Злобный босс, пиджак и Танечка

Глава 1. Таня

Злобный босс был воистину злобным. В том самом, библейском, смысле – когда вся аура полыхает адским огнем, а воображение запросто дорисовывает рога и копыта в дополнение к общему впечатлению. И с каждым его словом в помещении становилось все жарче.

– Отец, я не собираюсь брать на работу твою протеже! Тебе ли не знать, что это одна из самых важных должностей в компании? И уж точно я не рискну брать девицу без опыта и нужных навыков!

К счастью, на меня он не смотрел, только мазнул взглядом на входе и тут же увлекся спором с отцом. Вообще как будто не видел. А может, и не видел, раз не стеснялся снабжать меня эпитетами. И я радовалась этой удаче – если бы глянул, то я сразу бы и провалилась сквозь пол, не постеснялась бы пробить Землю насквозь и очутиться в другом, любом другом месте. Потому что я его сразу узнала. Узнала, обмерла, одеревенела, местами покраснела, местами побледнела, и внимательно слушала его речь, втайне надеясь, что он сможет докричаться до Владимира Александровича за нас обоих.

Но основатель и бывший директор компании был непреклонен:

– Нет, Андрей. В данном случае я настаиваю. Или мое слово в этих стенах уже ничего не значит, раз я на пенсии?

– Так и возьми ее себе в ассистентки!

– Зачем? – пожал плечами старик. – Страницы утренней газеты переворачивать? Георгий Константинович, отец Танечки, не просто был моим секретарем – он был моими руками и ногами. Другом и самой верной поддержкой. Я и вспомнить не смогу все случаи, когда он меня выручал из бед, сколько ночей мы просидели рядом за работой, сколько конфликтов ему удалось уладить, пока я только вставал на ноги! И фирма, которую ты наследуешь, в нынешнем состоянии находится отчасти благодаря и ему. Нет, сын, честь обязывает меня помочь этому человеку, потому я даже не настаиваю – приказываю. Если ты, конечно, все еще хочешь быть гендиректором.

Серые глаза молодого человека сузились до узких щелочек, и я точно разглядела две красные молнии, полыхнувшие из них.

– Хочу?! А у тебя есть другие дети? Ну, так давай, пусть кто-нибудь из них уже займет эту должность!

– Других нет, – его отец развел руками. – Но ультиматумы я тебе ставить не позволю. Все, Андрей, дело решено. Ты берешь Татьяну на полгода, потом разойдетесь, если не сработаетесь. Зато у нее в трудовой книжке появится тот самый упомянутый тобой опыт работы.

Тот резко выдохнул:

– Так может, Георгия Константиновича и взять? Ее отец хотя бы ценный сотрудник! Я лучше закрою глаза на его возраст, но получу профессионала!

– Нет, сынок, жизнь, как видишь, на месте не стоит, – мужчина сильнее оперся на край стола, намекая на свою немощность. Хотя и теперь немощным он выглядел в последнюю очередь. – Надеюсь, мы договорились.

– Нет!

– Договорились. Танечка, за мной.

Я поспешила за стариком из кабинета и была только рада вырваться на свежий воздух. Владимир Александрович объяснял на ходу:

– Выходишь завтра. И ты уж постарайся, сделай милость. Я не стану извиняться за то, что ты была вынуждена все это выслушать – ничего страшного, переживешь. И у идеального секретаря должны быть крепкие нервы. Так что считай первым уроком.

Я не смогла ничего ответить. Ситуация складывалась катастрофически неприятной. Да, мой отец всю жизнь проработал на Владимира Александровича. Сейчас, получая приличную пенсию, часто вспоминал о своей насыщенной жизни. Здоровье его было подорвано смертью моей мамы несколько лет назад, тогда отец и решил уйти на заслуженный отдых, чтобы уделить максимальное внимание детям. Мои старшие брат и сестра после института отправились в Москву, чтобы там попытать счастья с карьерой и не сидеть на шее отца. Я же, получив образование, обнаружила то же, что прежде меня они, – в небольшом городе никто из работодателей с распростертыми объятиями зеленых выпускников вузов не ждет. Но не последовала примеру старших, а осталась. Ведь кому-то нужно приглядывать за отцом.

