- Идет, - согласился Толян, залезая в машину. - Ну, по коням?
- По коням. - Я занял свое место за рулем, и мы продолжили свой путь.
Игорь нас ждал на трассе рядом с Николаевкой.
- Вот он, - заметил стоящего на дороге Игоря Толик, - тормози у этого серебристого "УАЗика".
Я подъехал к "козлику" и припарковался рядом. Мы с Толяном выпрыгнули на асфальт.
- Здорово, парни! - поздоровался Игорь. - Как доехали?
- Привет, Игорь! - радушно ответил Толик, протягивая руку. - Познакомься - Вова, - представил меня Толик.
- Владимир.
- Игорь. - Мы пожали друг другу руки.
- Слушай, Игорь, - произнес Толик, кивая на "УАЗ", - твоя "тачила"?
- Моя, - ответил Игорь. - Нравится?
- Так ты ж по прошлому году на другой ездил...
- У-у-у! - протянул Игорь. - Так то ж когда было? Я еще в прошлом году задумался о покупке хорошего "проходимца".
- Так ведь это наш, - удивленно воскликнул Толик, - отечественный... Не лучше ли было японского джипика осилить?
- Как тебе сказать, Толик, - Игорь почесал затылок. - Я тоже не в восторге от наших машин и довольно отрицательно отношусь к отечественному производителю... Но решил рискнуть - приобрел "УАЗ". Бывший хозяин, у которого и перекупил "козлика", был дерьмовым, почти все пришлось переделывать, перекручивать. В итоге получился симпатичный джипик. Поставил резину тридцать три на двенадцать с половиной - грязевка, мосты военные, лебедка, приподнял путем проставок между рамой и кузовом... Пробовал лифтовать по мостам, с проставками и удлиненными серьгами, но в итоге отказался... Невозможно ехать: машина сильно рыщет по дороге, опасно... Вентилятор поставил электрический от термодатчика, температуру держит прекрасно... Навигацию сделал из японского планшетника с активной панелью. Увеличил мозги, установил ХР, закатал кучу карт... По прошлому году такой тест-драйв устроил... Заехали со знакомым в такие бебеня, что самим жутко стало! После дождей грязи многовато... Что еще сказать, рядом сидел хозяин "Лэнда", которого я недавно хаял, так он заявил однозначно: Лэнд и Сафарь здесь рядом не стояли!
- Завидую я тебе, Игореха! - вздохнув, произнес Толик. - Руки у тебя откуда надо растут - такую конфетку сделал... Так в чем основное преимущество-то?
- Основное преимущество? - переспросил Игорь. - Короткая база, алюминиевый мотор и военные мосты. Практически везде можно ехать на заднем приводе, только по сопкам иногда включаю полный привод и пониженную... Так, парни, куда ехать-то? А то пока треплемся, день и пройдет!
- Вот, - Толян протянул Игорю распечатку карты. - Там помечено.
- Хм, интересно, - произнес Игорь, рассматривая карту. - Был я в этом месте... Ну, может, не совсем там, но рядом... Вы на своем тарантасе туда не проедете... В общем так, - решил он, - перебрасывайте свои манатки ко мне. Машину в Николаевке припаркуйте, где-нибудь на видном месте. Ко мне перепрыгнете - и в путь.
Так мы и поступили: быстренько перебросили шмутьё в "УАЗик", я оставил машину в селе на обочине и запрыгнул в российский джип. Игорь выжал сцепление, "козлик" пустил в воздух струю сизого дыма, и мы покатились навстречу "новым приключениям". Пока мы возились с вещами, Игорь успел забить координаты места, указанные на карте "китайцем", в планшетник, так что ехали теперь "по приборам". За пределами поселка Толян попросил Игоря остановить машину.
- Хочу Вовану городище показать, - объяснил водителю причину остановки Толик.
Но я уже и без его объяснений все понял - по левую сторону от дороги высились мощные оборонительные валы старого города чжурчжэней, поросшие редкими деревцами и жухлой прошлогодней травой. Мы с Толиком выпрыгнули из машины, и пошли к городищу, благо, до него было рукой подать. Даже сейчас, по прошествии стольких веков, выглядела старая крепость внушительно: оплывшие насыпные стены незыблемо вздымались на десятиметровую высоту, а если учитывать глубину рва, то на и все пятнадцать.
- Фотик взял? - спросил я Толика, не отрываясь от созерцания разрушенного средневекового поселения.
- А то ж! - ответил друг, вынимая цифровик. - Встань-ка сюда, я тебя напротив валов щелкну.
Попозировав немного у подножия стены, мы с Толяном поползли наверх. Стоя на вершине оборонительного вала, можно было окинуть взглядом все городище. По форме старый город напоминал равнобедренную трапецию с закругленными углами. Поселение было окружено валом только с трех сторон, четвертая же сторона защищалась отвесно обрывающейся вниз естественной террасой. С вершины вала, на который забрались мы с Толяном, вдоль всей линии крепостной стены хорошо просматривались остатки двенадцати башен в виде овальных выступов на внешней стороне стен. Так же хорошо просматривалось крепостные врата, окруженные Г-образным земляным бруствером перед входом в город. Неподалеку от того места, где мы стояли, в земляном валу имелась большая брешь - разрыв в крепостной стене, оборонительный ров против которого был перекрыт узкой земляной перемычкой.
- Читал про эту дырку стене? - не переставая щелкать фотоаппаратом, спросил Толик.
- Угу, - кивнул я, - читал. Именно через эту брешь осаждавшие город войска хана Угедэя и ворвались на территорию Николаевского городища.
Закрыв глаза, я попытался представить себе картину разворачивавшихся здесь почти восемь столетий назад событий: под тучей стрел, прикрываясь защитными деревянными установками, к городской стене прут монголы. Они ожесточенно роют землю, засыпая ров у подножия стены. Каждый пройденный метр дается им ценой неимоверных усилий: они гибнут десятками, сотнями... Оборонительный ров заполняется не только землей, но и телами воинов. Вода, наполняющая ров, уже красна от пролитой в нее крови. Но монголы не отступают, невзирая на потери, они шаг за шагом продвигаются все ближе и ближе к стене. Вот уже и готов перешеек, по которому спешно вкатывается стенобитная машина...
- Вован! Вован! Чего застыл? - окликнул меня Толик. - Посмотрел?
- Да, посмотрел, - ответил я.
- Тогда погнали!
Бросив последний взгляд на заросшее сухой травой городище, я побежал вслед за другом к машине, в которой нас терпеливо дожидался Игорь.
- Ну что, внушает? - усмехнувшись, спросил меня хозяин "УАЗика", что-то разглядев в выражении моего лица.
- Внушает, - кивнул я. - Просто представил, как дело было... Ну, когда монголы прорвались в город...
- Да уж, крови немало пролили. Ненавидел Чингис чжурчжэней люто, и детям своим завещал... Всех, кого не вывезли в рабство - покрошили в капусту. Кстати, вы в курсе, что найденные на Николаевском городище глиняные головы драконов и черепица, украшающие арку буддийского храма, идентичны глиняным головам, найденным в древнемонгольском городище Дён-Терек в Туве?
- Да, читал, - ответил я, - попадалась в сети статейка на эту тему.
- Вон куда местных мастеров вывезли, - произнес Игорь, не отрываясь от дороги. - Мастера всегда и везде ценились, и вывозились в ханские ставки... Мужики, поделитесь секретом, - вдруг сказал Игорь, - кто вам наколку на это место дал? Мы тут с пацанами уже бродили, только пробивали вот здесь, - он указал место на карте. Это рядом... А по этому месту просто пробегались - не реал все пробить... Поселений там нет, это точно... А у вас тут на карте даже координаты есть...
- Находили что-нибудь в тех местах? - спросил Толик.
- Так, мелочевка, - ответил Игорь, - ничего серьезного. Так скажете, или это секрет?
- Да нет, ничего секретного, - ответил Толик. - Просто появился у нас один знакомый-коллекционер. Есть у него в коллекции один интересный документ, времен монгольского нашествия в Приморье.
- Ух, ты, вот даже как? - заинтересованно произнес Игорь. - Ни о чем подобном не слышал. Чей документ? Китайский? - уточнил он.
- Монгольский, - ответил Толян. - По мнению того же коллекционера, место действия - Сучан, он его отметил на карте, а время - несколько дней до взятия Николаевского городища.
- Ого, прямо так и...
- Ага, сами в шоке, - рассмеялся Толик. - Но решили проверить... А вдруг?
- А чего сам этот коллекционер не приехал? Или далече?
- Да фиг его знает, - Толик пожал плечами. - Мы даже не знаем, откуда этот поцик - по сети общаемся... Он говорит, что поиск на местности не входит в сферу его интересов. Просто хочет какую-то свою теорию проверить, - выдумывал по ходу пьесы Толян.
- Тогда понятно, - кивнул Игорь, - кабинетный теоретик. - Ну ничего, мы поможем. А если по его наводке место рыбное окажется - тогда цены этому перцу вообще не будет. Вы, на всякий случай, с ним связь не теряйте. Вдруг еще чего на проверку подкинет.
- Конечно, - ответил Толян.
- Так чего в том документе-то? - вновь вернулся к теме Игорь. - Ты так и не рассказал подробностей. А ведь интересно...
- Документик этот, что-то типа донесения, - ответил Толик. - Адресовано сие послание было хану Гуюку, сыну Угедэя...
- Это тот, что командовал Восточным крылом армии Чингисхана? Вернее его сына - Угедея. Если это 1234-й год, то Чингисхан уже, как говорили на Руси: божею милостию помре, - поправился Игорь.
- Он самый, - подтвердил Толян. - Так вот, один из тысячников Гуюка - Хучар, не дожидаясь подхода основных сил, решил в одиночку, только со своими нукерами, напасть на чжурчжэней... Понторез, блин! Ну и поплатился за это - его встретили как раз на том месте, куда мы сейчас двигаемся и разбили в пух. Народищу полегло и с той, и с другой стороны. По заявлению этого тысячника, из отряда чжурчжэней никто не уцелел...
- А этот, как его...
- Хучар? - подсказал Толян.
- Да, Хучар.
- Хучар выжил, и с десятком ветеранов явился в стан монголов. За ослушание Гуюк приказал его казнить. Хучара привязали к лошадям и разорвали.
- Поделом! - произнес Игорь, съезжая с трассы на грунтовку. - Значит, в этом документе были даны привязки к местности? - уточнил Игорь. - Если этот ваш коллекционер довольно точно вычислил место сражения.
- Да, в документе говорилось, что Хучара встретили примерно в сотне ли от городища на северо-восток, там, где река петляет, делая большой крюк.
- Есть там такой крюк, - произнес Игорь, поглядывая на карту.
- Как думаешь, вообще реально там будет что-нибудь найти? - спросил я.
- Черт его знает, - ответил Игорь. - Давайте не будем загадывать. На месте разберемся.
Машина тем временем неслась по разбитой грунтовке. Нас ощутимо подбрасывало - все-таки "козлик", это вам не чудо "враждебной техники", пускай даже и нафолбаненный всевозможными наворотами. Но проходимость у этой "лошадки" действительно была на высоте - сносная грунтовка вскоре закончилась, и пошла раскисшая колея. Сказывалось поздние весенние снегопады. Пару-тройку раз "УАЗик" буксовал в очередной глубокой яме, заполненной жидкой кашей. Мы с Толяном порывались выйти, толкнуть, но Игорь врубал раздатку, и "козлик", пробуксовывая всеми четырьмя колесами и разбрасывая вокруг себя грязюку, выбирался на более-менее сухую почву.
- Умничка! - не переставая, хвалил "козлика" Игорь, неустанно поливая лобовуху водой из "брызгалки" и размазывая липкое месиво по стеклу. Комья грязи огромными шматьями висели на бортах, боковых стеклах, умудрялись даже залетать в приоткрытые "форточки", но Игорю все было нипочем. Чувствовалось, что он в свое время прошел неплохую школу экстремальной езды по бездорожью. Мы проскочили мимо высокой сопки, что, подобно застывшему навеки великану, весело скалилась редкозубой улыбкой больших растрескавшихся валунов. Молодая светлая листва, еще не потемневшая и не набравшая силу, радовала глаз. А воздух? Его вкус, цвет и запах... Это вообще нечто непередаваемое после задымленного и пропахшего автомобильными выхлопами города. Просто праздник какой-то! Как же мы жили без всего этого долгие годы? Кисли, вдыхая приторные запахи смога и бензина? Как смогли забыть об этой первозданной красоте? Мы преодолели пару-тройку крутых спусков и подъемов, оставили позади несколько небольших сопочек, поросших зеленеющими и цветущими кустарниками и, наконец, выскочили в искомый квадрат.
- Приехали! - произнес Игорь, глуша двигатель. - Ваше место где-то здесь. Ну, по крайней мере, координаты на джипиэске ваши.
- Ну что, собираем приборы и вперед? - риторически спросил Толян.
Мы выгрузились из "УАЗика" и огляделись: перед нами лежала небольшая холмистая долина, поросшая редколесьем. Неподалеку блестел, играя солнечными зайчиками на воде, Сучан, то бишь, ныне река Партизанская. Ничего похожего на место средневекового сражения с первого взгляда не было заметно. Обычная местность.
- Слушай, тут даже площадки ровной нету, - слегка потухшим голосом произнес Толик, - чтобы развернуться. Надул нас гребаный "китаец"!
- Не переживай ты так! - хлопнул я приятеля по плечу. - Смотри, какая природа! А погодка? Лепота...
- Согласен. Игорь, а ты как думаешь, может здесь что-нибудь попасться?
- Поживем - увидим, - философски ответил наш более опытный товарищ.
Он привычно вооружился металлодетектором и взял в руки лопату.
- Разойдемся, - предложил Игореха. - Мы так большую площадь сможем обследовать. Вы идите по левой стороне вдоль реки, а я пойду вдоль этой сопки. Если чего интересного попадется - позову...
- Ну и мы так же, - согласился с доводами Игоря Толян. - Если клюнет что - крикнем.
