Золотой Рыб в Солнечной Сети

Ему удалось заторчать по-настоящему только с двойной дозы БИКа. До этого его не вставляло ну совершенно никак с таких дешевых наркотиков. В смысле, что обычный-то результат они давали — глючило и ломало его с этой дряни как и любого другого наркомана со стажем, — но вот по-настоящему…

Было известно, что БИК — опасен. Дешевая синтетическая дрянь с большим количеством совершенно левых примесей не продавался легально и добыть его можно было лишь у самых паршивых драг-диллеров. Но денег катастрофически не хватало. То есть их можно было бы добыть, украсть или заработать в местном гей-клубе, но ему совсем не хотелось опять крутить жопой перед каким-нибудь замурзанным педерастом. И потому, выбрав из карманов последнюю мелочь, он купил две дозы БИКа и наконец-то заторчал по-настоящему.

Целый час он купался, плавал, нырял и вообще радовался жизни, бултыхаясь в потоках разноцветной информации. Многомерные, невероятно красивые, солнечно-радужные решетки файлов, стремительные каналы, солидные серваки и хосты… Он был счастлив, но вскоре действие наркотика прекратилось и его вышвырнуло в обычную реальность.

Грязная комнатка, бывшая когда-то грузовым контейнером, а сейчас переделанная под жилое помещение, прячущаяся среди старой помойки на окраине Мегаполиса, была захламлена всевозможными электронными прибамбасинами, собранными по мусоркам индустриальной зоны. Места здесь оставалось только для небольшого прохода, узенького топчанчика и жестяного, древнего умывальника над помятым тазом.

Он встал и побрел к умывальнику. Брызнул в лицо тепловатой, пахнущей металлом водой, почесал воспалившуюся вокруг разъема за ухом кожу и глянул на свое лицо, отраженное в темном мониторе: сальные волосы, впалые щеки, тусклые глаза и безвольные подбородок и губы. Темные мешки под глазами делали его похожим на выходца из могилы, этакого зомби электронного века. «Надо бы завязывать, — вяло подумал он, падая обратно на топчан и закрывая глаза. — Надо бы, но как я буду жить без всего этого?»

В дверь стукнули несколько раз. Железный грохот больно резанул по ломящимся от боли вискам. «К черту, не буду открывать», — подумал он, переворачиваясь на бок. Но посетитель не хотел уходить и снова заколотил в дверь.

— Эй, Золотой Рыб! Я тебе подарочек принес! — заорал знакомый голос и пришлось вставать.

— Черт бы тебя побрал, Моул, — пробурчал Рыб, откидывая засов и впуская в комнату поток солнечного света и добродушного и толстого негра по кличке Моул. Был он немолод, жизнерадостен и всегда знал где, что и почем достать — от наркотиков до автомобилей и самолетов. — Что ты там говорил про подарочек?

— Есть небольшая работенка, — Моул достал из кармана маленький пакетик с синеватым порошком. — Смотри, тут пять доз самого лучшего по эту сторону Уральских гор «рвача». И это только аванс! Ну?

— Что нужно-то? — Рыб облизнул губы и нервно дернулся за брошенным на сенсорную клавиатуру пакетиком. С «рвача» заторчать по-настоящему получалось почти с каждой полуторной дозы, а с двойной — всегда.

— Да как обычно, вот тебе адресок: вскрыть, скопировать всю информацию и обрушить, — Моул протянул Рыбу клочок серой бумаги с написанным на нем сетевым адресом. — Самое главное, чтобы тебя никто не отследил, а ты известен своей неуловимостью, — Моул радостно потер пухлые ладошки и повернулся к навороченному компу Рыба. Монитор и клавиатура были покрыты многодневным слоем пыли, джек подключения вообще валялся на полу… — Эт как же ты в Сеть-то пойдешь? — Моул подскочил к Рыбу и заглянул ему за ухо. Присвистнул и покачал светловолосой головой, выстриженной по последней моде в стиле чего-то среднего между «как со Страшного Суда» и «я у мамы идиот».

— Отвянь, — Рыб оттолкнул Моула. — Это не твое дело. Сколько еще принесешь?

— Как только сделаешь работу — получишь десять доз «рвача» и десять тысяч наличными. По рукам?

Рыб равнодушно пожал плечами, сгреб пакетик с клавиатуры и кивнул на приоткрытую дверь.

— Выматывайся. Зайди завтра, к вечеру.

