21 урок Мерлина

Время кульминации: на рассвете.

Благовония: сосна, кедр и можжевельник, сандаловое дерево; горящие ветки сосны.

***

ИМБОЛК/ОИМЕЛК - Кельтский "Праздник свечей". Отмечает истинную середину зимы, "отбросы зимы". В этот день в каждом доме всю ночь - от сумерек и до рассвета - горит одинокая свеча.

Дата: примерно канун февраля, 1 февраля (пик психического подъема: последнее полнолуние перед 1 февраля).

Современный эквивалент: День Сурка, Сретение Господне, День св. Бригиты.

Кельтские боги: Бригита, Дану, Эпона.

Определение: женский, темный, лунный, промежуточный.

Обычаи: зажигание свечей, разжигание камина.

Символы: одинокое пламя, камин.

Священная пища: специально заготовленная, сушеная, консервированная.

Время кульминации: полночь.

Благовония: морские водоросли и мускатный "цвет"(Сушеная шелуха мускатного ореха. - Прим. перев.)

***

АЛЬБАН ЭИЛЕР - кельтский весенний "Праздник птиц". По традиции, люди отправляются встречать птиц, от рассвета до середины утренней поры, чтобы увидеть возвращение птичьих стай, и, если им это удается, отмечают это событие пышным праздником. С этим временем ассоциируются птичьи яйца и птенцы, что является пережитком Друидического общения с птицами.

Дата: примерно 21 марта, день весеннего равноденствия.

Современный эквивалент: Пасха (кельтский праздник богини Истар).

Кельтские боги: Талиесин.

Определение: мужской солнечный/эквивалентен женским силам.

Обычаи: окрашивание/собирание птичьих яиц, наблюдение за птицами, охота за яйцами.

Символы: кролик/ пасхальный кролик, птенцы, ласточки, крашеные яйца.

Священная пища: легкая пища, рыба, конфеты из кленового сахара, зобные и поджелудочные железы теленка, ягненка и т. п., яйца.

Время кульминации: на рассвете.

Благовония: лаванда, нарциссы и ракитник.

***

БЕЛТАН - кельтский "Праздник цветов". Отмечает первый день кельтского лета - первый день Светлой Половины года.

Дата: канун мая/1 мая (пик психического подъема: последняя полная луна перед 1 мая).

Современный эквивалент: День 1 Мая, Сиреневое Воскресенье, День Богородицы. Кельтские боги: Белинос, Флора, Блодеуведд.

Определение: мужской, лунный, на границе кварталов.

Обычаи: сексуальная свобода среди сельских жителей, возведение Майского Шеста, сбор цветов, зеленые одежды, заклинание огня, пиры, заключение браков.

Символы: майский шест, бледно-желтый нарцисс, яркие цвета, улыбающееся солнце.

Священная пища: сладкие продукты, продукты с сахаром, вересковый мед, торты, булочки, постная пища, ФРУКТЫ!

Время кульминации: на рассвете. Благовония: сирень, вереск, цветы яблони.

* * *

АЛЬБАН ХЕФФИН (ДЕНЬ ЛЕТНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ - СЕРЕДИНА ЛЕТА) - кельтский "Праздник дуба", отмечает канун самого длинного дня. Подобно своей антитезе - Альбан Артан (дню зимнего солнцестояния) - слово "середина" применено не в прямом смысле, для обозначения середины лета, а только для обозначения одной из двух поворотных точек годового цикла солнца, которое в этот день находится на вершине своей силы и влияния: Дуб, высший Друидический символ Солнечного Братства, в этот день также находится в точке своего энергетического максимума.

Дата: примерно 21 июня.

Современный эквивалент: день летнего солнцестояния, день св. Иоанна,

Кельтские боги: Огмиос (Арианрол), Хуон, Мат.

Определение: солнечный/мужской.

Обычаи: ЧИСТЫЙ ОГОНЬ, прыжки между сдвоенными кострами

из дубовых дров, охота за феями накануне праздника, Ритуалы

Вдохновения, сбор священных "солнечных" растений (зверобой, собачья роза, цветки Дуба), чтения по кругу.

Символы: дуб: листья/желуди/древесина/крона, "Дух" лесной феи, "Лик солнца", прыжки через огонь, Пан.

Священная пища: дубовое вино, СВЕЖИЕ ВЕСЕННИЕ ОВОЩИ, высокие хлебы, свежий сыр.

Время кульминации: перед наступлением сумерек.

Благовония: сочетание дуба с омелой, зверобой, дикая красная роза, папоротник.

* * *

ЛУГНАССАДХ - кельтский "Праздник зерна", называемый также Праздником хлеба", или "Спортивным праздником".

Дата: 1 августа, по традиции празднуется 15 дней до этой даты и 15 дней после, с самим праздником Аугнассадх в середине этого срока.

Современный эквивалент: праздник Халфмас (христианизированная форма).

Кельтские боги: Луг, или Лугх, или Ллеу, или Ллео; древний кельтский Бог Зерна, который был принесен в жертву и воскрес в честь Матери Августы, покровительницы урожая/земли, бог-покровитель игр и празднеств.

Определение: МУЖСКОЙ для Друидов, ЖЕНСКИЙ для Сестринской общины (которая отмечает это событие как ЛУНАССАДХ, праздник Лунной Матери, в день ближайшего к 1 августа полнолуния); на границе кварталов, пик психического подъема, связанный с полнолунием накануне августа.

Обычаи: игры, соревнования, мероприятия типа олимпийских игр, пиры, заключение временных браков (пробных: на год и на день), БАШНИ ПРАЗДНИКА УРОЖАЯ (сооружение костров, соревнования упряжек лошадей, известные также под названием НОЧИ ЗАЖИГАНИЯ КОСТРОВ), метание копий, собирание ЗОЛОТЫХ ТРУБОК ЛЛЕУ (то есть ромашки лекарственной) и желтого клевера для венков, ФЕХТОВАНИЕ.

Символы: колосья пшеницы (символизирующие волшебное копье Лугха), хлебные караваи, копье, Золотые Трубки, коса/серп.

Священная пища: зерновой хлеб, золотое вино/одуванчик, домашняя птица/рыба (запрет на красное мясо), каши/лепешки, овсяное печенье, кукурузные хлопья, земляника.

Время кульминации: В РАЗГАР ПОЛУДНЯ

Благовония: Золотые Трубки (в системе валлийского Огама известны под названием FURZE (Переводится как "дрок", но это не соответствует тому растению, которое называется Золотыми Трубками во всем остальном тексте. Согласно названию, приведенному в скобках несколькими строками выше, и согласно применению (см. Приложение VIII) - это ромашка лекарственная. - Прим, перев.)), ноготки, подсолнухи, овсяная солома.

АЛЬБАН ЭЛЬВЕД - кельтский "Праздник виноградной лозы"; языческий День Благодарения.

Дата: примерно 21 сентября, день осеннего равноденствия. Современный эквивалент: День Благодарения.

Кельтские боги: Мабон (Властитель урожая/великий юноша), Бран и Бранвен.

Определение: СОЛНЕЧНЫЙ, женский/пассивный; вода.

Обычаи: праздник урожая (обычно отмечается в ближайшее к дню осеннего равноденствия полнолуние), сбор спелых плодов (часто турнепса или тыкв/кабачков для Самхейна), сбор урожая поздних зерновых и вязание снопов, рыбная ловля, сбор винограда/выдавливание (приготовление) нового вина.

Символы: гроздь винограда/виноградная лоза, снопы злаковых культур, рыба, рог изобилия, бутыль из тыквы.

Священная пища: красные вина, дичь (оленина, медвежатина, рыба, мясо фазана, перепела и т. п.), кабачки, дыни и любые другие сочные плоды, сдобные овощные хлебы и лепешки, овощное рагу (старое название- POTTAGE).

Время кульминации: сумерки.

Благовония: полынь, мирра, шалфей, гилиадский бальзам, ирис.

8

САД

"Ни от моего отца, ни от матери

Моя кровь, моя кровь.

Я был околдован Гвидионом,

Первым волшебником британцев,

Когда он создал меня из девяти цветков,

Девяти бутонов различного вида:

Из первоцвета гор,

Ракитника, таволги и тысячеголова,

Сплетенных вместе,

Из бобов в их тени, рождающей

Белую призрачную армию

Земли, земного племени,

Из цветов крапивы,

Дуба, боярышника и скромного каштана;

Девять сил девяти цветков,

Девять сил соединились во мне,

Девять бутонов растений и деревьев.

Мои пальцы длинны и белы,

Как девятый вал моря".

(Мабиногион, "Хэйнс Блоудуэдд")

Яркая весенняя зелень окружала нас на всем пути нашего следования на север, в направлении Уэльса.

В это утро мы уже больше пяти часов провели в седле, поэтому при подъезде к большому городу Абергаванни мы сделали привал для отдыха. Было уже за полдень и солнце палило нещадно, так что мы решили немного передохнуть в тени густого дуба, стоявшего прямо у главной дороги.

- По тому чувству, которое вызывает здесь земля, я могу сказать, что на этом месте была некогда Волшебная Роща, - произнес Мерлин, беря в руки свою флейту. - Когда я начну играть, внимательно наблюдай и прислушивайся ко всему вокруг, я имею в виду - не с помощью своих физических чувств, а с помощью чувств Потустороннего Мира.

Как можно внимательнее прислушивался я к дивным звукам музыки, которые, устремляясь вверх, таинственно рассеивались между холмов и деревьев, но ничего больше не мог обнаружить. Наконец Мерлин положил флейту на колени и поднял голову.

- Сейчас, Артур, ты слушал своими ушами и смотрел своими глазами, но очень мало увидел и услышал. Пришло время посмотреть на мир своим духовным телом - своим Другим Я. Плотно закрой глаза и слушай мою музыку снова - и старайся вообразить себя одним из ее звуков. А когда голос твоего внутреннего наставника подскажет тебе, что пришло время, открой глаза и опять посмотри вокруг.

С этими словами Мерлин опять заиграл на своей флейте. На этот раз мелодия была совсем другой - более нежной и медленной, но она обладала не меньшей силой. Ноты взлетали вверх и падали вниз, пока мне не стало казаться, что я плыву на лодке в открытом море. Через некоторое время я определенно ощутил, что меня начинает переполнять непреодолимое желание увидеть больше. Я открыл глаза, но я не был готов к тому, что я увидел.

Прямо вокруг нас носились, кружась, самые странные существа, какие только можно было себе представить! Короткие пухлые фигурки, напоминающие человеческие, в зеленых одеждах и остроконечных туфельках; крохотные, похожие на эльфов существа, которые порхали с цветка на цветок, взмахивая прозрачными крылышками; маленькие создания, размером не больше собаки, но с торсом человека и крупом лошади!

Решив, что мне это, конечно, снится, я протянул руку, пытаясь коснуться их. И сразу же все они исчезли из поля зрения. Мерлин перестал играть и досадливо покачал головой.

- Зачем ты это сделал?

- Что сделал? - спросил я в ответ. - Я грезил наяву... вот и все.

Но когда Мерлин опять покачал головой, я внезапно осознал, что эти существа мне вовсе не приснились.

- Ты решил, что это тебе привиделось, - с укором сказал Мерлин, - и тут же посчитал, что этого нет на самом деле. Что ж... Я здесь для того, чтобы сказать тебе, что это не так. Кто, например, может видеть ветер? Или волны, которые заставляют землю содрогаться? Или гром? Или тепло в темной печи, благодаря которому печется хлеб? Разве не могут эти вещи валить империи и плавить горы, даже если их нельзя увидеть? Да... сущности, которых ты видел рядом с нами, настолько же "реальны", как и мы сами, - хотя я часто сомневаюсь, не рассматривают ли они нас как нечто менее подлинное (здесь Мерлин сделал длинную паузу)... и как они любят музыку! Нет ничего в мире, что бы И Тилвис Тег любил больше, чем звуки свирели, - сны! Не считай их "нереальными" - они просто другие.

На какое-то время Мерлин, казалось, глубоко задумался - он перебирал пальцами траву, загребая целые горсти клевера.

- В любом случае, - сказал он немного погодя, - мы направляемся к месту, которое должно убедить тебя в правоте моих слов. Идем, нам нужно спешить - ибо время, которое нам предназначено провести вместе, быстро близится к концу. А мы не отважимся вызвать гнев доброго аббата или его христианского Бога... не так ли?

После всего этого серьезного разговора я посмотрел Мерлину прямо в лицо, чтобы проверить, насколько искренне он говорит, и увидел, что он улыбается!

Вскоре мы вернулись на дорогу и перед нами выросла другая гора. Очертания ее сильно отличались от мягких контуров пологого холма, который мы только что оставили позади, - ее зубчатые суровые склоны выглядели довольно дикими.

"Дикими, но прекрасными, - думал я, - ... и то и другое по-своему прекрасно, ничто нельзя назвать ни хорошим, ни плохим - оно просто другое, как сказал бы Друид!"

- Мы уже почти дома! - услышал я сзади голос Мерлина, и меня удивило то ударение, которое он сделал на слове "дома".

Мы вышли к маленькой каменной хижине, принадлежавшей каким-то пожилым супругам. Здесь мы оставили свою лошадь и отправились вверх по холму пешком. Тропа, по которой мы шли, была живописной и опасной одновременно, местами она так близко подходила к стофутовому обрыву, что у меня перехватывало дыхание. Но Мерлин был все время рядом, стоило мне споткнуться - ион тут же пришел бы мне на помощь.

Уже смеркалось, когда наша тропа внезапно оборвалась, прегражденная водопадом, который падал с такого высокого уступа, что рассмотреть его в наступающих сумерках было невозможно. Усталый и голодный, я громко вздохнул и тяжело опустился на покрытый мхом камень.

- Не падай духом, - сказал Мерлин, - в этом Волшебном Мире существует еще множество вещей, которые сначала выглядят как препятствия, а потом очень часто оказываются воротами в какое-нибудь удивительное царство.

С этими словами он исчез за искрящейся пеленой воды. Я удивленно глядел ему вслед.

При ближайшем рассмотрении я обнаружил, что тропа на самом деле 3Десь не кончалась, а, аккуратно обогнув водопад, делала резкий поворот, которого я сначала не заметил в полумраке. Сделав это открытие, я тут же впервые вошел в удивительную пещеру Мерлина, которая пряталась в горе Ньюэйс.

