Золушка для босса

Вступление

Я - Катя, простая девушка из неблагополучной семьи. И никогда не думала, что на меня вдруг обратит внимание потрясающе красивый, богатый и властный мужчина.
Он - один из семерых боссов корпорации «SEVEN» и способен вскружить голову любой.
Я люблю его...
Но у него есть жена, а у меня - принципы.
Как же теперь вырвать запретную любовь из сердца, если босс загнал меня в ловушку? Ведь он не отступится.
А я не покорюсь.

❤️ Это история о первом боссе корпорации «Сэвэн», вторая часть дилогии. По мотивам сказки о Золушке.

❗Внимание!

Первая часть дилогии называется

«Босс для Золушки»

читайте её бесплатно по ссылке в аннотации.

В книге есть:

✓ властный, богатый и очень привлекательный босс

✓ нежная и хорошая героиня

✓ самый чудесный счастливый финал с позитивным послевкусием

Дорогие читатели, подписывайтесь на автора, если хотите первыми узнать о новинках из цикла «Семеро боссов корпорации SEVEN». О каждом из этих великолепных мужчин будет отдельная история.

На данный момент параллельно пишутся истории о первом боссе (с Золушкой), о втором боссе (с Гадким утёнком) и о третьем боссе (с Алёнушкой).

Все события в историях так или иначе пересекаются, но их можно читать отдельно друг от друга.

Каждый босс должен найти свою любовь ❤️

Глава 1. Запретная любовь

Это вторая часть дилогии.

Читайте первую бесплатно по ссылке в аннотации.

❤️

Он появляется в темноте парка внезапно. Такой же уверенный в себе и властный, каким я привыкла его видеть. Медовые глаза в свете уличных фонарей горят, как у зверя, и этот взгляд прожигает меня своей тяжёлой давящей силой.

«Пусть он подойдёт... - думаю я взволнованно. - Если мое желание сбудется, то это значит, что я ему небезразлична. По-настоящему. А если он скажет вслух мое имя, то это будет... будет как знак, что у меня всё ещё есть шанс на...»

- Катя! - его настойчивый голос звучит в моих ушах, как самая лучшая музыка. - Катя, где ты?

«Я здесь», - хочу ответить ему, но мои собственные губы почему-то никак не хотят повиноваться мне.

- Катя!

Его зов уже совсем близко. Вздрагиваю от слишком громкого звука и...

Просыпаюсь.

Вокруг - сероватая дымка раннего утра. И очень зябко от сырой летней прохлады. Я моргаю и никак не могу понять, где нахожусь, пока рука не нащупывает под собой груду рыхлых сухих иголок.

И тогда все становится на свои места.

Вчера я сбежала от босса и так сильно не хотела, чтобы он нашел меня, что кружными путями вернулась со стоянки за оградой обратно в парк и спряталась под самой большой голубой елью. В том самом месте, где когда-то нашел себе укрытие старый бездомный эрдельтерьер Люси. Пёс, которого маленький сынишка моего босса назвал женской кличкой вопреки его мужскому полу.

А потом я уснула, молча глотая горько-солёные слёзы и слушая затихающее «Катя!.. Катя, вернись!..» где-то вдали.

Сейчас здесь нет никого, кроме меня. Только чувствуется застарелый запах псины и хвои. Спина совсем затекла от неудобного положения, и я понимаю, что продремала, прислонившись к шершавому стволу, несколько часов.

Голые ступни без туфель совсем озябли, а от лёгкого шелкового платья, в котором я сбежала с вечеринки, толку нет. Утренняя прохлада пронизывает меня насквозь. Кое-как размявшись, встаю и сразу же наступаю босой ногой на какой-то острый сучок.

- Блин... - шиплю себе под нос, поджимая пальцы. - Дура ты, Катя. Вот зачем надо было туфлями разбрасываться?..

Действительно, зря я швырнула единственную обувь в Царевичева. Ему они без надобности, а мне бы сейчас пригодились, чтобы добраться до...

На этой мысли я замираю.

У меня больше нет дома. Из квартиры папаши-алкоголика я ушла вместе с любимой маленькой сестрёнкой и сняла небольшую комнатушку в аренду. А потом, когда Царевичев предложил мне место няни для его сына, легкомысленно освободила жилье и переехала с Настюшей в особняк босса.

