Заложница поневоле

Глава 14

Звонок с незнакомого номера поступила уже, как раз во время веб-совещания с замом. Точнее, перед его началом. Как секретарь Марка, я тоже должна была присутствовать, чтобы подавать начальнику нужные документы и записывать то, что говорит он. Я находилась в его кабинете, когда мой телефон начал петь песню Лободы «Пуля-дура», а именно, середину, которую мне так нравится слушать. Наверно, я раньше никогда так не краснела, как сегодня. Марк смотрел на меня, как на полоумную. Я видела, как он сдерживался, чтобы не улыбнуться. Под его насмешливым взглядом отключила звук.

— Ответь, может, что-то важное.

— Но…

— До начала еще есть время. У тебя пять минут, — вкрадчиво произнес он. Пришлось согласиться.

В первую секунду я не поняла, кто это так отборно ругается. Что именно от меня хотят, я не смогла разобрать. Говоривший явно их тех мужчин, что не стесняются материться при женщинах.

— Так, Романова, это уже перебор и наглость! — а это уже сказано женским голосом.

Я крепче вцепилась в телефон, потому что узнала тетю Лиду, которая живет этажом ниже под бабушкиной квартирой. Её соседка, то есть и моя тоже. Она так грязно ругается, что я еле поняла из всего, что затопила ее квартиру. От этого моментально побледнела. Потому что по словам моей соседки, я затопила их квартиру. Но я выключила воду, это невозможно!

— Тетя Лида, о чем вы говорите? Как затопила? Вы уверены, что это я сделала?

Снова слышу из трубки отборный мат, и сказать, что я в шоке от неё, значит, это ничего сказать. Я и раньше знала, что тетя Лида не выбирает выражения, но становиться свидетельницей этого еще никогда не приходилось. Да и не было повода.

— Я только недавно сделала ремонт в квартире, Романова! — возмущается она.

— Я сейчас буду, — и отключаю телефон.

Не сразу вспоминаю, что теперь я работаю в большой фирме, и вряд ли Марк разрешит мне идти домой разруливать возникшие проблемы. Все плохо, раз я затопила квартиру тети Лиды. Очень.

— Ульяна, что-то случилось? — голос Марка заставляет вынырнуть из мыслей. Поворачиваюсь к нему лицом и натыкаюсь на взволнованный взгляд.

Марк и вправду взволнован не меньше меня. Искренне. Я теряюсь на мгновение, не понимая, о чем ему-то беспокоиться. Я ему никто, просто секретарь, который знает его темную сторону. И нас связывает только Снежана. Больше ничего.

— Ульяна?

— Мне надо идти, — Марк в считанные секунды оказывается рядом. Я кожей ощущаю исходящего от него жар, хотя он не касается меня. Бред!

— Что-то случилось? Это связано с квартирой?

— Да, я затопила соседку снизу, — вдыхаю глубже, но в легкие попадает не чистый воздух, то есть попадает, но вместе с ароматом Марка. Сумасшествие. Наваждение, не иначе. — Не понимаю, я вроде выключила воду, когда уходила.

— Может, трубу порвало, — предполагает он.

— Возможно, но мне нужно пойти домой и остановить воду. Иначе затоплю весь подъезд, а потом иди и разбирайся с соседями, оплачивай им ремонт.

— Я бы пошел с тобой, но совещание с замом нельзя отложить.

— Ничего, вы просто разрешите мне уйти сегодня пораньше. Я отработаю этот день, — обещаю.

— Хорошо. Я сообщу парням, чтобы они отвезли тебя куда надо.

— Не надо, — слабо протестую я, но меня никто не слушает.

Одевшись наспех, бегу к лифту. Слава богу, в такое время никто им не пользуется. Выйдя на улицу, пытаюсь поймать такси, но рядом со мной останавливается знакомая черная Киа Оптима. Не обращаю на неё внимания, пытаюсь обойти, а из машины выходит Дима, собственной персоной. Так эффектно, будто в кино снимается. Черное пальто идеально сидит на нем. Подмигивает мне и идет ко мне.

