5. ТИЛЬЗИТСКИЙ МИР

В политике можно объединяться ради известной цели даже с самим чертом — нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя.

КАРЛ МАРКС

ВСТРЕЧА НА СЕРЕДИНЕ РЕКИ

Для этого Александр встретился с Наполеоном в период с 25 июня по 9 июля 1807 года в городе Тильзите (ныне это город Советск), что на реке Неман. Встречи происходили в палатке, сооруженной на пароме, стоявшем посередине реки.

В своих "Мемуарах" Талейран описывает это так:

"Страх, посеянный среди русских последней битвой, вызвал у них решительное желание окончить эту великую борьбу. Свидание на Немане, предложенное императором Александром, было так романтически задумано и могло быть так великолепно осуществлено, что Наполеон, видевший в нем блестящий эпизод для поэмы своей жизни, на него согласился. Там были заложены основы мира. Оттуда все отправились в Тильзит…"

Как рассказывают очевидцы, во время решающей встречи от двух противоположных берегов отплыли две лодки. На одной находился Наполеон с маршалами Мюратом, Бертье и Бессьером, обер-гофмаршалом Дюроком и обер-шталмейстером Коленкуром; на другой — император Александр I, его брат Константин Павлович, генералы Л.Л. Беннигсен и Ф.П. Уваров, князь Д.И. Лобанов-Ростовский, граф Х.А. Ливен и министр иностранных дел барон А.Я. Будберг.

Ф.В. Булгарин в своих "Воспоминаниях" пишет: "Наполеон прибыл несколькими минутами прежде на паром, и подал императору нашему руку <…>. Рука об руку, они вошли в павильон в виду многочисленных зрителей, которыми усеяны были оба берега…


Тильзитский мир. Встреча Александра I и Наполеона в павильоне на середине Немана. Художник А.-Э.-Г. Рён


Судьба и вся будущность Европы и, можно сказать, всего образованного мира сосредоточены были на этом пароме! Здесь были два полные властелина Севера и Запада Англия ничего не значила на твердой земле; другие государства уже не имели никакого голоса".

По условиям этого мирного договора Россия вынуждена была признать все завоевания Наполеона и присоединиться к объявленной Наполеоном Континентальной блокаде, направленной против Англии. Таким образом, Россия должна была полностью отказаться от торговли со своим главным партнером, что для нее было крайне невыгодно. Кроме того, Франция и Россия обязались помогать друг другу в любой наступательной и оборонительной войне, где только это ни потребуется.

Помимо этого на территории польских владений Пруссии Наполеон образовал Герцогство Варшавское, полностью зависимое от Франции, а Россия была вынуждена признать и это.

Более того, она должна была вывести свои войска из Молдавии и Валахии, признать Рейнский Союз, созданный Наполеоном из немецких княжеств, вышедших из состава Священной Римской империи, а также Жозефа Бонапарта — королем неаполитанским, Луи Бонапарта — королем голландским, а Жерома Бонапарта — королем вестфальским.

По мнению Талейрана, император Александр был удовлетворен тем, "что он ничего не терял и даже кое-что приобретал, <…> и тем, что ему удалось обойтись без ущерба для своего самолюбия перед лицом своих подданных".

Согласиться с таким мнением невозможно. На самом деле Тильзитский мир стал блестящей победой Наполеона над Александром, и был он почти целиком в пользу Франции. Правда, Россия получила незначительное территориальное расширение — Белостокскую область, но зато она брала на себя такого рода обязательства, которые шли вразрез с ее интересами, и тяжесть этого обстоятельства должна была обнаружиться в весьма недалеком будущем.

По сути, в Тильзите Россия признала все последние завоевания Наполеона и признала его братьев Жозефа, Луи и Жерома соответственно королями Неаполя, Голландии и Вестфалии. Кроме того, Александр согласился на присоединение России к задуманной Наполеоном Континентальной блокаде его главнейшего врага — Великобритании. По итогам Тильзитских соглашений был оформлен русско-французский союз.

По мнению историка А.К. Дживелегова, Александру "нужно было усыпить малейшие подозрения Наполеона", и он "решил не останавливаться для этого ни перед чем, даже перед унижениями". Но при этом его "ненависть к Наполеону не утратила ни силы, ни остроты, но он сумел ее скрыть".

КРЕСТ ВСЕОБЩЕГО НЕДОВОЛЬСТВА

Естественно, Тильзитский мир был очень неприветливо встречен в России, можно даже сказать — с негодованием. Русскому обществу он показался национальным унижением и изменой по отношению к своим союзникам. Недаром же и многие русские политические деятели, и прусские диплома ты находили поведение Александра "предательским".

Как следствие Александр I сразу же по возвращении домой почувствовал перемену в отношении к нему столичной аристократии. В отношениях последней было много предупредительности, придворной вежливости, но зато отсутствовали доверие и чувства симпатии к государю. В столице на сентиментальную душу монарха явно повеяло холодом, в особенности когда его недавние друзья, бывшие члены "Негласного комитета", открыто или тайно начали выражать ему свое неудовольствие по поводу Тильзитского мира.