Что же теперь делать?

Сердце в который раз сжимается от боли при воспоминании о том, как Царевичев обманул меня. Ну, или просто ничего не сообщил о том, что до сих пор женат. Так ведь и я не спрашивала ни о чем. Просто доверилась слухам, такая вот наивная идиотка. И решила, что у нас всё серьезно.

Если бы только он поговорил со мной... если бы честно предупредил, пообещал, что скоро разведется... я бы сумела сохранить доверие. А теперь только и думаю о предостережении своей подруги Людки.

Она ведь, можно сказать, спец по несчастным романам. И сама же только вчера после очередного неудачного знакомства советовала мне с горечью: «Никогда не связывайся с женатым мужиком. Если женатик вводит девушку в заблуждение, то он - потаскун и бессовестный обманщик!..»

Что есть, то есть. Именно это со мной босс и проделал - ввел в заблуждение насчёт серьезных отношений, распустил руки и...

Ну спасибо ему хоть, что остановился прежде, чем я узнала правду.

Тяжело вздохнув, раздвигаю колючие лапы голубой ели и выхожу прямо в свежую серость этого грустного утра. Надо что-то придумать с жильем для нас с Настюшей, но в голову ничего не приходит. Кругом одни проблемы и опасности: денег нет, потому что зарплату няни мне ещё не выплачивали, а старый враг босса теперь точит на меня зуб за то, что я уже трижды помешала ему похитить маленького сынишку Царевичева.

Засада прям какая-то со всех сторон. Ловушка, из которой я пока не вижу выхода.

Продолжая ломать голову над проблемами, бреду по парковой дорожке и сонно зеваю. Иногда посматриваю под ноги, чтобы ненароком не наступить босыми ногами на какое-нибудь случайное стёклышко или сучок.

- Катя!

Этот окрик звучит так внезапно, что я аж подпрыгиваю на месте и оглядываюсь в испуге.

За моей спиной стоит он. Мой любимый женатый босс.

На его красивом мужественном лице со следами недосыпа читается такая усталость и опустошение, что у меня сжимается сердце. Так хочется броситься к нему... почувствовать тепло его объятий... услышать знакомый бархатный голос с волнующими низкими нотами, в которые так приятно вслушиваться, если прижать ухо к его груди.

Но я не могу больше этого позволить. Иначе просто перестану сама себя уважать.

Артём, Артём... что же ты сотворил с моим доверием?..

От этой мысли терзающая меня горечь становится ещё сильнее. Она, как яд, разъедает мои нервы, и я инстинктивно делаю небольшой шаг назад. Просто, чтобы оказаться от Царевичева подальше.

- Катя, нет..! - он дёргается ко мне с протянутой рукой, но когда замечает выражение моего лица, резко останавливается. Словно натыкается на плотную каменную стену.

- Не трогай меня, Артём, - сдавленно прошу я, и мое горло перехватывает короткая судорога, отголосок вчерашнего горя. - Не... надо.

- Выслушай меня хотя бы, - мрачно предлагает он. На его лице ходят желваки.

Я медленно вдыхаю и выдыхаю, чтобы избавиться от лишних эмоций, а затем решительно и почти спокойно киваю:

- Обязательно выслушаю. Только сначала хочу сказать тебе кое-что.

Взгляд Царевичева впивается в мое лицо. Вижу, как он старается разгадать, какой реакции и каких выходок от меня ждать. Почему бы не помочь ему в этом? Я устала играть в чехарду чувств и разума.

Глава 2. Чем хуже, тем лучше

Я напряжена до предела и вся съёжилась.

Угроза Царевичева заставляет разум метаться между двух огней, потому что прикосновение его властных рук погружает меня в томительную тоску о большем... но если он меня поцелует, то я просто сломаюсь...

Ненавижу себя за то, что в его объятиях мне так хорошо.

Я молча зажмуриваюсь. Держись, Катя, держись! Есть у тебя сила воли, или ты просто обезьянка под управлением инстинктов?

Удостоверившись в заочном подавлении бунта, Царевичев широким уверенным шагом несёт меня к своему тёмно-синему внедорожнику. Меня накрывает мучительной волной дежавю. Точно так же крепко он прижимал мое дрожащее тело к себе в то ужасное утро, когда похотливый клиент из черного списка ресторана подстерег меня, несговорчивую официантку, в парке и едва не добился своего.

