ГЛАВА ПЯТАЯ

Сом, Вероника, Вася и еще шестеро партизан выехали спустя час, еще через два часа с третьего на первый этаж спустился Евгений Валерьевич.

Я сидел в кресле и лениво перелистывал какой-то журнал.

С минуты на минуту должны были появиться сумеречные во главе со жрецом, но пока за стеклянными витринами Театра все было тихо и спокойно. Ничего не знающие люди проходили, пробегали, проезжали мимо, и никто не обращал на меня внимания. Им не было дела до того, что творится вокруг. Каждый из них жил в своем собственном мирке, в котором и так хватало проблем, забот и радостей. Какое им дело до молодого парня, сидящего внутри закрытого Театра Уродцев и читающего журнал? Правильно, никакого.

Евгений Валерьевич оделся в костюм бизнесмена. Черные отутюженные брючки, такой же черный пиджак. В тон галстук. Волосы аккуратно уложены. И еще от него пахло каким-то приятным одеколоном.

— Ты готов? — поинтересовался он, присаживаясь в

кресло около меня.

— Если бы я был философом, то ответил бы, что к этому никогда нельзя быть готовым, — ответил я, — но я не философ, и поэтому если хотите, то да, я готов.

Евгений Валерьевич улыбнулся:

— Страшно?

— Спрашиваете! Еще как страшно! Вы думаете, что я уже давно привык к тому, что все вокруг постоянно убивают друг друга, взрывают машины и все такое в этом духе? Ни фига! Мне еще ни разу не приходилось выпрыгивать из горящей машины!

— Мне, кстати, тоже, — ответил старик, — но, говорят, ощущения такие, словно прыгаешь из самолета без парашюта!

— Особенно, наверное, когда приземляешься!

— Наверное… — Евгений Валерьевич помолчал. Стало слышно, как на улице мама успокаивает дико орущего ребенка.

— Знаешь, что я тебе скажу напоследок, — произнес Евгений Валерьевич задумчиво. — Ты поищи хорошенько в больнице… ну, библиотеку эту. Сдается мне, что в ней-то весь ключ к загадке твоего дара. Да наверное, и не только твоего. Всего нашего.

— Что вы имели в виду?

— Ты смотрел фильм, который спроектировал Вася?

— Виртуальный? Смотрел.

— Но ведь этого на самом деле никто не видел. Я вот о чем тут подумал на досуге. Знаешь, делать нечего… Вот и ударился в размышления, как ученый какой. Из первых игроков до наших дней не дожил никто. И поэтому никто не может подтвердить, как все было на самом деле. Только легенды, передаваемые из уст в уста, да рассказы. Ни одного точного факта.

— А как же Вероника? Говорили, что она в Игре с самого ее начала?

— Правильно, но она не видела Создателей. Ее приняли в Игру несколько лет спустя. Для нас ведь плюс-минус два года ничего не значат…

— И все-таки я не могу понять, что вы хотите сказать?

— Знаешь, Виталик, я подозреваю, что здесь дело не только в Создателях. Поищи, пожалуйста, библиотеку или то, что от нее, возможно, осталось, и найди хоть что-нибудь в доказательство того, кто мы все есть. Что-то не верится мне, что все так просто… Тогда у нас и повод возникнет встретиться вновь.

— Что-то я запутался, — пробормотал я, откладывая журнал, — но в любом случае постараюсь сделать то, о чем вы попросили. Мне, знаете, и самому интересно, что происходит вокруг и кто я такой!

У тротуара остановился синий "форд", за ним следом еще две белые "семерки".

Остановились, хотя на светофоре горел зеленый свет и остальные машины проезжали мимо.

Я напрягся. Вот и началось. Черт возьми! Наконец-то! Если перед этим я немного боялся, то, как только одно из окошек "форда" стало опускаться, что-то внутри меня со звоном оборвалось, и бояться я перестал. Только какая-то пустота внутри живота, и голова немного закружилась. Как в детстве, когда меня сильно укачивало в машинах и, как правило, начинало поташнивать, едва только мы приближались к этому хромированному средству передвижения.

