Записки блудного юриста (СИ)

Глава 18

Последние двое суток, Кейрос Айн копал, будто чумная сорикаморра. Но все нити обрывались, словно разыскиваемой девушки никогда не существовало. Слепок ауры вообще не давал возможности идентифицировать ее как разумное существо.

Поэтому вечером в компании горючего пятизвездочного друга Кейрос отправился к знакомому, который мог облегчить поиск.

Пришлось воспользоваться несколькими стационарными порталами, прежде чем добраться до района, где обитал будущий помощник.

Сей многочисленный район города был заселен плотно: в основном представителями восточных национальностей. Пестрел надписями на их языках и яркими вывесками мелких магазинов.

Согласно указаниям, необходимо было пройти в парикмахерскую. Был уже вечер и косые лучи солнца вызолотили охранную дымку периметра здания. Айн прицокнул языком: специфичная национальная магия в деле.

Парикмахерскую пришлось пройти насквозь — она была открыта, но никого, кроме сонного старика за столом для ожиданий с расставленными шашками, там не было. Так Айн попал во внутренний дворик. Там царил неестественный полумрак, что в сочетании с туманом по ногам, давало ощущение нереальности происходящего.

Кейрос перешел на магическое зрение. Увиденное заставило его замереть на месте — прямо перед носом блестела паутинка сигналки, а вот чьей и для чего — узнавать совсем не хотелось. Он аккуратно нагнулся и, немного пройдя гусиным шагом, принял вертикальное положение.

Сверху раздались приглушенные хлопки. Кейрос Айн поднял голову: сумрак чуть рассеялся и, на проступившем балконе, показалась благодарная публика в лице одного мужчины.

Он махнул рукой, приглашая следовать за ним. В общем полумраке проступила лестница. Кейрос решил идти до конца и поднялся наверх.

С этим человеком Айн был знаком в сети. Тот представился Смитом, при встрече он иначе не назвался, что, однако, не делало эту фамилию настоящей.

Новообретенный «Смит» был небольшого роста, плотного телосложения с незапоминающимся лицом, светлыми, почти белыми волосами, собранными в небольшой хвост. Носил по старомодной привычке очки, глаз за которыми из-за магического напыления, почти не было видно.

Он почти гордился, что является человеком. Хотя некоторые из долгоживущих рас (читай фактически бессмертных) к человечеству относились пренебрежительно, но никто не мог оспорить у него такой особенности как выживаемости. Людей, на совместной истории возникновения, пытались истреблять не раз, однако оно все равно возрождалось. Тому немало способствовало то, что среди людей было значительное число магов, продолжительность жизни которых существенно отличалась от соплеменников, разумеется, в сторону увеличения. Человеческая магия, несмотря на специфичность носителя, была многообразна. И если бы не склочный характер волшебников, помноженный на вполне человеческие недостатки характера, то был бы шанс накопления и преумножения опыта, что в свою очередь возвело данную магию если не в тройку сильнейших, то в десятку точно.

Без лишних предисловий Смит вручил Кейросу небольшой коробок и недвусмысленно подтолкнул к двери. Айн немного опешил, но попытавшись поблагодарить, натолкнулся на полог безмолвия, что блокировал все звуки, и спешно подчинился воле хозяина помещения.

За дверью оказался темный дурно пахнущий проулок, который вывел начинающего следопыта на приличную улицу. Там он сориентировался по указателям и двинулся в сторону ближайшего стационарного телепорта.

Сейаза спала который день. После трех попыток побега ее просто опоили, погрузив в принудительный сон. Снилось много и разного, обрывочного. Так что, распахнув глаза, девушка долго приходила в себя, пытаясь систематизировать все, что транслировал мозг за это время.

На столе стоял поднос с едой и запиской. В последней ей предлагалось не валять дурака, а ждать возвращения подельников с заказом и молиться, чтобы все прошло хорошо.

Очень хотелось этот поднос шваркнуть о голову написавшему, но голод взял свое. Сейаза накинулась на еду.

Лаиентр Шеос был счастлив как пятилетний ребенок, получивший лучший подарок на день рождения. Сегодня от нанятого сыскного агентства пришла обнадеживающая информация: обнаружено вероятное местонахождение Марго. Как им это удалось — оставалось загадкой. Огорчало лишь то, что местом поиска была целая планета, к тому же закрытая. Но и это почти не испортило настроения адмиралу. Его даже взбодрило предвкушение поисков и своеобразной охоты.

