Алмаз - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Елена Макарова (5 глава. Подвиги и поцелуи) #5

5 глава. Подвиги и поцелуи

Воздушные шарики. Кто их не любит? Напоминают нам о детстве, не так ли?

После рабочего дня вернувшись домой, я надеялась немного отдохнуть, а если повезет, то и поваляться в ванной, но на пороге собственной квартиры, запутавшись в неизвестно откуда взявшихся разноцветных ленточках, свисающих откуда-то сверху, ввалилась в коридор. Все, за что бы я ни хваталась, размахивая руками, как по волшебству разлеталось в разные стороны. Не успела я подумать, что за чертовщина творится, как уже лежала на полу и пялилась в потолок. Вернее, туда, где он должен быть, потому что все пространство над моей головой занимали разноцветные воздушные шарики, парящие в воздухе.

– Чтоб тебя! – выругалась на организатора всего этого безобразия. – А-а-а-а-а-аня! – завопила, ковыряясь на полу, чтобы подняться.

Подруга возникла из разноцветного облака.

– Знаю-знаю, ты в восторге! – перейдя на ультразвук, заверещала она.

– Чтоб тебя! – уже адресовала проклятье соседке, догадавшись, что она проходит как соучастница по делу «Свести Риту с ума». – Зачем ты ему помогаешь? – разогнала в стороны шарики там, где предположительно должна была быть дверь в мою комнату. – Съеду я от тебя!

– Съезжай, – тут же предложила она, даже не попытавшись меня остановить. – Где жить будешь? – и беззлобно улыбнулась. – У Кости?

– У бабушки его, – прыснула в ответ.

– О, так ты с его родственниками уже познакомилась? – в своей обычной манере рассмеялась, хрюкая, Аня. – Да ладно, что ты злишься? Мило же вышло.

– Ага, – обвела рукой воздушный хаос. – Ты подумала, что нам с этим делать? Так и будем бродить, как слепые котята?

– Ну ни капли романтики, – осуждающе глянула на меня подруга и поплыла через шарики в сторону спальни. – Сухарь!

– Тоже мне сдобная булочка! – выдала ей, надеясь, что прозвучало это, как оскорбление.

Рассчитывая только на свою память, пробралась через пестрое море к окну и распахнула его. Назойливые шары как магнитом потянуло наружу, увлекая вверх под облака. Гринпис засудил бы меня, если бы застал за тем, каким образом я загрязняю окружающую среду. Ну а что оставалось? Не успела наша квартира освободиться от засилья Костиных букетов, как наполнилась воздушными шариками, что, кстати, совсем не оригинально. От музыканта я ожидала большего, нежели штампы и банальности. О чем и сообщила ему, написав сообщение:

«Сладенький, за отсутствие фантазии и лень начисляю тебя пять баллов со знаком «минус».

«Мы ведем счет, детка?» – почти мгновенно пришел ответ, как будто Костя только и ждал от меня весточки.

«Счет твоих неудач», – жаль, не могла видеть его лица в этот момент.

Телефон дзинькнул, и на экране всплыл текст:

«Это мы еще посмотрим, СЛАДЕНЬКАЯ!»

Кто бы мог подумать, что это была ирония?

***

На следующий день в дверь позвонили, на пороге стоял курьер. Я внимательно разглядывала его, чем вызывала тревогу у паренька. Приехали! Теперь я отпугиваю людей. Благодаря стараниям Кости у меня развилась паранойя, а в глазах окружающих я теперь выгляжу, как местная сумасшедшая.

Курьер вручил мне небольшую коробку, и по его лицу я поняла, что сейчас он ничего так не хочет, как побыстрей слинять отсюда, вернее, от меня.

По пути в гостиную я читала приложенную к подарку карточку:

Жизнь стала казаться пресной?

Штампованной и неинтересной?

Вот тебе волшебная таблетка,

Ну как? Хватит сладости, детка?

Открыла коробку и обнаружила там ряды шоколадных конфет: одни украшены различной посыпкой, на другие нанесены белым шоколадом буквы, которые были выложены в таком порядке, что составляли еще одно послание:

Манящая

Азартная

Роскошная

Гордая

Аппетитная

Решительная

Ироничная

Таинственная

Алмазная

– Алмазная? Что это значит?

– Что-то вроде «драгоценная»? – выглянула Аня из-за плеча. Она не хуже бывалой ищейки шла на запах, только в ее случае это был шоколад. – По букве не подходило, он и заменил на похожее по смыслу, – подруга, недолго думая, «задела» мою гордость, слопав конфету с буквой «Г».

«Плюс один бал, но малюсенький», — отправила смс Косте.

От присланного ответа я улыбнулась:

«Жадина!»