Окошко опустилось, и из темноты салона вынырнуло толстое и как всегда потное лицо жреца. Он улыбался. И смотрел прямо на меня. Да, конечно, он видел меня сквозь стекло. Так что надо было начинать действовать.

— Пойдемте. — Я поднялся и неторопливо пошел к дверям. Евгений Валерьевич, припадая на одну ногу, последовал за мной. Мы вышли.

На улице было жарко, и я порадовался тому, что надел только легкую рубашку без рукавов. А вот Евгению Валерьевичу придется туго. Но он ведь не поедет с нами, верно? А дальше, сдается мне, будет намного жарче. Особенно на шоссе между Новоозерском и Сочи.

Мне вдруг стало холодно. Не знаю уж почему, но по спине едва заметно пробежала волна холодка, добралась до затылка и, встопорщив волосы, растворилась.

А если ничего не получится?!

— Вновь очень рад вас видеть, — улыбнулся Николай, — а я-то уж было подумал, что вы передумаете!

— Мы свое слово держим, — ответил Евгений Валерьевич, — а вот ты, похоже, нет.

— Не надо так сразу, Евгений, — картинно поморщился жрец. — То, что мы сделали с тобой, уже в прошлом. Забудь обиды. Сейчас время для культурных разговоров!

— Прекращай строить из себя дипломата, — сказал Евгений Валерьевич. — Когда-нибудь я вскрою твою черепушку! Лучше скажи, где игроки Зари?

— За углом, в "КамАЗах". Один мой жест, и их отпустят. Только сначала Виталик должен сесть ко мне в машину!

Я сделал шаг назад. Двери "семерок" приоткрылись, и оттуда показались дула пистолетов и угрюмые лица сумеречных. Четыре человека. На вид вполне обычные люди. Вот только глаза их… без зрачков.

— Пока прошу по-хорошему, — произнес жрец, — дальше видно будет.

— Не пойдет, — покачал головой Евгений Валерьевич. Он стоял в какой-то странной, расслабленной позе, чуть опустив голову, разглядывая жреца исподлобья, засунув руки в карманы. Казалось, он был абсолютно уверен в своей безопасности.

А еще все это сильно напоминало сцену из старинного гангстерского фильма. "Крестный отец", кажется.

— Сначала я увижу освободившихся игроков Зари, а уж потом Виталик поедет с вами. Иначе какие гарантии?

— А при чем здесь вообще ты? — неожиданно поинтересовался жрец. — А где Вася? Вероника? Сом, на худой конец? Что это они выставили забитого старика для переговоров столь высокого класса.

— Я еще раз повторяю: не выпендривайся, — медленно произнес Евгений Валерьевич и поднял голову.

Что-то увидел в его глазах жрец, потому что улыбка резво слетела с его лица, и он даже немного отстранился внутрь салона.

— Николай, мы здесь тоже не так беззащитны, как тебе кажется. Если с твоей стороны прозвучит хоть один выстрел, будь уверен, что мы ответим тем же.

— Не стоит, — жрец вновь попытался улыбнуться, но у него плохо получилось. Все-таки нас он побаивался, как ни старался это скрыть, — да и людей напугаем, верно? Давай сделаем так — я отпускаю твоих игроков, и как только они выходят из-за поворота, Виталик садится в машину. Идет?

— Черт с тобой. — Евгений Валерьевич посмотрел на солнце, затем вновь опустил голову, — Ты же понимаешь, что мы успеем взорвать твою машину в случае подвоха в любой точке города.

— Посмотрим, Евгений.

Николай скрылся в машине. Следом скрылись и сумеречные.

Мы ждали.

У меня вспотел лоб, и по виску медленно стекла капля пота.

Получится или нет?! Поедем ли мы в Новоозерск?! Действительно ли тот доктор и есть Штамм?! Никто из нас не знал точно. Просто мы пересекли ту черту, когда можно было принимать обдуманные, правильные решения. Теперь пришло время риска, потому что иного просто, не оставалось.

Либо мы сумеречных, либо они нас. Как пить дать.

Из-за поворота показалась первая партия игроков Зари. Разношерстная толпа людей.

Мужчины, женщины, подростки в изорванных куртках. На вид они ничем не отличались от обычных. Но у них был дар. И они были бессмертными. Правда, играть им, наверное, больше не удастся.