Проблем с проникновением не предвиделось, так как подпольно, все-таки есть оборудование, которое доставит кого угодно и куда угодно в обход всех правительственных ограничителей и следящей аппаратуры. Были бы деньги, а они у вампира были.

Искать перевозчика долго не пришлось, а подготовка к дороге вылилась лишь в сбор походной аптечки и пары миниатюрных разработок для слежения.

Уже к концу дня сияющий адмирал, распугивая народ своим радостным видом, отправился на встречу с перевозчиком.

Утром следующих условных суток он был отправлен в миниатюрной капсуле на Плеон. Доставка и приземление вышли успешными.

В занимающемся рассвете Лаиентр Шеос выбрался из капсулы, прибрал ее остатки с глаз долой. Произведя все необходимые для вменяемого существования инъекции, развернул поисковые заклинания и аппаратуру.

Марго.

С деверем пришлось нелегко. Мало того, что он и без того весьма внушительной комплекции, так еще и при пробуждении вместо безвольной куклы (как мне в свое время обещал адмирал Шеос) мне досталось весьма резвое, брыкающееся и вопящее тело.

Это ж какая здравая мысль была привязать его. Хорошо, что я ей не пренебрегла. Так что очнувшийся Илан руками и ногами был привязан к столбикам добротной кровати аки жертва колесования.

Прооравшись, он изумленно уставился на меня.

— Что за новая игра, Эйна? — усмехнулся он.

— Ага, только правила объясню, — буркнула недовольно я.

Риана сидела в соседней комнате и заваривала чай, так как готовый закончился. После бесконечности ожиданий она принесла остуженный напиток в бутыли, заходя со стороны, чтобы ее не видел Илан.

— Вот сейчас и поиграем, — усмехнулась я, усаживаясь на грудь к деверю, вставляя ему в зубы воронку, — ловец демонов.

Драгоценный родственничек выпучил глаза и начал мотать головой, что грозило расплескать весь драгоценный отвар. Жидкость исправно покидала бутыль и булькала в воронке, которую для устойчивости перехватила уже Риана. Тогда горячолюбимый деверь изволил пускать пузыри и фыркать в тщетной попытке прекратить чаепитие. Пришлось заткнуть ему нос, а голову зажать коленями, дабы ничего не расплескалось и не вылилось. Тут с дозировкой все сложно.

Илан еще некоторое время извивался как уж на сковородке. Я состроила страшную рожу — подействовало: весь чаек утек в гостюшку, мерно булькая в воронке.

— Ну, так-то лучше, чем утопиться — примирительно похлопала я его по щеке, слезая на пол.

Неблагодарный родственник на прощанье клацнул зубами совсем рядом с рукой и отрубился.

После все было как обычно: внушение и отправка «притомившегося» деверя со слугой в его покои.

На рассвете мы собрали минимум вещей и двинулись к тому месту, где по идее должна была остаться моя тушка.

Эйна эр Чейз находилась в плачевном состоянии: шерсть с ее нового тела лезла клоками, из пасти текла слюна, в глазах двоилось и плыло. Тело будто не желало ее присутствия, словно смерть была предпочтительнее такой жизни. Магия была слабо доступна баронессе. Но и ее хватило, чтобы увидеть, что силовые линии тела и новой сущности не думают смыкаться, более того, идет отторжение, которое грозит гибелью обоим. К мукам душевным добавились и муки телесные — не смотря на отторжение, тело мстительно проводило все болевые ощущения: живот сводило судорогой от голода, лапы и шкура саднили нещадно.

Поохотиться худо-бедно баронессе удалось — ею были пойманы и слопаны пара зазевавшихся мышей и какая-то хищная птица, опрометчиво решившая, что лиса уже отжила свое.

Птица оказалась ужасно жесткой и противной на вкус, а вот мыши, не смотря на шерсть, были очень даже ничего. В сравнении разумеется.

Благодаря крови и энергии трех смертей Эйна получила небольшой приток сил: в этом теле ее способности не блокировались никакими датчиками. Другая проблема состояла в том, что преобразовывать энергию смерти в подходящую энергию для стабилизации тела сущность баронессы не могла. Оставалось лишь уповать на милость желудка, который переварит добычу и доставит энергию в органы естественным путем.

