Задачник (рассужения о...)

Андрей сидел и лениво перелистывал страницу за страницей небольшую книгу, по размерам одинаково далекую как до покета, так и до представителей томов БСЭ. Он расслабленно просматривал содержимое и со снисходительной улыбкой или полускучающим видом двигался дальше. За этим занятием он и был застигнут Олегом, вышедшим из соседней небольшой комнатёнки, где мило общался с сестрой Андрея.

— Что это ты там смотришь? — Олег аккуратно прикрыл за собой ничем не примечательную дверь и сделал пару шагов по направлению к столу.

Андрей молчаливо схлопнул книгу на палец-закладку и позволил узреть убогую обложку, главной, как впрочем и единственной, достопримечательностью которой была надпись «Математика 9». Вышесказанное верно конечно, если игнорировать, а именно это стоило сделать для того чтобы избежать зрелища кричаще яркого хоть и однотонного окружения надписи, созданную буйнопомешанным дизайнером, дорвавшимся, наконец-то, от Grayscale к CMYK или RGB.

— Что в детство ударился что ли? — Олег пододвинул к себе второй стул и удовлетворённо рухнул на жалобно скрипнувший объект для восседания.

— Да не то чтобы… Просто решил вспомнить какой туфтой нас в школе пичкали.

— Тебе же вроде бы нравилась математика, — искренне удивился Олег, заинтересованно осматривая стол бурно усыпанный многочисленными книгами, среди которых периодически мелькали столь же яркие подтверждения мнения, что вкус он либо есть либо нет.

Андрей скривился:

— Нет, мне математика нравилась, нравится и, пожалуй, будет продолжать нравиться до конца моих дней бренных, но просматривая это у меня начинают возникать сомнения в том, что кто-либо учившийся по такому поимеет такие же яркие чувства как и у меня…

— Ну-ну, — Олег удобно примостился на стуле, — чувствую тебе просто не терпится поделиться какими-то грандиозными открытиями. Я готов.

— Ну, есть немного, — Андрей немного поломался для приличия и вдохновённо начал.

… Не буду утверждать, что всё сказанное мною есть откровения свыше, непознанное никем до меня. Отнюдь! Мнение это высказывалось неоднократно, но я хотел бы провести синтез — создать итоговую модель, пригодную для практического применения и защищённую, по возможности, от непродуманных нападок которые просто неизбежны в данной ситуации. Итак, начнём издалека, а точнее с того самого далёкого момента, когда на нас начинают оказывать влияние, производящее довлольно ощутимое воздействие на всю дальнейшую жизнь. Итак, когда же наступает этот судьбоносный во многих отношениях момент? Правильно, ещё в детском саду. И сразу можно пронаблюдать разделение на тех, кто старается хоть что-то делать, понимать, анализировать и тех, кто даже близко не подпускает к себе мысли о подобных действиях, как, впрочем, и любой другой, не касающейся увлечений плоти, но не духа! Равенства нет изначально и с каждым днём оно будет только расти. Но это ладно, это ещё ничего. Грустно другое, далее мы наблюдаем, что вся система исходит из предположения равенства возможностей, которого нет, а вряд ли можно придумать что-нибудь более уродское, чем эту идею, возводящую во главу ориентацию на однообразную серую массу — образ настолько приевшийся в сознании большинства не входящих в стройные ряды интеллектуального большинства, что у него есть все шансы стать унылым штампом, не вызывающим ничего кроме вышеозначенного уныния. Но это всё только цветочки! Далее последовательно и уверенно, благодаря замечательнейшей неподражаемой методологии мы имеем с одной стороны подавление всяческого желания хоть что-то учить у большинства и неправильной понимании сути происходящего у оставшихся, тщетно пытающихся вникнуть в жалкие обрывки знаний и объяснений. Более того, картина одинаково верна как для технических дисциплин, так и для так называемых дисциплин гуманитарной направленности. И, в конечном итоге, мы имеем то, что имеем — толпы имбициллов и дубоцефалов, диктующих свои вкусы и убеждения всем остальным, делающих приоритетными не понимание мира и не философское восприятие окружающей действительности — отнюдь! — а жратву, бухаловку и траханье. А далее мы получаем, что эти же люди, которым противопоказано не только преподавание, но и вообще общение с кем бы то ни было способнее неандератальца составляют ущербные учебные программы и сопутствующие им учебники, способствующие стабильности сложившейся ситуации… — Андрей смолк после гневной речи и трагически улыбнулся с видом Иисуса прощающего все грехи людские.