Моул хохотнул и резво выкатился на улицу, громыхнув напоследок железной дверью.

Золотой Рыб упал на топчан и уставился в потолок. «Рвач» жег карман, но надо было подождать… Пять доз… Хватит на два дня. Целых два дня в Сети! Жизнь среди информационных потоков, словно ты сам один из них! Это кайф, истинный кайф, когда видишь всю Сеть целиком, спокойно проникаешь всюду, куда захочешь и для тебя не существует таких понятий, как «закрытый доступ», «пароль», «плата провайдеру».

Если бы у Рыба спросили, как он подключается к Сети без использования какого-либо оборудования — он не смог бы вразумительно объяснить. Просто однажды, когда он был еще всего-навсего преуспевающим хакером, он попробовал какую-то новомодную синтетическую драг-дрянь и впервые его вставило по-настоящему. И он увидел всю Сеть. Целиком. Потом он долго не пробовал наркотиков, а когда пришло время менять чип на более скоростной, он все никак не мог набрать денег и здорово подсел на «карму», а потом скатился и до БИКа. Денег, разумеется, это никоем образом не прибавляло, но зато он мог быть в Сети. Он мог быть Сетью.

Рыб вздохнул и встал. Надо было запихнуть в желудок какой-нибудь жратвы. Ничего, кроме трех банок соевой жвачки с мелкой фасолью не было. Пришлось искать открывалку и долго ковырять дрожащими руками непослушную крышку.

— Жрешь? Ну-ну, жри давай, — в дверь просунулась длинная морда в обрамлении слипшихся розовых и зеленых прядей. — К тебе Моул что ль забегал? морда втиснулась в контейнер и замерла на пороге, переминаясь с ноги на ногу.

— Катись к черту, Жаба, — буркнул отворачиваясь Рыб. Жаба — нескладная, худющая девчонка, обтянутая старой, истертой до дыр и застиранной до белизны джинсой, давно и безнадежно ей неподходящей по росту, — обиженно хмыкнула и хлюпнула вечно простуженным носом.

— Че ты такой грубый, а? Ну, правда, че? Тебе Моул драг-дряни какой-нить не подбросил? Ломает — сил нет, а?

— Иди ты знаешь куда? — взвился Рыб, швыряя в девицу полупустой банкой. — Пшла вон, шалава малолетняя!!!

Жаба с писком выскочила за дверь и проорала оттуда несколько неразборчивых ругательств — что-то про сфинктеры и педерастов. Рыб наконец-то запер дверь, поднял с пола банку и снова сел на топчан. Аппетита и так не было, а теперь и вовсе жрать расхотелось. Он вздохнул, бросил банку на стол, вынул из кармана пакетик «рвача» и некоторое время его рассматривал. Надо было найти инъектор. Один — использованный не более трех раз, — валялся между старой сетевой платой и нагромождением чипов памяти. Рыб отмерил дозу, засыпал ее в инъектор, добавил из ампулы дистиллированной воды и все это тщательно взболтал. Осадка не было, значит, наркотик действительно был хорош.

Золотой Рыб вздохнул и прижал инъектор к сгибу руки.

— Опять! Ну е… — начальник отдела компьютерной безопасности Том Фидонака раздраженно треснул кулаком по клавиатуре. Комп пискнул и завис. Впрочем, он висел уже последние два часа. Сразу — как кто-то красиво, изящно и совершенно не оставив следов взломал сеть компании, — все компы в здании повисли и наглухо отказывались работать. Пришлось системщикам с пеной у рта носится по этажам и переустанавливать софт.

— Ну вот как, как он это делает? — сидевший за соседним столом системщик выдернул джек подключения и швырнул его в стерилизатор. — Мне ребята из безопасности «Эты-три» звонили. Этот мудила их в прошлом месяце взломал. И тоже — обрушил сеть, скопировал, что нужно и смылся, ни следа не оставив. И входит во все защищенные директории так, словно к себе в сортир!

— Да этот урод много кого ломал, — начальник устало потер разъем. Хакер, работающий на заказ, это ясно. Этакий виртуальный ронин, бля…

— Быстрая у него линия, это уж точно. Не диал-ап, ага. Господин Фидонака, давайте все же разошлем нашим клиентам ловушки на этого долбанного невидимку?

— Толик, ты эти ловушки допиши сначала! — начальник встал и повел плечами, затекшими от долгого сидения перед монитором. — Ты мне их когда обещал, а? Ну?