Как только я заглянул внутрь, возбужденное хлопанье крыльев возвестило мне, что великий ворон Соломон опять приветствует меня! Как часто я думал о том, где пребывает эта хитрая птица, когда она не сопровождает своего хозяина, и теперь мне стало все ясно: она выглядела так, что сразу можно было понять: она здесь "дома", как и сам Мерлин. Вскоре мы с Соломоном возобновили свое знакомство, а Друид занялся разжиганием огня в огромном камине, который занимал добрую часть одной из стен пещеры. Не успел я оглянуться, как передо мной уже весело плясало яркое пламя. Усевшись поудобнее, мы сытно поужинали свежими яйцами (которыми заботливо снабдили нас жители хижины}, хлебом из Абергавенни, фруктами с холма Камелот и густым темно-коричневым медом из кладовой. Казалось, эта простая пища никогда не была такой вкусной.

При всей особой атмосфере "уюта", эта пещера была еще и поистине таинственным местом - все вокруг, каждый уступ и каждый закоулок, было заполнено всевозможными приспособлениями и причудливыми предметами, обладающими в моих глазах непреодолимым обаянием. Пока я бесцельно слонялся вокруг, Мерлин повесил над огнем котелок с водой и закурил свою трубку. Несколько минут он искусно пускал кольца дыма, потом поднялся и пошел вдоль длинной полки, обильно уставленной бутылочками и склянками всех видов и размеров. Он жестом пригласил меня присоединиться к нему.

- Из какой из этих трав ты предпочел бы заварить чай перед сном? - просил он. - Я сам их вырастил в своем саду, собрал и высушил, здесь есть |все, что нужно для души и для тела.

- У тебя есть сад? - удивленно спросил я.

- Конечно, почему же нет? - ответил он, усмехнувшись. - У каждого Друида должен быть сад, без него мы не могли бы ни успокаивать, ни лечить известными нам способами. Поищи здесь что-нибудь для себя - скажи, что тебя беспокоит, и мы постараемся найти лекарство среди этих горшочков.

Игра началась! Я тщательно изучал бутылочки, так как на каждой из них были указаны содержащиеся в ней травы. Хотя я не мог тогда все как следует прочесть, я должен был потом вспомнить их все по порядку - как того требовало задание. Спустя некоторое время я подобрал к ним рифмы, как это Делают Барды; вот эти травы:

Золотарник, янтарная, белая и красная роза,

Тыква, девясил, хина,

Дракос, крокус, Дуир - растения летнего зноя,

Серебряная ветвь и артемизия,

Сон-трава, кошачья лапка, двейл,

Морской рог, калина и сирень -

Над полями Голубой Звезды их царство;

Хмель, миктероперка, каран, вероника,

Виноградная лоза и все им подобные,

Дары осенних туманов,

Туч, дождя и моря.

Следующие: подофилл,

Паслен, шлемник, валериана,

"Крыло летучей мыиш", горт и дурман,

Полуночная полынь, пыль и роса кладбищ;

"Зимний цветок", "зимняя ягода", барвинок, оленьи ягоды.

Где бы они ни выросли -

Несут нам дары, тьмы и глубин.

Земли. Зимы и камня,

И наконец, приходит черед благородных трав:

Бет и асфодель,

Иери, листья эльфов, вереск

И Венец для Жрецов - Золотые Трубки;

Бриттаника с чистотелом.

Цикорий и календула -

Это травы весеннего воздуха

И дерзкого ветра.

Но выше всех родов то, что позволяет

Духу превзойти самого себя,

Хотя и стоит последним, - это лучший друг,

Священная Золотая Ветвь.

Здесь было также множество других трав, которые занимали все полки и ниши. Вот некоторые из них:

Касатик германский

Калина

Прюнелла

Липа

Рудбекия

Эвфразия

Чесночник

Колокольчик

Мелисса болотная

"Невестина трава"

Корникуль

''Солнечные пуговки"

Мята лимонная

Артишок

"Майское зелье"

Воловик

Мать-и-мачеха

Кислица

"Русалочья трава"

Мальва

Белена

Башмачник

Ясенец

Коровяк

Сфагнум

Вика

Хризопсис златолистый

Ежевика

Фабария

"Дар Давида"

Ясменник

Кровавик

Плаун

Авран

"Солнечные Трубки"

Клевер

Рута

Тамариск

Аконит

- А что в этих баночках? - спросил я, заметив еще одну маленькую полочку, которая находилась за всеми остальными.

- А... это особые травы! - ответил Мерлин, подходя ближе и сдувая с баночек клубы пыли. - Здесь двадцать одно растение Солнцеликого Огмы - каждое символизирует священную Руну, каждое предназначено для определенного урока. Именно с ними, Артур, ты познакомишься ближе, чем со всеми остальными, которые ты здесь видишь, потому что эти Растения Огмы всегда были краеугольным камнем Друидической Магии, начиная с глубокой древности - со времен Кад Годдо. (С этими словами он подравнял ряды бутылочек и медленно вернулся на свое место.)

Мерлин говорил, что с помощью этих бутылочек он мог облегчать большинство болезней, кроме тех, которые были посланы богами. Только об этих "разрешенных несчастиях" он говорил: ни один человек не обладает силой, способной их излечивать. Что же касается меня, то я чувствовал себя прекрасно. Поэтому, скорее чтобы сделать приятное Друиду, чем действительно испытывая в этом необходимость, я попросил напиток, который помог бы снять с ног и поясницы напряжение, вызванное долгим подъемом. Мерлин быстро отыскал две янтарные бутылочки с надписями "Phy" и "Catwort" (Валериана и котовник кошачий - здесь используются старосаксонские названия трав) и бросил по щепотке содержимого каждой из них в воду, которая начинала уже закипать. Следующий час мы провели за беседой, медленно потягивая сваренный им напиток, и я почувствовал, что за это время усталость, к моему большому удовольствию, действительно прошла.

- А завтра, - продолжал Мерлин, - завтра у тебя будет возможность увидеть источник, из которого я получаю эти удивительные растения. Именно для этого я и привел тебя сюда... - Он сидел ко мне спиной, делая глубокие затяжки из своей трубки, и казалось, что он погружен в сон. - О, сколько воспоминаний... и как твой отец любил бывать здесь - и как сильно ты мне напоминаешь его. - Он вздохнул. - А теперь в кровать - и больше никаких вопросов до рассвета - запомни!

Я изо всех сил старался добиться от него еще каких-либо разъяснений, но все было тщетно. "Это не в первый раз, - думал я, - Мерлин упоминает о моем отце, которого я никогда не знал". Кроме того, я не был уверен, предназначались ли эти замечания для того, чтобы поддразнить меня, или же это были просто неосторожные обмолвки. Но что бы он ни ответил, это не смогло бы повлиять на мой глубокий сон этой ночью рядом с огромной деревянной кроватью Мерлина, где меня убаюкивал шум водопада.

На следующее утро я проснулся со странным ощущением, будто чьи-то легкие шаги меряют мою спину - вверх-вниз, вверх-вниз. Я вскочил как раз вовремя, чтобы увидеть Соломона, который взлетал на свой насест, с насмешливым видом издавая длинную череду бессмысленных звуков. Что же касается моего учителя, то он был занят тем, что бросал какой-то набор трав со своих полок в искрящиеся струи водопада, низвергающегося прямо у входа в пещеру. Луч солнечного света внезапно прорвался сквозь занавеску, закрывающую вход в пещеру, и рассыпался на миллионы пляшущих разноцветных точек.

- Как это тебе удается... менять таким образом цвет? - спросил я, зевая, и неторопливо подошел к Мерлину.

- Ты помнишь, Артур, маленькие золотистые цветочки, которые росли у Пещеры Касбэда, те, которые называются трубками? - спросил он и, когда я кивнул в ответ, продолжал: - Так вот, каждое утро, просыпаясь, я дарю немного этой травы воде в благодарность за то, что она защищает меня в ночные часы. Можно сказать, что это наше с ней "соглашение"! Цвета, которые ты видел, это просто отражение тех уз, которые связывают меня не только с водами, но со всеми остальными сущностями на горе Ньюэйс. А сегодня ты сам сможешь познакомиться с некоторыми из них.

Пока я плескался под бодрящим водяным каскадом, Мерлин начал собирать завтрак. Он спросил, не забыл ли я, что мне следует особенно тщательно выстирать мою зеленую мантию, "так как сегодня, - сказал он, - тебе предстоит узнать много такого, что окрашено в зеленый цвет, - и ты должен выглядеть как часть этого мира!"

Мы доедали свою дымящуюся кашу с патокой, когда Друид вдруг стал очень серьезным.

- Благодаря моим урокам ты уже многое узнал о Потустороннем Мире и о тех, кто его населяет, а также о том, как человек может добиться некоторой власти над его обитателями. Но ты должен понимать, что эти существа живут не на нашем материальном плане Абреда, а населяют только свое собственное царство. Наша задача на сегодня -научиться иметь дело с этими загадочными существами, которые обитают здесь, среди нас, которые делят с нами этот мир и судьбы которых тесно переплетены с нашими. Но будь осторожен, эти жители не похожи на Духов Камней и Моря, тех, кому можно отдавать приказания. Нет, эти существа известны под именем "Дэвас" - если воспользоваться этим древнегреческим словом - или как "Духи Природы", которые не признают никаких приказаний от людей, пока те не докажут свою благонадежность словом или делом. Фактически, как это ни странно звучит, они действительно те, кто властвует над нашим миром и нашими делами... не признавая силы безрассудных людей, которые тщетно стремятся властвовать в их царстве густого тумана и серых сумерек! Но, - продолжал он с улыбкой, - к нам это сегодня не относится, потому что земли, с которыми ты сейчас познакомишься, давно хранят доброе расположение к любому обитателю этой пещеры.

Тут мое любопытство достигло своего апогея.

- А как же эти Духи Природы выглядят, как мы их узнаем, если встретим кого-нибудь из них? - наивно спросил я.

Мерлин в ответ долго смеялся, пока не заставил и меня улыбнуться.

- Пока мы не натолкнемся на одного из них? - повторил он. - Ты ошибаешься, Медвежонок! Потому что они, конечно же, натолкнутся на нас значительно раньше, чем мы начнем осознавать их присутствие! Правда, когда-то очень давно Мир Дэв был таким же осязаемым, как и наш собственный, и человечество советовалось и сотрудничало с ним во всех вопросах. Но со временем человек в своем невежестве начал отворачиваться от Духов, считая, что у него самого хватит ума, чтобы справиться без их помощи. Когда это произошло, Дэвы нашли убежище в защищенных уединенных местах, среди своих холмов и деревьев, и теперь их лишь изредка может увидеть тот, кто готов признать их подлинность и их назначение.

Вдруг Мерлин нахмурился.

- И чтобы еще больше ухудшить положение, - сказал он, - христиане со своими священниками утверждают теперь, что Духи Природы - это всего лишь замаскировавшиеся демоны! Если бы они только были способны понять, насколько их религия далека от истины и каким образом на самом деле этот мир удерживает свое равновесие. И не думай, Артур, что в Царстве Дэв не известно о таком отношении! Они знают...

Слова Мерлина произвели на меня очень глубокое впечатление, мне казалось, что я сам давно хранил все эти знания и мне не хватало лишь слов Друида, чтобы снова вызвать их в своей памяти.

-Эти три создания, которые я видел по дороге из Абергавенни, были из Мира Дэв? - спросил я, внезапно уловив эту связь.

- Да, это были они! - ответил Мерлин, явно довольный моей наблюдательностью. - И как я уже говорил, истинные обитатели Царства Теней обычно невидимы нашему смертному взору, поэтому они часто прячутся в мифах и мыслеформах, которые всегда существовали у всех народов. Но опять-таки, они делают это только для тех немногих, чья любовь к Земле глубока и чья вера крепка. В некоторые вещи, мальчик, надо сначала поверить для того, чтобы их увидеть. Какая удача, что ты один из таких людей, Артур! А теперь идем... займемся своим делом.

Мы вышли из пещеры и, пройдя через небольшую рощицу диких яблонь, которые, казалось, росли прямо на голых камнях, оказались на тропе, полого спускающейся вниз и ведущей к противоположному склону горы. Тропа была устлана слоями опавших листьев, которые мягко пружинили под ногами. Сама гора казалась суровой и прекрасной - с белой снежной вершиной высоко над нашими головами и пышным зеленым покровом у ее основания. По мере того как мы продвигались вперед, я замечал множество новых животных, которых мне никогда не приходилось видеть раньше, совершенно несвойственных суровому Тинтагилю. (Эти создания часто выныривали у самой нашей тропы, совершенно не пугаясь нас, и это тоже было для меня в новинку.) Вскоре тропа резко повернула вниз. Мерлин остановился и показал на покрытую буйной растительностью долину, которая простиралась прямо перед нами.

- Здесь находятся развалины Счастливого Сада, - сказал он, - куда мы и направляемся для своих занятий.

Он провел меня через то, что когда-то было высокими воротами, но их сводчатая дверь давно валялась на земле. На камне над входом витиеватыми римскими буквами были высечены слова: JOYOUS GARDE. Я решил, что здесь был величественный дворец или крепость - быть может, в дни римского владычества, - поскольку толстые стены до сих пор окружали груды камней, которые лежали сразу за воротами. Но Мерлин не дал мне долго размышлять о прошлом этого места, он вскоре сел на свалившийся кусок мрамора и жестом пригласил меня последовать его примеру.

- Когда-то очень давно, - начал он, - здесь был дом одного мудрого принца, настоящее имя которого со временем было забыто, но местные предания называют его Ллуг Лланиннаук. Согласно легенде, он родился в стране галлов, которая до сих пор принадлежит к самым могущественным империям Востока, и пришел на нашу землю из-за моря. Поскольку он был сиротой, крестьяне, жившие на склонах холма, привели его к Владычице Озера в Авалонии, где было решено, что его следует отдать на воспитание на Святой Остров - и там он жил, пока не достиг зрелости. Теперь говорят, что этот мальчик обладал каким-то сверхъестественным пониманием всего, что имело зеленый цвет и вырастало из земли, и быстро поднялся на недосягаемые высоты в науке о травах и секретах растений. Став, наконец, взрослым, Лланиннаук осмелился покинуть Остров Яблок и пришел сюда, чтобы обосноваться в долине у подножия этой горы.