— Хм, это конечно же всё крайне интересно и крайне… гм… оригинально, но честно говоря пока что это всё пустой трёп не стоящий даже моего времени без предложения конкретных действий, о которых ты так упорно намекал вначале.

Андрей успокаивающе махнул рукой и с улыбкой продолжил:

— Естественно, было бы глупо просто критиковать, при этом лишь повторяя общеизвестные факты. Я лишь только хотел подчеркнуть то, что я хотел бы пересмотреть. Отвлечёмся от клеймения окружающих и перейдём к основной проблеме. Формулировка её проста и доступна: проблема в том, что учёба не интересует, не привлекает и, главное, не завлекает молодых ребят, которые ещё имеют все шансы изменить своё мнение. Как на это можно повлиять? Надежда на то, что в учебные заведения толпами повалят талантливые педагоги столь же реалистична как и наступление коммунизма в ближайшем обозримом будущем, поэтому этот вариант пришлось отбросить сразу. Учебная система сама по себе является столь же статичной как и любая другая система. И получается, что единственным выходом является изменить эту самую программу изнутри, оставив неизменной схему, но в корне изменив самую суть.

Олег зевнул:

— Ну-ну и где же, где же эти самые конкретные предложения. Меньше воды, прибереги её на философию, которая кстати не за горами, демонстративный взгляд на часы. — Я не представитель министерства образования и не решаю быть твоим изменениям или не быть. Я всего лишь скромно впитываю твои идеи.

— Да, так вот, — Андрей немного запнулся. Суть, да. Ага. Значит нам нужно измениить суть. А что есть суть? Это содержание этих злосчастных учебников, и, в первую очередь, задачи. Задачи, которые и позволяют понять и закрепить материал. И, конечно же, позволяют заинтересоваться предметом или забить на него навсегда. При этом, я думаю, было бы просто замечательно, если бы задачи развивали при этом юное существо, позволяли расширить кругозор, заставляли развивать логику и умение рассуждать. Понимаешь, не просто применить выученную формулу, а понять куда её нужно применить и заодно зацепить очередной пласт знаний.

Олег стал внимательно изучать часы, рассматривая попеременно то витые цифры, то стрелки.

— Да, так вот я даже немного поприкидывал и составил пару-тройку задач, демонстрирующих направленность моих идей. Вот смотри, я их даже распечатал:

Олег был немного ошарашен:

— Нет, ну конечно оно круто. Я всегда знал, что ты добрый человек, но не думал, что ты так стремишься поделиться своей добротой с окружающими.

— Да, я вот помню, — Андрей снова усмехнулся, — ещё в школе пытался показать какими должны быть задачи. У нашей учительницы была довольно приятная в определённых отношениях мания задавать изредка на дом в качестве задания не решить, а составить задачу самому. Я тогда Вальтера Скотта усиленно штудировал и потому задача выглядела как: «Однажды рыцари сэр Томас, сэр Генри и сэр Магеллан собрались в замке лорда Валлентайна и во время роскошного пира решили вспомнить ратные подвиги, совершённые во время крестового похода в Палестину за освобождение Гроба Господня. В процессе обсуждения выяснилось, что славный рыцарь сэр Генри положил x сарацин. Сэр Магеллан в два раза больше, чем сэр Генри, причём на пять меньше чем сэр Магеллан. Сколько же сарацин положил каждый из рыцарей, если учесть, что все вместе они положили 50 сарацин.» Но мои старания оценены не были и пришлось как компенсацию писать фэнтезятину для самых маленьких уже без всяких убийств и даже признаков насилия. Это учительницу вполне устроило. Э-э-эх. Впрочем, если хочешь, то я написал ещё один вариант — он немного жёстче этого.