— Господин Фидонака! — голос Толика выражал высшую степень оскорбления. — Да я их к утру уже сделаю!

— Вот и сделай, — Фидонака снял с вешалки свой плащ, купленный еще в Осаке, перед самым отъездом на работу в московском представительстве корпорации «Тэг». — И будь добр, не пиши в коде всяких левых комментариев. Да, и пусть он — то есть код, — будет хоть сколько-нибудь удобочитаем. Мне во век не забыть, как ты ставил двадцатисимвольные операторы!

— Будет исполнено! — бодро отозвался Толик, теребя шнур клавиатуры. До завтра.

— До завтра.

Фидонака спустился в лифте на первый этаж и быстро пересек роскошный холл и вышел на улицу. Собственную машину Том оставил в Осаке, а здесь никак не мог купить — то времени не было, то желания. И потому приходилось ездить на такси. Однако сейчас ему хотелось пройтись пешком, хотя уже было сентябрьски прохладно.

Подняв воротник плаща, Фидонака спустился с крыльца и оглянулся на здание, принадлежащее московскому филиалу «Тэга». Десять этажей стекла, бетона и хрома. В солнечные дни все это сверкало, словно свежекупленное мороженое, а по ночам светилось строгой, но яркой вывеской с логотипом корпорации. Фидонаке не нравился столь вызывающий дизайн, однако выбирать не приходилось.

Русские. С ними было трудно работать, но персонал филиала на восемьдесят процентов состоял из них. А работать с ними… Нет худшего наказания, чем русский программист или электронщик, это все знали. Несобранные, расхлябанные, никакого уважения к руководящему звену, эта их привычка опаздывать! Чудовищно, никто не спорит, но и специалисты хорошие. Лучшие в мире, наверное. Но как же тяжело с ними! Этот ужасный юмор и запах пива… И надо предложить будет запретить курить в здании. От табачного запаха не спасают даже новейшие системы климат-контроля! Фу!..

Фидонака поднял воротник плаща и на минуту остановился перед книжным магазинчиком, лениво оглядывая витрину. «Золотой Рыб»… Это Толик так обозвал того хакера. Вроде как сказка такая есть. «Зайти, что ли, купить эту сказку?» подумал Фидонака, но тут же встряхнул головой и пошагал дальше. А когда Том спросил у Толика — почему «Рыб»? Тот ответил: «А потому что не жаба!». Очень содержательно. Шуточки такие у этих русских программистов.

Или вот тоже один пошутил: оставил в коде нового продукта маленького резидента и тот каждый час выпускал на экран порно-картинку и продолжать работу нельзя было, пока двое на ней не заканчивали свое дело. Пошлость какая! Уволили его к черту. С тех пор шутки поаккуратней стали, но ума-то у них не прибавилось!

И, кстати, сколько можно сидеть в Сети? На работе — в Сети, дома — в Сети? Когда они спят? А сленг? Фидонака, уезжая из Осаки, считал, что в совершенстве знает русский язык, но своих подчиненных он понимал через пень-колоду. Чудовищное смешение исковерканных русских, английских, немецких и даже японских слов. Создавалось ощущение, что без шифровального центра фразы вроде: «вчера гамился, полночи топтался по батонам, а по утру напруга как присядет — так пришлось два раза без савки машину пинать» и не разберешь. А они, эти русские программисты, понимали друг друга без словаря.

Начальник отдела безопасности остановился на углу Тверской и взглянул на телефонную буку с варварски выдранной трубкой. В голове зародилась и принялась бродить какая-то идея. А через полминуты он достал из кармана миниатюрную трубку японского производства и набрал номер своего приятеля из хакерских кругов. Его звали Шаман и он достался Фидонаке от его предшественника на занимаемой должности. Шаман знал всех и был жаден, следовательно, у него всегда можно было добыть информацию. За некоторую сумму и желательно в евро.

— Привет, Томик, — бодро отозвалась трубка уже на втором гудке. Фидонака скривился — такие фамильярности его бесили, но Шамана одергивать было совершенно бесполезно. Единожды решив что-то он исполнял это с ослиным упрямством. — Никак про взлом узнать хочешь? — так же бодро тараторил Шаман, хотя Фидонака не сказал ни слова. — Ну подъезжай, побазарим.

И дал отбой.

Фидонака, промолчавший весь разговор, бросил трубу в карман и взмахнул рукой. Немедленно к обочине подрулил желтый «форд» с шашечками на крыше.