С такими мыслями хвостатая баронесса завалилась в сухую листву переваривать.

Техномагические поисковики, подключенные к ближайшей точке выхода силы, быстро вывели на портативный дисплей информацию.

Все оказалось не плачевно, но весьма размыто: источников инородного магического фона подходящей мощности было много. Означало это, что не такая эта планета и закрытая, как пропагандирует межгалактический совет. Но адмирал не был дураком и понимал, что воздействие на самостоятельные цивилизации, не имеющие достаточного уровня техномагического развития, все равно идет, скорее всего, от ближайшей высокоразвитой космической державы. Кто откажется побыть богом для толп разумных существ и пользоваться всеми вытекающими привилегиями?

Пришлось прилично поковыряться для того, чтобы разобраться в векторах сил и удаленно нацепить на ближайшие объекты слежения магические маячки.

На дисплее высветилась карта местности с отметкой ближайших «помеченных». Вдруг один из них мигнул и исчез, следом Лаиентру прилетел адской головной болью откат от «благодарного» носителя маячка.

Адмирал некоторое время еще приходил в себя от подарочка, после решив, что вряд ли Марго настолько продвинулась в изучении магии и этого кандидата можно исключить. Пассивный маяк на нем все же остался и снимать Шеос его не стал. И двинулся по направлению к ближайшему объекту.

Идти пришлось долго и нудно. Почти через сутки вампир вышел к болоту, окруженному небольшим леском. Судя по данным, объект располагался прямо перед носом. По факту же имелись густые заросли высоченного кустарника.

Вампир замер на месте. Продолжительное время он вообще не подавал признаков жизни и даже немного побелел.

Когда состояние анабиоза достигло апогея и температура тела адмирала сравнялась с окружающей средой, кусты впереди мигнули рябью. Сквозь них прошла женщина.

При виде вампира, стоящего как памятник самому себе, она взвизгнула и попятилась. Но тело адмирала, работающее благодаря инъекциям почти идеально, среагировало мгновенно.

Одним рывком он преодолел разделяющее их расстояние и схватил женщину за руки прежде, чем она успела что-либо предпринять. Еще секунда и она была охвачена темным коконом.

— Вот теперь можно и поговорить, — усмехнулся Лан.

Ему было приятно ощущать свои возрожденные, пусть пока и временно, способности. За несколько минут он считал всю нужную информацию прямо с сознания женщины. Не смотря на мастерство в использовании иллюзий и маскировки, в ментальной магии она была не сильна. Перед вампиром оказалась сбежавшая жертва магических экспериментов одного из местных магов.

Это объясняло диссонанс ее собственного фона с окружающим.

— Уже пытаются выращивать гибриды и вмешиваться в линии силы ауры, — хмыкнул вампир про себя, — рановато.

Женщина обмякла. Вампир совсем немного подпитал от нее свои внешние петли линий силы, надо же было хотя бы компенсировать их вызов. Стер ей воспоминания за последние 20 минут, снял активный маяк. Немного подумав, решил все-таки зайти к ней в дом. Туда он пробрался без труда и потерь: выставленные ловушки он легко обошел, даже не активировав. Сгрузив женщину на скамью, он осмотрелся. Дом состоял из одной комнаты, имелся даже очаг. Видимо, это была обустроенная охотничья хижина. Нашлось то, что он искал: верхняя одежда. Что-то среднее между халатом и пальто.

— И куда нарядился, красавчик? — раздался ехидный смешок со скамьи.

— Думаю прогуляться, — спокойно ответил вампир, пробуждение женщины он почувствовал уже минуту назад. — Одолжу, ты не против?

— Тогда и шляпу бери, что уж церемониться, — вздохнула женщина.

— Хорошо, — Лаиентр взял широкополую шляпу. — Отдыхай. Сегодня вряд ли у тебя получится использовать магию. И я не собираюсь никому докладывать, что ты поселилась здесь, — продолжил он, резко разворачиваясь и отбивая летящую к нему кочергу.

— Ну, попробовать-то можно было, — виновато улыбнулась женщина, разводя руками.

Адмирал громко хлопнул дверью.

После его ухода женщина еще долго смотрела на дверь, повисшую на одной петле. Воспоминания от выхода из дома до момента, когда она пришла в себя, отсутствовали напрочь. Но бывшую подопытную такие вывихи реальности уже не смущали.