На том и порешили. Игорь свернул к холму, а мы с Толиком решили пробить небольшую надпойменную терраску возле реки. Так как прибор у нас с Толиком был один на двоих, "махать" им решили по очереди. Первым шел Толик, неторопливо водя металлоискателем из стороны в сторону, а следом я с лопатой наперевес. Первые полчаса-час наших блужданий ничего не принесли - глухо как в танке. Место оказалось чистым, не слишком забитым даже современным металломусором. Сказывались большая отдаленность от жилья и отсутствие полей. Несколько раз прибор выдавал сигналы, которые на деле оказывались пустышками: даже здесь нашлись несколько козырьков от водки. А так - шаблонная сопутка любителей металлопоиска: проволока, гвозди, непонятные, рассыпающиеся в руках ржавые железки. У Игоря ситуация была не лучше: тот же стандартный набор туриста. Солнце миновало зенит, когда мы решили отвлечься, и перекусить. Толян крикнул Игоря и пошел к машине.
- Ну что, пацаны, не клюет? - поинтересовался наш провожатый, открывая "УАЗик".
- Фуфло, как обычно... - ответил Толян, доставая из кармана выковырянный из земли хлам.
- У меня аналогично, - поделился Игорь. - Перекусим?
- Да, пожрякать не мешает, - согласился Толик. - Чё там у нас есть, Вован?
- Все в рюкзаке, доставай! - сказал я. - Пойду руки в реке сполосну...
Чтобы не идти порожняком, я подхватил с земли "клюшку" и поплелся к реке, но в противоположную от нашего утреннего хождения сторону, туда, где у реки был пологий бережок. Метров за пятьдесят до воды прибор неожиданно выдал высокий длинный и протяжный сигнал.
- О, мля! - выругался я, подпрыгнув от неожиданности, ибо уже не надеялся ничего обнаружить.
Поводив прибором из стороны в сторону, я понял, что такого устойчивого сигнала я еще не слышал. Да и циферки на дисплее прыгали с небольшим отклонением - цветняк. Пока я определялся с местом, ко мне подскочили Толик с Игорехой.
- Дай-ка я посмотрю, - предложил Игорь, включая свой прибор.
Я послушно отошел в сторону. Что говорить - Игорехин опыт поиска был несоизмерим с нашим.
- Ну? Ну? - изнывал Толян, пока Игорь прозванивал место.
- Есть! Копай вот здесь! - Игорь отодвинулся в сторону и убрал прибор, пропуская вперед Толика.
Лопата с тихим шелестом воткнулась в землю, Толян слегка поднапрягся и высыпал землю с лопаты. Игорь провел катушкой над горсткой земли - пусто. Затем опустил её в ямку - прибор вновь выдал мелодичный сигнал.
- В яме, давай дальше, - сообщил Игорь, вновь убирая прибор.
Толян вонзил лопату поглубже, под стальным лезвием что-то металлически заскрипело.
- Ай, ептыть, неужели покоцал? - горестно воскликнул Толик, отбрасывая лопату в сторону и падая на коленки.
Он аккуратно принялся руками выбрасывать землю из ямки, подкапывая края пальцами. Наконец ему удалось захватить предмет и вытащить его из земли. Едва увидев облепленную грязью продолговатую пластинку, не менее двадцати сантиметров в длину, со скругленными краями и отверстием с одной стороны, Игорь присвистнул и, качая головой, произнес:
- Ну и свезло же вам, пацаны! Это пайцза... Блин, во дела!
- Серьезно, пайцза? Без шуток? - набросился на него Толян. - А чья?
- Не знаю, - пожал плечами Игорь. - Там надпись есть... Давайте в реке сполоснем...
Толян, как сумасшедший, сжимая в руке пластинку пайцзы, помчался к воде.
- Серебряная пайцза, - вслед ему произнес Игорь, не переставая удивляться.
- Парни, здесь иероглифы, - сообщил нам Толян, промыв пластину водой. - Но не китайские...
- Можно? - попросил Игорь.
- Да-да, конечно! - Толик передал пайцзу Игорю.
- Так, - после внимательного осмотра верительной бирки произнес Игорь, - это, по всей видимости, уйгурское письмо, распространенное во времена Чингисхана... Вертикальные надписи, похожие на современную арабскую вязь... Хотя, я где-то читал, что на монгольских пайцзах во времена Чингиса надписи делались китайскими иероглифами, и только позже начали применять уйгурские. Но во времена Хубилая надписи на пайцзах уйгурского письма стали заменять на квадратное китайское... А вот поди ж ты... Слушайте, ваш коллекционер - просто золото! Я думаю, что находки еще будут! Эта пайцза - явно не простая потеряшка. Видите этот рисунок?
- Тигра? - спросил Толян.
- Да, это тигриная голова, кивнул Игорь. - Поскольку пайцза серебряная - это верительная бирка не менее чем сотника монгольской армии. У тысячника она должна быть золотой, или, как минимум, позолоченной. А так как на ней не видно остатков позолоты - это сотник... В общем, парни, давайте лопать по-бырому, и будем вдумчиво пробивать это место.
Глава 4
Седьмой месяц первого года
под девизом правления "Тянь-сянь"
Небесного Императора Тай-цзуна (927 г.н.э.).
Марионеточное государство Дуньдань30.
Бывший центр бохайского округа Яньчжоу
(окрестности пос. Краскино, Приморского края).
Тягучий и насыщенный звук колокола мерно плыл над туманным ночным побережьем. Морские волны лениво набегали на песчаную полосу пляжа и с шипением отступали назад. На высокой обрывистой террасе, что нависла над побережьем. подобно неприступной крепости, на большом плоском камне в позе лотоса неподвижно сидел пожилой человек, облаченный в просторный желтый балахон. Его непокрытая бритая голова матово блестела в тусклом свете заходящей луны. С последним ударом колокола настоятель буддийского монастыря Кымган открыл глаза. Он просидел на этом камне, не шевелясь, всю ночь: от вечерних колотушек, до утреннего звона колокола, созывающего монахов к завтраку и последующей утренней медитации. Настоятель вновь смежил веки и выровнял дыхание. Приведя свои чувства в состояние полного покоя, Кымган начал читать "сутру шестого патриарха", дарующую просветление. Губы ламы беззвучно шевелились, произнося священный текст Хуэйнэна, оформленный в сутру его учеником - Шеньхуэем. Дыхание монаха замедлилось, губы перестали шевелиться, сердце замерло... Несмотря на темноту и закрытые веки, скачком приблизился горизонт, приветливо распахнуло объятия бездонное море, до неба можно легко было достать руками... Сложное вмиг стало простым и понятным...
Городские жители еще видели сладкие сны, когда монахи после утренней медитации приступили к работе. Восходящее солнце осветило неподвижно сидящую на утесе фигуру. Её желтая тивара31, казалось, тоже светится, источая неземную благодать. Пастухи-крестьяне, с восходом светила выгоняющие в поля лошадей, с опаской обходили застывшего в позе лотоса Кымгана, делая большой крюк. Никто не осмеливался потревожить покой просветленного, пребывающего в благословенном состоянии самадхи32. Ближе к полудню через Храмовые врата на территорию монастыря въехал небольшой отряд воинов, сопровождающих одетого в живописные лохмотья звероватого шамана. По сравнению с бритоголовыми опрятными монахами, шаман выглядел отталкивающе: длинные засаленные волосы падали на изуродованное ритуальными шрамами морщинистое лицо; от давно не стираной одежды несло конским потом, мочой и мокрой псиной. Неустанно жуя, шаман время от времени бросал в рот какое-то горькое снадобье, отчего его и без того безобразное лицо перекашивалось еще больше, а из уголка сморщенного рта на грудь стекала клейкая ниточка зеленоватой слюны. Маленькие, глубоко посаженные глазки с полопавшимися сосудами оловянно поблескивали. От одного только полубезумного взгляда "заклинателя духов" шарахались в стороны молодые служки монастыря. Несмотря на жару (летнее солнце к полудню ощутимо нагрело воздух), на голове шамана красовалась мохнатая шапка - оскаленная морда матерого медведя. Путники остановились у самых ступеней Храма Шакьямуни33, чем вызвали глухой ропот в среде наблюдающих за ними монахов. Спешившиеся воины подбежали к лошади шамана и помогли ему слезть на землю - сам он справиться с этой простой процедурой, видимо, был не в состоянии. Звякнув колокольчиками, коими был в изобилии увешан металлический пояс "заклинателя духов", шаман покачнулся. Верные попутчики подхватили его под руки, не давая "служителю культа" растянуться на мощеном крупными булыжниками дворе. Шаман дрожащей рукой залез в один из кожаных мешочков (не в тот, из которого черпал всю дорогу), так же, как и колокольчики, подвешенных к поясу, зацепил щепоть бурого порошка и, запрокинув голову, ссыпал порошок в рот. Через мгновение землистое лицо колдуна покраснело и пошло бурыми пятнами, из глаз пропал оловянный блеск, полубезумный взгляд стал цепким и проницательным. Такая разительная перемена не смогла удивить ламу Чисана, руководившего монастырем во время отсутствия настоятеля, буддийская братия не жаловала зелья и снадобья, используемые шаманами. Настоящим инструментом просветления является сам человек, справедливо считали они, презирая туманящие сознание средства.
- Позови Кымгана! - придя в себя, хрипло произнес шаман, поправляя большое бронзовое зеркало, висящее на груди.
- Тебе придется обождать, - смиренно сложив на груди руки лодочкой, сказал Чисан. - Он в самадхи...
- Отведите меня к нему! - проскрипел шаман. - Кымган сам позвал меня...
- Но... - опешил Чисан, - мы не посылали вестового... В этой луне никто не покидал монастырь...
- Сосунки! - Шаман презрительно сплюнул на мостовую. - Посвященный всегда найдет способ связаться с другим посвященным, не посылая вестника. - Веди!
- Но... - еще раз попытался возразить Чисан, но был вновь грубо перебит шаманом.
- Веди, я сказал! Мне жаль терять драгоценное время - его и так у меня мало!
- Он у моря, на утесе...
- Не ходите за мной! - предупредил шаман сопровождающих его воинов, отвязывая от седла притороченные к нему бубен и боло-колотушку. - Накормите моих людей, - сказал он, повернувшись спиной к Чисану. Солнечный луч, отразившись от полированной поверхности зеркала-толи34, пришитого на спину заклинателя, заставил Чисана зажмуриться. Когда монах проморгался, шамана на монастырском дворе уже не было. Найти настоятеля на морском побережье, оказалось делом не сложным - его одинокую фигуру было видно издалека. Подойдя вплотную к неподвижному, словно изваяние, монаху, шаман присел перед ним на корточки. Прикоснувшись к сухому плечу Кымгана, по которому безбоязненно ползали мухи и слепни, шаман легонько сжал его. Неподвижно сидящий человек никак не отреагировал на это прикосновение. Шаман взглянул в безмятежно-отстраненное лицо монаха и понял, что добиться большего от бритоголового старика, вряд ли сейчас в его силах. В этот момент ламу можно было жечь каленым железом - он все равно ничего не почувствовал бы. С кряхтением шаман присел на теплый камень рядом с монахом, положил бубен на колени и принялся негромко выстукивать замысловатую дробь, одновременно что-то гортанно напевая. Так он сидел до тех пор, пока солнце не начало закатываться за горизонт.
- Толман? - голос вышедшего из самдхи Кымгана был подобен шуршанию сухого песка. - Ты внял зову... Пришел.
- Пришел, - сварливо отозвался Толман. - Зачем звал?
- Я знаю, ты сильный заклинатель, - словно бы невпопад произнес Кымган, глядя в морскую даль.
- И что из этого? - пожал плечами шаман, колокольчики, нашитые на одежду, мелодично зазвенели.
- Я знаю, ты можешь подниматься... Ходить в верхнем мире... Общаться с душами предков... В отличие от шарлатанов, коих в последнее время развелось безмерно...
- Ну? - нетерпеливо произнес Толман, нервно дергая шеей. - Это я знаю и сам.
- Грядет Великое Зло, что уничтожит мечами киданей Великое царство Бальхэ...
- Уже уничтожило, - поправил монаха шаман, горько усмехнувшись. - Великая Империя пала... Дело за малым - так сказали мне духи предков.
- Будет еще хуже, - качнул бритой головой настоятель, - если в руки того, кто стоит за киданями, попадет вот это... - Из складок сангати35 монах достал блестящий на солнце круглый металлический предмет и передал его в руки шамана.
При виде потерянной на заре времен святыни у Толмана перехватило дыхание, руки затряслись, а запавшие глаза едва не вылезли из орбит.
- Амулет Хадо! - просипел он, бережно принимая святыню.
Все еще не в силах поверить в происходящее, Толман сдвинул медвежью шапку-морду на затылок и приложил амулет ко лбу. Закрыв глаза, он принялся что-то гортанно напевать, раскачиваясь из стороны в сторону. Амплитуда наклонов постепенно уменьшалась, до тех пор, пока шаман не застыл каменным истуканом. Монах не мешал "заклинателю", безучастно наблюдая за действиями Толмана.
- Это он! - наконец произнес шаман, отнимая амулет от головы. - Один из двух, оставленных прародителем. Он до сих пор хранит силу поверженных светил... Откуда он у тебя, Кымган?
- Это давняя история, - ответил Кымган. - Несколько сотен лет назад этот амулет едва не попал в руки Врага... Мой далекий предок, да будет благословенно его имя, был Посвященным, Хранителем, умел видеть, слышать и чувствовать святыню... Вместе с другими посвященными ему удалось отбить амулет Прародителя, который везли Владыке Поднебесной... вернее тому, кто стоял за его спиной...
- Это мне тоже ведомо, - степенно качнул головой шаман, - все величие императорского дома Да зиждилось на коварстве Исконного Врага, пускай даже и лишенного сил. Так ты говоришь, Хранители реально существуют до сих пор?
- Я надеюсь на это, - ответил монах. - Столетиями они не проявляли себя, но когда в них возникала нужда - они приходили.
- Ответь мне тогда на один вопрос: почему святыня у тебя? Хранителям проще было бы её оберегать, держи они амулет при себе?
- Я думал об этом, - ответил Кымган, - но даже просветленный знает ответы не на все вопросы...
- Ты не знаешь? - удивленно произнес Толман.
- Увы, но это так, - подтвердил лама. - Эта истина сокрыта от меня.
- А зачем я тебе понадобился?
- Я хочу передать амулет Прародителя тебе ... Ты сумеешь его сохранить.
- С чего ты это взял?
- Мне было дозволено узреть грядущее - в нем нет места для нашего города. Через несколько лет он будет разрушен, монастырь разграблен, а жители переселены... Ваше городище избежит такой участи - оно не настолько большое и находится на задворках бывшей Империи... К тому же, ты единственный шаман, действительно чего-то стоящий... Ты сможешь сохранить святыню. Враг не должен заполучить её.
