Знатный квест

Глава двадцать первая

Нечаянное удвоение

В этой главе нарушаются чёткие планы.

Утро дня тридцать третьего преподнесло сюрприз: я проснулся позже близнецов, которым, по идее, полагалось лениво нежиться в кроватях в виду абсолютного отсутствия запланированной занятости. Но нет — когда я вышел после душа в общий зал, то обнаружил Их Высочеств уже завершающими зарядку и бодро поглядывающими в сторону стола, заставленного обильным завтраком. Ускорившись в выполнении необходимого минимума упражнений, за стол я уселся не особо позднее брата и сестры, терпеливо меня ожидающих. Аккуратно насыщаясь превосходной яичницей под невероятно пышный хлеб и бодрящий ко, я прикидывал, что стоит с собой взять в сегодняшнюю поездку, как вдруг меня пронзила мысль: «Накопители!», и я так и замер, не донеся вилку до рта. Спустя пару секунд, проведённых под поражёнными взглядами брата и сестры, я отмер, опустил вилку и опрометью кинулся к своим вещам. Как мной с волнением и предполагалось, из всех четырёх кристаллов лишь израсходованный на восстановление после изгнания псоглавых демонов накопил самостоятельно едва треть от объёма. Остальные же были вовсе почти пусты.

«Вот это я молодец, — сокрушённо подумал я. — И что теперь делать?»

Понуро вернувшись за стол с камнями и разложив их перед собой, я пояснил подозрительно смотрящим на меня Энну и Эне:

— Ваши Высочества, ваш брат-по-закону оказался крайне забывчивым! Через час выезд, а у меня накопители разряжены!

— И? — непонимающе приподняла бровь сестра.

— То есть? — не понял я вопроса. — Мне без них не вариант — сама помнишь расчёты расхода энергии! Он, расход этот, хоть и стал поменьше, но всё равно колоссальный!

— Да, брат мой Таор, это так, — спокойно проговорил Энн.

— Вот! А где мне энергию брать? Зарядить-то накопители я не удосужился! Остаётся только к серьге обращаться, а очень не хочется!

— Подожди, не паникуй, — умиротворяюще сказала Эна. — Ты же можешь взять наши — и у меня, и у Энна осталось ещё по одному полному. Да и у магов Коллегии наверняка с собой нешуточный запас.

— Но ведь окрас сил… — начал было я.

— Не имеет решительно никакого значения применительно к камням-накопителям, — менторским тоном перебил меня брат. — Как ты мог забыть, что сила в кристаллах хранится в «неокрашенном» виде? И окрас ей придаёт исключительно маг в процессе плетения.

— А, да, точно… Два мне по теормагии, или вообще кол.

«Два вам, коллега, — неожиданно ясно сказал из глубин сознания Таор, — за умение слушать голос разума в “экстренных” ситуациях. Которые и не были бы экстренными, если не поддаваться панике. Вот что стоило меня послушать? Не пришлось бы краснеть перед братом и сестрой».

— Прошу простить меня, — обратился я вслух ко всем сразу. — Видимо, я несколько больше нервничаю перед столь значительным событием, чем это мне кажется.

— Понимаю тебя, брат мой, — кивнул мне Энн. — И настоятельно рекомендую оставшееся время провести в стабилизирующей медитации. Мы же с Эной пока подзарядим твой кристалл с третью объёма сил, а после отдадим два своих.

— Благодарю тебя, брат мой, и тебя, сестра моя, — уважительно покивал я обоим.

После же быстро закидал в себя оставшуюся еду и удалился в спальню, где, усевшись на пол в привычный полулотос, погрузился в глубокую медитацию, последовательно отсекая все волнения и мысли и оставляя лишь чистое сознание, пребывающее в истинной стабильности.

Вынырнул я из транса совершенно самостоятельно, полностью очистив разум до кристальной ясности. Выйдя в общий зал, я обнаружил на столе около своего места три полных всклень накопителя и близнецов, на пару зажавших ещё один меж правых ладоней. По мягкому свечению, пробивающемуся сквозь неплотно сомкнутые пальцы брата и сестры, становилось понятно, что до наполнения и этого кристалла остались считанные минуты. Так и произошло: пока я тихонько экипировался в поход, Их Высочества закончили и, достаточно громко переведя дыхание, отложили полностью готовый к использованию камень.

И тут же, будто ожидая этого момента, раздался уже давно не загадочный «трунь» от входа, и голос Хранителя Имения возвестил:

— О Дети Тьмы из Древнейшего Дома, вас ожидают.

Спустившись во двор, мы обнаружили уже полностью собранную кавалькаду в составе двадцати тёмных эльфов верхом на пантерах и трёх светлых, оседлавших лошадей, причём главные маги Дерев Знаний и Взращивания высились на невероятно редких белорождённых конях, косящих голубыми глазами на обилие кошек вокруг. Традиционные приветствия были сокращены до минимума. Вскочив в седло Мрры и пристёгиваясь, я не мог не подивиться на общую колористику: «Красота какая, а! Сейчас ещё окончательно построимся, и вообще получится нечто».

