Академия альфачей 2, или всем подставить сопатки!

Снуют туда-сюда. Расспрашивают Плюшку. Снова снуют. Задают какие-то вопросы Люкосу, Нико и активно зевающему Реджи. И вновь снуют. Иногда в пасмурной массе мелькают черные фигуры задержанных прислужников. Знаю, что Бом-Бома точно повязали, а вот Распорядителю удалось смыться. Печально.

Меня никто не тревожит. Я убедилась, что девушек, томящихся в темнице, обнаружили и выпустили на волю. Пообнималась с каждой, просюсюкала что-то утешающее и успокоенная устроилась на скамье, где и обитаю до сих пор.

Впечатлений у меня теперь на год вперед. А пока раздумываю, кому первому целесообразнее рассказать о бете, благодаря которому я и оказалась в Прорве. Может, сразу ректору? Эни вот, например, уже в курсе. И, к слову, о красивых и крылатых. Где его носит?

Меня накрывает тень.

‒ Пришла в себя? — Люкос окидывает пристальным взором мою нижнюю часть тела, облаченную в джинсы, и слегка расстроено поджимает губы. Все, достопочтенный джентельальфач, лавочка визуальных эффектов на сегодня закрыта! Отлепитесь, пожалуйста, от витрины.

‒ А я из себя и не выходила. Я в себе и все такое, ‒ не без удовольствия поигрываю выражениями, а затем быстро перехожу на серьезность. — Извини, что я тебе по лицу двинула.

‒ Очередной удар по мужской гордости? — Люкос хмыкает. — Выживу. Значит, ты знала, что эффект от бомб будет именно таким? Без серьезных последствий?

‒ Типа того.

Хитрю. Злостно и беспринципно. Со стороны мой поступок не выглядит правильным даже сейчас. Доверилась своему соседу, поверила, что все будет хорошо, поэтому и поступила именно так, ‒ ужасное объяснение, как ни оцени. По сути, я подвергла опасности многие жизни. И девчонок. И парней. И даже жизни наемников. Получается, будь эти бомбы стандартными, всем пришел бы конец.

Попадись мне Эни. Ух! Покажу ему, как гробить мои нервные клетки. Они у меня и так в конвульсиях бьются и записываются к психологу на пять сеансов вперед.

‒ Как ты вообще добралась до Прорвы? Помнится, ты ушла на инструктаж с профессором Ярым.

‒ Суровый опыт. Одним словом, не вздумайте бухать со своими преподавателями. — Кривлюсь и пожимаю плечами. — Попозже расскажу. Когда спокойнее будет.

Люкос понимающе кивает. Какой милашка. То дерзкий, то славный. И какое процентное соотношение у этих качеств? С тех пор, как он заступился за меня перед Плюшкой, ‒ а, возможно, даже и раньше, ‒ Люкос не вызывает у меня отторжения. Да и Малява больше не реагирует на него так, как вначале. А если уж мое зверье проявляет лояльность, это многого стоит.

Стоп, стоп, стоп, поворот и паркуемся. Неужели я и правда решила водить дружбу с парой тройкой альфачных парней? Я ведь на верхушку собираюсь пробиться. Надо ли мне с потенциальными соперниками миловаться?

А что говорит здравый смысл? Его давно уже нет в наличии. Записка об отдыхе на Багамах прилагается.

Ладно, все и так логично. Одной против всех мне и дня не протянуть. Не буду же я каждый день метаться от угла к углу верхом на Радике и держа Маляву наготове с полной пастью кипящей слюны?

Да и в глазах Люкоса и Нико после моего заявления об «альфачном папике» мелькнуло вовсе не пренебрежение, а появился настоящий азарт. Не уверена, мои ли подвиги последних дней заставили их воспринимать меня серьезно или их поступками движет элементарное любопытство, насколько далеко может зайти бесконтрольная гостья с бесконтрольных земель. Но могу предположить, что их присутствие рядом со мной заставит потенциальных недоброжелателей держаться от моей персоны максимально далеко.

‒ У меня вопрос. — Люкос внезапно присаживается на корточки, его лицо оказывается на одном уровне с моим.

‒ Валяй. — Мне не по себе из-за резкого перехода от шутливого тона к глобальной серьезности.

‒ Ты сама попросила этот пиджак? На время?

Моргаю с особым усердием. Нет, мыслительная деятельность от этого не ускоряется, зато велика вероятность того, что меня примут за невменяемую и перестанут мучить загадочными вопросами.

‒ Это…

‒ Вещь небесного либри. — Люкос хмурится.

Ну, ясный кексик, главный нюхач всея вонито унюхал, чей аромат покрывает одолженный пиджачок. Тоже будет, как и Нико, валить на мою голову информацию о запаховой метке и далее по перечню?

‒ Эни одолжил его мне, чтобы я не рассекала голышом по округе, ‒ поясняю с предельной терпеливостью. Хорошо, что все объяснимо и вполне логично.

Замечаю, что Люкос смотрит не на меня, а куда-то поверх моей головы.

