связано.

Ему осточертел и корабль, и все, кто был на борту. Сборище балаболящих идиотов! В сотый раз с тех пор, как покинул Канопус, он сказал себе, что был полным дураком, позволив психотерапевту уговорить его на это безумное путешествие.

Блондинка с Алтая-Четыре профланировала по палубе и одарила Лэрда Карлина ослепительной улыбкой, практиковавшейся молодыми туристками на высоком, темноволосом, суровом молодом человеке.

— О, мистер Карлин, только что сообщили, что мы всего в восьми часах от Солнца. Ночью мы будем на Земле! Разве это не захватывающе?

— И что же в этом такого захватывающего? — спросил Карлин с кислым видом.

Девица растерялась.

— Ну как же! Это же Земля! Всё, что мы учили в школе, все эти давние истории, как люди вышли оттуда в космос двадцать веков назад. Или даже на сотню лет раньше?

Она продолжала трещать, вспоминая школьные штампы.

— Только представьте, вот все мы на этом корабле прибыли с разных планет разных созвездий, но когда-то давным-давно все наши предки жили на одном маленьком шарике — Земле. И в этом мире до сих пор всё точно такое же, как тогда! Разве это не чудесно?

Карлин не видел в этом ровно ничего чудесного, о чём и заявил с явной усталостью в голосе.

Блондинка вспыхнула:

— А на кой чёрт вы тогда летите на Землю?

И действительно, на кой? Почему, чёрт возьми, он сейчас не на своём привычном месте с другой стороны галактики, контролируя запуск новой межзвёздной линии на Алгол-Шесть, или проводя отпуск в Сан-Сити с Нилой?

Нила — как он скучал по ней, по её яркому, ехидному юмору, её холодной красоте, её острому уму. Что он делал здесь с кучкой безмозглых туристов, добросовестно ищущих очарование в старом, забытом мире?

Вся эта часть галактики была застойным, еле живым регионом. За Вегой не было и десятка солнц со сколько-нибудь значимыми мирами. И старый «Ларкум», второсортный звездолёт (не разгонять свыше восьмидесяти световых!), упорно и монотонно полз среди них.

Чума на голову того психотерапевта! Зачем он его вообще слушал? Самодовольный, розовый, улыбающийся арктурианец щурился подобно хорошо воспитанному котёнку, рассказывая Карлину, в чём его проблема.

— Звёздная болезнь? — Карлин взорвался. — Что ещё за «Звёздная болезнь»? Да я десяток раз мотался на Алгол за последний квартал.

Психотерапевт кивнул.

— Точно так. И это было ровно в десять раз больше, чем нужно. Вы перетрудились, мистер Карлин.

Прежде чем Карлин успел возразить, врач раскрыл папку на столе:

— Вот ваше досье. Родились на Альдебаране-Четыре тридцать лет назад. В двадцать два года окончили Университет Канопуса по специальности космического инженера. С тех пор работали над созданием космопортов для межзвёздных линий между Ригелем, Шараком, Тибором, Алголом и другими.

Психотерапевт серьёзно взглянул на Лэрда.

— Дело в том, что за последние восемь лет вы проводили пятьдесят процентов своего времени на космических кораблях. Средний показатель вырос до семидесяти процентов с тех пор, как вы взялись за создание новой линии на Алголе. Слишком много времени в космосе для человека. Неудивительно, что вы страдаете от звёздной болезни.

— Чёрт возьми, да не страдаю я от звёздной болезни! — возмутился Карлин. — Что ты за психотерапевт такой? Я пришёл, чтобы ты вылечил абсолютно типичный синдром хронической усталости, а ты втираешь мне какую-то дичь!

Арктурианец умудрённо покачал головой.

— Ваше дело казалось простым только на первый взгляд, мистер Карлин. Но обследование под гипнозом показало глубину вашей проблемы. Хотите послушать запись?

Карлин захотел. Н-да, это было весьма не здорово. Не здорово слышать, как освобождённое подсознание вопит о лютой ненависти к космосу, звёздным кораблям и всему такому прочему.

— Вот видите? — мягко спросил арктурианец. — Это копилось в вас годами.

Карлин был раздавлен. Он знавал людей, заболевших звёздной болезнью и вынужденных бросить работу и даже отказаться от космических полётов. А он-то ещё их высмеивал, считая слабаками.

Психиатры могли считать совершенно нормальным для человека накапливать подсознательное отвращение к космосу вследствие перегрузок на работе, но брутальные инженеры из группы Карлина были уверены, что человек, страдающий звёздной болезнью, в девяти случаях из десяти просто сачок. А теперь таким сачком оказался сам Лэрд.

— Вы должны взять отпуск и какое-то время держаться подальше от космоса, — объявил арктурианский врач.

У Карлина заныло сердце.

— Но ведь тогда весь мой проект линии на Алголе-Шесть уйдёт молодому Брюверу!

Хотя, решил он через мгновение, всё не так уж плохо. Сидя в головном офисе своей компании здесь, на Канопусе-Два, он сможет руководить проектом. А ещё у него будет больше времени для Нилы.

Но этот вариант психотерапевта решительно не устроил.

— Нет, мистер Карлин. Всё зашло слишком далеко. Ваше подсознание скрутилось таким узлом, что развязать его будет весьма непросто. — Он на мгновение заколебался, будто зная, какую реакцию вызовут дальнейшие слова. — На самом деле, есть только один способ привести вас в норму. Это привыкание к Земле.

— Привыкание к Земле? — Карлин растерялся. — Это лечение имеет отношение к той старой планете на другой стороне галактики?

Арктурианец кивнул.

— Да, речь о нашей прародине, о Земле. Вся наша раса вышла оттуда две тысячи лет назад. И куда вы отправитесь, пожалуй, на целый год.

У Карлина перехватило дыхание от этого сообщения, сказанного спокойным тоном.

— Я отправлюсь на Землю на год? Да вы с ума сошли? Зачем мне туда?

— Потому как, — убедительно проговорил врач, — если вы этого не сделаете, то, боюсь, вы не протянете даже шести месяцев на своих звёздных стройках.

— Но почему бы не отдохнуть прямо здесь, на Канопусе-Два? — возмутился Карлин. — Зачем отправлять меня на эту затхлую, забытую старую планету, где сейчас нет ничего, кроме пары замшелых памятников?

— Как понимаю, на Земле вы никогда не были? — задумчиво спросил психотерапевт.

Лэрд отмахнулся от вопроса

— Я не интересуюсь древней историей. Та часть галактики — редкостное захолустье.

— Верно, — согласился арктурианец. — Я, как бы, в курсе. Но какой бы старой, маленькой и забытой не была Земля в наши дни, она по-прежнему важна.

— Для историков, — отрезал Карлин. — Для людей, которые обожают рыться в песках веков.

Арктурианец кивнул и пожал плечами.

— И для психотерапевтов, — тихо сказал он. — Большинство людей в наши дни не понимают кое-что. Они не понимают, что мы, все мы, в некотором смысле всё ещё настоящие земляне. — Он поднял руку, предвосхищая возражения. — О, я знаю, что никто так о себе не думает! С тех пор, как первые земляне отправились на соседние планеты, а затем и к звёздам, с тех пор, как наша цивилизация распространилась по большей части галактики, сотни поколений из нас родились на разных звёздных мирах от Ригеля до Фомальгаута. Но, за исключением местных особенностей, генотип человечества не изменился с тех пор, когда наши предки ещё не покинули Землю и Солнце. Всё потому, что мы перестраивали звёздные миры под себя, вместо того, чтобы приспосабливаться к ним. Мы меняли атмосферу и гравитацию везде, где бы мы ни оказались. Таким образом, мы сохранили одну расу, один генотип. Но этот геном всё ещё считает своей нормой ту старую плоскую Землю.

— И это объясняет, почему я должен бросить свою работу и целый год жить в музее? — Лэрд продолжал возмущаться.

— Да, вполне, — ответил врач. — Теперь мы раса звёздных путешественников. Но наш разум с трудом выдерживает это межзвёздное напряжение. Чуть переусердствуйте и вы почувствуете отвращение, у вас начнётся звёздная болезнь. А единственное лекарство от неё — это отдых в нормальных условиях. И для нас, потомков землян, эти условия — только на Земле.

Карлин уже готов был сорваться.

И тут психотерапевт его сразил.

— Я передал психозапись на вашу межзвёздную линию. Вы отстранены от работы до полного исцеления.

И в результате всего этого, с горечью думал Лэрд Карлин, он сидит на прогулочной палубе «Ларкума», пока старая посудина скрипит, пыхтит и тащится сквозь пространство к жёлтой искорке Солнца.

— Год! — бессильно злился он. — Год в этой дыре! Да лучше бы я сдох.

Психотерапевт, правда, рассчитывал на меньший срок. Некоторые случаи звёздной болезни быстро излечивались на Земле. Но и несколько месяцев казались Карлину вечностью.

Пассажиры «Ларкума» столпились у прозрачной стены палубы. В поле зрения появилась Земля. И все эти люди — мужчины и женщины, бронзовые от сияния Канопуса, покрасневшие от пустынного ветра миров Ригеля, бледные от туманов планет Альтаира — все наблюдали с напряжённым и нетерпеливым ожиданием.

Карлин устало подошёл к стене палубы и встал вместе со всеми. Солнце впереди было маленьким и ничем не примечательным жёлтым кружком. Его сияние не впечатляло глаза, видавшие Антарес и Альтаир.

А вращавшиеся вокруг планеты были такими маленькими, что Карлин с трудом мог их разглядеть. Он вспомнил полузабытые имена из древней истории — Сатурн, Юпитер, Марс. А вон та маленькая серо-зелёная точка, должно быть, Земля.

— Разве она не прекрасна? — восторженно залепетала полная женщина рядом с Лэрдом. — Какая миленькая!

Весьма молодой человек с Мицара-Семь с гордостью делился своими познаниями:

— А за ней — Луна, её спутник.

— Спутник почти такой же большая, как сама планета! — воскликнул кто-то, смеясь.

Карлин решил, что болтовня слишком действует на нервы, и отправился дальше по палубе. В мрачном молчании он смотрел как «Ларкум» стремительно, почти беззвучно приближался к маленькой планете.

Серо-зелёный, скрытый облаками шар, вращающийся вокруг второсортного солнца — для Карлина это выглядело как конец Вселенной. И ему, возможно, придётся провести здесь год! Его настроение продолжало падать.

— Говорят, здесь можно купить прелестные сувениры, — донёсся голос одного из туристов.

Карлин скривился. Он был бы рад оказаться даже на Земле, лишь бы подальше от этой кучки болтающих идиотов.

Он догадывался, что его раздражение было чрезмерным, необоснованным. Видимо, звёздная болезнь давала о себе знать. Но понимание не придавало терпения.

— Посадка через десять минут, — загремело по кораблю. — Включаем компенсаторы.

Тусклое свечение гравитационного компенсатора, защищавшего всё на корабле от посадочных перегрузок, замерцало вокруг, подобно осязаемому туману. Генераторы двигательных волн загудели тоном ниже.