Так и вышло: в авангарде встала пара братьев-мастеров — Орр и Олл, за ними я, после — двойка Савоирэля и Элеверэля, затем — Арайгниэль, завершали колонну девять пар тёмных магов-воинов.

«Вот, — думал я, заняв своё место, — если смотреть сверху, то получается эдакая змея: чёрная, с белым узором, красным носом, — тут я чуть не хихикнул вслух, — и жёлто-зелёными глазами числом три. Самое то существо для путешествия в мёртвую пердь!»

Строй разумных замер в чётком порядке, тёмные мастера-маги во главе синхронно подняли правые руки и дали старт плетению, пожалуй, самых сложных в истории магии защитных чар: силы Камня, Огня, Тьмы, Растений и Света слой за слоем ложились в потоки, призванные блокировать и мертвящую ауру, и ментальные волны. Речитативы и шипения, напевы и погрохатывания сливались в звучащую над поляной ритмичную симфонию, которая такт за тактом проявляла в мир ажурную конструкцию, полностью закрывающую наш отряд.

Через две долгие минуты всё было завершено, и разумные пустили скакунов поначалу шагом. Главный страж уже привычно прошелестел команду, и ровно перед головным полукуполом защитная цепь-стена светлых приподнялась аркой над тропой, пропуская нашу кавалькаду и вновь падая на место за полукуполом арьергарда. И тут же Олл и Орр снова подняли правые руки и хором скомандовали:

— Стоп. Проверки. После — час вразмашку.

— Есть, — дружно грянули все остальные, даже светлые.

Совместно с Таором проверяя нашу зону ответственности в общем массиве магии, я размышлял: «Хорошо, что вокруг сплошь высокопоставленные разумные — нет языковых препон. А то б ещё и на переводы со светлого языка на тёмный и обратно время тратить. Ужас же был бы!»

После же проверок вся колонна тронулась единым порывом и споро набрала ход. Стало не до отвлечённых мыслей: скачка, контроль и концентрация полностью забирали всё внимание и у Таора, и у меня.

По бокам мелькали чёрные деревья, что сквозь пелену защиты теряли чёткость очертаний, росло давление некротической ауры, стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь ударами копыт и лап в сухую землю тропы. Спустя полчаса напряжённой скачки опустел первый накопитель, получасом позднее — ещё один, чья замена пришлась на краткую остановку по команде главенствующих тёмных магов:

— Стоп. Проверки. Усилить бдительность. Дальше — тихим галопом.

— Есть! — вновь дружно отозвались все.

Стволы омертвевших деревьев замелькали чаще, и даже краешка внимания хватило, чтобы заметить всё усиливающийся с каждой лигой наклон и ветвей, и, позже, крупных сучьев к югу и западу, что отчетливо показывало вихревую природу ауры, явно заточенной на поглощение энергии в центре, так сказать, циклона.

Напряжение поля смерти всё возрастало, третий кристалл закончился меньше чем за четверть часа. И с этого же момента стало заметно, что общая высота деревьев стала неуклонно снижаться: будто невероятная, полого наклонённая коса наискосок прошлась по непредставимо огромному кругу, срезая и полностью, без следов, уничтожая за собой всё живое. В голове моей мелькнуло: «Пологий параболоид вращения», но связно додумать я так и не смог — наша кавалькада промчалась по остаткам леса, быстро сошедшим на нет и вылетела на колоссальную, не меньше лиги в диаметре, поляну.

На гигантском круге абсолютно чёрной земли, лишённой даже и намёка на саму возможность жизни, в самом центре с величавой неспешностью вращалась воронка жуткого вихря, вздымающегося на высоту до двух десятков метров, основанием же своим занимающего не менее трёх. Соткан он был из гигантских прядей непроглядного тумана всех оттенков серого, что в своём перетекании рождали образы заходящихся криком лиц, сменяемых жуткими видениями умирающих в муках чудовищ.

Из-за грани доносится негромкий, затихающий перестук.

Давление на защиту выросло настолько, что и я, и Таор, не раздумывая, потянулись к линиям сил серьги, которая совершенно спокойно стала нас подпитывать невероятно мощным потоком.

Не успел я удивиться, как тут же Орр и Олл вскинули руки, колонна замедлилась и остановилась за сотню метров от вихря, а мастера-маги разразились краткими командами, выдаваемыми хором:

— Формация «С». Таор — центр. Свет, растения — внешка. К дубль-плетению готовсь!

— Есть! — откликнулись все разом.