При первой же встрече преданный Александру Н.Н. Новосильцев попросил об отставке, указывая, что новая политическая система противна его убеждениям. При этом он сказал:

— Государь, я должен вам напомнить о судьбе вашего отца.

Вскоре в "долгосрочный отпуск" ушел и В.П. Кочубей.

Конечно же Александр знал о настроениях в обществе. Как отмечает А.Н. Архангельский, "едва ли не впервые он смотрел на вещи трезво и горько. Более того: именно после Тильзита он добровольно понес крест всеобщего недовольства". И, что характерно, "страшным для него было не поражение как таковое, даже не унизительность условий предстоящего мира; страшным был крах задуманного исторического сюжета, в жертву которому было принесено все: экономика России, жизни сотен тысяч русских солдат, карьера "молодых друзей", здравый смысл. Вопреки осторожным советам окружения, царь в 1805-м сам встал во главе войск, ибо это ему принадлежала идея преображения европейской истории на путях либеральной монархии; это он блистающим всадником должен был явиться на поле брани и повергнуть в прах антихристова посланника. Теперь же приходилось не только склонять голову перед сильным врагом, но и отрекаться от своего собственного метафизического призвания. По крайней мере — на время изменить ему".

К сожалению, реальное положение дел требовало от Александра сохранения мира любой ценой. В одном из писем к сестре он написал:


"Бонапарт думает, что я дурак, но хорошо смеется тот, кто смеется последний".


Очевидно, что Александр I не сдался. Однако новая международная обстановка требовала новых людей, а посему ненавидевший Наполеона барон А.Я. Будберг был сменен на посту министра иностранных дел более покладистым графом Н.П. Румянцевым, а личных друзей императора заменил М.М. Сперанский, открыто высказывавший свою симпатию Франции. Военным же министром вместо графа С.К. Вязьмитинова стал граф А.А. Аракчеев.

Историк С.П. Мельгунов характеризует значение Тильзитского соглашения так:

"Французский историк Вандаль так охарактеризовал значение Тильзита: это "искренняя попытка к кратковременному союзу на почве взаимного обольщения". Трудно, конечно, сказать, насколько искренен был Александр в своем обольщении Наполеоном; насколько искренен был он, когда говорил Савари: "Ни к кому я не чувствовал такого предубеждения, как к нему (т. е. Наполеону), но после беседы… оно рассеялось, как сон". Может быть, здесь сказывалось то "в высшей степени рассчитанное притворство", <…> которое в области дипломатии у Александра доходило до виртуозности. В этом, по-видимому, солидарны все современники".

РУССКО-ШВЕДСКАЯ ВОЙНА

Развитие русско-французских отношений после Тильзитского мира не могло не отразиться на отношениях России и Швеции. Положение последней стало крайне затруднительным, ибо страна управлялась крайне своенравным и недальновидным королем Густавом IV Адольфом. Кроме того, она очутилась теперь между двух огней: Франции с Россией — с одной стороны, и Англии — с другой. И королю предстоял непростой выбор, ибо политика нейтралитета была теперь невозможна.

В результате Густав IV Адольф выбрал Англию, помогавшую Швеции денежными субсидиями, и это стало главной причиной войны его страны с Россией.

Впрочем, с русской стороны была и другая причина, и ее четко обозначает Н.И. Греч в своей книге "Записки о моей жизни":

"На войну со Швецией надобно смотреть с иной стороны. Правительство наше имело к России обязанности обеспечить северо-западную ее границу. Владения Швеции начинались в небольшом отдалении от Петербурга. Крепости ее владычествовали над северными берегами Финского залива. Финляндия, огромная гранитная стена, давила плоскую Ингерманландию[6]".

По сути, красноречивее описать господствовавшие тогда настроения невозможно.

В результате в начале февраля 1808 года русские войска вторглись в Финляндию, принадлежавшую тогда Швеции, а 9 (21) февраля была объявлена война. Вслед за этим русские войска под командованием генерала Ф.Ф. Буксгевдена вторглись в Финляндию. Потом русские быстро заняли Гельсингфорс (нынешние Хельсинки), осадили Свеаборг, взяли Аландские острова и Готланд. В результате шведская армия была вытеснена на север Финляндии, и шведский король заключил с генералом Буксгевденом перемирие, но оно не было утверждено Александром.

В декабре 1808 года Буксгевдена сменил генерал фон Кнорринг. 1 (13) марта 1809 года Густав IV Адольф был свегнут, а русские войска развернули новое наступление, переправились через Ботнический залив. В конечном итоге Швеция была вынуждена просить мира, и он был подписан 5 (17) сентября 1809 года в городе Фридрихсгаме. Согласно этому договору, к России отошли вся Финляндия (на правах Великого княжества) и Аландские острова, а Швеция, потеряв статус великой державы, обязалась разорвать отношения с Англией и присоединиться к Континентальной блокаде.

Первым генерал-губернатором Финляндии был назначен герой этой войны М.Б. Барклай-де-Толли, а потом, уже в 1810 году, он стал военным министром России.

Загрузка...