Заложница поневоле

Глава 6

Пока ждала Марка, пыталась собраться с мыслями: нужно перестать плакать и взять себя в руки. Чувствую себе измученной, хотя проснулась только что. Разговор с ним был тяжелым, впрочем, как всегда. Не понимаю, что на меня нашло, но знаю одно: не стоит ждать чего-то хорошего от этих людей. В особенности от Марка, а про его подельников вообще молчу. Мужчина сам признал, что они и пальцем не пошевелят, чтобы помочь мне в трудную минуту.

Стерла слезы, поднялась на ноги и стала мерить комнату шагами. Теперь, когда Марк оставил меня одну, истерика закончилась и я могла думать трезво. Главное, не паниковать и не истерить как сейчас. Это мне не поможет. Придется быть послушной, если хочу сбежать отсюда. Потому, когда вернулся Марк, старалась выглядеть отстраненной, как будто приняла свое положение заложницы.

— Вот, держи, оденься.

Взяла из его рук вязаный джемпер серого цвета, и задалась вопросом — откуда у него эти вещи? Вроде в этом доме нет никого, кто младше меня и самого Марка.

— Чья одежда? — верчу в руках вещь, не обращая внимания на Марка.

— Моя, носил, когда был студентом.

Марк стоял, опираясь о дверной косяк, и наблюдал за мной, сложив руки на груди. Выглядел спокойным и расслабленным, будто это не он кричал на меня пять минут назад. Будто его подменили. Как он может быть таким спокойным? Как так легко ему удается менять маски и так легко переворачивать душу человека? Вот как?!

— Почему вы так смотрите? — его взгляд заставил меня насторожиться. Не то, что боюсь, однако не хотелось бы расслабляться в его обществе.

— Как?

— Так, — отступила назад, когда он вдруг подался вперед, ко мне. Увидев это, остановился и нахмурился.

— Оденься, — сухо бросил.

— Отвернитесь.

— Девочка, я не раз видел тебя голой, а сейчас тебе просто надо надеть свитер сверху, чтобы не заработала переохлаждение.

— Боитесь, что дела ваши осложнятся тем, что я стану проблемой, если приболею? — не знаю, откуда взяла смелость дерзить, но была рада, что хотя бы таким образом могу скрыть свой страх.

— Нет, не боюсь иметь дело с девочкой, которая приболеет по своей вине. И, кажется, боишься ты, — я не заметила, как оказалось в ловушке его рук. Посмотрела на него и задумалась, что пропустила тот момент, когда он сократил расстояние между нами и теперь стоял очень близко. Почувствовала его дыхание на своем лице. — Чего ты боишься, девочка? Меня?

Последние слова выбили почву из-под ног. Я поняла, что все это время задерживала дыхание, и откинулась спиной назад, опершись на стену позади меня, вздохнула. Он нависал надо мной, упершись руками в стену, и смотрел на меня голодными глазами. Я будто тонула в этом взгляде, и забыла, что он ждет моего ответа. Но что мне ответить? Боюсь ли я его? Да, боюсь, и он это знает. Знает, но все же хочет услышать это от меня? Услышать, как при виде его мне хочется сжаться от страха, не попадаться ему на глаза? Как мои колени подгибаются от страха и сжимается сердце? Сидеть взаперти и ждать неизвестно чего? Тогда я должна буду его разочаровать, потому что этого никогда не будет. Я не позволю ему это узнать, не позволю потешаться надо мной.

— Во-первых, я не боюсь. Ничего и никого! А вас тем более. Во-вторых, перестаньте уже называть меня девочкой. Я не “девочка”, у меня есть имя!

— И как тебе называть? — Марк опустил взгляд на мои губы, но быстро отвел его в сторону. По спине прокатился холодок. Ладони вспотели.

— У… — только начала, но вспомнила, как он еще несколько часов назад назвал меня Снежаной. Он не знает, как меня зовут, и почему я должна раскрыть последнюю карту, что имею на руках? Я решительно настроена на побег, если он сам добровольно не отпустит меня.

— У?

Быстро повела плечом, будто скидывая с себя ненавистные руки, хотя никто и не удерживал. Близость с этим мужчиной раздражала. Хотелось быстро избавиться от его общества. Поэтому с раздражением натянула на себя свитер, и тут же ощутила, как стало чуточку теплее, чем минуту назад.

— Довольны? — с раздражением спросила. Марк явно был удивлен, и я быстро проскочила, пользуясь его заминкой.

— Не хочешь назвать свое имя?

— Нет! У вас не найдется брюк, которые вы носили, когда были студентом?

— Может, перестанешь уже выкать? Это выглядит странно после того, как я несколько раз видел тебя голой, а ты меня.