После этого тёмные братья чуть разъехались в стороны, одновременно доставая из седельных сумок не виданные мной ранее накопители значительных размеров. Занимая место меж Оллом и Орром, я следил за трансформацией защитных плетений, происходящей вслед за перестройкой арьергарда, разъезжающегося за нашими спинами влево и вправо и формирующего своеобразные крылья, направленные к воронке. Построение замерло, ко мне протянулись руки мастеров магов, зажавшие удлинённые кристаллы, больше похожие на полноценные жезлы. Обхватывая свободные концы камней, я услышал ясный посыл Таора: «Теперь — как договаривались вчера: ты просто держишь действующую защиту, по факту страхуя меня. Ну я возьмусь за второе, блокирующее плетение».

«Да будет так, коллега!» — согласился я и предельно сконцентрировался на удержании линий сил огня, обеспечивая равномерную подачу энергии по своим слоям чар.

Из-за грани: «Стук-тук-тук… шесть!»

Потоки струились, буквально завораживая моё внутреннее зрение, на внешней стороне отзвучали команды, зазвучала уже слышанная всего два часа назад симфония, рождающая ещё одно грандиозное плетение, Таор выплетал свою магию. Но всё это проходило мимо — моё сознание неотрывно бдело за вихрями и течениями, начинающимися в многомерно вращающемся лабиринте узора серьги, проходящими через искрящиеся каналы подпитки к внутреннему средоточию личных сил и уже оттуда веером расходящимися по линиям, насыщающим огненные элементы защиты нашего отряда.

А на неё меж тем оказывалось всё более и более существенное давление, требуя каждый миг расширять каналы и перекачивать всё большие и большие объёмы. И это настолько поглотило меня, что само моё я уподобилось потоку, одновременно зарождаясь, истекая и противостоя враждебной мощи, стремящейся подчинить, иссушить, умертвить и лишить вообще всей возможной энергии и даже тени шанса на посмертие.

Миг за мигом стали таять исподволь воспринимаемые ощущения тела, да и сама возможность его иметь стала совершенно незначительной — борющейся силе нет нужды во вместилище!

Это было последним, что можно считать мыслью: после я-сила устремился всем собой навстречу противнику и со всего маха налетел на непробиваемый барьер, утрачивая себя окончательно.

***

В это же самое время, в этом же самом месте две дюжины разумных чётко, точно и невероятно слажено завершили построение грандиозного плетения-купола, полностью заключив ужасающий вихрь в непроницаемую броню. Долгие две с половиной минуты непрерывного колдовства на пределе возможностей не прошли даром ни для одного из участников действа: все младшие чины Коллегии Магов Подземья держались в сёдлах лишь благодаря гранитной воле и удерживающим ремням, старшие же маги — и тёмные, и светлые — излишне глубоко дышали и до хруста сжимали израсходованные на три четверти великие накопители.

Стоило затихнуть последней ноте чародейства, как буквально одномоментно пропала терзающая защиту отряда мертвящая аура, и тут же юного полудемона Таора, который до того с невероятными мастерством и умением оперировал колоссальными объёмами сил, внезапно будто подбросило в седле. Серьга-капелька в левом ухе красноволосого полуэльфа нестерпимо ярко сверкнула в стремительном полёте и с различимо яростным шипением впечаталась в только что вставший блокирующий купол. При этом своевольное украшение, будто покрывало, сдёрнуло за собой не только огненный слой купола кавалькады, но и все остальные, закутывая и без того уже отрезанную от мира воронку смерти в ещё одно плетение.

Из-за грани доносится негромкий, затихающий перестук и мастерское потрясённое: «Ого!»

Все ошеломлённо замерли. Капля Пламени Бездны на недосягаемой высоте густо-багрово сверкнула будто бы направленно в сторону Таора. Тот покачнулся, отпустил сжимаемые до того кристаллы и рухнул на загривок недоумённо взрыкнувшей Мрры.

Склонившиеся на юношей мастера Олл и Орр всмотрелись, переглянулись и потрясённо констатировали:

— Обморок от перенапряжения…

После братья вновь переглянулись, кивнули друг другу, и Орр скомандовал:

— Привал. Наблюдение. Изучение.

И спешился первым, а затем помог Оллу отстегнуть и снять с седла так удивившего всех юношу, которого уложили на заботливо расстеленную одним из тёмных походную циновку.

***

В себя приходилось совершенно неясное количество времени, причём поначалу было не очень понятно, кто и куда приходит. Процесс больше напоминал конденсацию разлетевшегося в неразличимо мелкие капельки сознания сначала до хоть сколько-то плотного тумана, а потом и до густого облака, пролившегося без остатка куда-то на дно разума Таора, где оно, сознание, целую вечность (или всего две секунды?) обретало подобие формы и границ, заново осознавая самоё себя.