На этом подарки не закончились. Все тот же паренек-курьер, которого, как выяснилось, звали Вадимом, ходивший в нашу квартиру уже чуть ли не каждый день, привез новую посылку. По сравнению со всеми предыдущими она казалось невесомой, словно пустой.

Мы с Аней стояли перед загадочной коробкой, и никто из нас не решался заглянуть в нее.

– Я открою, – потянулась первой подруга. – Ну не бомба же там, в конце концов.

– Подожди, – остановила ее. – Мало ли, какую шутку решил устроить Костя?

– Тебе разве не интересно? – решила воспользоваться моей слабостью, и я не устояла. Осторожно подняла крышку и отклонилась назад, ожидая какого-нибудь подвоха. Но ничего не произошло. Одновременно с Аней мы согнулись над коробкой, чтобы изучить ее содержимое, и неслабо стукнулись лбами.

– Любопытство сгубило кошку, – цыкнув от боли, посмотрела на подругу.

– Любопытство – не порок, – терла та ушибленное место. – Хоть бы шишки не было. Так что там? – кивнула Аня на причину наших несчастий.

– Ничего, – постановила я, внимательно изучив ворох кусочков разноцветной бумаги.

– Да не может быть! – не верила девушка и, взяв в руки коробку, хорошенько встряхнула, в воздух взмыли те самые бумажки, словно бабочки.

– Это и есть бабочки, – произнесла я вслух, наблюдая, как порхают хрупкие создания.

– Убери этих тварей! – взвизгнула Аня.

– Это не твари, – возразила, когда на мою руку села одна из красавиц, магически завораживая меня движениями своих крыльев.

– Мерзкие насекомые, – ее передернуло, – у них эти тоненькие лапки и жуткие усики.

– И что мне с вами делать? – не отрывалась я от бабочки.

– Смыть в унитаз, – тут же предложила подруга.

– Это не мертвая золотая рыбка.

– Так убей! Сделай хоть что-то! Как представлю, что буду ночью спать, а оно, – указала пальцем на беззащитную бабочку, – будет ползать по мне своими мохнатыми лапками. Вдруг в ухо заползет, – она прикрыла ладонью левое ухо, – или в нос, – так же защитила и его.

– Или в рот, – предложила я вариант, посмеиваясь.

Подруга восприняла все всерьез и прижала ладонь к губам, оставив на растерзание монстру нос. Рук-то всего две, пришлось делать выбор. А я пошла кормить милашек, читая подробную инструкцию по содержанию, приложенную к посылке.

***

Сегодня мне снова приснился Костя, будто он поет. Но когда я открыла глаза, голос парня не смолк. Решила проверить, слышит ли еще кто-нибудь это кроме меня.

Сонно переминаясь, в коридоре я наткнулась на не менее засыпанную соседку. Мы, словно два отрешенных зомби, еще не постигших истину, что счастье в мозгах, и не важно, в голове они или в желудке, столкнулись, как Титаник с айсбергом. На этот раз никто не стал возмущаться, скорей всего, потому что благодаря этому мы обе окончательно проснулись.

– Ты тоже слышишь это? – потерла я злосчастный лоб, который уже во второй раз на этой неделе рисковал обзавестись приличной шишкой.

Аня смотрела на меня одним глазом, жмурясь вторым то ли от боли, то ли от света утреннего солнца, что проникал в незашторенные окна.

– Звон в ушах? – уточнила она.

– Нет, это, – подняла указательный палец вверх, призывая прислушаться.

Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена,

И между нами снова вдруг выросла стена

А-а-а-а-а-а-а-а-а, ночь пройдет

Наступит утро ясное, знаю, счастье…3

– Это оттуда, – прищурила она оба глаза, глядя в сторону окна.

Не сговариваясь, мы пошли к балкону и вдвоем, толкаясь и ворча, протиснулись в узкий проем.

Подруга сообразила первой, что к чему, когда глянула вниз, и расплылась в улыбке:

– Это к тебе, принцесса, – она развернулась и, зевая, судя по всему, отправилась дальше спать. – Твой трубадур.

– Что за бред? Ты что, еще спишь? – усомнилась в том, что подруга бодрствует. Положила руки на балконные перила и перегнулась через них, ища глазами причину подобных слов Ани. – Какой трубадур? – и тут же получила ответ, наткнувшись взглядом на Костю. – Только не это!

Парень с гитарой, голосящий песни под моим балконом, – страшней кошмара не могла представить. Я закрыла лицо ладонями, представив, сколько замечаний, едких усмешек или, хуже, восхищения услышу от соседей после такого представления.

– А-а-а-ань, – крикнула вслед подруге, – у нас есть ведро?