В тот раз настойчивое и пристальное внимание босса ко мне стало спасением. Теперь же это - тоскливая и сладостная пытка.

В темном салоне внедорожника Царевичев осторожно разжимает руки. Я мгновенно переползаю на сиденье как можно дальше от него, демонстративно скрещиваю на груди руки и смотрю выжидательно.

Царевичев усмехается, но как-то невесело.

- Первое слово даме, - негромко напоминает он.

- Я... - в голове какой-то хаотичный сумбур, никак не могу собраться с мыслями под его пристальным взглядом. - Ответь сначала на один вопрос, Артём. Почему ты мне ничего не сказал?

- Я хотел. Но не успел, ты же сама помнишь. И если бы ты выслушала меня, то я бы ещё тогда сказал тебе, что подаю на развод.

Я мотаю головой. Вчерашнее предостережение Людки никак не уходит из моей памяти.

- Я тебе не верю. Кто о таком говорит в самый последний момент, когда уже совсем вскружил девушке голову? Мы же с тобой вчера... чуть не переспали... Это подло!

- Да я и не собирался соблазнять тебя, пока не разведусь, Катя, - он слегка морщится, словно досадуя на то, как прямолинейно звучат его слова. - Для меня вообще уже год как не имеет значения то, что официально я женат.

- И поэтому ты не носишь обручальное кольцо? - горько хмыкаю я.

- Катя, послушай... - он тянется ко мне привычным жестом - то ли, чтобы погладить по щеке, то ли заправить выбившуюся прядь волос за ухо, как любит делать. Но я отшатываюсь назад.

- Не прикасайся ко мне!

- Послушай, - терпеливо повторяет он, хотя от моей выразительной реакции его лицо каменеет, - мы с Ангелиной разошлись год назад. Ее всегда интересовала только слава и карьера. Она не хотела заниматься нашим сыном... да и вообще не хотела ребенка. Это я её уговорил не делать аборт... в обмен на то, что мы поженимся. И чёрт бы меня побрал, если я жалею о том, что у меня теперь есть Костя, живой и здоровый!

При этих словах перед моими глазами всплывает воспоминание о нашей первой встрече.

Маленький Костя... мальчик с большими испуганными глазами, который даже в минуту безумного детского страха после похищения первым делом зовет вовсе не мать. Он хочет видеть только своего любимого папу.

Помню, как ещё тогда меня поразила эта удивительная привязанность сына к отцу. И теперь она стала окончательно понятна.

- Ты так сильно его любишь... - шепчу я, чувствуя ком в горле. - Как же ему повезло с отцом.

- С няней ему тоже повезло, - кривовато улыбается Царевичев.

- Но почему вы не развелись сразу?

- Ангелина была против. Ее устраивал статус моей жены. Да и мне... было удобно. Я даже иногда носил кольцо, когда присутствовал на вечеринках и крупных мероприятиях. Сказать почему?

- Чтобы никто не рассчитывал, что ты на ком-то женишься, наверное, - пожимаю я плечами.

Что ж, умно с его стороны. Но как-то это всё... неправильно, что ли.

- Ты даже не представляешь, Катя, сколько неприятностей в мире бизнеса могут доставить охотницы за богатыми мужиками, - неохотно говорит Царевичев. - Взять того же Лебеду. Он мог бы многое порассказать тебе об этом.

- Меня не интересуют неприятности Лебеды, - бурчу я. - Меня волнует только то, что теперь делать с жильем. Думаю, надо забрать сестрёнку и переехать в...

- Нет, - прерывает меня босс неузнаваемо жёстким голосом. - Ты никуда не переедешь.

Я изумлённо смотрю на него. Таким тоном он ещё со мной не разговаривал.

- С чего бы это? Ты не можешь решать за меня, Артём.

- Могу, когда дело касается твоей безопасности. Катя, ну сама подумай... - его тон снова мягчеет, становится бархатно-низким, как обычно. - Мой бывший партнёр до сих пор не пойман, и он запомнил тебя очень хорошо. Ты уверена, что ради собственной гордости готова рисковать не только своим здоровьем или даже жизнью... но и своей маленькой сестрёнкой?