Он всегда жил в мире и гармонии со всеми созданиями, которые здесь обитали, и со временем - благодаря их влиянию и поддержке - превратил это самое место в царство невероятной красоты и богатства. В те дни его называли "Joyous Jardin", что в переводе с галльского означает "Счастливый Сад", но римляне, которые сменили здесь галлов, превратили слово "gardens" (сады) в "garrisons", и "Счастливый Сад" стал называться "Счастливой Крепостью" - самое нелепое название, какое только можно было изобрести!

Как бы то ни было, Дэвы и Духи Природы, которые еще в те давние времена благословили это место, до сих пор продолжают населять Счастливый Сад - и в большем количестве, чем в любом другом известном мне месте.

Вот такую историю рассказывают Барды и местные жители, хотя я сомневаюсь, чтобы это место было известно кому-нибудь еще - кроме тех немногих, кто может забрести сюда случайно. Итак... когда место действия определено, не пора ли нам погрузиться в эту Древнюю Зелень, из которой еще не ушло благословение богов?

И прямо из середины истории мы ступили в реальность, столь прекрасную, как ни одна из всех историй, которые приходилось мне слышать. Ворота вели в большой внутренний двор, который был разделен на три основных участка, а под стеной бежал прозрачный ручеек. Единственная тропка, подобно змее, вилась через все пространство, но сначала она вела к коллекции флоры, изобилующей желтым и белым цветом.

Мерлин принял учительскую позу и начал свой рассказ:

- В Магии существует древний принцип, который напоминает дважды-рожденному, что ПОДОБНАЯ ЭНЕРГИЯ ПРИВЛЕКАЕТ ПОДОБНУЮ ЭНЕРГИЮ. Проще говоря, эта аксиома утверждает, что силы подобного вида стремятся соединиться вместе - притягиваются, и этот закон достаточно хорошо подтверждается всем, что ты видишь вокруг. Например, растения, которые находятся прямо перед нами, принадлежат к Королевству Стихии Воздуха, так как желтый и белый цвет - это цвета Ветра.

Мы прошли через грядку высокой пшеницы, растущей в самом углу сада, она оказалась вдвое выше Мерлина!

- Смотри, вот растение, которое человек сделал домашним, превратив в продукт своего питания, - сказал Мерлин, - и которое в течение долгих лет было символом Стихии Ветра. Пища, подобная этой, наделяет нас качествами Воздуха - способствует молодости, повышает интеллект, проворство и рассудительность утех, кто ее отведает. -Друид обвел рукой окружающие нас растения. - И все остальные растения обладают той же энергией - дар, данный всему их роду. Иди, Артур, и выбери два самых спелых пшеничных колоса - и не забудь поблагодарить Дэв. После этого мы пойдем дальше.

Мне не пришлось слишком долго искать эти колосья. "Каждый из них гораздо крупнее, чем три колоса из садов Тинтагиля!" - подумал я.

Мы подошли к участку, где растения казались объятыми пламенем. Красные цветы, красные листья, пурпурные фрукты... и ни одно из них не было мне известно. Я был поражен, увидев такое количество растений, окрашенных во все оттенки красного цвета, - не было никаких сомнений в том, какая стихия господствует здесь!

- Огонь, - сказал Мерлин. - На этом участке ты видишь растения, которыми управляет ПЛАМЯ. Независимо от того, используют ли их в пищу, в качестве лечебных трав или как священные растения, дающие силу, они несут дар тепла, силы, агрессии и расширения... столько же, сколько дает Солнце, которое само служит для нас основным символом такой энергии.

- А вот растение, - сказал Мерлин, нагибаясь, - которое человек выбрал и выращивает в качестве огненной пищи. - Он обратил мое внимание на низкую грядку растений с глянцевитыми листьями и множеством ярко-красных плодов, свисавших с приземистых стеблей. - Capsicum, - объявил он, - в народе его называют "красный перец". И очень скоро ты сможешь узнать, что это такое! - Он опять велел мне найти два лучших плода, чтобы взять их с собой.

Теперь мы подошли к участку сада, который был непохож на все, что я видел до сих пор. Вместо полных жизни и света сильных растений я увидел унылые, темные поросли, над которыми стоял запах гниющих листьев. Меня охватило чувство, какое возникает, когда заходишь в пещеру, и я понял, что мы находимся среди растительного царства Земли.

- Королевство Камня, - подтвердил Мерлин, как обычно отвечая на незаданный вопрос. - Здесь ты видишь растения, которые черпают свои жизненные силы как из глубинных Линий Дракона, так и из воды - крови Матери-Земли. - Тут он указал на ручей, который протекал футах в пятидесяти от нас. - И любое из этих растений хранит секреты долголетия, мудрости, смерти и возрождения. Иди сюда, посмотри.

В самых темных уголках под стеной, среди серых груд поваленных камней росли грибы любого размера, формы и цвета. И между ними я увидел великое множество низкорослых растений и мхов с тонкими ярко-зелеными ростками.

- Эти растения и грибы воплощают сущность Стихии Земли, - сказал Мерлин. - Некоторые из них дарят сны и видения, другие помогают притупить голод. Смотри! - Мерлин взялся за верхушку одного из растений и сделал сильный рывок. Оно тут же оказалось у него в руках - вместе со всеми корнями, необыкновенными корнями, потому что все они были усеяны большими луковицеобразными клубнями величиной с кулак.

- Ирландское Золото, - назвал их Друид, протягивая мне два самых красивых клубня и возвращая все остальное растение обратно в грунт. К этому мы добавили еще два гриба белого цвета, тоже выбрав грибы огромных размеров.

Потом мы остановились у стены в том месте, где весело журчал ручей и где повсюду росли голубые растения. Вокруг ручья образовались мелкие лужицы, в которых отражалось голубое небо, обрамленное замшелыми камнями. Куда ни бросишь взор - все было голубое, и я подумал, что этот участок - самый прекрасный из всех, что мы видели!

- Наконец мы подошли к растениям, которые принадлежат самым дальним просторам и Океану, - объявил Мерлин, - которые твердо хранят Дух Морей. Эмоции, высота духа... спокойствие - вот их дар!

Здесь, среди флоры всех оттенков лазури, земля была покрыта живым зеленым ковром из множества стелющихся растений, которые сплетались в причудливые узоры. Под ними иногда можно было увидеть плоды, и мы выбрали один из этих плодов. Его Мерлин назвал "PYMPIN" -тыква. Наконец мы закончили свой обход и опять оказались перед центральными воротами, со всеми этими сокровищами в руках. Мы собрали прекрасную коллекцию съедобных растений из царств каждой стихии. Мерлин велел положить все это на землю и на древнем языке, которого я не понимал, прочел краткую Молитву Благодарения за все, что мы получили, а потом подал мне знак, чтобы я повторил стих. Я старался изо всех сил, но все же мне удалось во время чтения псалма на мгновение поднять голову и бросить взгляд вверх - только чтобы заметить странный рой Духов, которых было так же много и они были столь же разнообразны, как и те растения, которые мы только что видели. Но когда я опять посмотрел в ту же сторону, их уже не было.

Покинув прекрасный сад, мы отправились назад к пещере, нагруженные своими трофеями. Весь обратный путь мы прошли молча и достигли места своего назначения, когда уже почти стемнело. Старый Соломон, казалось, был искренне рад нашему возвращению и, завидев нас еще издали, поднял страшный гвалт. Я вымыл овощи под струями водопада и внес их в пещеру, где Мерлин порезал их на части и опустил в тяжелый чугунный котел, добавив какие-то травы и немного морской соли. Разведя огонь и повесив котелок с овощами вариться, мы вышли на уступ, что бы по любоваться заходом солнца. Мне показалось, что Мерлин собирается сказать что-то важное, но медлит, не зная, как лучше к этому приступить.

- Сады в "Joyous Garde", - начал он наконец, - это часть никогда не кончающегося цикла рождений и возрождений. Каждый год, от Белтана до Самхейна, Земля возобновляется, совершая цикл от сева до сбора урожая и опять получая семена. Эта великая "Змеиная Спираль Природы" отражается также и на временах года - на их бесконечных переходах одного в другое и постоянном возвращении к точке своего начала. Таково же движение звезд и Солнца в небе... и Луны - от полного диска до тонкого серпа. Так не должен ли и человек быть подвержен тому же циклическому закону*... Человек рождается, проживает жизнь, хорошую или плохую, в роскоши или в тяжелом труде, умирает и рождается вновь, чтобы еще раз пройти обучение. В конце концов, какая польза для задачи совершенствования души от нескольких коротких лет одной человеческой жизни? Нетрудно понять, что такая задача требует бесчисленного числа жизней.

А ведь многие из христианских пастырей утверждают, что после считанного числа лет одной-единственной жизни душа готова предстать перед судом и быть осужденной на вечное блаженство или вечные муки! Ах... как такая глупость могла беспрепятственно проникнуть в цивилизованные страны - это выше моего понимания.

Наступило долгое молчание. У меня голова шла кругом от переполнявших ее мыслей. Прежде я не слишком часто задумывался о смерти, возможно потому, что никогда не сталкивался с нею лично. Что Мерлин хочет сказать - что я на самом деле был многими людьми, объединенными в одном, или что я был уже много раз? Мне очень трудно было сразу постичь эту мысль, хотя я много раз слышал бесчисленные песни Бардов, рассказывающие о Друидах, Богах и Героях, которые переходили из одной жизни в другую. Одним из основных препятствий для меня было мое знакомство с христианской теорией о Рае и Аде, "черно-белой", простой и поэтому очень легко воспринимаемой. Но разве человек не часть Природы, во всей ее сложности? А если это так, почему на него не должен распространяться Закон Циклов, который справедлив для всего остального? Все эти мысли привели меня к выводу о глубокой истинности слов Мерлина.

- Сам я с уверенностью могу вспомнить больше тридцати своих прошлых жизней, - продолжал он спустя некоторое время, - и прежде, чем окончится эта, я еще многому смогу научиться! Все эти жизни наполнены смесью боли и удовольствия, радости и трагедий - и все они содержат ценные уроки, что-то новое, чему я должен научиться. И так проходят жизни каждого человека, снова и снова, пока он не одолеет пороки этого физического мира и не будет готов перейти в Запределье - в царство самих богов. Сколько времени это занимает? Этого не знает никто из людей, потому что каждая душа растет - подобно растениям в Счастливом Саду - со своей собственной скоростью. Но мы точно знаем: что бы ни делал человек в любой своей жизни, будь то хорошее или плохое, оно обязательно рикошетом вернется к нему - если не в течение той же самой жизни, то обязательно в какой-нибудь другой. Таким образом поддерживается равновесие Колеса Жизни - все, что сверху, и все, что снизу, в конечном счете становится равным. Поэтому делай столько добра, сколько подсказывает тебе твой внутренний голос, - потому что никто не сможет избежать расплаты за свои грехи, совершенные против других или против себя самого. Таков закон Господина Циклов. Помни, Артур, как ничто другое: всегда следуй своей совести, ибо она - это Божье Око внутри тебя. - Мерлин остановил на мне долгий серьезный взгляд, как будто пытаясь понять, насколько чуждыми должны показаться мне подобные представления.

- Но откуда ты знаешь, - спросил я, - откуда Друиды знают, что это на самом деле так? (Я надеялся услышать простой ответ.)

- Потому что я помню! - заявил он решительно. - И довольно скоро вспомнишь и ты.

Но прежде, чем я успел задать еще какой-либо вопрос, запах, исходящий из кипящего котелка, и издаваемые котелком звуки заставили нас обоих подняться, и мы дружно решили, что разговоры о прошлых жизнях лучше вести на полный желудок. Разлив варево в деревянные миски, мы приступили к трапезе со всем удовольствием, на какое только способны проголодавшиеся мистики.

После долгого молчания Мерлин отставил в сторону свою тарелку и сказал:

- Пища, которую мы сейчас ели, особая. Наш простой суп обеспечивает идеальное равновесие между всеми четырьмя стихиями - такого равновесия обычно очень трудно добиться, его часто пытаются найти колдуны перед некоторыми видами магических действий. Сегодня, Артур, я хочу, чтобы твое тело, принадлежащее Потустороннему Миру, находилось в состоянии такого равновесия.

Как будто прочитав намерения Друида, я спросил:

- Мерлин... как можно отправиться назад, чтобы увидеть прошлую жизнь? Как получается, что ты наверняка все о себе знаешь? Что ты для этого делаешь?

В ответ Мерлин удовлетворенно усмехнулся.

- Твои вопросы, мой мальчик, заслуживают хорошего ответа. Следуй за мной, и я посмотрю, как можно на них ответить.

Мы отправились в самую отдаленную часть пещеры, где висел большой гобелен с изображением Красного Дракона Британии. К моему удивлению и восторгу, Мерлин вдруг рывком сдвинул гобелен, открыв замаскированный проход, ведущий дальше вглубь скалы. Сделав шаг, он сразу исчез в темноте, и я услышал, как он зовет меня следовать за ним. Немного помедлив, я подчинился, хотя нарастающее чувство беспокойства сдерживало мой шаг. У меня было такое чувство, как будто я бывал здесь раньше. С каждым шагом ощущение, что мне все это каким-то странным образом знакомо, становилось все более определенным, пока я не стал с уверенностью предвидеть, что ждет меня за каждым поворотом.

Вдруг туннель кончился - он перешел в большое помещение, залитое ярким голубым светом. Я знал, что этот свет исходит от огромного шара - Пелен Тана, - который подвешен сверху. Откуда я мог это знать? Потому что каким-то образом - в результате какого-то колдовства, лежащего за пределами моего понимания, - мы опять оказались в Пещере Великана под Тинтагилем.

Но у меня не было времени, чтобы обдумывать эту "невозможность". Положив руку мне на плечо, Мерлин повел меня в угол, где из камней вытекала тоненькая струйка воды, которая собиралась в гладком круглом бассейне, выдолбленном в камне. Поверхность воды отражала голубой свет, отбрасывая на стены тысячи танцующих бликов.