Окутанные амортизирующем полем, пассажиры не чувствовали дискомфорта, пока «Ларкум» быстро снижался над маленькой планетой. Обшивка корабля заскрипела, соприкоснувшись с земной атмосферой. Корабль пробил облачный пояс.

— Да это ж Нью-Йорк! — нетерпеливо воскликнул кто-то. — Старейший человеческий город в галактике!

Глава II Древний город

Карлин с отвращением взглянул на открывшийся внизу пейзаж. Голубой океан, простирающийся на восток, вытянутый зелёный берег и остров, покрытый уродливыми высокими зданиями чрезвычайно архаичного вида.

Этот древний город — Нью-Йорк — являл собой живой памятник далёкому прошлому. Уже тысячу лет люди не возводили свои строения настолько безумно плотно и не вытягивали их настолько безумно высоко.

— Прямо-таки гнездовище людей-птиц с Поляриса-Один! — хихикнула одна из туристок. — А уж какой он старый!

Старый? О, да. Напоминает древнюю, морщинистую ведьму, грезящую о былом величии. Город выглядел обитаемым лишь наполовину, некоторые уродливые башни были увиты зеленью, парки подступали со всех сторон.

Космопорт, расположенный среди низких холмов немного к северу, был настолько мал, что не устроил бы ни одним приличный мир. Намётанный глаз Карлина оценил потрескавшийся, почерневший асфальт, хаотично стоящие доки, недостаточное количество ангаров и мастерских.

«Ларкум» мягко приземлился. Карлин устало подождал, пока иссякнет гудящий поток туристов, и вышел под мягкий свет жёлтого солнца. Безо всякого интереса огляделся. Высадка в ином мире давно утратила свою новизну.

Но внезапно его ошеломил земной воздух. Он был такой уютный, такой возбуждающий, такой… правильный? Лэрд вдохнул пьянящий воздух полной грудью. И всё понял. По всей галактике потомки землян переделали планетарные атмосферы, взяв земную за эталон.

Карлин неуверенно огляделся. Экскурсовод уже вёл туристов к какому-то старому памятнику в дальнем конце космопорта. Никакого желания следовать за ними не ощущалось.

Инструкции психотерапевта были просты:

— Живите как можно более обычной земной жизнью и ваше выздоровление будет быстрым. Попробуйте поселиться в каком-нибудь типичном земном доме, это будет лучше всего.

Карлин задумался, где бы найти такое жильё. Поблизости находилось несколько землян: космонавты, портовые чиновники, техники. Пожалуй, стоит спросить кого-нибудь из них.

Он и раньше встречал землян по всей галактике, ибо многие из них выбирали своей профессией космос. И ему они не очень нравились, казались гордыми, молчаливыми, угрюмыми.

— Вы не подскажите, где найти жильё тут поблизости? — спросил Лэрд мужчину с выдающейся челюстью, долговязого, в выцветшей одежде.

Землянин окинул Карлина недружелюбным взглядом, осмотрел загорелое лицо, брюки и куртку из синтетического шелка цвета жемчуга, каждую деталь явно чужеродной внешности.

— Ну, нет, — холодно протянул парень после осмотра. — Уж и не знаю, где чужак мог бы найти здесь жильё.

И поплёлся дальше. Карлин весь вспыхнул, распознав едва скрываемую враждебность аборигена.

Тупая земная деревенщина! Живут тут, на старой, выцветшей, пятисортной планете, презирают прогресс и процветание великих звёздных миров, говорят обо всех, как о «чужаках»!

— И я целый год должен жить среди них! — горько подумал инженер.

Лэрд зашагал через космопорт. Он приметил остроконечное здание из хромалоя с полудюжиной припаркованных неподалёку патрульных машин и эмблемой Контрольного совета на стене. Пожалуй, там можно что-нибудь выяснить.

На взгляд Карлина, космопорт был местом сонным, неряшливым. Несколько звездолётов, все грузовые, кроме толстенького «Ларкума», несколько небольших межпланетных кораблей, слоняющиеся без дела рабочих. Даже самый маленький мир великих звёзд постыдился бы такого порта.

Он обнаружил, что тепло мягкого жёлтого солнца обманчиво. Да и идти пешком после нескольких дней искусственной корабельной гравитации было утомительно. Так что, поравнявшись с маленьким потрёпанным планетолётом, Карлин остановился.

Двое землян осматривали его форштевневые приводные пластины — один из них коренастый краснолицый парень, другой — помоложе, с костылём. Карлин спросил их о жилье.

Краснолицый субъект был так же враждебен:

— Вы ничего здесь не найдёте. Лучше догоняйте свою группу. В городе есть большой туристический отель.

Карлин выругался.

— Чёрт возьми, уж я точно не турист. Я инженер, отправленный сюда сумасшедшим психиатром, чтобы провести год на Земле — бог знает почему!

Хромой землянин внимательно посмотрел на Карлина. Худое, приятное смуглое лицо с умными голубыми глазами.

— О, человек, привыкающий к Земле? — он усмехнулся. — Да, сюда постоянно прилетают такие. — И заинтересованно продолжил: — Космический инженер? А в какой области?

— Главный инспектор линии звёздных кораблей, — устало ответил Карлин. — То есть я прокладываю маршруты, планирую космопорты и расставляю маяки между звёздными мирами.

— Я в курсе, что это значит, — хромой юноша спокойно кивнул. Помедлил, слегка нахмурившись, как будто что-то взвешивая. Затем, решившись, заговорил: — Я Джонни Лэнд. Думаю, мы подыщем вам жильё, хотя и не слишком комфортабельное.

— Вы имеете в виду настоящий земной дом? — с сомнением спросил Карлин. — А где?

Джонни Ленд указал на один из низких зелёных хребтов к западу от космопорта.

— Вон там, на гребне. Со мной живут дедуля, брат и сестра. И у нас точно есть свободная комната.

Краснолицый землянин вмешался в разговор:

— Джонни, о чём, чёрт возьми, ты думаешь? Ты же не хочешь, чтобы этот парень поселился у тебя!

Его ярость показалась Карлину неуместной, даже с учётом общей враждебности землян к чужакам.

Джонни Ленд остался спокоен.

— Я разберусь, Лоссер, — и взглянул на Карлина. — Ну как, устраивает? Предупреждаю, не ждите особых удобств, здесь не звёздный мир.

— Да, собственно, я и не жду, — устало ответила Карлин. Он чувствовал себя измотанным путешествием, обескураженным убогостью мира, где ему предстояло жить, открытой враждебностью. Кивнул: — Я согласен. Меня зовут Лэрд Карлин.

— Если вы заберёте свой багаж, я провожу вас наверх, — предложил Джонни Ленд. — У меня есть грузовик. Я встречу вас у терминала.

Чуть погодя, Карлин вышел из обшарпанного терминала с парой своих баулов и обнаружил хромого, сидящего за рулём старого грузовика подозрительного вида.

Лоссер, краснолицый молодой человек, стоял рядом с кабиной и ожесточённо спорил. Слова доносились до Карлина.

— …разрушить всё, взяв этого парня к себе! — бушевал Лоссер. — Откуда ты знаешь, вдруг он шпион Управления?

— Я знаю, что я делаю, Лоссер, — Джонни Ленд был непреклонен.

Они замолчали, увидев приближающегося Карлина. Лоссер раздражённо проводил взглядом забирающегося в машину чужака.

Старый грузовик промчался на запад по ухабистому асфальту космопорта и начал подъём по древней, потрескавшейся бетонной дороге к зелёному хребту.

Карлин вяло размышлял, что же такое земляне задумали, раз опасаются Контроля? Может быть, контрабанда? Да и пусть. Ему было жарко, он устал, покрылся пылью и испытывал невыразимое отвращение к Земле.

Бетонная дорога, взбиравшаяся на гребень холма, выглядела так, словно ей было несколько веков. И вся она была какая-то немощная: огибала холмы вместо того, чтобы прорезать насквозь, перекидывала мостки через небольшие ручьи вместо того, чтобы убрать поток под землю. Но даже лёгкие склоны потрёпанный грузовик преодолевал с трудом. Его электромотор начинал громко стучать при каждом подъёме.

Мрачно смотрел Карлин на пейзаж, освещённый закатом. Инженер никак не мог привыкнуть к яркой, доминирующей зелени здешней растительности. И ещё к неопрятному, рваному окружению. Неухоженные поля, заросшие сорняками, пугающие лесные заросли прямо у дороги. Это вам не ухоженные, похожие на парки планеты Канопуса.

Дома, попадавшиеся вдоль дороги, лишь усиливали отвращение. В основном то были старые железобетонные жилища, наполовину скрытые за деревьями и яркими цветами, и с обязательными большими резервуарами для гидропонного земледелия. Гидропоника была настолько старомодна, что Лэрду казалось, что она вовсе исчезла из галактики. Что такое с этими людьми, почему они не синтезируют пищу, подобно всем?

Джонни Ленд отвлёк от тоскливых размышлений.

— Впервые здесь? Вы, должно быть, находите Землю немного странной.

Карлин пожал плечами.

— Да нет, всё в порядке. Но я не могу понять, как вы, земляне, могли довести свою планету до такого состояния? Почему бы вам не расселиться посвободнее, вместо того чтобы ютиться вокруг нескольких архаичных крупных городов, подобных этому?

Хромой молодой землянин медленно заговорил, обратив худое смуглое лицо вперёд.

— Ответ прост. И укладывается в одно слово. И слово это — «энергия». У нас просто не хватает энергии на Земле, чтобы превратить её в планету-сад, подобную вашим звёздным мирам, чтобы жить, не задумываясь о расстояниях.

— Да ладно. Атомная энергия — это, пожалуй, самая простая штука, — недоверчиво пробурчал Карлин.

— Точно. Если у вас есть медная заправка, — согласился Джонни. — Если бы у нас было достаточно меди, то мы сделали бы парк из этого мира, расселились бы по самым красивым местам, летали бы на скоростных флаерах, забросили бы гидропонику и синтезировали пищу, и наделали бы достаточно всякой дорогой ерундовины подобно вам, людям звёздных миров.

Но у нас мало меди. Земля и соседние планеты на голодном медном пайке. Когда-то меди было много. Давно. А доставка с других звёзд экономически невыгодна. Вот почему у нас энергии нет, а вот запустения навалом.

Карлин притих. Всё это было неинтересно. Он предался болезненным размышлениям, сколь долго ему придётся торчать на этой неухоженной, застойной планете.

Солнце жгло шею, потому что старый грузовик был ещё и без крыши. От ям на древней дороге трясло. Сладость воздуха утратила всякую магию, ибо с наступлением сумерек появились стаи злобной мошкары.

— Мы приехали, — сказал Ленд, остановив грузовик перед угловатым строением.

Сердце Лэрда рухнуло вниз. Дом был похож на все виденные раньше, — железобетонное сооружение, покрытое вьющейся цветущей лозой, окружённое высокими, нестрижеными деревьями, за исключением стороны, выходившей на сумеречную долину. Примитивные гидропонные резервуары тускло поблёскивали за деревьями.

