Александр АннинЗАГАДКА УТРАЧЕННОЙ СВЯТЫНИ

Больше века тянется следствие по делу о злодейском похищении (уничтожении?) главной реликвии Святой Руси


НАШЕСТВИЕ СВЯТОТАТЦЕВ

Конец XIX – начало ХХ века были ознаменованы массовыми преступлениями против Церкви и священнослужителей. Осенью 1908 год подмосковная Свято-Екатерининская пустынь (строгий мужской монастырь) готовилась отпраздновать свое 250-летие со дня ее основания царем Алексеем Михайловичем. Торжества отменили: утром 13 сентября, в канун великого праздника Крестовоздвижения, некий эсер-максималист убил настоятеля обители игумена Мартирия. Душегуб проник в келью к безобидному и доверчивому старцу якобы для того, чтобы взять у него благословение «потрудиться в монастыре во славу Божию». Когда игумен с чистым сердцем возлагал на пришельца крестное знамение, тот выстрелил в пастыря из револьвера. Но ровным счетом ничего ценного в игуменской келье убийца не нашел (а он и послан-то был сюда товарищами по партии с целью пополнить партийную кассу). С досады изувер даже забыл на месте преступления свой паспорт на имя Лавра Ремизова и бежал… Вскоре на даче возле станции Лосиноостровская произошла перестрелка между сотрудниками охранного отделения и Ремизовым. Будучи ранен и загнан на чердак, молодой человек выпустил последний патрон себе в рот… «Иудина смерть», – так говорили в народе.

А мраморная плита над святыми останками убиенного игумена Мартирия сохранилась по сей день: ее не посмели тронуть даже пришедшие к власти большевики, хотя и уничтожили все монастырское кладбище, все надгробия.

Спустя годы, «задним числом», верующие шептались, что богоборческое убийство настоятеля стало проклятием для Свято-Екатерининской обители: в конце 30-х здесь разместилась пыточно-расстрельная Сухановская тюрьма, которую именовали «личной тюрьмой Берии». Казнили заключенных прямо в центральном храме во имя святой великомученицы Екатерины, тут же и сжигали тела в мазутной печи… Помимо ни в чем не повинных священнослужителей, высоких воинских, дипломатических и управленческих чинов, здесь встретили свой конец такие общеизвестные нехристи, как Николай Ежов, Исаак Бабель, а в 1953-м – и сам Лаврентий Берия, долгие годы лично проводивший в Сухановке допросы и истязания.

Но это так, к слову. Суть же в том, что начало террору против церкви было положено не в 1917 году, а двумя десятилетиями раньше. Социал-демократы и прочие революционеры всех мастей прекрасно понимали, что повалить тысячелетнюю Русь можно только, подорвав устои людского бытия, в первую очередь – веру православную. И подрывали в прямом смысле слова.

Первым крупной акцией вандализма стал взрыв «адской машины» в соборе Курского Знаменского монастыря в 1898 году. Теракт совершили трое юных революционеров во главе с А.Г. Уфимцевым – талантливейшим изобретателем новейшей техники. Именно ему впервые пришла в голову мысль вырабатывать электроэнергию при помощи ветряных мельниц – по сей день этими «ветряками», изобретенными Уфимцевым, утыканы сельские районы Европы и Америки, других частей света, а теперь они в обилии появляются и у нас в России. Тогда, в 1898-м, Уфимцев направил свой Божий дар на служение темным силам – сконструировал мощнейшее портативное взрывное устройство, «адскую машину». Однако, благодарение Богу, шестисотлетняя святыня – чудотворный образ Знамения Божией Матери (Курская-Коренная) – остался целым и невредимым, хотя чудовищный по силе заряд был заложен непосредственно у подножия киота. От взрыва рухнула часть стены, внутренняя колонна храма, но ни один человек не пострадал. Что же касается самой иконы… У нее лишь треснуло стекло киота. Впоследствии белые вывезли икону за границу, и теперь великая святыня пребывает в Знаменском соборе Нью-Йорка.


Киот с первообразом явленной Казанской иконы Божией Матери в соборе Казанского Богородицкого монастыря (фото рубежа XIX–XX вв)


Касаемо Уфимцева, суд определил ему всего пять лет поселения (а вовсе даже не каторги). Учли его раскаяние и заслуги перед российской наукой. Вернувшись, изобретатель продолжал трудиться на благо отечественной промышленности, конструировал морские и авиационные двигатели вплоть до 1934 года. Не эмигрировал, подобно гениальному Зворыкину, изобретшему уже в 20-х годах, за границей, принцип и технологию цветного телевидения.

Но не всегда чудотворные иконы были оберегаемы незримой силой. Самое дерзкое антицерковное злодеяние свершилось в 1904 году в Казани: из Благовещенского собора Богородицкого женского монастыря похитили величайшую святыню земли Русской – Казанскую икону Божией Матери. Случилось это (как говорят верующие, «по Божьему попущению да бесовскому наущению») в ночь на Петров день, за полмесяца до летнего празднования Казанской иконе – исполнялось 325 лет со дня чудесного явления образа во граде Казани. Неведомый святотатец глумился демонстративно… Великое торжество, на которое собирались в Казань десятки тысяч верующих, было отменено властями – подобно тому, как были отменены юбилейные торжества в Свято-Екатерининской пустыни после убийства игумена Мартирия.