Глава Ордена единых был в бешенстве. Сегодня был особый день, точнее вечер. По согласованному расписанию, прилагаемому к брачному контракту, у Исидора эр Каунер с 9 до 11.00 после полудня, значилось исполнение супружеского долга. От графика Исидор предпочитал не отклоняться, ибо зловредная жена его — несравненная Стейисия эр Каунер могла выставить неустойку, а то и стрясти проценты с моральным ущербом заодно. Про душевные терзанья самого Исидора в случае огласки говорить не приходится. Дьяволово юридическое образование, девушка получила с подачи ее родителей еще до замужества, а вот склочный характер — с рождения. Ко всему прочему к ней прилагалось огромное приданое, что и пленило в свое время Исидора. Однако, помимо характера, с точки зрения супруга, у Стейисии был существенный недостаток — а именно ее полнота, что не привлекало эр Каунера в женщинах никогда.

Вдобавок эта женщина обладала слабым, но специфичным магическим даром. По этой причине, несчастному в личной жизни главе не удавалось упечь свою жену в какой-нибудь монастырь как еретичку. Сила магического дара не требовала ежегодного обследования, а отсутствие коммерческой выгоды от использования — лицензирования деятельности.

Так, что выпив специальной настойки, для морального (и не только) тонуса, Исидор 10 минут назад поспешил в опочивальню. Там в розовых шелках с обильными рюшами ожидала его вторая половина.

Это же вот надо было ему послушать отца и дать в день знакомства невесте то чертово приворотное зелье. Искусил же бес. Зелье было проверенным и эффект от него ожидался в виде любви невесты и обоготворения ею жениха. Покорность и самопожертвование к списку чаяний прилагались. Никто не учел способности невесты-самородка. Собственная магия жертвы исказила результат: вместо обожания и покорности страдалец-Исидор получил стревозность, расчетливость, презрение и доморощенного тирана в юбке в придачу. Но три раза в месяц, а весной и осенью — четыре, супругу тоскливыми вечерами охватывало нестерпимое желание использовать мужа по назначению. Именно это побочное действие, выясненное еще до помолвки, вкупе с отсутствием антидота, и привело к свадьбе.

Исидор вздохнул и направился к кровати. Именно тут его настигла адская боль: какой-то идиот весьма варварски и грубо производил какие-то магические манипуляции, не считаясь с волей, ощущениями и занятиями подопытного. Глава ордена едва собрался и выставил зеркальный щит, не особо рассчитывая на то, что он отразит такую магию. Уж больно необычной она была. Чем именно необычной он выяснил, когда его немного отпустило и боль стала терпимо-ноющей, сосредоточившись в области висков и мелкими очагами по телу. Пахнуло энергией смерти.

Когда мы подъехали к тем самым валунам, где я оставила свое тело, издалека увидела огромного черно-белого кошака. Сердце екнуло и пропустило удар. Я выскочила из седла, как пробка. И под короткий взвизг Рианы кинулась, планируя в качестве места приземления использовать шею остолбеневшего Клесса. Практически в полете заметила как он отпрянул и, кажется, собрался сигануть прочь. Чудом сгруппировавшись, едва коснувшись земли, я скорректировала траекторию и поймала беглеца.

— Врешь, не уйдешь, — мырлыкнула я ему уже больше в шубу.

Кот застыл памятником самому себе.

— Ну что? Как добрался? — спросила я, поднимая на него глаза.

Котик решил играть роль немого животного. Или даже глухонемого.

— Ба-а-а-рсик! — немилосердно рявкнула я ему в ухо и дернула за один из левых усов.

— Мар-р-го? — раскатисто опешил Клесс.

Дальше последовали бурные обнимашки. Хотя со стороны, возможно, это выглядело как борьба хрупкой женщины и дикого зверя.

На такие мысли меня натолкнул пролетевший булыжник, от которого меня спас Клесс, завалив на бок. Риана схватила еще один и прицеливалась.

— Брысь, кошатина! — вопила во весь голос девушка.

— Риана, назад, — рассмеялась я, — это свои.

Девушка немного успокоилась.

— И как это понимать?!!! — прорычал Клесс. — Уйми свою буйную подружку.

— Оборотень!!!!!! — взвизгнула Риана.

— Дура, — фыркнул кот.

— Так, всем спокойно. Ты тут меня не видел? — перешла к сути я.