- Конечно, нет! - я нервно сжимаю пальцами виски и отворачиваюсь к окну, за которым быстро набирает силу немного пасмурное летнее утро. - Так... ты думаешь, твой Филин может навредить нам с Настей? Даже если мы переедем?

- Я не просто так думаю. Я это знаю. Мой бывший партнёр отлично умеет находить слабые места людей. Его этому обучали. И он неплохо успел изучить меня, когда мы работали вместе... до тех пор, пока он не задолжал серьезным людям. Сейчас ему срочно деньги нужны, и немаленькие. А ради спасения своей шкуры он пойдет на всё.

Я кусаю губы, глядя в затемнённое стекло внедорожника.

Царевичев говорит так уверенно и категорично, что меня пробирает дрожь страха при одной мысли о чрезвычайно опасном, хитроумном и безжалостном «очкарике» с военным прошлым. При последней нашей встрече, когда он проник ночью в особняк для третьей попытки похищения Кости, я огрела его цветочным горшком по голове. И глубокие ранки от колючего кактуса на его щеке наверняка еще не зажили...

Нет, Настюшей я рисковать не готова. Ни за что! Даже если женатый босс растерзает мое собственное сердце пустыми надеждами в клочья.

- Ладно, - решительно говорю я, снова поворачиваясь к Царевичеву. - Мы остаёмся у тебя до тех пор, пока Филина не поймают. А вот потом переедем.

- Катя, я развожусь с женой. Забудь о ней.

Глава 3. Жена моего босса

Мы с сестрёнкой стоим на верхней площадке лестницы и вслушиваемся в тихие голоса внизу. Я напряжённо сжимаю пальцы в кулаки, и от этого ногти болезненно впиваются в ладони. Никак не могу себя заставить спуститься на первый этаж.

- Ты не хочешь посмотреть? - оглядывается на меня Настюша. - Она красивая. И платье у неё с блёстками. Наверное, она его из льдинок сделала.

- Нет, - вздыхаю я и просто сажусь на верхнюю ступеньку. - Я ее уже видела. Только... это не Снежная Королева, моя хорошая.

- Не Королева? - разочарованно переспрашивает сестрёнка и заметно скучнеет. - А кто она тогда?

- Это мама Костика.

Её глаза расширяются и становятся похожими на круглые серо-голубые цветы с пушистыми ресницами вместо лепестков.

- У него правда есть мама? Я не знала... Надо ему сказать, что она пришла! А то он никак в ванной не наплещется!

- Не надо, Настюш, - я с усилием заставляю себя выдавить улыбку. - Вдруг это чужой сюрприз. Лучше иди пока в детскую и поиграй. Артём сам скажет ему, если захочет.

Когда она убегает к себе, я медленно встаю и начинаю спускаться по ступенькам. Очень хочется развернуться и сделать вид, что ничего не происходит... но нельзя. Я должна знать, чего ждать от будущего. И какие новые неприятности приготовила мне судьба.

Слова негромкой беседы становятся различимыми уже в коридоре между столовой и гостиными. Их тут две. Одна предназначена для приема большого количества гостей, а другая малая - уютная и словно намекающая на то, что там встречаются только с теми, кто близок хозяину дома и не нуждается в официозе.

Звуки идут от неплотно прикрытой двери большой гостиной.

Я застываю на месте, не могу себя больше заставить сделать ни одного шага, как будто в стену упёрлась. Стою и вслушиваюсь в мелодичный голос, который вчера отравил меня ядом сомнений и недоверия.

- ...что значит - не останешься? - громко возмущается Ангелина. - Это и мой дом тоже! Я здесь прописана по российскому паспорту, если ты не забыл! Да и Костик порадуется. Ты же сам хотел, чтобы я ему больше внимания уделяла... И чтоб ты знал, я по нему соскучилась.

В ответ раздается скептический смешок моего босса.

- Как вовремя ты об этом вспомнила, дорогая. Разумеется, с Костей ты можешь видеться, сколько захочешь. Только постарайся понатуральней изобразить, что ты его любишь. В таких вещах детей сложно обмануть.