– Найдется, если хорошо поискать, – отозвалась она уже из своей комнаты. – А тебе зачем?

– Вроде бы мартовских котов поливают водой, – произнесла себе под нос, – чтобы не орали.

– Марго! – замети меня Костя и развел руки широко в стороны, приветствуя, ну или еще больше привлекая внимание местных сплетников. – С добрым утром, красавица! – закричал он, приложив руки ко рту, чтобы было еще громче. Как будто и так никто его не замечает.

– Я натравлю на тебя твоих же поклонниц, – была вынуждена кричать, чтобы парень услышал, хотя не хотела привлекать к себе внимание пока немногочисленных прохожих. – Если ты сейчас же не замолчишь, я выложу в интернет твое местоположение, и скоро сотни девушек будут рвать тебя на части под моим балконом, а я буду грызть попкорн и любоваться этим зрелищем.

Словно издеваясь, Костя, поворачиваясь на месте так, чтобы информация долетела до каждого уголка двора, прокричал:

– Маргарита Кирова из тридцать восьмой квартиры пятнадцатого дома, это все для тебя!

От возмущения я задохнулась. Хотелось ответить что-нибудь резкое, но я промолчала, понимая, что своими истеричными воплями только усугублю ситуацию и еще большего интереса со стороны окружающих.

Костя же продолжал изображать из себя сумасшедшего влюбленного. Перекинув гитару за спину, он разбежался и, подпрыгнув, уцепился за металлические прутья балкона первого этажа.

– Костя, – испугалась за сумасбродного парня и еще сильней перегнулась через перила, рискуя самой вывалиться наружу. – Не смей этого делать! – попросила парня, когда догадалась, что он собирается забраться ко мне, после того как тот подтянулся на руках и, преодолев первое препятствие в виде балконного ограждения, потянулся к моему. Благо, жила я на втором этаже.

– Любовь не знает границ! – рассмеялся парень. Ему все происходящее казалось очень забавным.

– Это ты чокнутый! – схватила музыканта за руку, чтобы он ненароком не свалился, когда тот уже стоял передо мной, но только по ту сторону перил. – Перелазь уже, – тянула его к себе, – или я умру в расцвете сил от сердечного приступа.

– Какой счет? – выдохнул Костя, и я вместе с ним, когда он оказался в безопасности.

– Минус сто баллов! – возмущено констатировала, усмиряя пыл парня.

– За что?! – с досадой взвыл Костя.

– Во-первых, ты до чертиков меня напугал, – так и держала его за руку, боясь, что он упадет, хотя тот уже давно стоял рядом со мной на балконе, – а во-вторых, почему чужая песня, а не своя?

– Некоторые считают меня позером, – намекнул на меня, – не хотел давать новый повод так подумать.

Конечно, старания похвальны, но парень снова выбрал легкий путь.

– Все равно это не считается! Потому что никакое не достижение. Ты профессионально занимаешься музыкой, и для тебя это плевое дело, ты каждый день это делаешь.

– Это ты сведешь меня в могилу! – обреченно взвыл парень, а я начала выпроваживать его из квартиры, вытолкнув с балкона в комнату.

– Убирайся, хочу еще немного поспать, если удастся, – увидела его шкодливый взгляд и тут же добавила: – Нет, тебе нельзя составить мне компанию в постели, – предугадала его бестактный вопрос.

Избавившись от музыканта, все же попыталась снова заснуть, но ничего не получалось, я только и думала о Косте и его безумной выходке, улыбаясь, как слабоумная.

***

Я шла домой по вечерней аллее, ярко освещенной уличными фонарями. По пути мне иногда встречались прохожие, такие же, как и я, спешащие домой после трудового дня, или воркующие парочки, нашедшие пристанище на парковых скамейках.

Так я дошла до того самого фонтана, неподалеку от которого выкапывала Костин «клад». Та шкатулка до сих пор стоит на полке в спальне и мозолит глаза, потому что открыть ее я так и не смогла, но все еще не оставляла надежды. Каждый вечер перед сном вертела ее в руках и подбирала код, перемещая подвижные части изделия.

Я обогнула фонтан, направляясь на главную аллею, как из динамиков на столбах грянула музыка. Заводная динамичная песня звучала со всех сторон,4 и ко мне из темноты, пугая до чертиков, ринулась группа одинаково одетых девушек и начала танцевать. Пока я, обалдев, таращилась на них, те медленно сомкнулись вокруг меня в круг.