Инженер последовал за хромым в полутёмную прохладную гостиную. Карлин ощутил себя в витрине антикварного магазина, с нелепыми тканевыми занавесками на окнах, устаревшими криптоновыми лампочками на потолке, массивной деревянной мебелью.

Джонни Ленд, понизив голос, говорил с двумя людьми в другом конце комнаты. Вот они подошли, бодрый старик и девушка.

— Это Грамп Лэнд, мой дедуля, — представил Джонни. — И моя сестра Марн.

Старик взглянул на Лэрда Карлина пытливыми, блестящими глазами, и протянул узловатую руку для старомодного рукопожатия.

— Вы родом с Канопуса, не так ли? — прохрипел он. — Далековато отсюда. Я был там однажды много лет назад, когда служил в космосе. А вот внук мой, Харб, бывал там много раз, когда был пилотом звездолёта.

Девушка, пробормотав слова приветствия, выглядела сомневающейся и обеспокоенной. Лэрд ощутил, что его появление встревожило Марн.

Это была довольно невысокая девушка с густой копной пепельных волос, небрежно зачёсанных назад. Глаза тёмно-синие. Одета в старый выцветший свободный комбинезон, который Лэрд счёл самой варварской женской одеждой из всех, когда-либо виденных.

— Я надеюсь, мы сможем устроить вас здесь поудобнее, мистер Карлин, — обеспокоенно сказала Марн. — У нас никогда раньше не было жильцов. Я не могу понять, почему Джонни решился на это.

Тяжёлые шаги за дверью прервали её. Выражение отчаяния и беспокойства на лице стало ещё глубже.

— А вот и мой братец Харб.

Харб Лэнд был долговязым молодым здоровяком с обветренным лицом и глазами цвета сланца, смотревшими на Карлина с явной враждебностью. Джонни, прихрамывая, вышел вперёд и быстро сказал:

— Он собирается пожить здесь с нами некоторое время, Харб.

Реакция Харба была бурной.

— Ты, Джонни, что, с ума сошёл? — взревел он. — Мы не можем допустить его присутствия.

Карлин с отвращением повернулся. Но Джонни Ленд остановил его жестом. Худое загорелое лицо исполнилось спокойной, неожиданной силой, когда он заговорил с младшим братом.

— Он остаётся, Харб. Мы поговорим позже.

Харб Лэнд ничего не ответил, но свирепо посмотрел на Карлина. Инженер ощутил невыразимую усталость и неприязнь.

Примитивная, отсталая, подозрительная земная деревенщина, ссорящаяся за право жить в этом уродливом старом доме. Как будто он остался бы на их проклятой планете хоть на минуту, если бы в этом не было необходимости!

— Я очень устал, — тяжело вздохнул он. — Если бы мне показали комнату, то я бы хотел отдохнуть.

Марн поспешно воскликнула:

— О, мне очень жаль! Конечно, вы устали. Пойдёмте со мной, мистер Карлин.

Они отправились наверх. Здесь не было гравитационного лифта, только старомодные ступени, ведущие в тёмный холл. И спальня на верхнем этаже оказалась столь же плохой, как и ожидалось.

Конечно, там было чисто, безупречно чисто. Но для Карлина она казалась не спальней, а комнатой в музее. Здесь не было аэраторов, только открытые окна с грубыми сетками на них. Никакого спального ложа, только высокая кровать в старинном стиле. Не было даже видеоэкрана.

Однако девушка и не подумала оправдываться, для неё всё в комнате было хорошо.

— Мы принесём ваши вещи после ужина, — сказала она. — Совсем скоро.

Глава III. Старая планета

Когда Марн ушла, Карлин в изнеможении опустился на кровать. Это была реакция на утомительное, долгое путешествие. И, без сомнения, следствие звездной болезни.

В спальню доносились звуки приглушенного разговора:

— …если Контроль-оператор докопается до того, что мы делаем. — Карлин узнал голос Харба Ленда. Разговор вскоре затих.

«Что они замышляют? — подумал, засыпая, Карлин. — Видимо, это противоречит законам, с помощью которых Контрольное Консульство управляет объединением галактических миров…»

Когда утром Карлин спустился в нижний зал, он сразу почувствовал недружелюбие старшего брата. Харб, не глядя на него, процедил приветствие. Но Карлин не обратил на это внимания, а с ужасом смотрел на приготовленную пищу. Вместо нежнорозового синтетического желе, которое он обычно употреблял, на столе были вареные овощи, натуральное молоко и настоящие куриные яйца.

Преодолев отвращение, он немного поел и сразу же опьянел от слабости.

Харб с издевкой смотрел на него, а старый Грамп засыпал Карлина вопросами, связанными с полетами к звездным мирам.

— Я и сам кое-что видел! — говорил старик. — Космические путешествия в крови нашей семьи. Моя мать была прямым потомком самого Джонсона Корхема! — с гордостью закончил он.

— А кто он, Джонсон Корхем? — удивленно переспросил Карлин.

— И что только они изучают там, в своих школах? — сердито буркнул Грамп. — Разве вы не знаете, что Корхем был первым, кто проложил дорожку к звездным мирам две тысячи лет назад?

— Сожалею, теперь я вспомнил это имя, — смущенно ответил Карлин. — Я много занимался астрофизикой, и у меня не хватало времени на древнюю историю.

— Вы изучали субатомику или только пространственно-силовую динамику?

— И то и другое. А еще я электронный механик, — ответил Карлин и заметил, как при этом Джонни бросил на брата торжествующий взгляд. Это его очень удивило.

— Джонни знаком с этими штучками, — заметил Грамп. — Он космический инженер и учился в университете на Канопусе.

— Вы получили образование на Канопусе? — удивился Карлин. — Так какого черта вы торчите на этой планете?

— Я люблю Землю! — с достоинством ответил юноша.

— Но этот мир так изношен, здесь нет поля для С. Е. Вам надо ехать на Ангол, — возразил Карлин.

— Вы все советуете нам оставить Землю! — грубо перебил его Харб. — И Контрольный Консул по поводу всех наших бед твердит одно: «Почему бы вам не эмигрировать на другие планеты?»

— Зачем винить Контрольного Консула? — с вызовом спросил Карлин. — Ваша вина, что вы глупо израсходовали запасы меди и теперь испытываете недостаток мощности!

Лицо Харба потемнело от гнева, и он воскликнул:

— Да, мы глупо растратили энергетические ресурсы! Мы двадцать столетий назад открыли дорогу к звездам. Мы растратили свою медь, чтобы основать внеземную цивилизацию. Теперь забыты всеми!

— Харб, пожалуйста! — с огорчением воскликнула Марн.

Они закончили ужин в полной тишине. Когда Карлин поднимался к себе наверх, его остановил Джонни.

— Не принимайте к сердцу вспыльчивость Харба. Все люди на Земле до безрассудства обеспокоены недостатком мощности.

Карлин вошел в спальню. Свет автоматически не зажегся, а где искать выключатель, он не знал. В полной темноте Карлин медленно разделся, лег в постель и долго всматривался в ночь.

Через открытое окно вся комната была наполнена ароматом цветов, слышался шорох листвы от слабого ветра, и чужое незнакомое звездное небо…

Карлин затосковал по дому. Он подумал, что если бы сейчас вернулся на Канопус, то отправился бы с Найлой потанцевать в танц-зал Солнечного города или прогуливался бы в Желтых садах… Он незаметно для себя уснул.

Карлина разбудили солнечные лучи, нагло светившие в глаза. И, к своему удивлению, он почувствовал себя значительно лучше, чем вчера. На этой примитивной кровати он отлично выспался, и сейчас его уже не тревожило то, что придется надолго обосноваться на Земле.

Странные, пожалуй, музыкальные звуки лились в окно. Карлин догадался, что это пели птицы. А воздух был прохладным, чистым и немного пьянящим.

«Какой восхитительный воздух на этой старой планете», — подумал Карлин. Он оделся в приготовленный для него костюм на молниях из грубой ткани и спустился вниз.

В комнате была только Марн. В ее пепельных волосах красовался ярко-красный цветок. При виде спускающегося гостя по ее лицу скользнула беспокойная улыбка.

— Ну как, вам сегодня лучше? — спросила Марн.

— Немного. Боюсь, что вчера вечером я был резковат.

— Вы просто устали. Сейчас приготовлю завтрак.

Странное чувство испытывал Карлин, сидя в этой старой, залитой солнцем кухне и наблюдая, как девушка в своих варварских брюках готовила завтрак на самой обыкновенной электрической плите, вместо того, чтобы нажимать на кнопку и запрашивать из автосервиса все необходимое.

— Джонни с Харбом отправились на космодром, — через плечо бросила Марн. — Они готовят планетолет для полета на Меркурий.

— Меркурий? — удивился Карлин. — Это, кажется, самая удаленная или близкая к Солнцу планета?

— Близкая. Люди Земли часто отправляются на эту жаркую планету в поисках меди. Подобную экспедицию и готовят Джонни и Харб.

Завтрак, который Марн приготовила, Карлин, к своему удивлению, съел весь. Пища была грубая, но вполне приемлемая.

Позавтракав, Карлин поблагодарил девушку и добавил:

— Я постараюсь как можно меньше доставлять вам хлопот. Марн кивнула и, немного помолчав, сказала:

— У соседей останавливались путешественники, прибывшие отдыхать на Землю, и все они еще долго, после того как улетели, с удовольствием вспоминали нашу Землю.

Карлин думал иначе, но возражать не стал.

Марн заметила его молчаливое несогласие и добавила:

— Вы ведь много работали в космосе и на других мирах, Земля покажется вам скучной.

— Я должен воспринимать ее такой, какой она есть, — ответил Карлин. — Пойду прогуляюсь.

— Если вы подниметесь по ручью, то найдете Грампа. Он удит рыбу! — прокричала вслед Марн.

Карлин прошел мимо громоздкого, закрытого железобетонного сарая или склада, мимо большого, наполовину зарытого в землю, гидропонического резервуара, наполненного зеленой массой незнакомых растений, и вышел к дороге, которая тянулась широкой бетонной полосой, огибая лес. Впервые в жизни Карлин увидел дорогу, которая была не прямая.

«Бедная планета… Даже приличной дороги построить не могли». В небе было пустынно, лишь изредка голубой свод пересекал одинокий атомолет.

«Старая, допотопная модель…» — машинально отметил про себя Карлин.

«Нет ничего удивительного, что эти бедные и гордые земляне обижены на всю Галактику, — думал Карлин. — Ведь то же было и со мной, если бы, к своему несчастью, я родился бы здесь.»

Дорога бежала на запад вдоль опушки леса и походила на огромный змеевик — она изворачивалась, обходя большие валуны и неглубокие овраги.

Раздался странный звук. Карлин остановился и невольно попятился к обочине. Мимо него проехала машина — боже! — на самых обыкновенных колесах, вместо того, чтобы скользить на воздушной подушке над полотном дороги.