— Куда? — даже не повернув головы, поинтересовался шофер, пока Фидонака усаживался на заднее сидение. Захлопнув дверцу, Том назвал адрес. Это была окраина Москвы, один из заброшенных индустриальных районов. — И чего это такой солидный господин забыл в Гадюшнике? — шофер выруливал в левый ряд, постепенно набирая скорость и явно собираясь нарушить.

— Извините, но это вас не касается, — максимально вежливо отозвался Фидонака и таксист оглянулся на пассажира через плечо.

— Да ладно, я ж просто предупредить хотел.

И обиженно замолчал.

Ехали долго. Час был неурочный и не все пробки удалось объехать. Когда же дома вдоль улицы стали приземистей, более ветхие и часто заселенные самозахватчиками, а тротуары часто невозможно было разглядеть под наслоениями мусора, Фидонака попросил таксиста остановиться. Расплатившись, он вышел и дождался, чтобы «форд» отъехал подальше. Снова подняв воротник, начальник отдела безопасности неспешно направился к маячившему за домами старому то ли ангару, то ли цеху. Его полностью занимал Шаман. Там он жил, работал, развлекался. Кто-то рассказывал, что старый хакер уже лет десять не выходил наружу, во что легко было поверить.

Обходя мусорные кучи и мерзко воняющие лужи, Фидонака не забывал оглядываться по сторонам, памятуя, что район этот не безопасен. За то и прозвали его Гадюшником.

Однако как обычно на Фидонаку почти никто не обратил внимания. Лишь один древний дедок в хипповских клешах и косухе попытался было выпросить «милостыньку», но Том лишь брезгливо обошел его по широкой дуге, за что получил в спину не слишком понятное ругательство.

Дверь в жилище Шамана была наглухо заперта и пришлось довольно долго стучать. Потом одна створка откатилась немного в сторону и Фидонака протиснулся внутрь, зацепившись полой плаща за какую-то арматурину и едва не разорвав дорогую ткань.

За дверью обнаружилась тощая девица с жуткой прической, торчащей во все стороны. Ее потертая косуха была покрыта аппликациями в виде конопляных листьев и аляповатых надписей «cannabis». А вот под косухой, похоже, ничего не было.

— Меня ждут, — поздоровавшись, доложился Фидонака. Девица хмуро кивнула и развернулась к гостю спиной.

Они подошли к лестнице и поднялись на захламленную балюстраду. Операторская была освещена и оттуда явственно слышался сухой стук клавиш. Шаман никак не мог привыкнуть к сенсорным клавиатурам. «Должно быть слышно, что я работаю!» — любил заявлять он. Однако все остальные новшества он приветствовал. И, насколько было известно Фидонаке, разорился на новейший чип-имплантант, стоивший по меньшей мере как небольшой самолет.

— Шаман-сан, здравствуйте, — Фидонака следом за девицей вошел в уставленную до самого потолка мониторами операторскую и поклонился. Шаман оглянулся на гостя и откинулся на спинку кресла.

— А, Томик! Привет, привет, — Шаман кивнул девице на соседний стол, занятый чем-то, похожим на разложенные, но при этом соединенные потроха какого-то компьютера. — Дрыжка, займись делом.

Девица, поименованная Дрыжкой, вихляя костлявым задом подошла к столу и зашуршала платами. Шаман тем временем добыл из холодильника две банки пива и бросил одну Фидонаке лишь после этого предложив присаживаться на стул.

— Ну че, хакнули вас, да? Красиво так хакнули, следов не оставив… Шаман отхлебнул пива и уселся обратно в кресло. Фидонака вежливо отпил глоток из своей банки и поставил ее на стол. Пива он не любил. — И ты ко мне прибежал… Ну конечно! Кто ж еще поможет, как не Шаман! Шаман всех знает и все знает… Я еще «Нейроны» помню… Кстати, я тебе говорил, что хорррошая у тебя фамилия?

— Говорил, Шаман-сан, только не говорил почему, — Фидонака снова слегка поклонился. Шаман, прежде чем перейти к делу мог говорить долго, вспоминая свою молодость. Ему было много лет, где-то за семьдесят, но сохранился он хорошо: высокий, костлявый старик с длинными волосами до плеч, с изборожденным морщинами темным лицом. Его руки выглядели несколько странновато из-за пластиковых имплантатов в суставах, но гибкости пальцы не потеряли.

