Замурованный бог

В комнате было темно. Единственное, что освещало небольшое помещение, в котором ремонт не делался со времён Леонида Ильича Брежнева, был голубоватый свет монитора. Комната была обклеена неприятными бежевыми обоями, кое-где порванными. По всей стене красовались старые плакаты, вырезанные из журналов с героями видеоигр, вооружённые мечами и пулемётами на фоне огня или разрушенных замков. Под этими криво развешанными плакатами расположилась широкая кровать, которую не застилали, кажется, никогда. Рядом с кроватью, на полу, хотя он был пыльный, были разбросаны вещи – шорты, майки, носки, даже нижнее бельё.

Перед монитором сидел молодой человек, внешне выглядевший опрятно, несмотря на царящий внутри комнаты беспорядок. На экране мелькали сообщения.

dagon_93: анон, вход находится именно на станции площадь революции, а не на библиотеке и не на театральной, иначе как через площадь революции не попасть.

subway_seeker: я точно помню, что можно попасть и через Библиотеку им. Ленина

dagon_93: нет, площадь революции построили тогда, когда только строили сам метрополитен, и поэтому с других станций лаза нет, нужно спрыгнуть на пути и идти в сторону курской, и дальше направо.

kafka321: я всё-таки планирую завтра туда пойти, посмотреть. Кто-нибудь со мной хочет?

dagon_93: во-первых, возьми с собой кусачки, чтобы цепь перегрызть, после смерти сталина базу закрыли, охрану убрали, но чтобы посторонние туда не заходили, на всякий случай повесили замок который, правда, только для вида висит. ну а вообще делать там нечего, одни провода да ржавые двери не открывающиеся. ничего интересного.

kafka321: а мне всё равно интересно. Я не то чтобы там что-то увидеть собираюсь, просто для себя, для галочки, что называется. Первый раз всё-таки решил.

dagon_93: смотри сам. в подземке есть места гораздо круче. Но отговаривать не стану. с тобой вряд ли кто-то пойдёт, посещение этой базы для диггеров – дурной тон. в неё легко попасть и делать там совершенно нечего, несмотря на криповые байки.

subway_seeker: я не пойду точно, давно был, ещё в начале нулевых. Там правда ничего интересного. Всё как дагон описал. Провода, провода, провода. Наверное, там и изначально ничего не было. При Сталине какие-то идеи были, но базу не достроили, а потом и закрыли, чтобы не выбрасывать лишние деньги, которых в стране отродясь не было.

kafka321: так, ладно, ребят, если завтра со мной никто не хочет, тогда я ливаю. Надо подготовиться что ли.

dagon_93: бб.

subway_seeker: пока.

Человек под никнеймом kafka321 и был хозяином комнаты. Его звали Денис Гашин. Это был молодой парень 22 лет. Он закрыл окно браузера, нажал на значок windows и выключил компьютер.

Ровно в час ночи он вышел из дома. Со станции Пятницкое Шоссе сейчас отправляется последний вагон. Парень спустился на лифте вниз, вышел на улицу. Диггер почувствовал холодный ночной воздух. Несмотря на поздний час, рядом с метро ещё сновали редкие прохожие. Все окрестные магазины были закрыты – цветочный с глупой неоновой вывеской, пузатый торговый центр, крохотный магазинчик, где иногда можно купить алкоголь после одиннадцати. Только ларёк с шаурмой был всегда открыт для посетителей. «Шаурма 24»: гордо гласила вывеска на ларьке, и грустный повар восточной внешности с мокрым от пота широким лбом делал монотонные движения рукой, разрезая жирное мясо, медленно крутящееся на вертеле.

Парень нырнул в метро. Подземка никогда ему не нравилась. Вечное вавилонское столпотворение, некрасивые злые женщины, бомжи и алкоголики, спешка, недосып. Но ночью метро было совершенно другим. Огромный, освещённый ярким электрическим светом совершенно пустой зал с гранитным полом немного пугал своими исполинскими размерами.

Может, повернуть обратно?

Денис подошёл к краю платформы. Скоро должен прибыть тот самый последний вагон, который отвезёт его на Площадь Революции. Но поезд не торопился. На электронном табло, висевшем над туннелем, горели красные цифры: 4:23. Ровно столько времени прошло с тех пор, как предыдущий поезд скрылся в темноте подземного прохода. Это заставляло нервничать. Диггер не был уверен, что хочет ехать на подземную советскую базу. Это был его первый раз, и он переживал. Вдруг его поймает полиция, и потом возникнут проблемы с университетом.

Последнего поезда всё не было. Может, он уже давным-давно уехал. Пожалуй, пора повернуть обратно и пойти в сторону турникетов. Стоило только об этом подумать, как за спиной послышался шум. Из глубины тоннеля показался слабый кружок света.

Старый зелёный поезд ещё советской модели с грохотом застучал по рельсам. Он остановился у платформы и открыл дверцы. В вагоне не было заметно ни одного пассажира.

Осторожно, двери закрываются. Следующая станция: Волоколамская.