— Не уверен, но в нише из валунов лежит какая-то облезлая лисица, весьма крупных размеров. Судя по всему, полудохлая, — порадовал напарник.

Я, вытянув шею до хруста, осторожно заглянула в указанное место. Опознать в груде облезлого меха свою хвостатую тушку было тяжеловато. Но я осмелела и подошла ближе. Лиса выглядела плачевно, но еще дышала. Никаких событий при приближении меня к законному телу не произошло.

— И как тебя угораздило? — прошептал за спиной Клесс.

— Долгая история. Но если вкратце, то по прибытию сюда меня вот эта старушенция, — я обличительно ткнула себе в грудь, — выкинула меня из моего тела и заселила в свое. Есть основания полагать, что местами мы поменялись.

— Ну, конечно на фоне двадцатишестилетней девицы возможно и сорокалетняя женщина — старушенция, но это же не самый ужасный вариант, — решил подбодрить каттис.

— Сорокалетняя?!! Ха-ха. Мне 63! — гавкнула я. — И это только время жизни баронессы тут. А так, я думаю этой вампирше не одна сотня.

— Кхем, — подавился Клесс, — А хорошо сохранилась.

— Несомненно, — оскалилась я, — Только молодеть это тело начало после моего заселения. А вот моему телу, как ты видишь, от Эйны эр Чейз совсем плохо. Вдобавок я умудрилась спасти «живца» от местной инквизиции, подосланного баронессе. Она использовала четверых девушек в качестве батареек в обряде.

— Ну тогда, жди сейчас, — каттиса окутало сияние и через некоторое время на месте гигантского кошака предстал Клесс в человеческой форме, прикрывая причинное место свалившимся с него мешком.

— Отлично, надеюсь, у тебя есть что одеть или ты собираешься совращать таким трудом спасенную инквизиторшу? — хмыкнула я.

— Я подумаю, — вернул ухмылку каттис, потягиваясь.

— А это что за шарфик? — ткнула я на полоску ткани, обернутую вокруг шеи. — Или ошейник?

— Не узнала? — расхохотался Клесс. — Доскол в магоизоляте.

— Да ты молодец. Боишься фонить будет? — озвучила догадку я.

— Да и болтает он много, — улыбнулся котище.

Тут я заметила, что на месте моего прикосновения к «шарфику» ткань затлела, оголяя золотистый металл.

В следующую секунду уши заложило от высокого звука, похожего больше на свист. Я медленно осела на землю, зажимая уши. Облезлая лиса на полу тоже начала извиваться и скулить, открыла глаза и уставилась на меня.

Клесс удивленно разглядывал нас обеих, а потом, судя по выражению лица, начал активно разговаривать с Досколом. Вскоре свист прекратился.

— Диссонанс, однако, — выдала эта кошачья морда, нацепив профессорскую мину.

— Уфф, пояснишь? — пропыхтела я, оглядывая отключившуюся лису.

— Доскол начал общаться, когда повредился магоизолят — но так как ты и твое тело были в разных местах — пообщаться с тобой у него не получилось. Все что ты, наверное, уловила — это противный высокий звук.

— Не только я, баронессе тоже досталось. Ну что теперь? Грузим мою тушку и отчаливаем?

— Всплеск от Доскола был наверняка заметный, поэтому чем быстрее, тем лучше. Через некоторое время сюда может заявиться местный патруль инквизиции, — сказал Клесс более менее одевшись и упаковывая лису в нечто, похожее на мешок.

— Ты что ее так потащишь? — вскрикнула я, идя за ним к выходу. — Все мышцы затекут, да и сбежать мож…

Я буквально подавилась своими словами, поскольку за валунами нас уже ждали, среди прочих стояла Риана.

Особенно в «делегации» притягивали к себе взгляд четверо мрачноватых дядек. Мне почему-то подумалось, что это и есть представители местной магической братии.

Впереди всех возвышался двухметровый подтянутый мужик. Облик его был внушителен, если бы не странная плешь на голове с обгоревшими кудрявящимися волосами вокруг очага возгорания (пришедшегося, к слову, на макушку). Его стальные глаза метали молнии, но вот плешь все портила. Я как всегда «к месту» хихикнула, да так, что задавленный смешок под конец скатился в приглушенный хрюк.

— Взять их, — рявкнул подпаленный мачо.