— А чего тебе говорить, ты все равно не поймешь, — отмахнулся Шаман. Ладно, давай к делу. Много у вас украли?

— Много, Шаман-сан, почти все, что было в сети компании, — Фидонака глянул на Дрыжку, но она была занята и, кажется, не слушала.

— Хреново… И не косись на Дрыжку. У меня от нее секретов нет. Девочка у меня учится, мое место потом займет. Когда на чип заработает. Сейчас-то у нее левак стоит, китайский. Дерьмище. Но не все сразу… Кстати, о чипах. Вы скорость подключения того хакера оценили? Диал-апил он, выделенка?

— Скорость мы оценить толком не успели. Может, он через спутник ходит?

— Ну вот это вряд ли, через спутник не так просто спрятаться, — Шаман задумался. — Дрыжка, ты давно Моула видела?

— Позавчера заходил, — девица даже не повернула головы, продолжая возиться со своими «железками». — Принес на ремонт какую-то приставку левую. Я его выставила.

— Это ты зря… — Шаман щелкнул по клавиатуре и все мониторы единым разом потухли, а потом вывели карту Москвы. Динамичную, изменяемую в реальном времени, со всеми такси, поездами монорельсовых дорог и прочим общественным транспортом. Следовательно, хакер был подключен — скорее всего, нелегально, — к диспетчерской сети. — Надо бы его найти…

Фидонака молчал, предоставив Шаману действовать. А тот, изучая карту, вдруг пустился в долгие рассуждения о древнем «железе», существовавшем, наверное, еще до Первого Обвала Сети. А потом вдруг оборвал себя на полуслове и потянулся к лежащей под правой рукой трубке сотового. Набрал один номер, другой, третий, и каждый раз подолгу болтал на своем жутком компьютерном диалекте, напоследок интересуясь — не видел ли кто Моула? Судя по всему, никто не видел.

— Не поперло тебе, дружище, — Шаман отложил телефон. — Но я все понял. Найду Моула, поговорю с ним, а ты пока со своей стороны предприми кое-какие усилия. Я тебе код скину вируса, поставь в свою защитку. Взорвем этому хакеру комп.

— Вирус, который портит «железо»? — Фидонака в вежливом изумлении приподнял брови. — Но ведь таких не бывает.

— Это в твоей Японии не бывает, — обиделся Шаман, высокомерно вздернув подбородок. — А у нас бывает — ВСЕ!!! Запомни! И вирус этот не просто портит какой-нибудь «девайс», а такой краш устраивает — мама держись! Вон видишь Дрыжку? Она чуть калекой не осталась, когда эта пакость ей чип выжгла. Мы с ней так и познакомились…

— Но я никогда о таком вирусе не слышал, — Фидонака, представив, что было бы попади что-нибудь подобное в Сеть, покачал головой.

— Так я его не продавал, — Шаман пожал плечами. — Я ж не враг себе самому, верно? Я его только для защиты своей системы использую. Чтоб не хакнули. Сейчас, нарежу тебе сидюк…

Фидонака, поддерживая светскую беседу, дождался, пока ему вручат компакт-диск и начал прощаться.

— Ну я тебе позвоню, как узнаю что, — Шаман прикрикнул на Дрыжку и та поплелась провожать гостя.

— До свидания, Дрыжка-сан, — вежливо попрощался Фидонака у дверей ангара. Девица хмуро ему кивнула и задвинула тяжелую створку.

Фидонака, вызвав такси по мобильному, побрел к обочине дороги, решив, что свой долг он на сегодня выполнил и пора домой.

Золотой Рыб передал Моулу в обмен на деньги и «рвач» адрес бесплатного сервера, куда он перенес информацию из сети «Тэга» и решил, что сможет пожить спокойно хотя бы неделю, не думая, где взять еще наркотиков. Надеялся свободно поплавать в Сети, пошалить слегка быть может, но Моул приперся уже через три дня.

— Рыб, дружище! Есть еще дельце, — Моул вынул из кармана толстую пачку наличных евро. Рыб сразу подумал, что это, наверное, все наличные, имеющие еще хождение в Европе. — Получишь в два раза больше, если обтяпаешь все быстро и тихо!

— По-иному не работаю, — все еще находясь слегка под кайфом, Рыб растягивал слова, да соображал он еще туговато. — Че надо-то?