А лес, по мнению Карлина, был в жутком беспорядке. Большие и маленькие деревья перемешались, душили друг друга, повсюду коряги, сухие ветви и ползучие растения.

Все это можно было встретить на необжитых планетах, но ведь 3емля — старейшая планета Галактики! Карлин понимал, что здесь есть свои преимущества: чудесный, пьянящий воздух, и ходить гораздо легче, чем на других мирах. Ему было странным гулять вот так просто, без плаща дегравитации.

Он не нашел ручья, о котором говорила Марн, и присел на пень у края дороги, размышляя об этом, полным тишины и сонного спокойствия, мире. Нигде не было слышно деятельности человека.

Карлин все ещё чувствовал себя разбитым. Он лениво наблюдал за небольшим блестящим насекомым, порхающим с цветка на цветок рядом с ним. Легкий ветерок заставлял падать, кружась в медленном танце, освещенные солнцем одинокие листья. И всюду пели, перекликались, заливались трелями всевозможные птицы.

«Старая, всеми забытая планета, — думал Карлин. — Люди Земли живут в прошлом…»

Когда же, наконец, Карлин встал и выбрался на дорогу, то в удивлении заметил, что солнце уже высоко поднялось в небе, а на душе было спокойно и словно радостно…

Глава IV. Таинственная машина

Однажды, возвращаясь с очередной прогулки, Карлин увидел, что большой сарай позади дома был открыт. Карлин заглянул внутрь и с удивлением обнаружил, что помещение оборудовано современными приборами. В дальнем углу мастерской возвышалась массивная машина, центральная часть которой была скрыта под металлическим кожухом.

— Похоже на генератор силового поля… — пробормотал Карлин. — Интересно…

Неожиданно из-за машины выскочил низкий квадратный мужчина с рыжей бородой.

— Что вам здесь надо? — заорал он.

— Я хотел взглянуть на машину… — растерялся Карлин.

— Так я и думал. Я же предупреждал Джонни! — рыжебородый выхватил из кармана атомный пистолет.

Галактическая цивилизация достигла того уровня, когда насилие над человеком стало редкостью. Поэтому вид оружия не испугал, а изумил Карлина.

В этот момент в мастерскую вбежали Джонни и Харб.

— Лоссер, опусти пистолет! — закричал Джонни.

Рыжебородый резко повернулся.

— Этот парень шпионит за нами! Я давно уже слежу за ним!

— Джонни, я тебя предупреждал! — взорвался Харб.

— Этот человек сумасшедший? — в удивлении спросил Карлин. Юноша, прихрамывая, вышел вперед.

— Возвращайтесь на работу! — приказал он товарищам. — Карлин, я очень сожалею о случившемся. Сейчас я тебе все объясню. — Подхватив Карлина под руку, Джонни повел его к дому.

— Харб, Лоссер, я и еще несколько человек готовим экспедицию на Меркурий, — объяснил Джонни. — Мы изобрели новый металлоискатель, основанный на принципе радиолокации, с помощью которого надеемся найти на Меркурии медную руду. Эта машина и стоит в мастерской. Мы стараемся хранить ее в тайне: не хотели бы, чтобы другие воспользовались нашим изобретением. Боюсь, что Лоссер принял вас за шпиона. Понимаете, земляне подозрительно относятся к посторонним…

— Я это заметил, — перебил Карлин юношу.

Вернувшись на веранду старого дома, Карлин задумался. Объяснение Джонни его не удовлетворило. Эта машина мало походила на металлоискатель. В ее очертании было что-то другое, и это «другое» вызывало беспокойство и настораживало.

Прошло несколько дней, и Карлин стал забывать о машине в мастерской, хотя какое-то беспокойство осталось.

По вечерам в доме Лендов собирались соседи. Но Карлин старался держаться в стороне и не вмешиваться в споры. Постепенно неприязнь и подозрительность в отношении его стали исчезать.

Как-то вечером, после ужина, сестра Джонни предложила ему проехаться на космодром.

Карлин согласился. В космопорт они приехали в сумерках. Затем медленно брели по направлению к планетолету Джонни. Внезапно Марн заставила Карлина свернуть к устремленному ввысь бетонному лучу, смутно видневшемуся на темном фоне ночного неба.

— Это в честь первого человека, улетевшего к звездам, — объяснила девушка. — С этого места впервые взлетел Горхем Джонсон.

Карлин с трудом различал в наступающих сумерках ряд имен и дат, выгравированных на пьедестале монумента.

— Боже мой, почти две тысячи лет назад! — воскликнул Карлин. — Какие же маленькие, неуклюжие звездолеты они тогда имели?

Марн смотрела, задрав голову, на маячивший в темноте шпиль.

— Люди критикуют землян за их гордость. Мы горды потому, что являемся потомками тех, кто открыл Вселенную!

— Вы имеете великое наследие. Но главное все же настоящее, а не прошлое, — возразил Карлин.

— Вы, как и другие, считаете, что история Земли закончилась? — с вызовом спросила Марн. — Так ошибаетесь: земляне еще многое сделают.

Карлин попытался было спросить, что она под этим подразумевает, но девушка решительно направилась сквозь ряды планетолетов к кораблю брата.

— На солнечной стороне Меркурия ужасно, — быстро сказала Марн, увидев, что Карлин внимательно разглядывает генератор. — Для защиты экипажа нужно очень сильное заградительное поле.

В центре корабля находился большой трюм, он был пуст. И Карлин сразу вспомнил странную машину в мастерской Джонни: она как раз вошла бы сюда.

— Хелло, Марн! — раздался приятный голос. — Я видел, что вы проходили по космодрому. Как идут дела у Джонни?

К ним подошел молодой человек в форме агентства, следящего за соблюдением законности во всей Галактике.

— Я Росс Флоринг, — представился он Карлину. — Контролер-оператор. А вы тот парень, что прилетел на Землю лечиться и остановились у Лендов? Рад с вами познакомиться.

Он повернулся к Марн.

— Когда Джонни планирует полет на Меркурий?

— Не знаю, Росс… — Марн почему-то смутилась. — Им надо сделать какие-то приготовления.

В этом простом разговоре Карлин почувствовал какую-то недоговоренность.

— Марн, я люблю Джонни, — продолжал Флоринг. — И, поверь, мне бы не хотелось, чтобы он из-за этой экспедиции оказался в опасности.

Марн явно уклонялась от разговора.

— А что может произойти с Джонни в этой экспедиции? Полет на Меркурий ничего особенного не представляет. К тому же с ним будет Харб.

— Что-то я на это не надеюсь, — тихо ответил Флоринг. — Медь не стоит такого риска. Скажи это Джонни. Да, на днях я загляну к нему поговорить…

Девушка поспешила уйти, Карлин последовал за ней.

— Мы еще увидимся, мистер Карлин, и поговорим о доме, ведь я тоже с Канопуса! — крикнул им вслед Флоринг.

Когда автомобиль уже отъехал, Карлин сообразил, что он не называл Флорингу своего имени. «Интересно, о какой опасности говорил контролер-оператор?» — подумал он.

— Марн, Флоринг как будто неплохой парень?

Девушка была явно встревожена.

— Да, один из лучших, к тому же он любит Джонни. Но ради выполнения долга он забудет обо всем.

Карлину показалось, что Марн размышляла вслух, а не отвечала ему. Странно… Слова Флоринга звучали, как предупреждение.

Глава V. Отчаянный план

Грузовик, пыхтя и громыхая, спускался по старой дороге. В черно-бархатном небе блеснула цепочка звезд: Вега, Арктур, Альтаир… — они были так далеко. Наконец, подъехали к дому, остановились, осмотрелись. Свет горел только в мастерской.

— Я отнесу Джонни инструмент, — девушка стала вылезать из кабины.

— Марн, а что на самом деле задумал ваш брат? — остановил ее Карлин. — И о чем таком знает Флоринг?

Марн вздрогнула и напряглась.

— Разве Джонни не рассказывал вам о своих планах? — с наигранным удивлением спросила она.

Маленькая обманщица в этот момент была такой привлекательной: ладная, миниатюрная фигурка и бледное одухотворенное лицо с широко открытыми испуганными глазами. Карлин поддался внезапному порыву, нагнулся и поцеловал ее.

Под его руками оказалось плотное и теплое тело. Она не двигалась, но ее губы были плотно сжаты.

— Вы… вы не противитесь мне? — удивился Карлин.

— Нет, — спокойно ответила Марн. — Это же привилегия для путешественников с дальних миров — немного пофлиртовать с девушкой Земли, прежде чем улететь обратно.

— Зачем вы так? — запротестовал Карлин, но тут же умолк. Понимал: она ведь в общем права.

— Ладно, больше не будем, — порывисто сказала Марн. — Доброй ночи.

В спальне Карлин долго смотрел в открытое окно, где внизу, в долине, ярко горели бакены космодрома.

Он уже лежал в постели, когда услышал, что Марн вернулась одна. Видимо, Джонни и Харб продолжали работать.

"Что, черт возьми, они там делают? И почему Флоринг так осторожен? Впрочем… это меня не касается, — Карлин сладко зевнул. — Что может быть опасного в этой маленькой планетной системе? Восемь или девять небольших планет и среднее, заурядное солнце…"

— Солнце?.. — что-то, словно вспышка, озарило Карлина. Он поспешно сел на кровати. — Боже мой, а если они на самом деле задумали… Не может быть! Разработка солнечной фотосферы?.. Неужели они так обезумели, что пойдут на это? Эта сверхмощная термозащита корабля, сверхсекретность. И машина — та, что он видел в мастерской…

Разработка солнечной фотосферы! Невероятное, запрещенное Контрольным Консульством предприятие!

— Нет, Джонни Ленд не пойдет на это! Он же знает, что может случиться, — сказал он себе.

Сказал, но не убедил себя. Стал вспоминать о навязчивой идее, которая владела Джонни, о нехватке на Земле энергии, о предупреждении Флоринга.

— Я должен узнать правду! — Карлин вскочил и торопливо оделся. — Если Джонни с приятелями задумали такое катастрофическое предприятие, я должен остановить их.

Он осторожно спустился вниз, прокрался через спящий дом и вышел в слабо освещенный двор. Свет горел только в мастерской, и Карлин направился туда.

Он ненавидел шпионство, но сейчас выбирать не приходилось. Мастерская оказалась закрытой, свет падал из окна. Пока Карлин стоял в нерешительности, неожиданно, открылись передние ворота, и оттуда вышел Лоссер с двумя парнями. В их фигурах чувствовалась усталость.

— Придем завтра! — бросил в мастерскую Лоссер. — Пора кончать в ближайшие дни.

Все трое, шаркая ногами, побрели к машине и уехали. На минуту ворота оставались открытыми. Карлин быстро подошел к ним, вглядываясь в глубину большого светлого зала. Джонни и Харб ставили какой-то громоздкий металлический цилиндр — видимо, кожух центрального механизма машины. Карлину достаточно было одного взгляда: эта огромная катушка электромагнита, массивная балкообразная голова и батарея фильтров Маренхейма… Ленды планировали то, что могло привести к катастрофе.