Люди толпились, щурясь от дневного света, и медленно продвигались в нашу сторону. Я заметил того растяпу-мужика, с которым встретился в подземке, Максима. Сейчас он шел, немного пошатываясь, и держался рукой за голову. Вторая рука безвольно болталась вдоль тела. Люди, которые узнали Евгения Валерьевича, ускорили шаг. Обычные прохожие обходили их с таким видом, словно это шел цыганский табор, распевающий песни. Но вокруг было абсолютно тихо. Ни один из освобожденных игроков не произносил ни слова. Мрачное зрелище.

— Ты доволен? — донеслось из машины, и ближайшая ко мне дверца приотворилась. — Теперь выполняйте свое обещание!

Я повернулся к Евгению Валерьевичу. Он смотрел на меня. Не моргая.

И мне стало ясно, что больше мы с ним не увидимся. Возможно, никогда. Хотя кто его знает? Я же не предсказатель, просто чувство такое.

— Прощай, Виталик, — произнес старик, — не забывай, если что. Навещай.

— До свидания, Евгений Валерьевич, — я кивнул, — и вы не забывайте.

Он ко мне действительно привязался. Это было видно по его грустному взгляду, по его слегка наклоненной голове, да и по всей позе. Не хотел он меня отпускать. Жуть как не хотел. Но что поделаешь?

— Быстрее, — нервно процедил жрец из автомобиля, — не семечки щелкаем. Война, как-никак!

— Главное — позвоните! — прошептал я, крепко сжимая старческую руку. Он тоже ответил совсем не слабым рукопожатием и подмигнул.

— Все будет в порядке, Виталик.

Я развернулся и неторопливым шагом подошел к "форду", залез в темный салон и захлопнул за собой дверцу.

Вот и все. Отрезан от настоящего мира. По крайней мере, на ближайший час.

Евгений Валерьевич за окном развернулся и пошел навстречу людям, которые, узнавая его, пожимали ему руку и что-то радостно говорили.

— Поехали, — проворчал жрец сидевшему спереди водителю, — а то им еще придет в голову оторваться на нас.

Глухо заворчал мотор, и мы поехали.

Зажегся мягкий свет. Я откинулся на сиденье, откинув голову на мягкую спинку, и посмотрел на жреца сквозь чуть приоткрытые глаза:

— Ну, так и что будем делать, господин хороший?! Жрец сидел ко мне полубоком, внимательно разглядывая. И пистолета из руки не выпускал.

— Когда приедем, увидишь, — ответил он, — но тебе не понравится! Хочешь ты того или нет, мы все равно заставим твой дар работать на нас.

— Пожалуйста, — я пожал плечами, — жалко, что ли? Автомобиль мчался по улицам Камска, и я молча разглядывал проносящиеся мимо многоэтажки, магазины, ларьки и прохожих. А что еще делать? Даже рассуждать о том, что ждет этот город впереди, не хотелось. Его же, наверное, тоже захватят, если у нас ничего сегодня не получится. И по улицам уже будут ходить не беззаботные люди, а совсем другие существа. Не люди. Но и не кто-то другой. Просто существа.

— Николай, скажите мне, как вам удалось выжить там, в магазине? — спросил я через некоторое время. Надоело молчать.

Жрец вздрогнул, словно чуть задремал до этого с открытыми глазами, и переложил пистолет из одной руки в другую:

— Тебе интересно?

— Просто скучно вот так ехать и молчать. Жрец усмехнулся:

— Скажи лучше — страшно ехать и молчать, а не скучно. Я бы на твоем месте боялся!

— Но вы же не на моем месте, — заметил я. — Может, у меня иммунитет к страху, так что перейдем на другую тему. Ну так что же? Вы упали на первый этаж и чудом не попали под обломки второго? Или успели выскочить из магазина вообще?

— На мне все заживает как на собаке, — ответил жрец, — так что я не увернулся от обломков и даже не успел выскочить. Меня тоже завалило. Прямо на мне лежал придавленный плитой Петр, и это, наверное, сыграло мне на руку. Меня не расплющило в лепешку, хоть и зацепило ноги. Они и сейчас болят, хотя уже меньше. А левая уже начала вновь обрастать кожей.