- Это мое волшебное зеркало, - объяснил Мерлин, - ив нем можно увидеть много разных вещей как из прошлой, так и из настоящей жизни. Я привел тебя сюда, чтобы ты мог туда заглянуть, если ты хочешь. Но будь осторожен: я не могу предсказать, какие видения появятся перед тобой. Я не хочу тебя расхолаживать, ты сам должен принять решение.

- Ты останешься здесь со мной? - тут же спросил я.

- Я не покину тебя, - с улыбкой ответил Друид. Мое любопытство достигло своего апогея.

- Хорошо, тогда... - сказал я, стараясь выглядеть уверенным, - тогда я хочу посмотреть на свое прошлое, раз мне представляется такая возможность.

Мерлин долго и внимательно смотрел на меня, как будто обдумывая, какие слова еще остались невысказанными. Когда он наконец заговорил, его голос был низким и глухим.

- Протяни руку над зеркалом, - приказал он, - но смотри, не замути воду.

Осторожным движением я сделал то, что он сказал. В воздухе повисло напряжение, а спокойная, кристально чистая поверхность воды вдруг покрылась рябью. Я медленно нагнулся и заглянул в темное мелководье.

Сначала я увидел только свое отражение, отливающее синим на фоне черного камня, но вскоре оно сменилось бесчисленными движущимися картинами и фигурами, в которых я ничего не мог разобрать. Но потом они появились передо мной - изображения множества людей: охотник, жрец, строитель и воин - видения проходили одно за другим, пока, наконец, не осталась одинокая фигура одного-единственного человека.

Этот человек стоял на вершине холма, залитый мерцающим светом факелов - в золотой короне, напоминающей двух переплетенных змей! К своему великому изумлению, вслед за этим я увидел себя стоящим на том же холме рядом с Мерлином. Безо всякого предупреждения человек твердой походкой направился к нам и снял свою корону.

- Получи этот символ надежды, сын мой, - произнес он, - и с его помощью объедини два мира в один - и никогда не сходи с пути наших предков.

С этими словами он надел корону мне на голову... и видение постепенно растаяло.

Смущенный и потрясенный, я продолжал стоять, не шевелясь. Какое-то время Мерлин молча наблюдал за мной, как будто хотел увидеть, что будет происходить дальше. Потом он поднял меня и отнес обратно в пещеру.

Следующее, что я помню, - как я лежал, закутанный в теплые одеяла, прислушиваясь к звукам падающей воды, доносившимся снаружи. В голове не было никаких мыслей. Где-то рядом со мной спал Мерлин, в темноте мне было слышно его ровное дыхание. Я стал размышлять о событиях прошедшего дня и о том, что готовит мне предстоящий, - ведь я знал, что завтра утром неизбежно вернусь в Тинтагиль. Но я помнил и о том, что обещал мне Мерлин: настанет день, когда он заберет меня из монастыря навсегда. Но когда это будет? При этой мысли мои глаза наполнились слезами. И кто был этот человек, которого я видел в Волшебном Зеркале? И что это за золотая корона?

Как бы в ответ на мои мысли Соломон что-то тихо каркнул во сне. Недруг внезапно промелькнувшая мысль заставила меня вскочить от изумления. Холм... корона... огонь костра - это могло быть отражением только одного события: коронации короля Утера в ночь Белтана! Но мы ведь не были там на самом деле - мы только наблюдали издали, с вершины Холма Камелот. И я не был его... сыном. Его сын? Я потряс головой, чтобы прогнать столь возмутительную мысль.

А потом в моем мозгу, как сквозь туман, стали всплывать слова, сказанные Друидом, когда мы сюда прибыли. Что это было?

"...Как твой отец любил это место, - сказал он, - и как сильно ты мне напоминаешь его".

Мой отец! Я не смел думать об этом. Чтобы остановить поток мыслей, я натянул одеяло на голову и наконец погрузился в беспокойный сон.

VIII

16 ЛЕКАРЕЙ ДИАНКЕХТА

"Появление Формора было ужасным. В этот день, когда они покидали поле брани, не было блеска на Туата Де Данаан: они были изранены и измождены - Дианкехт пришел к ним со своими травами".

("Волшебные сказки кельтов")

Глава "Сад" рассказывает нам, как Артур знакомится с теми особенностями трав, которые связаны со стихиями, то есть с тем, как можно подходить к растениям как к представителям определенных стихий. В КНИГЕ ФЕРИЛЛТ очень длинная глава посвящена тому, что она называет "16 лекарями", или, если говорить более конкретно, шестнадцати лечебным травам, которые образуют основу друидической медицины. Эта группа делится на четыре класса, в каждый из которых входит четыре травы, принадлежащие одному из четырех миров стихий. Кроме того, есть одна трава, стоящая вне этой группы (вспомним "год и один день" - срок, распространенный в кельтской традиции). В Книге Фериллт, шестнадцать-плюс-одна трава названы по древнесаксонски и на нормативном английском языке того времени. Ниже приводятся их названия - как древние, так и современные.

ЗЕМЛЯ

Фу (валериана)

Худворт (шлемник)

Нервный корень (башмачок настоящий)

Абсент (полынь обыкновенная)

ВОДА

Кэтворт (котовник

кошачий/ мята кошачья)

Бирфлауэр (хмель обыкновенный)

Вит (ива черная)

Конфлауэр (эхинацея)

ВОЗДУХ

Золотые трубки (ромашка)

Холиголд (календула)

Иери (тысячелистник)

Бриттаника (вербена) ОГОНЬ

Голденрус (золотарник канадский, золотая печать)

Эмбе (зверобой пронзенный)

Сакред Барк (жостер)

Кверкус (дуб белый)

Кроме того, первой дополнительной травой считается ОМЕЛА, так что всего получается 17 трав. Небольшое количество этого священного растения-паразита (которое, как утверждают, содержит "дух" своего хозяина) добавляется ко всем лекарствам и медицинским составам, что отвечает его альтернативному друидическому названию - Ичелвидд - ВСЕИСЦЕЛЯЮЩИЙ.

Все перечисленные травы относятся к тем стандартным травам, которые друидические лекари обычно применяли в небольших количествах при Мнении. Они либо перевозились в высушенном виде, а потом в случае необходимости заваривались в горячей воде, или же на них делалась настойка на основе водно-спиртовой смеси, полученной в результате ферментации зерна. у современных Друидов большее распространение получил последний метод. Такую настойку можно приготовить следующим образом:

Взять 1 унцию (28,35 г.) высушенных трав. Поместить их в стеклянный сосуд и залить этиловым спиртом (лучше всего водкой) в количестве, вдвое превышающем объем взятых трав. Настаивать 2 недели, процедить через фильтр, разлить в бутылки с капельницами и надписать.

Что же касается дозировки приема, то, как правило, принимают по 1 КАПЛЕ НА КАЖДЫЕ 10 ФУНТОВ (четыре с половиной килограмма) ВЕСА ТЕЛА каждые 3 часа. Если симптомы очень серьезные, дозу следует удвоить. Критическое значение имеет лишь дозировка, связанная с продолжительностью болезни: очень молодая, очень старая или одной ногой в могиле. Если вы хотите следовать друидической традиции, добавьте к каждой из 16 стандартных настоек по 1 капле омелы: она послужит энергетическим катализатором, который приведет в действие исцеляющую силу трав. Кроме того, в Книге Фериллт упоминается, что друидические "аптечки" (которые всегда были маленькими, размером примерно с сигарную коробку, и удобными для переноски) обычно изготовлялись из древесины черной ивы - дерева, кототорое кельты считали обладающим особыми мистическими и лечебными силами (следует отметить, что листья ивы действительно богаты салицином, из которого когда-то был впервые синтезирован аспирин). И наконец, приведем список "шестнадцати лекарей" и их исцеляющих свойств:

ВАЛЕРИАНА: успокаивающее, болеутоляющее, снимает спазмы, устраняет кашель.

ШЛЕМНИК: применяется при нервозности, при лихорадке, в качестве жаропонижающего средства

БАШМАЧОК НАСТОЯЩИЙ: в качестве успокоительного средства, при непроходимости кишечника, головной боли.

ПОЛЫНЬ ОБЫКНОВЕННАЯ: при нарушениях пищеварения, болезнях печени и желчного пузыря, при глистах; наружно - при укусах насекомых, растяжениях, ревматизме, гематомах.

КОТОВНИK КОШАЧИЙ: при нарушениях пищеварения, заболеваниях или спазмах желудка, в качестве успокоительного средства (особенно для детей), при лихорадках, головной боли, бронхитах и диарее.

ХМЕЛЬ: в качестве снотворного, при заболеваниях печени, нарушениях пищеварения, скоплении газов, судорогах; наружно - в качестве антибиотика при фурункулах, опухолях, кожных воспалениях, в качестве жаропонижающего средства.

ИВА ЧЕРНАЯ: при болях, лихорадке, артритах, расстройствах почек или мочевого пузыря, как антисептическое средство, для полоскания рта и горла, при тонзиллитах, как жаропонижающее.

ЭХИНАЦЕЯ: как антибиотик (стимулирует иммунную систему), при абсцессах на теле или воспалении надкостницы, при лимфатических опухолях, при нарушениях пищеварения.

РОМАШКА: при болях в желудке, нарушениях пищеварения, скоплении газов, в качестве успокоительного при бессоннице у детей, для промывания глаз и открытых ран, при болезнях почек.

КАЛЕНДУЛА: наружно - при язвах, ожогах, геморроидальных кровотечениях и ранах; в виде масляного раствора при заболеваниях ушей; при вагинальных инфекциях.

ТЫСЯЧЕЛИСТНИК: при внутренних кровотечениях (особенно легочных), скоплении газов, поносе, ЛИХОРАДОЧНЫХ СОСТОЯНИЯХ (таких, как корь, простуда и грипп); в качестве антисептического средства.

ВЕРБЕНА: при простудах, гриппе, кашле, воспалениях верхних дыхательных путей, стоматите, бессоннице, пневмонии, астме.

ЗОЛОТАРНИК КАНАДСКИЙ: в качестве антибиотического средства при всех как внутренних, так и наружных расстройствах; для промывания глаз, при женских болезнях, язвах, заболеваниях кожи, простудах, вирусах, инфекциях.

ЗВЕРОБОЙ: при нервных болезнях, энурезе, в качестве средства, тонизирующего печень, при бессоннице; настоянный в течение двух недель в оливковом масле: для лечения опухолей, кожных заболеваний, ран, язв, ожогов, при увеличении гланд, при гематомах и мускульных болях.

ЖОСТЕР: при запорах, в качестве послабляющего средства, средства, стимулирующего пищеварение, при скоплении газов, болезнях печени, желчного пузыря, камнях в желчном пузыре.

КОРА БЕЛОГО АУБА: при внутренних кровотечениях, вагинальных инфекциях, в качестве прекрасного антисептического средства при ранах и поражениях кожи, укусах насекомых, геморрое, увеличении и опухолях гланд, увеличении лимфатических узлов, варикозном расширении вен, для полоскания рта; в качестве обшеукрепляюще-го средства.

ОМЕЛА; при головокружениях, головных болях, проблемах, связанных с сердцем/ при усиленном сердцебиении, при высоком кровяном давлении, артериосклерозе, в качестве успокоительного средства.

ИСТОЧНИКИ ПОЛУЧЕНИЯ ТРАВ

Все травы, которые были упомянуты в главе "САД" или вообще в текс этой книги, вы можете получить, если напишете по адресу:

New Forest Gardens P.O.Box 491 Westfield, NY. 14787

New Forest Gardens - Сады Ныо-Форест - специализируется выращивании специальных друидических трав, предназначенных для целей, о которых рассказывает эта книга. Нью-Форест приглашает всех обращаться по таким "зеленым вопросам", а также по любым вопросам, которые возникают при чтении этой книги.

9

ИСПЫТАНИЕ

"О Мастер древних военных игр,

чей Пламенный замысел, посылает нам еще одно Солнце,

Свет которою проникает через границу смерти:

Даруй нам порядок, послав тяжелое испытание,

И испытание через победу!"

(425 г. до н. э., "Гаэльская Аксиома")

Пришел и прошел мой десятый день рождения, и опять июнь одел суровые скалы и утесы Тинтагиля в их зеленое великолепие.

Минул ровно год с того дня, когда я впервые побывал на горе Ньюэйс, и весь этот год был посвящен моему обучению. Приходы и исчезновения Мерлина всегда были непредсказуемыми, что очень затрудняло регулярные занятия. Но несмотря на это, я умудрился многое узнать о Друидах и их магии. И не только благодаря урокам Мерлина, но и с помощью брата Виктора, под чьим руководством я быстро выучил числа и буквы - то наилучшее, что мне могли дать два мира.

Библиотека монастыря Тинтагиль была хорошо известна как одна яз лучших в Британии и привлекала ученых мужей из всех концов страны, а иногда и из-за Большого Пролива. Что касается меня, то все очарование библиотеки для меня определялось несколькими томами в кожаных переплетах, где описывались подвиги героев и волшебников давно прошедших времен - традиционные знания и легенды, к которым непреодолимо влекло меня. И именно здесь я проводил большую часть своего свободного времени когда не было работ по саду, в течение длинных зимних дней и в дождливую весеннюю пору. Я, действительно, многому научился за этот год.

И не раз за это время удавалось Мерлину договориться с аббатом, настоятелем монастыря, чтобы он позволил мне сопровождать его в какой-нибудь волшебной экспедиции или смелом приключении, и мне казалось странным, что каждая такая поездка встречала все меньше и меньше сопротивления со стороны аббата. Экскурсия, которую мы совершили в прошлом месяце, была встречена почти с одобрением - и я опять подумал, что старый аббат знает гораздо больше, чем может показаться.

Время шло, и для меня становилось все более очевидным, что все уроки Мерлина преследуют одну цель - они тщательно готовят меня к чему-то. Если быть более конкретным, мое обучение вращалось вокруг "интуиции" и "нечеловеческих контактов", но из него были исключены многие другие аспекты друидизма, с которыми я стремился познакомиться. Меня снова и снова уговаривали "быть терпеливым, потому что все приходит к тому, кто умеет ждать!"