В дальнейшем времяпрепровождении мое хрюканье стало самым приятным моментом. Ибо через пять секунд мы покоились в весьма скрюченном положении на дне тесной клетки.

Этот день у Исидора эр Каунер был немного удачнее предыдущего, вечером которого зловредная жена его спалила к чертям собачьим весь предмет гордости мужа — волосяной покров головы. Спалила качественно — магическим огнем. Так что диагностика ожогов обещала в лучшем случае пару лет экономии на мыльно-рыльных принадлежностях.

Лаиентр Шеос к концу вторых суток пребывания на Плеоне уже исключил из списка два объекта, условно соотнесенных с Марго. Следующим местом осмотра стал сравнительно крупный город — Тизор. За проход по столь распространенному средневековому обычаю полагалась мзда. Вампир решил не искушать судьбу, используя магию, и расстался со своими кровными, честно отобранными у шайки голодранцев, привлекших сиятельное внимание попыткой грабежа.

День был в разгаре и на центральной площади вовсю шла торговля. Нескончаемый людской поток и гомон. Но какие-то звуки немного выпадали из общей картины. Лан прислушался.

— Что за странные столярные работы посреди города? — спросил он у ближайшей торговки, покупая пирожок.

— Дык, знамо чего, работы — хихикнула дородная тетка. — Вампиров будут вешать, а потом жечь!

Тут коварный мучной продукт решил, что хорошего понемногу и встал поперек горла. Вампир откашлялся.

— Что, болезный, подавился? — «прониклась» соседняя торговка. — А нечего было у Марты ее заветренные сухари покупать! Идем ко мне. Уж я угощу.

Дальше между женщинами началась перепалка.

Вампир поморщился — выплескиваемая торговками энергия была словно уксус для него. Посему он спешно стал продвигаться в гущу толпы.

Посреди площади и впрямь возвышался эшафот. Совсем недалеко стояли два столба, обложенных хворостом.

— Они что собираются трупы крепить стоя? — пробормотал Лаиентр.

— А это, чтобы всем было видно, что пакость сия сгорела дотла. А то намедни жгли тут одного плашмя, после повешенья, — так сбежал подлец, — пояснил рядом стоящий старик со сварливым выражением лица, принявший реплику вампира за вопрос, адресованный ему.

— Мгм. Понятно, — кивнул Лан, — И что много поймали?

— Двоих: бабу и парня. Но вешать-жечь — это только после суда — ответил человек.

Не слишком комфортно нас доставили на новое место жительства. Да-да именно жительства, поскольку из разговоров инквизиции я поняла, что жить нам в тюрьме не долго, но зато до логического финала — казни. Разместили в разных звукоизолированных камерах. Лису тоже прихватили. Не надо думать, что мы сдались без боя — у меня был синяк на пол-лица. Клессу досталось куда больше, но и инквизиторам от него перепало существенно. Мне удалось качественно вывести из строя двоих и, кажется, наложить какую-то пакость на третьего: волосы, под знатные завывания хозяина, лезли с него всю дорогу. Магически (я надеюсь, что это способность этого тела, а не галлюцинации от сотрясения мозга) это выглядело, будто над поверхностью тела человека ползают здоровенные черные пиявки. И по мере их передвижения растут, в то время как сама жертва лишается покоя вместе с волосяным покровом. На совести Клесса было шесть бойцов, которых худо-бедно перевязали и погрузили на самодельную телегу. Маги (а их оказалось двое, а не четверо, как мне привиделось в начале) подлатали раненных ровно настолько, чтобы те смогли пережить транспортировку до ближайшего населенного пункта. Экономили силы для поимки нас, в случае побега. И не зря. Сбежать мы пытались дважды. За второй раз каттис обзавелся переломами обеих ног — при этом один из магов — рыжая скотина, что-то нахимичил и процесс заживления остановился. Меня же тупо спеленали каким-то заклинанием, поэтому и досталось меньше: Клесс в процессе побега умудрился давать какой-то магический отпор. Так что рыжий обзавелся странной почесухой и начал шепелявить. Как я поняла из реплики его напарника, этому еще повезло, что каттис напутал с векторами силы.

Теперь я сижу в весьма герметичной камере с небольшими щелями над потолком, через которые поступает воздух. Стенами служит зеркальная небьющаяся поверхность. Свет также поступает сверху, но необычный — рассеянный и не образующий теней.