У каждой в руке было в руке по небольшому свертку, и в определенный момент девушки все в одном порыве подались вперед, и меня осыпало красным дождем. Я поймала невесомо планирующий лоскуток. Нежный лепесток источал аромат розы. Затем последовал взмах рук, и я оказалась под зависшим на мгновение в воздухе облаком невесомой, почти прозрачной алой ткани. Потом танцовщицы накинули на меня эти длинные прозрачные ленты и начали кружить, заматывая в них. Я даже не представляла, как себя вести, и, смеясь, ждала, когда они закончат. Но зря!

Когда дело было сделано, девчонки так же дружно размотали меня, резко дернув за край ткани. Конечно, кое-где она несильно резанула от натяжения, а в остальном меня просто закружило, и я чуть не упала, не успев вовремя сориентироваться, но меня кто-то подхватил, буквально забросив в новую гущу событий.

Теперь я оказалась среди заводных парней. Эти герои выделывали такие номера, что в определенный момент я испугалась за собственную жизнь. Акробаты, не иначе, работая парами, с разбегу запрыгивали на скамейки и совершали кульбиты в воздухе, пролетая прямо над моей головой, постоянно заставляя меня пригибаться от страха, что они заденут меня или, хуже того, упадут. Невероятное ощущение восторга и ужаса одновременно. Но парни были мастерами своего дела – во время представления не пострадало ни одно человеческое существо.

И вот, когда я благополучно избежала нескольких сердечных приступов, несколько пар рук крепко обхватили плечи, запястья, талию и щиколотки. У меня появилось плохое предчувствие.

В прямом смысле этого слова, я взлетела в воздух. Секунда невесомости – и я с визгом рухнула вниз. Все те же умельцы удержали меня от болезненного, если не смертельно опасного, падения на землю. Рывком подняли и, поставив на ноги, бросились врассыпную, а я оказалась стоять лицом к лицу с Костей.

– Ты! – гневно выкрикнула.

Я собиралась высказать все свое возмущение по поводу того, что по его милости мне пришлось пережить, но музыкант положил руку мне на спину, прижимая ближе, и, взяв мою ладонь, закружил меня под сменившуюся мелодию.

Раньше я любила танцевать. Целыми днями пропадала в студии, часами репетируя или оттачивая не получавшиеся движения. Иногда позволяла себе шалости, создавая на ходу произвольные номера. Но то было раньше.

В один момент все изменилось. Странным образом куда-то ушла некая внутренняя легкость, которая позволяла полностью отдаваться действу. Движения стали казаться вымученными, а себя стала ощущать неповоротливой – я перестала получать удовольствие от того, что прежде делало меня счастливой. А когда поняла, что уже никогда не поймаю на себе его взгляд, полный гордости и любви, то навсегда оставила занятия хореографией. Он был моим главным зрителем.

– Все еще считаешь, что у меня проблемы с фантазией? – вопрос Кости вырвал меня из воспоминаний.

– Теперь считаю, что только с головой, – вспомнила, что рассержена на парня.

– Мне кажется, или ты всегда говоришь, что думаешь? – Костя уверенно вел меня в танце. – Такая радикальная честность.

– Забираю слова обратно, с фантазией у тебя все в порядке, – надо иметь богатое воображение, чтобы такое выдумать, – даже слишком. – Припомнила, как большинство отзываются о моей «радикальной честности». – Другие просто говорят, что я не умею держать язык за зубами.

– А зачем это делать? – поразил меня вопросом.

– Так принято, – растерялась. Не знала, шутит ли Костя или на самом деле считает, что для него законы не писаны. – Знаешь, там, правила этикета, нормы морали?

– Это же скучно, – еще больше открещивался от правил.

– Все правильное скучно, – печально вздохнула, невольно соглашаясь с парнем.

Костя взял меня за руку, отступая:

– Да ты не только красивая, но и умная.

Сделал медленное вращение и снова оказалась лицом к лицу с парнем.

– А ты не только позер, но еще и подхалим.

Костины руки вернулись на прежние места: одна мне на спину, другая сжимала мою ладонь.

– Ни одного положительного эпитета в мой адрес. – Объятия стали жестче, и между нашими телами не осталось ни миллиметра свободного пространства. – В твоих глазах я так плох?

– Настоящий монстр, – улыбнулась я, отвела левую ногу назад, потом, описав ею полукруг по земле, обвила бедро Кости и отклонилась назад.

– Танго? – склонился надо мной парень, коварно ухмыльнувшись.

– Всегда предпочитала его вальсу, – я продолжала танцевать, а Костя подстраивался. – У тебя неплохо получается, – похвалила его.

– Пришлось взять пару уроков, чтобы не ударить в грязь лицом, – сосредоточившись больше на движениях, чем на том , что говорит, выдал музыкант.

