Змеиный хвост

2.8 Попытка номер восемь

Ави почувствовала ужасную боль справа — болела рука, бок, коленка. Она приоткрыла глаза, и все сразу же поплыло, размазалось словно кистью, но выхватить образ лежащего рядом с ней Эрсаха успела. Они лежат? Когда они успели упасть?

В голове трещало, как в сломанном старом дедушкином приемнике, отчего внешние звуки проступали обрывками, шумами, пунктирной линией букв. Она все-таки попыталась сфокусироваться, и наконец-то вся ужасающая картинка предстала перед глазами: молодая нагиня, что последней крепила к ее вуали драгоценную каплю на счастье, сейчас заносила кинжал над грудью Эрсаха. Ави выхватила детали и вся сжалась от напряжения — кинжал принадлежал их гербу. Кто-то выкрал его из дворцового хранилища? В их доме-то они давно такого не хранили.

Ави скорее почувствовала, чем услышала, что рядом нет никакой паники, будто все разошлись. С брачного ритуала? Она снова напрягла глаза и поняла, что все лежат. Сначала она подумала, что видит мертвых, что все гости умерли по щелчку какого-то злобного создания, но Эрсах дышал. Слабо поднимались грудные клетки и других. Их усыпили.

«Всего лишь усыпили!» — радостно завопил внутренний голос, но вот совета, как действовать дальше не дал. А Августе стоило бы поторопиться — нагиня уже примерилась для удара.

Ави поняла, что резко вскочить не сможет — правая сторона болела и ныла от внезапного удара при падении. Поэтому она медленно стала перебирать пальцами ткань длинной туники, поднимая ее на бедра, а затем со всего размаха ударила нагиню в болевую точку всех змей — переход позвоночника в хвостовые пластины, там где у обычного гуманоида находится копчик. Нагиня вскрикнула, пошатнулась, но кинжал не выронила, резко развернувшись к Ави.

— Сссука, — прошипела она. — Надо было тебя убить еще до отлета, но Марисс не дала.

Ави поползла от нее, но хвостатые намного быстрее — нагиня ловко обмотала ее ноги своим хвостом, обездвижив жертву. Но Ави не могла сдаться. Не имела никакого права! У него внутри рос их с Эрсахом общий ребенок, и она принялась отбиваться, вырываться из захвата, разрывая ритуальное одеяние. Нагиня надвигалась все ближе и ближе. Кинжал безжалостно блестел в свете ярких солнц Атлеи.

Первый удар Ави смогла отбить, поранившись о лезвие кинжала. Алая кровь закапала на белоснежное одеяние. Второй прошелся по касательной, оставив на второй руке кровавую рану. А на третий замах она выкрикнула: «Остановись!»

Нагиня замерла. Глаза ее от ужаса расширились. Губы исказил жуткий оскал, но рука так и осталась поднятой, не сдвинувшись в сторону Ави ни на миллиметр.

Хвостатая предательница действительно остановилась.

А через секунду Ави услышала странный звук и закричала — голова нагини отвалилась от шеи и упала на помост, покатившись к лежащему Эрсаху. Тело не завалилось на нее только потому, что его перехватил Вайс и опустил рядом. От браслета на левой руке у него шла окровавленная металлическая нить. Выглядел он ужасно: весь бледный, с полопавшимися сосудами в глазах.

— Вы в порядке, сейше? — прохрипел он.

Августа закивала, сглатывая то, что теперь просилось наружу от картин крови. А главное, от запаха. Вайс помог подняться, и они оба оглядели сад.

— Вы приказали ей, — сказал он тихо, но Ави поняла, о чем говорит ер ее супруга.

— Не я, — ответила она честно. — Это была не я. — И провела по еще плоскому животу ладонью. Вайс сразу же все понял и обомлел — Эйгал не оставит ее в живых.

— Вам надо уходить, — сказал он.

— Мое место рядом с супругом. До самого конца.

— Эрсах не переживет, если с вами что-то случится. — Вайс видел, как потух взгляд Ави, но та упрямо мотнула головой.