Двери за спиной захлопнулись. Поезд резко качнулся и медленно поплыл в черноту, всё разгоняя скорость. Денис плюхнулся на жёсткое сиденье, положил на колени рюкзак и обнял его двумя руками. По полу каталась пустая зелёная банка из-под пива. Она быстро-быстро катилась то в один конец вагона, то в другой.

Станция: Волоколамская.

Волоколамская тоже была пуста. Дениса будет легче заметить, если он будет единственным человеком на платформе. И кто знает, какой попутчик может присоединиться к нему. В такой поздний час порядочные люди сидят дома. Стоило этой мысли просочиться в голову, как в вагон вошёл человек с длинными немытыми волосами, за которыми не было видно лица, в тучной потрёпанной куртке коричневого цвета и больших, мешковатых штанах. Вместе с ним в вагон влетел ядовитый запах спиртного. Бомж.

Бездомный увидел другого пассажира и на его чумазом лице заиграла сумасшедшая улыбка. Он как будто обрадовался, что едет не один и направился ко второму пассажиру. По счастью, он сел не рядом, а напротив. Бомж достал из-за пазухи блестящий, жирный пирожок, источавший едкий запах жаренного масла, и принялся с удовольствием его жевать, не сводя глаз с диггера. Тот, в свою очередь, старался делать вид, что смотрит не на него, а просто оглядывается по сторонам.

Станция: Мякинино. Платформа справа.

Обглодав наполовину свой пирожок, нищий начал шевелить губами, словно пытался что-то сказать. Когда механический голос, объявляющий станцию, стих, Денис прислушался. Бомж действительно что-то бормотал, но очень тихо, и из-за шума поезда разобрать его речь было трудно. Когда всё же донеслись какие-то разрозненные, никак не связанные друг с другом слова и выражения, стало ясно, что бездомный просто говорит невпопад. Денис знал, что на медицинском языке такое называется шизофазия.

Попутчик доел свой пирожок и аккуратно, почти по-джентльменски убрал салафановый пакет обратно в карман куртки. Бомж положил ногу на ногу и усмехнулся, глядя на Дениса. Пусть смеётся, главное, чтобы не подходил.

Так они проехали несколько станций. Бомж постоянно что-то говорил себе под нос и тихо смеялся, не отнимая взгляда от пассажира напротив. Это здорово действовало на нервы. Желание выйти из вагона и подняться на поверхность было очень сильным. Но уже в середине пути стало ясно, что этот бомж, в общем-то, совершенно безобидный. За всё время пути он не предпринял ни одной попытки подойти и начать контакт, и поэтому бездомный вскоре перестал занимать начинающего диггера.

Бомж настолько показался безопасным, что парень сладко зевнул, прикрыл глаза и впал в полудрёму. Полудрёма была неприятной: серой, липкой и вязкой. Через какое-то время Денису сделалось настолько неприятно, что он открыл глаза. Но вместо того, чтобы увидеть вагон, перед глазами плыло нечто бесформенное и тёмно-коричневое. Денис поднял взгляд вверх и увидел лицо бездомного, которое склонилось над ним в опасной близости. Пакли были убраны со лба, и наконец можно было разглядеть его ярко-голубые, полные болезненного безумия глаза. Бомж широко улыбался, обнажив жёлто-серые зубы.

Парень с трудом сдержался, чтобы не подпрыгнул от испуга и неожиданности. Бездомный стоял над ним и улыбался своей очаровательной сумасшедшей улыбкой.

– У тебя проблемы! – с удовольствием сказал он. Его голос был хриплым и низким.

Денис не знал, как следует реагировать. Ему хотелось, чтобы этот человек испарился, исчез. Страх накрыл его волной, словно цунами.

– Какие? – только и смог выговорить он.

– Чёрные и серые. Ты сам знаешь. Он там, плавает внизу, а ты на верёвочке катаешься.

– Я не очень понимаю…

– Ну чего ты не понимаешь? Красные строили, строили, а потом сломалось. Я всё красное вытру, а тебя за плечи подниму.

Всё вышесказанное здорово напугало, но вот последняя фраза бездомного звучала уже как прямая угроза, и тогда у парня началась настоящая паника. Он понимал, если бомж захочет сделать с ним что-то плохое, никто на помощь не придёт. Можно, конечно, нажать на кнопку связи с машинистом, но её для начала нужно найти. Да и бездомный вряд ли просто так даст обойти себя. Последний, впрочем, своим внешним видом никак не демонстрировал агрессивность своих намерений. Он продолжал стоять и улыбаться, ожидая, что ответит его невольный собеседник. Бомж смотрел на него даже как-то по-доброму. Но неизвестно, долго ли продлится такой настрой.

– Не надо меня поднимать, – жалобно сказал диггер.

– Надо, – возразил бездомный, – и ты мне ещё спасибо скажешь. Красное-то вытереть сложно, сам не справишься. Только деток разбудишь. А он внизу плавает.

Воцарилось недолгое молчание. Парень не знал, что отвечать этому человеку, и стоит ли отвечать вообще.