Внезапно на мои плечи опускаются чьи-то руки.

‒ Я дал ей пиджак, ‒ раздается над моим ухом мягкий голос Эни. Затылок согревает ароматное дыхание. — И Ася приняла его. Из этого следует, господин Люкос Шайна, что я присвоил ее себе.

Поднимаю голову и упираюсь взглядом в подбородок Эни — вид снизу. Он стоит, наклонившись надо мной, и практически прикрывает меня собой.

А теперь призовой вопрос нашей викторины.

Что тут, кексик вам в топку, происходит?!

Глава 53. Монашка и огнетушитель

Да ну не… В мыслях ‒ одни не связанные друг с другом звуки. Тогда сколько же сил придется вложить в дело, чтобы составить из них что-нибудь рациональное и вразумительное?

Эни утверждает, что он меня присвоил. Да ведь он сам буквально день назад говорил, что подобными глупостями занимаются только те, кто придает запахам особое значение.

А на фоне накладывающихся друг на друга событий я и думать забыла об этом самом присвоении и его порядках! Кулон, который я на учебной арене вручила Эни и этим якобы «присвоила» его себе, в общем-то, даже очень помог нам на цветочной распродаже.

Но относиться к «присвоению» со всей серьезностью? С Люкосом все понятно, он ‒ запаховый маньяк.

Но Эни? Эни?! Эни?!!

Эни, ты вообще, пардон, в курсе, что надо делать с девушками? Хотя о чем я, очень даже он в курсе. По крайней мере, судя по недавней движухе на одеялке. Но то был отвлекающий маневр и игра на благодарную публику.

Зачем же сейчас он пытается разозлить Люкоса? Который, кстати, тоже на меня всякие ничем не регламентированные права заявляет.

‒ Снова ты лезешь туда, где тебя не ждут, бабочка? ‒ Люкос медленно выпрямляется, сразу же выигрывая раунд по показателям роста. И шири в плечах.

‒ Уверен, я там, где нужно. — Собственное немногословие Эни с успехом подкрепляет твердостью интонаций, приправленных едва уловимыми нотками насмешливости. Совсем чуточку. Вроде и не нарывается, но крайне досаждает. — Я всего лишь принял ее присвоение. ‒ Он вытягивает руку, выставляя на обозрение запястье и обмотанную вокруг него цепочку с кулоном. — Ответный дар для Аси. ‒ Эни с какой-то особенной тщательностью оглаживает свободной рукой мое плечо, покрытое плотной тканью его пиджака. ‒ Судя по всему, твои заявленные права теперь не только не имеют чистой силы, но и вступают в противоречие с моими.

‒ Не слишком ли смелое заявление?

Мимика лица Люкоса каменеет окончательно. Не берусь судить, так как опыта общения с ним у меня все же не так много, но, кажется, он злится.

Плеча, свободного от руки Эни, касаются пальцы Люкоса. Медлит он буквально миллисекунду, а затем тоже обхватывает рукой мое плечо.

Ух, прям в бутерброд зажали.

Граждане, не нависайте. Им еще повезло, что Малява в спячке, а Радик ударился в апатию.

‒ Полагаю, стоит узнать мнение самой Аси, ‒ предлагает Эни.

Не вижу его лица, но прямо чувствую эту улыбку одними уголками губ. Все передается через интонации, а еще через особенности его прикосновений.

И, к слову, да ладно? Они внезапно решили поинтересоваться, что я об этом думаю?

Встряхивая плечами, поспешно сбрасываю с себя руки парней и приподнимаю тельце Малявы повыше, чтобы хотя бы визуально отгородиться от нежданного напора.

‒ Нет, ‒ твердо заявляю я, глядя на Люкоса. Откидываю голову назад, встречаюсь взглядом с Эни и не менее уверенно заявляю: ‒ Нет.

Короче говоря, не верю я во всякие обряды. Несолидно как-то это все выглядит. Так что всем отворот-поворот-заворот.

‒ Нет? ‒ Пламенем во взгляде Люкоса легко можно согреть целый подъезд. А в моей дорожной косметичке точно не хватает огнетушителя. Сейчас бы ему было очень кстати этакое пенное «пыщ-пыщ» на прическу. ‒ Позволь узнать причину такой категоричности?

О, какой любознательный. Лады, сами напросились.

‒ Я по девушкам, ‒ поразмышляв, выдаю я. ‒ А моя симпатия распространяется исключительно на животинок.

И вообще в монашки уйду. Или нет, лучше к милым бабочкам. Разбаловали они меня пироженками да массажем ступней. Те точно будут рады меня видеть.

Ой-ой.

Люкос резко наклоняется ко мне, но в последнее мгновение останавливается в пределах разумной допустимости.

‒ Держу пари, вскоре твое мнение изменится, ‒ многообещающе выдыхает он в мою сторону.

Самоуверенность бьет через край. Слегка опасаюсь будущего, в котором меня собираются «разубеждать» в моих жизненных приоритетах. Надеюсь хотя бы остаться целехонькой.