Что-то твердое вдруг уперлось ему в спину, и дрожащий от гнева голос проговорил:

— Это атомный пистолет. Руки вверх!

— Марн! — с удивлением узнал Карлин.

— Не поворачивайтесь! — предупредила девушка. — Я видела, как вы крались сюда. Шпион!

Карлин непроизвольно обернулся к девушке.

Это могло, конечно, обернуться убийством, держи Марн пистолет наготове. Но девушка была неопытная и не успела нажать на курок. А может, она вовсе и не хотела этого делать?

Прежде чем Марн успела опомниться, Карлин вырвал у нее пистолет.

— Харб! Джонни! — крикнула девушка.

Ворота распахнулись, и два брата выскочили из мастерской. Лицо Харба не предвещало ничего хорошего. Карлин отскочил и поднял оружие.

— Назад! — приказал он. А так как Харб был ослеплен гневом и был способен на что угодно, добавил: — Назад, я не хочу вас убить…

— Харб, остановись! — крикнул Джонни. Его лицо было бледным, но самообладания он не потерял.

Харб застыл на месте. Его гигантская фигура напряглась, огромные кулаки судорожно сжимались.

— Я говорил тебе! Говорил, что может случиться!

Марн бросилась к братьям:

— Это моя вина, Джонни! Я слышала, как он направлялся сюда, и последовала за ним, но он успел вырвать пистолет, прежде чем я выстрелила!

— Спокойно, Марн, — с нежностью сказал Джонни. — Все будет хорошо. Просто Карлин еще не все понимает.

Хромой юноша лучше всех сохранял выдержку и спокойствие.

— Я все знаю, — в волнении заговорил Карлин. — Вчера вечером я только предполагал, но один взгляд на вашу драгу убедил меня во всем. Так вы, говорите, направляетесь на Меркурий? Насколько я теперь вижу, у вас, по-моему, совсем другой план. Вы, кажется, решили заняться разработкой солнечной фотосферы?

Джонни сохранял полное спокойствие.

— Карлин, Земля задыхается от нехватки энергии. — Чтобы ее иметь, нам нужна медь. Но она давно уже израсходована. В нашей системе миллиарды тонн меди только в одном месте — на Солнце. В его горячем газе столько меди, что Земле и другим планетам хватило бы на тысячелетия.

— Вы так много рассуждали о меди, что стали безумными!

— А что, собственно, безумного в нашем намерении? — невинно спросил Джонни.

— Вы же космический инженер и еще спрашиваете? — вспылил Карлин. — Вы хорошо знаете, что разработка солнечной фотосферы приведет к катастрофе. На своем корабле вам удастся приблизиться к Солнцу, может быть даже с помощью специальной драги высосать из газа необходимую вам медь. Но что за этим последует?

— Вам не хуже меня известно, — продолжал Карлин, — что случилось, когда пытались это сделать. Положим, ваше устройство вгрызается в атмосферу Солнца. Через некоторое время на поверхности образуется небольшое пятно, которое вдруг неудержимо растет, превращается в гигантский сифон, затем… Затем, известно, следует взрыв и выброс в пространство сгустка плазмы, что приведет к гигантской катастрофе! Ведь не зря же Контрольное Консульство строжайше запретило заниматься разработкой солнечной фотосферы.

— А предположим, что мы нашли способ, с помощью которого можно вести разработку солнечной фотосферы без образования солнечного пятна? — возразил Джонни.

— Не может быть! Это еще никому не удалось. Есть только единственный путь, который автоматически приведет к образованию солнечного пятна.

— Но я нашел новый способ! — повторил Джонни.

Тут Карлин вспылил:

— Вы меня просто обманываете, так как знаете, что я доложу о ваших планах контролеру-оператору.

— Вы не сделаете этого! — выкрикнула Марн.

— Не хотел бы, но я должен это сделать! Я не могу позволить группе сумасшедших устроить катастрофу, которая погасит жизнь на планетах.

Лицо Джонни вспыхнуло, но он сдержался и, прихрамывая, вышел вперед. Он не обращал никакого внимания на пистолет в руках Карлина.

— Лэрд, будьте благоразумны! Вы задумались, почему вы живете у нас? Потому что вы космический инженер, Лэрд! Я скоро буду нуждаться еще в одном опытном инженере. Так хотите, я докажу вам, что нашел безопасный способ разработки солнечной фотосферы?

Карлин почувствовал глубокую убежденность в голосе юноши. Возможно, Джонни и в самом деле может доказать, иначе зачем бы он разрешил ему остаться у себя в доме, когда рядом идет такая секретная работа?

— Словом, дайте мне возможность объяснить свой план, и я вам докажу, что смогу вести разработку солнечной фотосферы без малейшей опасности катастрофы! — энергично закончил Джонни.

— Если так, — не сдавался Карлин, — почему вы не смогли убедить в этом Контрольное Консульство и получить разрешение на разработки?

— Карлин, я пытался убедить Консула! Делал одну попытку за другой, даже предоставил им детальный план. Но Консульство не имеет компетентных инженеров, а страх перед катастрофой велик.

— Вот почему Росс Флоринг и другие офицеры Консульства не спускают с брата глаз! — добавила Марн. — Они знают о наших планах и подозревают, что мы тайно готовимся к их выполнению.

Все это звучало убедительно, но Карлин еще в нерешительности сжимал пистолет.

— Так договорились? — улыбнулся Джонни. — Я в деталях объясню вам свой план, и, если вы заметите, что он не полностью устраняет возможность катастрофы, даю слово, что позволю вам сказать об этом Флорингу.

Карлин еще раз в нерешительности посмотрел на Джонни, подумал и опустил оружие:

— Я не намерен принимать участие в этой авантюре, но готов выслушать объяснение.

— Уф! — вздохнул Джонни. — Драматический вечер закончился благополучно. Харб, запри мастерскую, работу оставим на завтра.

Когда Марн забирала свой атомный пистолет, Карлину было немного не по себе.

— Сожалею, что я так отплатил за ваше гостеприимство, — сказал он девушке. — Но иначе я поступить не мог.

— Знаю, — холодно ответила Марн.

— Джонни вам все объяснит, он знает, что делать.

— И я рад, что вы договорились! — раздался из темноты хриплый голос Грампа Ленда. — Время позднее, идите спать.

Старик вышел из темноты с усмешкой на морщинистом лице, покачивая в руке тяжелый атомный пистолет.

— Будьте уверены, мистер Карлин, эту штуку я держал за вашей спиной, — хихикнул старик.

Глава VI. Единственный шанс

Вернувшись домой, Карлин так и не уснул. Его одолевали сомнения. Почему он смалодушничал и дал Джонни убедить себя? Этот фантастический план. Ведь безрассудство землян было явным…

Карлин похолодел от ужаса, вспомнив, что произошло несколько лет назад в системе звезды Мизар. Как только луч магнитной драги врезался в атмосферу звезды, образовалось незначительное солнечное пятно, превратившись в водоворот плазмы. Пятно росло и расширялось с катастрофической быстротой. Вихрь раскаленных газов поглотил корабль, а затем последовал выброс плазмы в пространство. И прежде чем солнечное пятно исчезло, жизнь на планетах этой системы прекратилась.

Затем то же самое повторилось и в созвездии Поллариса. Не удивительно, что последовало всеобщее возмущение и Контрольное Консульство строжайше запретило заниматься разработкой солнечной фотосферы.

Теперь Карлин стал свидетелем того, что и умами землян овладела навязчивая идея солнечных разработок. Ведь медь в их истощенной системе была только в одном месте — на Солнце.

Карлин заснул на рассвете и встал, когда уже вовсю светило солнце. Он нашел Лендов за завтраком.

— Как позавтракаете, мы покажем вам свою установку, — тихо сказал Джонни.

— Хорошо, что вы оказались покладистым парнем, — добродушно прогудел старый Грамп. — Не то я еще вдруг прихлопнул бы вас вчера.

— Ты этого не сделал бы, — возразила Марн.

— Что ты мне говоришь? — возмутился старик. — Когда я был молод, меня называли самым жестоким человеком в космосе.

Карлин в сопровождении Харба и Джонни прошел в мастерскую. Хромой юноша отпер входную дверь и указал на возвышавшуюся цилиндрическую машину.

— Идите, смотрите сами!

Карлин быстро осмотрел ее. Это была магнитная драга несколько необычной конструкции.

— Вам, конечно, знаком принцип солнечных разработок, — начал объяснение Джонни. — Планетолет, защищенный от радиации силовыми щитами, приближается, насколько можно, к фотосфере Солнца. Силовое магнитное поле, созданное генератором драги, концентрируется в тонкий луч-шнур. Магнитный луч врезается в море солнечного газа, состоящего из различных элементов, и всасывает все без разбору. Затем газ, попавший в машину, проходит через фильтры Марнхейма, которые как бы просеивают эту смесь, не пропуская атомов меди. Медный газ сжижается в охладителях. Готовая смесь в виде крупинок-гранул складируется, а отработанная газовая смесь выбрасывается обратно в пространство…

Карлин грубо перебил его, воскликнув:

— Да, выбрасывается! Что вы мне рассказываете сказки… Отбирая газ, мы в какой-то точке звезды снижаем поверхностное давление. Возникает маленький водоворот, затем солнечное пятно, которое разрастается до гигантских размеров, выброс большого количества плазмы и… катастрофа!

— Карлин, не делайте поспешных заключений! Взгляните на лучевую трубу более внимательно.

Карлин последовал совету Джонни и, осмотрев трубу, удивился ее необычной конструкции.

— Не понимаю… Что это — две концентрирующие лучевые трубки вставлены одна в другую?

— Это и есть секрет моей схемы! — торжественно проговорил Джонни. — Две лучевые трубки, вмонтированные вместе в одну общую трубу. Первая предназначена для создания направленного луча с положительной магнитной тягой — всасывающая; вторая — для получения одновременного отрицательного магнитного потока. Она как бы выстреливает отработанные газы обратно на Солнце!

Карлин, ни слова не говоря, ринулся к магнитной драге. Он рассматривал ее снаружи, лазил внутрь…

— Ну? — с вызовом спросил Джонни.

— Гм… выглядит убедительно. Вы можете получить эффект всасывания газа без образования солнечного пятна. Но…

— Что но? — взорвался Харб.

Карлин покачал головой и спросил:

— Почему Контрольное Консульство не приняло ваш проект, если это выглядит так надежно?

— Я же объяснял, — с раздражением заговорил Джонни. — Перестраховщики! Консульство не имеет в штате компетентных инженеров. Они рассмотрели выводы экспертов и решили: «Теоретически такое решение возможно, но очень опасно вести солнечные разработки. Нет необходимости получать медь таким опасным способом!»

Пальцы Джонни сжались в кулаки, он почти кричал:

— В Галактике, мол, достаточно меди! А Земля… Какое им дело до маленькой планеты под названием Земля!