- Ну не злись, Артём... Теперь всё будет иначе. Я докажу тебе, что изменилась. По-настоящему, вот увидишь!

- Не надо ничего доказывать. У нас есть квартира в центре. Можешь поселиться там, и это всем будет удобно. Через три дня жду тебя в суде, это не займет много времени.

- Вот так, значит? - голос Ангелины начинает вибрировать нотками зарождающейся ярости, но тут же меняется на умоляющие нежные интонации: - А что, если я против развода?.. Милый, я ведь люблю тебя. И многое давно переосмыслила. Давай начнем всё сначала...

Слышен короткий нетерпеливый вздох моего босса.

- Не начинай, а?.. У нас ничего не получится.

- Вот что я скажу тебе, милый... - женская мольба неуловимо превращается в сладкий яд. - Никаких заявлений в суд подавать и подписывать я не буду. И ты прекрасно знаешь нашу судебную систему. Если развод состоится, то нашего маленького несовершеннолетнего сына отдадут мне, как матери! Это как пить дать!

- Ангелина, не будь дурой, - цедит Царевичев сквозь зубы. - Костя тебе не нужен, так что не надо превращать его в орудие шантажа. Пожалей ребёнка! И ты хорошо меня знаешь. Я подниму все свои связи, заплачу любые деньги и не остановлюсь ни перед чем... а в итоге ты останешься у разбитого корыта. Тебе оно надо? Не зли меня.

И снова Ангелина меняет тактику.

- Я буду делать всё, что ты захочешь! Ну же, милый... Ты же так любишь быть главным во всём... разве тебе не нравится мысль о том, какой покорной и нежной я стану, если ты согласишься? Любое твое слово... любое желание...

- Перестань, - с досадой отвечает Царевичев. - Это совсем на тебя не похоже. Давай разойдемся по-хорошему. Я выделю тебе отдельный счет и положу на него крупную сумму. Будешь жить припеваючи даже просто на проценты и развлекаться, как ты привыкла.

- Нет! Я хочу вернуться!.. Хочу снова жить с тобой! И... с нашим сыном.

- Зато я не хочу.

- Это всё из-за неё, да? - жена моего босса вдруг громко и прерывисто всхлипывает. - Пока ее не было, мы так хорошо понимали друг друга! Что же ты наделал, Артём...

Женские слёзы - нечестный приём, если они неискренние. И я понимаю, что Ангелина воспользовалась этим коварным оружием, когда Царевичев начинает говорить с ней помягче. И его слова звучат значительно тише.

Мне не следует подслушивать чужой разговор, но я не могу заставить себя уйти. Наоборот, делаю ещё несколько шагов и стою у входа в гостиную, мучительно вслушиваясь в любимый бархатный голос.

- А кто к нам пришел? - раздается любопытный шепот маленького Кости из-за моей спины. - Катя, я хочу посмотреть...

Он появляется так неожиданно, что с реакцией я запаздываю. Обходит меня и быстро топает в большую гостиную, а следом с виноватым лицом бежит Настюша. Инстинктивно я иду за ними, сама не понимая, зачем - то ли остановить Костю, то ли предупредить...

Но не успеваю.

Когда мы с детьми переступаем через порог, мой взгляд первым делом замечает широкоплечую атлетическую фигуру Царевичева, который стоит ко входу спиной и лицом к жене.

Они очень близко друг от друга.

Знакомая белокурая блондинка с гордой осанкой фотомодели аккуратно промокает слёзы кончиком бумажной салфетки. Высокая и стройная, в своем белом платье-коктейль с серебристыми вставками декора по бокам и на груди она действительно напоминает Снежную Королеву. И это впечатление усиливает эффектная высокая прическа из искусственно выбеленных волос в форме короны вокруг головы. Неудивительно, что этот образ поразил детское воображение моей сестрёнки-фантазерки.

Ангелина что-то лихорадочно шепчет, продолжая всхлипывать... а Царевичев просто молча слушает ее и не замечает наше тихое появление.

Глава 4. Дети против Королевы

У меня перехватывает дыхание.

Зрелище Царевичева в объятиях своей жены доставляет такую душевную боль, как будто меня швырнули в ледяную прорубь. Сердце спотыкается, и в горле застревает вздох.