‒ Думаю, Асе не слишком комфортно, когда границы ее личного пространства нарушают. ‒ Эни плавно взмахивает рукой между мной и Люкосом.

У-у-у, какой прожигающий «зырк» у королевича. Огнетушителем здесь теперь явно не отделаться.

‒ Лучше бы тебе не вмешиваться…

Люкос не успевает закончить предполагаемую угрозу. Его подзывает к себе профессор Ярый. Парень оставляет наше общество с заметной неохотой, но я его уходу рада. Та еще напряженка вокруг меня организовалась.

‒ И зачем ты его целенаправленно злишь? — интересуюсь я, сдвигаясь по скамье к другому краю, чтобы Эни мог присесть рядом.

‒ Во-первых, это отчасти забавно. ‒ Он поворачивается ко мне, ставит локоть на спинку скамьи и удобно пристраивает на собственной ладони щеку. ‒ С другой стороны, мне все-таки стоит внести некоторые коррективы в твое утверждение.

‒ И какие?

‒ У меня не было намерений сердить Люкоса. Я всего лишь акцентировал внимание на фактах.

Понятно. Снова решил меня по-соседски поддержать, как тогда на учебной арене. Ведь вчера он достаточно настойчиво предлагал обсудить проблему с Люкосом. И, видимо, раз я не заинтересовалась этим, решил сам встать на мою защиту.

Не раз уже замечаю, что защитные методы у Эни весьма радикальные. Если притворяться, то натурально. И у моего соседа эта «натуральность» танцует на острой грани. Не спорю, в такой спонтанности есть свое очарование.

‒ Назвать тебе еще одну причину гнева Люкоса? ‒ Эни принимается тихонько теребить краешек рукава пиджака, чуть касаясь моего запястья.

‒ Давай.

‒ Никто никогда не вмешивается в первичное присвоение. Ведь «присвоение» ‒ это по-настоящему серьезное заявление. И обычно никто не смеет идти против желания сильного.

‒ А Люкос сильный?

‒ Крайне.

‒ И ты ему…э-э… бросил вызов?

Мне мерещатся всполохи в мерном сиянии его янтарных глаз. Он чуть сощуривается и клонит голову в сторону, позволяя шелковистым волосам мягкой волной скользнуть по руке.

‒ Точно.

Опасный момент. Противник готов забить гол.

‒ А… бомбы! Да, насчет бомб! ‒ На меня внезапно нападает такое смущение, что я едва могу смотреть Эни в глаза. ‒ Которые ты дал мне. Они были с трещинами и… Мы… Я… И Люкос, Реджи, Нико, а еще те мужики в черном… Мы чуть не подорвались там.

Эни поднимается на ноги и встает прямо передо мной. Отклоняюсь, не ожидав, что он потянется рукой к моей щеке.

Прикосновение невесомое, деликатное, сдержанное.

А затем кончик его большого пальца проскальзывает по моим губам.

‒ Я бы не позволил тебе пострадать. Ни за что.

Глава 54. Кладезь и герой

Не переставая отбивать пальцами по подлокотнику бойкий ритм, съезжаю в кресле еще ниже. Делать пока особо нечего, поэтому я просто пялюсь на зеленые огоньки в глазницах черепа, уместившегося на вершине спинки ректорского кресла. На мне ‒ академические обновки. Те самые, которые Эни подогнал под мои размеры. Местная команда, в которую наверняка входил и Люкос, подсуетилась и собрала все элементы моей формы, которую я в спешке побега оставила где попало. И блейзер подобрали, и сорочку с брюками из моего мира переместили. Да даже тапки с кроличьими ушами ‒ презент от ректора, ‒ и те вернули.

В конечном итоге, я возвратилась в изначальную точку. Снова сижу в ректорском кабинете и жду серьезных бесед. Интересно, мне поставят в укор то, что я предприняла попытку сбежать от навязываемого обучения?

Надеюсь, нет. Магия условия и так уже мне все отлично пояснила. Скрутила разок мои нервишки в бублик и окунула в океан панического безумия. Как тут не понять намека?

Малява спит внизу, прямо на моих ногах. В этот раз ректор Тунгусский позволил впустить псинку в свой кабинет, но, предполагаю, только потому, что звереныш находится в полусонном состоянии. Эни выдвинул версию, что аморфность песика вызвана тем, что тот все еще не отошел от сонного заклятия, которым воспользовался Плюшка. Усыпляющая «доза» была достаточно большой. Со слов Эни, таким количеством можно взрослого камнежорного эллипса уложить.

Здорово. Заклинание, фактически предназначенное для гиганта Жорика, использовали на малюсеньком Маляве. Удивительно, что он проснулся так быстро, да еще и смог поучаствовать в бое. Поразительная сила воли для детеныша.

Что ж, оставлю пару ласковых про запас для моего наставника. Если он собирается со мной нормальные взаимоотношения строить, то пусть не злобствует в сторону моих зверюшек.