И вот они случайно встретились – бывшие начальник и его верный секретарь. Владимир Александрович ничего слушать не хотел, потащил нас с отцом в кофейню, чтобы узнать все подробности жизни. Их связывало намного больше, чем годы совместной работы, – прочное взаимопонимание и многолетняя дружба. И Владимир Александрович, едва услышав о моих поисках работы, тут же сообщил, что вопрос решен. В этом есть даже некая судьбоносная ирония: теперь его сын управляет компанией, так почему бы дочери его надежного помощника тоже не передать по наследству должность? Я была смущена предложением, но все же согласилась. В этом случае и отцу будет проще. У самого него глаза заметно загорелись, что неудивительно. Он часто вспоминал свою работу и, наверное, пришел в восторг от того, что я могу пойти тем же путем.

Когда вдвоем возвращались домой, я сказала отцу:

– Мне как-то неловко устраиваться по такой протекции.

– Глупости, – улыбнулся папа. – Танюш, ты характером в меня пошла – такая же ответственная перфекционистка, но без грамма амбициозности. И уж я-то точно могу сказать, что за всю жизнь ни разу не чувствовал себя на работе ненужным, ни разу не беспокоился о завтрашнем дне – какие бы кризисы ни случались вокруг, я всегда был уверен в своем месте. Ни разу я не сталкивался с неуважительным отношением или хамством. Поверь, таким похвастаться могут немногие. Если Андрей похож на своего отца так же, как ты на меня, то вы непременно сработаетесь! Прояви себя – и он станет тебе даже не начальником, а человеком, который от тебя зависит.

– А если он не похож?

– Тогда через полгода у тебя будет прекрасная запись в трудовой, с которой ты сможешь пойти в другие компании. И, давай уж начистоту, у меня камень с души свалился. Всех детей поднял, все пристроены – наконец-то смогу и собой заняться.

– Это ты о чем?

– О личной жизни, Танюша! Я не так уж и стар, чтобы ставить на себе крест!

Я от изумления даже рассмеяться не смогла:

– Намекаешь, что именно я тебе личную жизнь строить не даю?

– А кто же? – с усмешкой ответил папа. – Сегодня же посмотрим объявления об аренде квартир. Пора нам уже с тобой разъезжаться и приходить друг к другу в гости. В свободное от личной жизни время.

Я лишь глазами хлопала. Ведь еще думала, что жертву приносила – оставалась с престарелым отцом! А оно вон как выглядит с его стороны?

И я воодушевилась. Действительно, просто постараюсь сделать все возможное – сама о себе узнаю, подходит ли мне такая работа! Да и в отдельной квартире жить все же хотелось. Мне двадцать два, самое время вылетать из-под родительского крыла.

Да вот только встреча с Андреем Владимировичем прошла совсем не так, как я предполагала. Он был недоволен – но это ничто по сравнению с остальным: я его узнала! Вот прямо в первую же секунду, как зашла в кабинет. Узнала и не могла поверить в подобное совпадение.

Дело было в тот день, когда мы с группой обмывали дипломы в ночном клубе. А я за годы студенчества к настолько пьяному веселью привыкнуть как-то не успела. И в шумной компании не заметила, где осталась та самая граница. В общем, я и стянула с нашей Анжелики белый парик-каре, и на барной стойке успела отметиться под какую-то польку, раз уж выглядела теперь сама на себя не похожей, и к шесту пыталась прорваться, а потом запила все это еще парой коктейлей. Вот тогда и подошел он. Поставил руки на стойку по обе стороны от меня, не обращая внимания на синхронный вздох одногруппниц, и шепнул мне в макушку:

– Потанцуем?

Я развернулась на высоком стуле и… и согласилась на все, что он уже предложил или собирался предложить. Таких парней вблизи и в такой кондиции опьянения мне раньше видеть не доводилось. Какой-то совершенно, абсолютно потрясающий – красивое лицо, глаза с прищуром, темные волосы и даже стиль. Я вообще не считаю, что мужчину каким-то образом можно оценивать по одежде – это как-то противоестественно. Но в тот момент меня потрясло в нем все – даже расстегнутый неделовой пиджак поверх черной футболки.