На исходе четвёртой секунды (или второй вечности?) уже вполне «Я» смог родить мысль, состоящую исключительно из совершенно нецензурных междометий. Завершив пространный монолог в никуда, помогший мне ещё сильнее сконцентрироваться, я смог различить ментальный голос полудемона, радостно вещавший: «Ого, коллега! Вот это возвращение! Вот это экспрессия! Я пару оборотов даже запишу, пригодятся».

«Всегда пожалуйста, коллега, — не менее обрадованно ответил я, полностью осознаваясь. — Пользуйтесь на здоровье!»

«Да уж, — хохотнул Таор, — от такого матового покрытия не только здоровье улучшится и сознание прояснится! Так, коллега, — посуровел немного тоном полуэльф, — признавайтесь, что вы учудили? И, главный вопрос, зачем?»

«Это не я, честное слово! Оно само! — банальностями стал отнекиваться я. — Реально само! Я просто следил за защитой и контролировал потоки, а истекающая из серьги сила меня заворожила, буквально поглотила, растворила в себе и обо что-то шваркнула со всей своей бездонной мощи!»

«Н-да… — задумчиво протянул Таор. — А потом своенравная бирюлька чуть не оторвала мне мочку уха, улетая и унося с собой весь покров защиты отряда на купол-блокиратор…»

«В смысле? — не понял я. — Это что, мы теперь без серьги, а недозрелый прорыв в двойном саркофаге?»

«В чём, в чём? — в свою очередь не понял полудемон. — А, в крутом гробу! Да, коллега, именно в нём. Я так подозреваю, что старшие маги сейчас пребывают в о-о-очень сильной задумчивости, пытаясь проанализировать произошедшее и его последствия».

«И нас наверняка спросят, отчего это на совете о такой возможности даже не обмолвились».

«Это вряд ли, — засомневался полуэльф. — Мастера наверняка в курсе, что некоторые события невозможно спрогнозировать или предвидеть. Я же на половину демон, считай, дитя Хаоса, непредсказуемого по самой своей сути. А уж серьга и вовсе из самой Бездны целиком».

«Хм, похоже на правду, — согласился я. — Что ж, коллега, вроде с телом у нас более-менее порядок, так что давайте вернёмся к активной жизни».

«А и давайте!» — согласился Таор.

И мы открыли глаза.

Оказалось, что нас (даже, пожалуй, меня) ссадили с пантеры и заботливо уложили на что-то не очень мягкое, но вполне удобное. Над головой пронзительно синело полуденное небо, а от ярких лучей прикрывала Мрра, замершая на расстоянии вытянутой руки. Несколько опасливо потянувшись, я с восторгом обнаружил всего лишь мягкую усталость организма, громогласным урчанием желудка требовавшего еды, да побольше!

Усевшись на, как оказалось, циновке, я потянулся к Мрре, тут же боднувшей меня легонько лобастой своей головой. Пришлось даже встать, чтобы, продолжая одной рукой чесать лигроподобную чёрную животину за ухом, второй дотянуться до седельной сумки с запасом пеммикана и малым бурдюком с водой.

С голодным урчанием, которому, кажется, позавидовала даже неясно мякнувшая пантера, вгрызаясь в ароматный, мясистый брусок, покрытый специями и ягодами, я осмотрелся вокруг.

Картина открывалась прелюбопытнейшая: вместо жуткого серого вихря возвышались две аналогичные по размерам вложенные друг в друга слоёные полусферы, составленные из пяти- и шестиугольников; на внешнем слое напротив меня — ровно на середине высоты — замерла густо сверкающая всеми оттенками пламени точка, зримо изливающая силу по плетению; ровно под ней покоился в небольшой подставке на земле великий накопитель, а вокруг бродили и разговаривали маги тёмные и светлые, порой переходя на повышенные тона. Причём в речах их слышались неприкрытая радость и восторг — у светлых, и прикрываемые самодовольство пополам с лёгким недоумением — у братьев Орра и Олла.

«Так, присесть, — подумал я, плюхаясь обратно на циновку, — пока не заметили, что я не только пришёл в себя, но еще и жру вместо ответов на многочисленные вопросы, имеющиеся у многомудрых магов обоих цветов. Я ж и сам ещё не до конца понял, что именно произошло. Одна внятная версия: у Бездны какие-то тёрки со Смертью вообще, или лично с этой Мор-ной. Вторая, меняя внятная — что эта серьга с характером и сама всё провернула».

«Мне думается, — донеслась до меня явная мысль Таора, — что первая и вторая причины вполне могут быть связаны. Да и уж поверь — никто тебя особо терзать вопросами не будет, я сам кратко и ёмко изложу интересующимся факты. И вообще! Мы тут только что совершили, считай, чудо для всех Детей Леса! Так что нам не о вопросах стоит беспокоиться, а о грядущих благодарностях, которыми нас завалят».

«Не успеют, — спокойно возразил я. — Во-первых — нам как бы пора к Хуух-Дууд Салхинам, а во-вторых — дело-то не доделано, чего хвалить?»