Мы еще несколько раз побывали в "Joyous Garde", главным образом, для того, чтобы научиться и попрактиковаться в методах общения с животными и растениями. Для этого мне не потребовалось слишком много времени, поскольку, как я уже говорил, я обладал природной склонностью к подобным занятиям. Там мы также изучали разноцветные полосы энергии - Световой Экран, который окружает все живое и с которым может работать магия, заставляя эти цвета меняться. Фактически, самая суть всех уроков Мерлина, похоже, заключалась в тренировке ВОЛИ.

- Истинное содержание Магии, Медвежонок, - говорил он, - это не заклинания и магические формулы или таинственные взмахи руками... нет, как записано в Голубой Книге наших предков, истинная Магия - это "искусство и наука об изменении состояний ума по желанию". И, как мы знаем по опыту, каждая мысль сопровождается действием.

Я мысленно пересмотрел список значений каждого цвета, которые я узнал, наблюдая дома за своими друзьями и зная, что все их чувства и самые сокровенные мысли отражаются на оттенках их Светового Экрана. Красный - гнев, желтый - мысль, синий - дух, зеленый - рост, белый - равновесие и черный - Старческая Слабость. Временами это действительно было для меня интересным развлечением - наблюдать, как цвета человека переводятся на язык действия! И находясь в пределах энергетического поля любого растения, я теперь мог менять свой экран, чтобы согласовать его с экраном каждого из них - в результате мне очень легко удавалось устанавливать с ними связь.

Другая область, которой Мерлин придавал очень большое значение, Включала то, что он называл КРИЗИС И НАБЛЮДЕНИЕ. Я уже говорил, что это на самом деле было древнее учение, философия, уходящая своими корнями в давние дни жречества Атлантиды и даже еще глубже. Такое обучение состоит в том, что для новичка создают какую-нибудь ситуацию, требующую неотложного решения, когда он должен немедленно воспользоваться пройденными уроками. В результате применения такой довольно жесткой системы быстро развивается способность принимать решения в критических ситуациях, а также интуитивная реакция, или способность полной мгновенной мобилизации, в какой бы ситуации ты ни оказался. Что касается меня, то это обучение, суровое, как может показаться на первый взгляд, принесло мне неоценимую пользу, которую я ощущал всю свою жизнь, - ведь мне выпало столько критических ситуаций, требующих неотложного решения, сколько редко приходится на жизнь одного человека.

"Физические явления значения не имеют, - повторял он мне всегда во время испытаний. - Единственное, что имеет значение, - это твоя реакция!" И со временем я начал понимать истинный смысл, который скрывался за каждым словом, но даже этот смысл не смог достаточно подготовить меня к событиям грядущего дня.

Прошел месяц с последнего появления Мерлина в Тинтагиле, поэтому мое нетерпение с каждым днем возрастало. Большую часть свободного времени я проводил на своем наблюдательном посту на вершине утеса, внимательно следя за мостом и воротами, чтобы не пропустить приближения Друида. Испытывая страшное нетерпение, я вспоминал сказанные им слова, что скоро придет время, когда я смогу покинуть монастырь навсегда... но каким будет это "скоро", представить я не мог.

Наконец, в один из дней, приходящихся на самую середину лета, мое терпение - или нетерпение - было вознаграждено: я увидел, как Мерлин приближается к острову верхом на черном коне! Быстро скатившись вниз по крутому склону, покрытому шелковистой зеленой травой, я, ликуя, понесся навстречу человеку, который был для меня одновременно наставником, братом, отцом, наилучшим другом. (Трудно передать то возбуждение, которое я испытывал при каждом его визите. Ведь я с самого детства отчаянно хотел убежать из того мира, к которому (и я знал это наверняка) я не принадлежал. И я уверен, что в тот день это было ясно написано на моем лице.)

Когда Мерлин слез с лошади, я заметил, что он одет не в ту мантию, какую он носил обычно: вместо простой голубой мантии Барда на нем была белая, расшитая золотом.

- Приветствую тебя, мой юный друг! - сказал он. - Ты уже готов?

Прежде чем я успел ответить, из-за моей спины вдруг появился аббат и стал обмениваться с Друидом приветствиями. Меня всегда удивляло, как эти два человека столь разных убеждений умудряются сохранять хорошие отношения.

Через несколько минут аббат повернулся ко мне и приказал:

- Возвращайся в свою спальню, мальчик, и собери все, что лично для тебя представляет наибольшую ценность. После того как ты это сделаешь, возвращайся к нам, потому что прежде, чем ты нас покинешь, я еще должен буду тебе кое-что сказать. А теперь иди.

Я бросился прочь со скоростью молнии, мое сердце готово было выскочить из груди. "Прежде, чем ты нас покинешь", - сказал он... нет, этого не может быть! Я слонялся по своей комнате, словно привидение, когда вдруг заметил Иллтуда, который молча сидел у двери.

- Ты покидаешь Тинтагиль? - спросил он, стараясь казаться спокойным.

-Да - по крайней мере, надеюсь, что это так, - ответил я, на мгновение задумавшись над его вопросом.

Когда я подошел к своему другу и сел рядом с ним, он едва сдерживал слезы. Иллтуд, всхлипывая, стал говорить о годах, которые мы прожили в одной комнате, о том, как мы всегда делили с ним все хорошее и плохое, и о том одиночестве, которое ждет его впереди. Чтобы немного поднять его настроение, я подарил ему коллекцию разноцветных бабочек - ту самую коллекцию, которую ему всегда очень хотелось заполучить, но это только окончательно расстроило его. Так что в конце концов, не зная, что еще предпринять, я решительно подошел к нему, пожал ему руку и быстро вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

Вернувшись в апартаменты аббата, я застал обоих мужчин, всецело занятых разговором. Когда я вошел, они дружно подняли головы и пригласили меня присесть. Вполне осознанно я выбрал место у ног Мерлина.

- Артос, - серьезно начал аббат, - я давно знал о твоем желании покинуть нас, но все время выжидал, а сейчас, по просьбе нашего дорогого Друида, я отпускаю тебя. Я теперь знаю, какие дела ждут тебя во внешнем мире и что пришло наконец время предоставить тебя твоей собственной судьбе. Десять лет назад, Артур, твоя мать дала тебе жизнь на этом самом берегу, и поэтому я взял на себя ответственность за твою безопасность - вплоть до этого самого времени, которое Мерлин считает подходящим для того, чтобы взять на себя твою опеку. Так что наступил момент, когда я, наконец, могу сложить взятые на себя обязательства. В связи с этим я многое еще должен был бы тебе рассказать, но твой новый опекун просит меня придержать свой язык, и я должен уважить его просьбу. Так что иди, и да будет всегда с тобой и с Британией благословение Всемогущего Бога. - И с этими словами аббат покинул комнату. Мерлин не сказал ничего, но лишь мрачновато усмехнулся ему вслед.

Мы с Мерлином направились прямо к воротам и быстро привязали мои вещи к седлу коня: Друид, казалось, очень спешил покинуть территорию монастыря. На склоне холма я увидел братьев, которые шли исполнять свои повседневные обязанности, и меня привело в недоумение то, что ни один из них не подошел, чтобы проститься снами, как они это делали обычно. Может, они не знают? "В конце концов, - подумал я, - какое это имеет значение... Я наконец уезжаю отсюда!" В этот момент осуществляется моя мечта и не время - я знал это - сожалеть о мелочах. Когда мы пересекли мост, я справился с желанием еще раз оглянуться на эти знакомые склоны. Вместо этого я устремил взгляд вперед - туда, куда поспешно увозил меня Мерлин, - чувствуя, что с каждым метром пути я все быстрее удаляюсь от своего детства. Очень важная глава моей жизни неизбежно должна была завершиться. Тинтагиль был забыт.

После двухчасовой езды мы прибыли к жилищу у склона холма, известного под названием Галебес, который затерялся в самом сердце безлюдных, еще сохранивших дикую прелесть вересковых просторов. У самого входа неясно вырисовывалось замечательное сооружение, сложенное из камней, которое Мерлин называл "Чизьюринг". Несмотря на низкую болотистую местность, изобиловавшую болотными мухами, холм, или "сидх", как называл его Мерлин, был сухим и свободным от насекомых.

В отличие от пещеры Мерлина на горе Ньюэйс, это было довольно простое, почти пустое жилище, похожее скорее на место привала, чем на человеческое жилье. Единственную обстановку составлял каменный очаг - маленький, но хорошо сделанный, - две деревянные скамьи, стопка книг и грубые керамические сосуды, которые использовались для хранения трав. Друид сообщил мне, что я должен буду провести здесь целый день в одиночестве и что с наступлением сумерек он вернется ко мне.

- Это время дается тебе для подготовки к тому, что произойдет сегодня вечером, - серьезно начал Мерлин. - Разожги огонь, чтобы тебе было светло, и воспользуйся какими хочешь из этих трав. В больших кувшинах достаточно воды и сушеных плодов, но стоит ли чрезмерно наедаться перед выполнением важной мистической работы? Энергия тела уйдет на переваривание пищи, вместо того чтобы быть использованной для Светового Экрана и чистых мыслей. А тебе, если я не ошибаюсь, потребуются все твои магические ресурсы, если ты хочешь выйти победителем этой ночью.

Провожая взглядом Мерлина, который быстро растворился среди серых болот, я вдруг ощутил страшную пустоту, меня охватило чувство одиночества, которое мне трудно было объяснить. Потом я вспомнил об огне - мне всегда казалось, что огонь может помочь, и отправился на болото на поиски торфа. И вскоре уже пылал спасительный костер. Хотя я был голоден - или это просто сказывалось напряжение? - я, тем не менее, игнорировал пищу, выпив только чашку чая, который приготовил себе из Золотых Трубок (внешний вид и запах не позволял спутать их ни с одной другой травой}. Следующие часы я провел за перелистыванием разбросанных вокруг книг. Страницы были полны символов и знаков, но большинство из них были написаны азбукой, с которой я не был знаком. Спать я не мог.

За смутным беспокойством, которое я испытывал все это время, стояло то, что Мерлин ничего не сказал о причине нашего здесь пребывания. Не то чтобы это было для него необычным - нет, но именно во время этой поездки я безошибочно чувствовал какую-то зловещую серьезность, державшую мои нервы в постоянном напряжении. Безусловно, я готов был к встрече с чем-то - Мерлин упомянул слово "победа", - но не сейчас; все, на что я был способен, - это ждать.

Мерлин вернулся поздно, когда на небе уже показалась луна. Он не стал ничего говорить и только жестом велел мне принести шкатулку, в которой я Держал свои Символы Власти. Тут же мы взгромоздились на лошадь и около часа ехали по темным тропам, которые наконец привели нас к краю какой-то глубокой впадины или долины. За время нашего короткого пути болотистая местность сменилась холмами, густо поросшими лесом.

Сняв с седла свою шкатулку, я пошел вдоль края лощины, на которую задумчиво уставился Мерлин. И тут я увидел, что привлекло его внимание.

Из окружающей тьмы выступили два длинных ряда горящих факелов, которые кто-то аккуратно воткнул в землю - вдоль каждой стороны проступившего пространства. Между ними находилась широкая каменная площадка, освещенная подобно призрачному банкетному залу. Совсем плоская, лишенная всякой растительности серая поверхность, размером примерно шестьдесят на двадцать длин, (по-видимому, имеется в виду "друидический локоть", который соответствует 20,8 дюйма (52,8 см). - Прим. перев.), окруженная с четырех сторон отвесными каменными стенами, которые доходили до того места, где мы сейчас стояли. Казалось, какой-то великан, забавляясь, выдернул отсюда огромный куб земли. Мерлин молча повел меня к узкой тропе, идущей по краю обрыва, по которой мы спустились на самое дно странной впадины. Мы прошли в центр пространства, окруженного с двух сторон горящими факелами, когда я вдруг осознал, что мы здесь не одни. На дальнем конце площадки неподвижно, как камень, стоял человек.

Мы остановились в самой середине площадки, разделенной на две равные половины тонкой длинной веревкой, натянутой между двумя валунами и проходящей через всю ее ширину. Поднятая вверх рука Мерлина свободно упала вниз - он подал кому-то сигнал. В то же мгновение из мрака прямо напротив нас возник мужчина.

Но когда я его увидел ближе, я понял, что это вовсе не мужчина, а мальчик примерно моих лет! Он был выше меня, с короткими черными волосами и темными глазами - полная моя противоположность. Но две сходные вещи тут же привлекли мое внимание: на нем была точно такая же, как и на мне, зеленая мантия и под рукой у него была зажата небольшая деревянная шкатулка.

- Артур, - официально возвестил Мерлин, - это Морфин, сын моего брата Морлина. Я собрал вас здесь вместе в вечер летнего солнцестояния - при свете луны - для того, чтобы устроить вам испытание перед лицом богов. Прежде чем это место было предано забвению, оно служило карьером, где добывали драгоценные камни и минералы, а потом римляне использовали его в качестве арены для проведения своих варварских военных игр, кровавых и жестоких. Но теперь, после того как все они ушли, оно по-прежнему является местом силы, в чем вы сами сможете сейчас убедиться! Идите каждый в свою сторону и достаньте свои Друидические Жезлы Ветра и Разума.

Когда мы отправились выполнять его приказание, я наконец начал понимать новый скрытый смысл плана Мерлина. Я обернулся и поймал взгляд мальчика Морфина - другого ученика Мерлина - волна ревности захлестнула меня. Никогда раньше я даже не допускал мысли о том, что мой учитель Мерлин может иметь другого ученика, и я должен признаться, что с этим открытием мне не легко было смириться. Может быть, это только мое воображение, но мне показалось, что этот мой новый соперник смотрит на меня с тем же выражением недоверия и презрения, что и я. Так мы стояли, лицом друг к другу, со своими Жезлами в руках.

Мерлин опять громко произнес:

- Мы, Друиды, следующие истинным путем, не должны допускать, чтобы испытания подвергали опасности человеческую жизнь - они должны лишь испытывать и улучшать ее качество. Вы оба достигли того момента в своем обучении, когда соревнования только с самим собой уже недостаточно. Поэтому в этот вечер вы вступите в борьбу Воли, ту борьбу, которая ведется не с помощью бронзы и железа, а с помощью быстрой силы природного ума. Смотрите!

