Три выстрела

29 мая.

До сегодняшнего дня сравнительно теплая, солнечная, тихая или слабоветреная погода сменилась на противоположную. Сегодня с утра подул холодный, свирепый северяк, небо заволокло низкими тяжелыми облаками, и повалил густой снег. Стало холодно, но терпимо. К вечеру снег перестал, и ветер пошел по часовой стрелке – перешел на северо-восточный и не превышает 15 м/сек.

Кругом белым-бело от свежевыпавшего снега. Снегом прикрыты накануне появившиеся снежницы – небольшие озерки талой воды на льду. К нашему ледяному полю примкнуло множество других ледяных полей и льдин различной величины, и вся эта огромная масса льда куда-то движется. Сегодня северный ветер, вероятно, задержал движение льда, а может, и несколько отогнал его к югу. Но я думаю, что направление движения льда больше зависит от морских течений.

Мы сейчас, вероятнее всего, находимся в северо-восточной части акватории Восточно-Сибирского моря. Напрягая память, я вспоминаю, что раньше читал о полярных экспедициях Нансена и Де-Лонга. Корабль Де-Лонга «Жаннетта» в этой части Восточно-Сибирского моря когда-то дрейфовал в северо-западном направлении. В это же время. Несколько позже корабль Нансена «Фрам» дрейфовал западнее Новосибирских островов, но дрейфовал тоже в северо-западном направлении. По нашим наблюдениям и предположениям мы движемся в северном или северо-западном направлении. Наверное, не по прямой, а больше зигзагами, но тянет нас ближе к полюсу. Водные течения действуют по своим природным законам, но в данном случае движутся от мелководной части моря к глубинам.

Знать бы, где мы сейчас находимся? Я предполагаю, что нас должно вынести к островам Де-Лонга. А дальше? Дальше просторы Ледовитого океана. Будет, что будет.

31 мая.

Восточный ветер разрядил лед и дальше продолжает разводить ледяные поля. Западнее нас и совсем близко образовалось широкое

и необозримое в длину разводье, по которому ходят в белых гребнях волны. Об охоте на нерпу не может быть и речи, а мясо на исходе.



Видят остров. «Какой?» – гадают.

Разочаруются, когда узнают.


1 июня.

Перед нами теперь уже не разводье, а открытое море. Лед еле виден на западе. К северу и к югу – водное небо. Ветер продолжает крутить по часовой стрелке. Теперь дует с юго-востока и заметно стихает. Солнца нет, небо в низких слоистых облаках.

После обеда, как обычно в погожие дни, я поднялся на свой наблюдательный пункт для обозрения окрестности. К северу по кромке льда я сразу же обнаружил медведя. До него было не больше полукилометра. В бинокль я рассмотрел медведицу и двух небольших медвежат, копошившихся над убитой нерпой.

Спустя полчаса я и Данилыч находились уже около пировавших зверей. Перед нами дилемма: убивать или не убивать? Нам нужно мясо, наши запасы кончились. Но перед нами не медведь, а медведица с малышами! Решили отогнать зверей от их добычи, авось, и нам что-то осталось. Если же медведица поведет себя агрессивно – стрелять!

Мы вышли из-за тороса, держа наготове взведенные карабины. Завидев людей, медведица несколько секунд смотрела на нас, затем недовольно заурчала и слегка шлепнула лапой одного из медвежат, глодавшего мясо, поспешно заковыляла вдоль кромки льда прочь от нас. Мы видели, как она дважды останавливалась, торопила медвежат и вскоре исчезла за ледяными ропаками. В воду она не пошла, как бывает часто с другими медведями. С ней были дети.

Не успели звери скрыться из виду, как неожиданно для нас откуда-то появились белоснежные, довольно крупные птицы. Недолго покружив над остатками медвежьего пиршества, птицы опустились на мясо и стали жадно клевать его. Это были белые полярные чайки, встречающиеся только в высоких широтах Арктики. Они, вероятно, пасутся около белых медведей и кормятся около них. Мы подошли совсем близко, когда чайки взлетели и с криком стали кружить над нами. Нерпа была обглодана, тщательно очищена от жира, съедены внутренности и половина туши. Примерно с пуд мяса осталось и нам.

– Сытая мамаша была, а то бы так спокойно не ушла, – сказал Данилыч.

– Слава богу, – добавил я, – не пришлось грех на душу брать.

