Заложница миллиардера

Глава 10

Мой вопрос падает в глубокий колодец. Я буквально слышу звонкое эхо с самого дна, где должен быть ответ.

– Ты испугаешься, если увидишь.

Его голос звучит грубее. Я все-таки тронула запретную тему и уже чувствую, как он начинает выставлять неприступную стену по кирпичику. Впрочем, я и не ждала, что будет легко, я только пытаюсь нащупать правильную дорожку.

– Хотела бы я сказать, что не впечатлительная, но вы видели мою истерику.

Я же, наоборот, говорю еще мягче. Он пусть царапается хозяйским тоном, а я не буду. Я завожусь, когда он пугает меня, а обычную холодность могу пережить.

И лучше всего рассказывать о себе. Марина говорила, что он не терпит, когда ему лезут в душу. Да и зачем? Там, наверное, уже многие побывали, если он решил уехать в глушь и закрыться на всевозможные замки. Да, точно… Не нужно мне давить и расспрашивать о той беде, о которой упомянула Марина, он устал от этого.

– Я решила перебраться во Владимир, – перевожу тему, пока он не закрылся на все замки. – Говорят, там красиво.

Я оставляю паузу, чтобы он тоже сказал хоть что-то, и упрямо молчу до победного.

– Ни разу не был там.

– Я тоже. – Я смеюсь, вспоминая, что мой переезд в другой город – чистая авантюра. – У меня там подруга, она тоже переводчик, она хвалила и подобрала мне недорогую квартиру. Не нужно будет платить сразу за два месяца, хозяин согласился без залога… Ой.

– Что?

– Я не знаю, о чем разговаривать с богатыми людьми. – Я поворачиваю голову и смотрю на его лицо, которое, если честно, уже представляю на свой вкус. Хозяин может оказаться совсем другим, но воображение сильнее меня. – Странно рассказывать, как сэкономила несколько тысяч, когда вы завалили тот конец комнаты, – я указываю на диван напротив, – пакетами на пару сотен тысяч.

– Там всего лишь одежда.

– Я бы лучше свой пиджак нашла, я его оставила вчера на лавочке и больше не видела. – Я поднимаюсь на ноги. – Вы завтракали? Марина принесла поднос, она никак не может поверить, что мне не сложно спуститься в столовую.

Я обхожу кровать, на ощупь нахожу поднос и осторожно перебираю посуду.

– Вы пьете какао?

– Это тоже вопрос из списка? – он усмехается.

– Нет, это формальность. Вам в любом случае достанется какао, потому что кофе я уже начала.

– Кроме напитков тебе ничего не приносят?

– Кто-то голоден? – подшучиваю, смелея. – Есть омлет и овсянка.

Я подхожу к нему, чтобы отдать чашку, и чуть промахиваюсь, на мгновение соприкасаясь коленкой с его бедром. Легкое касание неожиданно обжигает меня, то ли из-за неожиданности, то ли… черт его знает почему. Я отступаю назад и следом чувствую, как мужчина накрывает ладонью чашку. Он едва трогает ее пальцами, проверяя температуру, и только после тянет к себе.

Странно. Никогда бы не подумала, что он будет осторожничать с кипятком.

– Он уже остыл, – подсказываю.

– Это ты к чему? – его голос вновь натягивается как струна.

– Что… Ни к чему, просто.

– Марина что-то говорила обо мне?

– Только то, что вы ее младший брат.

Я отпускаю ручку чашки, оставляя ее в ладонях Хозяина. Насчет Марины я боюсь сболтнуть лишнего, чтобы ей не досталось от резкого характера брата, я возвращаюсь к кофе и затихаю на пару минут. С ним по-другому никак, это не разговор, а минное поле. Мне точно придется повесить красные флажки на опасные темы.

– У меня тоже есть младший брат. Его зовут Кирилл, он перебрался в Москву в прошлом году. Бросил институт из-за мотогонок, нашел спонсора для выступлений и, мне кажется, чаще ночует в гаражах, чем дома.

– Замолчи.

…

…

Мои мысли даже не формулируются в слова из-за шока. Я застываю на месте с поднесенной к губам чашкой и пытаюсь убедить себя, что ослышалась. Но эхо короткого грубого слова стоит между нами, как вспышка той самой разорвавшейся мины, на которую я все-таки набрела и не осознала, как именно.

– Не надо со мной как с идиотом, – роняет Хозяин. – Не надо ни жалости, ни этой бредовой психологии для прокаженных.

Он рывком поднимается на ноги, а я инстинктивно пячусь от него.

– Что ты хотела увидеть? – Он отшвыривает чашку в сторону и выдыхает с разочарованием. – Что еще придумала Марина?

Хозяин что-то цедит со злостью, я едва разбираю, но, кажется, он повторяет слово “мотогонки” и добавляет мата. Он дергает правый рукав рубашки и отрывает пуговицу, расслабляя манжет. Потом подхватывает мою ладонь и с силой наталкивает на свою плоть.

Боже… На нем нет живого места.

– Полегчало? – спрашивает он, опаляя воздух, которым я дышу. – Или нужно раздеться и показать всё? А потом что? Скажешь, что пустяк?

Я мотаю головой.

– Что, круче татуировок? – он издевается, поймав больной раж.