Но наш увлекательный внутренний диалог был прерван заметившими моё «пробуждение» и поспешающими ко всё ещё жующему и прихлёбывающему мне магами светлыми и тёмными, числом четыре — остальные понимающе подотстали. Пришлось спешно подниматься и принимать вид приличествующий и сообразный. «Хорошо хоть не лихой и придурковатый!» — мимоходом подумалось мне.

Первым из подошедшей четвёрки мудрецов ко мне обратился мастер Олл, поклонившись с изрядной долей уважения:

— Рад видеть Вас, о уважаемый Таор, в бодром здравии!

— Рад и я, о уважаемый Таор, — следом промолвил поклонившийся Орр и добавил: — Признаться, Вы весьма удивили нас столь эффектным поступком!

— Как я понимаю, — продолжил Олл, — сие действие носило вдохновенный или же хаотический характер, и посему не могло быть включено в тактический план установки блокиратора, подробно разработанный вчера вечером.

— Истинно так, о мастер Олл, — ответил я. — Действие сие было именно хаотическим и произошло помимо моей воли. Фактически, во время финальных штрихов плетения блокирующей вихрь полусферы, моя серьга, служившая элементом питания огненных слоёв защиты отряда, непрогнозируемым образом обрела подобие воли и совершенно самостоятельно совершила упомянутое «действие».

Выдав всю эту тираду на одном дыхании, я сдал бразды разговора полудемону, намного более подкованному в разговорах такого толка и уж точно более готовому к славословиям, которыми разразились Элеверэль и Савоирэль, на диво красиво и совершенно по светлому сплетая слова тёмного языка.

«Так, подождите, — подумалось мне меж тем. — А где Арайгниэль? Что-то не видать ни его, ни мышастой его лошадки. Небось поскакал паутинками звенеть, докладывать вышестоящим лицам актуальную обстановку. Ох и забегают же сейчас Дети Леса!»

Когда с вопросами и благодарностями было покончено, меня вновь оставили в одиночестве. Лениво дожёвывая сверхпитательный брикетик, я вновь уселся и предался размышлениям: «Так, полдела сделали — остались две трети. Зреющий прорыв упихали в двухконтурный саркофаг, молодцы. Да ещё и подпитка внешнего слоя, похоже, что полуавтономной получилась — украшение вон ведёт себя, как бездонная бочка! А уж великие накопители светлоухие пополнят на раз — это вам не защитной цепью по шесть часов стоять. Теперь же надо окончательно разобраться, как нам одолеть мощь целой богини силами хоть и могущественных, но всё же смертных. При том что все местные не сильно осведомлены о самом понятие “Бог” и не наделяют сущности этого мира личностными качествами, и уж тем более им не поклоняются».

«Да, — подтвердил Таор, вклинившись в мои мысли. — Рассмотренная в твоей, сосед, памяти концепция этого понятия, как и “поклонение” кажутся мне на редкость странными».

«Это ты ещё не всё посмотрел, — ответил я полудемону. — Богов только в одном мире могут быть сотни, а уж миров тех и вовсе бесчисленное количество… Так, ладно, не о том мысли. Где информацию-то брать? Светлые вон вчера признались, что обшарили у себя всё до последней полки, а нашли лишь туманную строчку».

«У нас, кстати, — вновь вступил полуэльф, — также имеются аналогичные “Послания Первых”, причём с таким же названием. И, да, глава об устройстве мира как раз заканчивается строчкой “Сей мир от богов храним”. Раньше я как-то не придавал ей особого значения».

«А ещё что-нибудь в этом послании о богах говорится? — нетерпеливо спросил я. — Или о том, каким образом хранение происходит?»

«Увы, — ответил Таор. — Я такого не могу вспомнить. Но и читал я это всё ещё в детстве — текст-то простой и понятный, раскрывающий самые простые истины и описывающий, кто таковы тёмные и как им стоит жить в этом мире».

«А, заветы предков, — понимающе откликнулся я. — Да, представляю. Вряд ли там будет написано, что делать, если в мир ломится божество. Это надо пророчество какое поискать».

«Что поискать? — не понял Таор, а потом, вникнув, продолжил: — А, предсказание далёкого будущего, предупреждающее или дающее надежду. Нет, этакого у нас, тёмных, не встречается. У нас только аналитика и строгое теоретизирование».

«Видать, не зря нам в Вольную Степь, не зря!» — резюмировал я.

Тем временем эльфы светлые и тёмные закончили обход вокруг купола (наверняка не первый!) и направились к своим скакунам, смирно стоявшим или лежавшим небольшими группами поодаль. Я вновь поднялся, скатал невесть чью циновку, приторочил её на свободное место на спине Мрры, всё также не отходившей от меня. После легко вскочил в седло и привычно пристегнулся ровно к моменту, когда ко мне опять приблизились маги, на сей раз конные и кошные. Первым ко мне обратился мастер Орр:

— О уважаемый Таор, желаете ли Вы остаться с почтенными Элеверэлем и Савоирэлем и продолжить изучение?