— Это поэтому вы прихрамывали в Театре?

— Конечно. Не из-за того же, что ты ударил меня вентилятором!

Действительно. На лице его я не заметил никакого шрама, хотя точно помнил, как лопасть вспорола ему щеку. У обычного человека подобная рана заживала бы не меньше месяца. А тут всего несколько дней…

— Действительно, как на собаке. И как же вам удалось выбраться?

— Я лежал под плитами, зажатый, как палец в горлышке бутылки. И что мне оставалось делать, кроме как пытаться вылезти? Кровь Петра чудесно подошла для роли масла или мыла, позволившего мне вылезти из-под плит целым и невредимым! — Жрец улыбнулся, явно гордый своей выдумкой. — Правда, я сломал свой охотничий нож и привел Петра в плохое состояние. Видел бы ты меня в тот момент. Я был похож на маньяка в момент совершения убийства! Если бы я не был игроком, то меня бы стошнило!

Я представил себе жреца — весь в крови, кажущейся черной в бликах огня, с кончика ножа свисает оборванный лоскут кожи, мокрые волосы прилипли к затылку. Хотя, какие у него волосы? Так, одно воспоминание. Но зрелище, наверное, было действительно не из приятных.

— Ну, а проследить за вами, как я уже говорил, было легче легкого. Тем более что город был уже полностью изолирован от людей и контролировался нами! — Жрец всплеснул руками, радостно засмеявшись. — И видишь, как все отлично получилось?! Теперь и ты в нашей власти!

— И чему вы радуетесь? — поинтересовался я. Мы уже выехали из города и теперь ехали через небольшие лесополосы. Тень от деревьев накрывала машину.

— Как это чему? — удивился жрец. — Я видел твой дар! Я знаю, что ты можешь сделать, если направить твою силу в нужное русло! Ты поможешь нам одолеть людей и игроков Зари!

— Вы уверены? — уточнил я. Мне вдруг захотелось рассказать ему все. Увидеть, как округляются, вылезают из орбит его глаза от удивления. Как он не может подобрать нужных слов и рот его открывается и закрывается, как у рыбы. Ну, а потом… Нет, еще слишком рано. Я еще успею насладиться подобным зрелищем. Еще час.

— А почему бы мне не быть уверенным? — Жрец подозрительно сощурился. — Ты ничего не скрываешь? Что-то мне показалось, что Вася с Вероникой слишком легко тебя отдали!

— Не забывайте, что я с самого начала не слишком-то и был им нужен. Это Вероника хотела спасти меня от Исправителей. А когда выяснилось, что их уже нет, то и забота обо мне отпала.

— А про свой дар ты им ничего не говорил? Знаешь, Виталик, можешь считать меня дураком, но я не поверю, если ты кивнешь!

Я и так считал его дураком, тем более что мы уже говорили об этом, но не кивнул, а пожал плечами:

— Нет, почему же, я говорил им. И они даже пытались определить мой дар!

— Ну и?

— И ничего не вышло. Дело даже не в том, что у них слишком слабое оборудование. Это не так. Просто дар мой какой-то особенный. Он сам проявится, когда наступит время.

Я злорадствовал, видя, как меняется лицо жреца. Он был явно разочарован моими словами. Но старался не подать виду.

— Что ж. Я не сильно тебе верю, — пробормотал он, — но все же хочу сказать, что у нас техника гораздо лучше той, которая есть у игроков Зари. А тем более у партизан… Кстати, о них… Виталик, ты же понимаешь, что это война. Триста игроков, конечно, очень хорошая цена за твою особу, но ты же понимаешь, что это значительно укрепило бы силы игроков в Камске…

— Не понимаю. Что ты с ними сделал?

— Я? Ничего. Но вот некоторые наши биологи… гхм… — Жрец не сдержал зверскую улыбку…

Наверное, у меня что-то в голове заклинило. В глазах вдруг потемнело, и очнулся я уже плотно прижатый сильными руками шофера к сиденью. Николай и еще

один сумеречный туго перетягивали мои руки веревкой. Скула болела. Из носа на губы стекала тонкая струйка крови.