Никогда еще Карлин не видел Джонни таким возмущенным.

— Есть только один путь доказать Консульству, что богатства солнца можно эксплуатировать без опасности катастрофы. Мы должны отправиться туда и вернуться с полными трюмами меди. Тогда они увидят, что ЭТО не опасно, и разрешат нам вести солнечные разработки!

Карлин стоял, раздираемый противоречивыми чувствами. Он восхищался гениальной идеей и ее блестящим инженерным исполнением, но в то же время его обязанностью как гражданина Галактики было поддержать Консульство.

— Джонни! — раздался крик Марн. — Джонни!

— Что произошло? — юноша бросился к вбежавшей в мастерскую девушке.

— Сюда едет Росс Флоринг! — Марн еле говорила.

Снаружи послышался звук останавливающейся машины.

Харб выругался, но Джонни оборвал его:

— Росс посмотрит на машину и все. Он только подозревает, но доказать ничего не сможет!

Харб указал на Карлина и спросил:

— А если он скажет?

— Приветствую вас! — Росс Флоринг, подтянутый, стройный, в форме офицера Контроля вошел в мастерскую. — Джонни, я решил навестить вас. Вы все заняты, все возитесь со своим планетолетом?

— Да, я много им занимаюсь, Росс, — улыбнулся Джонни.

Карлин знал, что молодые люди симпатизируют друг другу, но сейчас в мастерской ощущалось скрытое напряжение.

Офицер прошел вглубь помещения, к возвышавшейся драге.

— Это твой новый металлоискатель, Джонни? — Росс остановился напротив драги. — С помощью этой штуки ты намереваешься искать на Меркурии медь?

Харб чуть было не ринулся вперед, но Джонни остановил его предостерегающим взглядом.

— Ты угадал, Росс. Не хочешь ли взглянуть?

Флоринг засмеялся и ответил:

— Ты же знаешь, что я не инженер! Эта штука не по моей части. — Он повернулся к Карлину. — Мистер Карлин, вы же космический инженер! Что вы думаете о новом металлоискателе Джонни?

В мастерской наступила тишина. Лицо Флоринга выражало только простодушие, но его ход был понятен всем. Карлин — гость на Земле и должен дать объективный ответ.

Карлин почувствовал, что все глаза впились в него. Сейчас настало время доказать, что он примерный гражданин Галактики. Его долг информировать обо всем Флоринга. Но… он не мог этого сделать, не мог разрушить надежды мужественных людей.

— Интересная штука, — как можно спокойнее сказал Карлин. — Никогда не встречал таких любопытных металлоискателей.

— Значит, вы одобряете план Джонни?…

В ответ Карлин лишь пожал плечами.

Видимо, Флоринг надеялся получить от Карлина необходимое заключение, без которого не имел право что-либо предпринять.

— Было бы, право, жаль, Джонни, если бы вы попали на Меркурии в катастрофу и эта замечательная конструкция была потеряна для человечества… — проговорил офицер.

Все наблюдали за Флорингом. Он медленно обходил драгу, как вдруг выхватил из кармана миниатюрную инфрастереокамеру и, прежде чем ему успели помешать, сделал ряд снимков.

Харб с проклятием ринулся к Флорингу, но было уже поздно.

— Я сохраню пленку. Вдруг в полете с вами что-то случится!

— Вы не имеете права снимать машину! — заорал Харб.

— Вы думаете, что я украду изобретение?

— Я ничего не думаю, но…

— Что но?.. — насторожился Флоринг.

Харб молчал. Его лицо было бледным. Он в замешательстве посмотрел на брата.

— Пускай хранит пленку, Харб! — буркнул Джонни.

Флоринг приложил руку к фуражке:

— Скоро увидимся!

Глава VII. Последняя граница

Флоринг уже давно уехал, а они все еще молча стояли, не зная, что предпринять. Карлин высказал то, что было у всех на уме:

— Он пошлет снимки по космосвязи на Канопус, в главное управление. И оттуда придет ответ, что это магнитная драга.

— А когда придет ответ, он арестует наш планетолет и сорвет экспедицию! — прорычал Харб.

— Да, но у нас есть еще в запасе четырнадцать — пятнадцать часов! — с воодушевлением воскликнул Джонни. — Мы должны успеть до прихода ответа с Канопуса отправиться к Солнцу! Ведь машина почти готова.

— Монтировать драгу на «Фениксе», ночью? — лицо Харба исказилось от отчаянья. — Мы не успеем ничего сделать!

— Должны! — Джонни был тверд. — Харб, отправляйтесь за Лоссером и остальными. Пусть прихватят и трайлер. Если мы как следует поработаем, то к ночи установим драгу на «Фениксе», а монтаж закончим уже в полете.

Карлин больше не колебался. Он решил, что ему делать.

— Джонни, — сказал он. — Не забывай, что я космический инженер, и что я тоже собираюсь помочь вам.

— Я надеялся на тебя, Карлин! — признался Джонни. — Еще тогда, в порту, когда пригласил тебя к себе домой. Но предупреждаю: мы ведь все-таки нарушаем закон Контрольного Консульства. И даже в случае удачи нас будут ждать неприятности. Если вы делаете это ради нашей планеты, ради Земли…

— А кто сказал, что я делаю это ради Земли? — возразил Карлин. — Старая планета, для меня она ничего не значит!

— Карлин… — с упреком сказала Марн.

— Ладно, — перебил он девушку. — Не в этом дело. Я инженер, а это величайший эксперимент столетия. Разве я могу отказаться участвовать в нем?

— Тогда не будем терять времени, — напомнил Джонни.

Он стал объяснять Картину, что нужно делать в первую очередь.

— Питатели, силовые трубопроводы и магнитные головки надо снять краном. Остов драги закрепить на раме и погрузить в трайлер. Затем охладители…

Они окунулись в работу.

Спустя час на улице послышался звук подъехавшего трайлера, и в мастерскую ворвалась возбужденная компания молодых людей.

— Я хочу извиниться! — к Карлину подошел Лоссер. — Вот уж не думал, что согласишься нам помогать…

— Брось! Лучше лезь сюда и захвати плазменный резак. Я покажу тебе, что надо делать.

Воздух в мастерской был обжигающим. Слепила глаза плазмосварка. В мастерской висел смрад от горелого масла и расплавленного металла.

— У нас осталось два часа! — подгонял их Джонни.

И эти два часа вымотали Карлина до основания. Все это время какой-то дьявол нашептывал ему: «Это же не твое дело… Зачем тебе это?»

— Заканчивай! — прокричал Джонни. — Остальное доделаем в полете!

Они были пьяными от усталости, от двенадцатичасовой непрерывной работы. Перепачканные смазкой, с всклоченными волосами — они выглядели шайкой чертей.

— Марн, подгоняй трайлер! Харб, готовь подъемник! — командовал Джонни.

Когда все было готово и огромная драга закреплена на платформе, Джонни прокричал сестре:

— Марн, помни, ты остаешься здесь!

Лицо девушки побелело от волнения.

Она взглянула на Джонни, затем посмотрела, как Харб засовывал в карман тупорылый пистолет.

— Неужели! — воскликнула она, — что-нибудь может случиться?

— Ты же знаешь, Марн, мы ставим на карту все, — ласково обратился к ней Джонни.

Девушка заплакала, молча, взглядом простилась с братьями.

Когда Карлин садился в машину, она остановила его:

— О, боже… Вы ведь вернетесь? Вы все должны вернуться, — шептала Марн, и ее трясущиеся губы прижались к щеке Карлина.

Взревели могучие двигатели, и все они, близкие, дорогие ей люди, уехали в темноту ночи, на космодром.

В последний раз особенно остро били в нос земные запахи, зеленые звуки стояли в ушах, глаза видели огни старого космодрома и маячившую башню — обелиск Покорителям космоса.

Карлин понимал, что он сейчас немного сумасшедший — они все тоже были немного сумасшедшие, стремившиеся к великой цели.

С потушенными огнями, на малых оборотах трайлер пробирался в дальний конец космодрома, туда, где стоял «Феникс». Небольшой планетолет казался в темноте направленным в небо острым шпилем. Харб подогнал машину вплотную к кораблю.

Вдруг яркий луч света прорезал темноту. От планетолета отделилась темная фигура с зажатым в руке пистолетом.

— Я знал, что вы приедете, Джонни, — сказал Флоринг. — Я очень сожалею, но пока я вас ждал, я осмотрел планетолет. Вы установили мощные защитные экраны, и это доказывает, что вы намереваетесь лететь к Солнцу, а не к Меркурию…

— Вы не докажете этого, Росс! — вспылил Джонни. — Вы не имеете право нас задерживать!

Карлин заметил, как Харб скользнул в темноту.

— У меня достаточно прав, чтобы задержать ваш корабль до осмотра, — возразил Флоринг. — Утром придет ответ с Канопуса…

Позади Флоринга возникла гигантская фигура Харба. Он взмахнул рукой, и тяжелый пистолет опустился на голову офицера. Флоринг, как подкошенный, свалился на бетон.

— Посмотрите, нет ли кого в планетолете! — прошептал Джонни. Сам он нагнулся над лежащим без сознания офицером. — Заберем его с собой. Иначе его обнаружат и за нами отправят погоню.

Еще несколько недель назад Карлин был бы поражен, узнав, что может решиться на такое дело, как нападение на офицера Контрольного Консульства. Сейчас же он хладнокровно, будто это привычное для него дело, взвалил на плечо безжизненного Росса Флоринга.

— Свяжите его и оставьте в рубке управления! — приказал Джонни.

Харб вынырнул из планетолета:

— На борту никого нет!

Пока Карлин устраивал офицера в рубке управления, Харб с товарищами открыли главный люк и с помощью корабельного подъемника погрузили драгу в глубину центрального трюма.

— Быстрее! — торопил Джонни. — Взлетаем…

Прошло еще несколько минут в кромешной тьме. Карлин каждую секунду ждал, что в последний момент еще что-то случится, что их задержат.

— Го-то-во! — прокричал Джонни.

— Харб, подъем!!!

Глава VIII. Солнечная борьба

Взвыли моторы, завибрировали стены и дверь. Харб Ленд взобрался в кресло первого пилота. Быстрые, натренированные глаза пробежали по панелям, приборам, датчикам.

— Генераторы на ходу! — прозвучал по видеосвязи голос Лоссера. — К взлету готовы!

— Внимание! — громко и спокойно скомандовал Харб. — Старт!

И словно толстое одеяло окутало их, спеленало, повалило в кресло и сжало…

В голове Карлина промелькнула мысль: в какую авантюру он ввязался. На таком несовершенном корабле землян отправиться в очень опасную экспедицию. На тех звездолетах, на которых он летал, все было по-другому…

— Разрешение!!! — пискнул испуганный голос в приемнике универсальной связи. — Дайте разрешение на взлет!

— Уже да-ли! — и Харб, откинувшись в кресле, отключил универсальную связь. — Пускай немного поудивляются!