— Или же Вы, о уважаемый Таор, — вступил почти без паузы Олл, — желаете проследовать в Большую Усадьбу прямо сейчас?

— Братский долг зовёт меня немедля поведать о всём произошедшем Его Высочеству Энну и Её Высочеству Эне, — ответил я тёмным братьям, соглашаясь с мастером Оллом.

После же, дипломатично перейдя на язык светлых, обратился к магам Леса и Света:

— О достопочтенные Савоирэль и Элеверэль, благодарю вас за столь уникальный опыт совместного чародейства.

— Благодарим Вас, о уважаемый Таор, за существенный вклад в несомненно великое дело! — хором ответили главные маги Дерев Знаний и Взращивания, отвешивая глубокие поклоны.

Тёмные эльфы меж тем уже не только оседлали своих пантер, но и успели построиться. Братья-замы заняли главенствующие позиции, я привычно пристроил Мрру за их спинами, тут же Олл и Орр скомандовали: «В галоп!», и вся кавалькада слитно и молниеносно сорвалась в скачку.

Лига проносилась за лигой, местность с усечённым лесом промелькнула за считанные минуты, опять замелькали по бокам тропы стволы всех оттенков чёрного. Но при сохранившейся расцветке окружающий пейзаж напрочь утратил всю свою тягостность и трагичность. Мнилось, что вот-вот — и под лучами жаркого летнего солнца, едва покинувшего зенит, появится зелень — если не лиственная, то травяная — обязательно.

Однако совсем не это преддверие будущего оживания занимало мои мысли. До меня и соседа моего по палатам разума стало, наконец, очевидным, что мы остались без уникального артефакта.

«Не переживайте, коллега, — успокаивал я несколько взгрустнувшего полудемона. — Не навсегда же серьга там останется. Найдём способ окончательно расправиться с этим прорывом-нарывом и вернём бесценное имущество».

«Так-то, конечно, да, — протянул Таор. — Но я ж с ней столько десятков лет, а теперь будто без сапога гулять пошёл. Неуютно и непривычно. Да и силы в серьге заключены немалые. Отличное было подспорье».

«Понимаю, — согласился я. — И даже сочувствую. Но не могу не заметить, что та самая сила обладает ещё и собственной волей: вона чё учудила. А мы с Вами, коллега, и поделать ничего не могли ввиду полного отсутствия инструкций».

«Это да, — вновь протянул полуэльф. — Много-пра не очень понятно поступила, оставив столь необычное наследство, но не оставив пояснений. А ещё более непонятно, почему же я сам так и не удосужился разобраться…»

«Ничего, коллега, — подумал я утешительно. — Разберёмся! И с непрошенной богиней, и со своевольной бижутерий!»

«Дай Тьма…» — откликнулся Таор и окончательно затих.

Немногим более часа ушло на обратную дорогу. Приближаясь к Большой Усадьбе, мы все сначала услышали непередаваемо прекрасное многоголосье светлых эльфов, слаженным хором выводящих мелодичнейшие чары, а после и увидели, что лесные заклинатели уже не стоят защитной цепью. Постепенно замедляясь, наша кавалькада въехала на медленно восстанавливаемую территорию, где тут и там замерли тройки детей Леса, стоящие спинами друг к другу и выпевающие явно целебные чары: от мягких синхронных пассов рук разумных во все стороны струился легчайший зеленоватый туман, от коего зримо свежело и оживало всё вокруг. Повсюду Лес терял черноту — робко зеленели едва проклюнувшиеся травы, кора деревьев обретала здоровый окрас, на ветках наливались соком почки.

Подъезжая к арке в стене кустарника, окружающей двор усадьбы, пришлось ещё сильнее замедлиться: из неё непрерывно выходили и выезжали на лошадях всё новые и новые маги светлых, причём среди них всё чаще встречались женщины. Замечая нас, проходящие мимо кратко и уважительно кланялись и продолжали движение, расходясь по лесу.

Во дворе же было и того многоэльфней: многие прибывавшие дети Леса оставляли скакунов на попечение снующих тут и там юнцов и стремились далее. Особыми центрами упорядоченного движения разумных стала пара выращенных по разные стороны от дома-дуба тонкоствольных кустарников, поддерживающих подробнейшие карты имения Её Высочества Алуринель с нанесенными тончайшими штрихами сетками, составленными из треугольников.

Стоило нашей процессии окончательно втянуться на просторы основательно занятой поляны, как все светлые эльфы прекратили разговоры, повернулись к нам, глубоко поклонились и хором провозгласили на языке Подземья:

— Благодарим вас, о Дети Тьмы из Древнейших и Древних Домов!