– Десять баллов за старания, – начала понемногу оттаивать, не выдерживая напора его упрямства и, чего таить, очарования, но тут осознала услышанное. – Откуда ты узнал? – спросила напрямую.

– О чем? – не почувствовал тот опасности.

– Что я двенадцать лет занималась хореографией, – оборвала танец, отстраняясь.

– У меня свои источники, – как и в прошлый раз с моим адресом, ушел он от ответа.

Одно дело добыть мой адрес, но совсем другое – копаться в моем прошлом.

– Костя, это мерзко! – заявила ему в лицо, вырываясь. – Что ты еще обо мне разузнал? О подробностях своей жизни люди сами рассказывают друг другу, а не наводят справки. Почему ты не можешь вести себя, как нормальный человек? Нет, всегда надо козырнуть и показать, на что ты способен! Вот поэтому я постоянно говорю тебе «нет», – я ткнула пальцем ему в грудь, – говорила и буду говорить! – вырвалась из рук парня и, громко цокая каблуками, зашагала прочь, желая скорей вернуться домой и вычеркнуть из своей жизни человека, которого я чуть было туда не впустила.

Некоторым вещам просто не суждено случиться.

***

Как же я была зла!

Игнорировала все Костины звонки, а приходящие сообщения удаляла, даже не читая. Да, у меня были секреты, и я хотела, чтобы они таковыми и оставались. Возможно, когда-нибудь я бы доверилась парню и поделилась своими переживаниями, но теперь этому точно не бывать. Ни видеть, ни слышать Костю не хотела, поэтому запретила Ане упоминать его имя и тем более включать его песни. Я ушла в глухую оборону. Единственный человек, с которым я делилась, была мама.

Она с интересом слушала рассказ про Костю и его «подвиги», но в ее лице я, как ни старалась, не находила поддержки. Каким-то незримым образом парень понравился ей заочно.

– Какой милый мальчик, – словно о друге из дворовой песочницы, говорила она о Косте.

– Я думала, ты будешь на моей стороне, – была готова, как в детстве, обиженно дуться на маму.

– Так и есть, но мальчик, – упорно повторяла мама, – влюбился и всеми способами пытается добиться взаимности. По твоим рассказам, он красиво ухаживает. Чем ты недовольна? Он тебе не нравится? – мягко поинтересовалась, как это умеют делать только мамы. С долей понимания.

– Нравится, – призналась, – очень нравится. – И тут же добавила, чтобы она не решила, что я влюблена без памяти: – Но мы такие разные.

– Да, отличается его жизнь от твоей, – рассуждала она, – и что из этого? Зачем делить людей на категории?

Теперь я злодей в этой истории?

– Это все несерьезно, – находила я все новые оправдания.

– В двадцать лет серьезно и не бывает, – делилась мама своей жизненной мудростью. – Редкость сразу найти того, с кем будешь счастлив и проведешь всю жизнь. К тому же с твоим отцом у меня тоже не было ничего общего, – упоминание папы смягчило меня, и я с улыбкой слушала мамин рассказ. – У нас маленький город, и мы росли чуть ли не в одном дворе, но я даже не подозревала о его существовании. Я была домашней девочкой и прилежной ученицей, а он, как я потом узнала, гроза района.

– Это папа-то? – удивилась я.

– Да, – подтвердила она, – твой добродушный и заботливый отец был в юности сорванцом.

– И как же ты разглядела его? – стало любопытно, каким образом пересеклись пути «домашней девочка» и «грозы района».

– Это все он, – «обвинила» во всем отца. – Первым подошел познакомиться, потом стал ухаживать, и я влюбилась. – Она замолчала, видимо предаваясь воспоминаниям, а потом заключила: – Так что не суди людей так сразу.

Я и не судила, только пыталась разобраться. Настойчивость Кости настораживала. Вдруг все это игра? Желание привнести что-то новое в свою пресыщенную жизнь?

– А если он разобьет мне сердце? – озвучила свой самый большой страх.

Мама тяжело вздохнула, раздумывая, сказать ли мне, что думала на самом деле.

– Если это действительно любовь, – небольшая заминка и выдох, – то непременно разобьет.

От ее слов стало грустно. Она была наглядным примером того, как от любви разбивается сердца.

– Как по мне, желать такое дочери, мягко говоря, негуманно, – разбавила я молчание веселым замечанием.

В трубке зазвенел такой любимый и родной смех. Правда, теперь он звучал не так, как прежде. Из него ушла прежняя безмятежность, и я боялась, что больше она не вернется.

Режущий уши свист заставил отодвинуть телефон в сторону. Мама тревожно затараторила что-то про чайник, и что она про него совсем забыла, и, не дай бог, пожар. Мне пришлось отпустить ее сражаться со свистящим монстром.