– Ваша станция, сэр, – вдруг сказал бомж и отошёл в сторону, жестом приглашая собеседника идти вперёд.

Поезд остановился.

Станция: Площадь революции.

Денис быстрым шагом вышел из вагона, чувствуя, как сильно бьётся сердце. Он обернулся, чтобы посмотреть на уходящий поезд. Бомж стоял вплотную к окну, весело махал рукой и добродушно улыбался, покачиваясь в такт ускоряющемуся вагону.

На безлюдной станции царила холодная тишина. Серая, размытая фигура стояла на другой стороне вестибюля. Фигура медленно приближалась, и уже скоро в ней можно было различить тучную сотрудницу метрополитена. Она шла навстречу, вероятно для того, чтобы вытолкать позднего пассажира на улицу. Ну уж нет. А впрочем, какой был выбор? Не с силой же пробиваться на базу. Тогда точно догонят. А может, эта женщина идёт вовсе не к нему. Ладно, пускай будет так: если начнут выгонять, то, пускай. А если она упустит его из виду, то Денис нырнёт в туннель и пойдёт искать базу.

Женщина продолжала свой неспешный марш навстречу. Кажется, сегодня не случится диггерского дебюта. Но проводница остановилась и, как показалось, чего-то ожидала. К ней неизвестно откуда подошла другая фигура. Натянув глаз, диггер увидел, что рядом появился ещё один сотрудник, мужчина. Они о чём-то оживлённо общались. Женщина смеялась.

Это был шанс! Денис осторожно, не сводя глаз с сотрудников метрополитена, подошёл к краю платформы. Взглянул на электронное табло. Последний поезд прошёл 2:34 минуты назад. Диггер присел на корточки и беззвучно спрыгнул вниз, стараясь не наступать на рельсы. Говорят, к ним нельзя прикасаться, иначе убьёт. Неизвестно, правда ли, но проверять не хотелось. Парень аккуратно поднял голову, проверив, не идут ли за ним. Не идут, до сих пор увлечены беседой. Он убрал голову и прокрался к той стене туннеля, которая соприкасалась с платформой, чтобы быть незаметным. В тёмную глубь ползли многочисленные ржавые трубы и кривые, как черви, провода.

Чем дальше вглубь, тем гуще становился мрак. Рельсы начали поворачивать в сторону, и Денис вскоре оказался в полной темноте, отрезанный от света. Теперь можно было достать фонарик, не боясь быть замеченным. Диггер снял с плеч рюкзак, расстегнул молнию и начал шарить рукой. Он нащупал маленький китайский фонарик. Парень повесил рюкзак обратно на плечи и нажал на кнопку на фонарике. Из него полился мутный, лимонный свет.

Рельсы, шпалы, трубы, провода, бетон, металлический запах сырости. Нужно идти вперёд, и тогда справа (или слева?) будет небольшой проход, перед которым должна стоять тоненькая сетчатая перегородка из железа с внушительным замком на тоненькой цепи. Периодически диггеры без всякого труда ломают цепь, и метрополитен ставит новую, точно такую же, упрощая жизнь всем последующим диггерам, пользующимся гайдами своих старших товарищей, уже лазивших на этот объект.

Путевых обходчиков удалось избежать. Поезда перестали ходить. Бояться теперь нечего. Был, конечно, лёгкий иррациональный страх перед чем-то потусторонним, но это пустое.

Впереди справа виднелось небольшое углубление в стене. В нём скрывалась тоненькая решётчатая дверь. К двери была приделана широкая ручка, которую опутывала блестящая металлическая цепь, прикреплённая к ней одним концом, а другим к основной решётке. На цепи висел большой ржавый замок.

В бой пошли кусачки, и хрупкая цепь вместе с тяжёлым замком с грохотом, который разлетелся эхом по всему туннелю, свалилась на пол. Денис почувствовал прилив гордости и адреналина. Пускай это под силу даже самому неопытному диггеру, но всё же он смог открыть дверь на секретную советскую базу. Это какая-то ачивка что ли.

Денис задрожал от нетерпения. Конечно, не стоило завышать ожидания, но всё-таки это был первый опыт вторжения в запрещённые места. Парень впервые и без посторонней помощи проник на засекреченный объект. Диггер толкнул дверь, и та с отвратительным металлическим писком открылась. Он оказался в очень тесном помещении, в котором не было ничего, кроме небольшой бетонной лестницы, ведущей на второй этаж. Недолго думая, диггер отправился вверх по лестнице. Преодолев её, он очутился в небольшом коридоре. Слева от него были три широкие железные двери, а справа небольшая металлическая коробка, прибитая к стене. Все три двери были заперты.

Вот, кажется, и всё, вот и вся суперсекретная база. Три двери за убогим замком и дурацкий ящик. Денис подошёл к нему. Верхняя часть представляла собой дверцу. Диггер попробовал её открыть и та, к его удивлению, поддалась. Впрочем, внутри не было ничего интересного. Нагромождение проводов, лампочек, маленьких переключателей и рычажков. Парень наугад поднял вверх один из пыльных переключателей.