Аппарат

Глава 8 Ссылка без ареста

Начал Андропов «во здравие»! Каждую неделю встречи, совещания, беседы на высоком уровне. Как говорится, «все флаги в гости к нам»!

В период со дня смерти Брежнева и до сентября 1983 года не проходит ни одной недели, когда бы Андропов не встречался с кем-нибудь лично. Все время в гуще событий, все время на людях, все время за столом переговоров.

Мало кто из «непосвященных» знал, что Андропов к этому времени был тяжело и неизлечимо болен. Выглядел он плохо, но на встречах с зарубежными делегациями неизменно улыбался, держал себя в руках. Его графики работы свидетельствуют о кипучей энергии — не успевала отъехать одна делегация, как наезжала другая. Все должны были заметить — к рулю государства и партии пришел новый человек, не дряхлый и старый, как прошлый генсек, а молодой, энергичный, сильный, у которого большие планы по обустройству государства.

Андропов с самого начала своего правления решил реанимировать страну — разбудить «уснувшее» при Брежневе ЦК, расшевелить правительство, привести в действие новые силы.

Для всего этого Андропову нужно было «задвинуть в угол» достаточно «сильного», но, как он полагал, консервативного аппаратчика и бюрократа, Черненко! В чем была сила Черненко, которой опасался новый генсек?

Константин Устинович к этому моменту времени сконцентрировал в своих руках: руководство промышленностью, идеологией, контроль за партийными кадрами и обладал такими связями внутри самого аппарата ЦК, которые нарабатываются годами. Не следует забывать, что знал Черненко всяких тайн и секретов ничуть не меньше самого бывшего председателя КГБ СССР. Такова была его многолетняя обязанность — заведовать общим отделом и читать шифрограммы и депеши председателя Андропова. Тут уместно напомнить, что Андропов никогда не обращался к Брежневу напрямую: официальный путь — через общий отдел, неофициальный — через подчиненную ему охрану Брежнева (телохранителей).

Черненко, чтобы сохранить свои позиции в партийном аппарате — все же он «второй человек в партии!» — должен был не дать Андропову принять ни одного нового секретаря в ЦК КПСС, так как пользуется авторитетом в основном у стариков. Что ждать от молодых, еще неизвестно…

Андропов прекрасно понимает всю эту стратегию и тактику и, наоборот, начинает сильно омолаживать коллектив аппарата!

Из кандидатов ЦК — в члены Политбюро переводится Гейдар Алиев (бывший руководитель КГБ Азербайджана и, значит, проверенный, свой человек), секретарем ЦК становится Николай Рыжков, вторым человеком в партии (по степени доверия со стороны Андропова) становится молодой Горбачев…

За все пятнадцать месяцев, что Андропов был у власти, Черненко появляется на людях всего несколько раз: встреча и проводы в аэропорту Мозамбикской делегации (в самих переговорах Черненко не участвует); сидит в президиуме торжественного собрания, посвященного 165-летию Маркса, но отсутствует на вечере, где собрались все деятели партии и государства в честь дня рождения Ленина; поднимается на трибуну в день похорон Пельше; выступает с докладом на июньском пленуме…

На этом можно поставить точку. Но было еще одно событие, которое очень характерно для взаимоотношений Черненко и Андропова. Одному из рук второго нужно получить то, что никто другой ему дать не в силах. «Президентский» пост! Тогда он назывался несколько иначе…

17 июня открывается сессия Верховного Совета СССР. На ней Черненко, окончательно сдавшись, скрипя зубами, без особого желания выступает с очень короткой, «вынужденной» рекомендацией — «предлагаю избрать товарища Андропова Юрия Владимировича Председателем Президиума Верховного Совета СССР…»

Из своих рук он дает Андропову то, что ему крайне не хватает — руководство государством. В этот момент Андропов выглядит физически немощным и выступает буквально через силу. Но факт остается фактом — он обладает всей полнотой власти в государстве.

После этого Черненко настолько прочно задвигается Андроповым на задворки, что даже не приглашается на проводимую с огромной помпой, весьма торжественно, встречу с ветеранами партии.

На ней присутствуют: Романов, Зимянин, Капитонов, Рыжков. Председательствует Андропов! Встречу открывает самый молодой член Политбюро — Горбачев! Именно он представляет ветеранам генсека, который стремится на этой встрече заручиться у ветеранов поддержкой и подчеркнуть, что он преемник во власти и в партии.