Без родных я всегда ощущала себя одинокой. Сейчас моей семьей была Аня. Из соседки она давно превратилась в подругу. Я наблюдала, как она смотрит телевизор, сидя на диване, и громко хрустит попкорном из большой миски у себя на коленях. Спрашивается, зачем торчать перед теликом, когда у тебя столько возможностей? С папиными деньгами она могла бы весь мир объехать или поступить учиться в лучшие учебные заведения, но она не желала покидать насиженные места и поступила в местный институт. Только иногда мне казалось, что ходила она туда от скуки, чтобы развлечься и поболтать с одногруппниками.

– Ритка! Костю показывают! – позвала она, уставившись на экран, как зачарованная.

Намеревалась проигнорировать ее и заняться чем-нибудь полезным, например, помыть посуду, но любопытство взяло верх. Мне стало интересно, как Костя ведет себя с другими, какой у него образ в шоу-бизнесе. Фальшивка он или настоящий?

Не привлекая внимание Ани, я села на подлокотник дивана. Это было типичное шоу по одному из музыкальных каналов. Ведущий что-то без конца говорил, при этом успевал выдавать остроты и засыпать гостей вопросами. Костя выглядел уставшим и рассеяно бросал ответные реплики.

Аня перестала жевать и уставилась на меня.

– Вот что ты делаешь с парнем? – в голосе соседки услышала осуждение. – И не жалко?

– Сам виноват, – повела себя не лучше обиженного ребенка. Для удобства сползла с подлокотника на диванную подушку и вернулась к просмотру ток-шоу.

Костя в очередной раз пропустил вопрос, задумавшись, и ведущего, лощеного мужчину многим старше его, это начинало раздражать – своей вялостью музыкант мог запороть ему передачу.

– Константин, не могу не отметить, что с последней нашей встречи Вы сильно изменились: неразговорчивы и витаете в облаках, – ведущий искусно изображал тревогу за музыканта.

– Напряженный график работы, – отшутился Костя.

– Не юлите, на лицо все признаки влюбленности, – подзадоривал мужчина зрительный зал. – Признавайтесь, кто украл ваше сердце.

Сидящие рядом парни из группы согласно закивали, подтверждая его слова, и дружески похлопывали друга по плечу.

– Ну, так расскажете? – сверлил ведущий взглядом Костю, предчувствую небывалый взлет рейтинга. – Нам же интересно, – обратился к зрительному залу. – Правда же? – и народ радостно заголосил.

– Никаких подробностей рассказывать не буду, – выдохнув, сдался Костя, – но от совета не откажусь.

– Хорошо, – согласился тот. – Устроим опрос среди зрителей в зале, – посмотрел в камеру, – и телезрителей. Звоните по номеру, указанному внизу экрана, если у вас найдется совет для нашего героя, или просто делитесь своим мнением, – снова повернулся к Косте. – Что вас беспокоит? – заговорил не хуже заправского психиатра.

– Предположим, есть девушка, – начал рассказывать Костя, – непреступная. Она вам нравится, но вы никак не можете найти к ней подход. Что бы ни делали, все мимо, или даже вы ненароком выводите ее из себя и сами рушите все едва налаженные мосты к ней.

– Это он про тебя! – невнятно произнесла Аня, активно набивая рот попкорном. – Ну точно про тебя!

Я до последнего надеялась, что она ошибается, и Костя просто не мог на всю страну обсуждать наши отношения. Хотя какие, к черту, отношения?! Он просто валяет дурака, а я позволяю ему это делать. Идиотка!

– Не верю! – рассмеялся дурацкий ведущий. Он начинал раздражать своей не сходящей с лица улыбкой. Создавалось ощущение, что он так и спит. – Не верю, что для кумиров миллионов нет недоступных женщин. Неужели ваша популярность не сыграла вам на руку?

Костя ни чуть не смутился тем, что его практически назвали Казановой, и все девушки страны вожделеют его.

– В том и дело, что на этот раз она обернулась против меня, – продолжал откровенничать, а меня злить все больше и больше. – Эта девушка вообще необычная, – на лице парня появилась мечтательная улыбка, – считает, что у меня культ.

Я подскочила с дивана, как ошпаренная. Теперь не осталось сомнений, что он говорит обо мне.

– Ты и правда ему такое выдала? – улыбалась Аня, как ненормальная. – Ну ты даешь!

– Я его убью! – кинулась к телефону, уже не слушая, о чем там дальше распинается Костя. – Гад! Гад! Гад! – повторяла, пока набирала номер с экрана телевизора.

Я тоже умею играть в эту игру. Если Костя хочет поговорить, значит, поговорим!