Радик, еще один представитель моего кочующего зверинца, послушно остался снаружи. Пышная цветочная клумба для ближайшего самостоятельного времяпровождения его вполне устроила. Не факт, конечно, что цветы после такого нашествия выживут.

Эх, Эни такой вандализм точно бы не одобрил.

Легонько трогаю пальцами ног гладкий бок Малявы. Тот сонно булькает и тычется носом мне в пятку.

Ожидание — пожалуй, худшее из всех возможных испытаний. Сидеть на месте без дела ‒ не по мне. Мой внутренний двигатель требует действий.

‒ Как самочувствие? ‒ раздается позади голос Михаэля Тунгусского.

Ректор осторожно прикрывает входную дверь и практически на цыпочках пробирается к своему креслу. Да здравствует уважение к сну лавовой куги.

Сегодня он в костюме и выглядит максимально солидно ‒ с учетом внушительности фигуры, лысого черепа и тату на щеке.

‒ Буду жить, ‒ убежденно откликаюсь я.

‒ Произошедшее сегодня ‒ нешуточное испытание для того, кто не родился под счастливой звездой истинного альфы. ‒ Мишаня устраивает локти на своем столе и с широченной улыбкой осматривает меня с ног до головы. ‒ А потому в сотни раз приятнее наблюдать за успехами этого создания. Великолепно сработано, Лютик.

Ага?

Плен у обиженного беты. Плен у бандитов. Плен у магии условия в академии.

О да, роль пленницы я отыгрываю превосходно. Киньте в меня золотую статуэтку. Или сразу две.

‒ Благодаря вам мы обнаружили кладезь порока. Преступные деяния совершались практически у нас под носом, а мы об этом ничегошеньки не знали. Непростительная некомпетентность.

А у ректора богатый эмоциональный диапазон. И крутые навыки по владению голосом. Чего только стоят его детские интонации.

Честно говоря, я ожидала несколько иного направления беседы. Думала, что меня будут… ну-у… ругать. А в итоге ректор все свое негодование направляет на недостатки в собственном контроле, а я…

Я ‒ герой.

Ничего себе расклад.

Решаю кое-что проверить.

‒ С моей стороны, по сути, ничего толкового сделано не было, ‒ аккуратненько сообщаю я. ‒ Мне и выбраться удалось только благодаря студентам «Акрукса».

‒ Но что этому предшествовало? ‒ Мишаня с важным видом тычет пальцем в сторону потолка. ‒ Не догадайся вы передать сигнал Сластэллу, никто бы и не подумал искать вас в Прорве.

Так вот как Пупырку зовут. Сластэлл? Не-е-е, ему это имя не совсем подходит. Сластена ‒ идеальный вариант.

‒ Да… Я и правда привлекла его внимание, пока в темнице сидела. ‒ Нахмурившись, смотрю на ректора. У того крайне одухотворенный вид, поэтому жду, пока он сам озвучит мысль, к которой пытается склонить меня весь разговор.

‒ Вы запустили механизм. И это главное. ‒ Мишаня быстро-быстро загибает собственные пальцы. ‒ Сила и мощь ‒ важные характеристики, которыми и отличается истинный альфа. Но гибкость ума ‒ еще более важное составляющее отличного будущего лидера. Что нам сила, если не знать, как ею правильно воспользоваться? А вы продемонстрировали, что отсутствие физической силы вовсе не помеха для истинного альфы. И вновь возвращаемся к прежнему выводу: только благодаря вам нам удалось прикрыть эту преступную лавочку.

И снова меня похвалили. Как же Мишаня мастерски все выворачивает. Мне-то чудилось, что я лопухнулась на всех этапах этой нелепой эскапады, а на самом-то деле я, оказывается, вела себя героически. Не скажу, что мне не по душе такое внушение.

‒ Ну… спасибо.

‒ Это вам спасибо. ‒ Ректор улыбается так широко, что моя мнительность бьет тревогу: вдруг ректорские щеки от подобного напора возьмут и лопнут. ‒ Пресечение преступных проявлений путем организации миссий от академии ‒ это тоже своего рода обучение. Будущие лидеры таким образом готовятся защищать свои земли. Обычно лидеры, правители, вожаки, ‒ кто и как зовется в пределах территорий, на которых распространяется их власть, ‒ лично участвуют в рейдах по наведению порядка. Так что академические командные или одиночные миссии ‒ превосходная подготовка к будущей ответственности.

А мне-то куда эту ответственность засунуть?

Ясный кексик, вслух я свое негодование не высказываю. Раз решила, что буду играть по местным правилам, то надо идти до конца.

‒ А знаете, я ведь не случайно в Прорве оказалась.

Настало время переговорить с ректором о реальной проблеме.

‒ Меня, мягко выражаясь, туда против воли транспортировали…

Глава 55. Качество и достойный

Михаэль выслушивает меня с предельной внимательностью и даже уточняет некоторые детали.