В ушах гулко отдавался голос диктора из включенного радио:

"Два дня назад, как известно, около Луны был обнаружен предмет неизвестного происхождения. Ученые долго спорили, что делать с ним и наконец решили переправить его на Землю для более подробного изучения. Подозревается, что предмет даст толчок в исследованиях глубокого космоса и поможет ответить на многие вопросы, связанные в основном с темой "Есть ли жизнь во Вселенной", кроме нас самих? Вчера американский шаттл "Ньюсдюк" взял неизвестный предмет на борт и в ближайшее время ожидается, что он будет доставлен на Землю для подробнейшего изучения. Но уже сейчас многие ученые поговаривают о сенсации мирового масштаба…" Где-то мне это уже доводилось слышать. Но сейчас меня интересовали более важные проблемы.

— Что произойдет с игроками?! — прохрипел я. С каждым словом в глазах темнело и начинало немного поташнивать.

— Ничего для них неприятного, — улыбнулся жрец. Его волосы взлохматились и торчали во все стороны. Сам он здорово вспотел. Видно, я действительно сорвался. — Если не считать того обстоятельства, что они просто умрут во сне.

— Все триста человек?!

— Ну, и еще те, кто будет есть с ними из одной посуды, пить из одного стакана… — Жрец просунул между плотно связанных запястий конец веревки и удовлетворенно похлопал себя по коленям. Сумеречный вновь переместился на переднее сиденье.

Я попробовал выпрямиться, и спина тотчас отозвалась острой болью. Видно, меня еще и нехило попинали.

Машина вновь завелась, и мы поехали. Лесополосы закончились, и начались вспаханные поля. В салоне стало невыносимо жарко, вдобавок захотелось пить.

Совсем скоро начнутся холмы. И тогда… Черт возьми, тогда я лично прибью эту толстую суку! Зря я не добил его в кабинете Цитадели. Надо было. Но кто же знал, что все так обернется?

Дуло пистолета в руках жреца смотрело мне в грудь.

Несколько минут мы молчали. Я чуть повернулся в кресле, насколько это позволяла болевшая спина и связанные руки, и заметил, что сзади нас едет еще одна машина. Тоже, наверное, сумеречные. Эскорт?! Здорово же меня охраняют! Справятся ли с ними девять человек? Справятся! Почему бы и не справиться?! Ведь они нападут неожиданно, а это самый важный фактор любой битвы! А вот что делать мне? Какие гарантии, что меня не убьют в тот самый момент, когда сообразят, что на них организована засада?

Я откинул пока эти мысли. Спустя еще минут двадцать мы проехали дорожный знак, возвещающий, что до Новоозерска осталось чуть меньше ста километров. Значит, действительно едем туда. Хоть это радует. Я сделал вид, что не заметил вывески, опустив глаза в пол и изображая, будто ковыряюсь пальцами в веревках. Жрец по-прежнему не сводил с меня настороженного взгляда. Увидев, что я посмотрел на него, он разомкнул жирные губы и спросил:

— Как самочувствие?

— Голова болит, — прохрипел я как можно жалобнее. — Стоило так бить?

— Если бы тебя не ударили, ты бы перегрыз мне горло, — мрачно усмехнулся жрец. — Это у тебя дворовые инстинкты проснулись?

— Почти, — сознался я.

Интересно, что на меня нашло? Раньше такого никогда не бывало. Но, наверное, раньше я никогда не узнавал, что за мою жизнь пожертвовали тремястами с лишним человек. И ведь как подло! Словно звери какие, а не люди! Отравить! Заразить! Обречь на неизвестную гибель! И Евгений Валерьевич… Он ведь ничего не знает… Наверное, это самое худшее в жизни — знать что-то важное, но ничем не помочь. Знать, что человек может умереть, и никак не спасти его…

Я сплюнул кровавой слюной прямо под ноги жрецу и втянул носом кровавые сопли. Вновь сплюнул. Боль в голове затихла, но перед глазами все еще бегали темные пятнышки.

— Ладно, не расстраивайся, — примирительно сказал жрец, — с кем не бывает?

— Заткнись, — буркнул я, но он пропустил мои слова мимо ушей.