Мы все в ответ молча склонили головы. Тут же, как и всегда — будто из ниоткуда — перед нами появился Арайгниэль, буквально сияющий если не улыбкой, то глазами — точно. В самых высоких выражениях он высказал восторг и благодарность от имени и всего народа Светлого Леса, и Светлейшего Эмпириэля, приглашающего мудрейших Детей Тьмы посетить дворец правителя.

Краем сознания следя за вязью великосветской беседы, я радовался, размышляя: «Как хорошо, что я не очень уж и “мудрейший” и уж точно смогу отвертеться от поездки в столицу и во дворец Светлейшего! Хватит уж, нагостился!»

Тем временем главный страж закончил хвалебные речи, сообщив в окончании, что вечером ждёт всех нас на торжественном ужине в честь превосходного завершения блокировочной кампании. Наконец мы смогли спешиться и сдать пантер подбежавшим юным сынам Леса. На входе в усадьбу нас традиционно встретил Гуиндиэль, коий, озвучив после поклона очередную благодарность, возвестил:

— Обед будет подан в течении четверти часа, о почтенные Дети Тьмы из Древнейших и Древних Домов.

Оказавшись в центральном зале «своих» покоев и, к счастью, никого там не обнаружив, я поспешил в душ: невероятно хотелось освежиться после скачек и приключений под полуденным солнцем. Стоя под прохладно-бодрящими струями, разложил окончательно по полочкам всё случившееся и даже стал готов к повествованию.

«Наверняка, — думал я, предельно осторожно подсушивая волосы, — Энн и Эна появятся к обеду. Сейчас небось в библиотеке — коротают досуг за каким-нибудь чтением».

Так и вышло: через два десятка минут я вернулся в общий зал, заходя одновременно с близнецами, явственно мне обрадовавшимися. Брат с порога обратился ко мне:

— Поздравляю, о Таор, брат мой! Ты и прочие маги совершили великое дело!

— Благодарю тебя, Энн, — тут же откликнулся я. — Но основная заслуга во всём произошедшем именно твоя: если бы не твой инновационный подход, то ничего бы не удалось.

— И я тебя поздравляю, братик, — вступила нетерпеливо Эна. — И жажду подробностей! Арайгниэль лишь парой слов успел обозначить, что, дескать, всё удалось в наилучшем и даже избыточном варианте, а после исчез, сославшись на массу дел. Да, кстати, — присмотрелась она ко мне, — а где твоя серьга?

— О сестра моя Эна, — улыбаясь, ответил я, — дай же мне сказать хоть слово, и я всё полно поведаю и отвечу на все вопросы. Но поначалу позволь мне слегка утолить голод: ни один пеммикан не заменит полноценный обед!

С последними словами я указал на стол, обильно сервированный на три персоны.

Пришлось Их Высочествам смирить любопытство и дать мне время на насыщение, занявшее, правда, едва десять минут — мне и самому не терпелось всё рассказать. Дожевав последний кусочек и запив его легчайшим светлым вином, я пустился в повествование, не утаивая ничего из произошедшего. Особенно много вопросов после рассказа вызвал, конечно же, эпизод, когда я-Сандр чуть не растворился в своевольной силе серьги. По завершении тёмный принц сказал мне:

— Знаешь, брат мой, всё к лучшему: и блокиратор удался — аж дважды, и душа-помощник осталась с нами, и ты избавился от опаснейшего артефакта, который хоть и силы великой, но и такой же непредсказуемости.

— Полностью поддерживаю, — сказала Эна, а после с лёгким ехидством спросила: — Что, поедешь во дворец Светлейшего Эмпириэля?

— Да, конечно, — саркастически улыбнулся я в ответ. — Я ж ещё не все шутки пошутил при дворе Правителя Светлого Леса! И не везде назвенел бубенцами!

От последней фразы мы трое неудержимо расхохотались. Продышавшись, я попробовал взять хоть сколько-то серьёзный тон:

— Уф… Нет, конечно, пусть вон мастера Олл и Орр отдуваются. Я с вами поеду, куда ж вы без меня?

— И то верно, — протянула сестра с отчётливыми интонациями Насти. — Заплутаем в Вольной Степи и будем скитаться сорок лет. Боюсь, такой задержки на помолвку мне не простят…

— Да и в целом, — сказал я уже достаточно спокойно, — у нас не так много времени. Одно дело отыскать информацию — хоть какую-то. Другое же дело — пустить её в ход и окончательно разобраться с божественной инвазией.

— А ты прав, — согласился точно Костя. — Полгода не такой великий срок. Кстати, стоит напрячь Арайгниэля — ну и имя! — пусть он нас с этой «Милостью Леса» до границ и проводит.

— Хорошая мысль! — поддержал я. — Вот после грядущего торжественного ужина в нашу с вами честь ты и ангажируй паутинного стража на работу извозчиком-проводником. Может, тут его каменное самообладание окончательно треснет…

— А что такого? — непонимающе удивился Константин и продолжил слегка лукаво: — Вряд ли Светлейший отменял свою волю о сопровождении нас.