— Дима?

— Ульяна.

Это наша первая встреча с ним после того дня. С Олегом я уже виделась недавно, а сегодня вот с Димой. Это случайность?

— Позволь тебя подвезти.

Я вспоминаю слова Марка и о том, что он сообщит парням. Значит, Дима из-за этого здесь? Из-за меня?

— Тебя Марк отправил?

— Он уже рассказал про твою квартиру. Пойдем, иначе рискуем попасть в пробку. Потом будет трудно спасать квартиры твоих соседей.

— Не стоит, Дим.

— Давай, я прокачу тебя с ветерком.

— Звучит многообещающее.

И вправду, Дима прокатил меня с ветерком. Или как объяснить то, что через полчаса мы попадаем в мой дом? Мужчина не слушает заверений, что справлюсь сама, и он может идти, а поднимается наверх со мной. Перед дверью моей квартиры собралась толпа. В середине стоит тетя Лида и грозно смотрит в нашу сторону. Спешно открываю дверь и первым делом иду в сторону ванной. Вода не включена, значит, потоп не отсюда.

— Ульяна! — голос Димы доносится со стороны кухни. Иду вслед за другом. Хм, а когда мы с ним подружились, что я записала его в друзья?

— Что? О, Боже!

Марк оказался прав — трубу порвало. Причем конкретно так. Дима пытается остановить воду, но у него не выходит. Придется звать мастера, и рассчитаться с назойливой соседкой, которую и вправду затопила я.

— Ты скажи спасибо, что я в милицию сразу не обратилась.

— Я все оплачу, — кажется, я говорю это в сотый раз.

— Конечно, оплатишь, как иначе! Я посчитаю все, а потом скажу тебе. Ясно одно, ремонт дорого обойдется. Менять обои и диваны, а еще и потолок!

— Еще раз извините.

Дима обещал все уладить, но я не придала его словам значения. Прямо в рабочей одежде полезла все исправлять, хорошо хоть рядом был Димка, иначе не представляю, как смогла бы в одиночку справиться с этим. До прихода сантехника он попытался заткнуть трубу тряпками, которые я дала. Вся его одежда намокла, как и моя. Пообещала ему компенсировать все.

— Не парься, девочка, все путём, — заверил он меня. — Я, пожалуй, останусь до прибытия сантехника, а то мало ли.

— Все в порядке, правда. Можешь идти, сейчас должен прийти отец, я позвонила ему.

И почему все кругом называет меня «девочкой»? Это так раздражает, когда меня не называют по имени.

Папа приехал через полтора часа, сантехник уже ушел, и я помыла пол. Вода залила не только соседей, но у меня самой были проблемы. В кухне нельзя было ходить без сапог, желательно резиновых, чтобы не промокнуть. Однако у меня не было другой обуви, кроме той, что сейчас на мне. И она мало спасала замерзающие ноги.

— Ох, да здесь ступить негде!

Папа прошел в квартиру, выбирая, куда поставить ноги, я еще не полностью навела порядок. А я, плюнув на все, сама подошла к нему и подставила щеку для поцелуя. Мы с отцом не виделись несколько дней, и это было большой срок, не считая моего похищения.

— Кажется, я обанкротилась, па, — сказала я, шмыгнув носом. — Вся зарплата теперь уйдет на ремонт у соседей.

— И как такое случилось? Ты ведь недавно поменяла трубы. Разве не так?

Это правда. Я только после больницы сделала все это. Точнее, сделали родители, пока я лежала в больнице. Ничего не понимаю.

— Сама не знаю, кажется, материалы некачественные, они и месяца не продержались.

— Ясно. Тогда собирай шмотки, — весёлым голосом сказал папа.

— Куда?

— Пока будешь жить с нами, а после ремонта переедешь обратно в свою берлогу. Так уж и быть, я помогу тебе с финансами.