– У нас звонок в студию, – заявил ведущий шоу, когда я дозвонилась и меня попросили оставаться на линии. – Да, мы вас слушаем, – словно эхо услышала голос из трубки и телевизора. – Представьтесь, как вас зовут?

– Здравствуйте, меня зовут Маргарита, – и чтобы Костя точно узнал меня, ведь телефоны и прочая аппаратура, к которой подключена громкая связь в студии, искажают голос, добавила: – но друзья зовут меня Марго.

– Каково ваше мнение, Марго? – полюбопытствовал мужчина.

И я не собиралась скромничать и собиралась поведать обо всем, что думаю обо всей этой несуразной ситуации.

– Можно разными способами добиваться женщины, но дело в том, что чтобы он ни делал, если он не вызывает у нее никаких чувств, эмоций, все бесполезно. Он может совершить все двенадцать подвигов Геракла, а результат будет нулевым. Женщину нельзя заставить или принудить к чему-либо, если она этого не хочет. Не зря же существует неразделенная, безответная любовь.

– Спасибо за мнение, – ведущий хотел уже убрать меня из эфира, но Костя ему помешал.

– Подождите, у меня вопрос к Марго, – мужчина кивнул, дав ему добро. Не сомневалась, музыкант меня узнал. – А что нужно сделать, чтобы женщина простила обиду?

– Женщины каждый раз прощают, но никогда ничего не забывают, – открыла простую истину. – И почему вы с такими личными вопросами пришли на телевидение? – все больше злилась и напирала на парня. – Зачем эта показуха? Вы не подумали, что чувствует та девушка, о которой вы рассказываете? Думаете, она обрадуется?

Что-то подозревающий и начинающий нервничать ведущий снова порывался прекратить беседу со мной, но Костя дал отмашку рукой, и тот беспомощно притих.

– Я даже не задумывался над этим, – признался Костя, – для меня это норма.

Странное понятие нормы – выворачивать свою душу наизнанку перед миллионами.

– А как же неприкосновенность личной жизни? – пытала парня.

– Я не лжец, вор или мошенник, – развел руками, – мне нечего скрывать.

Совершенно этого не понимала. Мы с костей друг друга не понимали.

Как можно так жить, полностью выставляя себя на обозрение? Зачем делать себя таким уязвимым?

– Мне больше нечего сказать, – сдалась, не знаю, как еще достучаться до музыканта. – Прощайте, Константин.

Я отключила телефон, а затем и телевизор.

– И что теперь? – Аня испуганно смотрела на меня, даже перестала жевать.

– Тебе придется перестать слушать группу «Адамас», – последняя надежда на то, что между мной и Костей что-то может быть, окончательно растаяла.

***

Я ворочалась с одного бока на другой. Несмотря на позднее время, мне не спалось. Кто-то считает барашков, пытаясь заснуть, а я загибала пальцы, перечисляя все отрицательные качества Кости, но ладонь так и оставалась раскрытой – никак не могла припомнить ни одного. Не может же он быть человеком без недостатков? Такого не бывает. Только если… НЕТ!

Звонок в дверь спас меня, не давая погрузиться в эти до чертиков пугающие размышления.

– Иди открывай, – услышала стук в стенку от соседки после еще нескольких безответных трелей.

– Почему я? – ужасно устала после сегодняшней смены в кафе. – Я уже сплю! – громко заявила, намекая, что не собираюсь вставать.

– Потому что это Костя! – глухо звучал голос Ани.

– С чего ты взяла?– в отличие от подруги я не думала, что весь мир вращается вокруг него.

– Да потому что я экстрасенс! – еще сильнее, видимо кулаком, ударила соседка в стену. Она не меньше меня хотела выспаться, а настойчивый парень все трезвонил в дверь. – Поговори с ним, а то прокляну! – Тоже мне черная ведьма нашлась.

Пришлось выбраться из-под одеяла и идти встречать незваного гостя, вернее, выпроваживать.

– Или приворожу тебя к Соболеву! – продолжала ворчать разозленная подруга. – Будешь умирать от любви к нему!

Пустые угрозы. Парень сам, без чьей-либо помощи, приворожил меня к себе.

Распахнула входную дверь и на пороге, как и ожидалось, стоял Костя. Выглядел он понурым. Наверное, это, как он сам сказал, из-за напряженного графика работы.

– Значит, все бесполезно? – он обошелся без банальных приветствий. – Просто не судьба?

– Не верю в судьбу, – повела плечами от холода, покинув теплую постель.

– Если твое сердце глухо к моему, – совсем безнадежно заговорил, – и в душе пустота, то я сдаюсь. Я попытался, но не вышло, – сделал шаг назад, – больше не буду тебе надоедать, – еще один. – Прощай, Марго, – развернулся, и устало побрел по ступенькам.