— Может, и так… — покивал я в задумчивом согласии.

— Ой, да какая разница, — сказала Анаис, — будет это знакомый паучок или какой-то другой. Нам ехать, а не шашечки.

— Так, драгоценные мои, — произнёс я, отставляя уже совершенно пустой кубок. — На ваши вопросы я поотвечал, теперь надо отцу нашему Эрру всё подробно описать. Будьте добры дать мне связь-камень.

— Да, держи, — проговорил Его Высочество, вручая мне уникальное для этого мира средство связи.

Удалившись в свою спальню и пару минут посовещавшись с Таором о том, как же нам всё-таки описать происшедшее, не упоминая меня, мы пришли к выводу, что ограничимся полуправдой и подадим случившееся, как применение древнейшей методики расслоения сознания на несколько потоков, обладающих квази-самостоятельностью. Пока же полудемон укладывал события насыщенного утра в строки отчёта, я думал: «Может, оно и не очень правильно — скрываться от столь могущественного разумного? Владыка производит впечатление на редкость адекватного существа и уж точно не стал бы сходу совершать местный аналог экзорцизма. Хотя… Он наверняка не послал бы нас всех разбираться с катастрофой у светлых, но с большей вероятностью “выпотрошил” бы все наши знания — мягко при согласии, и жёстко — без. Одно хорошо: мы безразрывно, кажется, связаны — каждый со своим носителем».

Замечтавшись о несбывшихся путях, по которым могла пойти наша история и вообще жизнь Подземья, обогащённая идеями технологической цивилизации, я и не заметил, что полуэльф уже завершил упражнения в эпистолярно-бюрократическом жанре и также погрузился в глубокие размышления.

Выйдя в общий зал, я снова не застал монарших близнецов: видимо, убыли к магам из Коллегии. Несколько неожиданно оказавшись в одиночестве, я уселся за уже девственно пустой и чистый стол, выложил перед собой камень связи и впал в некую прострацию.

«Как, оказывается, непривычно бывает от таких вот внезапных пауз, — лениво размышлял я, развалившись не удивительно удобном стуле с моховым покрытием. — Всего три часа назад рисковал всем собой, а теперь сижу в сытости, безопасности и совершенно ничем не обременённый. И что теперь делать ещё часов пять, оставшихся до торжественного ужина, я решительно не представляю…»

Но бездеятельность моя продлилась весьма недолго — буквально четверть часа спустя связь-камень подал сигнал: то Владыка Эрр прочёл отчёт и задал мне десяток уточняющих вопросов. А ещё получасом позже вернулись брат и сестра, и о скуке можно было забыть окончательно: сначала у меня реквизировали планшет, в смысле — камень связи, так же желая пообщаться с отцом, а по завершении переписки утянули в сложносочинённую настольную игру, весьма сильно напоминающую шахматы на троих на шестиугольном поле. Сражение умов требовало изрядной концентрации не только из-за сложности правил, но и благодаря необходимости поддерживать объёмные иллюзии доски и фигур. Так и пролетело оставшееся до ужина свободное время.

В семь часов пополудни Их Высочества и я, одевшись по возможности максимально парадно, проследовали в уже знакомую Большую Трапезную. Которая сегодня, впрочем, предстала буквально в новом свете: и за панорамным витражом сгущались вечерние тени от косых лучей солнца, и весь сводчатый потолок слегка мерцал волшебными огоньками всех оттенков фиолетового и лавандового. Кроме того, изменился и стол: из круга его дорастили до ещё большего овала на пять десятков персон и сервировали на этот раз исключительно блюдами тёмной кухни и соответствующими приборами.

Всё это смогло нивелировать все те тонны тяжеловесных славословий, звучавших и в начале ужина (занявших чуть ли не половину часа!), и в его завершении, где каждого тёмного велеречиво поблагодарил ещё раз каждый из присутствующих светлых магов и сановников. Утомлённый церемониалом и необходимостью участвовать в нём на равных с близнецами Таор так феерично и виртуозно разбрюзжался под конец, что даже мне стоило большого труда не выпустить на наше общее с ним лицо совершенно неуместную ухмылку.

С последовавшей после ужина чередой условно неформальных бесед с высшими представителями Детей Леса удалось справиться на удивление быстро, и в покои я вернулся всего каких-то три часа спустя, наговорившись на ближайшее время по самые кончики ушей. Даже в голове было звонко и пусто от многократных повторений однотипных монологов. Посочувствовав Энну и Эне, увязшим в разговорах много серьёзней, я наскоро принял душ и с усталым выдохом повалился на кровать. Засыпая, едва успел подумать: «Интересно, нас всё-таки Арайгниэль сопровождать до границы будет или кто-то другой?»