— Ты самый лучший отец в мире! — и теперь я целую его в щеку.

Собрав свои пожитки, с легкой душой отправилась с отцом в отчий дом. Все-таки хорошо, когда твои проблемы решают за тебя. И это вдвойне хорошо, если этот человек твой любимый папа. Нас дома встречает мама, у которой сегодня выходной, поэтому она испекла мои любимые пирожки, и также приготовила любимое блюдо сестры.

— Ульяна, быстро в свою комнату переодеваться. Не хватало, чтобы ты простудилась. — строго отчитала мама, как в школе.

И вправду, стоило переодеться. Не хотелось бы так быстро отправиться на больничный. Что обо мне подумает начальство? В компаниях не любят таких сотрудников. К счастью, у меня очень крепкий иммунитет, даже в детстве я простывала очень редко, хоть и любила поболеть дома. Умывайся в холодной воде, ходи на улице без шапочки или играй в снежки, ноль эффекта — такой вот замечательный у меня организм. Раз в год только мучает головная боль, и тогда я чувствую, что попала в ад: в такие моменты у меня поднимается температура и меня без остановки тошнит. А так не испытываю боли даже во время месячных.

Я напрягаюсь и волнуюсь, когда к родителям приходит Снежана. Она редко бывает у них, а тут еще и ночевать собирается. Сколько ни пыталась, но не могу вспомнить, когда она последний раз была здесь с ночевкой. После окончания университета сестра сразу же ушла из дома. На свою первую зарплату сняла двушку, и через несколько месяцев купила квартиру в центре города, рядом с квартирой бабушки. Из нас двоих именно она была в хороших отношениях с бабушкой, но та оставила квартиру мне. И их отношения последние годы были слишком уж натянутыми. Бабушка как будто перестала любить её. Бред какой-то.

Так о чем я сейчас? А, да, сестра в доме родителей с ночевкой! Но я не испытываю к ней таких эмоций, как раньше, лишь волнуюсь. Чего-то жду, подвоха, например. И как нашкодивший школьник прячу от Снежаны глаза.

— Будет хорошо, если мы все соберемся здесь в праздники. Как никак, но Новый год принято отмечать вместе.

— Ты прав, милый. Надеюсь, у наших дочерей найдется время на своих старичков.

Мама любит называть папу стариком. Признаться честно, я тоже. Нет, мой отец не стар, ему пятьдесят только исполнится, у него даже внуков нет, чтобы его считать стариком. Это просто прозвище, которое дала ему мама. Да и слово «мой старик» звучит красиво, разве нет?

— Хорошо, папа, я приду, — отвечаю не раздумывая.

— Снежана?

— Посмотрим, — говорит она уклончиво. Это в её манере. — Если не вызовут на работу, почему и нет?

— Пригласи своего ухажера к нам. А что? Мы с отцом хотим увидеть его. Наверное, он тоже медик, как и ты, — добавляет мама. Снежана ничего не отвечает, просто отводит глаза. А мама будто не видит этого.

— Ульяна, ты уже нашла работу? — я перестаю жевать, застываю, словно статуя. — Если не против, могу попросить у знакомых и подыскать тебе место в какой-нибудь фирме.

— Я…

— Ульяна уже устроилась на работу, — меня прерывает мама, гордо вскинув голову. — Правда, не по своей специальности, — и тут же вздыхает. Сестра метнула в меня взгляд.

— И куда же?

Мне кажется, Снежана растянула последнюю букву. Она пожирала меня взглядом, будто уже знает, где именно.

— Как его звали? Макарон? Макал?

— «МакАр»! — подсказывает папа, а мама благодарит его.

Пытаюсь не стушеваться и достойно выдержать осуждающий взгляд сестры.

Нет, она не осуждает, а проклинает. Кажется. Сузила глаза, поджала губы. А после отвела взгляд. Похоже, меня ждет серьезный и нелегкий разговор с сестрой.