Атмосфера планеты возмущенно ревела, визжала и со вздохом облегчения замирала позади корабля. На востоке, подобно гигантскому глобусу, всплыла Луна, заняв собой весь экран. Но вот и она ушла в сторону, уступив место величавому Солнцу.

— О, черт! — рычал Харб. — Мы, с Земли, еще покажем, что можем прокладывать космические трассы там, где другой не посмеет. Мы еще покажем!..

По кораблю поплыла песня старых космических бродяг:

— И пусть порыв несет нас прямо к звездам…

— Да прекратите же, наконец! — словно выстрел, хлестанул голос Джонни. — Еще не время! Взгляните на Солнце…

Наступила гнетущая тишина. В душу забирался страх. Весь экран занимал гигантский огненный шар.

— Зачем спешить? — вопрошал Джонни. — Мы можем оказаться на орбите Солнца раньше, чем будет смонтирована драга. Всем в трюм!

Вокруг массивной драги закипела работа. Ее крепили на фундаменте. Змеевики охладителя, трубопроводы и силовые цепи собирались по схеме. Батареи фильтров Марнхейма заполнили задние бункера.

Планетолет дрожал, стены, пол, двери вибрировали. Гигантская сила толкала «Феникс» сквозь пространство. В помещении трюма воздух был удушающе горяч. Два кислородных регенератора не могли обеспечить нужной температуры и чистоты воздуха.

— Полный порядок! — после нескольких часов изнурительной работы прокричал Джонни. — Мы справились с монтажом вовремя. Харб, наверное, уже раскрыл главную часть заградительного экрана.

Когда Джонни и Карлин, покачиваясь от усталости, вошли в рубку, они были ослеплены. Мощный заградительный экран не мог сдержать яростного пламени. Солнце заняло все видимое пространство. Весь мир казался замкнутым вокруг полыхающего ядра, и «Феникс» словно падал в этот огненный ад.

— Еще час, и мы достигнем нужной орбиты! — раздался торжествующий голос Харба.

— Джонни, Харб! — взмолился Флоринг. Он давно уже пришел в себя и лежал связанный в кресле. — Вы должны повернуть обратно!

— Не пытайся меня убедить, Росс! — возразил Джонни. — Я очень сожалею, что втянул тебя в это опасное дело. Но мы уже не можем остановиться!

— Да вы просто не попадете к Солнцу! — воскликнул Флоринг. — Вас уже преследуют крейсера Контроля!

— Пустая трата времени, — засмеялся Харб. — Ищи ветра в поле!

— Джонни, посмотри на мой значок, — продолжал офицер. — Видишь на обратной стороне крохотный передатчик? Это «искатель», по его сигналам Контроль найдет своего офицера, как бы далеко он ни был. Они давно меня ищут!

— Это правда? — лицо Джонни потемнело. — Харб, включи универсальную связь!

Харб повиновался. Сквозь рев силового поля был слышен хриплый голос:

— Эскадрон Контрольного оператора номер четыреста тридцать вызывает «Феникс»! Последнее предупреждение! Вы обнаружены и, если не покоритесь, будете обстреляны. Последнее…

Харб переключил экран обзора. Позади «Феникса», в черной стене пространства, меж звезд, были видны четыре крохотных светящихся треугольника.

— Проклятье! Они нас нагоняют! — прорычал Харб.

Еще несколько недель тому назад Карлин даже во сне не смог бы представить, что он не подчинился приказу Контроля. Но сейчас в его жилах бурлила кровь независимых людей Земли.

— Полный вперед! — прокричал он. — Они не смогут преследовать нас, если мы выберем орбиту вблизи фотосферы. Ни один крейсер Контроля не имеет таких мощных термозаградителей.

— Он прав! — загудел Харб. — Но я не могу увеличить скорость, пока мы не скорректируем изменение орбиты!

— Действуй, Харб! Рассчитывай орбиту и начинай разгон.

«Феникс» по касательной устремился к Солнцу.

Джонни развернул все резервные заградители, воздух в корабле был уже обжигающе горяч.

Харб застыл над пультом управления. Он задавал главному компьютеру режим, проверял данные, подбирал необходимое ускорение, и, наконец, «Феникс» вошел в колоссальную спираль, которая должна была закончиться у самого Солнца.

— Карлин, да растолкуй же им, что они сошли с ума! — кричал Флоринг.

Но Карлин не слышал его. Он не отрывался от экрана обзора, где были видны четыре преследовавшие их крейсера.

И началось… Четыре яркие вспышки, четыре ядерных взрыва располосовали на части темноту космоса позади «Феникса»…

Откуда-то послышался испуганный голос Лоссера:

— Следующим залпом они нас накроют!

— Джонни, закрой шестой и седьмой секторы заградительного экрана! — прокричал Харб. — Иду на орбиту!

— Осторожней, Харб, — вырвалось у Джонни.

Но Харб не слушал. Он знал свое дело.

Еще четыре вспышки брызнули вокруг них. На крейсерах знали, что на борту «Феникса» офицер Контроля и выстрелы были не прицельные. Но так или иначе, а контроль-оператор не мог допустить, чтобы начались работы, ведущие к катастрофе.

— Вы только взгляните!!!

«Феникс» вошел в корону Солнца. За стенами планетолета бушевала двухтысячеградусная жара.

Разум отказывался верить, а глаза не могли оторваться от экрана. Еще никто из живущих в Галактике (кроме тех смельчаков, которые погибли в катастрофах при разработке солнечной фотосферы) не приближался к звезде так близко. Перед глазами смельчаков волновался гневный океан полыхающих газов. Океан парообразных металлов и металлоидов. Все бурлило, переливалось, слепило и обжигало.

— Они отстали! Отстали! Не хватает силенки! — торжествовал Харб.

— Они будут поджидать вас. Держать в прицелах локаторов! — кричал Флоринг. — Как только появитесь с другой стороны Солнца, они обстреляют вас. Вернитесь!..

В кабине прохрипел голос из машинного отделения:

— Заградители не выдерживают…

— Еще немного! — молил Харб. — Выхожу на орбиту!

Выход на орбиту даже вокруг планеты нелегкое дело, а если это звезда с колоссальным полем тяготения — задача становится в сто раз труднее.

Фигура Харба казалась вырубленной из камня. При таком форсированном режиме компьютер-пилот не справлялся с задачей, и в помощь ему требовался ум и опыт человека. Вспыхивали индикаторы, щелкали решающие устройства, вычислитель с ловкостью фокусника оперировал гигантскими цифрами. Все застыли в тягостном ожидании.

Гул внезапно умолк. Стрелка гравитациометра, еще секунду назад неистово плясавшая, застыла в нейтральном положении.

— Мы на орбите! — прокричал Харб и в изнеможении откинулся в кресле.

У всех было такое ощущение, словно они висели в этом пространстве рядом с Солнцем. Сейчас они были не просто люди. Они были нарушителями покоя царственного светила.

— Пора начинать! — Джонни с трудом оторвался от завораживающей картины. — У нас не так много времени. Мы не сможем долго выдержать в этом пекле.

Карлин и Джонни спустились в душный трюм. Работа не прекращалась. Магнитоэлектрический ротор начал свой разбег, постепенно превращающийся в ровный гул-ритм, — создавалось магнитное поле.

— Крейсера начинают атаку! — закричал Харб.

Эти последние минуты перед запуском магнитной драги Карлин провел точно в кошмарном сне. Наконец было отрегулировано устойчивое магнитное поле, и сопла лучевых трубок выглянули из амбразур. Джонни включил двигатель поля.

— Пошла-а!..

Весь экипаж столпился в трюме у экрана обзора. Драга набирала мощность, концентрируя магнитное поле в одной точке пламенного океана. Время шло с беспощадной быстротой. Наконец из этого моря огня выстрелила струя газа. По сравнению с гигантской бурлящей массой это был всего лишь тонкий шнур огня. Нить раскаленных газов различных элементов тянулась вверх вдоль магнитного луча.

Планетолет яростно тряхнуло — снаряды крейсеров рвались в непосредственной близости. А в следующий момент все они услышали сверлящий рев — это газовый шнур достиг драги, и по силовым трубопроводам потек ручей парообразных элементов.

Заработали фильтры Марнхейма, а затем отработанный газ с «выжатыми» из него атомами меди резкими выхлопами пошел обратно, строго вдоль магнитного луча в точку отбора.

— Идея сработала! — воскликнул Джонни. — Только бы не возник водоворот…

Глава IX. …землянин вернулся домой

Да, главным в тот момент была отнюдь не драгоценная медь, что затвердевала гранулами в змеевиках охладителя и ссыпалась в бункер. Главным было, что вытворял магнитный луч с поверхностью Солнца.

Карлину казалось невероятным, что этот тонкий энергетический луч может хоть как-то потревожить могущественный шар внизу. Но он знал… Он знал о неестественно хрупком равновесии на поверхности звезды — небольшое изменение давления, вызванное искусственным путём, может вызвать круговорот, что разрастётся в гигантское солнечное пятно. А потом — хаос.

— Пока никаких признаков круговорота, — выдохнул Джонни, глядя вниз сквозь чёрные линзы, защищающие от солнечного огня. — Вообще никаких.

Не было ни катастрофического срыва, ни триумфального чувства. Только быстро идущее время, поток меди в бункер и постоянные сообщения от Джонни:

— Круговорота пока не образуется.

Корабль сотрясался от выстрелов, ибо крейсера Контроля, находящиеся далеко за пределами солнечной короны, били всё точнее и точнее. Но на них не обращали внимания. Успех или крах самого дерзкого инженерного проекта в истории галактики зависел от скупых сообщений Джонни.

— Пока никакого круговорота.

Джонни Ленд наконец поднял голову и посмотрел на них, стоявших в отчаянном недоумении.

— Мы сделали это, — произнёс он, почти не веря своим ушам. — Мы почти заполнили бункер медью, и там нет никакого круговорота, никакого вихря, что мог бы вырасти в пятно. Мы сделали возможным добычу полезных ископаемых на Солнце.

По лицу Лоссера текли слезы. Харб Лэнд выглядел ошарашенным. Джонни прошёл через трюм к стене, сквозь которую змеевики охладителя проходили в бункер. Он вгляделся в кварцевый иллюминатор.

Все смотрели вместе с ним. Бункер почти доверху был завален блестящими красными гранулами. Медь, девственно чистая, сыпалась из змеевиков. Медь, выжатая из Солнца!

— Медь для Земли! — прошептал Джонни, его худое лицо пылало. — Энергия и новая жизнь для старой планеты!

Вдруг «Феникс» дико тряхнуло, металл раздирающе заскрипел, а экипаж оказался на полу. Залп крейсера, наконец, достиг цели.

— Паропроводы! — истошно закричал Лоссер, упавший рядом с Карлином.

И Карлин увидел. Стены корабля выдержали, но от удара оборвался змеевик охладителя. Две всасывающие трубы сорвало с места, а через образовавшиеся трещины со свистом вырывался медный пар.

— Аварийные зажимы для труб! — крикнул Джонни. — Если не закроем, то всё пойдёт прахом!