– Скажу, что вы продержались пятнадцать минут. Целых пятнадцать минут мне не было страшно наедине с вами.

Я выхожу из спальни, оставляя Хозяина наедине с собой. Он может думать что угодно, это он завелся из-за какого-то неосторожного слова, а я не имела в виду никакой потайной смысл. Марина слова мне лишнего не сказала, зря он решил, что я знаю больше положенного, его сестра удивительно честный и порядочный человек. Она пообещала ему молчать и будет мучиться, но ничего не расскажет.

А что говорить ей? В плюс или в минус записать последнюю встречу с ее братом?

Я спускаюсь на первый этаж и первым делом поворачиваю в ванную комнату. Привожу себя в порядок: мысли – холодной водой, а тело – теплой. Хотя выбросить из головы последние фразы, которые звучали в черной комнате, не так просто. А труднее всего отрешиться от его прикосновения. От того, что скрывается под плотной рубашкой со специальной подкладкой.

Он пережил что-то страшное. Это не просто шрам или… черт, я даже не знаю, с чем сравнить. У меня нет маяков, я каждый момент знакомлюсь с чем-то невозможным и диковинным в этом доме. Как новый мир или отдельная реальность, в нее погружаешься, как в кроличью нору, и только и надеешься, что если это сказка, то она должна быть со счастливым концом.

– Ты же справишься? – спрашиваю свое отражение, завязывая высокий хвост. – Хотя ты уже совершила главную ошибку и привязалась к Марине. Так держать.

Сарказм не помогает.

Я иду в столовую, где Марина разговаривает с врачом. Тот бросает на меня внимательный взгляд, как короткий осмотр проводит, и, кажется, ждет недобрых слов.

– Не помешала? – спрашиваю у Марины, останавливаясь на пороге.

– Нет. – Она качает головой и мягко проводит по локтю доктора, прося того чуть подождать. – Всё плохо, да?

– Почему ты так решила?

– Ты не переоделась, – замечает Марина, делая шаг в сторону высокого шкафа. – Наверное, и не поела толком.

– Да, мне пришлось уйти. Но всё не так ужасно, я успела прошмыгнуть до бури.

Улыбаюсь, чтобы Марина не беспокоилась. Она достает из шкафа несколько футболок и спортивных костюмов, черных, мужских, и недолго перебирает их, ища самый маленький размер.

– Твой пиджак я забрала с улицы. Ночью был дождь, так что я отнесла его в стирку. Вечером принесу.

Я уже не спорю, она такой человек – привыкла заботиться о других, о доме и, кажется, специально нагружает себя делами, чтобы поменьше думать о плохом.

– Спасибо, – произношу, когда Марина протягивает мне комплект. – Я переоденусь и помогу тебе на кухне, хорошо?

Марина кивает. Тогда я оставляю ее с врачом, с которым она явно не договорила, и возвращаюсь в ванную на пару минут. Одежда, конечно, оказывается велика, но она чистая и из приятной мягкой ткани. Наверное, держат для охраны. В доме много мужчин, я вчера заметила и отдельный домик, напоминающий пост, и пару новых лиц.

Я закатываю рукава, сшитые не для обладательниц скромного роста, и выхожу в холл. Точно под нос тому, кому этот костюм пришелся бы впору.

– Черт, – цедит Ког, замечая меня. – Я сейчас уйду, не паникуй.

Он держит слово и тут же разворачивается к другой двери, а я замечаю ссадину на его правой щеке. Свежую и чертовски паршиво выглядящую.

– Хотя нет. – Он резко ловит шаг и оборачивается ко мне с шумным выдохом. – Я перегнул, признаю. Я не думал, что у тебя будет истерика.

Ох.

– С девушками такое случается, когда их пугает огромный мужик.

– Да, я забыл. – Он с трудом гасит усмешку, которая рвется из него. – Ладно, проехали… У меня вообще другой текст заготовлен. Я прошу прощения и клянусь, что пальцем тебя не трону.

– Кто писал текст?

– Марина с утра мозги промыла.

– Ударила тоже она? – Я указываю подбородком на его щеку, по которой точно проехался мужской кулак.

– Нет, это я упал.

Он проводит ладонью по легкой куртке, вспомнив о чем-то, и переступает с ноги на ногу. Словно хотел сделать шаг ко мне, но в последний момент передумал.

– У меня твой телефон, сказали вернуть.

Ког вытаскивает сотовый из кармана и зависает на месте. Его холодный взгляд проходит по моим ладоням, но потом он отворачивается к столику у окна.

– Я сюда положу, а то опять занервничаешь.

– Ког, не передергивай.

– А я зол, Александра, уж оставь мне такую мелочь. Меня наняли защищать его, а не за трепетными барышнями ухаживать. Которые к тому же любопытные не по рангу.

Он бросает мой телефон на столик и постукивает костяшками по стеклянной плоскости.

– Но это лирика, – добавляет Ког. – Меня уже здесь нет. Прощения попросил, телефон отдал – можно ехать.

– Тебя отсылают?

– Увольняют.

Он подмигивает мне на прощание, уже не сдерживая усмешку, и поворачивает к двери.

– Тебе идет, кстати, – замечает Ког на пороге, намекая на мой спортивный костюм. – Попроси еще оружие выдать, и тогда можно всю охрану отослать к черту. Вы с Мариной отлично справитесь.