- Я возьму амулет Прародителя, - согласился шаман, пряча диск за отворот душегрейки. - Постараюсь сохранить... Но ответь мне еще на один вопрос, просветленный, - последнее слово шаман произнес с усмешкой, - почему это так волнует тебя? Ведь вы, последователи Гаутамы36, почти не уделяете внимания Серединному миру, стремясь только к просветлению...
- Ты не прав, - спокойно ответил лама Кымган. - Учение Шакьямуни велико и всеобъемлюще. Ты говоришь о практике Малой Колесницы - "хинаяне"37, я же - последователь Великой Колесницы Шраваков и Пратьекабудд - "махаяне"38. И учение о Бодхичитте39 для меня не пустой звук... Я готов отказаться от нирваны40, для спасения всех живых существ. И я еще не забыл о родных корнях, о народе, из которого вышел.
- Я понял тебя, просветленный, - теперь в словах шамана не звучал сарказм. - Я не допущу, чтобы святыня попала в руки Врага. Духи предков шептали мне, чем может все это закончиться...
- Тогда поспеши, "заклинатель", - произнес настоятель. - Спеши, пока не стало слишком поздно...
Наши дни.
Партизанский район
Приморского края.
Наскоро затолкав в себя пищу, мы принялись методически пробивать место находки. Для начала и по совету более опытного "поисковика", каким, несомненно, являлся Игорь, Толян еще раз прозвонил ямку, из которой полчаса тому назад мы вынули серебряную пайцзу сотника. Пусто. Но, к несказанному удивлению моего друга, в паре метров от раскопа прибор опять порадовал нас новым сигналом, не таким чистым и протяжным, как в первом случае - нестабильным, постоянно сваливающимся в "минуса".
- Копнем? - ради проформы поинтересовался Толян.
- А то ж! - поспешно ответил я, втыкая штык в ямку. После находки пайцзы энтузиазм у нас разве что из ушей не тек.
- Что у вас? - крикнул Игореха, которому пока еще не повезло с находками.
- По ходу - чернуха... - как-то неуверенно произнес Толян, наблюдая за моими стараниями.
Я подрубил дерн по кругу и перевернул кусочек земли засохшей травой книзу. Толян провел прибором над этим куском - молчок.
- Ну-кась, убери лопату, - попросил он меня.
Я вынул инструмент из ямы, Толик поводил прибором - гудело, но глухо.
- Явный чермет, - просветил нас подошедший Игорь. - Копай глубже.
Последовав совету, я всадил лопату в землю на полштыка и, поднатужившись, выбросил землю наружу.
- Вот оно, - даже не используя прибор, Игорь вытащил из ямки круглую ржавую пластину, слегка выгнутую в одну сторону. Пластина была большой, примерно сантиметров двадцать - двадцать пять в диаметре, а то и поболе. По периметру пластины четко прослеживался ряд отверстий, забитых землей. Вогнутая сторона находки оказалась основательно поеденной ржой - вся в пузырях, зато выпуклая, по неизвестной причине, сохранилась намного лучше.
- И что это за хрень? - спросил Толян.
- Похоже, парни, вам сегодня фартит, и причем - изрядно, - с едва заметной завистью произнес Игореха, отряхивая землю с железки. - По ходу, это зерцало...
- Зеркало? - не понял Толян. - А чего оно такое? Да и чернуха...
- Не зеркало, а зерцало, - еще раз повторил Игорь. - Это часть доспеха - нагрудник. Очень часто изображения таких вот деталей доспеха на монгольских воинах встречаются в иранских миниатюрах XIII - XIV веков. Слово зерцало, и правда, является производным от слова зеркало. Существует несколько вариантов происхождения названия: некоторые ученые придерживаются мнения, что эта часть доспеха натиралась до блеска, и отражала, подобно зеркалу; другая же часть - что данная деталь появилась через шаманов, которые любили навешивать на себя, в частности на грудь, бронзовые зеркала, для защиты от духов. Воины же, оценив пользу сего предмета, стали использовать его подобие для защиты от настоящего оружия, а не от эфемерных потусторонних сущностей. Носилось зерцало на груди, поверх ламинарных панцирей41 и кожаной брони, на специальных ремнях. Ремни крепились к нагруднику либо через специальные отверстия, либо, как в нашем случае - зерцало пришивалось на кожаную основу, а к уже основе крепились ремешки...
- Ну ты, блин, Игореха! Голова! - восхищенно воскликнул Толян. - Целую лекцию прочел... И откуда ты только все это знаешь?
- Занимайтесь самообразованием, пацаны, изучайте, так сказать, матчасть! И будет вам счастье! - смеясь, отшутился Игорь, передавая находку Толяну.
Толик, схватив диск, принялся тереть его выпуклую часть локтем, размазывая грязь и ржавчину по железяке.
- Водичкой промой, - подсказал Игорь, - а то весь перемажешься.
- Точно! - Толян умчался к реке. - Пацаны! - радостно закричал он через минуту. - А нагрудник-то с рисунком!
После того, как мой друг смыл с зерцала всю грязь, на металлической поверхности действительно проступил рисунок.
- Похоже, чекан в виде вихревой розетки, - вновь просветил нас Игорь. - Очень распространенный элемент декора, использовался повсеместно - один из древних солярных знаков, - вновь выдал нам небольшую лекцию "старший товарищ". - В общем, так, парни, предлагаю зашурфить это место. Думаю, что еще будут находки - только глубже...
- Ага, - кивнул Толик, с готовностью хватая лопату.
- Вы тут пока ройте, а я прогуляюсь чуть подальше, - сообщил нам Игорь, включая прибор. - Не одного же сотника здесь хлопнули?
Он ушел, а мы, передавая лопату друг другу, по очереди вгрызались в податливую землю. Игорь оказался прав: сняв слой земли, сантиметров в тридцать, мы обнаружили россыпь продолговатых металлических пластинок с отверстиями - остатки ламинарного доспеха, как выяснилось позже. Доспех оказался сильно поеденным ржавчиной, некоторые пластинки крошились и разваливались прямо в руках, некоторые прикипели друг к дружке. Также попалось несколько накладных фигурных пластин, видимо, детали пояса сотника, три "дырки"42, пара сгнивших "наков" от стрел, и одна непонятная фигурная финтифлюшка. Все это мы сваливали в непосредственной близости от раскопа, рассудив, что сможем рассмотреть находки попозже.
Первую свою находку в этот совместный выезд Игорь поднял метрах в двухстах от нашего шурфа. Пока мы увлеченно лопатили чернозем, "земляной дедушка"43 подогнал нашему приятелю расслоившийся меч с изумительно сохранившейся фигурной цапой, наконечник копья и "прягу"44 с узором из переплетающихся растений. Мы с Толяном бросили опустевший шурф, и после небольшого перекура присоединились к Игорю. Солнце потихоньку начало клониться к западу, когда находки пошли с пугающей для неискушенного копателя периодичностью. То здесь, то там выскакивали проржавевшие остатки доспехов, наконечники копий и стрел, мечи и детали конской сбруи. Под занавес, когда солнце уже клонилось к западу, касаясь земли, Игорехе попался клепаный "бровастый" шлем с частично уцелевшей бармицей и ноздреватая от коррозии личина. Пиком же нашей с Толяном деятельности можно было считать большой металлический умбон, Когда-то, как сказал нам Игорь, он крепился в центре монгольского пруткового щита. Умбон был богато украшен серебряной узорной инкрустацией, на нем прослеживались остатки позолоты.
В сгущающихся сумерках мы прекратили поиск, сложили находки и приборы в машину. Игореха завел двигатель и закурил. Мы тоже засмолили, устало привалившись к "УАЗику".
- Лихо поработали! - произнес Игорь, пуская в темнеющее небо струю сизого дыма. -Никогда не испытывал ничего подобного, хоть и не первый год в поиске! - признался он, глядя на разрытую поляну. - Тут еще копать и копать... Как насчет завтра повторить?
- Я требую продолжения банкета? - фразой из известного фильма ответил Толян. - Конечно! У меня руки так и чешутся!
- Может, еще пацанов позовем? - предложил Игорь. - Тут на всех хватит... Да и с обществом познакомитесь. Пацаны отличные... Как, жаба не задавит?
Мы с Толяном переглянулись - он едва заметно кивнул.
- Зови, - решительно произнес друг. - Пусть пацаны получат свою дозу адреналина... Я за сегодня хапнул по самые помидоры! - Он весело заржал.
- Да уж, - согласно кивнул Игорь. - Земляной дедушка сегодня не по-детски поделился. Тоже отойти никак не могу. Так значит, вы не против? - вновь уточнил он.
- Не против, - почти в один голос ответили мы с Толиком.
- Зови пацанов, - произнес я. - Кстати, как насчет завтра? Где стрелкуемся?
- Давай, так же, как и сегодня, - предложил Игорь. - Пацанов я предупрежу. После наших покапушек, желающих будет больше, чем на слете!
- Я и не сомневаюсь, - фыркнул Толик. - Если бы мне свистнули - примчался бы, только пыль столбом.
- Ну что, поехали? - спросил Игорь, залезая в чудо советского автопрома.
- А то, - стрельнув ярким огоньком окурка в темноту, произнес Толик.
Провожая хабарную полянку, промелькнувшую в свете фар тоскливыми взглядами, мы уже мечтали о новых находках, которые нам, несомненно, принесет новый день. В Николаевке мы быстро перегрузили пожитки из Игорехиного "УАЗика" в нашу машину и покатились в город. Пока ехали, Толян, поставив мешок с хабаром45 промеж ног, перебирал находки и, не переставая восторгаться, довольно цокал языком.
- Вован, ты только посмотри, какая вещь! - поминутно толкал он меня, суя в нос очередную находку. - Это ваще убой!
- Толик, отвали - я за рулем! - огрызался я, не решаясь оторваться взгляд от дороги. Ехали мы с довольно-таки приличной скоростью, а темнота и сложность трассы не способствовали внимательному изучению найденных артефактов. - Дома посмотрю!
- Ага, Вовчик, ты рули, - соглашался Толян, но проходила минута, и опять толкал меня в бок, махая перед глазами ржавыми железяками.
В конце концов это мне надоело - я и без того вымотался, целый день работая лопатой, а тут еще этот... Я остановил машину на обочине, обошел её и, открыв дверь со стороны Толяна, забрал у него мех с находками.
- Вован, ты чего? - возмутился Толик.
- А того! - рявкнул я. - И так на ногах едва держусь, все шары в темноте измозолил, а тут ты еще от дороги отвлекаешь! - пылая праведным гневом, высказал я другу все, что о нем думаю. - Вмажемся куда-нибудь - мало не покажется! Дома посмотришь!
- Все, все! - примирительно произнес Толик, выставив вперед руки. - Не газуй, Вован! Держи. - Он протянул мне мешок.
Я подхватил находки и забросил их в багажник. После этого закурил, расстегнул штаны и принялся мочиться на обочину. Вскоре рядом зажурчало - ко мне присоединился Толян, его тоже, видимо, приспичило. Попыхивая в темноте сигаретами, мы наслаждались приятной тишиной ночного загорода. Машин на трассе было немного - сказывался поздний час и удаленность от города. Лишь изредка мимо нас мчались куда-то одинокие легковушки, да сотрясали воздух малочисленные груженые фуры.
- Отдышался? - спросил меня приятель. - Мож, поедем уже? А то времени уже ого-го! А завтра опять подъем ни свет ни заря... Да и пожрать нужно будет прикупить.
- Поехали, - произнес я, усаживаясь за руль.
Глава 5
Владивосток.
Наши дни.
Будильник противно запищал, вытаскивая меня из сладких объятий морфея. Я выругался, хлопнул рукой по кнопке, отключающей звук прибора, и, откинув одеяло, уселся на краешке кровати. Вставать страсть как не хотелось! Но, зная свою безвольную и безответственную натуру (если сразу не вскочу, то не поднимусь до обеда уже ни за какие коврижки), нашел в себе силы и встал на ноги. Зевая во весь рот и спотыкаясь о разбросанные вещи - с вечера не удосужился сложить, я пошлепал в ванную. Слегка взбодрившись под тугими струями воды из душа, я докрасна растерся жестким полотенцем - жить стало веселее. Вскипятив воды, я приготовил себе большую кружку чая, нарезал колбасы и хлеба. Проглотив сей незатейливый завтрак, я выбежал на улицу. На дворе было темно - до восхода оставалось еще час-полтора. Прогрев машину, я погнал за Толяном, благо, что он обитал неподалеку. Корефуля уже дожидался меня на улице, нетерпеливо поглядывая на часы.
- Ну, ты где пропал? - нервно пыхтя сигаретой, спросил он меня. - Я уже заждался! Опоздаем ведь!
- Не суетись, - вальяжно заметил я, - без нас все не выкопают. В принципе, мы и так вчера подняли...
- Давай уж, давай, поехали! - Толян выбросил бычок и залез в машину. - Нам еще в магаз за продуктами...
Затарившись хавчиком, мы покинули город и к девяти часам утра были в условленном месте в районе Николаевки. Серебристый "УАЗик" Игоря уже стоял на обочине. Рядом с "козликом" проитулился неизвестный нам синий "Эскудик". Мы вылезли и подошли к машине Игоря.
- А вот и виновники торжества! - завидев нас, обрадовался Игореха. - Привет, пацаны!
- И тебе не хворать! - откликнулся Толян.
Мы по очереди пожали руки Игорю.
- Знакомьтесь, Николай и Паша, - представил он своих спутников, крепких парней, влатанных по-походному. - Отличные парни!
- Владимир.
- Анатолий, можно просто Толян, - произнес Толик, пожимая руки парням. - Будем знакомы.
- Пацаны, - произнес Игорь, - мы тут сообща прикинули, чтобы нам тут долго не тусоваться - перебрасывайте пожитки в Пахин "Эскудик" - поедете с ним. Вы-то дорогу знаете. А я подожду остальных. Еще Алексей должен подтянуться и Жека... Это кто точно сообщил, что приедет, ну а кто не успеет до нашего отъезда появиться - пусть пеняет на себя! Согласны? - ради проформы спросил он.
- Не вопрос! - улыбнулся Толян.
Через десять минут мы уже мчались на Пахиной машине к нашему хабарному местечку. Дорога была нам известна, поэтому ехали без задержек и проволочек. Разговор в машине тек легко и непринужденно - Паха действительно оказался отличным общительным парнем.