Из зеркальной глади стен на меня взирает всклокоченная битая, но существенно помолодевшая физиономия баронессы. Руки закованы в подобие колодки — без участия головы, два куска металла с вырезами под запястья и замком. От самой пластины к пальцам тянулись тонкие цепочки с металлическими напальчниками. Каждый из них фиксировался двумя острыми штырями, пробивавшими палец с двух сторон. Концы штырей были запаяны с помощью магии. Так что вытащить палец механически, не потеряв большую его часть, было невозможно. Со слов главного инквизитора, сие чудное устройство не дает возможности использовать мою магию. Еще бы знать какая она там моя-то. На пальцы мне наложили какое-то замораживающее заклинание: боли я почти не чувствовала, да и кровь особо не текла. Но, чтобы я не обольщалась, мне пояснили: это все для того, чтобы я не представилась раньше срока.

На ногах я обзавелась обычными кандалами с цепью, конец которой был закреплен в углу к огромной металлической петле, вмурованной в пол. Звенья цепи были испещрены неизвестными символами.

Связи с Клессом и Досколом не было никакой.

Кормить меня, видимо никто не собирался, хотя прошло достаточно много времени. Особого голода я почему-то не испытывала.

В который раз я встала с узкой лежанки и прошлась вдоль стен. По ту сторону за мной следовали отражения.

В какой-то момент я поняла: что-то не так. Будто краем глаза выхватила движение. Уставилась в стенку как баран — ничего. Посмотрела в пол и снова, словно кто-то забегает за спину, когда я поднимаю глаза. Или тут дело просто в глазах.

Эх, ладно, где наша не пропадала.

Подошла к одной из стен и, поплевав на небольшой кусок ткани от рубашки, прилепила его к зеркальной поверхности. Встала близко, так, чтобы хорошо видеть этот кусок, но при этом обзор отражения в поверхности был достаточно широким. Уставилась на несчастный лоскут с остервенением.

Некоторое время ничего не происходило: зеркальный коридор зиял бесконечной глубиной. Бесчисленное количество баронесс с синяками стояли перед тряпкой.

Глаза так и норовили перескочить на другой объект, но моя воля была непреклонной. Мне казалось, что именно так я могу поймать и рассмотреть то, что мелькает на грани видимости. Когда от упорного рассматривания одной точки периферия видимого начала сливаться, я отметила движение. Многочисленные баронессины морды слились в одну. Подошла к зеркальной поверхности и, выдохнув облачко пара, начала писать на запотевшей поверхности. Я едва удержалась от того, чтобы не посмотреть на нее прямо. Боялась, что все исчезнет.

Между тем она вывела пару больших букв и застыла. Я уловила «ПР». И что «пр»? Отражение, будто убедившись, что я опознала все буквы, стерла их и выдохнула еще раз и вывела новые. Не знаю, сколько мы еще стояли, но целиком текст послания выходил таким: «Признавай всё. Спасу». После чего я услышала скрежет ключей в замке двери, а отражение пришло в норму. Надписи тоже исчезли.

В камеру заявился коренастый, но все равно какой-то плюгавенький мужчинка с бегающими глазами и блестящей лысиной.

— Идем, — начал он, но почему-то, узрев мою перекошенную физиономию, добавил, — те.

— Ш-ш-щаз, — тихо прошипела я, — только крюк из пола выдеру.

Прислали же идиота.

Как оказалось, я ошиблась, эта фраза предназначалась не мне. В камеру, следом за блестящей лысиной, зашел высокий жилистый мужчина в маске. Прямо в лучших традициях Молота ведьм. Маска состояла не из ткани, а была по большей своей части тенью от капюшона. Как последний держался на голове настолько стабильно? Может на клей посадили?

От этих дурацких мыслей на не мою физиономию вылезла не менее дурацкая улыбка. Хотя, глядя на лицо лысого, можно было подумать, что со стороны усмешка вышла гордой и зловещей.

Палач сделал знак и в комнату вкатили небольшой стол. Следом вошел, наверное, дознаватель. Лысый крепыш оказался писцом.

Вся честная братия уселась в комнате. Палач, правда, остался скромненько стоять в углу. Дознаватель был сер и лицом, и телосложением. Такого в толпе не заметишь, но это ему и нужно.