— Тебе через пару часов будет все равно, я уверен. Наши ученые умеют раскрывать не только такие возможности, как у тебя.

— Они у вас тоже инквизиторы?

— Не все, но большинство. А еще некоторые пробовали свои силы на Лубянке. В гестапо, правда, не довелось побывать никому, а то мы бы захватили Землю гораздо быстрее.

— Вы сумасшедшие, — заверил я. Время приближалось!

— Возможно! Но и Гитлер был сумасшедшим, что не помешало ему стать почти королем всего мира!

— Ваш идеолог Гитлер?

— Нет, — покачал головой жрец. — Гитлер был шизофреник. Он хотел смерти всех, а мы лишь хотим жизни себе. Жить безо всяких правил, и чтоб никто не мешал, разве это не прекрасно?

— Это одно и то же.

— Это не одно и то же, — мягко возразил жрец. — Ты и сам поймешь. Потом.

— Вряд ли.

— Я уверен. — Жрец откинулся на спинку сиденья и стал рассматривать пейзаж за окном.

Поля закончились, и наконец-то начались холмы.

Значит, уже совсем скоро. Вася говорил что-то насчет дорожного знака с изображением оленя. Вроде того, чтобы сбавляли скорость, потому что на дороге может быть животное. А о том, что будет дальше, мы как-то не рассуждали. Вася сказал, что об этом надо будет хорошенько подумать, и они все ушли. Потом я видел их только тогда, когда они отъезжали на двух "копейках". Вот уж не знал, что подобные реликты еще ездят. Наверное, только в таких городишках, как Камск. И ни Вася, ни Вероника, ни Сом ничего не сказали, кроме того чтобы я не сильно волновался, все пройдет гладко и без сучка и задоринки.

Хорошо, вот знак. Изображен олень и под ним предупреждение — сбавить скорость до сорока километров в час. Мы только что проехали его. А дальше что?

"Форд" вдруг взвизгнул тормозами. Машину дернуло. Жрец не успел даже удивиться, как вдруг его со страшной силой швырнуло вперед, прямо на спину водителя. Сидящий на переднем сиденье сумеречный со всей силой ударился грудью о бардачок, издал какой-то звук, похожий на хрюканье, и обмяк. Меня тоже швырнуло вперед, но так как я был зажат между сиденьями, то меня всего лишь немного сдавило и спасло от того, что произошло потом: переднее стекло вдруг лопнуло! Мелкие осколки ворвались внутрь, осыпая сумеречных и меня, впиваясь в кожу и путаясь в волосах. А уже следом раздался большой бу-ум!.. И нас перевернуло!

Кажется, задняя машина, не успев сбавить скорость, со всей силы врезалась нам в зад! Я вдруг потерял ориентацию и на секунду не смог сообразить, где верх, а где низ! Больно стукнулся затылком об обшивку потолка кабины, потом вдруг задел челюстями спинку кресла, вновь крыша; жрец, взмахнув рукой, едва не огрел меня пистолетом!.. И мы упали! На крышу!

Все пространство вокруг заполнял грохот и скрежет! Громыхало так, что я не слышал вообще ничего, кроме звуков ломающихся кресел, выворачиваемого бардачка и прогибаемых перегородок!

Нас пронесло несколько метров, а затем машина начала плавно останавливаться и вскоре замерла совсем.

Кто-то дико заорал спереди. А вернее, оттуда, что сейчас представляло собой сплошное месиво из обивки, крови, пружин и много чего еще!

Я попробовал дернуться и понял, что зажат между проломленной крышей и креслом. Одна моя нога попала в щель и застряла, уткнувшись пяткой в песок.

И только спустя секунду пришла боль. Я заорал как только мог, во всю силу легких! Ногу жгло и, казалось, выворачивало наизнанку. В спину уткнулось что-то твердое и острое, от чего болел позвоночник! Шум в голове не стих, а, наоборот, стал еще сильнее. Контузия — вот как это называется! Снаружи вдруг раздались выстрелы! Кто-то бежал в нашу сторону! Я вывернул шею как мог, вглядываясь в то, что осталось от задней части "форда". Вторая машина тоже лежала на крыше, но из нее уже вылезали сумеречные. Двое неуверенно, пошатываясь, и еще трое резво побежали в разные стороны, выхватывая на бегу оружие. Их автомобиль разворотило не так сильно, как наш.