Олег немного ошарашенно откинулся на кресле.

— Да… направленность у тебя чем дальше тем лучше и добрее.

— Ну это как раз понятно, — Андрей снисходительно улыбнулся, — ты сейчас явно опираешься на старый гнусный миф, диктующий отношение к детям как к невинным существам, при которых нужно сюсюкать и крайне избегать всех тем, связанных с насилием и смертью. Нет, не спорю, возможно это и требуется выполнять для недоразвитых девочек, умудряющих умиляться плюшевыми игрушками, давая при этом налево и направо, но я говорю о принципиально другом подходе. Посмотри хоть на детские стишки или хоть на мнение многих и многих людей о том, что дети жестоки. Да и в конце то концов есть же старая мудрая фраза, если не ошибаюсь Сенеки «Мы должны вынести над собой один и тот же приговор: мы злы, были злыми и будем злыми.» Да и Маккиавелли не пылал оптимистичностью, так почему же мы должны навязывать детям, подросткам лживые стереотипы? В конце концов посмотри какие фильмы являюся популярными у молодёжи? Вспомним хотя бы тот же «Блейд» или «Доберманн». Я это не осуждаю — отнюдь. Наоборот это показывает путь к взаимопониманию. Да к тому же заметь почти во всех задачах присутствуют отсылки к тем или иным историческим фактам или знаний из биологии. Имеем в результате видение взаимосвязи и понимание наличия общности идей в различнейших направлениях.

— Да, реформатор из тебя… — Олег всё ещё не отошёл. — Ну хорошо это всё больше для точных наук, хоть ты и зацепил (гм) в том числе и некоторые гуманитарные. Но всё же как ты собираешься менять да хотя бы ту же литературу?

— Это я бы менял всё же в меньшей степени, хотя тоже было бы нелишним часть произведений выбросить, а почти все серьёзные сложные произведения позиционировать на старшие классы. Больший упор я бы сделал на развитие речи и способность высказаться о произведении. Необязательно с разбором главных героев, но хотя бы дать ощущение языка и развить способность внятно формулировать свои мысли. А то ж это тихий ужас — даёшь кому-то книгу и потом просто просишь высказаться о ней. Даже не провести анализ и критический разбор, а просто высказаться!..После того как человек переживает первый шок от того, что книгу можно не только читать, но, оказывается, ещё и оценивать, он пытается сформулировать что-то сложнее характеристики «Ну… рулез!» Максимум чем пока заканчивались пока эти попытки было «Да классная ваще книга, чего ты пристал-то?».

Олег скромно потупил глаза:

— Ещё конечно надо было бы фантастику добавить. Так и представляю эти темы сочинений: «Кей Дач не любил детей. Жизненное кредо или намеренный нигилизм в произведениях Лукьяненко», «Интели — миф или реальность?», «Была ли цензура в мире Полдня? (на основе „Хищных вещей века“)», «Адаптанты уже пришли», «Инфантилизм как способ сохранить чистоту убеждений (Пётр Хрумов)», «Хийси как прародитель зёлёного движения», «Преступление и наказание (Перумов и его „Кольцо Тьмы“)». А как с детьми можно было бы поприкалываться. Сочинения в третьем классе «Если бы я был Эру, то…». Ну весело же!

— Это всё, конечно, весело, но… Подожди, так ты что это всё только в шутку что ли?

— Да конечно в шутку. Не знаю насколько смешно, но если бы это всё внедрили было бы весело. Я вот ещё когда-то сделал небольшую подборку на околокомпьютерную тематику:

— Нормально, — Олег весело рассмеялся, И даже очень нормально, но нам пора идти на пары.

— Да, пожалуй, уже пора выходить, — Андрей сгрёб тексты, предоставленные для просмотра и они направились к выходу.