Мы с дознавателем еще некоторое время изучали друг друга, после чего он, слегка дернув левым плечом, заговорил.

— Эйна эр Чейз вы обвиняетесь в незаконной магической деятельности, убийствах и проведении магических опытов опасных для жизни и здоровья окружающих…

Далее шел внушительный список и у меня возникла мысль, что на баронессу хотят повесить больше чем она могла сделать. Хотя кто их вампиров знает. И что вот теперь прикажете делать? Признавать все? Не признавать — значит порадовать заскучавшего палача. Признать, поверив не то галлюцинации, не то местной системе внушения для задержанных, тоже странно. Повесят же. Дикие люди — с них станется. Я долго с умным лицом слушала бредни серого (так я окрестила дознавателя).

В самом конце значилось два изнасилования и глумление над усопшим путем похищения у оного предмета мужской гордости. Тут меня разобрало и я согнулась пополам от смеха. Мельком показалось, что одно из отражений баронессы погрозило мне кулаком.

Серый состроил обиженную моську. Почти захотелось ободряюще хлопнуть по холке и сказать что-то вроде «Все будет пучком». Но я думаю, это его не спасет, да и цепь коротковата.

— Простите мне мое праздное любопытство, — отсмеявшись сказала я, — Но изнасилование кого?

— Двух мужчин: Эрига и Ланса Эйхеров, — будничным канцелярским тоном оповестил серый.

— Понятно, — сдавленно хрюкнула я, — А с трупом что баронесса сотворила?

Мужская гордость покойного заключалась в мизинце правой руки, коей был изъят из могилы вместе с кольцом, цепочкой и припаянным к ним драгоценным кулоном в виде семиконечной звезды. Ну, хоть тут повезло.

— Признаетесь ли вы в совершении вменяемых вам преступлений?

— А расскажите про мои права обязанности и то, что мне дает такое признание? С материалами дела ознакомите? Дела вы будете объединять в сводное производство? А наказание будет по совокупности? И есть ли у вас тут поглощение менее строгого назначенного наказания более строгим? Или меня публично выпорют, а потом вздернут или наоборот? Лучше бы оно, конечно наоборот — не так обидно, — меня несло со страшной силой. — Защитника предоставите?

Серый вздохнул, возвел очи к потолку и сделал знак палачу. Тот с явным энтузиазмом рванул к своему столику.

— СТОЙТЕ! — рявкнула я.

Палач обиженно замер. Странно, но я прямо-таки ощущала его эмоции.

— Зачем же так нервничать? Уж и обсудить ничего нельзя? — виновато похлопала я ресницами.

— Так признаете или нет? — уже шипел дознаватель.

— Признаю, всё как есть признаю! Баронесса — она еще та а. эм жучка, — нервно хихикнула я. — Но вот изнасилования и кража — это не в ее стиле. Так что редактируйте список и я подпишу.

— А вот какая вам разница? — у дознавателя задергался глаз. — Вас все равно вздернут, а потом еще и сожгут для верности. Подписывайте так.

— Как какая? Принципиальная! Я за чужие грехи гореть не намерена. Требую очной ставки! Да и вообще что за произвол такой тут у вас, что мужиков можно изнасиловать? Терминология не доработана. Безобразие!

— Очной ставки?! — серый явно пробовал на вкус новые слова.

— Ну да. Знаете, думаю, вам подойдет упрощенный вариант — собираем всех фигурантов по делу и устраиваем перекрестный допрос. Отмечаем все моменты, где показания не сходятся, — я продолжила воскрешать познания в уголовном процессе, похороненные под завалами гражданской специализации и годами такой же практики.

Дознаватель вздохнул, но деловито черкнул пометку.

— По поводу изнасилования: от двух поименованных мужчин сегодня поступило два заявления по факту магического воздействия на их сознание с дальнейшим принуждением к соитию, — отрапортовал он. — Описание внешности насильницы совпадает с вашим.

— О как, а они часом не женаты? — вкрадчиво спросила я.

— Ээм, — серый адресовал вопросительный взгляд писцу.

Тот утвердительно кивнул.

— И вам не стыдно вешать на имя эр Чейз откровенно бредовые обвинения?

— Ни капли, мне же нужно как-то закрыть повисшие дела и эти два, по заявлениям олухов, которых застали жены с поличным, — тоже — сказал дознаватель… не раскрывая рта.

Так-так… Что-то новенькое.