Наверное, в этот момент я издаю какой-то звук... потому что Царевичев резко оборачивается. При виде меня, застывшей в дверях, его лицо заметно каменеет. Более того, оно ещё и бледнеет настолько, что становится очевидным - мой босс испугался.

Ни разу в жизни его таким не видела. Он выглядит, как человек, которому только что вынесли неминуемый суровый приговор. И обжалованию этот приговор не подлежит.

Я бесшумно выдыхаю. От его реакции на мое появление болезненная тяжесть в груди вдруг куда-то исчезает, и мне становится легче. Намного легче.

Он быстро делает шаг в мою сторону и так же быстро останавливается. Как будто любое его резкое движение может спугнуть меня, а то и вовсе - заставить пуститься в бега. Вижу, как дёргается на его крепкой шее кадык, когда он сглатывает.

- Катя, - произносит хрипло и отрывисто. - Я не... черт, это не то, что ты думаешь.

Ангелина за его спиной победно и самоуверенно усмехается. Ее красивые миндалевидные глаза злорадно поблескивают под роскошно-длинными наращенными ресницами.

Я перевожу на нее взгляд и впервые четко понимаю, какой дурой была вчера, когда с лету поверила ее словам. Безоговорочно, на сто процентов. И самое ужасное в том, что могла бы поверить и сейчас...

Если бы до увиденного поцелуя не подслушала разговор.

- Катя... - тише и как-то обречённо, что уже совсем на него не похоже, повторяет Царевичев.

- Да, я слышу тебя, Артём, - киваю ему задумчиво. - Это не то, что я думаю.

Интересное ощущение. Какой-то прям... диссонанс когнитивный. Как будто весь мир вдруг стал шиворот навыворот. Я застала босса за поцелуем с его женой, а он оправдывается именно передо мной... словно его жена - я, а не она.

- Милый, ты не против, если я погуляю с нашим сыночком? - вмешивается Ангелина небрежно-мурлыкающим тоном довольной кошки.

Судя по ее расслабленности, она уверена, что окончательный разрыв между мной и Царевичевым - это вопрос нескольких минут наедине.

Господи, как же мерзко! Избалованная и беспринципная жена Царевичева реально считает меня самой наивной идиоткой на свете. Впрочем... наверное, так оно и есть.

- Костик, сладулечка мой, пойдем с мамочкой! - воркует она безбожно фальшивым тоном. - Покажи мне свои игрушки.

Мальчик всё ещё топчется на пороге, глядя на свою биологическую мать как-то странно, с лёгким подозрением. Так дети обычно смотрят на своих относительно дальних родственников, которые вроде бы им неплохо знакомы, но в целом безразличны.

Потом он косится на меня, словно мысленно спрашивая разрешения. Ангелина подмечает его немой вопрос мгновенно и сердито поджимает губы.

- Костя! - строже и холодней цедит она.

Помедлив, я киваю малышу, и тогда он интересуется:

- А можно, Настя пойдет с нами?

- Настя... а кто это? - хмурится блондинка.

- Это девочка нашей Кати, - Костя показывает пальцем на мою Настюшу, которая едва видна под прикрытием двери и откровенно подслушивает.

Жена Царевичева мгновенно делает неверные выводы и с презрением хмыкает:

- М-да... ты не умеешь выбирать прислугу, Артём. Нянька с прицепом - это очень неэффективный выбор.

- Ангелина, - со сдержанной злостью в голосе говорит Царевичев, - ты хотела погулять с Костей. Вот и погуляй. Прямо сейчас. Только за ограду не выходите.

Уловив нехороший тон босса, его жена мигом соображает, что выбилась из нужной роли. И с мило-показной покорностью кивает:

- Как скажешь, дорогой. Да я бы даже и если захотела выйти, охрана твоя не выпустит. У тебя тут пропускная система, как в Кремле, ей-богу. Какие-то проблемы с бизнесом, что ли?

- Иди уже!

- Молчу-молчу, не сердись, милый.

Она берет Костю за маленькую ручку и тащит его к выходу. По ее стремительной походке сразу видно человека, который не привык заниматься детьми и эгоистичен до крайности. Потому что ей даже в голову не приходит подстроиться под короткие детские шаги. В итоге Косте приходится буквально бежать за ней трусцой, чтоб не упасть.