— Систему Шамана возьмешь? Платят серьезные деньги, — Моул испуганно оглянулся на приоткрытую дверь. — Чего-то он кому-то продавать не захотел, вот и заказали его.

— Возьму, чего ж не взять-то? Для меня невозможного нет и не будет! голос Рыба был преисполнен пафоса. — А кому он понадобился?

— Еще чего спросишь? — тут же окрысился Моул. — Не твое это дело! Когда сделаешь?

— Вечером зайди.

Моул ушел, шваркнув дверью на прощание, а Рыб долго сидел на топчане и рассматривал радужные бумажки, веером разложенные на столе. Радужный кайф, за который можно купить весь мир. Хотя Рыбу не надо покупать мир. Этот мир уже принадлежит ему. Для него нет ничего невозможного. Он — бог! Надо лишь вколоть в вену чуть-чуть этого чудесного голубоватого порошка…

Рыб, пошатываясь, поднялся и вынул из-под клавиатуры честно заработанный пакетик «рвача». Наполнив инъектор, он вколол себе тройную дозу. Приход был сразу — мощный, яркий. Сеть была вот тут — вся светящаяся, бесконечная… Рыб восторженно окунулся в нее, пронесся по любимым серверам, заглянул на порнуху. Как же бедно все это выглядит при обычном подключении! Как черно-белый старый фильм по сравнению с современными голограммами! И сколько теряют люди, никогда не видевшие всю Сеть целиком! И еще, конечно, осознание своей божественности. Ведь если захотеть, то можно уронить всю Сеть разом. Просто захотеть и наступит Третий Великий Краш!

Рыб одернул себя. Надо сначала сделать дело. Где тут эта система? Он нашел нужный вход и спокойно вошел в компьютер Шамана. Погрузив невидимые руки в россыпь файлов, он начал швырять их в заранее присмотренную директорию. Работа была привычно легкой, приятной, как вдруг… Красочный взрыв всех цветов радуги швырнул Рыба куда-то в сторону. Он на мгновение ослеп, а потом забился в стягивающейся вокруг золотой сети. Сработала защита — впервые его смогли засечь и тем более напасть! За это надо было отомстить!

Золотой Рыб рванул сеть и, выскочив на свободу, принялся остервенело топтать директории посмевшего его оскорбить хакера. Он ломал информацию, крушил ФАТ дисков, устраивал из стройной структуры бессмысленный коктейль и жалел лишь об одном — нельзя физически расколошматить эти винчестеры.

Он чувствовал, что впадает в истерику, что его уже попросту несет, но ничего не мог с собой поделать. Агрессивность оскорбленного бога была сильнее. Он неистовствовал. Он был в бешенстве. Он совершенно себя не контролировал. И потому не понял, что умирает. Тройная доза «рвача» оказалась слишком мощной для истощенного организма. Через полчаса после укола сердце Золотого Рыба не выдержало и остановилось.

Шаман позвонил Фидонаке во второй половине дня и попросил приехать. Он долго объяснял, как добраться до какой-то помойки на самой окраине Мегаполиса. Фидонака решил взять с собой Толика. Они вдвоем спустились в подземный гараж и сели в машину системщика. Том попытался было подробно объяснить, куда ехать, но Толик отмахнулся.

— Знаю я это место. У меня приятель был, так когда он на какую-то драг-дрянь подсел, туда переселился. Я его пару раз навещал.

Фидонака промолчал. А потом, кратко пересказав Толику последние события, молчал почти всю дорогу. План Шамана сработал, так по крайней мере сказал старик. Через некоего Моула, обеспечивавшего работой всех опустившихся и не очень хакеров, он вышел на этого загадочного Золотого Рыба, предложив ему взломать свой комп. И Рыб согласился — Фидонаке его согласие встало в кругленькую сумму. Хакер вперся в комп как слон, разнес защиту и вытоптал все винчестеры, а потом вдруг загадочным образом исчез. В связи с тем, что его не удалось засечь, пришлось потрясти Моула, и тот указал на жилище наркомана, так и прозывавшегося Золотым Рыбом. Когда Толик услышал про это — он хохотал минут пять, едва не врезавшись в неожиданно вылетевший не на свой свет джип.

Добирались долго, почти три часа, хотя пробок не было. Когда же выкатились в район предназначенных на снос зданий, за которыми начиналась помойка, то Фидонака начал внимательно оглядываться. Покосившуюся вывеску «Мебельный салон» он заметил не сразу — так она была запылена и грязна.