— Я не сбегу. Я ни в чем не виновата. Остальное решит ваш аттер.

И на этих словах они оба охнули, потому что по саду прошла сильнейшая ментальная волна. Тело сковало до болезненных судорог, парализовало по чужой воле, а со своего места поднялся злющий Эйгал. Он был также бледен, как Вайс, но в отличие от ера, его глаза кровоточили. Ави даже боялась думать, какой чудовищной силой обладает этот атлас. Но несмотря на то, что она отказалась бежать, понимая, что когда вся правда про ребенка раскроется, то ей вряд ли оставят жизнь, Ави все равно собиралась выторговать себе право быть с Эрсахом.

То, что их дитя будет сильным менталом, совершенно не значит, что ребенок захочет стать управителем. В конце концов, она поклянется на крови, что не даст такому произойти.

Вайс сразу же встал на одно колено, склонив голову перед своим аттером, а Ави так и осталась стоять в порванном окровавленном свадебном одеянии.

Эйгал ничего ей не сказал, лишь вытер кровь с лица, и щелчком пальцев поднял всех ото сна. Началась жуткая кутерьма: крики, рычание, угрозы. Прибыли военные в своих экзоскелетах, но Ави ни на кого не реагировала, погрузившись в какое-то подобие транса. Из ее головы так и не шел взгляд Эйгала: обреченный, молящий о спасении и в то же время безжалостно холодный.

Терния стояла около огромного окна и наблюдала, как зло вышагивает по своему кабинету Эйгал. Он был взлохмаченный, жестокая улыбка искривила его губы, а глаза светились (не фигурально выражаясь) яростью. Он снял почти все псионические щиты, поэтому Терри в момент накрыло болью, злостью, удушливой ненавистью.

— Пожалуйста, успокойся, — прошептала она, и в ту же секунду Эйгал молниеносно переместился к ней. На скулах проступила змеиная чешуя, зрачок окончательно вытянулся в тонкую нитку.

— Твой внук или внучка уже в утробе Августы способен подавить мою силу. И ты думаешь я просто сяду и буду ждать, когда по его или ее приказу мне также отпилят голову? — прошипел Эйгал ей в лицо.

Вопрос с Ларисс к тому моменту уже был решен, а войска для свержения Адона закриплены за главштабом Сошарра эс Бунгар.

Но Августа…

Тэрния уже узнала, чем же таким воспользовался Вайс, и оказалось, что ер использовал специальную нить, которой отрезают головы всем менталам. Их никогда не убивают через тело. Только отделение головы гарантирует прекращение контроля. Она прикрыла глаза, распахнула них, смаргивая ненужную влагу, а потом положила пальцы на предплечье разъяренного управителя.

— Неужели нельзя найти решение? Ты же можешь родить своего ребенка и он унаследует Атлею…

Эйгал не дал договорить Терри, грубо схватив ее пальцы, вывернув руку за спину и прижав к себе. Почти впечатав.

— Родить своего ребенка, Тэрния? Ты серьезно прикидываешься дурочкой? Знаешь сколько у меня было до тебя?

Терри сглотнула и ответила:

— Не хочу знать. Я не дура, Эйгал. Я знаю свое место.

Уголки губ Эйгала дернулись, оскал вышел зловещим.

— И где же твое место?

Терри не ответила. Ее била мелкая дрожь. Она хотела бы залепить сейчас пощечину Эйгалу. Да что там — двинуть между ног! Но как и с Адоном, она сдержалась. И сдержалась лишь потому, что только истинный родитель, подаривший жизнь своему малышу, никогда не допустит, чтобы его ребенку могли причинить вред. Нужно было срочно что-то придумать.

— А если я рожу тебе наследника, ты поклянешься, что не причинишь вред Ави?

Вместо ответа Эйгал ее грубо поцеловал. Оцарапал нежную кожу губ выступившими клыками. Дыхание Терри сбилось, и Эйгал сразу же разорвал поцелуй, словно очнувшись.