‒ Значит, вы утверждаете, что наемникам Гохата вас перепродал какой-то бета? ‒ Ректор с задумчивым видом вертит в руках чернильницу в форме угольно черной черепушки.

‒ Не простой бета. А один из тех, что претендовали на стипендиальное место здесь.

‒ Но узнать вы его не сможете?

‒ Нет. Он в маске был. Разве что по голосу…

‒ Значит, у нас, в целом, никакой информации, ‒ заключает Мишаня.

‒ Мы можем пройтись по списку тех пятидесяти бет. Ведь на невинную шалость его действия точно не тянут.

‒ Еще бы. ‒ Ректор кивает. ‒ Правда есть одна загвоздка.

Как всегда. Разве нельзя существовать в этот мире без проблем?

‒ И в чем она заключается? ‒ обреченно любопытствую я.

‒ У меня нет никакого списка бет.

Ха! Ха?

‒ Но вы ведь организовали состязание с участием бет, ‒ недоверчиво насупливаясь, напоминаю я.

‒ Верно.

‒ И кугу к ним выпустили.

‒ Точно.

‒ И вы не в курсе, что за беты там участвовали?

‒ Абсолютно верное утверждение! ‒ с чрезмерной оптимистичностью восклицает ректор, однако, заметив, выражение моего лица, тактично откашливается. ‒ Видите ли, нас, фактически, интересовал только один претендент ‒ тот, кто одержал бы победу над кугой. На остальных, как бы грубо это ни звучало, тратить время нецелесообразно. Проход в пределы бесконтрольных земель был открыт для пятидесяти бет ‒ не больше. А уж как представители бет распределили между собой предоставленные возможности, мне неизвестно. Возможно, тоже устроили между собой некий турнир, победители которого могли поучаствовать в состязании с кугой и имели бы реальные шансы попасть в «Акрукс» в качестве стипендиата. Одно мы не учли. ‒ Мишаня смущенно чешет макушку. ‒ Что пообщаться с кугой может захотеть и кто-то помимо бет. Некто, непосредственно проживающий в бесконтрольных землях.

Да, да, все шишки на меня.

‒ Черт, ‒ с чувством выплевываю ругательство и разочарованно вздыхаю.

По моему мнению, лучше бы они досконально изучали бет с учетом всех провинностей: от каждого правонарушения до сведений, сколько раз они воровали пирожки у любимой бабушки.

‒ И почему вы не интересовались всей подноготной претендентов? ‒ ворчливо спрашиваю я. ‒ А вдруг бы победу одержала какая-нибудь криминальная личность?

‒ Одержать победу способен только достойный. И магия условия построена лишь на восприятии достойного, ‒ с упоением поясняет мне Мишаня.

Кажется, он сам тащится от возвышенности сих сомнительных действ.

‒ Как видите, ваша магия чуть-чуть поломалась. ‒ Указываю сразу двумя большими пальцами на себя. ‒ Оцените, кого она допустила на территорию академии.

Ректор пару секунд внимательно смотрит на меня. А затем обезоруживающе улыбается.

‒ Магия условия не способна совершать ошибки. Из-за ее надежности мы и остановили на ней выбор при подготовке к состязанию за сотое место.

По-моему, у ректора Тунгусского напрочь отсутствует функция «впадаю в уныние». Откуда он только черпает свой оптимизм?

И погодите-ка. Выходит, я ‒ достойный кандидат? Раз у меня в портфолио сертификат качества от магии условия и от нее же одобрение по всем параметрам?

Собраться с мыслями и мало-мальски порадоваться за свою сомнительную «уникальность» мне не дают. Ректор уже спешит поделиться собственными измышлениями.

‒ А почему вы решили, что на вас напал именно бета-претендент?

‒ А кто еще это может быть? И он сам так себя обозначил.

‒ Может, это был вовсе не бета? ‒ Ректор обводит взглядом всю обстановку кабинета. ‒ Возможно, он только притворялся им, чтобы сбить вас с толку?

‒ Но он знал, кто я. И про Маляву тоже.

‒ Не стоит недооценивать скорость распространения слухов. Если уж о вашем прибытии в академию все учащиеся узнали меньше, чем за полчаса, то что и говорить о слухах, которые уже витают по улицам города. Кроме того, он же не упоминал какие-либо подробности, так? Он просто сообщил поверхностные и, скорее всего, уже общеизвестные факты.

‒ Есть такое, ‒ медленно проговариваю я и погружаюсь в размышления.

‒ К тому же девушки, прогуливающиеся в одиночку по городским улицам, ‒ та еще приманка для желающих поживиться. Вот вас и схватили, когда вы меньше всего этого ожидали.

‒ Для простого бандита он слишком хорошо отыграл негодование и обиду, ‒ с сомнением сообщаю я.

Да за такие пафосные речи, которые выдавал «бета», я бы не пожалела кинутой в меня золотой статуэткой. Протащила бы его по красной дорожке и влепила бы золотой наградой прямо в лобешник.