- Когда мне вчера Игорь фотки находок на "мыло" скинул, я просто обалдел! - делился впечатлениями наш новый приятель. - Шикарно! Место действительно такое жирное, как Игореха расписал?
- Сам увидишь, - таинственно понизив голос, пообещал Толик. - Думаю, что без находок не останешься.
- Отлично, - произнес Паша, притормаживая перед большой дорожной колдобиной. - Руки прямо так и чешутся!
- У нас с Вованом тоже, - согласился Толик.
Вскоре мы прибыли на искомую точку. В лучах утреннего солнца на мелкой весенней травке черными проплешинами зияли наши вчерашние покапушки. Не успели мы выгрузить приборы, как к нам с ревом подлетело три мотоцикла. Заглушив рычащие агрегаты метрах в десяти от машины, в нашу сторону направилась небольшая, разношерстная компания из шести человек - видимо жители близлежащего села. Трое - типичные деревенские хлыщи, лет восемнадцати - двадцати, двое постарше - лет тридцати, и один, самый старый из них - мужик за сорок, с характерным кирпично-красным цветом лица, который ни за что не спутаешь с краснотой обветренной кожи, настоящий профессионал зеленого змия.
- Чего эта крестовня сюда подъехала? - понизив голос, спросил Паха.
- Не знаю, - пожал плечами Толик, спокойно и неторопливо продолжая собирать прибор.
- Ща узнаем, - сказал я, доставая из багажника "фискарь"46.
- Слышь, чуваки! - Мужик подошел к машине, демонстративно высморкался на землю сквозь пальцы, и продолжил, слегка шепелявя сквозь выбитые передние зубы:
- Это вы вчера понарыли дырок в земле?
- А если и мы, - Толян, наконец, собрал прибор и выпрямился, нависнув над мужиком, оказавшись на голову выше, - тебе-то что? С какой целью интересуешься?
- Да огородец тут у меня... Недалече, - недобро ухмыльнулся мужичонка. - Боюсь, как бы "саженцы" не попортили. А то потом и на зиму заготовить нечего будет...
- "Пятак" тут у тебя, что ли? - догадался Толян. - Не ссы, нам твои садово-огородные дела до лампочки - выращивай на здоровье хоть конопель, хоть мак, хоть еще какую хрень...
- Не, чуваки, вы, наверно, не вкурили, - вновь затянул свою волынку мужик. - Валите отсюда, пока при памяти! Мне лишняя известность ни к чему: сначала вы прикатили, поковырялись, затем другие прикатят... И, прости-прощай теплое местечко...
- Слушай, ты достал, ботаник, мля! - выругался Толян, устав спорить. - Я говорил уже, нам твоя трава на хрен не нужна! Огласка тоже. Мы втихаря покопаемся и отвалим. Твою полянку не тронем. Покажешь, где - мы туда даже нос совать не будем. И огласка нам тоже ни к чему.
- Вот вы непонятливые лоси! Чушканы городские, чувырлы недоделанные! Канайте восвояси, пока я добренький! Второй раз повторять не буду - закопаем вас вашими же лопатами! - брызжа слюной, заорал мужик.
- За базаром следи, болезный! - Толик брезгливо отер лицо и оттолкнул деревенского креста с дороги.
- Пацаны! - заверещал мужичонка. - Видели, как он меня? Видели? Михась, доставай волыну!
Один из пацанов кинулся к мотоциклу, на котором приехал мужичок, и вытащил из коляски старенькую двухстволку с облезшим прикладом. Из машины Пахи что-то громко бухнуло, запахло пороховыми газами, а в коляске мужика появилась большая черная дыра с вогнутыми внутрь краями.
- Ну-ка не балуйте! - закричал из "Эскудика" Паша. Когда он вылез, в его руках дымилась коротенькая "пушка". Пока мы перепирались с крестами, он успел залезть в машину и вытащить свою волыну. - Брось ствол! - коротко приказал он. - А то ща в лоб закатаю!
Михась послушно выронил двухстволку на землю.
- Так-то лучше! - довольно кивнул Паша, подходя к мотоциклу.
Наклонившись, он поднял оружие деревенских наркоманов, переломил его и вытащил патроны. Спрятав патроны в карман, он забросил двухстволку в свою машину.
- Поговорим спокойно, - предложил он, закуривая.
- Отдай ружжо-то! - заныл мужик. - Вся его бравада куда-то вдруг испарилась. Да и остальные "садовники-огородники" больше не рыпались, а лишь стояли, потупив глаза в землю.
- О! - радостно воскликнул Толян, увидевший вдалеке "УАЗик" Игоря в сопровождении еще двух машин. - Наши катят.
- Отдашь ствол, а? - продолжал ныть местный наркобарон.
- А документы на него имеются? - ковыряясь в зубах ногтем, как бы между прочим поинтересовался Паша.
- Слушай, какие документы? У меня их отродясь не было, - затараторил мужичонка.
- На нет и суда нет, - пожал плечами Паша. - Утоплю вон, в реке, и делов. Мне ваша волына ни к чему - у меня своя есть, зарегистрированная по всем правилам. И вам, я так думаю, тоже... Нефиг нормальных людей пугать!
- Не будь уродом! - взмолился мужик. - Ствол по нынешним временам дорого стоит...
- Слышь, удод, ты за базаром следить так и не научился? - нахмурился Паша.
- Прости меня, пацанчик... Ну, отдашь?
Пока мы весело скалили зубы, появился Игорь со товарищами. Они припарковались рядом с "Эскудиком" и вышли, разминая затекшие конечности.
- Пацаны, а вас тут чего за сходняк? - поинтересовался Игореха. - Волыной светишь. Проблемы что ли?
- Да вот, местные бармалеи нас хотели с хабарного места согнать, - просветил подъехавших пацанов Паша.
- А чего не поделил-то? - поинтересовался Николай.
- Да у братвы тут поляна конопельная, вот и волнуются, как бы побеги не потравили.
- Прямо здесь что ли, у реки? - спросил Игорь.
- Да нет, вроде, - сказал Толик, - рядом где-то.
- Из-за чего тогда весь сыр-бор? - не понял Игорь.
- Обчество волнуется - палева не хочет, - ответил Паха.
- Так нам тоже, вроде как ни к чему...
- Так вот я это и объяснил, - Паха почесал ухо и продолжил, - только хлопцы туго понимают...
- Пацаны, да мы поняли все, - влез в разговор мужичек.
- Значит, будем семьями дружить?- прищурился Паша.
- Ружье верните, пацаны, и мы отвалим - копайтесь на здоровье. А из местных вас никто не тронет... - заверил мужичок.
- Спасибо, уж! - загоготал Толян. - Паш, может, вернешь?
- Посмотрим на их поведение, - усмехнулся Паша.
- Мужики, а чего роете? - оглядев наши пополнившиеся ряды, спросил мужичок. - Чего ищите?
- Да так, дядя, ищем потерянные страницы истории, - туманно ответил Паша.
- Так вы эти, как их, археологи?
- Почти, - кивнул Толян, настраивая металлодетектор на почву.
- А поглядеть можно? - спросил мужик. - Интересно чего в нашей земле найтить можно... Я ведь сколько лет на энном месте... Тут эти же были, которые и у нас в селе, да?
- Тебя как зовут, дядя? - спросил Паха.
- Петром.
- Вот что, Петя, смотрите на здоровье. Только под ногами не мешайтесь...
- Так мы это, с пацанами и помочь можем, если что...
- Ладно, Петр, держи свою ружбайку, - расщедрился Паша, возвращая ствол владельцу. - Только больше не надо понтов корявых, - попросил он. - Мы вас не трогаем, вы нас тоже не задевайте.
- Да о чем разговор, - обрадовано произнес мужичонка, прижимая ствол к груди. - Вот только коляску мотоциклетную жалко... Почти новая была.
- Починишь, ибо нефиг было... Все, я пошел. И так времени с вами потеряли.
Он поднялся на ноги и присоединился к нашей честной компании, уже растянувшийся вдоль реки. Находки пошли почти сразу, в основном чермет - детали военной монгольской и чжурчжэневской амуниции. Время от времени из земли выныривали бронзовые поясные бляхи, подвесные обоймицы и "пряги". В изобилии попадалась "конина". Всплыло несколько мечей, одна булава, два топорика. Наконечники стрел, как и прежде, шли изобильными косяками. В общем, никто не остался без находок. Местная босота, ходившая за нами по пятам, и с интересом наблюдавшая за нашими покапушками, посовещавшись, ломанулись в деревню. Вернулись они вооруженные стандартными штыковыми лопатами и сразу кинулись в бой. Не мудрствуя лукаво, они расширяли и углубляли наши брошенные ямки, видимо, руководствуясь большой ямой - шурфом, в котором была найдена пайцза сотника. И, как ни странно, им повезло: без всяких металлоискателей эти деятели подняли помимо прочего барахла две пайцзы. Одна - монгольская серебряная, подобная вчерашней, а вторая - бронзовая, принадлежащая, скорее всего, погибшему в битве чжуру. С этими находками глава босоты, Петруха, подошел к Паше с просьбой заценить "барахло с буковками". Недолго думая, Паша предложил Петру продать ему находки, назвав цену, устроившую обе стороны. Наличие в кармане хрустящих бумажек, настолько воодушевило наших "помощников", что они врывались в землю едва ли не по пояс. Но больше ничего особо ценного им не попадалось. Постепенно смеркалось. Хоть и не хотелось, но пришла пора отваливать. Кое-кто из пацанов, находящихся в свободном полете, решил остаться здесь еще на некоторое время. Мы с Толяном, завидуя этим хлопцам белой завистью, распрощались - завтра нужно было выходить на работу. Но находок, а тем паче впечатлений, мы увозили с места забытой древней битвы предостаточно. Паша оставался с пацанами, а мы с Игорем, которому так же, как и нам, надо было с утра появиться на работе, в сумерках отчалили, пожелав новым знакомцам удачи в поиске.
- Ладно, парни, увидимся еще, - попрощался Игорь, когда мы в Николаевке перебросили свои манатки в мой "Ниссан". - Знатно сегодня потрудились... Вы это, парни, свяжитесь с вашим "китайцем". Поблагодарите. Таких людей не стоит терять! Может, еще чего подкинет...
- Конечно, - согласился Толик. - Сегодня уже поздно, а вот завтра обязательно свяжемся. Удачи!
Мы покурили напоследок и разъехались в разные стороны.
- Ну, что ты обо всем этом думаешь? - спросил меня Толик, когда сельские огоньки остались позади.
- Ты о чем? - уточнил я.
- Все о том же, - сказал Толян. - Китаец-то не соврал - хабарное место... Чё с амулетом делать будем?
- Наверное, будем продавать.
- Не продешевить бы, - поерзал на кресле Толик. - Мы же не знаем реальную цену этой побрякушки.
- А кроме, как у него, нам лучшую цену и не сыскать, - озвучил я свое мнение по этому вопросу. - Кому ты еще амулет задвинуть можешь? У нас, по-моему, коллекционеры в очередь не выстраиваются.
- Все равно продешевить не хочется, - насупился Толян.
- А давай, мы этому китайцу так и скажем, начистоту... Так мол и так, господин хороший, боимся продешевить. Посмотрим, какую цену он нам назовет. А там и думать будем. Идет?
- Идет! - обрадовался Толик. - Так и напишем.
Уже по отработанной маршрутной схеме я забросил Толика домой, поставил машину на стоянку и, затарившись в круглосуточном мини-маркете жратвой и пивасиком, поплелся домой. С непривычки после двухдневных саперных упражнений ломило мышцы. Но это было приятная боль, все ж таки не слабо мы сегодня поковырялись! Позже нужно будет очистить находки, и кое-что реставрировать... Но сегодня думать об этом не хотелось. Нам улыбнулась удача! Виват! Отсалютовав своему отражению в зеркале открытой бутылкой пива, я завалился на диван и включил телик. Попрыгав по многочисленным каналам (я уже давно подключил себе кабельное), остановился на ТВ3, по которому гнали "Лару Крофт - расхитительницу гробниц". Лениво попивая пивцо, я с наслаждением наблюдал за умопомрачительными прыжками соблазнительной Анжелины Джоли, с боем добывающей древние артефакты исчезнувших цивилизаций. На мой неискушенный взгляд, слишком много было в этом фильме механических прибамбасов, слишком нереально и круто для древних-то цивилизаций. Мне больше по душе спилберговский "Индиана Джонс", да, пожалуй, "Мумия"... Хотя смотрелась Джоли в этом обтягивающем костюмчике просто шикарно, да и зрелищности у "Расхитительницы" не отнимешь. Я так и заснул на диване под приглушенные звуки голливудского блокбастера, не раздеваясь, выронив на пол почти опустошенную пивную бутылку. Сморило меня после такого активного отдыха. Благо еще, что по многолетней привычке не забыл заблаговременно завести будильник, а то бы точно проспал.
Будильник запищал почти мгновенно, как мне показалось, едва я только сомкнул веки. Но, к моему обычному разочарованию, будильник не ошибся - утро на дворе. Итак, я встал, умылся-побрился, позавтракал тем, чем Бог послал. А послал он мне позавчерашний маленький кусочек черствого хлеба и колбасную жопку. За продуктами я обычно делал вылазки по выходным, но эти выходные в городе меня не было. А стало быть, в моем холодильнике за эти дни ничего само по себе вырасти просто не могло. Вчера я купил себе только одноразовую порцайку, не озаботившись запастись впрок. Ладно, возле конторы чего-нить пожевать прикуплю, решил я, пережевывая уже начавший похрустывать от старости хлеб, запивая его сладким чаем. Благо, заварки и сахара у меня было вдосталь. Выскочив на улицу, я завел машину. Пока она прогревалась, выкурил сигарету и ровно в девять ноль-ноль был уже в конторе. Следом за мной, опоздав минут на десять, в кабинет ввалился запыхавшийся Толян. На его счастье, нашего начальника на месте не было, а то получил бы обычный нагоняй.
- Опаздываешь? - подковырнул я приятеля.
- Здорова! - Толик хлопнул меня по подставленной руке и плюхнулся в офисное кресло. - Сатрапа еще не было? - Это он о нашем боссе.
- Не-а, - мотнул я головой.
- Ну вот, стоит мне опоздать, как он вонять начинает. Штрафами пугать... А сам? Не лучше!