— Чтобы родить мне наследника, ты должна стать моей сейше.

У Терри больно кольнуло сердце — да, таких как она в супруги не берут. С такими, как она, играются. Она же поклялась себе, что больше никогда не допустит повторения ситуации из своего прошлого. И какая же гадкая и бессердечная у нее судьба: защитить одного ребенка другим неродившимся!

Эйгал ослабил захват, выпуская Терри из крепких объятий.

— Это раз. А второе — мое семя слишком тяжелое, чтобы от меня понесла любая, кто может рожать, Тэрния. И ты не исключение. Если бы мои проблемы решались лишь наследником, то я бы давно освободил себя от бремени аттера, передав его своему ребенку.

— Тогда ты ничего не теряешь, Эйгал. Я предлагаю соглашение. В течение года я остаюсь у тебя наложницей. И если я все-таки приму твое семя, то ты получишь наследника. Если не получится, то целый год у тебя в руках будет рычаг на Августу, и наша будущая королева не сможет пойти против тебя.

— А еще у меня будет безотказная грелка в постель, да, Терри? — издевательски спросил Эйгал, но Тэрния не позволила своей обиде вырваться наружу. Расчет. Холодный расчет. Сопли вприкуску со слезами она успеет пожевать в своей спальне, если Финарэль даст время ей на сборы.

— И грелку в постель, — бесцветно подтвердила Терри.

Эйгал же вместо победной улыбки потемнел лицом и вжал Тэрнию спиной в стену, нависнув над ней, потому что его ноги перетекли в хвост.

— Как ты легко соглашаешься на роль игрушки. Неужели совсем нет гордости?

Терри зло прищурилась. Как же она ненавидела эту черту альфа-самцов, которые с огромным удовольствием находили слабые места и били туда, желая увидеть реакцию. Не дождется!

— У тебя нет ребенка, Эйгал, ради которого ты пойдешь на все.

Эйгал зло зашипел и вдруг дернул тунику, оголив плечо, а затем укусил Терри, прокусив до крови. Терри забилась в его руках, хватая ртом воздух. От боли она даже кричать не могла, только громко втягивала живительный кислород.

Аттер Атлеи отпустил ее, и Тэрния сползла на пол по стене, схватившись за укушенное место. Яд растекался медленно, расходясь темно-фиолетовыми разводами вен под белоснежной кожей. Отравлял кровь, заставляя Терри медленно уплывать в мутное марево. Внизу живота начало знакомо скручиваться, и Терри попыталась подняться, но ноги подкосились сразу, как только она попыталась встать. Эйгал моментально подхватил ее. Отнес на софу. Окрутил своим хвостом, не позволяя сбежать и лег рядом. Терри не смотрела на него, закрыв глаза, и дышала тяжело. Яд синевой расползался все больше и больше, но упрямая канисианка сжала кулаки и держала разгоряченное тело в узде. Эйгал рванул тунику, разорвал на две части, обнажая тело, которое уже покрылось испариной. Между ног у Терри все уже было настолько мокрым, что не возникало никаких сомнений — яд подействовал сразу, как и говорил ему Мейшу.

Но Терри терпела. Каким-то непостижимым усилием воли она сдерживала себя.

Эйгал нежно задвигал хвостом, обвив ноги. Кончик пополз вверх, к влажной промежности, ласково прошелся вверх-вниз и замер у входа.

— Посмотри на меня, — приказал ментально Эйгал, но Терри даже глаз не открыла, лишь сильнее сжала кулаки.

Он не хотел быть грубым, но великого управителя Атлеи затрясло от желания подчинить Тэрнию себе — единственное создание, кто мог вот так его игнорировать. Никто. Никогда. Не отказывал Эйгалу.

Но не эта канисиалка!

Он направил кончик хвоста и вошел, резко дернул назад, а потом также резко ввел. Терри выгнуло, но она сжала зубы, и даже стона не услышал аттер Атлеи. Его не просто игнорировали. Его не хотели!

— Тэрния, — обезумев от ревности и ярости прошипел Эйгал. — Посмотри на меня!