‒ Попробую подключить правоохранителей, ‒ пообещал ректор. ‒ Но, к сожалению, шансов установить его личность мало. Если, конечно, нет более весомой зацепки. А таких любителей наживы каждый день в городе появляется уйма. Сегодня он тут, а завтра уже за пять пространств отсюда приторговывает запрещенными зельями. Не думаю, что вам из-за него стоит тревожиться. Здесь вы в безопасности. И постарайтесь впредь за пределами академии прогуливаться только в чьей-нибудь компании.

Сплошное расстройство. Я-то была уверена, что «призрачного опера» можно вычислить, исходя из списка бет, а тут ‒ такое разочарование. Получается, он выйдет сухим из воды?

‒ У меня просьба.

‒ Да? ‒ вяло реагирую я на реплику ректора.

‒ Мне тут недавно растеньице подарили. Но ума не приложу, что с ним делать. Я, честно признаться, не поклонник флоры, да и по особенностям ухода полный профан. Думаю, передать его под опеку Энильлили. У него как раз есть чудесные условия для всяких травок-муравок.

Продолжаю вопросительно глядеть на ректора, так как предполагаемую просьбу мне все еще не озвучили.

‒ Не присмотрите пока за моим бамбуком?

Глава 56. Сельдерей и редкость

‒ Твоя холить. Твоя лелеять. Твоя обнимать.

Забравшись с коленями в гостевое кресло в ректорском кабинете, пытаюсь решить, что мне делать со всем эти свалившимся на меня чудом.

Неподалеку от меня на полу стоит высокая кадка, а в ней — бамбук. Настоящий зеленый бамбук. Его одревесневающие стебли вытянуты ввысь на добрых три метра, а пышность листьев на вершинах походит на прическу в стиле афро, только слегка адаптированную под предпоследний визг моды.

И все бы ничего, но спустя полминуты с того момента, как Мишаня, сославшись на срочные дела, благополучно куда-то слинял, оставив нам в компанию свою акацию, внезапно выяснилось, что у этого кактуса имеется в наличии речевой аппарат. А еще сильная склонность к двигательной активности. Пользуясь двумя гибкими отростками-стеблями, бамбук упирается в пол и перетаскивает себя вместе с кадкой из одной точки хотения в другую.

И вот уже пять минут алоэ-переросток наматывает круги вокруг оккупированного мной кресла и утробным басом требует к себе повышенного внимания.

‒ Твоя услаждать.

‒ Кого? ‒ мрачно интересуюсь я.

Моя угрюмость пальму нисколько не смущает. Шевелящиеся стебли хлопают себя по основному «туловищу», и из зеленой чащобы раздается голос:

‒ Меня! Твоя нежить меня. Твоя ласкать.

Ничего так заявления в первые минуты знакомства. Даже Малява не требовал к себе особого отношения, а ведь он, на секундочку, зверюшка с булькающей внутри лавой. Вполне мог права покачать и потребовать себе золотой лоток и трепание за ушком двадцать четыре часа в сутки.

‒ Слышь, капуста. ‒ Прищуриваюсь и отпихиваю от себя пушистые букеты листьев, которые увенчивают тянущиеся ко мне стебли. ‒ А ты, смотрю, дерзкий сельдерей.

Бамбук, недовольный моим пренебрежением, трясет листьями, а затем принимается хвататься за мои лодыжки. Тапки от такого напора сразу слетают.

‒ Твоя обихаживать!

‒ Сейчас я тебя обихожу, баобаб, ‒ с энтузиазмом обещаю я и тут же одариваю растение отличным пинком.

Бамбук на пару секунд теряет ориентир в пространстве и просто стоит, тряся листьями.

Кажется, у доверенного мне барбариса зашкаливает самовлюбленность. Неудивительно, что ректор поскорее хотел кому-нибудь сбагрить подарочек. Я на его месте, скорее всего, тоже бы выкинула этот нарцисс в уголок. Чтоб кто-нибудь по дурости уволок. Случайненько так.

‒ Твоя…

‒ Холить. Ясно-понятно. ‒ Тихонечко трогаю пяткой по-прежнему посапывающего на полу Маляву. Если батат продолжит напирать со своими властными требованиями, придется разбудить псинку и, возможно, даже пустить ему чуть-чуть слюнок. ‒ Давай сюда свой букет.

Когда один из стеблей оказывается совсем близко, хватаю ворох его листьев и несколько мгновений просто тру их между пальцами.

‒ На сегодня ласка закончена, ‒ сообщаю я и отбрасываю от себя стебель. ‒ Дальше нянчиться с тобой будет уже знающий эксперт. А сейчас сдай назад. Ну?! Фу!

Не знаю, удовлетворился ли кипарис такой «нежностью» или после моего окрика просто ушел в размышления о смысле своей растительной жизни, но его активность резко сошла на нет. Он замер, вдруг став похожим на обычное растение с минимум заскоков.

Мало мне было шума? Мало приключений? Мало безумных созданий вокруг?