- Ну, начальству в опу не заглядывают, - весело зубоскалил я.
- Ага, - подхватил Толян, - начальник не опаздывает, а задерживается... Ну чё, перешел он сразу к волнующей его теме, - "китайцу" писать будем?
- Давай. - Я вытащил из кармана модем, вставил его в USB-порт и вошел в Интернет.
В "личке" обнаружилось письмо от нашего неизвестного друга: "Как успехи?".
- Шустрый, - фыркнул Толян. - Это хорошо! Давай пиши...
"Уважаемый "???"! - набрал я. - Мы даже не надеялись на такой удачный выезд! Все ваши сведения подтвердились на сто процентов. Даже не знаем, как вас отблагодарить..."
- Постой, дальше не пиши, - попросил Толян. - Отправь в таком виде, не будем бежать поперек батьки.
- Сделано, - я щелкнул энтером, и письмо отправилось к адресату.
Как мы и ожидали, ответ пришел практически мгновенно.
- Он что там, совсем от компа не отходит? - произнес Толик. - Давай-давай, открывай быстрее!
- Да не суетись ты так, успеем.
"Продайте мне амулет, - писал наш невидимый собеседник, - это будет лучшей благодарностью".
- Ага, то, что нужно! - Толик в предвкушении потер руки. - Значит так, пиши: уважаемый уроглиф, как вы верно предположили, искомый артефакт находится у нас. Но вот какая проблема, мы сами не в состоянии оценить его, а обращаться к специалистам, по ряду не зависящих от нас причин, не можем. Очень не хотелось бы продешевить... Отправляй.
Я щелкнул кнопкой - послание улетело. Пара минут, и в ящик упало очередное письмо:
"Вы меня очень обрадовали! Мне также понятен и ваш страх, но большей цены, чем предложу я, не даст больше никто. Для начала я готов предложить вам ну, скажем, миллион долларов... Для ровного счета".
- Сколько?!!!! - заорал во всю глотку Толик. - Лимон?!!!
- Тихо ты! - осадил я друга. - Весь офис переполошишь. - Лимон...
- Пиши, Вован, - захлебываясь от счастья, тормошил меня Толян. - Пусть забирает с потрохами эту железку! Вот заживем!
- Я думаю, спешить не стоит, - произнес я, когда Толян немного успокоился. - Подождем.
- Чего ждать-то? - не врубился дружбан. - Такие деньжищи!!!
- А вдруг он нас за нос водит, и этот артефакт в разы больше стоит...
- Вован, не жадись! - принялся уговаривать меня приятель. - Куда больше-то?
Но я твердо стоял на своем:
- Подождем. Никуда он от нас не денется!
- Ну, смотри, как знаешь, - надулся Толик. - Как бы не пролететь.
- Не пролетим, не беспокойся, - заверил я друга. - Подождем...
На этот раз я оказался прав - через час прилетело еще одно письмо. Два лимона. Через полчаса еще одно - четыре. Толик заткнулся и больше не спорил. Только ходил из угла в угол по кабинету, не в силах успокоиться.
- Да не мечись ты! - прикрикнул я на Толяна. - Нервируешь!
- Да как тут успокоиться, когда такое творится? - огрызнулся Толян. - Может... давай уже, а?
- Погоди, Толик. Дадим ему еще шанс...
- Блин! - Толян вновь начал метаться по кабинету.
- О! Еще сообщение, - информировал я приятеля.
- Ну?
- Пятачок предлагает.
- Вовчик, не тяни...
На цифре десять сломался и я:
- Продано.
- Йес!!! - заорал Толян и полез обниматься.
После получения моего ответа, коллекционер написал:
"Сообщите номер вашего счета для получения денег. Любая страна, любой банк. Средства будут переведены мгновенно..."
- Вован, спроси, а наликом получить можно?
- Ты сбрендил, что ли? Представляешь, какая это куча денег?
-Все равно спроси, - настаивал друг.
- Ладно, раз уж тебе так хочется...
Ответ гласил: "Можно, но вам же удобнее и безопаснее получить деньги на банковский счет".
Я написал: "Согласен, только счета у меня нет. Нужно время, чтобы его завести".
Коллекционер ответил: "Я готов подождать. Только вышлите мне фотографию амулета. Я должен быть уверен, что эта та самая вещь".
После получения фотки пришел ответ: "Да, это он. Как только заведете счет, пришлите мне все реквизиты".
- Вован, мы богаты!
- Не говори "гоп", Толик, рано еще...
- Это надо отметить! - радостно заявил друган. - Э-э-э-х, пошлю эту работу нахрен! - размечтался он. - Куплю хату приличную... Да чё там хату, коттедж!
- Толик, Толик...
- Да ладно тебе, - отмахнулся он. - Дай помечтать! Так это, отметим? Ща как раз и время обеденное.
- А! Давай! Только мне надо машину пристроить...
- Да вон, дай сотню Степанычу - вахтеру - он ночью посмотрит.
- Точно! Куда пойдем?
- В любую ближайшую забегаловку, где наливают, - предложил он.
Дождавшись обеденного перерыва (я уговорил Толяна не портить отношения на работе - денег-то мы еще пока не получили), мы с Толяном рванули прочь из офиса. Пока мы совещались на улице, куда бы податься, возле нас терся какой-то подозрительный узкоглазый тип. Нарезав несколько кругов, этот субъект подошел к нам и тихо произнес:
- Не продавайте его...
Мы с Толиком непонимающе переглянулись.
- Кого, его? - переспросил мой приятель.
- Амулет Хадо, - спокойно произнес узкоглазый незнакомец.
- Черт! - побледнев, выругался Толян. - Он нас все-таки вычислил, урод! Ты как нас нашел, китаёза? - накинулся на незнакомца мой друг.
- Я не китаец, - покачал головой наш таинственный собеседник, - я - удэгеец.
- Один хрен! Ты как нас нашел? - не собирался съезжать Толик. - Сколько вас? - он пугливо заозирался по сторонам.
- Не бойтесь, - поспешил успокоить нас удэгеец, - я один.
- Слушай, ты, как там тебя, удэгеец... - рассерженно зашипел Толян, хватая незнакомца за отворот ветровки.
- Меня зовут Николай, - не обращая внимания на выходку моего друга, спокойно продолжил незнакомец.
- Вполне удэгейское имя. - Меня отчего-то разобрал смех - надо же, размечтались.
- Чё ты ржешь? - возмущенно накинулся теперь уже на меня Толик. - У нас из рук такие баблосы уплываю, а он гогочет!
- Николай - это на русский манер. У меня есть и удэгейское имя, но оно для вас будет неудобным. Зовите меня Николаем, я уже привык. Не продавайте ему амулет, - вновь повторил удэгеец. - Эти деньги не принесут вам счастья... Если амулет достанется ему, деньги будут уже никому не нужны.
- А кому продать? Тебе что ли? - вновь "встал на дыбы" Толян, так и не догнав, чего от нас хочет удэгеец.
- К сожалению, у меня таких денег нет...
- Тогда чего ты приперся? Я думал, что тебя коллекционер зарядил, чтобы у нас амулет экспроприировать задарма. И вообще, ты кто такой?
- Я - последний хранитель, Страж Амулета, прямой потомок Прародителя Хадо...
- Слышь, прямой потомок, - Толик выразительно покрутил указательным пальцем у виска, - ты случайно не с Шепетухи47сбежал?
- Зря вы так, - и не подумал обижаться Николай. - Я и сам до последней минуты не верил в дедовские сказки...
- В общем, так, мужики, давайте спокойно все обговорим, - предложил я, устав слушать препирательства. - Мы собирались перекусить, ты как, с нами? - спросил я удэгейца.
- Мне все равно, главное...
- Так, стоп! Давай сядем, за рюмкой чая ты все нам обстоятельно расскажешь. С самого начала.
- Я согласен, - кивнул Николай.
Минут через пятнадцать мы приземлились за столиком в небольшом китайском ресторанчике. Посетителей практически не было, так что нам никто не мешал. Мы с Толяном заказали себе пожрать и графинчик белой. Удэгеец же обедать отказался, сказав, что сыт.
- Ладно, выкладывай, что там у тебя? - произнес Толян, слегка подобрев после первой стопки.
- Я даже не знаю, с чего начать... Настолько необычно происходящее... - замялся вдруг Николай.
- Да ты не тушуйся, Коля, - приободрил я удэгейца. - Мы пацаны нормальные, зря не обидим. Так каким ты боком связан с амулетом и его покупашкой? Как про нас узнал?
- Ладно, налейте и мне стопку, - решился Николай.
Я щедро плеснул из графина в подставленную тару, терпеливо дождался, пока Коля выпьет, закусит и продолжит свой рассказ. Слегка отдышавшись после "беленькой", Николай произнес:
- До недавнего времени я был простым человеком, обычным, ничем не примечательным россиянином... Ну, разве только, что из малой народности... Родился в современной удэгейской деревне, а потом и вовсе переехал в город... Учился, как все, работал... В общем...
- Обычный удэгеец, - закончил за Николая фразу Толик, разливая еще по одной. - Это мы уже поняли. Давай ближе к телу! Будем, что ли?
Мы выпили, пожевали салатику.
- Мы, удэгейцы, если вам известно, считаемся потомками чжурчжэней и бохайцев...
- Известно-известно, - с набитым ртом произнес Толик. - Ты еще про племена мохэ вспомни...
- Толян, не мешай человеку рассказывать! - попросил я приятеля.
- Нет, ваш товарищ прав, мы в родстве и с мохэ. Так вот, все мои предки по мужской линии, считались сильными шаманами. Дед мой камлал, и прадед, и прапрадед... За что нашей семье пришлось хлебнуть горя от Советской власти. В тридцатых-сороковых годах прадеда моего забрали в Москву в специальный отдел при НКВД, где его возможности, как и возможности других шаманов, пытались изучать. Из Москвы прадед не вернулся, что с ним случилось, мои родные так и не узнали. Отец уже за бубен не брался... Легенду о трех солнцах я впервые услышал в детстве от деда. Я редко бывал у старика, он жил нелюдимо, в тайге... В старой шаманской хижине, которую выстроили его предшественники. В легенде рассказывается...
- Эту байку мы уже слышали, - непочтительно перебив собеседника, сообщил Толян. - Про два амулета и тому подобное. Давай дальше.
- Эта легенда передается в нашем роду из поколения в поколение. Я считал её просто очередной сказкой, рассказанной странным стариком-шаманом... Моим дедом... И еще одну легенду рассказал мне старик: чтобы сберечь амулеты от Извечного Врага, существовали специальные Хранители, в лихую годину способные чувствовать местонахождение амулетов и людей с ними связанных...
- Вот, значит, как ты нас нашел? - усмехнулся Толик, ковыряясь вилкой в тарелке. - Что-то не очень-то верится.
- А вы подумайте, каково мне? Поставьте себя на мое место, - произнес Николай. - Одно дело, когда впавший в детство старик, травит небылицы о былом величии предков. А совсем другое - когда все это оказывается не вымыслом, а правдой!
Николай схватил запотевший графин, разлил водку по стопкам и, не дожидаясь никого, одним махом влил в себя обжигающее зелье.
- Эк тебя? - покачал головой Толик, поднимая свою стопку. - Вован, давай...
Мы чокнулись и выпили.
- Может, перекурим? - спросил Толик.
Я согласно кивнул. Николай тоже вышел с нами на крыльцо.
- Так значит, ты чувствуешь амулет, и можешь его найти?
- Не только амулет, но и людей, с ним связанных, - повторил удэгеец то, что талдычил нам с самого начала. - Когда со мной случилось это... Дед называл такое состояние прозрением...
- Постой-ка, - произнес я, - а когда ты "прозрел"?
- В позапрошлое воскресенье, - сразу ответил Николай. - Меня как будто током долбануло... Я "увидел", словно бы в тумане, как чьи-то руки достают из тайника древнюю реликвию... Это было как временное умопомрачение - галлюцинация.
- Блин, и вправду, сходится! - воскликнул Толян. - Этого-то он знать не мог!
- Амулет мы нашли в воскресенье, - подтвердил я. - А что ты почувствовал потом?
- Затем я почувствовал, что амулет пришел в движение... Я мог с точностью определить, в какую сторону он движется... Потом, тем же вечером, я ощутил, как где-то далеко всколыхнулась Извечная Тьма... Потянулась, зашарила, раскинув щупальца... И утром следующего дня одним отростком соприкоснулась с вами...
- Погоди, в понедельник мы действительно получили письмо от коллекционера, - догадался я, сопоставив события. - Но он не в курсе, где мы находимся... Постой, ты хочешь сказать, что эта "Главная Кость" и есть тот самый Повелитель Тьмы из древней легенды?
- Это он сам себя так назвал? - спросил Николай.
- Это он-лайн перевод трех китайских иероглифов, - пояснил я.
- Это он, - немного подумав, сказал Николай. - Владыка Буни...
- А при чем тут "Главная Кость"? Ну, главный - понятно, можно перевести как владыка... Но кость-то? - не понял я.
- Буни - транскрибировался автоматом, как имя собственное, - пояснил Николай, - а так как переводчик в основе имел англо-китайскую основу, скорее всего: Буни - Боун - Bone - кость.
- Логичное объяснение, - согласился я. - Так ты хочешь сказать, что наш благодетель, предложивший за артефакт хорошую монету, и есть Повелитель Вселенского Зла?
- Это, бесспорно, он, - кивнул Николай.
- Тогда почему он не смог найти нас так же просто, как и ты? Зачем все эти ухищрения?
- Амулет заклят Прародителем Хадо. Он невидим для врага. Его могут чувствовать на расстоянии только хранители.
- Но он мог взять нас тепленькими на Партизанской, сам же место сосватал, - сказал Толик. - Почему не сделал? Это же было проще пареной репы?
- Может, рисковать не хотел? - предположил я. - Хотя, хрен его знает! Может у него от тысячелетнего ожидания уже кепку сносит.
- Вованыч, ты чего, серьезно во всю эту муть поверил? - спросил меня Толик.
- Не знаю я - слишком много совпадений, а это уже... Сам знаешь.
- Ладно, поцы, пошли обратно, а то водовка уже совсем выдохлась, - предложил Толик.
Мы вернулись за столик, начислили еще по одной и продолжили наш странный разговор.
- Один из амулетов уже находится в руках Врага, - произнес Николай, стряхивая рукой каплю пота с кончика носа. От крепкого напитка его бросило в жар.