Мы решили прогуляться вдоль ледяной кромки с целью охоты. Если не удастся подбить нерпу, то к вечеру вернемся сюда и заберем медвежий подарок. Как только мы отошли на несколько шагов, чайки снова опустились на мясо. Их было всего полдюжины, и много они не съедят.

Вечером нам посчастливилось убить и вытащить из воды лахтака, иначе, морского зайца. Этот зверь значительно крупнее нерпы. И все же мы решили забрать остатки прежней нерпы на корм собакам. Запрягли собак, и Данилыч поехал. Спустя минут двадцать слышим выстрелы – один, другой, третий… Три выстрела. И осатанелый лай собак.

Оставив больного товарища около палатки, я поспешил к Данилычу. Когда прибыл на место, увидел: Данилыч уже снимает шкуру с убитого медведя. Медведь – крупный самец и очень тощий, старый.

– Неожиданно получилось. Собаки почуяли зверя – рванули. Ну, думаю, мамаша вернулась. Успел перевернуть нарту в торосах и закрепить ее остолом. Остановил собак. Выхожу к воде: верно, медведь. Только «Федот, да не тот». Худой, длинный и очень голодный. Ест и давится мясом. Стреляю. Он рявкнул, крутанулся вокруг себя и снова за еду. Только с третьего выстрела завалил его окончательно. Старый. Охотиться ему трудно, вот и ходит за медведицей – подбирает, что останется, – рассказывал Данилыч.

Уже поздно вечером наварили медвежатины и досыта наелись. Виктор отказался от медведя – ему сварили лахтачью печенку.

Виктор правильно сделал, что отказался от медвежатины. Сейчас по времени час ночи (ночь при солнце), и я заканчиваю описывать события прошедшего дня. Да вот беда, уже час как я мучаюсь животом. То и дело позывы на двор, так же и Данилыч. Может, мы перебрали за ужином медвежатины, или медведь оказался больным? Скорее всего, последнее. А Виктор спит спокойно.

2 июня.

Прошло два месяца, как мы покинули свою родную полярную станцию. Сейчас она для нас такая родная и такая далекая. И такие там милые люди. Я уже не говорю о Большой земле. Сейчас бы очутиться на полярной станции, и то для нас был бы рай, но таких чудес на свете не бывает. Остаются одни воспоминания.

Погода пасмурная, низкая сплошная облачность. Нулевая температура при умеренном юго-восточном ветре. С перерывами сверху сыплет снежная крупа, понизу метет поземок.

Проводим время, как можем. С Данилычем охотимся. Сегодня убили нерпу в глубине льдины, у лунки. Вечером я стрелял по медведю, но неудачно. Далековато было, и я, видно, промахнулся. Медведь ушел. Виктору тяжелее. Парень тает на глазах. Он все больше лежит.

От медвежатины отказались в пользу собак. Хорошо, что у меня и Данилыча перестали болеть животы. Отделались легким испугом.

3 июня.

Погода без изменений, но сверху не сыплет, и улучшилась видимость. Утром увидели, что далеко по горизонту на северо-западе чернеет неширокая и невысокая полоса. Может, это остров, верхняя часть которого закрыта низкими облаками? Но мы теперь осторожнее и недоверчивее. Раз уже обожглись на этом. Но все же мы с надеждой и верой в лучшее то и дело всматривались в ту сторону, на эту темную загадочную полоску. После полудня, ближе к вечеру, сменился ветерок на южный, и этот южачок, будь он неладен, принес легкий туман, который скрыл от нас обнадеживающую темную полоску на горизонте.

4 июня.

Почти весь день погода без изменений – туман при видимости до трех километров. Мы волнуемся. Где мы? Куда и с какой скоростью дрейфуем? Остров ли это? А если остров, то не пронесет ли наше ледяное поле мимо? Как долго простоит туман?

Замечаем, что открытое море, что к западу от нас, уже забито плавучим льдом в 7-8 баллов. Что и как дальше – пока не видно из-за тумана.

Но вот сейчас к 10 часам вечера снова потянул южак, разгоняет туман, и на глазах улучшается видимость. Что будет дальше – посмотрим. Какое-то предчувствие – что-то должно решиться. Волнуемся.

Горючее кончилось

5 июня.

Ночью разошелся ветер. Окончательно разогнал туман и стал рвать и гнать куда-то на север надоевшие нам тяжелые низкие облака. На горизонте снова показалась темная полоса, но теперь она казалась ближе и несколько сместилась к западу. Несомненно, это был остров, сверху закрытый облачностью.

Загрузка...