Кто-то в салоне с силой ударил ногой по двери, и она со скрежетом отлетела в сторону. Хриплый голос грязно выругался, и следом раздались первые выстрелы. В узком пространстве смятой машины эти выстрелы прозвучали как удары гигантского колокола всего в метре от меня! Звуки эти отдались в ушах адской болью. С улицы застреляли в ответ!

Что они там, забыли обо мне, что ли?! Я вновь дернулся, стараясь вырваться из плена, но ничего не вышло. Вдобавок прямо передо мной сиденье вдруг развалилось, и… появился жрец.

Вернее, его перекошенное от боли, жирное лицо! Следом — дрожащая рука с пистолетом, дуло которого уткнулось мне в бедро!

Его тоже зажало двумя кусками вывернутого металла почти по пояс, по крайней мере, насколько мне удалось разглядеть за те короткие мгновения, пока он не загородил свое тело руками, пытаясь подползти ко мне как можно ближе. Хоть вокруг и так не оставалось свободного места, у него это почти получилось. Жирное лицо оказалось в опасной близости от меня. А дуло уперлось еще сильнее в бедро. Если он выстрелит, то меня просто разнесет снизу.

Не слишком приятная смерть!

А мои руки по-прежнему были крепко перемотаны веревкой, которая разодрала все запястья, пока мы катились.

С улицы теперь уже стреляли беспрерывно. Кто-то пробежал совсем близко от машины.

Откуда-то спереди раздался хруст стекла.

— Шевельнешься — пристрелю как собаку! — прошипел жрец одними губами. Здоровая капля пота стекла со лба прямо ему в глаз, и он часто заморгал, дернув головой. Я замер.

— Твои придурки-друзья устроили, значит, засаду! — Тряхнув головой еще раз, жрец склонился над самым моим ухом. — Я не стану интересоваться, откуда они узнали, что мы едем по этой дороге, но скажу тебе одно: если придется умирать мне, то умрешь и ты! Мне наплевать, какой там у тебя, к черту, дар! Пускай ты не достанешься ни Штамму, ни своим игрокам Зари! А мне терять нечего, я и так прожил уже довольно много и мне есть, что рассказать Создателю!

— Виталик! — крик Вероники. Я вздрогнул, услышав его. Дуло пистолета сильнее вошло в мое бедро, правда, дальше дотянуться жрец не мог. Он передернулся от боли, мотнув головой, словно хотел отогнать боль, и вдруг его стошнило кровью! Прямо на мои брюки! Кровь лилась у него и изо рта, и из носа, а он еще и кашлял, взахлеб, пытаясь остановиться, но не мог. Я с ужасом увидел, как глаза его передернула мутная дымка и… у него исчезли зрачки. Они стали серыми и гладкими. За веками клубился мутный туман!..

Я инстинктивно отпрянул назад и больно ударился головой о перегородку.

Вывихнутая и застрявшая нога отдалась в голове тупой болью, и я застонал.

Жрец захрипел, втягивая в себя воздух, и начал часто-часто моргать.

— Никуда ты не пойдешь! — прошипел он. Глаза его вновь стали обычными, а все лицо покрылось крупными каплями пота.

За его спиной я вдруг четко разглядел блики огня. Так, машина горит! А я застрял. Как и жрец! Вот чего он хочет — не выпустить меня, раз уж он сам не может выбраться!

— Ничего не получится! — сказал я. — Ты так ничего и не понял! Вы проиграете! И не только из-за меня. Из-за вашей глупости! Вы сильны только своими дарами, и совсем не понимаете, что у людей в сто раз сильнее развит инстинкт самосохранения, чем у вас! Вы же совсем не боитесь смерти, потому что думаете, что бессмертны. Но ведь это не так. Вот ты сейчас сгоришь, и ничто тебя не спасет. Даже Создатель! Ему вообще наплевать на тебя!

— Заткнись, — процедил сквозь зубы жрец, — заткнись!