- Еще совпадение, - кивнул я. - Пекинская копия-отливка.
- Угу, подтвердил Толян. - Он сообщал, что оригинал этой копии у него. Блин! - он хлопнул себя ладонями по ляжкам. - Неужели все это не бред?
- Можете мне не верить, - сказал Николай. - Но, если оба амулета попадут в Его руки - Вэнь будет разрушен.
- Вэнь? - переспросил Толян. - Что это?
- Так говорил мой дед... Вэнь - это упорядоченность нашего мира, которой противостоят Джи - неупорядоченный хаос и У - начало, стремящееся разрушить эту упорядоченность.
- Так значит, наш покупашка и есть - У?
- Он - Муу, Владыка Буни, одно из проявлений разрушительного начала У, - пояснил Николай. - Когда-то на заре времен он уже пытался разрушить наш мир, сотворив два солнечных диска.
- Угу, - кивнул я, - "Легенда о трех солнцах"...
- Песнь, - поправил меня удэгеец.
- Да какая, хрен, разница, - отмахнулся я.
- Да, большой разницы нет, - не стал спорить Николай. - В тот раз ему это не удалось, к тому же он утратил всю свою силу. Чтобы её обрести, он должен получить обратно амулеты... Один у него уже есть. Получит он второй или нет - зависит целиком от вас.
- Теперь послушай, что я тебе скажу, старина, - произнес Толян. - Все это, конечно, очень интересно... Но вот какая штука, за артефактик этот твой Муу пообещал нам с Вованом кучу зеленого лавандоса. Таких денег мы не заработаем и за десять жизней. Мы уже тут размечтались, можно сказать, список покупок уже составили... А тут нате: появляешься ты, травишь байки о Древнем Зле... В итоге мы должны лишиться всех бонусов. Во имя чего? - Николай попытался что-то сказать, но Толик не дал ему этого сделать: - Во имя Добра, Вселенской Справедливости, Жизни на Земле? Это все лишь громкие слова, Коля! За свою жизнь я наслушался подобного бреда по самое... - Толян чиркнул себя большим пальцем по горлу. - Поэтому я не хочу променять обеспеченную спокойную жизнь простого миллионера, на детскую байку о конце света. Я думаю, что Вован меня поддержит.
- Да уж... - произнес я.
- Но если вы отдадите ему амулет - мир погибнет, поглотится Первородным Хаосом...
- Это мы уже слышали, - непреклонно заявил Толик, вновь наполняя стопки. - Чтобы всем... - произнес он знаменитый тост Шарикова из булгаковского "Собачьего сердца".
- Не будет всем, - плечи Николая поникли, - и всех тоже не будет...
- Да наплюй ты! - посоветовал удэгейцу Толик. - Даже если все это и правда, то опять найдется какой-нибудь герой, типа Брюса Уиллиса, и спасет наш мир! Ну, хотя бы твой Хадо-Прародитель. Спас босоту от погибели один раз, не переломится и придет еще разок. Разве не так?
- Не так! - ответил Коля, проглатывая дозу спиртного. Он зажмурился, помотал головой.
- Закусывай, Колюня! - Толик подвинул к нашему новому знакомому тарелку салатом.
- Вы не понимаете! - отдышавшись, продолжил Николай. - Я тоже не понимал, пока мне дед не разъяснил. Хадо не придет... Никто больше не придет спасать этот мир... Кроме нас самих...
- Это почему? - Толик с интересом посмотрел на удэгейца.
- Мир изменился, он не тот, что в древности...
- В чем же, по-твоему, разница? - вставил и я свои "пять копеек".
- Разница в вере, - ответил Николай. - Физические законы серединного мира формируются именно людьми. Вера в другие слои мироздания, верхние и нижние миры: Буни, Великое Небо, Пекло, Преисподняя, Рай и Ад, называйте их, как хотите, суть от этого не изменится, - в наше время слаба, как никогда прежде. Поэтому и сообщение между этими слоями мироздания - ничтожно. А может быть, и вообще утрачено. На помощь не придет никто! Только мы сами можем справиться с нашими бедами! Только сами...
- Блин! Я хочу тебе верить... Но и деньги терять не хочу. Такой вот пельмень получается. Ну, ты понимаешь, какой выбор мы все-таки сделаем в нашем, насквозь коммерческом мире? Случится твоя катастрофа или нет, это еще бабка надвое сказала. А денюжки-то, вон они - живи и радуйся. В общем, извини, братуха... - Толик развел руками.
- Я понял... На вашем месте, я поступил бы, наверное, так же, как вы. Хорошо, у меня нет таких денет, какие вам предлагает Он... Но это не значит, что я не могу предложить вам нечто равноценное...
- Вот даже как? - подобрался Толян. - И что же ты можешь предложить нам, чтобы компенсировать десять зеленых лимонов?
- Всего лишь десять? - удивленно приподнял одну бровь Николай. - Вы могли бы попросить больше - он бы дал...
- Что я тебе говорил? - Я пихнул Толяна локтем в бок.
- Да нам и этого за глаза! - парировал Толик. - Ты продолжай, Коля, мы внимательно тебя слушаем.
- Вы слышали что-нибудь о монгольском хане Хубилае? - спросил Николай.
- Это, который внук Чингисхана? - уточнил я. - Последний великий хан...
- Да, - кивнул Николай. - Вы знаете, что по одной из легенд, хан умер от чумы где-то на территории современного Приморья?
- Эту байку мы тоже слышали, - сказал Толик, с аппетитом обгладывая запеченную куриную ножку.
- Это я тебе об этом рассказывал, - напомнил я Толяну. - В Интернете есть очень интересная статья на эту тему: после неудачного похода на Японию, когда жесточайший тайфун, названный позже японцами - "Камикадзе", что означает "Божественный Ветер", разметал флот Хубилая, на борту одного из уцелевших судов умер последний Великий Хан. От какой-то болезни, предположительно чумы, Потрепанные бурей остатки могучего монгольского флота вошли в устье реки Сучан. Согласно погребальным обычаям, рядовых монгольских нукеров и даже военачальников сжигали, развеивая пепел по ветру, а вот чести быть захороненным удостаивались только правители. По предположениям одного из авторов статьи, Хубилая похоронили где-то у села Владимиро-Александровское... Есть там такая сопка - Спасательная. Сейчас на этой сопке стоит памятник партизанам и борцам за советскую власть. А вот внутри этой сопки, как считает один из жителей села, покоится почивший семьсот лет тому назад хан Хубилай. По мнению того же жителя, после смерти хана его нукеры отловили скрывающихся в лесах, уцелевших после монгольского нашествия чжурчжэней, и заставили их в корзинах носить землю на могилу хана. За несколько лет таких работ вырос курган - ныне сопка Спасательная. Этот житель, не вспомню сейчас его фамилию, разговаривал на эту тему с известным приморским археологом - Василием Окладниковым. Научный корифей тему не вкурил - нет доказательств. Но гипотеза местного захоронения Хубилая, меж тем, крутится и в научных кругах. Например, еще один дальневосточный академик Шевкунов тоже предполагает, что могила хана расположена где-то в Приморье. Только он считает, что флот Хубилая зашел не в Сучан, а в устье Суйфуна. И похоронили его где-то в районе Уссурийска.
- Слышь, Вован, как ты все это запомнил? - спросил меня Толик, вытирая жирные руки салфеткой.
- Да просто тема интересная, - ответил я. - Люблю почитать...
- Все так и было, - произнес Николай, - только похоронили Хубилая не во Владимиро-Александровском...
- А где? - в один голос спросили мы с Толиком.
- Ты знаешь точное место? - уже в одного добавил Толик.
- Я - нет, но дед знает...
- Дед? - переспросил Толик. - А он у тебя, случаем, не того? Ну, в своем уме...
- После всего, что со мной случилось за последние дни, - произнес Николай, - я себя чувствую не в своем уме. А дед вполне...
- Ладно, Колян, - Толик хлопнул удэгейца по плечу, - ты на нас не обижайся... Сам понимаешь... Каково... От этой сделки вся наша дальнейшая жизнь, может, зависит. Тут, понимаешь, такие дела творятся... - Выпитое спиртное, видимо, уже подействовало на Толика. Мой друг покраснел, и язык у него начал заплетаться. Я тоже слегка поплыл, но чувствовал себя вполне еще сносно.
- А теперь шкурный вопрос, - произнес Толик, отдуваясь. - Может, и нет никакой могилы Хубилая, а если и есть, то она может быть либо пустой, либо разграбленной... Ведь сколько лет пробежало - неужто за это время не нашел никто?
- Не буду спорить, но дед утверждает, что спрятали Хубилая на совесть - могила до сих пор должна быть в сохранности...
- Так это, а откуда знаешь, что в ней что-то ценное есть? Тут вон, десять лямов дают, и ничего делать не надо... Ну, кроме, может быть, гипотетической опасности древнего предсказания... А сколько таких предсказаний? Ты телик-то давно смотрел? От ацтеков и майя, до падения гигантского метеорита...
- Четыре коня в натуральную величину, - произнес Николай, - он повсюду возил их с собой.
- Это ты про золотых коней Хубилая? - уточнил я.
- Угу, - кивнул удэгеец.
- Это так, - сказал я. - Многие хроники отмечали этот факт. - Этими отлитыми из чистого золота жеребцами пытались откупиться от Хубилая китайцы. После смерти Великого Хана их никто больше не видел.
- Зарыли вместе с Великим Папуасом? - спросил Толян.
- Есть такие предположения, - ответил Николай.
- А если они утонули во время шторма? Если их сбросили в море, как жертву морским богам? - не унимался Толян. - Если... Да я могу еще сотню причин придумать! Так что, пока мы собственными глазами не увидим могилу, и то, что в ней, ничего обещать не будем!
- Тут я с тобой согласен, - произнес я. Покупать "кота в мешке" не хотелось. - Давай, тереби деда насчет точного места, а мы с Толиком будем тянуть время с амулетом... Так что в твоих интересах обтяпать все побыстрее.
- Вован, красава, дай пять! - Толика совсем развезло.
- Толян, давай завязывать! Нахрена так нагрузился? - набросился я на корефулю.
- Не знаю! - помотал головой Толик. - Так вышло...
- Николай, запиши мой телефон. Как только все выяснишь - сообщи немедленно. В наших обоюдных интересах провернуть все поскорее. Если мы найдем эту могилу, и там будет что-нибудь этакое, кроме гнилого гроба - продолжим наш разговор об амулете. Пока же нечего обсуждать! До скорого!
Я пожал влажную ладонь удэгейца, подхватил под локоть окосевшего Толяна, и мы, покачиваясь, побрели к выходу. Рассчитавшись с выросшим на нашем пути официантом, мы покинули забегаловку. Николай посидел за столом еще некоторое время, что-то прикидывая в уме. Затем он поднялся и нетвердой походкой тоже поплелся к дверям. На улице мы с Толяном закурили. Тащиться в таком виде на работу не было никакого смысла. Решив уладить все завтра, мы поймали "мотор" и покатились по домам.
Глава 6
Пятый день третьего месяца
женского года
Земляного Кабана (939 г.)
Тибет. Буддийский
монастырь Самье-Гомпа48.
Чадящая лучина практически не освещала текст древнего пергамента. А проносящийся по стылой келье колючий ветерок сквозняка заставлял трепыхаться жалкий огонек пламени, сводя "на нет" титанические усилия читающего человека разобрать фигурные завитушки иероглифов старинного документа. Тени бегали по пергаменту, выкидывая немыслимые "коленца", иероглифы расплывались и сливались друг с другом. Смысл документа терялся и ускользал от понимания читающего. Человек тяжко вздохнул, с хрустом распрямил сгорбленную спину и, прислонившись к каменной стене, устало потер рукой красные глаза.