Друид простер руку вперед, и тут же в ней появился белый светящийся шарик. Мерлин быстро отдернул руку - и шарик остался висеть в воздухе. Резким взмахом руки он направил шарик в сторону другого мальчика, и тот остановился рядом с ним на высоте его роста.

- Морфин, направляй этот шар с помощью своего Жезла! - приказал Мерлин. Мальчик секунду колебался. - Немедленно! - резко проговорил Мерлин.

Парень сделал несколько неуверенных шагов вперед и поднял свою Палочку, - но шар не позволил к себе прикоснуться и, мгновенно преодолев разделяющий нас рубеж, остановился как раз у меня над головой.

- Теперь ты, Артур, - сказал Мерлин. Я выполнил его приказ и увидел, что шар повел себя точно таким же образом, перелетев на сторону Морфина, где опять решил остановиться. - Вы видите? - спросил Мерлин. - Это своеобразный спорт, но это не просто игра безо всяких последствий! С помощью своих Друидических Жезлов вы можете на этом древнем месте состязаться своими волями. Вы сможете перебрасываться огненным шаром, направляя его только с помощью своей силы воли и концентрации -потому что только они могут заставить шар сдвинуться с места. Чем больше вы контролируете свои мысли и чем лучше они сфокусированы, тем выше будет ваша точность. В этом и состоит вся игра! Теперь оба возвращайтесь на свои места и помните: никогда не пересекайте эту веревку, которая разделяет площадку, потому что это граница двух ваших противостоящих миров - ее нельзя пересечь безнаказанно. А я буду отсюда за вами наблюдать. - Мерлин указал на подобие сиденья, выдолбленного в огромном куске песчаника, который стоял посередине. - И ждите моего сигнала! - добавил он.

Друид уселся на глыбу и посмотрел на нас, чтобы убедиться, что мы заняли исходные положения. Мы с Морфином стояли на одной линии с разных сторон длинной площадки, лицом друг к другу, когда возникший внезапно и, по-видимому, настоятельно требующий ответа вопрос заставил меня заговорить:

- Мерлин! - позвал я, в первый раз с момента нашего сюда прибытия нарушая молчание. - А что произойдет, если один из нас случайно нанесет удар по огненному шару? Что, если?.. - Я изо всех сил старался, чтобы мой голос звучал храбро и беззаботно.

Несмотря на напряжение, которое, казалось, повисло в воздухе, Мерлин разразился громким смехом и наконец сказал:

- Очевидно, я должен объяснить значение слова "Испытание" чуть подробнее. Испытание - это столкновение с исключением. Тот из вас, кто падет жертвой столкновения с огненным шаром, потеряет, как вы понимаете, не жизнь или конечность - но свой статус ученичества, а также мои услуги как учителя.

Его слова, прозвучавшие довольно резко, все еще продолжали висеть в воздухе, тяжелые, как свинец. Наступила полная тишина, если не считать легкого потрескивания горящих факелов, посылающих вверх в холодный ночной воздух свое пламя. Я почувствовал нарастающую слабость и внутреннюю неуверенность: выбора не было - в этом испытании я должен победить (я знал это), но отсутствие альтернативы лишало меня спокойствия. Как могу я рисковать потерять то, что для меня важнее всего в жизни... но какой у меня есть выбор? Я не сомневался, что мой противник испытывает те же чувства.

-Ах да, - заметил Мерлин, - я забыл упомянуть еще один момент. Во время этого испытания вы будете вынуждены полагаться только на свои тренированные инстинкты и внутреннее зрение - эти факелы больше не будут освещать ваш путь. - Мерлин поднял руки и произнес несколько непонятных слов. В то же мгновение два длинных ряда факелов исчезли, как будто их задул какой-то неощутимый порыв ветра, и мы остались в полной темноте.

- Не забывайте, чему я вас учил, мои мальчики, - словно эхо, донесся голос Мерлина. - А теперь... начали!

Слова "мои мальчики" подействовали на меня, как удар хлыста. У меня больше не было сомнений относительно того, что я должен делать. Когда вдруг неизвестно откуда появился светящийся шар, я с яростной, горячей решимостью нанес по нему удар. Через секунду он опять появился над веревкой, плавно плывущий в полной тишине подобно привидению. Так он перелетал над ней снова и снова - взад-вперед, с каждым разом все быстрее и все точнее выбирая свою траекторию. Мы набирали полные легкие холодного ночного воздуха, прилагая все физические силы и всю силу воли к тому, чтобы вернуть шар туда, где, как мы "чувствовали", может находиться противник. Время от времени мы оба пропускали шар, и после того, как он, задев каменную стену, полностью менял свою траекторию, опять приходилось перенаправлять его.

Испытание продолжалось. С каждым следующим ударом я все сильнее воспламенялся, моя решимость победить Морфина, сына Морлина, все крепла. Напряжение с каждой минутой нарастало, вдох начинал звучать как визг... Мы оба чувствовали, что игра больше не может продолжаться, что пора определить победителя, который получит все. А посередине площадки сидел Мерлин - внимательно следя за каждым нашим движением.

И вдруг я заметил, что мой противник внезапно изменил тактику: с каждым возвратным ударом он делал шаг по направлению к разделяющей нас веревке. Все, что я смог придумать, это ответить огнем на огонь - и я начал подражать ему. Полная темнота и быстро сокращающееся расстояние между нами чрезвычайно затрудняли соревнование. Я почувствовал, как мои волосы и спина взмокли, и я решил, что проигрываю. Напряжение стало почти невыносимым, при каждом обмене шаром оно ощущалось как боль, пока наконец расстояние между нами не сократилось до нескольких футов. И тогда светящийся шар неожиданно взмыл в воздух и исчез - заставив нас замереть в броске. Я слышал прямо перед собой дыхание Морфина, но не видел ничего. "Что же теперь? - спрашивал я себя. - Кто победил?" А потом страшная мысль пронзила мой мозг: что если для того, чтобы победить, я должен убить своего противника?

Медленно я потянулся за огненным Серпом, который висел на ремне у меня на боку. А другой мальчик, который стоит на расстоянии всего нескольких футов от меня, он тоже в этот самый момент замышляет мою смерть? Крепко ухватив рукоятку, я осторожно сделал шаг вперед, держа серп перед собой. И вдруг я окаменел: конец моего серпа коснулся в темноте другого металла. Ощущая малейшее движение вперед, я приготовился к борьбе.

И вдруг, как будто поддавшись мысли, пришедшей из самой глубины сознания, я прекратил атаку.

- Нет! - прошептал я. - Я не должен его убивать. - И бросил свое оружие на землю. Как бы в ответ на это, из темноты донесся голос, похожий на мой собственный.

- И я не должен! - подтвердил он.

- Мерлин! - закричал Морфин. - Мы не сделаем этого... мы не хотим кончать Испытание подобным образом. Мы не хотим!

Я тут же протянул свою руку и коснулся плеча мальчика. Теперь мы стояли бок о бок, ожидая ответа.

- Очень хорошо - довольно! - провозгласил наконец Мерлин - и в то же мгновение факелы опять ожили. Мы продолжали молча стоять, бросая взгляды друг на друга, освещенные внезапно появившимся светом, пока Друид медленно подходил к нам.

- Примите оба мои поздравления, - сказал он, - потому что вы оба в нелегкой борьбе заслужили одобрение богов - и конечно же, мое собственное. Одно дело победить страх, но еще важнее преодолеть животные инстинкты мести и ревности, которыми часто руководствуется человек, живущий один в мире Абреда. Этим своим поступком вы оба доказали, что заслуживаете того, чтобы стать Друидами.

С этими словами Мерлин достал из-под своей мантии два небольших свертка. Протянув по одному каждому из нас, он жестом велел нам развернуть их.

- Вручая вам эти новые небесно-голубые мантии, я присваиваю вам звание Бардов, - торжественно провозгласил он. - Носите их с честью!

Мы быстро сменили зеленые мантии на голубые и, следуя наставлениям Мерлина, отправились собирать ветки для костра. Как окончательный символический акт нашего превращения, мы бросили свои старые зеленые мантии в огонь и покинули место действия, чувствуя, что стали товарищами.

Итак, эта ночь летнего солнцестояния стала ночью, которую никто из нас никогда не забудет. Усталые, но торжествующие, мы ступили на дорогу, которая вела на север страны, к хорошо защищенной уютной горе Ньюэйс. Чтобы скоротать время в течение долгой скучной дороги, Мерлин рассказывал историю за историей о злодеяниях человека по имени Морлин, который был отцом Морфина и братом-близнецом самого Мерлина. Он рассказал, как, будучи правителем города Кармаршен, он развратил его жителей и осквернил этот город, о том, как он то же когда-то был друидом и решил воспользоваться Священным Учением для грабежей и стяжательства - и как Мерлину понадобилось всего три дня, чтобы тайно увезти своего племянника Морфина из-под опеки этого испорченного человека. Он опасается, продолжал Друид, что его брат до сих пор прочесывает окрестности, чтобы вновь завладеть своим сыном. Но что касается Морфина, то он не испытывает никакой любви к своему отцу: он годами жестоко страдал от его рук и наконец обратился к Мерлину, своему духовному отцу, прося у него защиты и убежища. В результате было решено раз и навсегда избавить Британию от этого человека - цель, к которой мы, вконец усталые, направлялись в этот момент.

-...И я нуждаюсь в поддержке каждого из вас, - сказал Мерлин, тяжело вздохнув, - потому что необходимо положить конец вероломству Морлина. у него слишком темная душа, чтобы соперничать с моим светом.

Молча мы продолжали свой путь в ночи, лишь изредка обмениваясь усталыми взглядами - наши мысли были поглощены тяжелым испытанием, которое, мы знали, скоро ждет нас, и воспоминаниями об этой ночной победе, которую мы только что одержали.

IX

РИТУАЛ ТРЕХ ЛУЧЕЙ

В главе "Испытание" мы видим, как Артур вовлекается в магический поединок с другим учеником. Для того чтобы одержать победу, ему необходимо воспользоваться всеми знаниями Потустороннего мира, которые были приобретены им в процессе обучения.

Будучи зрелыми жрецами, Друиды часто попадают в подобное положение, когда им приходится обращаться к высшим силам за руководством, силой и защитой. Согласно КНИГЕ ФЕРИЛЛТ, чаще всего это осуществляется с помощью заклинания, известного под названием РИТУАЛА ТРЕХ ЛУЧЕЙ; "ТРИ ЛУЧА" - это то же самое, что Три Иллюминирования Авена. Функции этого некогда общеизвестного ритуала в значительной степени похожи на функции РИТУАЛОВ ПЕНТАГРАММЫ, называемых РИТУАЛАМИ ИЗГНАНИЯ, которые в настоящее время широко используются теми, кто практикует черную магию, или в магических системах, берущих свое начало от Ордена Золотой Зари, а именно, в ритуалах защитного очищения. Этот Ритуал должен выполняться целеустремленно с полной концентрацией, до тех пор пока вы не достигнете полного автоматизма, и использоваться в любой (магической) ситуации, когда возникает необходимость привлечь силу, защиту, вдохновение или высшие силы - или когда желательно освободить тело/ум/дух/ от нежелательных сил или устранить внешние негативные факторы. Этот РИТУАЛ сохранился в следующем виде:

1. Станьте в светлом месте, предпочтительно, чтобы сверху на голову падал прямой солнечный свет (идеальное время - перед самым полуднем).

2. Закройте глаза, сделайте глубокий вдох и успокойтесь.

3. Когда вы достигнете состояния полного самоконтроля, опять сделайте глубокий вдох, ОДНОВРЕМЕННО поднимая руки над головой.

4. Медленно опустите руки в стороны вниз, одновременно произнося речитативом первый из строенных звуков: "И" (произносится как длинное "ИИИИИИИИИ"). Внимательно следите за выдохом, чтобы запас воздуха в ваших легких кончился КАК РАЗ в тот момент, когда руки достигнут бедер.

5. Повторите те же действия, на этот раз произнося на выдохе второй звук'. "А" (произносится как длинное Аххххххххх").

6. Повторите в третий раз, произнося звук "О" (произносится как "ОООООООО").

7. Не делая паузы, повторите все действия, объединяя все три звука в один непрерывный звук: ИИИИИИ-Аххххх-ОООООО. Затем откройте глаза.

***

В разные годы существовали различные варианты этого Ритуала, даже каждая ветвь Друидизма (а именно: ирландская, британская и галльская) обладала своим собственным ритуалом. Но присущий им символизм всегда был одним и тем же. В каждом из ритуалов Правый Луч представляет собой мужские атрибуты Солнца, тогда как Левый представляет женские энергии Пуны; Средний, или Хрустальный Луч, представляет обоих или никого: это Луч Равновесия и Разделения. Если читатель будет активно практиковать упражнения, которые будут приводиться в следующих приложениях к главам, он может прийти к неожиданным плодотворным результатам.

Звук "И" поддерживает женские, сжимающиеся, водные качества (левый луч Богини) и используется как изолированный звук для того, чтобы привлечь эти силы. Звук "А" - это средний луч равновесия (хрустальный луч), "воздушный принцип", он используется тогда, когда необходимо добиться устойчивости. Звук "О", открытый и способный расширяться - огненный правый луч Бога, - призывается тогда, когда нужны мужские силы. Эти звуки используются также в различных сочетаниях, в зависимости от обстоятельств и желаемого результата. Каждый из звуков призывает свой особый вид энергии, и ученик, экспериментируя со звуками, сможет открыть для них бесчисленные магические применения. Если вы это сделаете, вы получите мощный Ритуал.

Наконец, существует два вида символа ТРЕХ ЛУЧЕЙ: мужской и женский. Вот они:

Эти виды опять-таки подобны ритуальным представлениям "вызова/изгнания", общеизвестным в современной западной магии. Приведенный выше Ритуал, состоящий из 7 этапов, представляет собой "активную форму", с помощью которой ПРИВЛЕКАЮТСЯ желаемые силы. Для того чтобы ИЗГНАТЬ ИЗ СЕБЯ или из конкретного пространства нежелаемые силы, проделайте Ритуал точно в обратном порядке: начните со звука "О" и на выдохе медленно поднимайте руки снизу вверх, потом перейдите к звуку "А", к звуку "И" и так далее. В ДВАДЦАТИ ОДНОМ УРОКЕ МЕРЛИНА вы найдете многочисленные примеры применения РИТУАЛА ТРЕХ ЛУЧЕЙ.