Видать, у бытия именно такое мнение, а иначе зачем оно с каждым разом все чаще подбрасывает мне поводы для новых падений в пучину сумасшествия?

‒ Как шумно, красотуля.

Подскакиваю так, что едва не переворачиваю кресло, а руку подношу к лицу с такой скоростью, что чуть не впечатываю ладонь в собственный нос.

‒ Дуля! ‒ С облегчением рассматриваю чернильный рот, бодро скользящий по коже моего запястья. ‒ Ты восстановился?

‒ Скучала красотуля? ‒ «Рот» выгибается в карикатурной улыбке. ‒ Почешешь мой маленький унылый смайлик?

О, по-моему, у моей кожной кляксы уже все отлично. Бодренький такой, шустренький. Хорошо, что я при помощи Эни избавилась от браслета, который на меня приспешники беты нацепили. Думаю, дрянное украшение в какой-то мере замедляло излечивание Дули.

‒ Пока ты дрых, у меня уже тут целая очередь на чесание образовалась. ‒ Дергаю рукой в сторону притихшего бамбука. ‒ Вон тот гибискус тоже свой смайлики ко мне тянул.

‒ У-у-у, редкий экземпляр. ‒ Дуля перемещает себя на кончики моих пальцев, чтобы лучше рассмотреть растение. ‒ Разумный бамбук.

Да ладно?

Что-то мне на разумную жизнь нынче неимоверно везет.

Расширить знания в области цветоводства мне не удается, потому что в кабинете неожиданно появляется Мишаня. И не со стороны входной двери, а совсем с противоположной. Похоже, тут есть еще один вход.

‒ Как обстановка? ‒ Ректор с любопытством разглядывает неподвижный бамбук. ‒ Какой он… тихий.

‒ Я его того… обиходила, ‒ поясняю с полнейшей невозмутимостью.

‒ О… ‒ Ректор явно под впечатлением. ‒ Интересно. Расскажете потом поподробнее. А сейчас у нас важная миссия. Поднимайтесь. Бегом-бегом. И следуйте за мной!

Глава 57. Дебри и перезарядка

С опаской вглядываюсь в сумрак, в который предлагает мне войти Мишаня. Второй вход, а в моем случае ‒ и выход, обнаруживается сразу за стеллажом с книгами, чуть дальше от ректорского кресла. За дверными створками, украшенными объемными витками, которые отдаленно напоминают стандартный вид академической метки, притаилась в ожидании таинственная темень коридора.

‒ Смелее, ‒ подбадривает меня ректор. ‒ Здесь пройти всего ничего. Дальше будет светлее.

‒ А куда ведет этот путь?

Лучше перебдеть. Моя доверчивость и так уже завела меня в излишне каверзные дебри.

‒ В главный зал. При поддержке проректора Гжельского удалось собрать всех студентов до единого.

‒ А для чего собрать?

Представляю, насколько альфы сейчас, мягко говоря, опечалены сложившейся ситуацией. Все-таки долгожданные выходные. Время для свободы, тусовок и девчонок. А тут на тебе ‒ клич от руководства, и приходится в спешном порядке покидать ласковые объятия красоток и плестись на скучное сборище, возглавляемое занудными дяденьками.

‒ Проведем небольшое собрание. ‒ Сияние, которое источает широченная улыбка Мишани, уже впору собирать в отдельные капсулы и продавать в качестве неиссякаемого источника энергии. ‒ Миссия у нас выдалась далеко не проходная, и о результатах следует поделиться как можно скорее.

Похоже, я напоролась на крупную рыбу ‒ имею в виду, Гохата с его группировкой. А иначе вряд ли из захвата обычной нелегальной торговой точки раздували бы такое событие.

‒ Что с кактусом… в смысле, с бамбуком делать? ‒ Дергаю подбородком в сторону обожающего ласки кустика.

‒ Да пусть тут стоит. ‒ Мишаня с легкомысленным видом взмахивает рукой.

‒ Знаете, он так-то умеет перемещаться с места на место.

‒ О-о-о, я в курсе. ‒ Ректор закатывает глаза, а затем вновь возвращается к своей ослепляющей улыбке. ‒ Но сейчас-то не дергается? Вот и славненько. Пусть тут медитирует.

‒ А песик мой?

‒ Лучше его с собой не брать. ‒ Мишаня в открытую усмехается. ‒ Еще мало кто из проживающих в академии знает, насколько ловко вы с ним справляетесь. Так что давайте лишний раз никого не нервировать. Как думаете, сможет он здесь тихонько посидеть? И сохранить мой кабинет хотя бы в относительно первозданном виде?

Он правда верит, что стоит Маляве остаться одному, и он начнет громить все вокруг себя? Я не разбираюсь в особенностях характера лавовых куг, и, вполне возможно, любой другой зверь непременно бы снес тут пару-тройку стен, проявляя склонность к архитектурным новациям.

Но только не мой зверь.