И через пять минут я забылась окончательно – от его взгляда, от прикосновений. Целоваться мы начали до того, как назвали друг другу имена. В свое оправдание хочу сказать, что подобного раньше со мной не случалось – ну, чтобы я так сразу отдалась порыву. Но в тот вечер меня просто понесло. Потому что он был пьян и сходил с ума. Потому что я была пьяна и тащилась оттого, как он сходит с ума.

Потянул меня к выходу – я и не думала сопротивляться. Один раз живу! И тогда даже не предполагала какое-то продолжение отношений. И никак не могла вспомнить его имя, выкрикнутое еще на танцполе. В такси мои руки уже вытаскивали его футболку из джинсов, так хотелось провести пальцами по животу. А он смеялся и повторял, что в его пиджаке я смотрюсь немыслимо горячей.

Небольшая заминка в прихожей какой-то шикарной квартиры: он стаскивает с меня свой же пиджак, откидывает на пол, тянет вверх подол платья. А я задыхаюсь от поцелуев в шею и от того, как сам он задыхается. Мы начали прямо в прихожей, даже толком не раздевшись. Я стонала от каждого толчка внутри и обвивала его ногами, пока он сильными руками удерживал меня. Продолжили уже на чем-то мягком и удобном. Хмель еще не выветрился, и, возможно, только благодаря своему состоянию я отпустила себя на волю и испытала первый в жизни оргазм. Это был самый впечатляющий вечер в моей жизни, но…

Уже через пять минут он, лежа на спине с закрытыми глазами, вдруг сообщил:

– Слушай, ну это просто потрясающе. Деньги на тумбе. Дверь захлопни.

И марево сразу спало, я протрезвела за две секунды. Он принял меня за проститутку? Неужели был настолько пьян, что не смог отличить приличную девушку от шлюхи? Или дело в моих танцах на стойке? Или в том, как я сама к нему льнула и пыталась раздеть уже в такси? Или в этом чертовом белом парике – просто символе фальшивости. Нет, я сразу не рассчитывала на любовь на всю жизнь – даже в том пьяном тумане никаких планов не строила, да и нечем их было строить. И, наверное, была готова к чему угодно, но только не к такому…

Деньги я, конечно, не взяла. Но подхватила пиджак с пола и накинула на плечи. Ночь прохладная, почему я еще и мерзнуть должна после такого морального потрясения? Уже на улице нырнула в карман и вытащила оттуда кредитку и водительское удостоверение. Не раздумывая, просто выбросила их в первую мусорку. Такая маленькая месть, хоть чем-то успокаивающая душу.

Отзвонилась подругам, которые были свидетелями начала моего страстного и короткого романа, соврала, что просто обменялась с «красавчиком» телефонами и поехала домой, поскольку веселиться уже не могла. Лена выдала разочарованный стон, но я повторила легенду еще более уверенно. Произошедшее было настолько стыдным, что я не собиралась никого в это посвящать. Самое противное было то, что он мне понравился! Не просто стал первым попавшимся в период полностью неосмысленных действий, а понравился. Потряс чем-то, хотя мы даже несколькими фразами не перекинулись. И хоть я не принимала никаких решений, просто отдалась страсти, но теперь было крайне неприятно все это осмысливать. Повторяла себе, что еще повезло – мой незнакомец додумался воспользоваться презервативом. Но утешение как-то не особенно помогало.

Со временем история эта в памяти немного стерлась – я приложила к тому немыслимые усилия. Помогало и то, что никто не был в курсе, а значит, не напоминал. Только дизайнерский пиджак в пакете в дальнем углу шкафа. Но я не собиралась его выкидывать – пусть всегда будет мне напоминанием о вреде спиртосодержащей продукции.

И вдруг я вижу его… кричащего о том, что ему протеже отца на работе без надобности. Вижу, слышу и офонареваю. И думаю только о том, что тот самый белый парик, вероятно, сейчас спас меня от позора. Хотя, быть может, такие мужчины вообще своих одноразовых девиц запоминать не приучены, но если бы он меня узнал, то я точно кинулась бы в окно от стыда.

Итак, я получила работу. Мой начальник против такого решения, но ничего не может сделать. Я против такого решения, но не придумывается ни одной достойной причины для отказа. Как минимум, полгода нам придется работать вместе и выносить присутствие друг друга. Он, кажется, со второго взгляда меня возненавидел. Но моему милому боссу не представить, как сильно я ненавижу его.