10

НЕ ВСЕ ТО ЗОЛОТО...

"...В каждом из нас живет другой, которого мы не знаем. Он

разговаривает с нами во сне и рассказывает нам, насколько

иначе он видит нас, чем мы сами видим себя".

(К. Г. Юнг)

После утомительного путешествия через горный Гвент мы наконец добрались до пещеры Мерлина на горе Ньюэйс.

Здесь мы могли немного отдохнуть, довольные тем, что наше противоборство осталось позади. Я наслаждался этими днями еще и потому, что теперь мы с Морфином стали близкими друзьями, значительно ближе, чем в первый день нашего знакомства. Однажды мы с ним отправились пешком в долину, где находился Joyous Garde, чтобы принести свежей пищи. По дороге мы плавали в прохладных горных озерах, а часто, расположившись под каким-нибудь старым деревом, просто вели нескончаемые разговоры о Магии - о своих мечтах и надеждах. Это было поистине замечательно - найти столь родственную душу, человека моего же возраста, который интересуется тем же, что и я, и с которым я могу говорить об истинном смысле вещей - не то что с моим другом Иллтудом, оставшимся в Тинтагиле, который тут же начинал поспешно креститься и считал мистику орудием дьявола. Наше же сходство с Морфином проявлялось почти во всем.

Но скоро настал день, когда Мерлин позвал нас обоих к себе, и по серьезному выражению его лица я сразу понял, что беззаботным солнечным дням среди горных потоков пришел конец. Уже сгустились сумерки, и на небе появилась луна. Мы собрались вокруг небольшого костра, который Мерлин разложил прямо на площадке для стоянки, и долго слушали печальные звуки его флейты.

- А теперь пришло время поговорить, - начал он, прочистив горло, - ...о добре и зле, о свете и тьме - об обмане и о триумфе! У Друидов есть великая Аксиома, которая утверждает: "КАК СВЕРХУ, ТАК И СНИЗУ", или, другими словами, "То, что сверху, то и снизу". Представьте себе дерево - например, большой Дуб, - корни которого простираются под поверхностью земли так же далеко, как и его крона над поверхностью. И то же самое можно сказать обо мне и о моем брате. - Он на секунду замолчал, чтобы мы могли почувствовать аналогию. - С самого раннего детства Морлина, казалось, непреодолимо влекло все самое темное и бесчестное: воровство, распутство, убийства - трудно все перечислить. И этот человек сейчас охотится на нас, чтобы заявить права на сына... на сына, на которого он не имеет никаких моральных прав, за исключением того, что в них течет одна и та же кровь. И еще он стремится отомстить нам, всем тем, кто предоставил Морфину убежище. Я это говорю не для того, чтобы напугать или унизить тебя, мой племянник, а только для того, чтобы ты знал, что я поклялся богами, что он больше никогда тебя не получит! Как раз сегодня на рассвете мне был дан знак: облака и звезды сказали мне, что пришло время избавиться от этого злого демона, который одна плоть и кровь со мной - темная половина чрева моей матери. И теперь он должен исчезнуть, чтобы больше никогда не причинять страданий другим людям. Но мне нужна ваша помощь. Слушайте внимательно.

Итак, в этот вечер Мерлин раскрыл нам свой план. Он объяснил, что Морлин - это не обычный человек: он воспитывался Друидами на святом острове Айона вместе с Мерлином и поэтому обладает высшими магическими символами - хотя они и почернели.

- Так что будьте осторожны, - предупредил Мерлин. - Вы должны иметь представление о возможностях моего брата, потому что его сила так же велика, как и моя собственная. Морлин - сущность зла и мрака и, как всякая такая сущность, больше всего боится Света. В случае необходимости используйте это как защиту от него, но молитесь Тому, кто обитает в Запределье, чтобы такая необходимость никогда не возникала. Ваша задача простейшая: доставьте его ко мне!

Вот в чем состоял план Мерлина: на нас с Морфином возлагалась обязанность завлечь Морлина на гору Ньюэйс, то есть во владения его брата. (Мерлин, конечно, знал, что вероятность победы во много раз увеличится, если их встреча произойдет там, где он уже завоевал прочный Авторитет. Но чем больнее мы слушали его планы, тем меньше мы надеялись на успех - мы не имели ни малейшего представления о том, как приступить к выполнению поставленной задачи.)

Наконец, чтобы не терять больше времени, Мерлин удалился в пещеру - я не сомневался, что он это сделал для того, чтобы предоставить нам, мальчикам, возможность обсудить, что мы собираемся делать дальше. Казалось вполне логичным, что наш противник сначала попытается обнаружить наше местопребывание с помощью магических средств. Так что после короткого обсуждения мы сошлись на том, что в основе наших действий должен лежать принцип "гасить огонь огнем". И тогда решение пришло само: ДЕРЕВЬЯ! Нам помогут деревья.

Следующие пару часов мы были заняты повторением отрывка из легендарного сочинения Бардов "Кад Годдо" - "Битва Деревьев", где описываются силы всех распространенных в Британии деревьев и ряд проведенных ими битв, а вслед за этим - древнего мистического трактата "The Gorchon of Maeldrew", в котором содержится вся мудрость, необходимая для того, чтобы пробудить их силы. Эти несколько вечерних часов стали для нас весьма напряженным и удивительно продуктивным для нас временем.

Той же ночью мы покинули Мерлина и направились на запад, в Гламорган. Мы знали, что после пребывания на острове Айона Морлин вернулся в Кармартен, город, где он родился, и установил там коррумпированную диктатуру, поддерживая свою власть с помощью всегда готовых к кровопролитию саксонских полководцев и военачальников. И именно туда мы следовали, чтобы устроить ему западню! Так как Морлин вырос в этих краях (а следовательно знал великое множество обходных тропинок и кратчайших путей), мы проделали весь путь пешком - полных пятнадцать лье за один день - прежде чем нашему взору предстали наконец высокие церковные колокольни.

Теперь пришло время проверить на практике, чего стоят долгие годы моего обучения у Друида... и я начал с большой горной сосны, которая росла перед виллой Морлина. С величайшей осторожностью, стараясь остаться незамеченными, мы повернули свои стопы обратно в направлении горы Ньюэйс и снова проделали весь долгий путь, устанавливая Внутренний Контакт только с отдельными выбранными нами деревьями, наиболее старыми и готовыми с нами сотрудничать. И весь этот цепной ритуал увенчался успехом благодаря тому, что Мерлин замечательно проинструктировал нас, как согласовывать свой Световой Экран со Световым Экраном любого растения или животного. Эта процедура, действительно, оказалась очень простой, и после того, как мы ее закончили, стала возможной "совместная передача мысленных образов", одна из разновидностей того, что Мерлин называл УНИВЕРСАЛЬНЫМ ЯЗЫКОМ СИМВОЛОВ. Пока мы были заняты этим необыкновенным делом, мы не произнесли ни одного слова, не издали ни единого звука, потому что в этом случае глубина контакта во много раз больше и выразительнее, чем та, которой человек добивается, используя обыкновенную речь. Если говорить кратко, наш план заключался в следующем: установить контакт с рядом деревьев вдоль нашего пути и попросить, чтобы, если мимо них пройдет Морлин, они направляли и завлекали его на гору Ньюэйс. (Мы не ошиблись, предположив, что деревья Кармартена ненавидят этого человека: он постоянно грабил и опустошал окрестные поля и леса. И напротив, мы знали, что имя Мерлина хорошо известно деревьям как имя человека, оберегающего все доброе и хорошее, и именно по этой причине они, безусловно, согласятся нам помочь.) Так мы проделали свой обратный путь - закрепляя по дороге установленный контакт с деревьями.

Мерлин и Соломон очень обрадовались нашему возвращению, так как со времени нашего ухода прошло уже несколько дней. Теперь нам оставалось только терпеливо ждать, когда сработает наш остроумный (хотя и несколько самоуверенный) план.

Следующие несколько дней прошли без всяких происшествий, но я все время ощущал в воздухе растущее напряжение, как будто внешний мир медленно вторгается в наше уединенное горное жилище - подобно воде, затопляющей остров. Даже Мерлин указывал на некоторые дурные предзнаменования, проводя все больше и больше времени в глубоких нишах Хрустальной Комнаты.

Наконец, однажды утром я проснулся от резких звуков - в горах бушевала гроза. Это не было таким уж необычным явлением для жарких летних месяцев - жестокие огненные бури обрушивались внезапно, особенно высоко в горах, когда, казалось, ничто не предвещало грозы. Я осмотрелся вокруг, ища Мерлина, но его нигде не было видно - в пещере был только Морфин, который продолжал бы мирно спать, даже если бы на него вдруг обрушился свод пещеры. Вскочив с постели, я бросился вглубь пещеры и медленно отодвинул гобелен с изображением дракона, который закрывал вход в туннель. Заглянув туда, я громко позвал Мерлина, но ответом мне были только раскаты грома. Тогда я вернулся и, выбежав наружу, обогнул водопад, никого не увидел - все вокруг было окутано серой завесой холодного дождя.

Прежде чем я еще раз успел произнести это имя, мощная вспышка света прорезала тьму и я на мгновение увидел Мерлина, силуэт которого четко вырисовывался на фоне бледного неба - он стоял, словно окаменев, на самом краю высокого утеса в развевающейся на ветру мантии. Мне показалось, что я несколько часов карабкался вверх, пока не оказался, наконец, на расстоянии нескольких шагов от Друида. Я пронзительно закричал, стараясь перекричать бурю, но никакой реакции не последовало. Наконец, я добрался до него и что было силы потянул за рукав. Он медленно повернулся - его глаза казались стеклянными, с его волос и бороды ручьями стекала вода. Через минуту он вышел из оцепенения, взял меня за руку и повел назад в пещеру. Я совсем промок и дрожал от холода, так что Мерлин завернул меня в тяжелую синюю мантию и вручил мне чашку горячей похлебки.

- Лучше бы тебе было не выходить следом за мной в такую ночь! - пожурил он меня. - Но я не сомневаюсь, что оба мы были разбужены одним и тем же - и я думаю, это были не звуки бури!

Мы молча продолжали сидеть у огня, ожидая, пока просохнет наша одежда, и я все никак не мог достаточно прийти в себя, чтобы спросить у Мерлина, что произошло.

- Вместо того чтобы пытаться объяснить, - начал он прежде, чем я смог заговорить, - я лучше все вам покажу. Буди своего спящего друга и пошли.

Морфин неохотно поднялся, что-то ворча себе под нос. Захватив из кувшина полную горсть Золотых Трубок, Мерлин исчез за гобеленом. Мы проследовали туннелем и вышли в Хрустальную Комнату, где - в самом сердце горы - все громовые раскаты казались не более чем отдаленным слабым рокотом. Из-за дождя, который вовсю лил снаружи, обычно слабенький ручеек, который питал Волшебное Зеркало, пенился и журчал в своем каменном ложе.

- Нu Gadarn Hyscion... - запел Мерлин, низко склонившись над водой, и в это время огромный голубой шар - Пелен Тан, подвешенный в центре комнаты, вдруг вспыхнул лучезарным голубым светом. Мерлин рассыпал пригоршню Золотых Трубок по поверхности бурлящего бассейна - и она тут же стала спокойной и гладкой, как стекло.

- Идите... садитесь рядом со мной, - приказал он, - и вы увидите того, кто спешит сюда, стремясь нас уничтожить.

Мы с Морфином уселись, вперив глаза в глубину черного бассейна. И вдруг из тьмы медленно вырисовался человек: высокий, одетый в толстые звериные шкуры, у его пояса висел на цепи маленький золотой серп. Он шел пешком по пути, который был хорошо нам известен, - потому что (и это вызвало у нас страшное волнение) он следовал по той же самой тропе, которую мы отметили несколько дней назад, воспользовавшись Друидической Магией!

- Мне нет необходимости называть человека, которого вы видите перед собой? - спросил Мерлин мрачно. - Того, кто приближается к нашему горному убежищу, пока мы ведем здесь беседу, неся священные регалии Друидов - жалкая пародия на те силы, которые он скоро попытается обернуть против нас. Ах, друзья мои, это только подтверждает мои самые мрачные опасения, потому что ветер и дождь предсказали мне его появление еще несколько часов назад, когда мир еще был погружен в сон, и вот... - лицо Мерлина передернулось, - ...совсем скоро он будет здесь. Нам следует выйти и подготовиться к встрече с ним.

С этими словами Друид провел рукой над зеркалом, нарисовав траекторию захода солнца, и изображение исчезло. Мы вернулись в пещеру и несколько предрассветных часов провели вокруг костра в мрачных разговорах. Наконец, когда первый кроваво-красный солнечный луч проник через струи падающей воды у входа в пещеру, мы решили, что все, что следовало, мы уже обсудили и спланировали и теперь готовы занять свои позиции под защитой горного склона. Даже старый Соломон, казалось, чувствовал какую-то неясную угрозу - он нервно ходил взад-вперед по своей жердочке и что-то тихонько каркал, обращаясь сам к себе.

- Но не бойтесь за себя, - сказал Мерлин наконец, - опасность, которая может грозить вам обоим, не так велика. Морлин идет ко мне, и именно я должен иметь с ним дело - я один.

С этими словами он покинул пещеру - Соломон при этом уверенно опустился на его плечо - и занял хорошо видимую позицию на самом высоком гребне горы. Следуя составленному плану, мы с Морфином спрятались внизу среди деревьев и стали ждать.

День выдался серым и облачным. Красное солнце, пробиваясь сквозь туман, клочья которого повисли над землей подобно моткам шерстяной пряжи, придавало всему вокруг какую-то неземную бледность. Медленно текло время, и я уже начал опасаться - а может, надеяться, - что, заглядывая в волшебное зеркало, мы видели лишь отражение нашего страха, который в заколдованных водах принял образ человека. И вдруг Морфин резко толкнул меня локтем в бок и указал на кустарник недалеко от того места, где стоял Мерлин. Сощурив глаза, я с трудом смог рассмотреть неясные очертания человека, появившегося из полумрака. Все мои чувства внезапно обострились настолько, что я услышал, как звенит холодный горный воздух вокруг меня, - я готов был к действию.