Понимала, что это игра, хитрый ход с его стороны: Костя подразнил меня конфеткой, а потом демонстративно забрал, рассчитывая, что, потеряв, я оценю по достоинству то, что имела, а потом сдамся и признаюсь, что парень запал мне в душу. Но страх, что это по-настоящему, и что Костя, возможно, навсегда уйдет из моей жизни, не дал мне отпустить музыканта.

– Зачем ты устроил это представление в студии? – крикнула ему вслед, заставив остановиться. – Для забавы?

– А зачем я тогда спросил твое имя? – в мгновение ока он оказался передо мной, как будто был готов в любой момент возвратиться. – Пришел в кафе, где ты работаешь? – теперь наступал. – Предложил сняться в клипе? Ломал голову над подарками и сюрпризами для тебя? Зачем? На все это один ответ. Ты безумно, умопомрачительно, невероятно, невозможно, бесповоротно, нестерпимо, – перечислял он, а я изнемогала в ожидании.

– Хватит игр!

– …мне нравишься, – закончил Костя.

Ну почему эта фраза перечеркивает все его косяки? Нельзя быть такой слабой, и сдаваться после пары слов. Это неправильно. Неразумно. Похоже на…

Я молчала, не зная как поступить.

– Ты что-то хочешь мне сказать, Марго? – подталкивал меня к признаниям. Снова играл.

– Да, Кит, – я положила руки ему на грудь, разглаживая несуществующие складки на рубашке. – Ты – подлый манипулятор.

– Целуй уже, малышка, – коварно подначивал, но я не спешила делать это, и как могла, тянула время. – Ты же хочешь это, – шептал, как чертенок, склоняя к греху, – всего один шажок с твоей стороны, и я покрою поцелуями все твое тело… медленно… нежно…

– Ненавижу тебя, – жалобно простонала, опьяненная его словами. Как же я хотела получить от него все то, что он предлагал.

– Тебе же понравилось в прошлый раз. Ты ведь хочешь ощутить это вновь?

Он пустил вход козырь, вероломно воскресив в моей памяти тот момент первого нашего поцелуя и все те эмоции, что тот вызвал. Я больше не могла сопротивляться парню и бороться с собой, и поцеловала его.

Костя никак не отреагировал, он до сих пор ждал первых шагов от меня. Новое прикосновение – и его губы изогнулись в улыбку.

– Так-то лучше, детка, – прошептал Костя, и его руки легли на мою спину.

Ладони медленно путешествовали от поясницы до самых плеч, словно рисуя невидимые узоры, вызывая желание изгибаться, как ласкающаяся кошка. Я закрывала глаза от удовольствия и трепета каждый раз, когда кончики его пальцев, точно как те самые подаренные им бабочки, порхали по моей шее. Поистине, он был музыкантом, а я – инструментом в его руках, который отзывался на каждое прикосновение. И существовало одно лишь отличие: зарождалась не мелодия, а… Любовь?

Эта мысль, даже само слово, испугали меня, я оттолкнула Костю и захлопнула дверь, оставив парня за порогом. В голове и душе разразился настоящий кавардак. Рука так и осталась сжимать дверную ручку.

– Так теперь ты говоришь мне «да»? – послышалось за дверью после недолгой паузы. – Ты простила меня?

– Нет!

– Все еще согласна сниматься в клипе?

– Да.

– А еще один поцелуй?

– Нет!

– А в щеку?

– Нет.

– Крепкие объятия? – пытал Костя счастье.

Как и в жизни, сейчас мы стояли по разные стороны: он – на сцене, с головой уходя в творчество, а я – среди четырех стен обыденности, но, тем не менее, удовлетворяющей мои запросы. Я была счастлива тем, что имела, и не тянулась туда, откуда потом будет больно падать.

– Марго? – позвал Костя, когда я была уверена, что он уже давно ушел, и только я одна стою, опершись плечом о дверь. Сомневалась, отвечать ли или пусть думает, что отправилась спать.

– Да? – неуверенно отозвалась.

– Можно я кое-что тебе прочитаю? – осторожно спросил он. – На этот раз из своего.

– Прямо сейчас?

– Когда слова просятся, их нельзя умалчивать.

– Тогда не умалчивай, – приложила ладонь к холодному металлу двери, желая таким глупым способом быть как можно ближе к парню.

Почти друзья в лучах заката,

Почти любовники в ночи.

Почти близки. И без возврата,

Мы одиноки, хоть кричи!

Проводим небо, что темнеет…

С истомой встретим мы рассвет!

Тепло лучей любовью греет,