— Ты не сделаешь даже этого! Тебе ведь хочется посмотреть, как я мучаюсь вместе с тобой, сгорая заживо! — Становилось действительно жарко. Теперь я уже совершенно отчетливо различал шум и треск горящей обшивки и кресел. Жреца вновь передернуло.

Кто-то снаружи вновь прокричал мое имя. Выстрелы уже стихли. А я все лежал в этом гробу и совершенно не представлял, что делать! Осторожно попытался высвободить ногу из щели, но… здесь совершенно невозможно было пошевелиться. Чуть я дернулся, как жрец дернулся следом. Его свободная рука вцепилась в мою штанину.

— Ник-куда!! Не пойдеш-ш-ш-ш-шь! — зашипел он.

И тут обшивка над моей головой с треском разорвалась, словно это был кусок картона. В нашу гробницу резко ворвались лучи жаркого солнца. Чьи-то руки подхватили мое тело и бесцеремонно подняли. Зацепившаяся за железку нога едва не хрустнула, но я сдержался и не заорал.

А вот жрец вдруг стал извиваться! Он дернулся было следом за мной, держась за штанину, но его пальцы разжались, потому что куртка у него на спине вспыхнула и огонь стал быстро перебираться по всему телу. Пистолет в руке задергался, и он начал стрелять! Наверное, жрец нажимал на курок только из-за того, что ему было невыносимо, чудовищно больно!

Но мне было все равно. Кто-то приподнял меня над машиной и положил недалеко, прямо на асфальт.

Нога неосторожно подвернулась, и в глазах вновь потемнело от боли. Я тряхнул головой, оборачиваясь, чтобы разглядеть неизвестного спасителя.

И вот теперь мне стало действительно плохо! То, что высвободило меня из покореженного автомобиля, больше всего походило на сказочного дракона, стоящего на задних лапах. У него была плоская, вытянутая морда, с небольшими роговыми образованиями над ноздрями. Узкие глаза-щелочки, заостренные уши.

Все тело состояло из переплетения мышц, туго обтянутых бордовой кожей. Длинные лапы заканчивались узкими пальцами с острыми когтями. За спиной едва шевелились два небольших крыла. Передние лапы были немного меньше задних, на которых он стоял, и имели три сустава.

А еще все существо было усеяно мелкими капельками крови.

— Ты был на волоске от смерти! — сообщило существо… до боли знакомым голосом…

— С-с-сом? — выдавил я, не в силах сдерживать удивления.

Из горящей машины уже не кричали, только треск огня и шипение выходящего воздуха…

Существо захохотало грубым басом. Все его мышцы затряслись одновременно.

— Я же говорил, что я — воин! А воины должны быть сильными, ловкими и уметь летать, — произнес он. — А ты что думал?! А?

— Господи, да я не ожидал как-то! — пробормотал я. За спиной существа показалась Вероника и еще двое игроков Зари. Один прижимал к груди пропитанную кровью тряпку и слегка прихрамывал.

Тут только я заметил, что вся дорога вокруг усеяна осколками, какими-то обломками и кровью. Недалеко от разбитого автомобиля, который ехал вслед за нами, беспорядочно валялись убитые сумеречные. Один из игроков Зари бродил между телами и, ничуть не смущаясь, шарил по их карманам и поднимал оружие. Недалеко лежали еще двое игроков Зари.

Совсем молодые парни… Хотя кто знает, сколько они уже прожили?!

— Николай?.. — спросила Вероника, подходя ближе.

— Сгорел, — закончил я, — туда ему и дорога! Что здесь произошло?

— Все отлично. Как и было написано в сценарии! — ответило существо. У меня язык не поворачивался назвать его Сомом-Лехой. Видимо, Вероника заметила, как я удивленно разглядываю существо, потому что тоже улыбнулась:

— Круто выглядит, правда? Я в первый раз тоже сильно испугалась.

— Кто это испугался? — Я потупил взор. — Просто интересно…

— Ха, интересно! — воскликнуло существо. — Ты боишься меня, по тебе видно!

— Не надо выпендриваться, — ответила Вероника. — Хватит болтать, пошли к машинам. Сегодня нам предстоит сделать еще кое-что.

Загрузка...