— У поворота останови, — сказал он Толику и тот послушно притерся к обочине, наехав одним колесом на бордюр.

Из-за угла выглянула Дрыжка. Махнув Фидонаке и Толику рукой, снова скрылась за зданием. Они вышли и, заперев машину, поспешили за костлявой ученицей Шамана. Она была все так же молчалива и вихлялась из стороны в сторону.

Толстый негр и еще какая-то девка, выглядящая куда как хуже Дрыжки, ждали на самой границе помойки. Фидонака тут же едва заметно поморщился, не сразу определив от кого хуже воняет: от девки или свалки.

— Это Жаба, — представила Дрыжка девицу, — а это Моул. Пошли.

Негр, оказавшийся Моулом, затрусил вперед. Жаба и Дрыжка пошагали следом за ним, а Фидонака и Толик замыкали шествие.

Минут двадцать плутали по свалке, натыкаясь на бомжей и бездомных собак. И те, и другие, были одинаково грязны, злы и воняли. А потом Жаба и Моул остановились возле старого грузового контейнера.

— Там он, — прогундосила Жаба, вытирая сопливый нос. Фидонака сейчас только рассмотрел, что девице-то и шестнадцати нет, а истаскалась она как шлюха с солидным стажем. — Тока не хера вы уже не найдете. Он от передоза сдохнул. Я часа три назад к нему заходила, попросить че-нить двинуться. У меня ж ни фига не было… Ломало. А он уже и остывать начал…

Фидонака брезгливо обошел девчонку и толкнул приоткрытую дверь. Комната была захламленной, грязной, здесь воняло как в хлеву. Зажав нос ладонью, в надежде что запах лайковой перчатки перебьет местное амбре, Фидонака огляделся. Золотой Рыб лежал вытянувшись на узком топчанчике, одетый в грязноватую рубашку и истрепанные джинсы, худющий, жалкий. Лужица блевотины уже засохла на подушке. Но самое интересное, что джек подключения валялся на полу.

— Кто его отключил? — невнятно из-за перчатки поинтересовался Фидонака.

— Да никто, — Моул, втиснувшись следом, почти перекрыл доступ солнечному свету. — Не подключался он никогда. Мне так кажется.

— Что за чушь? Как же он хакал нас, Шамана? — Фидонака фыркнул и, отодвинув Моула, вышел на улицу. Толик, слышавший разговор, стоял у стены контейнера и смотрел в небо.

— Господин Фидонака, я слышал, что есть легенда…

— Меня не интересует хакерский фольклор. У вас и Сеть ожила, сама на людей бросается, — Фидонака пренебрежительно дернул плечом. — Я не понимаю за что я заплатил деньги? За то, что мне предъявили труп и рассказали сказку? Передайте Шаману, что он не отработал свой гонорар. Я хочу, чтобы мне предъявили настоящего хакера. До свидания!

Фидонака — гордо выпрямленный и выразивший все свое презрение к этим неудачникам, — спокойно пошагал обратно.

— Он правда не подключался, — вдруг проговорила Жаба, тыкая Дрыжку в бок локтем. — Мы с ней видели. Он дверь как-то не закрыл. Он вообще ее часто забывал запереть. Так мы заглянули, а он как раз под кайфом был… Мы подождать решили, а он как очнулся, так сразу к компу — влез в Сеть и какие-то файлы стал просматривать. А через час я про взлом узнала.

— И я видела, как он ломал, — согласилась Дрыжка. — Он под кайфом когда был кое-что рассказал мне. За что его Золотым Рыбом-то и прозвали. Мол, плавать по Сети умеет.

Толик молча все это выслушал, потом пожал плечами и поспешил за своим начальником, оставив троицу этих жутких неудачников разбираться с трупом. Все равно же теперь никто не сможет подтвердить или опровергнуть то, что ему рассказали…

А то, что Сеть оживает, так ведь незачем к ней подключать было ИИ. А у этого Золотого Рыба, наверное, чип просто был с ИК-портом. Или еще какой приблудой. Толику было все равно, главное, чтобы эти загадочные взломы прекратились.

Толик согласился попробовать «рвач» лишь потому, что Марина уже хорошенько задвинулась и ему было грустно смотреть на нее, оставаясь всего лишь слегка пьяным. Вколов дозу, Толик приготовился к привычном глюкам, но вместо этого вдруг увидел четырехмерную решетку.