Черненко на встречу не приглашают. За столом президиума — одна молодежь!

После этого Черненко надолго исчезает из поля зрения. Куда? Он отправляется в отпуск, где откушает рыбки «от Федорчука». Неправда ли, чрезвычайно удобное время для «скумбрии»? Как там в фильме — «загнанных лошадей пристреливают, не так ли?» Очень похожая ситуация…

Даже тогда, когда в сентябре месяце Андропов, переехав в люксовый отсек «кремлевской больницы», прочно улегшись на больничную койку, день и ночь привязанный шлангами к аппарату «искусственная почка», навсегда исчезает с экранов телевизоров и страниц газет, на них поочередно появятся другие — молодые и старые: Тихонов, Устинов, Громыко, Алиев, Горбачев, Рыжков… — и ни одного раза не будет упомянут Черненко.

Это будет ссылка без ареста! Или с арестом? Имея в виду долгое лежание на больничной койке, по соседству с умирающим генсеком, медленное выздоровление одного при столь же медленном угасании второго…

В АППАРАТЕ в отсутствие двух «конкурентов» резвится молодежь: ездит по заграницам, наводит личные контакты с лидерами зарубежных государств, примеряют на себя бремя высокой ответственности.

Но АППАРАТ не может перестраиваться слишком быстро, он живет по своим, понятным немногим, законам. Если в него слишком быстро внедряются молодые силы, то начинается закономерное отторжение. Ветераны Политбюро, понаблюдав за «юной порослью», вдруг забыли о конкуренции, но обнаружили между собой много общего — стремление сохранить власть и привилегии, например. А разве молодежь пришла в ЦК не за этим? Именно за этим — взять власть и привилегии…

Начался естественный процесс — противостояние!

Тихонов, Кунаев, Щербицкий и Гришин (шестым был Черненко) начали, пока еще тихо и тайно, противиться «омоложению» Политбюро. И Андропову, стоявшему одной ногой на пороге «Кремлевки», ничего не удалось сделать! Он не смог по своему усмотрению перетряхнуть кадры. Ни один из новых сторонников Андропова не был введен на Пленуме в состав Политбюро ЦК КПСС.

Андропов, долго варившийся в котле КГБ, плохо представлял себе психологию партийного АППАРАТА, его капризный и мстительный характер, обидчивый нрав. Ни Гришин, ни Щербицкий не простили Андропову допущенной в их адрес бестактности: он их, как и Черненко, не пригласил на встречу с ветеранами — мероприятие по партийным меркам не рядовое, показывающее «старикам» и всей стране, из кого дальше будет формироваться аппарат управления партией и государством. То есть Андропов забыл, очень быстро забыл о их роли, забыл о том, что получил власть благодаря их поддержке.

Стоило Андропову лечь в больницу, как перед Щербицким и Гришиным встал один-единственный вопрос: «Кого поддерживать дальше? Андропова? Горбачева? Черненко?..»

С Андроповым все понятно: такие болезни быстро не проходят, сколько бы ни пришлось ему прожить, а руководить государством ему будет тяжело. Это, пожалуй, будет вариант примерно брежневский: есть почетный лидер, а правят бал совсем иные. Кто они? Горбачев и Черненко — самые вероятные кандидаты в «управляющие хозяйством».

Черненко понятнее, он человек из их мира.

Горбачев — технократ, человек пришлый, сравнительно недавно появившийся в Москве… Хотя, конечно, первые наблюдения неплохие: надежный, основательный, солидный; он всегда оказывается в числе тех, кто чутко и быстро реагирует на малейшие колебания генеральной линии; вроде достаточно искренен; полностью подчиняется вышестоящим директивам, покладистый…

И все ж, Черненко куда верней — он легко просчитываем, легко прогнозируем, легко узнаваем! Он бы не стал устраивать «революционных» кадровых перетрясок — еще 83-й год не кончился, а уже по стране заменено 20 процентов первых секретарей обкомов и крайкомов, 22 процента членов Совмина и почти все зав. отделами ЦК…

Примерно таким был расклад сил, когда прошли пятнадцать месяцев короткого правления Андропова и вместо провозглашения «здравиц» настал период пения «заупокойных» месс…