— Хотите, чтобы я обращалась к вам на ты? Я правильно поняла?

— Да.

— Хорошо, как хотите. То есть хочешь, мерзавец.

Марк сначала расхохотался, а я смутилась. Я вроде его унизила, а он смеется?

— Очень оригинально, но хотелось бы, чтобы ты называла меня Марком. Давай знакомиться?

— Марк, значит Марк. Поняла, но теперь-то дашь мне какие-нибудь штаны?

— Хорошо, идем со мной.

Мы вышли из комнаты. Я старалась не отставать от Марка. Не хотелось бы встретить кого-то из своих похитителей. Пальцы ног поджимались от холода, старалась не стучать зубами и сжимала в руках края свитера. Мы вошли в ту комнату, где утром остановились. Теперь здесь успели убрать осколки, но не заменили зеркало туалетного столика.

Зашла я в комнату с опаской. После случившегося боялась остаться в этой комнате. И я впервые за сутки, что была здесь, была благодарна Марку за то, что он надолго не задержался в комнате. Быстро выудил из шкафа трико и вручил мне.

— Мне понравилось, как ты смотришься в моих боксерах, — Марк усмехнулся, но я не стала зацикливаться на этом так же, как не стала снимать с себя чужой белье. Не хотелось лишний раз светить задом перед ним.

— Мне фиолетово, что тебе нравится, а что нет.

— А еще мне нравится твой настрой. Не выкаешь, это уже прогресс, — мы быстро оказались на коридоре. — Ты можешь свободно передвигаться по дому, никто не помешает тебе.

— На улицу тоже могу выходить?

— Нет, только если со мной или с кем-то из парней. Слушай, — он так резко остановился, что я не успела остановиться и просто врезалась ему в спину. Его лицо сделалось жестким и бесстрастным. — Девочка, не думай о побеге. Сбежать отсюда у тебя не получится. Здесь кругом лес, дикие звери, ты не успеешь дойти не только до города, но даже до поселка. Поэтому надеюсь на тебя и на твое благоразумие. Пока я не выясню о тебе всё, ты никуда не уйдешь.

— Перестань уже называть меня девочкой!

— Тогда назови свое имя.

— Просто Романова и никаких девочек и крошек. Усек?

— Еще как, девочка.

Отстаивать свое мнение с этим мужчиной нереально. Это его «девочка» раздражает меня, хочется заткнуть уши и не слышать больше это слово. Никто меня до него так не называл. И теперь не знаю, как реагировать на это. Главное, не привыкать к этому прозвищу.

— Ты проголодалась?

И тут мой живот громко заурчал, ответив на вопрос. Наверно, не стоит лгать ему, что это не так. Я и вправду проголодалась. Ничего не ела со вчерашнего дня. Даже в доме сестры, куда пошла прибраться, потому что Снежана попросила, поужинать не успела.

— Не отказалась бы от ужина, — честно призналась.

Марк понимающе кивнул и попросил меня идти за ним.

Штаны оказались велики, пришлось смотреть под ноги, чтобы ненароком не наступить на штанины и не упасть с лестницы кувырком. На сегодня больницы с меня хватит.

Гостиная оказалось уютной и теплой, те двое следили за камином. Увидев нас, вскочили со своих мест, будто перед ними стоит король или президент, а не обычный смертный, как они сами.

— Дима, у нас осталось что-то поесть?

Выражение лиц мужчин стало таким, будто Марк просил от них что-то невозможное. Почему эти двое так уставились на нас? Наверно, они съели все и теперь вспомнили, что забыли про нас? Боже, я что, снова осталась без ужина?

— Так мы и не приготовили ничего, — удивленно ответил этот, как его звал Марк? Дима?

— Как это не приготовили?

— Мы не умеем готовить.

Мы с Марком переглянулись. Ясно, они просто не умеют готовить, а я тут надумала всякое.

— Может, для нас приготовит ужин она? — второй мужчина указал кивком головы на меня. Марк и Дима посмотрели на меня. Думаю, не стоит прятаться за спиной похитителя, потому что он сам не против этого.

— Думаешь, она умеет готовить? Смотри, какая она тощая, не думаю, что умеет.

— А где у вас кухня? Готовить себе я умею, поэтому не хочу и сегодня голодать из-за вас. И да, вам не советую есть блюдо, которое приготовлю я. Кто знает, каким он будет на вкус.

Марк и Дима переглянулись и улыбнулись.

— Олег тебе поможет.

Олег и вправду мне помогал: не давал намочить руки, помогал нарезать овощи и рассказывал интересные истории, пока наш ужин готовился на плите.