Человек рядом с Мерлином казался великаном, когда они стояли друг против друга на расстоянии вытянутой руки, обмениваясь словами, слышать которых я, конечно, не мог. Иногда один из них сопровождал свою речь жестами, и тогда другому приходилось отступать - как будто он уклонялся от удара. Так продолжалось некоторое время, когда, наконец, Морлин выпрямился во весь рост и, выхватив серп, висевший у пояса, бросился на Мерлина - и оба брата слились в страшном поединке. Это был тот самый сигнал, о котором нас предупреждал Мерлин, - сигнал приступать к действию.

Мы быстро выскочили на открытое пространство и, соединив левые руки, подняли правые вверх, обратив ладонями в сторону битвы. Закрыв глаза, мы приступили к Спиральному Ритуалу, который должен был помочь нашим голосам дойти до богов Потустороннего Мира, - и тут же между нами возникла и закружилась подобная туману энергия Калена, после чего настало время произнести вслух слова проявления, которым Мерлин научил нас, когда готовил к этому моменту.

- Ио-Эво-Хэ! - закричали мы в унисон, и заклинание эхом отозвалось среди вымытых дождем холмов.

Глядя вверх, мы могли видеть двух магов, которые тесно сплелись на самом краю обрыва - и тут Морлину удалось швырнуть своего противника на землю. На какое-то мгновение он заколебался, как будто пораженный отраженной силой наших слов, и в тот же миг появился Ворон Соломон, который, подобно огромной черной тени, стремительно бросился вниз с самой верхушки дерева - и нанес Морлину мощный удар прямо в лоб. Громко вскрикнув, огромный мужчина сорвался с обрыва и закончил свою ужасную жизнь на наваленных на дне ущелья валунах - до нас донесся только глухой удар упавшего тела. И опять не стало слышно никаких звуков, кроме звуков бури.

Последовало несколько минут напряженного молчания - мы вдруг осознали, что произошло. Как будто освободившись от каких-то чар, которые сковали нас, мы стали стремительно взбираться вверх, где находился Мерлин, и нашли его неподвижно лежащим на краю утеса. Он почти сразу же зашевелился и приподнялся на локте, жестом стараясь показать нам, что пострадал не сильно. Глядя на наши обеспокоенные физиономии, он заставил себя улыбнуться и с чувством глубокой гордости подозвал нас поближе.

- Помогите мне встать на ноги, ребята, - произнес он ослабевшим голосом, - потому что я должен добраться до своего брата, пока жизнь еще не покинула его... если уже не слишком поздно.

Очень быстро Мерлин опять почувствовал себя достаточно сильным для того, чтобы спуститься вниз, туда, где лежало тело Морлина, искалеченное и безжизненное. С выражением боли на лице Друид медленно вычертил Знак Портала и исполнил над пустой раковиной древний Ритуал Перехода. Затем голосом, высоким от непролитых слез, он велел нам отправиться в пещеру за лопатой и смолами для сожжения. Меня смутило то, что мы не приготовили вместо этого погребальный костер, чтобы на нем сжечь тело, как это обычно принято у Друидов. Но ведь этот человек не заслужил права уйти из мира со всеми почестями, которые положены верховному жрецу, - и это, я думаю, было еще одной причиной глубокой скорби Мерлина.

Когда мы вернулись, мы застали Мерлина за выкладыванием широкого кольца из мелких камней, в центре которого он жестом приказал нам рыть яму. Наконец могила было готова и мы все сели вокруг нее, продолжая хранить молчание.

По прошествии некоторого времени Мерлин поднялся и медленно направился к телу брата. Потом одним мучительным усилием он поднял тяжелое тело и осторожно опустил его в вырытую могилу. Еще большее усилие ему понадобилось для того, чтобы освободить золотой серп, который мертвец продолжал крепко сжимать в руке.

- Вы видите, что мой брат ценил больше жизни, больше самого священного учения? - сказал он, показывая нам серп. - Оружие из золота. И вы видите, куда это привело его? В раннюю могилу. В народе говорят, что Морлин сам выковал этот свой символ из обручальных колец всех тех людей, которые пали жертвой его многолетней тирании. Пусть же он теперь будет предан чреву Святой Матери вместе со всей памятью о его дикой жадности и безрассудстве. - Мерлин бросил серп в могилу и повернулся к нам - по его щеке скатилась одинокая слеза. - Постарайтесь хорошо подумать над жестокими уроками этого дня, чтобы смерть моего единственного кровного родственника не была напрасной - поскольку сама по себе смерть, если посмотреть на нее достаточно внимательно, является уроком тем, кто продолжает жить Быть может, в его следующей жизни Господин Циклов заставит его наконец понять ту истину, которую так хорошо излагают даже наши братья-христиане.

С этими словами Мерлин вынул из складок своей мантии зеленую веточку омелы и воткнул ее в рыхлую землю в голове могильного холма.

- Нет, мои юные друзья, - процитировал он печально, - "...не все то золото, что блестит".

X

БИТВА ДЕРЕВЬЕВ

"Деревья были особенно таинственными и казались мне

прямым воплощением непостижимого смысла жизни. Именно

поэтому лес был тем местом, где я чувствовал, что я ближе

всего подхожу к ее глубочайшему смыслу и ее внушающим

благоговение действиям".

(К. Г. Юнг, "Воспоминания, сновидения, размышления")

В главе "Не все то золото..." Артур и его новоприобретенный друг Морфин оказываются завлеченными в уникальную ловушку с помощью струны "трех связей". Вполне серьезно утверждают, хотя и без малейшей степени исторической достоверности, что кельты вообще - а Друиды в особенности - были одержимы деревьями! Деревья всех видов были священны для них, поскольку считалось, что каждая порода обладает своей собственной особой индивидуальностью и жизненной силой; деревья действительно составляли самую сердцевину и основу друидической философии. И подобно тому как это имеет место в скандинавских мистических школах, деревья считались привилегированными существами, которые служат "мостом, соединяющим Небо и Землю..." ЯСЕНЬ у древних скандинавов и ДУБ у кельтов. Фактически, само слово "Друид" означает "человек дуба".

Но здесь мы остановимся на ДРЕВЕСНОМ АЛФАВИТЕ ОГАМ, "древесных буквах". Книга Фериллт - далеко не единственный источник информации об Огаме, так как этот необычный шрифт хорошо описан: был обнаружен один из нескольких редких фрагментов "нехристианизированных" друидических знаний, которые дошли неиспорченными до наших дней. Но материалы ФЕРИЛЛТ позволяют сделать еще один интересный шаг: они дают уникальные графические символические связи между тремя "кельтскими" иерархиями, а также многочисленные характерные штрихи, присущие людям и их богам, -простирающиеся вплоть до египетского символизма, который мы находим в ТАРО: "Двадцать один лист Книги Мудрости". (Достаточно интересным кажется то, что как система Огама, так и Таро построены вокруг центрального элемента, состоящего из Двадцати одного ключевого аркана (слово "аркан" означает "тайна". -Прим. перев.))

Для четкого и эффективного представления автор обратился к диаграмме которая приводится на следующих страницах.

Очень часто ученики терпят неудачу при попытках различать ПОРЯДКИ или РАНГИ самих деревьев, особенно в ирландском и британском вариантах. И здесь опять на помощь приходит КНИГА ФЕРИЛЛТ, которая вносит ясность в этот вопрос, делая различие между "Религиозным Огамом", который использовался Фериллтами, и "Обычным Огамом", который был основан на новом порядке, установленном в ходе КАД ГОДДО - "БИТВЫ ДЕРЕВЬЕВ", в IV веке до нашей эры. Описание более нового, так называемого "Ирландского Порядка" можно найти во многих современных книгах, посвященных кельтам (наиболее выдающаяся из них - книга Роберта Грейвса "БЕЛАЯ БОГИНЯ"), а порядок, который существовал до битвы, основанный на духовных свойствах, присущих самим деревьям, дается в прилагаемой диаграмме. В Глоссарии приводится для изучения текст КАД ГОДДО в переложении Грейвса.

Наконец, для того чтобы читатель мог использовать символические связи, приведенные в диаграмме, мы рекомендуем поэкспериментировать и проверить на себе многие индивидуальные особенности деревьев. Для оказания помощи при этом изучении ниже приводится формула одной из 9 Друидических НАСТОЕК ДЛЯ ВДОХНОВЕНИЯ - настойки, которая предназначена для усиления линий связи между человеком и Царством растений.

* * * К 5 столовым ложкам родниковой воды добавить по 1 щепотке следующих трав:

ЦВЕТКОВ ОСЛИННИКА ДВУЛЕТНЕГО

КОРЫ ЧЕРНОЙ ИВЫ

ТИМЬЯНА

* * *Выдержать на солнце в закрытой стеклянной посуде в течение 3 суток. Процедить и добавить 1 ст.л. яблочного уксуса (в качестве консерванта).

* * *Активизировать, добавив 1 ст.л. хлорофилла (предпочтительно, экстракта люцерны / желтого клевера).

Прежде чем приступать к магическим действиям, которые включают, контакты с деревьями / растениями, взять 3 капли под язык.

11

ПЕСЕННЫЕ ЗАКЛИНАНИЯ

"Музыка усиливает любую радость, успокаивает любую

печаль, изгоняет болезни, смягчает любую боль -

И поэтому Мудрецы Древности поклонялись Единой силе Мелодии и Песни!"

(Армстронг, "Кельтский поэт")

Мой друг Морфин покинул нас. Год назад в Ньюэйс приехала делегация друидов с острова Айона и увезла его на Святой Остров, чтобы он продолжил там свое обучение. С тех пор в нашем горном жилище остались только мы с Мерлином - и, конечно же, старый Соломон.

Стояло раннее лето - костры Белтана едва успели остыть - и вместе с приходом лета наступил мой одиннадцатый день рождения. Несмотря на то что я очень болезненно переживал отсутствие своего товарища, в этот год я многого достиг, приобретя новые знания и новый опыт во время бесчисленных путешествий в Потусторонний Мир и Волшебные Царства Земли. Как нетрудно заметить, метод обучения у Мерлина был простым и состоял из трех составляющих: ты должен все увидеть, все изучить и все испытать.

А это означало, что меня постоянно ставили в различные ситуации, в которых я мог чему-то научиться, причем часто прямо противоположные друг другу, в течение очень короткого промежутка времени: знакомство с травами и камнями в один и тот же день, чтобы завершить это сражением на мечах на следующий! Поистине, рядом с Мерлином ни минуты не пропадало зря благодаря его умению превращать даже любое развлечение в уникальную возможность обучения.

* * *

Однажды в начале июня он зашел в пещеру и застал меня со своей деревянной флейтой на коленях, изучением которой я был поглощен.

- Почему так происходит, - спросил я, - что ты обучаешь меня всем премудростям науки и заклинаний и ни разу не дал мне урока, связанного с музыкой? Неужели это искусство, достойное только богов, как рассказывают Барды - Барды, которые превращают всю свою жизнь в бесконечную песню? Хотел бы я увидеть Друида без его инструмента или хотя бы не занятого песнями.

Мерлин улыбнулся и подошел к очагу, где налил нам по чашке похлебки из висящего там железного котелка. Поставив чашки на стол, он сел рядом со мной и, взяв в руки флейту, начал нежно перебирать пальцами ее отверстия.

- Артур, мой мальчик, - сказал он, вздыхая, - ты абсолютно прав. Я слишком долго небрежно относился к твоему музыкальному образованию... я надеюсь, боги простят мне это. Учитель очень хорошо понимает, что это его собственная вина, если ученик вынужден напоминать ему столь важные вещи! Потому что всем наукам и изощрениям, которые придумало человечество, древние предпочитали простые звуки мелодии, которые они ставили превыше всего. Как сказано в некоторых из наших наиболее почитаемых стихов: "Вся музыка, все естественные мелодии - это только слабое непокоренное эхо Имени Творца". - Мерлин поднес инструмент к губам и начал играть мелодию, которая напомнила мне звуки дождя. Где-то посередине он внезапно остановился и внимательно посмотрел на меня.

- Хмм... да, пожалуй, ты уже готов к этому, - уверенно сказал он, - хотя это обычно приберегают для парней постарше, которые уже успели утвердить себя в ремесле Бардов. Но, я думаю, здесь особый случай, и на этот раз мне придется сделать исключение! - Поднявшись, Мерлин стал ходить взад-вперед.

- Через десять... нет, через двенадцать дней мы совершим путешествие в Северный Уэльс - чтобы присутствовать на ежегодном фестивале Бардов в Гвинедде! Каждый год в день летнего солнцестояния там собираются лучшие музыканты Британии, чтобы обменяться знаниями по всем вопросам Искусства Песенных Заклинаний - волшебное царство музыкального искусства. А этот год обещает быть особым, потому что там будет присутствовать знаменитый Бард Анейрин с острова Айона, который собирается выступить Перед избранной публикой с лекцией об Искусстве Бардов. Когда-то очень Давно, когда я сам проходил обучение на Святом Острове, лорд Анейрин учил Меня... что ж, возможно, мне удастся убедить его уделить внимание моему ученику? Если да, ты сможешь многому научиться, Артур, потому что этот человек является крупнейшим из живущих мастеров этого искусства - в его памяти живет коллективная мелодия многих культур мира, как существующих ныне, так и давно исчезнувших с лица земли. Да, я думаю, настало время тебе присутствовать на этом ежегодном фестивале Бардов.

Потрепав меня по плечу, Мерлин ушел, оставив меня одного, чтобы я мог все обдумать. Никогда прежде не было речи о таком большом сборище, разве что об одном старом учителе. Именно поэтому я чувствовал себя неуверенно, думая о предложении поехать в Гвинедд - не потому что меня это не интересовало, а потому что искусство Песенных Заклинаний вдруг показалось мне невероятно чужим для меня... никогда не испытанным. И еще я вспомнил о том, что Мерлин не один раз говорил, что я обладаю хорошим голосом, который когда-нибудь, при соответствующей тренировке, обязательно установится. К тому же мысль сочинять музыку - с помощью инструмента или без него - вызывала у меня серьезные опасения. Надеясь, что все эти страхи со временем пройдут, я пытался выбросить подобные мысли из головы - но они не уходили, и по некоторым причинам я предпочитал не говорить об этом с Мерлином.