И Терри открыла глаза, из которых сразу же покатились слезы, а у Эйгала будто сердце разорвалось на части. Да что он творит!

Он оплел ее сильнее, прижался всем телом, обнял, зарылся носом в распущенные волосы, и завыл от боли, приняв эмоции Терри на себя. Нет она не была физической. К сожалению, яд действительно прекрасно разжигал похоть. Но вот душевная боль никуда не могла раствориться.

— Прости меня, — зашептал Эйгал. — Прости! Терри, я выбрал тебя своей сейше как увидел. Никакая ты не постельная игрушка. И мне не нужно от тебя детей только для того, чтобы ты защитила свою Ави. Когда придет время, я приму смерть с достоинством от твоего внука или внучки, но прошу останься со мной на весь этот срок. Не покидай меня. Я больше не выдержу один.

Слова, что Эйгал скрывал так и лились из него. Он шептал и шептал, крепко обнимая Терри, и даже не замечал, что та гладит его по волосам.

— Ты слишком много думаешь, Эйгал, — хрипло проговорила Терри. — Вот, что тебя погубит, а не мой внук или внучка. Иногда события идут так, как того никто не ждет.

И ровно на этих словах двери кабинета аттера Атлеи разлетелись в разные стороны, а внутрь вбежали трое: Мейшу, Финарэль и третий неизвестный парень в летном комбинезоне землян

Ави сидела в своей комнате, сжавшись на кровати. Она закуталась в одежду Эрсаха и вдыхала его аромат, пытаясь успокоиться. Ее супруга еще не было дома — Эрсах погрузился в нависшую военную проблему с нагами. И вместо их первой брачной ночи и тихого счастья вокруг творился армагеддон. Вот тебе и брачный ритуал!

А тут еще и ее тело стало болезненно реагировать после ментального всплеска. Сразу вспомнилась истории про умирающих беременных на Атлее.

— Да хватит себя накручивать! — прорычала Ави. — И так все не слава Древу...

Она выдохнула, сдуваясь как шарик, но не успела свернуться клубком на кровати, как дверь тихо отворилась, и в комнату вбежала Ларисс. Ави подавилась воздухом, вскочила с кровати и кинулась в объятия подруги. Почти сестры. И ее сразу же накрыло — слезы так и хлынули из глаз. Против гормонов бороться было бесполезно.

— Рисс, Рисс, Рисс — шептала она, будто та могла испариться.

Ларисс разжала объятия и усадила Ави на кровать, а следом села и сама. Она улыбалась, и это вселяло крохотную надежду, что все в порядке.

— Мы завтра покидаем Атлею. До рождения нашего с Мо-ваном ребенка, — сказала спокойным голосом Ларисс, но, глядя в испуганное лицо Ави, добавила: — Это не изгнание. Так решил Эрсах в целях безопасности: нашей и вашей. Как оказалось, при беременности я несколько более уязвима ментально, поэтому Киара — та нагиня — и смогла повлиять на мой разум.

— Это не был продуманный план?

— А у Марис может быть иначе?

— У Марис?! Погоди, у этой пустоголовой фаворитки моего отца?

— Не такая она уж и пустоголовая, Ави. Ее идеи даже мама оценила, да так, что помчалась сейчас вместе с Риком к Эйгалу требовать помощи в военном перевороте на Канисиане.

— Рик здесь?! — глаза Ави становились все больше от услышанных новостей.

— А про переворот тебя не интересует новость? — рассмеялась Ларисс. — Его привез к нам Рейн. У них вроде нейтралитет в виду надвигающегося конца света.

Ави не так хорошо знала всю эту историю про двух ребят, но по лицу Ларисс поняла, что та совершенно не рада такому повороту событий. Новость и Рике заставила Ави вспомнить про Лей, и она сразу же спросила об этом у Ларисс.

— Ругается с Рон-Таном, — хитро улыбнулась Ларисс.

— И чему ты радуешься? — ткнув локтем, переспросила Ави.