"Ночное зрение было бы кстати, - подумал человек, - перебирая пальцами мелкие косички седой бороды, - нужно скорее освоить "глаз совы", или иную подобную практику". Человек поерзал на жестком каменном ложе, принимая позу лотоса: сложил особым образом руки и ноги, и начал мысленно читать "Алмазную сутру", помогающую расслабить напряженные мышцы, раскрепостить и освободить сознание. Он легко мог бы соскользнуть в нирвану, но сейчас ему мешали мирские заботы- он просто хотел поскорее восстановить растраченные силы. Человек глубоко вздохнул и затем медленно выдохнул. Его сердцебиение постепенно замедлилось, понизилась температура тела, дыхание практически прекратилось. Человек неподвижно замер на лежанке, подобный каменному изваянию Гаутамы. Мало кто сейчас (если бы нашлись такие люди) смог бы узнать в этом благообразном бритоголовом аскете звероватого заклинателя Толмана. Он отнюдь не забыл свое шаманское прошлое, но сейчас бывшего заклинателя Толмана называли не иначе как Дхармадуттой - странствующим монахом. Да, он действительно много странствовал по свету в последнее время: прошел из конца в конец раздробленную державу Пратихаров49; пересек Бенгалию50; побывал в удивительном Ангкорском царстве51; выжил в кровавой мясорубке крестьянских восстаний Дайковьета52; а уж в объединившей Силлу, Пэкче и Тъебон Корё53 вообще чувствовал себя как дома. Через несколько лет после встречи с настоятелем Кымганом война добралась и до поселения Толмана. После вынужденного ухода из ставшего почти родным, но теперь осажденного киданями бохайского городища Толман решил не принимать ничьих предложений о сотрудничестве. Хотя заклинатели такого уровня пользовались почетом и уважением при любой власти: и у племенных вождей мохэ, и у императорских сановников Бальхэ, да и под пятой Ляо54 он тоже смог бы неплохо устроиться. Было бы желание. А вот его-то как раз и не было. Артефакт - один из амулетов Хадо, переданный ему далай-ламой, Толман надежно спрятал в святилище. За него он не переживал: как сказали духи предков, этот тайник не обнаружат еще долгое время. И не обремененный более никакими обязательствами Толман отправился в путь - пошел, куда глаза глядят. Смешно сказать, но за свою довольно-таки долгую жизнь ни разу шаман не покидал родных краев. Сотня-другая ли между поселениями и городищами дружественных племен - составляли весь мир Толмана. А настоящий, "большой мир",оказался куда как побольше бохайского округа Яньчжоу, в котором Толман прожил почти всю свою сознательную жизнь. Вот и решил он на старости лет на этот самый большой мир посмотреть. Да так и остался странником-дхармадуттой, неожиданно для самого себя, вдруг, проникнувшись учением Будды Шакьямуни. Такая резкая смена убеждений обычно не свойственна настоящим посвященным, но так уж получилось с бывшим шаманом давным-давно исчезнувшего племени илоу. Странствуя по свету, Толман не переставал удивляться разнообразию и количеству течений и школ Гаутамы. В поисках просветления он дошел до истоков Буддизма: посетил места, где когда-то находились древние государства Магадха, Кошала и Личчхави55. Он ходил там, где когда-то ступала нога самого Шакьямуни, внимал аскетам, шраманам и брахманам, и учился, учился, учился... Многое из того, во что его посвящали наставники, он уже знал и успешно использовал в своей практике заклинателя. Но оставалось еще неизведанное, услышанное лишь краем уха,не нужное шаману - специфика не та. В своих странствиях Толман несколько раз сталкивался с эмиссарами Владыки Буни56, рыскающими по свету в поисках потерянных артефактов. На них незримой печатью чернела метка Муу57. Толман без труда мог определить её наличие, ибо метка эта была сродни силе, заключенной в амулете. И если в былые времена эмиссарами Врага были бохайские бойцы, то теперь их место заняли киданьские псы из Ляо. Бохайская империя рухнула, и, по всей видимости, навсегда. Да и кидани, если не проявят себя на поприще поиска чудесных амулетов, недолго протянут. А шансов у них маловато: мало того, что один из амулетов надежно припрятан, так и о втором долгое время даже слухов не появлялось. И еще одна вещица была изготовлена Прародителем, но о ней все почему-то забыли - стрела, которой можно упокоить Владыку Буни окончательно и бесповоротно. Все это происки Извечного Врага, понимал Толман, но так же не мог найти никаких упоминаний и слухов о наконечнике, сработанном из того же металла, как и амулеты. Поиск стрелы захватил Толмана, не меньше, чем учение Гаутамы. Путешествуя, бывший шаман собирал любые слухи и сплетни, байки и легенды о смертельном для Извечного Врага оружии. Годы шли, а результата не было. Задача оказалась не под силу Толману. Хотя... А кто сказал, что стрела до сих пор не в руках Врага? Может быть, он поэтому и не проявляет к ней никакого интереса. Первые достоверные сведения о стреле Толман раздобыл пару лет назад в маленьком монастыре, расположенном в предгорьях Силлы. В хранилище монастыря Толман раскопал старинный пергамент, повествующий о некоем странствующем аскете по имени Чачаджи, носящем стрелу в дорожном мешке. "Наказующий перст Хадо" - так назвал стрелу далай-лама, настоятель монастыря, державший святыню в собственных руках. Было это более столетия тому назад... После, согласно записям далай-ламы, странствующий аскет отправился на Тибет, где планировал посетить не так давно отстроенный монастырь Самье-Гомпа и поучаствовать в дискуссии между представителями двух течений буддизма - сторонниками сарвастивады и чань-буддистами. Толман решил повторить путь аскета и отправился на Тибет: может быть, в архивах Самье найдется еще одно свидетельство о существовании "Наказующего перста Хадо". Сказано - сделано, собраться в путь для Толмана - только подпоясаться... Спустя полгода он уже стучался в обитую металлом дверь внешних врат.
- Мир тебе странник! - через квадратное окошко в дверях поприветствовал Толмана бритоголовый монах, исполняющий обязанности привратника. - Что привело тебя в нашу смиренную обитель?
Толман сдержанно поклонился, сложив лодочкой руки на груди в почтительном жесте "вай":
- Если посещение вашей скромной обители каким-то образом продвинет меня на пути поиска Истины, то большего мне и не нужно. Я слышал, что в монастыре прекрасная библиотека.
- Библиотека у нас действительно знатная, - согласился привратник, отпирая ворота и пропуская Толмана внутрь монастырского двора. - Сэн, - позвал он молодого послушника, - проводи странника к настоятелю.
- Хорошо! - служка почтительно склонился, прикоснувшись пальцами сложенных лодочкой рук к кончику носа. - Идите за мной, уважаемый дхармадутта, я проведу вас к настоятелю.
Толман послушно пошел следом за бритоголовым юнцом, с интересом разглядывая внутренние строения монастыря. Еще по дороге в монастырь, на вершине одной из соседних гор, Толман рассмотрел архитектурную композицию зданий Самье в мельчайших подробностях. Первый буддийский монастырь на Тибете, построенный королем Трисонг Деценом, был сооружен в форме мандалы58, символизирующей строение вселенной, по образу и подобию древнейшего индийского храма Одантапури в Магадхе59. Толману в свое время довелось побывать и в этом чудесном месте, так что оценить схожесть храмов он мог не понаслышке. Как и в Бихаре, внешняя монастырская стена была выстроена в форме идеального круга, в который был вписан квадрат внутренних построек. Центральный храм, расположенный в середине монастырской территории, символизирует священную гору Сумеру, центр всех материальных и духовных вселенных, обитель Брахмы и Дэвов60, а все остальные храмы, построенные вокруг, представляют океаны и континенты, окружающие гору, согласно буддийской космологии. Количество зданий, расположенных за монастырскими стенами равнялось ста восьми. Толман, конечно же, не утруждал себя пересчетом, но знал, что их там ровно сто восемь - по числу великих учеников Будды61. В самом центре Самье был поставлен огромный столб, представляющий собой центр Вселенной и ту "мировую ось", которая соединяет небо и землю, а также служит мистическим путем перемещения из земного мира в мир духов. Четыре "входа в мандалу" Самье, ориентированные по сторонам света, были выполнены в виде чортенов -- многоступенчатых разноцветных ступ: красного, чёрного, зелёного и белого цветов. Послушник повел Толмана через лабиринты чортенов-врат, двигаясь по направлению к центру монастыря, как бы повторяя этапы великого посвящения, приобщения к великой тайне Шамбалы62. Они шли по темному коридору, стены которого были расписаны изображениями тантрических божеств -- Будд, святых, духов подземного царства, женских божеств-шакти, воплощающими осеменяющую энергию мира. Здесь было холодно и тихо, даже звуки вездесущих гонгов остались снаружи за толстыми стенами. Выйдя из коридора, послушник направился в сторону ворот внутреннего комплекса - Узцы, именно на его территории располагался Центральный Храм монастыря. Покои далай-ламы, по обыкновению размещались на верхних этажах дворца. Они прошли сквозь крытую галерею, на сводах которой были изображены красные алмазы, а на колоннах - желтое колесо -- знак Будды Вайрочаны, олицетворяющего сияющий небесный свет; миновали четырехугольную платформу, в центре которой зеленел лотос с восемью лепестками, а в середине которого на диске белой луны лежал красный диск солнца. Многочисленные каменные скульптуры, изображающие божества, животных и людей, в изобилии раскиданные по всей территории монастыря, были выполнены с поразительной тщательностью и достоверностью. Однако на Толмана они не произвели сколько-либо сильного впечатления: в своих путешествиях он встречал куда более величественные композиции. Центральный храм монастыря тоже не поразил бывшего шамана своим великолепием, ни количеством позолоченных истуканов, ни обилием драгоценностей и цветных фресок. Наконец, поднявшись на третий ярус, послушник остановился у личных покоев далай-ламы.
- Обождите, - произнес служка, скрываясь за дверью.
Вскоре он вышел и, распахнув одну из створок, почтительно произнес:
- Далай-лама готов принять странствующего собрата.
Толман, войдя в покои далай-ламы, в изумлении уставился на сидевшего перед ним в позе лотоса настоятеля:
- Чисан? Ты?
- Мы знакомы? - Далай-лама подслеповато прищурился, явно не узнавая в благообразном седобородом посетителе бывшего шамана.
- Знакомы, - произнес Толман, присаживаясь на подушки рядом с настоятелем. - Только я тогда выглядел немного иначе.
Далай-лама прищурил глаза, так что они превратились в совсем узенькие щелочки, и на мгновение замер, беззвучно шевеля губами. Затем он и вовсе застыл соляным истуканом.
- Толман? - в голосе вышедшего из транса Чисана сквозило неприкрытое удивление, совсем такое же, как и у Толмана, первым узнавшего бывшего ученика ламы Кымгана.
- А ты далеко продвинулся на своем пути, - с удовлетворением заметил Толман, почтительно поднося руки к кончику носа, - просветленный...
- Заметил? - сварливо отозвался Чисан, ранее не жаловавший шамана. - У меня был отличный учитель...
- Что с ним стало? - поинтересовался Толман.
- Мир праху его, - с грустью ответил Чисан, - он не пожелал оставить обитель. Погиб от мечей киданей, защищая город до последнего.
- Постой, а как же ты? Какими судьбами ты оказался здесь, в этих снежных краях?
- Это тоже заслуга учителя, - ответил далай-лама, - он насильно отправил меня с несколькими послушниками в этот затерянный в Тибетских горах монастырь. Он сказал, что мое место здесь...
- Ему что-то открылось? - Толман впился немигающим взглядом в утратившее бесстрастность лицо далай-ламы. - Что он сказал тебе?
- Он сказал, что будущая судьба мира каким-то образом связана со мной и этим монастырем.
- Угу, вот, значит, как... Видимо, наша с тобою встреча не случайна.
- А как ты попал сюда? - поинтересовался Чисан. - И что это с тобой? Почему ты выглядишь как настоящий дхармадутта?
- А я и есть настоящий, - усмехнулся Толман. - Вот уже больше десятилетия я странствую из страны в страну, от монастыря к монастырю, постигая мудрость учения Гаутамы.
- Ты? - не поверил далай-лама. - Посвященный высшей степени? А как же твое шаманское прошлое? Неужели ты просто так взял и забыл свое прежнее ремесло? Отринул прежние убеждения?
- Не совсем просто... Вернее, совсем не просто было переписать все наново. Но я сделал это, и не жалею ни капли. К тому же, мои познания не были лишними: я тоже двигался вперед...
- Постой, Толман, не хочешь ли ты сказать, что тоже достиг блаженного просветления?
- Я достигал его и ранее, - улыбнулся Толман, - только иными методами. Так что я знал, в какую сторону двигаться. Мне было проще в пути, чем тебе, Чисан.
- Зачем ты прибыл в Самье? - спросил Чисан.
- Ну, наконец-то! - выдохнул бывший шаман. - Я уж думал, что ты не спросишь... Я напал на след хранителя "Наказующего перста" - стрелы, изготовленной Хадо. И этот след привел меня сюда.
- Это стрела, которой можно отправить в небытие Извечного Врага? - уточнил далай-лама. - Наконечник стрелы изготовлен из того же проклятого металла, что и оба амулета Прародителя?
- Да. С помощью этого оружия можно поразить Муу.
- А амулет... - осторожно поинтересовался Чисан. - Он с тобой?
- Нет. Я спрятал его в надежном месте. Духи предков присматривают за ним.
- Но если...
- Муу не найдет его, - успокоил настоятеля Толман. - Поверь мне, я знаю.
- Хорошо, вернемся к стреле: что тебе удалось узнать?
- Немного, - признался Толман, - меньше, чем хотелось бы.
- И все-таки?
- Почти полтора столетия назад в Самье проходил диспут между сторонниками сарвастивады и чань-буддистами...
- Да, я знаю об этом. Камалашила и Хэшан Махаян63.
- Изучал монастырские архивы?
- Не без этого, - кивнул Чисан. - Настоятелю Самье не позволительно забывать о таких значимых для всего Тибета событиях.
- Так вот на этот диспут из Бихары направлялся некий странствующий отшельник по имени Чачаджи, владеющий "Наказующим перстом".
- Так ты хочешь найти следы его пребывания в нашем монастыре?
- Да. И по возможности определить его дальнейший путь.
- Это будет сложно, - покачал головой далай-лама. - В монастырских архивах тысячи документов. Самье славится своими переводчиками с санскрита.
- А кто говорит, что будет легко? - понимающе улыбнулся Толман. - Я не ищу легких путей, но если чем-то сможешь помочь - не откажусь.
- Я выделю тебе в помощь несколько послушников. Объяснишь им, что нужно искать.
- Если бы я знал! Любое упоминание о присутствии Чачаджи здесь. Я знаю лишь то, что хранитель направлялся в Самье... А вот дошел ли?
- Да, по дороге с ним могло случиться что угодно, - согласился Чисан. - Когда хочешь начать поиски?
- После небольшого отдыха, - произнес Толман.
- Лучше с утра, - согласился далай-лама. - А сейчас иди - тебя проводят и накормят.
Почтительно раскланявшись со старым знакомцем, Толман покинул личные покои настоятеля.
Больше месяца прошло с тех пор, как Толман прибыл в Самье, но он так и не приблизился к цели своего поиска, несмотря на помощь десятка монахов, выделенных настоятелем. В архиве монастыря хранилось очень много интересных документов, которые Толман тоже изучал со всем свойственным ему старанием и прилежанием, но ни в одном из них не было никаких сведений о исчезнувшем хранителе "Перста". Келья, выделенная ему настоятелем, была забита свитками едва ли не до самого потолка. Толман изучал записи денно и нощно, прерываясь только тогда, когда утомленные глаза отказывались ему служить. Он не отрывался от работы, даже принимая пищу. Кратковременные медитации заменяли Толману полноценный отдых, но так не могло длиться бесконечно - бывший шаман не обладал божественными возможностями. Достигать нужной степени концентрации с каждым днем становилось все труднее и труднее. Для чего он так спешит, Толман не мог объяснить, но какое-то смутное предчувствие не давало ему остановиться. Что томило его, заставляло до рези в глазах вглядываться в хитросплетения вычурных иероглифов? Толман даже не пытался объяснить себе эту чудовищную гонку, целиком положившись на собственные чувства, которые еще ни разу не подводили бывшего шамана.
Дверь в келью Толмана распахнулась, и на пороге возник один из монахов, помогающих в поиске документов. Не решаясь беспокоить медитирующего дхармадутту, послушник присел рядом. Вскоре Толман открыл глаза и, заметив монаха, спросил:
- Что случилось, Сянь-чен?
Монах молча протянул скатанный в рулончик широкий пергамент, накрученный на потемневшую от времени деревяшку. Толман развернул свиток и впился глазами в содержание пергамента. Документ пересказывал известную песнь о трех солнцах, со всеми мыслимыми подробностями, словно рассказчик стоял за спиной прародителя, собственными глазами наблюдая, как тот изготавливает священные амулеты и стрелу. Помимо этого, текст содержал большое количество рисунков. Амулеты Хадо были изображены настолько реалистично, что сомневаться в том, что автор трактата держал их в руках, либо видел неоднократно, не имело смысла. С одним из амулетов Толман был знаком не понаслышке. Разобрав подпись составителя трактата, Толман победно воскликнул - автором трактата являлся тот самый Чачанджи - хранитель, следы которого бывший шаман искал долгое время.