Газета «Речь» писала вскоре: «Болью, тоскою, тяжелым предчувствием грядущих бед отозвалось в русском сердце это событие, и разве не оправдались наши предчувствия?» Испокон веков считалось, что если Смоленская икона защищает Святую Русь от Запада, то Казанская – от Востока. И, как известно, сразу же после ее исчезновения начались тяжелые поражения русской армии и флота в войне с Японией… Мистические прогнозы о «последних временах» будоражили и угнетали русское общество. Приближался страшный для России 1905 год, а за ним…

Так чего же лишилась православная Русь в ту роковую ночь перед праздником Петра и Павла? История Казанского образа Пресвятой Богородицы уходит своими корнями в эпоху царствования Иоанна Грозного. Предание гласит, что в те годы в сотне верст от Казани ютился мужской скит (небольшой и донельзя строгий монастырек). Среди иноков был и некий отрок, который обладал великим даром написания икон и фресок. Увы, случаи, когда учителя тяжко завидовали своим более талантливым ученикам, бывали во все времена… И даже в монашеской среде: юному богомазу строжайше запретили создавать святые образа.

Однако, согласно легенде, инок нарушил зарок и тайно написал небольшую икону Божией Матери – лучшее, что он сотворил за свою короткую жизнь. Чтобы избежать наказания (а за ослушание грозили ему сырым подвалом в скиту, да пожизненно!), юноша под каким-то предлогом отправился в Казань, обернув икону в пропитанную воском материю. На пустыре близ казанской церкви святого Николы он и закопал сей образ…А через годы здесь построил дом отставной стрелец, где и поселился «со чадами и домочадцами». Инок же, чье имя нам предание не оставило, по возвращении в скит был-таки посажен до самой смерти в подвал – хоть и с запозданием, но донесли настоятелю, что по ночам отрок усердно трудился над какой-то иконой… Стало быть, нарушил запрет!

А дальше? Дальше было вот что – это уж не легенда, а события исторические. В самом начале лета 1579 года разразился в Казани истребительный пожар, сгорел и дом стрельца. Жили по знакомым, горе мыкали… Безутешный воин-ветеран вскоре помер. А в июле того же года то ли девяти-, то ли десятилетней дочке покойного стрельца Матроне во сне трижды являлась Пречистая Дева Мария и повелевала откопать на месте их сгоревшего дома Свою икону. 8 (21) июля 1579-го Матрона вместе с матерью пошла на пепелище, где ими и был обретен небольшой по размеру, неповрежденный огнем образ Богородицы. Священник ближайшего храма объявил крестный ход и перенес икону в свою церковь.

То был скромный 50-летний отец Николай, тоже отставной стрелец, будущий Патриарх Московский и всея Руси – святитель Гермоген, который возглавит в Смутное время общенародную борьбу с поляками-захватчиками. Так с самого начала переплелись судьбы России и чудотворного Казанского образа…


Церковь Николая Чудотворца в Казани, где в XVI веке служил будущий патриарх Гермоген (фото начала ХХ века).


От явленной православному люду иконы стали происходить невиданные чудеса: как говорится в летописи, приложившись к ней, исцелялись безнадежно больные. Копию (список) образа отправили Иоанну Грозному, и царь повелел строить по всей Руси храмы в честь Казанской иконы Божией Матери. На месте явления образа в несколько лет возвели женский Богородицкий монастырь, где и приняли постриг Матрона и ее мать-вдова. Уже в юном возрасте Матрона стала первой настоятельницей новопостроенного монастыря.


Казанский женский Богородицкий монастырь. Фото начала ХХ века.


В 1612 году, в Смутное время, список чудотворного образа приносили из Казани в Москву (через Ярославль) вместе с казанским ополчением в стан князя Дмитрия Пожарского – по распоряжению патриарха Гермогена (в том же году принявшего в Кремле мученическую смерть от иноземных захватчиков и причисленного впоследствии к лику святых). Старец-патриарх умер от голода в подземелье, когда ополченцы с Казанской иконой впереди и во главе с Пожарским уже обложили Кремль. 22 октября 1612 года этот список находился у Дмитрия Пожарского во время последнего сражения с поляками. Князь, как известно, одержал верх, и спустя год царь Михаил Федорович объявил Казанскую икону Богоматери покровительницей Дома Романовых, повелев чествовать чудотворный образ дважды – 8 (21) июля, в день его обретения девочкой Матроной, и 22 октября (4 ноября по н. ст.), в день победы русского оружия над польскими интервентами под эгидой Казанской иконы. Ныне этот второй праздник – «осенняя Казанская» – объявлен Днем национального примирения.


Список (копия) первообраза Казанской иконы Божьей Матери (XVII в.)


Князь-воевода Дмитрий Михайлович Пожарский.

Загрузка...