— Потому что они такие смешные, когда препираются. Лей корчит из себя ледышку, но так и пожирает своего варха глазами, прямо «ест», а Рон-Тан старается всегда выглядеть царственно и несгибаемо, но в разговоре только и делает, что говорит следом: «Лей, ты обиделась?», «Лей, это решение вархского царя», «душа моя», «малыш». От последнего Лей еще больше бесится и начинает язвить, что «не пристало царю выказывать симпатию». И после этого они начинают выяснять отношения, кто кого больше терпит и принимает чужой статус. В общем, я всегда радуюсь, что в семье у нас главная Лей. После мамы, конечно. И я могу спокойно проявлять свои чувства, а не «держать лицо».

— Какая все-таки разная у всех любовь, — вздохнула Ави. — Каждый нашел свою пару с совершенно другим темпераментом. Удивительно. Я раньше думала, что мне нужен спокойный муж, как и я сама, но оказалось, что мое спокойствие — это поддержка для такого «железного» упрямца, как Эрсах. Я его умиротворяю и настраиваю на нужный лад.

— А я своей гибкостью — пара для огненного вархского бога. А Лей с ее солдатской выправкой и сильным стержнем — стабилизатор для высокомерного и ядовитого вархского царя. Получается, что всегда притягиваются совершенно разные половинки, — сделала вывод Ларисс.

— И потом друг друга воспитывают, — рассмеялась Ави. И ойкнула — кольнуло в животе, а в голове сразу пронеслось: «мама, я хочу есть». Ави от испуга подскочила с кровати и прижала руки к животу.

— Что случилось? — испуганно спросила Ларисс и тоже подскочила следом.

— Он только что попросил поесть, — медленно произнесла Ави. — Он со мной общается!

— Кто?

— Наш ребенок! — и погладила плоский живот. — Но он же совсем крошечный! Как?

Ларисс счастливо улыбнулась и тоже погладила свой живот.

— Маленькие менталы.

Ави ахнула удивленно, осознав, что и у Ларисс малыш шлет маме сообщения в голову.

— Тебя это не пугает?

— Конечно, пугает, — рассмеялась Ларисс. — Хоть я и тренирую свою силу ламии, но все равно, это ведь необычно, что малыш способен с тобой настолько плотно контактировать. Мо-ван меня уже замучил расспросами — «а что он про меня говорит?». Не могу же я ему сказать, что ребенок его ревнует ко мне. Когда начнет пинаться, чувствую, будет запинывать.

— Ревнует? — переспросила Ави. Она слышала от мамы, что дети частенько ревнуют одного родителя к другому, но они с мамой всегда были вдвоем, и проявлять такое сильное чувство ей не приходилось.

— Ревнует, — кивнула Ларисс. — И твой малыш будет. Так что готовься.

— Умеешь ты поддержать, — рассмеялась Ави. А ведь буквально недавно лила слезы. Похоже скорее ее допекут гормоны, а не ревность их ребенка. Она села обратно на кровать и дождалась, когда следом умостится и Ларисс.

— А что будет с семьей этой Киары? Как вообще такое могло произойти, что кто-то из нагов пошел на такое преступление, да еще под руководством Марис.

— Киара ненавидела меня. Она считала, что Эрсах тогда выбрал меня в ученицы только потому, что я эс Бунгар. А не по силе ламий. Себя-то она считала великой, и за свою гордыню поплатилась.

— Тебе ее совсем не жалко? - спросила Ави.

Ларисс задумался, глаза его погрустнели.

— Она собиралась убить Эрсаха, привести войну в наши дома. Мне сложно ее жалеть, Ави. Но печально, что обладая таким даром, Киара выбрала ненависть, зависть и месть. А ведь могла бы прожить совершенно иную жизнь.

Ави тоже грустно вздохнула. Как же все это сложно — сделать правильный выбор.

«Мама» — снова раздалось в сознании, и Ави застонала от своей забывчивости.

— Пошли есть, Рисс. А то ребенок меня запишет в никудышные матери, еще не родившись.