Он оглядывается на Настюшу и делает большие заговорщицкие глаза. Моя сестрёнка сразу же выпускает дверь и шустрым бесшумным мышонком бежит следом за ними по коридору.

М-да, Ангелина и не подозревает, что ее ждёт на прогулке. Эти двое деток, когда оказываются вместе, способны иногда свести с ума своими шалостями.

- Катя... посмотри на меня, - произносит голос босса.

Я перестаю прислушиваться к затихающему топоту и оглядываюсь на Царевичева. Наконец-то мы с ним наедине.

Он не спускает с меня глаз. Сверлит взглядом так напряженно, как будто от визуального контакта зависит вся его жизнь.

- Я понимаю, что ты мне не веришь и теперь вряд ли вообще когда-нибудь поверишь, - глухо говорит он. - Но я действительно разведусь с женой. Мое заявление уже отправлено. А то, что ты сейчас видела... это недоразумение. Ангелина просто провоцирует тебя, понимаешь?

Я смотрю на него молча.

Мне очень хочется сказать, что их разговор с женой - не секрет для меня, хочется его успокоить... но после переосмысления собственной глупости я опасаюсь действовать на эмоциях.

Сомнения хоть и ослабли, но всё так же терзают меня изнутри. Чувствую себя легкомысленным мотыльком, который летел на яркий свет самой прекрасной любви... а попал в ловушку тисков между личными принципами и чувствами.

Нельзя показывать свою слабость. Нельзя дать понять, как сильно я люблю его...

Потому что мой босс - хищник по натуре. Он может в любой момент соблазнить меня с такой лёгкостью, что я и опомниться не успею. В этом я уверена. А вот в том, состоится ли развод - уверенности гораздо меньше.

Мою молчаливость Царевичев трактует как-то по своему и недобро сощуривается.

- Нет, Катя. Если ты надумала снова сбежать, то не выйдет. У охраны есть четкие указания - не выпускать тебя никуда без моего разрешения.

Глава 5. Мачеха-шантажистка

После визита Ангелины мы с боссом разговариваем мало. Я занимаюсь детьми и постоянно думаю о ее последних словах, а Царевичев собирается уехать по делам.

Перед самым отъездом он перехватывает меня в коридоре возле лестницы как раз в тот момент, когда я хочу улизнуть в свою гостевую спальню, и требовательно спрашивает:

- Точно сбегать не будешь?

- Точно, - бурчу я, глядя себе под ноги.

- Тогда я скажу охране, что ты можешь выходить из дома. Но только в сопровождении.

Я быстро поднимаю на него глаза. Царевичев смотрит на меня и мрачно, и нежно одновременно. Красивые твердые губы кривит невесёлая усмешка.

- Я не такое чудовище, как ты, наверное, думаешь, Катя. Ты свободна... но только рядом со мной, пока Филин не будет пойман, - сообщает он и, помедлив, хмуро добавляет: - Я хотел сказать тебе ещё раз насчёт Ангелины и того поцелуя. Это всё не...

- Она будет жить здесь? - поспешно перебиваю я.

Мне ужасно не хочется обсуждать затронутую им тему, да и вообще говорить о чувствах. Это всё бессмысленно, пока он женат.

Заметно, что босс воспринимает мое нежелание слушать его по-своему, в самом негативном ключе, потому что его лицо мрачнеет ещё больше. А на щеках играют желваки.

- Нет, - жёстко отвечает он. - Она будет жить в моей городской квартире, и это не обсуждается.

- У меня создалось другое впечатление. И что ты будешь делать, если она снова заявится?

- Ее сюда не пустят в мое отсутствие. Не волнуйся, я с ней разберусь. Катя... верь мне. Ты должна мне верить.

- Посмотрим. Хорошего тебе дня, Артём.

Я осторожно обхожу его, чтобы пойти к себе в комнату. Чувствую преграждающее движение его руки и ловко уклоняюсь в сторону.

Царевичев предостерегающе бросает мне вслед:

- А я твоему слову верю. Так что не вздумай убегать.

В гостевой спальне меня накрывает глухое раздражение. Верить! Легко ему говорить. Он привык заводить самые разные отношения с женщинами и менять их, как перчатки. И воспринимает мир гораздо проще, с потребительской позиции делового человека. Ты мне, я тебе.