Мужчина оказался приятным человеком. Не хамил и не презирал меня, как его друг, за что я ему благодарна. Правда, пытался узнать мое настоящее имя, но я промолчала. Кажется, мой похититель откровенен со своими людьми, раз они поняли, что похитили не ту. И знают ли они о том, что случилось в той комнате? Марк и это им рассказал?

Украдкой посмотрела на Олега. Не похож его взгляд на такой, будто жалеет меня именно в том плане, о котором я сейчас думаю. Возможно, ему просто неприятно, что не смог нормально сделать свою работу. Наверно, Марк не идиот, чтобы рассказывать своим людям об интимной стороне своей жизни. Очень на это надеюсь.

Стол мы накрыли вместе. Дима ворчал, Олег смеялся над ним, а Марк молчал. Лишь его нахмуренные брови и поджатые губы наводили на мысль, что мужчину что-то беспокоит. Даже за ужином ничего не говорил. Говорили в основном только Олег и Дима, я не хотела встревать в их разговор, только слушала и редко смеялась над их шутками. И в конце ужина услышала в свой адрес благодарность за ужин и извинения от Олега, что сомневался в моих кулинарных способностях. И только Марк строго держал обет молчания.

— Красотка, оставь, мы сами уберем со стола.

— Красотка? — удивленно спросил Марк, впервые подав голос.

— Ладно, тогда оставлю посуду вам.

Встав с места, решила подняться в комнату, в которой меня поселили, пока не закончится мое прибытие в этой тюрьме. Не хотелось больше оставаться в компании этих людей. Да и прозвище, которое дал Олег, смутило меня. Никто до него не называл красоткой, даже комплиментов не делали, не считая родителей и сестру. Слышать это от постореннего человека, да еще от мужчины, непривычно для меня. Здесь все непривычно для меня. Я словно попала в другой мир. Жизнь без телевизора и без интернета, без общения не интересна. Раньше тоже так было, но тогда я целыми днями не сидела дома без дела, а работала. Хоть и работа официантки не самое лучшие занятие и не то, что я хотела, но зато у меня дружный коллектив. Хотя жаль, кажется, я и эту работу потеряла. Начальство не простит мне прогулы без причины.

— Ты еще не заснула? — ход моих мыслей прервал голос Марка, который вошел в комнату. А я не заметила его прихода.

— Не спится, а почему сам не спишь?

— Собираюсь.

— Где? Здесь?

— Да, не хотелось опять гоняться за тобой, если вздумаешь сбежать снова, или беспокоиться, если надумаешь навредить себе.

— Слушай, это необязательно, следить за мной. Я хорошо запомнила твои слова про мерзавца, — недовольно пробурчала я, следя за тем, как Марк удобно устроился на одной половине кровати, подложив под голову руки. И теперь смотрел на меня с неким интересом.



— Отлично, а теперь выключи свет и идем спать.

— Я не буду спать в одной кровати с тобой!

— А придется.

— На кровати буду спать я, а ты на полу.

Для верности скинула на пол одеяло и вторую подушку.

— Не хочешь? Тогда я сама буду спать на полу.

Застелила себе постель подальше от Марка. Конечно, не сравнится с мягкой кроватью, но и так сойдет.

— Отвернись, я должна переодеться.

— Подвинься, девочка.

— Хватит называть меня девочкой! Постой, ты что делаешь? Ты куда?

— Выключи свет, я устал и хочу спать.

Марк улегся рядом, оттеснив меня к стене. Я сидела очень близко к нему, в его же рубашке и боксерах. Я, как немая рыба, открывала рот и закрывала. Никогда раньше не встречала такого наглеца, как мой похититель. Марку чуждо такое понятие, как личное пространство.

— Я не буду спать с тобой! — шепчу яростно, будто в комнате мы не одни. В ответ мне тишина. — Марк!

Мое возмущение никто не слышал. Марк просто заставил меня лечь рядом и обнял руками и ногами. Я лежала спиной к нему и смотрела в темноту. Было так непривычно лежать в обнимку с мужчиной.

— Можешь спеть мне колыбельную? — тишину в комнате нарушил голос Марка. Я широко распахнула глаза. Колыбельную?

— Я не умею петь.

— Жаль. Тогда я спою для тебя. Не против?

“Дерзай”, - хотелось бы сказать, но промолчала. Видимо, ему и не требовалось мое разрешение, потому что в следующую секунду Марк начал петь. Думала ли я когда-нибудь о том, что кто-то будет петь мне колыбельную, когда я уже давно выросла? Нет, не думала. И если об этом кто-нибудь бы сказал, посчитала бы его сумасшедшим. Но, кажется, я сама сошла с ума.

— Спокойной ночи.

Не знаю, что послужило тому причиной, колыбельная Марка или усталость, но через несколько минут я заснула крепким сном.