Понимание что будет, если трубы не выдержат, если перегретый металлический пар вырвется в трюм, заставило Карлина в безумной спешке схватить аварийные зажимы и гаечные ключи.

Он закрепил зажим на одной из труб, и человек по имени Вито начал закручивать болты, фиксируя место разрыва. Инженер повернулся к другой трубе.

— Зажим! — агонизирующе прохрипел Джонни Ленд.

Кровь отхлынула от сердца Карлина, когда он увидел самое жуткое и героическое зрелище в жизни. Вторая поврежденная труба была готова лопнуть, и Джонни Лэнд обхватил её руками и держал с мучительным усилием, пока раскалённый добела пар окутывал его тело.

Харб Лэнд подхватил брата, а Карлин накинул большой зажим на трубу и судорожно закрутил болты.

Лэрда шатало. Харб держал брата на руках.

— Джонни! Джонни!

Вся грудь и шея Джонни были почерневшими и обожжёнными. Его лицо было ужасной, красной маской и лишь глаза были живыми.

Рядом прогремел ещё один залп, и снова «Феникс» встряхнуло.

— Отключите драгу! — воскликнула Карлин. — Мы уже доказали, что процесс безопасен. Но сейчас… Джонни умирает!

Лоссер остановил драгу, а Харб бросился в пилотскую кабину. Карлин слышал, как тот кричал в коммуникатор:

— Контрольным крейсерам! Вызывает «Феникс»! Мы капитулируем! Прекратить обстрел! Подготовьте врача!

— Немедленно оставьте свою орбиту. Мы примем вашу капитуляцию только когда вы окажетесь за пределами короны, — последовал резкий, быстрый ответ.

Двигатели «Феникса» отчаянно взревели, пока Харб вливал энергию в приводные пластины. И вот потрёпанный корабль начал двигаться, вырываясь из могучих объятий солнечного притяжения, уходя с орбиты.

Карлин, Лоссер, все они собрались около Джонни. Подошёл освобожденный Харбом Флоринг. Офицер мрачно покачал головой.

— Никаких шансов, — сказал Росс. — Он не продержится даже до крейсера.

Джонни лежал, ничего не слыша, прерывисто дыша, глядя на них, но не видя, его обгоревшее лицо кривилось от боли. Карлин чувствовал, что слезы наворачиваются на глаза и всё расплывается как в тумане.

— Джонни, слышишь, мы это сделали! Ты сделал это! — шептал Лоссер. — Сделал возможным добычу полезных ископаемых на Солнце! Скоро сюда направятся корабли, много кораблей! Они будут добывать медь для нашей Земли!

Карлин понимал, что Лоссер пытается достучаться до затуманенного разума Джонни, пытается сказать, что тот не напрасно отдал жизнь.

Но ничего не дошло до Джонни Лэнда. Он больше не был Джонни Лэндом, он был просто живым существом, умирающим от боли, и он не чувствовал ничего, кроме боли. А потом боль ушла, и жизнь ушла вместе с ней, и лицо превратилось в вялую, пустую, ничего уже не значащую маску.

Лоссер всхлипнул:

— Он не узнал… он меня не услышал!

Карлин почувствовал вдруг страшную усталость. Он увидел, как умер единственный известный ему герой, но смерть героическая была просто смертью, просто болью и окончанием всего.

Он прошёл вперёд, в пилотскую кабину.

— Джонни мёртв.

Плечи Харба поникли, но он не повернулся. «Феникс» уже приближался к крейсерам Контроля.

Контрольный суд в Нью-Йорке разместился в небольшой комнате в здании рядом с космопортом. В нем не было никаких официальных лиц, кроме трёх судей средних лет, сидевших за маленьким столом и готовых вынести приговор Лэрду Карлину и семи его товарищам.

Не было ни адвокатов, ни прокуроров, ни присяжных. Они были не нужны. Правительственные психологи на продолжении четырёх дней спокойно допрашивали обвиняемых в тюрьме, предоставив на суд психозаписи — доказательства полные и неопровержимые.

Главный судья не спеша зачитал решение стоявшим перед ним Карлину и землянам:

— В нашем судебном разбирательстве было рассмотрено весьма сложное дело. С одной стороны, подсудимые нарушили закон Контроля и бросили вызов его должностным лицам. С другой стороны — они доказали практическую возможность разработок солнечной фотосферы, что представляет собой неисчислимую ценность для этой и любой другой Системы в галактике.

— Оправдать их на том основании, что всё окончилось благополучно, мы не можем, — продолжал он. — Иначе и другие будут считать, что в исключительных обстоятельствах можно переступить закон. Мы не допустим создания подобного прецедента. И тем не менее суд сожалеет, что должен вынести установленное наказание.

Карлин знал: так и должно быть. Но теперь ему было уже всё безразлично. Он просто устал.

— Вы приговариваетесь к двум годам тюремного заключения с содержанием в тюрьме Ригеля, а также к аннулированию ваших лицензий космонавта или сертификата космического инженера, в зависимости от того, что у вас есть. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. — И тут судья быстро добавил: — Однако, по усмотрению суда, тюремный срок объявляется условным, срок аннулирования ваших документов устанавливается в один год с даты оглашения приговора!

Лоссер облегчённо выдохнул.

— Ну надо же! А я было решил, что Ригеля нам не избежать!

Главный судья встал.

— А от себя лично, — негромко добавил он, — мы бы хотели поздравить вас, парни, с великим открытием!

К ним подошёл Росс Флоринг.

— Год отстранения — это недолго, — улыбнулся он, и Карлин устало кивнул.

Когда во главе с гигантской фигурой Харба они вышли на солнечный свет, то были встречены оглушительным рёвом ожидавшей снаружи толпы. Людям Земли не нужно было умерять свою благодарность.

Харб мрачно молчал, проталкиваясь сквозь толпу к Марне и старому Грампу. Карлина окружили восторженные люди, хлопали по плечу, трясли руки, а один старик, схватив его за рукав, прокричал:

— Мы, земляне, показали всем, что именно мы — открыватели космоса!

— «Мы, земляне?», — внезапно, впервые за все эти дни, затуманенный разум Карлина ощутил прилив гордости, словно от заслуженной награды.

Он боялся смотреть в бледное лицо Марн. Но та была спокойна.

— Не думай о Джонни, Карлин! Женщины Земли две тысячи лет отправляли своих мужчин в космос, а возвращались они не всегда.

К ним присоединился Флоринг.

— Идёмте, я хочу вам кое-что показать, — сказал офицер.

Он повёл их к возвышавшемуся Монументу Пионерам Космоса.

Они подошли. Карлин взглянул на пьедестал, и его глаза затуманились. Впервые за столетие в конце списка появилось новое имя: «Джон Ленд».

Глаза Марн сияли, и Харб тоже, казалось, испытывал гордость. Лишь старый Грамп печально проговорил:

— Разве имя на камне заменит мне моего мальчика? Я слишком стар для этого…

В этот вечер за ужином в старом доме на гребне холма люди сидели в полной тишине. Стол казался слишком большим, и слишком часто они оглядывались, словно слыша знакомую прихрамывающую походку и весёлый голос.

Но была у Карлина ещё одна гнетущая новость. И он никак не мог собраться и сообщить её.

— Тут кое-что выяснилось в процессе подготовки психозаписей для суда, — произнёс он наконец. — У меня больше нет никаких признаков звёздной болезни.

— То есть ты вылечился? — удивился Харб. — Так это прекрасно. А ведь точно — ты ж благополучно добрался до Солнца! Да, я должен был догадаться.

— Психиатры говорят, — продолжил Карлин, — что зафиксированы случаи, когда люди звёздным миров привыкают к Земле очень быстро. Похоже, я один из них.

И неловко добавил:

— Теперь я могу вернуться домой на Канопус, хотя придётся целый год работать в офисе. Только вот корабль на Канопус отбывает сегодня вечером, и другого несколько недель не предвидится.

— Неужели ты летишь сегодня? — воскликнул Харб. — Зачем так спешить?

Карлин ответил с чувством нарастающей тоски:

— Я думал, что улечу не скоро. Но теперь я здоров и мне здесь нечего делать.

Карлину хотелось, чтобы Марн прервала его, запротестовала. Но она только тихо сказала:

— Я отвезу вас в космопорт.

— Думаю, я бы предпочёл дойти пешком, — медленно произнёс Лэрд. — Уж и не знаю почему, но мне это кажется правильным. Здесь недалеко, да и багаж я уже отправил.

— Тогда я провожу немного, — решила Марн.

Уже смеркалось, когда Карлин, простившись с Лендами, в сопровождении Марн отправился по старой бетонке.

Они дошли лишь до первого поворота и остановились.

— Прощай, Марн, — сказал инженер, но девушка молча отвернулась.

Карлин некоторое время стоял, затем резко повернулся и пошёл дальше. На востоке сияющим щитом вставала Луна, и серебряная летняя тишина лежала над всем миром, едва нарушаемая шелестом ветвей и тихим жужжанием насекомых. Ночь была тёплой и тихой.

К его горлу подступил комок, и он назло всему попытался рассмеяться. Эмоции не должны брать верх над разумом. Эта сумасшедшая, гордая, старая Земля и люди её — да, он никогда не забудет их, но надо вернуться к собственной жизни, работе, просто вернуться домой.

Внезапно Лэрд остановился. Он понял, что грызло его весь день. Он не возвращался домой. Он уезжал из дома! Он покидал единственное место, где его душа нашла всё столь нужное — покой, вековую уверенность, растущее чувство обретённой семьи.

Карлин повернулся и быстро зашагал обратно. Дойдя до последнего поворота посеребрённой дороги, он увидел стоявшую на прежнем месте Марн.

— Я ждала тебя, — просто сказала девушка. — Я знала, что ты не улетишь!

Карлин обнял её за плечи и прошептал:

— Марн, я не смог! Я думал о Канопусе, о друзьях, о своей девушке, о городах-садах… Но всё казалось просто далёким сном. Теперь я как-то связан с этой странной старой планетой, с Джонни, Харбом, всеми остальными, и с тобой!

Девушка прижалась и тихо ответила:

— Я знаю. Вас много таких, кто прилетел на Землю и обнаружил, что не может уйти. Этот старый мир навсегда в крови нашей расы, Лэрд. — Она подняла взгляд. — Год — это не так уж и много. Ты нужен здесь, Карлин. Ты займёшь место Джонни и возглавил солнечные разработки. И я… я тоже нуждаюсь в тебе. Я буду тебя ждать… Всегда…

Карлин крепко прижала к себе Марн, усталость и сомнения исчезли, он чувствовал абсолютную верность своего решения. Он взглянул на летние звёзды, на те иные миры, но они были далеки, очень далеки.

А Земля была близко, древняя тихая ночь окутывала его. Лёгкий ветерок в лунном свете шевелил листву на ветвях, и дорога, белая и уверенная, поднималась к старому дому…

Из дальних миров, после долгой разлуки,

Землянин вернулся домой.