А я так не могу. Мне нужно нечто большее, чем приятное времяпровождение без серьезных обязательств. Так что Ангелина своими словами попала в мое самое болезненное место.

Жужжание моего старенького кнопочного мобильника из сумки отвлекает от унылых мыслей. На экранчике светится знакомый отцовский номер. Надеюсь, это знак, что он наконец вышел из последнего запоя и снова малюет свои жутковатые картины.

Однако вместо привычно вялого папашиного голоса я слышу деловито-базарный говорок мачехи.

- Привет, Катерина. Как дела?

- Нормально, - отвечаю с неприятным удивлением. Ничего хорошего от этой хитрой алкоголички ждать не приходится.

- Вот что я подумала, дорогая моя... - вкрадчиво начинает Альбина. - Надо бы тебе и об отце своем вспомнить. Тяжело ему живётся на одном пособии, денег на пропитание ему выдели по-родственному, а?

- Пусть завязывает с выпивкой и на работу устроится, - холодно говорю я. - Он достаточно и один на моей шее сидел. А теперь у него появились вы, вот и решайте свои семейные проблемы без меня. Вы же сами говорили, что теперь будете главной в доме.

Но мой упрек мачеха ожидаемо пропускает мимо ушей.

- Быстро ты отца родного забыла! И дочурку его младшую к рукам прибрала, против него настроила!

- Альбина, - устало вздыхаю я. - Хотите бесплатный совет? Не знаю, как и на что вы раньше жили, но если за счёт своих мужчин, то с папой такая схема не прокатит. Он не умеет зарабатывать деньги и не сможет вас содержать. Устройтесь на работу сами, пока он все остатки пособий не спустил на пойло.

Но мачеху мой ответ лишь возмущает до глубины души.

- Мала ещё советы старшим раздавать! - грубо рявкает она, теряя остатки напускной вежливости. - Раз по-хорошему не хочешь помочь, будет по-плохому!

Я хмурюсь, не очень понимая, что она имеет в виду.

- По-плохому - это как?

- А вот так! Отец родной воспитать нормально старшую дочулю не сумел, выросла тварь неблагодарная... Так хоть младшую получится от его кривого воспитания избавить! Может, она у знающих людей научится старших уважать и не пойдет по стопам своей старшей сестрицы! А то у тебя только и можно выучиться, как нос повыше задирать!

- Не понимаю, о чем вы говорите. Что за бред?

Меня стремительно охватывает плохое предчувствие. Все эти намеки насчёт кривого воспитания могут означать лишь одно...

- Всё ты понимаешь, деточка! Службу опеки я натравлю на вашу жалкую семейку! - торжествующе объявляет Альбина, безошибочно почуяв в моем голосе слабину. - Отца твоего родительских прав лишат за беспросветное пьянство и прочие шалости, а мелкую вашу Настьку-несмышленыша в государственном детдоме закроют, поняла? А там знаешь, какие порядки системные строгие? Взвоет твоя спиногрызка избалованная, вот сама увидишь!

- Они не сделают этого, - ровно говорю я, но чувствую, как холодеет мое лицо и немеют губы из-за отхлынувшей крови. - Я оформлю опеку на себя! Как совершеннолетняя близкая родственница...

- Да кто ж ее тебе отдаст, дурында? - в трубке раздается издевательский смешок. - У тебя ни кола, ни двора нет своего! А там у них для опеки все по-серьезному требуют - и жилье нормальное, и доход соответствующий. На папашину квартиру даже не надейся!

Между нами повисает неприятное молчание. То есть неприятное оно для меня, а для Альбины - полное надежд и жажды поживиться деньгами. Потому что это - прямой и откровенный шантаж.

- Ну так что? - торопит она. - Бабла дашь? Мне надо косарей тридцать для начала.

Ого! Для начала... Ну и аппетиты у тётеньки.

- Мне надо подумать, - хмыкаю я, не желая вступать в необдуманную дискуссию. Хватит уже импульсивных поступков, наломала дров за последний месяц.

- Думай до вечера! Я сама звякну. Либо только тебе... либо сначала тебе, а потом в службу опеки. Решение за тобой, деточка!

И мачеха бросает трубку.