Присаживаюсь на корточки около мирно сопящего Малявы и пару раз провожу ладонью по гладкой спинке. На темном пятне мордочки вспыхивает один обсидиановый глаз. Второй песик открыть не потрудился.

«Подождешь тут меня? ‒ шепотом спрашиваю я. ‒ Поспи. А я скоро вернусь. ‒ Поразмыслив, тыкаю пальцем в пол рядом со зверюшкой и с чуть большим напором шепчу: ‒ Лежать здесь. Место».

Малява смотрит на меня еще мгновение, закрывает глаз и откидывает голову обратно на пол.

Кажется, сработало. Полагаю, он спокоен еще и потому, что от меня не веет беспокойством. Я, конечно, чуть волнуюсь из-за предстоящей встречи сразу со всем контингентом академии. Но паникой тут и не пахнет.

‒ Куга на зарядке, ‒ отчитываюсь я ожидающему меня на выходе ректору.

‒ Я бы назвал это перезарядкой, ‒ подмигнув, поправляет он.

Эх, ясный кексик, не забыл, как мы в его сторону слюнявый залп целых два раза дали. Значит, теперь будет меня подкалывать при каждом удобном случае?

Топаю за ректором по коридору и стараюсь вздыхать как можно тише. И двух дней не прошло, как я в этом мире. После грандиозности местных событий привычная рутина моего дома отдает какой-то тягостной тоской.

Неожиданно далеко вверху вспыхивает свет. Я прикрываю лицо рукой и моргаю, адаптируясь к новой обстановке. А прозрев окончательно, застываю с выпученными глазами.

Мишаня, коварная его душонка, вывел меня прямиком на сцену. И теперь на меня из зрительного зала пялятся, по логическим подсчетам, девяносто девять альф.

Не так я себе представляла эту встречу. Разве что в вариации кошмарного сна.

Такое чувство, что в академический зал согнали всех бодибилдеров в округе. И при этом стащили их прямиком с бодиделательных тренажеров.

Мельком замечаю чуть подальше на середине сцены ректорскую статую в три раза больше самого Мишани. У изваяния в руках учебный свиток и одухотворенность в запасе.

Возвращаюсь к созерцанию зрительного зала. А зрительный зал все это время созерцал меня. Обоюдное созерцание, и великое желание стартануть со сцены сразу в другую вселенную.

Ух и ох, в клетке с Жорой и зрителями снаружи и то такого напряга не было.

‒ Чрезвычайно благодарен всем за отличную реакцию и своевременный отклик. ‒ Ректор Тунгусский как ни в чем не бывало выходит вперед и приветливо машет студентам. ‒ Жаль, конечно, отрывать вас от отдыха, парни. Но ситуация того требовала.

Пока Мишаня разглагольствует о высоком, я стараюсь не сосредотачиваться на лицах. Где-то там притаилась и уже знакомая мне компашка альф, которая, предположительно, может меня поддержать в случае чего. Но как быть с отношением других альф? За ними численное превосходство и все такое. Никто не гарантирует, что они примут в свое общество иноземную личность, да еще и девчонку.

‒ И самое главное, в этой миссии поучаствовал наш сотый студент, новенький…

Дергаюсь, будто под током, и поворачиваюсь в сторону ректора. По-моему, я пропустила много интересного в его речи, пока размышляла о сидящих напротив меня парнях. Когда только он успел перейти к рассказу о миссии? И с какой радости сразу же упомянул меня?

До ушей доносится шепоток. Так, похоже, обсуждение моей персоны перешло на новый уровень. Надеюсь, Мишане не придет в голову еще раз заострить внимание на мне.

‒ … Лютик приняла непосредственное участие в освобождении пленниц, а также продемонстрировала мастерство в разработке тактических приемов и в непосредственной, а главное, результативной их реализации.

Я бегала и визжала. Теперь это именуются тактикой. Будем знать.

‒ За проявленную инициативу в задержании приспешников Гохата и оригинальные способы решения поставленных задач в рейтинг Лютика добавляется восемьдесят пять баллов. И это значит, что в общем рейтинге она теперь на… Каком месте? Подскажите подсчет, коллега.

Из-за кулис высовывается проректор Гжельский, поправляет очки и с важным видом изрекает:

‒ На семьдесят седьмом.

В зале воцаряется тишина. В моей душе воцаряется хаос.

Мне трындец. Кажись, я только что потеснила к низам больше двадцати студентов.

Сияющий Мишаня поворачивается ко мне и громогласно вопрошает:

‒ Есть что сказать, студент Лютик?

Внезапно пространство над сценой начинает рябить, а затем трескаться, как бок хрупкой вазы. Сквозь трещину протискивается голова Жоры и с причмокиванием оттяпывает голову Мишане.

Нет, не настоящему. А Мишане-статуе.

Пока Жора жует чужую голову, делаю шаг вперед и откашливаюсь. У меня, честно говоря, всего пара слов. Киваю на камнежорку и с максимально милой улыбкой сообщаю:

‒ Это не мое.

Больше книг на сайте - Knigoed.net