- Так значит, ты нашел, что искал? - спросил далай-лама, когда Толман принес ему результаты своих успешных поисков.
- Нашел, но не совсем то, что хотел найти, - признался настоятелю дхармадутта. - Это, - он тряхнул свитком, - след. Знать бы только, куда он меня заведет?
- Здесь нет никаких упоминаний о дальнейшем пути Чачанджи, - ознакомившись с пергаментом, сказал Чисан.
- Это так, - согласился Толман. - Однако кое-что ценное документ все-таки содержит.
- Описание того, как можно снять заклятие Хадо с амулетов? - догадался Чисан.
- Да. Золотая наковальня в гробнице древнего императора Цинь. Признаюсь, я не знал этого.
- Я тоже, - степенно кивнул Чисан, раз за разом пробегая глазами текст свитка. - Как думаешь, - спросил он бывшего шамана, - что означает эта фраза Чачанджи: "в основе свитка сего сокрыта часть спасения"?
- Я уже думал об этом, - ответил Толман. - Но... - он виновато развел руками.
- В основе... В основе... - твердил далай-лама, раскачиваясь из стороны в сторону.
Толман терпеливо дожидался, когда Чисан успокоится и продолжит разговор. Наконец он затих.
- Не выходит, - признал свою несостоятельность далай-лама.
- А давай попробуем разобраться без всех этих штучек? - вдруг предложил Толман. - Просто подумаем. Что в основе свитка?
- Текст, - особо не задумываясь, ответил Чисан. - Смысл, содержание...
- А если подойти с другой стороны - сугубо материальной. Что основа?
- Ну, - Чисан наморщил лоб, сдвинув на затылок высокую золотистую шапку далай-ламы, - сам свиток...
- То есть - материал? - уточнил бывший шаман.
- Да. Пергамент, - кивнул далай-лама.
- Что такого может быть в пергаменте?
- Тайные знаки, - предположил Чисан.
- Точно. Чуть позже мы это выясним. Давай двигаться дальше: что основа пергамента?
- Кожа. Основа кожи - животное...
- Все! - взмахнул рукой Толман. - Больше не продолжай! А то мы с тобой сейчас в такие дебри залезем. Сфокусируем усилия на свитке, кроме пергамента, что еще может быть его основой?
- Ничего, - качнул головой Чисан. - Кроме пергамента... Хотя, основой может быть палка - ось, на которую намотан пергамент. Она - центр...
- Точно! Центр, вокруг которого все вертится! - Толман резким движением сорвал с древесины декоративные бронзовые накладки и выдернул палку из свитка.
- Ох-х! - только что и смог произнести Чисан.
А Толман витиевато выругался. Далай-лама укоризненно поглядел на бывшего шамана - не пристало последователям Шакьямуни использовать такие слова, даже для выражения высшей степени удивления.
- Это древко той самой стрелы? - спросил Чисан.
- Сам посмотри, - подбирая с пола пергамент, произнес Толман, - и найди отличия.
- Это оно. Несомненно! - воскликнул Чисан, сравнив рисунок с найденным артефактом. - Те же символы, тот же текст, те же размеры. Чачанджи отменно рисовал.
- Не думаешь, что это подделка? - полюбопытствовал Толман.
- Мы проверим это: такая святыня должна оставлять следы в Астрале...
- Я как-то не подумал... Так, а как же быть с наконечником?
- Скорее всего, Чачанджи унес его с собой.
- Значит, его следы затерялись?
- Да, он не оставил упоминаний о том, куда отправился после, - согласился далай-лама.
- Если ты не против, я задержусь в монастыре еще на некоторое время? Может быть, отыщется что-то еще.
- Я не против, можешь искать сколь угодно долго...
В дверь покоев Чисана кто-то деликатно постучал.
- Войди! - крикнул далай-лама.
- Ваше Святейшество! - вошедший монах склонился в поклоне перед настоятелем. - Наблюдатели доложили, что к монастырю со стороны Лхассы64 приближается большой вооруженный отряд...
- Кто пожаловал к нам в гости? - задумался Чисан.
- Наблюдатели донесли, что большая часть отряда - кидани...
- Кидани65? Здесь?
Толман быстро переглянулся с Чисаном:
- Извечный Враг? Но как? Как он пронюхал?
- Да. Это люди Муу... - мрачно произнес далай-лама. - Мне непонятно, как тангуты66 допустили их на свою территорию? Когда они доберутся до наших стен?
- Они в трех ли...
- Так близко? - поразился Чисан. - У нас совсем не осталось времени! Толман, тебе нужно срочно уходить со священным древком. Оно не должно попасть в руки Врага! Холу, - обратился далай-лама к ожидающему распоряжений настоятеля монаху, - прикажи закрыть ворота монастыря! Никого не впускать до моего личного распоряжения! Всех монахов - на стены!
- Я все сделаю, Ваше Святейшество! - монах с поклоном удалился.
- Толман, собирайся не медля! Тебя снабдят едой, одеждой для путешествия...
- Но как я уйду? Кидани вот-вот возьмут монастырь в осаду.
- Здесь есть тайный подземный ход. О нем знают лишь несколько посвященных. Не думаю, чтобы у Муу были такие люди. Пока я буду тянуть время и отвлекать внимание - ты уйдешь.
- Спасибо, просветленный! Я не забуду этого! - Толман поднялся с подушек на ноги и низко поклонился далай-ламе.
- Это мой долг! - с достоинством ответил Чисан. - Видимо пресветлый Кымган предвидел именно этот момент, когда посылал меня в Самье. Наша встреча с тобой и Извечным Врагом - не случайна.
- Согласен.
- Тогда иди и готовься. Зимняя дорога в горах нелегка.
Толман поклонился Чисану в очередной раз и вышел в узенький коридор, сжимая в руках найденное в свитке древко стрелы. В келье он быстро собрал вещи и засунул их вместе древком в дорожный мешок.
- Господин. - В келью заглянул Сянь-чен.
- Я готов.
- Тогда идите за мной.
- Что это за шум? - поинтересовался Толман, выйдя во двор.
- Кидани пошли на приступ, - бесстрастно ответил монах.
Словно в ответ на его слова засвистел разрезаемый наконечниками стрел воздух. Часть из них воткнулись в деревянные столбы крытой галереи, по которой двигался Толман, ведомый проводником; часть дробно простучала по черепице; а пара штук даже залетела внутрь, мелодично звякнув о начищенную поверхность литых молитвенных барабанов67.
- Поспешим, - поторопил дхармадутту монах, - братья долго не продержаться - киданей оказалось много больше, чем мы ожидали. К ним подходит подкрепление.
- Да-да, конечно! - согласился Толман, прибавляя ход.
Открытых мест Сянь-чен старался избегать, чтобы ненароком не словить шальную стрелу. По монастырскому двору с криками носились монахи, тащившие к стенам стрелы и оружие, чадили костры, на которых в спешном порядке разогревали смолу.
- Нам нужно добраться до черного чортена, - сообщил проводник, - в его подземной галерее есть ход за пределы монастыря.
Они почти добрались до ступы нужного чортена, как вдруг что-то грохнуло, внешняя стена брызнула каменными осколками, открывая пролом, в который устремился небольшой отряд киданей под предводительством всадника на огромном черном коне. К отряду тут же кинулась большая группа монахов, вооруженная длинными заостренными кольями. Им удалось оттеснить врагов к обратно стене. Сквозь оцепление прорвался лишь предводитель, двигаясь на полном скаку к Толману.
- Это сам Муу, сообщил проводнику бывший шаман, кожей чувствовавший приближение Зла.
- Беги! - крикнул Сянь-чунь. - Ход в западной стороне, сразу за мозаичным изображением Гаутамы.
Толман кинулся к вратам чортена, не переставая краем глаза следить за приближением чудовищного всадника. Он суматошно шарил глазами по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия. Всадник стремительно приближался - Толман понял, что не успевает скрыться в спасительном подземелье. Вот враг поравнялся с Сянь-чунем: монах мужественно попытался схватить коня за узду, но был безжалостно сбит широкой грудью скакуна и растоптан пудовыми копытами. В поле зрения Толмана попала нефритовая статуя Индры68, видимо, завезенная в Самье из Индии. На коленях божества лежал Дордже, или, как его еще называли последователи ведийских традиций - Ваджра69. Палица Грома, священное оружие, выкованное для Индры Тваштаром70. Ваджра была выточена из отдельного куска зеленоватого камня и представляла собой короткий обоюдоострый жезл. Но это для каменного истукана он был короткий, а для Толмана очень даже и подходящий - примерно чуть больше локтя в длину.
- За неимением лучшего, - буркнул Толман, хватая каменный жезл.
Всадник был уже совсем рядом - Толман чувствовал, как подрагивает земля под копытами его огромного коня. Свирепый демонический оскал искажал черты лица всадника, так что даже непосвященному стало бы ясно, кто перед ним. Толман перехватил жезл поудобнее и приготовился к схватке. Он даже не тешил себя мыслью, что может противостоять в схватке самому Владыке Буни, но хотел продать свою жизнь подороже. Всадник натянул поводья. Конь поднялсяна дыбы, подняв тучу пыли. Не дожидаясь, пока зверь вновь встанет на четыре ноги, Муу спрыгнул на землю. Особо ни на что не рассчитывая, Толман, скрываясь в клубе пыли, рванул вперед. Пригнулся и, пробежав под грудь поднявшегося на дыбы коня, со всей силы ткнул острым концом Ваджры в бок Владыки. Того, что последовало за этим, он никак не ожидал: из раны нанесенной каменным жезлом, хлынул поток огня. Крик боли, вырвавшийся из глотки демона, откинул Толмана в сторону. Жезл Индры переломился надвое: часть его осталась торчать в теле Извечного врага, а вторую очумевший от воплей Муу Толман продолжал сжимать в руках. Пытаясь выдернуть засевший в боку кусок Ваджры, Владыка забыл о бывшем шамане. Чем Толман тут же поспешил воспользоваться. Это был просто подарок Богов. Добежав до чортена, Толман заложил изнутри толстым брусом его врата и кинулся в спасительную темноту подземелья.
Владивосток.
Наши дни.
Разбудил меня телефонный звонок. Не глядя нащупав "сотик" на прикроватной тумбочке, я взял в руки орущую трубку, привычно нажал кнопку и хрипло сказал:
- Внимательно.
Во рту после вчерашнего - словно кошки нагадили, язык ссохся и прилип к нёбу, но общее самочувствие было вполне.
- Владимир, это Николай, - "хрюкнула" трубка. - Нам нужно встретиться.
- А? Встретиться? - Как обычно со сна, я туго соображал, а тут еще и "бодун". - Давай!
- Где вам удобно? - спросила трубка голосом удэгейца.
- А давай у меня, - предложил я. Бежать куда-то мне было в лом, голова, хоть и немного, но все-таки побаливала. Пока удэгеец будет до меня добираться, я успею поправить пошатнувшееся здоровье бутылочкой пивка.
- Как вас найти? - спросил Николай.
- Записывай адрес, - произнес я. - Или запоминай, как знаешь...
Я продиктовал в трубу улицу и номер дома. Николай буркнул что-то утвердительное и отключился. Полежав минут десять в постели, я поднялся. Бурча себе под нос ругательства по поводу вчерашних обильных возлияний, поплелся на кухню. Размочив "сушняк" бутылочкой "Черного Козла" и уняв пульсацию в висках, я позвонил Толяну. Трубку мой дружбан снял только после пятого звонка. По его слабому голосу я понял, что корефуле приходиться не сладко - набрался он вчера поболе моего.
- Толяныч, давай поправляйся, и ко мне, - произнес я. - Николай звонил, просил о встрече. Я ему свой адрес дал - сейчас будет.
- Зря дал, - просипел Толик. - А вдруг он... Ну, не тот, за кого себя выдает...
- Не знаю, братуха, но я почему-то ему верю.
- Ладно, будем надеяться... Черт, как шарабан раскалывается! - прорычал Толик.
- Да уж, - усмехнулся я, - набрался ты вчера! Давай, как слегка в себя придешь - пулей ко мне!
- Понял! - выдохнул Толян. Даже находясь на расстоянии, я чувствовал, как ему тяжело. - Ты это, на работу брякни, успокой начальство, - напомнил он мне. - Попроси отгул... У нас там накопилось.
- Не суетись, я помню. Просто с Николаем перетрем сначала, может, больше одного отгула потребуется.
- Заметано. Сегодня ты думаешь, я ничего не соображаю - башка гудит. Застрелиться что ль?
- Ладно, жду! - сказал я и положил трубу.
Минут через сорок раздался звонок в дверь - пришел Николай. За спиной удэгейца болтался вместительный рюкзак, а в руках он держал завернутый в какую-то тряпицу, похожую на старую наволочку, большой круглый предмет.
- Здорово! - Я встретил гостя. - Проходи. Как сам? - поинтересовался я его самочувствием.
- Худо-бедно, - ответил удэгеец, разуваясь в прихожей. Он поставил к стене поклажу и скинул с плеч рюкзак.
- Чего у тебя там? - поинтересовался я, косясь на странный предмет, завернутый в наволочку.
- Шаманский бубен, дед навязал, - пояснил он. - Сказал, без него никак...
- Ладно, разберемся. Бери тапки - и на кухню. "Козла" будешь?
- Какого козла? - не понял Николай.
- Пивное лекарство, - пояснил я, доставая из холодильника пару бутылок. - Козел. Темное. - Так и не дождавшись ответа, я всучил удэгейцу холодный пузырь и открывашку.
- Покажи мне его, - попросил Николай, сделав пару глотков.
- Амулет Хадо? - уточнил я, хотя мог бы и не спрашивать. - А сам найдешь? - Я еще раз решил проверить удэгейца: если найдет артефакт без моей помощи - что ж, заработает от меня еще "один" плюсик. Нужно же будет когда-нибудь принимать решение?
Николай поднялся с табуретки и без излишней торопливости прошел в комнату. Даже не пытаясь осмотреться (у меня-то он раньше не был), подошел к встроенному шкафу.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги