Астроном или Работа по коррекции звёздного неба

- Ну, и кто этот астроном?

- Не могу знать.

- Почему?

- Наших средств, как экспертизы, так и слежения, разработанных в прошлом веке, для этого не достаточно. Ну, и образования с воображением тоже.

- Полагаешь, посланец из будущего к нам пожаловал? Терминатор?

- Пока у меня лично по этому поводу соображения отсутствуют.

- А еще двое у ночного клуба?

- Скорее всего... бритоголовые.

С бокового стула поднялся принявший дела полковник Побылин, вообще у присутствующих так и не появилась ясность в том, кто в кабинете главный. Полковник сидел, до этого момента молча, но генерал время от времени на него посматривал, как бы сверяя правильность своих действий.

- Схема, представленная подполковником Дмитриевым, похоже, действительно соответствует произошедшему, теперь нужно по крупинкам собрать все, что может вывести на этого чересчур культурного и образованного Терминатора. По всем эпизодам дела закрываем 'за отсутствием состава преступления', - не обращая внимания на вопросительные взгляды (даже не повышая голос) Побылин продолжил, - поскольку доста-точно свидетелей внезапного ухудшения здоровья по разным причинам. Да, два человека из схемы выпадают, и эти дела передадим в районный отдел, пусть ищут местную шпану. Основной задачей, я повторяю, становится выявление автора и его методов, этим займется наша организация, но все лица, посвященные в смысл происходящего, по мере необходимости будут привлекаться, так сказать, для консультаций. Всем спасибо. Распоряжения по плану закрытия дел отдаст Леонид Иванович. Сотрудник по режиму возьмет у вас расписки о неразглашении. Не следует тиражировать версию о мотивах, повлекших эти события. Думаю, ориентация - не главное и ненужно акцентировать на этом внимание. Ясно, товарищи офицеры? Можете идти.

Товарищи офицеры пробурчав, что-то невнятное, каждый себе под нос, начали расходиться. Понятно, что такую информацию очень сложно скрыть от пронырливых журналистов, если они еще и предлагают неплохие деньги своим информаторам, но с параллельной структурой это может выйти несколько перпендикулярно.

* * *

Для большинства (кроме работающих в ночную смену) сотрудников телеканала, рабочий день начинался несколько позже, чем в управлении по охране не только общественного порядка, но еще иногда и имущества. Олег, изрядно помятый, с больной головой (хорошо, что хоть с тошнотой удалось справиться, поскольку все что было внутри, закончилось), предстал перед коллегами. Кто-то при его появлении присвистнул, у близсидящих дам округлились глаза, и когда он проходил к столу в дальнем углу, то чувствовал всей своей нервной и утомленной поверхностью удивленные взгляды, и даже разобрал один из шепотов по поводу падения нравов у молодежи.

- Юноша, нужно регулярно бриться до тех пор, пока не станет отрастать приличная, равномерная и не раздражающая окружающих растительность, а с такой лесотундрой лучше в обществе не появляться, - почти нежно, и уж точно, участливо, потому что не так громко, как обычно, обратился к нему Андрей.

- Да? Это я, наверное, просто не везде побрился... - Олег с отвращением (его даже передернуло) вспомнил противный звук электробритвы, зеркало, кажется, вообще не принимало участия в этой процедуре.

- Точнее, кое-где и кое-как, - добавил Петрович. - На свежий воздух тебе нужно, парень.

- Силаев с операторами, ко мне зайдите. - Иван Витальевич все держал под контролем, чадя своей трубкой возле редакторского закутка.

Усевшись в кресло, он дождался появления оператора и двух голов за его плечами.

- В общем, Петрович, бери в охапку всю эту ненадежную смену, да езжайте к Семенычу. И его проведаете, и ребят проветришь. Пора бы товарищу Щетинину уже и на работе объявиться, а то стажер без него научится всему чего не нужно.

Редактор выразительно посмотрел на бывшего снайпера и тот еле заметно кивнул.

Олег попытался постичь смысл фразы, но решил мозгами сильно не рисковать, ответственность была возложена на оператора, а это означало необязательность умственной деятельности вообще, достаточно было просто перемещаться за широкой спиной, движущегося впереди Петровича.

Двор встретил не прохладой, а ярким солнечным светом прямо в глаза и громким до неприятности приветствием шумливого водителя.

- Привет честной компании! Куда поедем? Мы еще с вами в Большом театре не были!

- К Семенычу на дачу. - Больше ничего не объясняя, Петрович сел на свое сиденье.

- Че, к затворникам-староверам? Надо, надо проведать отшельника, вдруг у него горючее закончилось, а сгонять некому. А ты, Олежек, чего не в форме? Хотел уйти в запой, да не нашел правильной дороги?

- Ну, что ты такой громкий?!

- Понял, убавим. Поехали? - Алексей участливо, даже бережно, плавно тронулся с места. - Сейчас все поправим. Там лесочек, тенечек, речка прохладная, Семеныч не даст помереть - похмелит...

Подобное состояние всегда вызывает участие и сочувствие у любого русского человека, тем более, если он сам бывал болен этой, не заразной, но распространенной на наших бескрайних просторах, болезнью. И если собрать все известные и неизвестные вирусы с микробами вместе, то их все равно окажется меньше, чем поводов выпить.

- Че, дело к анархии идет... вчера половину правительства перебили и без вашего участия, кстати...

- Ну, откуда ты все знаешь? - Андрей всплеснул руками на манер пораженной новостями старушки.

- А с народом общаться нужно почаще... у нашей дворничихи кума возле Белого дома работает, так говорит штук тридцать скорых помощей приехало... а, им всем строго-настрого приказали молчать, чтобы паники в народе не возникло... так у меня теща сразу за солью и спичками отправилась, да ладно бы сама... а то еще и меня припрягла...

- Чепуха это все.

- Конечно чепуха, на руках много не унесешь... вот батюшка мой, тот предпочитал тоннами, только у него один раз не получилось и закончилась его карьера громко, но не почетно... даже дед к нему участия не проявил, хотя сам по лагерям побродил... только дед сидел за то что не давал воровать, а батя наоборот... Если бы дедуня не правду искал, а сына воспитывал, то, может, все по-другому бы вышло... Кстати, за соблюдение закона дают больше, чем за его нарушение...

До разговоров было одному Андрею.

- Это как?

- Да так... у нас не в законе дело, а в том захотелось тебя посадить или нет...

- Ты нам сейчас свое мнение вещаешь, или газетное?

- Свое, на базе публикаций... и семейных преданий... дед отсидел в два раза больше, чем батюшка. Ну, как судебная система может быть независимой, если им зарплату платят?

- Ты предлагаешь не платить?

- Я предлагаю запретить термины 'независимый' и 'самостоятельный' по отношению к этой структуре.

- Предложение принято к рассмотрению, о результатах сообщим отдельно. Эх, в лесу-то лучше, чем на работе! - Андрей искренне радовался не асфальтированной проселочной дороге.

- С такими звукооператорами никакого прогресса от телевидения ждать не приходится! Темы нужно искать! Вот некоторые на автомобильную выставку ездят! Я объявление видел: 'Шедевры советского автопрома'. А че? У нас плохие машины что ли были? 'Москвич' вон ралли выигрывал и самым безопасным автомобилем признавался...

- Ага, если в гараже стоял.

- А я бы посмотрел! У моего деда еще 'Запорожец' был... в нем потом бабушка несушек поселила... че за вопросы в глазах, а, студент? Город ущербный, несушки - это курицы специализирующиеся на производстве яиц... куриных. Яйца видел? Вот они из куриц берутся. Серьезно!

Сквозь неокультуренные заросли стали проглядывать цветные заборы и крыши по последней моде, но целью съемочной группы был почерневший сруб с недостроенным крыльцом за не очень целым забором, подпертым поленницей свеженаколотых дров.

- Во, Семеныч трудотерапией занялся, значит встал на верный путь возвращения к полноценной жизни. - радостно прокомментировал Алексей.

Завернув за угол, машина, чихнув, остановилась у символических ворот с одной рабочей створкой, вторая была прислонена рядом к столбу.

- Привет творческим работникам на отдыхе! - Опять завопил Леша, высунувшись из окна. - Комары все сыты или опять не доглядели, Петр Семенович?

- Привет! А чего им голодать, если каждый день из города свежие и упитанные, вроде тебя, прибывают. За заявлением, что ли приехали?

- За тобой. - По всему было видно, что Петрович не расположен шутить, а напротив, был довольно мрачен.

- А ты не бычься, Коля, я живым не сдамся.

- Время покажет. Ты телевизор включаешь или совсем одичал?

- Да не смотрю я ваш поганый ящик... сосед по вечерам все в красках докладывает.

- Или соседка? - встрял в чужой разговор вездесущий звукооператор.

- Или соседка... Значит, взялись за них?

- За кого, за бомонд?

- За голубых.

Несколько мгновений у съемочной группы ушло на осознание, а потом Андрей уточнил:

- И Филин голубой?

- Голубой... какой же он голубой, он синий!

* * *

- Капитан, зайдите ко мне... - попросил, было, Дмитриев, но передумал, вспомнив омерзение, посетившее его в своем кабинете, и, подождав пока народ в коридоре немного прорядится, махнул Фролову рукой, - лучше покурим на свежем воздухе.

На балконе, мудро выходящем во двор, а не на помпезный проспект, было еще несколько человек, которым надоело коптиться в своих кабинетах, но площадь позволяла рассредоточиться группам 'по интересам' и, практически, не мешать друг другу.

- Михаил Григорьевич, это действительно так?

Спрашивал ли капитан об астрономической версии или о нетрадиционной ориентации популярных жертв из самой формулировки вопроса было не ясно, поэтому Дмитриев ответил в том же ключе.

- По всей видимости - да. - Немного глубокомысленно помолчал, достал сигарету, пощелкав зажигалкой (хотя она загоралась с первого раза) прикурил, выпустил в пространство первую порцию дыма и сформулировал свой вопрос. - Что вы об этом думаете?

- О чем именно?

У капитана не было такой способности долго играть в прятки, изрекая выражения, к которым трудно придраться, поэтому, скорее всего большого карьерного роста у него не получится.

- Хорошо. Тогда, сформулируем вопрос иначе: Могла ли церковь заняться чисткой рядов своей паствы?

- Теоретически - да. Денег в этой структуре достаточно, влияние и степень проникновения во все сферы постепенно и неуклонно увеличивается, закрытых учреждений в виде монастырей тоже немало... Только зачем им это нужно?

- И в воспитательных целях, и как инструмент освобождения мест для преданных людей.

- Это присутствие моего брата в ряде эпизодов навело вас на такую мысль?

- И не только... Видится мне за всем этим что-то такое могущественное и чувствующее свою безнаказанность. Брат в норме?

- Да. И брат и племянница. Несколько выбиты из колеи, конечно, но живы-здоровы.

- И то хорошо. После бесед с коллегами из параллельной структуры, я бы даже сказал, из параллельного мира, всегда бывают только неприятное чувство, других чувств не остается...

- Пожалуй, вы правы.

- Что скажете по Силаеву?

- Пытался парень запить, но таланта у него к этому нет, поэтому он просто тупо провалялся с головной болью и тошнотой у себя в квартире. Среди недели приезжали родители, но всего на один день. Кстати, отец Силаева, у него другая фамилия, некоторое время работал наладчиком оборудования в Доме моделей вашей жены.

- Это я знаю.

- А раньше был сотрудником одного из закрытых НИИ, правда, над какой темой он корпел, мне узнать не удалось.

- Мне тоже. Может на исповеди расскажет?

- Или коллегам, после применения спецсредств. Еще на всех поминках фигурирует один и тот же объект. Ведет себя, в общем, соответственно обстановке, но явно человек не из этой среды.

- Капитан, как вы все это успеваете? Или на вас работает целое агентство?

- Это к самому делу отношения не имеет, но мы договаривались с вами о сотрудничестве и обмене информацией.

- Обмене... Параллельными курсами мы шли с вами, Валентин Сергеевич. Неясным остается: кто и чем. Надо бы эти звездочки поподробнее рассмотреть, поколупать что ли... из лаборатории теперь их вряд ли вытащишь незаметно.

- Их там нет вообще, коллеги все забрали вместе с коробкой. Из Дома моделей изъяты остатки этого материала и сам пробойник.

- Да, Петрович с запившим Семенычем в свое время служили за горами, под началом своего нынешнего редактора... Боцмана этого...

- Ивана Витальевича Градова.

- Именно... именно он и отправлял группу на первые три точки.

- Вряд ли Градов является главным злодеем, но отработать по этому направлению нужно со всей подробностью, чтобы за душу не тянуло. Кстати, все камеры, проходившие по делу, тоже изымались коллегами, но потом были быстро возвращены, очевидно, ничего лишнего там не было.

- Что-то они не очень оригинальны, и идут на ощупь как и мы.

- Возможно, виноваты стандарты в общем образовании.

- Образовании. Дальше-то что делать?

- Полковник рекомендовал ничего не делать и даже не разговаривать на эту тему.

- Это с непосвященными и незаинтересовнными, а нам еще будут задавать вопросы, да и сами мы не успокоимся.

- Согласен, только на данном этапе лучше заняться отложенными из-за сложившихся обстоятельств делами.

- Да, пожалуй... и с меня за них спросят, и я попрошу вас отчитаться. На том и порешим. В конце дня ко мне с докладом.

- Слушаюсь.

В кабинете Дмитриев, уже несколько смирившись с проникновением в пространство, которое он стал опрометчиво считать своим личным, расположился в кресле (пользуемся же мы при необходимости общественными туалетами) и начал просматривать папки, листочки, конверты, накопившиеся на правой стороне стола. Мелочи имеют свойство по массе перевешивать крупные дела... как-то так, повелось.

Работа предстояла рутинная, но необходимая, поскольку иначе в конце месяца придется буквально ночевать в управлении со всеми этими отчетами, совершенно никчемными и не относящимися непосредственно к работе.

Управленцев становилось все больше и больше, их число постепенно превысило разумный предел, а потом и численность действительно работающих... отчетность в связи с этим, постепенно вытеснила саму работу на самый дальний план. К настоящему времени сложилась такая ситуация, что любой отважившийся заняться делом, объявлялся неработающим, поскольку у него не хватало времени на обработку бесконечного потока документации.

Дверь кабинета после единственного стука, не дожидаясь реакции со стороны хозяина, открылась и вошел, без всяких предварительных и дежурных извинений полковник Побылин. Он довольно удобно расположился на стульях у стены, положив руку на спинку соседнего, и закинул ногу на ногу.

Носки у полковника не с рынка, а длинные из фирменных и, возможно, на подтяжечках, подумалось Дмитриеву, когда периферийное зрение не зарегистрировало мелькания открытой части голени.

- Михаил Григорьевич, один из ваших друзей ранее работал в научно исследовательском институте над проблемной создания новых источников энергии?

- Игорь? Я не знал над чем он работал, он ничего не рассказывал.

- Вы в курсе, что с ним произошло?

- В общих чертах... Что-то взорвалось.

- Ваш друг мог выжить?

- Так похоронили же!?

- Похоронили, то, что смогли найти, а что смогли найти второпях, по прошествии времени начинает вызывать вопросы. У него родственники остались?

- Нет.

- А дальние?

- Я не знаю. А зачем вам это нужно?

- Матюхин, стоящий первым в предложенном вами созвездии, имел непосредственное отношение к устранению Игоря Владимировича Боброва и уничтожению его лаборатории...

- Вы думаете, что Игорь восстал из могилы и отомстил?

- В этом необычном деле, как назвал ваш начальник, Терминатора, но лучше Астронома, ответ может оказаться тоже очень даже неожиданным. У вас сохранилось что-нибудь в память о вашем друге? Записи?

- Только фотографии... нет, еще гиря.

- Какая гиря?

- Двухпудовая. Валялась у него в подвале, а я в то время занялся спортом, вот и выпросил у него, точнее даже выпрашивать не пришлось, просто спросил и он сразу ее мне отдал.

- А он не занимался спортом?

- Не припомню я за ним такого... неинтересно это ему было.

- Разумеется... другие сферы интересов... а как же вы подружились?

- Мы и сами порой удивлялись, и все окружающие... особенно учителя в школе.

- Он мог быть в курсе разработок проводимых в других лабораториях, в частности Пендюкина?

- Откуда мне знать?

Полковник удовлетворенно кивнул, отметив про себя, что фамилия Дмитриеву известна и продолжил:

- Дружеские застолья, отдых на природе... вы ведь частенько выезжали в лес... располагают к некоторой откровенности.

- Нет. Работы мы обычно не касались, у нас было достаточно других тем. И потом, столько времени уже прошло.

- Вы бываете на могиле друга?

- Нет.

- Почему?

- Я не сторонник всех этих условностей.

- А где сейчас еще ваш четвертый друг - Николай?

- Понятия не имею, он вообще склонен к спонтанным перемещениям, когда появляется, заходит в гости, буквально на пару часов и снова уезжает.

- Хорошо. Вы, конечно, сейчас окунетесь в свои дела, но информация в голову уже загружена и мозг будет ее обрабатывать помимо вашей воли. Если что-нибудь наработает, сообщите.

- Ну, если он наработает, тогда да, а мне самому, наверное, будет не до этого.

- На том и договоримся. - Побылин хлопнул себя по коленкам, резко встал и, не прощаясь, вышел из кабинета.

После короткого и пока неофициального допроса, разбирать бумаги уже совершенно не хотелось. Подавив в себе первый порыв ехать к Игорю и срочно вывозить его как можно дальше от места событий, подполковник начал анализировать ситуацию. Хорошо, что пока еще не придумали устройства, прослушивающие мысли, а вслух можно и не все говорить. Явно, что коллеги не дремали и шли все примерно по одному и тому же шаблону... с одной стороны это хорошо, но с другой говорит о наличии впереди тупика.

Понятно, что они раскопали Пендюкина, но плохо, что они вспомнили про Игоря, да еще связали его с Матюхиным, да еще намереваются провести генетическую экспертизу останков... с них станется. Что там было в гробу, Михаил Григорьевич и не знал, поскольку был поставлен перед фактом, находясь в командировке в Архангельске и еле успел на сами похороны. К счастью, рядом с Игорем оказались Тимофей с Николаем, и ему потом оставалось только спрятать то, во что превратился друг. И про Николая полковник не зря спрашивал. Могут ли они через Кольку выйти на Игоря? Или через Тимофея? Или через него самого? Нет. Здесь рисковать нельзя, уже несколько приведший себя в узнаваемое состояние нелегал должен убыть и так, что бы никто не знал куда. Когда все успокоится, тогда можно будет вернуться, но, скорее всего, на новое место. Снять квартиру сейчас можно совершенно беспроблемно, хозяева постояльцами интересуются все меньше и меньше, естественно, при своевременной оплате.

В дверь, на этот раз уважительно, постучали.

- Войдите.

- Михаил Григорьевич, вы просили в конце дня доклад по всем делам.

- Я помню. Докладывайте, только с расстановкой, я что-то туго к вечеру стал соображать.

Если есть собственные заботы, то засиживаться на работе дольше отведенного графиком времени не хочется, и не следует. Работа (та, которая на работе) имеет свойство никогда не заканчиваться, а если вдруг начать прилагать дополнительные усилия или даже усердие, то ее становится еще больше (вот такой парадокс) и тогда единственным фактором, который может ограничить рабочий день, становится конечная продолжительность суток. Поэтому кое-что из рабочего графика нужно соблюдать строго... в частности, - время окончания рабочего дня. Ну, и еще обед... это уж обязательно.

Глава одиннадцатая,

в которой Астроном оказывается известной личностью.

Когда молодежь ушла купаться и загорать на речку (а почему бы и не использовать рабочее время в личных целях, если начальство дало такую возможность), Семеныч выслушал неспешный рассказ старого и многократно проверенного друга.

- А падали они, Петь, как и те ребята, хоть я и не стрелял, ни тогда, ни сейчас... В первый раз подумал, что показалось, потом второй, третий... Боцман вообще меня 'от полетов' отстранил, наверное стал за мою психику опасаться.

- Астроном объявился? Давненько он у нас не показывался, я уж и забывать о нем стал.

- А я помню, и сомнительно, что забуду.

- Это понятно, только что ему тут делать? Вроде

переворачивать у нас уже нечего и так все перевернуто...

- Может, соскучился или ностальгия у него открылась.

- Думаешь, пора из берлоги выбираться, да должок отдавать?

- Пока думаю. Не молодеем мы.

- Думать полезно... если не во вред себе. Он ведь тоже не молодеет.

- Нет, он парень продвинутый, я так и не понял, как все срабатывало в этот раз.

- Это да, когда мы с тобой ножички учились бросать, он уже с какими-то там лазерами-пазерами возился. А что Боцман говорит?

- Курит он много, поэтому на разговоры у него времени не остается.

- Понятно. Где ж искать сердешного? Да и не одни мы, я так думаю, захотим с ним встретиться. Только зачем он тебя злить вздумал?

- Не знаю, но это у него получилось.

- Вижу. Купаться пойдем?

- Пойдем, окунемся, раз уж приехал.

- А никого не приметил за это время?

- Никифор пару раз мелькал...

- Ты с ним разговаривал?

- Мне и в то время с ним не о чем было разговаривать.

- Ну, да... характерами не сошлись. Он вроде грехи подался замаливать?

- До дьякона дослужился, но столько грехов не замолишь.

- Не очень продвинулся, а насчет грехов не нам с тобой судить, мы были солдаты...

- Приказы, приказы... Приказы нужно исполнять... Сколько народа погубили в чужой стране... Зачем? А сколько наших там легло? За что? Из-за чьего-то маразма?

- Все уже случилось и назад не повернешь, думать нужно о том, что сейчас делать.

- Купаться, сам же предложил. Или ты уже дожил до состояния, когда на память не жалуются, потому что забывают?

- Проглотим. С Никифором я поговорю, может он Астронома почуял?

- Поговори. Хлопцев нужно покормить, а то пока соберемся, да доберемся, уж и вечер будет.

- Не проблема, я утром в магазин ходил, только эти запасы нам здесь уже не пригодятся, придется менять дачу на более подходящее место.

Друзья, не спеша, вразвалочку, расстегивая и снимая на ходу рубашки, начали спускаться к реке. Благо она была тут же - только дорогу перейти. Молодая смена уже загорала на травке, а Олег, скорее всего, умудрился задремать, поскольку не реагировал на ползающего по спине большого рыжего муравья.

* * *

Покрутившись по подворотням дольше обычного, пока не перестал чувствовать затылком пристальный взгляд, подполковник, наконец, зашел в подъезд дома, где пока обитал Игорь. Вот ведь мерзкое ощущение, чувствовать к себе пристальное внимание. Так до какой-нибудь 'мании' недалеко... и будешь ходить - оглядываться. Михаил Григорьевич постарался успокоиться: несколько раз глубоко вздохнул изображая слона. Дыхательная гимнастика, наверное, полезная штука, только ей нужно заниматься.

- А где Тимофей, опять на поминках? - спросил он, обнаружив в квартире только одного друга, как всегда мерцающего в свете монитора посреди темной комнаты.

Вернисаж и карта были убраны со стены и шторы, что означало завершение расследования на этом этапе. Жертвы сами по себе, опять, уже никого не интересовали, в отличие от того, кто перед камерами так и не появился.

- Нет. Поминки больше нас не привлекают, и ничего нового мы на них не выведаем. Я попросил его проведать Пендюкина. Теперь нужно понять 'кто и как?'.

- А нужно ли?

- Может и не нужно, из соображений сохранения здоровья, но интересно же? И тебе, наверное.

- Мы с 'конторой' наперегонки бегаем.

- Этого следовало ожидать, раз уж они дела под себя подмяли.

- Дела как раз закрыли. Известность, и высокопоставленность жертв их не интересует. Приказано списать на резкое ухудшение здоровья фигурантов.

- Прав Тимофей, речь у тебя изменилась.

- Наверное, от капитана заразился, тот вечно, как начнет кружева плести, еле терпения хватает до конца дослушать.

- Вот-вот. И у меня тоже.

- Версия с созвездием показалась всем бредовой, но убедительной. Кстати, спрашивали про тебя, Игорек.

- Из 'конторы'?

- Да, полковник Побылин интересовался твоими разработками, уцелевшими материалами и связью с Пендюкиным. Еще они хотят найти твоих дальних родственников, наверное, для сверки ДНК с тем, что достанут из могилы.

- Ну, может, и найдут, мне вот не удалось.

- Найдут, у них это неплохо получается. Еще меня капитан удивил - столько объектов сразу одному не отследить.

- А если этот твой капитан не просто проворный, а работает и на конкурентов? Тогда его шустрость, тире информированность объяснима. С тобой он ведет игру для пополнения информации, а нам сливает то, что мы и так знаем.

- Неужели люди могут быть такими коварными? Ты мне, прямо, открываешь глаза! Скорее у него своя команда, примерно, как и у нас, брат, еще какие-нибудь друзья-товарищи...

- Тебя послушать, так в городе одни бездельники, от скуки занимающимися частными расследованиями. Значит, дела по телам закрыли и взялись за наш институт?

- И, кажется, очень даже внимательно хотят отнестись к тому, чем вы там занимались и куда все делось.

- Куда все делось? 'Буран' вон в ангаре забыли, и крыша на него рухнула, а там не один НИИ потел, плюс КБ и куча заводов. Значит, сейчас они ищут уже не убийцу, а орудие убийства, уж очень оно привлекательное.

- Пожалуй, ты прав, с такой штукой кого угодно когда угодно можно подвинуть чуть в сторону и вглубь, т.е. освободить место для своих продвиженцев.

- У них, конечно, и без этого приемов достаточно, но оружие абсолютно нового принципа действия не может не за-ин-те-ре-со-вать. К тому же Тимофей сетовал на однообразие устранений. Наверное, прислушались. А Пендюкина, значит, они уже ведут? Как бы Тимофей не попал опять в поле зрения... Тут я что-то не додумал.

- Будем надеяться, что оглядится и сориентируется, чай не маленький уже.

- Да. Уже большой и заметный. Еле в кадре помещается. - Игорь указал на всплывшее окно системы безопасности. - Весьма крупный экземпляр...

- Опять меня за глаза обсуждаете? Вам что, уважаемые, в школе не говорили, что это нехорошо?

- Мы говорим, что уж очень ты у нас видный парень! - разъяснил Михаил, улыбаясь по-доброму, но загадочно. Друг был жив-здоров.

- Не понял, 'это комплимент или повод для драки?' - процитировал Тимофей что-то смутно знакомое.

- Для мужчины любой комплимент это повод для драки. Что там у тебя? - Игорь оторвался от экрана.

- Как всегда: сыт, пьян и нос в табаке. Только у меня к тебе вопросы накопились... Ты не можешь соображать чуть быстрее, чем в 'конторе'? Куда не сунусь, они уже там. От квартиры до дачи приставили ко мне попутчика, ну разговорились, нашли общие интересы. Там возле станции забегаловка, наверное, еще с советских времен осталась и, кстати, с тех же пор не убиралась. Так он меня туда затащил с коварной целью напоить, подавить мою волю, контролирующую сознание, и выведать все секреты!

- Ну, и?

- И ну! Плохо стали в 'конторе' кадры подбирать, нестойкий агент оказался. Пришлось оставить его в тенечке отдыхать. Я даже удостоверение забирать у него не стал. Просто попросил человека в форме обратить внимание на, по-видимому, состоятельного гражданина, которому стало немножко нехорошо, пока его не обобрали без участия официальных представителей.

- Теперь тебе лучше им некоторое время на глаза не показываться.

- Долго?

- Пока коллектив не сменится.

- Ладно, уйду в запой недельки на две, тогда не то, что они, я и сам себя не найду до окончания процесса.

- Пока ты нам нужен в нормальном состоянии.

- Эгоисты, а потом пусть друг спивается, пусть его опять с работы выгоняют. Я так могу оказаться на самом дне общества, и вам всем будет очень стыдно! Или я могу замерзнуть где-нибудь в подворотне и тогда стану являться вам по ночам в кошмарных снах.

- Сейчас лето, а к холодам мы тебя найдем и вылечим.

- И на том спасибо. Игорек, а к чему ты так фигурно звездочки разложил?

- Как? - Игорь, подошел к шкафу и увидел, что лежавшие в ряд звездочки несколько расползлись, впрочем, причиной могла быть вибрация от аудиокомплекса продвинутого молодого соседа, поэтому Игорь не стал комментировать ситуацию, а просто снова выстроил странные объекты в ряд и повернулся к Михаилу.

- Как обозначили конкуренты лицо нас всех интересующее?

- Астроном.

- Ну, и мы также будем его величать, во избежание путаницы и разночтений.

- Ага, в рапортах, донесениях и отчетах. Интересно откуда он тут нарисовался, этот Астроном? И к чему все эти изыски? Он желает влиять на обстановку в стране? Или, может быть, просто выпендривается?

Тимофей вальяжно развалился в кресле Игоря.

- Это ты слишком много вопросов задал и слишком сложных, - вздохнул Игорь то ли по поводу занятого места, то ли по поводу очередного тупика в расследовании. - Наверняка, акция требовала времени для подготовки, но если Астроном не новичок, а именно такое впечатление и складывается, то нечто подобное, хотя бы по серийности, должно было быть и раньше.

- Так можно всю жизнь в архиве прокопаться... - махнул рукой Михаил. - И погибнуть под завалами пыльных бумажек, не отыскав нужного эпизода. Хотя бы национальность мы можем предположить?

- Только предположить. Он хорошо знает страну, столицу, ситуацию и наш бомонд, правда это не означает, что он в него вхож.

- Значит наш парень, родной, советский. - Подытожил Тимофей.

- Вовсе не обязательно, он мог просто изучить обстановку.

- С тобой не интересно, только за что-нибудь ухватишься, так ты сразу все построения разваливаешь. Уверен я, что это наш человек и к этим всяким вашим НИИ отношение имел. Просто, долго дома не появлялся, тут прибыл и ужаснулся падению нравов... Я и то ужаснулся, хотя картина вроде привычная.

- Все просмотреть, конечно, не реально... но, если попытаться отобрать большие серии, подобные нашей. Созвездия обычно включают в себя несколько ярких звезд, значит от видных людей, точнее жертв, нужно и отталкиваться.

Игорь, нахмурившись, перелистывал память, но ничего подходящего подыскать не мог, да и не интересовался он никогда подобными происшествиями. Тимофей из кресла подниматься не собирался.

- А сколько их всего, светил этих?

- Звезд? Много, и вряд ли их когда-нибудь сосчитают все. Их же бесконечно много.

- И они хаотично расположены?

- Откуда такие познания?

- Соседскому пацану помогал домашнее задание делать. Я в нашем подъезде считаюсь человеком образованным. Так если хаотично, то значит более-менее равномерно, как газ?

- Ну? В чем проблема то?

- Тогда небо ночью должно быть освещено равномерно!?

- Ну, да... это парадокс Ольберса.

- Ты мне не эрудицией блистая, а дай внятное разъяснение!

- Это если бы все звезды светились одновременно... а они имеют свойство 'рождаться' и 'умирать'. Света тех звезд, что 'живут' сейчас, недостаточно для заполнения всего пространства.

- Значит это так изначально - звезд много, а толку мало!? - поджал губы Тимофей.

- А еще, Тима, есть 'Темная материя', это которую не видно, так она по массе больше видимой, т.е. излучающей свет. - Игорь выжидающе прогуливался возле своего кресла.

- Тут ничего удивительного, обычная бытовая философия - обслуживающего персонала больше чем всяких 'светил', но видят только то, что блестит.

- А созвездий всего сколько? - Михаил похлопал себя по карманам, ища зажигалку.

- Ты вообще в школе учился? Восемьдесят восемь созвездий, на столько участков разделено звездное небо.

- Стоп! 88... это цифра нам уже встречалась.

- 88 - это число, а цифр всего десять от ноля до девяти.

- А про какие огромные цифры говорят тогда наши правители?

- Не знаю, самая большая цифра, это девять, с начальной школы всем должно быть известно. Хотя на восьмерку чернил уходит больше.

- Значит не всем. Так вот, я про этот дурацкий 88 юбилейный выпуск... Это поцелуй, или число созвездий? От чего плясать? - Михаил смотрел уже не просто вопросительно, а как-то растерянно и могло показаться, что отчасти даже жалобно.

- Если он все по очереди созвездия начнет рисовать, то начальства у нас изрядно поубавится, а культура, так вообще 'на нет' сойдет, - вздохнул Тимофей. - Как же мы без культуры то?

- Я записи с последнего выпуска этого 'Эшафота' просмотрел несколько раз... Миша, ты помнишь, какие там были декорации?

- Помню - карта звездного неба... старинная.

- Вполне возможно, что кто-то надоумил этого самодовольного платочконосителя сделать их к этой передаче. Изыск такой: 'звездный поцелуй'.

- Как с куклами наш Астроном с человечками играет, даст немного повыпендриваться и потом голову откручивает.

- Наверное, так оно и есть. У Матюхина звезд не было, у Вяземского, что-то там, на аппаратуре, Комаров звезды пародировал... Миш, а как тебе пришла в голову мысль про эти звездочки для Валентины?

- Ну, пришла и пришла, что ко мне в голову уже никакая мысль прийти не может?

- Почему не может? Может! Только такие редкие визиты должны запоминаться. Может быть, ты увидел что, или приснилось, может песня где-то рядом прозвучала?

- Напрягись, подполковник, - поднасел и Тимофей.

- Да, не помню я! Чего вы привязались.

- Вот яркий пример, того, как несознательный гражданин не хочет помогать следствию. Как он заставлял всех встроиться в свою схему? Талантливый гад!

- Это чувствуется.

- Насчет серий нужно капитану мысль подбросить, у него быстро получается направления отрабатывать.

- Ты бы с ним поосторожней.

- У нас все друг с другом себя осторожно ведут. Работа такая. Сплоченность и целеустремленность остались только в старых фильмах. Ладно, сегодня больше все равно ничего не высидим, поэтому я домой отчаливаю. Тимофей, ты со мной?

- А у тебя сигареты есть?

- Покупал, это точно, а вот куда дел... Может в холодильнике?

- Ох уж мне эти конспираторы доморощенные! - Тимофей, кряхтя, встал и отправился на поиски 'точно' купленных предметов первой необходимости. А Игорь, наконец, занял свое место.

- Нашел?

- Не просто в холодильнике, а в морозилке.

- А курица?

- И курица там же, причем, сволочь такая, половину блока уже выкурила. Поехали. Игорек, не скучай.

- Не буду. Пока. Мусор вынесите.

- Это к Мишке. Товарищ подполковник, заберите принесенный вами мусор и не забудьте зайти в магазин, купить новый.

Зарегистрировав привычный щелчок замка, Игорь снова подошел к шкафу, звездочки лежали смирно, как их и расположили в последний раз. Каким образом в них заглянуть, и если это удастся, то станет ли понятным, как они работают?

Печальный опыт большей части человечества подсказывает, что рассматривания внутренностей различных устройств (от швейной машинки до телевизора), ясности никакой не вносят и положительно на их работе не сказываются. Максимум, на что способен обычный человек - протереть пыль. Только такая, безусловно, полезная процедура, помогает редко. А попытки более существенного вмешательства в большинстве случаев заканчиваются плачевно - при благоприятном исходе для устройства, но может достаться и самому любопытствовавшему.

Ухватив одну из звездочек пинцетом за кончик, Игорь повертел ее перед глазами и почувствовал, как постепенно превращается в ничего не понимающего обывателя. Для избежания дальнейшей и полной деградации он аккуратно положил исследуемый объект на место. Что-то было в них и притягательное, и зловещее, и... наверное, еще много чего, что воспаленное бессонницей воображение пока не успело сформулировать. Значит нужно, прежде всего, умыться, и может быть, даже почистить зубы. Как ни странно, эти, в общем-то, наружные процедуры очень помогают наладить капризный мыслительный процесс.

* * *

Подполковник несколько раз проконтролировал отсутствие слежки и поймал такси, только пройдя пару кварталов не обращая внимания на возражения расслабившегося, захмелевшего Тимофея (поскольку ответственность теперь лежала на старшем, по званию, товарище).

- У перекрестка, над столбом,

Луна застыла фонарем...

- А дальше? - спросил Михаил, помогая другу попасть в проем открытой двери такси.

- Эх-х-х... - махнул тот рукой.

Доставив друга по адресу, Дмитриев, наконец, сказал водителю окончательную цель поездки, с опозданием подумав, что нужно было пересесть на другую машину.

У подъезда его ждал капитан Фролов.

- Извините, Михаил Григорьевич, за поздний визит, но у вас отключен телефон.

- Есть разговор?

- Да.

- Тогда пойдемте ко мне, съестное в доме, скорее всего, отсутствует, по причине отсутствия супруги, но что-нибудь к чаю найдем.

- Спасибо, я ужинал.

- Да? Ну, ладно, значит, мне на завтрак останется. Пойдемте. Стоп! - Одернул себя подполковник. - Только, кажется, у меня там коллеги побывали, поэтому вы не все сразу высказывайте, постепенно, чтобы дежурный оператор успел вникнуть в смысл, спросонок.

- Хорошо. А зачем тогда мы идем в квартиру?

- Есть другие предложения?

- Можно просто прогуляться.

- Давайте прогуляемся.

Развернувшись, Дмитриев не спеша пошел вдоль дома по направлению к детской площадке и столику доминошников, Фролову пришлось, молча следовать за ним, общаться с широкой спиной начальника особого желания не было. И только когда они уселись за обитый пластиком стол (для ровности и усиления звука), напротив друг друга, можно было начинать равноправную беседу. Не совсем 'глаза в глаза' из-за плохой освещенности, но, как минимум, 'лицом к лицу'.

- Я разговаривал со своим братом, Никифором...

- Это его изначальное имя или потом в церкви дали?

- Нет, его отец так назвал в честь деда.

- Ясно, и что он сказал такого, что не позволило вам дождаться утра?

- Ему довелось участвовать в финале нашего вторжения в Афганистан. Там он пересекался с Николаем Петровичем Резниковым, это оператор из съемочной группы...

- Я помню. Ну, и что?

- Во время одного из политзанятий погиб замполит роты, так же как и Матюхин. В это время в него целился Резников.

- Он выстрелил?

- В том-то и дело, что выстрела не было.

- А зачем он в него целился на политзанятии?

- Все происходило в горах и сидевшие по периметру отслеживали склоны напротив в оптику, это было подразделение снайперов.

- А Резников вам не говорил, что знаком с вашим братом?

- Нет. Во время совместной службы, они друзьями не стали, а даже скорее наоборот.

- И что дальше?

- Сегодня всю знакомую нам съемочную группу отправляют к еще одному ветерану Петру Семеновичу Щетинину, чтобы вернуть его к работе после длительного запоя.

- Удалось?

- Скорее обратное. Группа вернулась в неполном составе и привезла заявления от Щетинина и Резникова с просьбой о внеочередном отпуске за свой счет.

- Оба запили?

- На даче их не оказалось. Кстати, там все убрано и аккуратно, надежно заперто.

- Не перестаю удивляться темпам вашей работы, капитан. Они могли залечь в другом более злачном и менее известном месте.

- Это понятно, главное, что они оба исчезли из поля зрения, после завершения серии с эпизодами, похожими на те, в которые снайперы уже попадали.

- Думаете, решили спрятаться? Непохоже...

- Согласен. Скорее они могли решиться на самостоятельную охоту, если прошлись по старым болячкам...

- Ну, может, коллеги смогли за ними уследить.

- Сомневаюсь, вряд ли они вообще брали в расчет это направление.

- Не нужно недооценивать наших собратьев из параллельного мира.

- Не понял?

- Это я про коллег. Если наш злодей...

- Астроном?

- Астроном, Астроном... делает все так аккуратно и тщательно, то можно предположить, что это не первое его представление. Следовательно, нужно подобрать похожие, большие по количеству неожиданных смертей, эпизоды. Причем они могли и не проходить по нашему ведомству. С тем замполитом тоже никто не понял что произошло?

- Списали на инфаркт из-за нервного перенапряжения.

- И никто не возражал?

- Я не знаю. За какой период просматривать схожие серии?

- Наверное, с начала той военной компании. Там достаточно было тех, кто почувствовал себя вольно... 'лицензия на убийство' в ходу была. Помню, какой-то корреспондент восхищался ожерельями из отрезанных ушей... не его же уши-то были...

- Хорошо, я отработаю это направление.

- А где жил-то этот Щетинин?

- Вот в соседнем подъезде.

- Так вы меня ждали или его?

- Того, кто первый придет. До завтра.

- До завтра, капитан. - Дмитриев еще некоторое время смотрел вслед уходящему Фролову, а потом закурил очередную сигарету и повернулся к двери соседнего подъезда.

Сигареты не хватило для того что бы дождаться внеочередного отпускника и, бросив окурок в ведро рядом со столом, Дмитриев отправился к себе (сидеть в засаде ему по должности уже не полагалось).

Несколько поверхностно, без особого рвения, он освидетельствовал все помещения... если что-то и осталось, то было хорошо спрятано. Михаил Григорьевич автоматически заглянул в холодильник (хотя результат знал заранее). '... а там зима, пустынная зима...' - вспомнилось само собой из Визбора, и подполковник достал недоеденную женой плитку шоколада, а из шкафа извлек бутылку коньяка в компании с рюмкой.

Бытовой алкоголизм явление печальное еще тем, что отсутствует необходимая для пития составляющая - компания... а это плохо сказывается на психике употребля-ющего, и может привести к разладу и сбоям в отношениях с окружающими... и, даже, с самим собой. В общем, пить одному и неинтересно, и вредно.

- Астроном еще этот на мою голову, - пожаловался Дмитриев рюмке, наполняя ее приятной по цвету жидкостью.

Рюмка понимающе звякнула, когда подполковник чокнулся с бутылкой. Пора было идти спать, а голова пусть сама работает с загруженным материалом, как и рекомендовал полковник.

Заснуть удалось не сразу - самостоятельно мозг размышлять не хотел (может ему одному было скучно, или он ленился), поэтому подполковник проворочался практически до самого утра и не проспал на работу только потому, что по привычке завел будильник. Подчиненным нельзя показывать, что опоздание на службу допустимо.

Добираться в управление без машины на городском транспорте было не очень удобно - толпа обреченно движущихся к своим рабочим местам казалась слишком сосредоточеной и даже несколько напряженой. В плотно спрессованном содержимом вагонов метро воодушевления вообще не наблюдалось, жизнерадостная молодежь еще не проснулась. Начинался новый рабочий день и Дмитриев надеялся, что он окажется более спокойным, а может быть удачным и радостным.

Где-то в глубине каждой, даже совсем отчаявшейся души, такая надежда теплится под слоем золы ранее перегоревшего.

Поворот ключа в замке двери кабинета ознаменовался громовым звоном ненавистного телефона, и у полковника появилось еще одно рационализаторское предложение - сшить на него ватную 'бабу', как на заварной чайник... можно в виде генерала.

- Слушаю, Дмитриев.

- Ты чего на работу опаздываешь?

- Виноват, исправлюсь. - Объяснять начальству, что до начала рабочего дня еще тридцать восемь минут, было напрасным трудом, поскольку, если руководитель оказался на работе раньше, значит, подчиненный действительно опоздал.

- После планерки ко мне с результатами по всем делам, что за твоим отделом, а то, понимаешь, целую неделю пробездельничали.

- Хорошо, Леонид Иванович. - Трубка ответила короткими, раздраженными гудками и Дмитриев со стуком водрузил ее на место. - Тоже, наверное, не выспался или, опять кто-нибудь позвонил.

Любой начальствующий считает, что все располагающиеся ниже не просто загружены меньше него, а вообще ничего не делают. Дмитриев не был приятным исключением на этой лестнице с блестящими и скользкими ступенями (хорошо натертыми), поэтому вызвал весь свой отдел на утренею планерку с явным желанием увеличить темп и интенсивность работы сотрудников. И не забыл сделать замечание по поводу их позднего появления на рабочем месте. Даже медики советуют как можно чаще изливать отрицательные эмоции и ни в коем случае не накапливать их в себе, во избежании язв и прочих напастей. О том, что язвы могут появиться у тех кто выслушивает 'разносы' врачи, обычно, вспоминают позже..

Распределив равномерно критику между всеми сотрудниками (любимчиков у подполковника не было), он отпустил всех переваривать замечания и выполнять указания. Рабочий день начался. Теперь пора было идти самому этажом выше и докладывать о достижениях в рутинных расследованиях. С капитаном Дмитриев планировал поговорить позже, когда вернется и дергать уже никто не будет.

Михаил Григорьевич набрал номер Фролова.

- Валентин Сергеевич, не исчезайте, пожалуйста, пока мы не поговорим с вами после совещания у генерала.

- Хорошо. - Ответила трубка голосом капитана и отключилась, наверное, более подробно отвечать ему было неудобно.

Генерал, коротко и по-деловому раскритиковал всех и вся, потребовал собраться, напрячь силы... но пламенную речь прервал звонок и Дмитриев, сидящий ближе всех, уловил интонации супруги начальника, после выслушивания ее монолога суровый Леонид Иванович сказал в трубку, что уже едет, и закрыл совещание. Что-то там было более важное, чем работа, возможно на даче страдали неполитые грядки или, (что совсем недопустимо) клумбы. Семейное, уютное гнездышко (желательно большого размера), в центре которого, в виде парковой скульптуры, обычно располагается дородная супруга, не может не быть значимее всего остального. У тех кто этого не понимает, таких 'гнездышек' и нет.

Подполковник встретился с капитаном опять на курительном балконе, причем больше там никого не было: вторник являлся действительным началом рабочей недели и все, наконец-то, вспомнили, что они очень заняты.

- Что-нибудь по сериям удалось раскопать, Валентин Сергеевич?

- Пока нет, единственно, Никифор упомянул, что у них было несколько таких случае, и что ходили слухи об испытании нового оружия, подобного лазеру...

- Военные могут помочь?

- Нет. Во-первых, там был жуткий бардак в документации, а во-вторых, попутно может всплыть очень много неудобных фактов. Я, конечно, попробую.

- И я попробую. Резников со Щетининым нашлись?

- Тоже пока нет.

- Ну, ничего, бывают такие периоды, когда по всем направлениям одни нули.

- Меня сегодня после обеда вызывает полковник Побылин, поэтому я могу задержаться... или не успеть на работу совсем.

- Значит, надоело ему к нам ездить, теперь наша очередь. Хорошо, ребят только распределите, что бы толку побольше было. А завтра тогда обсудим новую информацию, если она накопится или, хотя бы появится. Будет что-то из ряда вон выходящее - вечером я планирую быть дома, а телефон после работы у меня выключен.

- Хорошо.

- Тогда по кабинетам. - Подполковник хотел бросить окурок с балкона и уже замахнулся, но остановился (хотя капитан не смотрел в его сторону) и, можно сказать, даже, нежно, отправил его в урну.

Какое-то влияние младший по званию оказывал на начальника отдела. Дмитриев это чувствовал, даже пытался внутренне возмутиться всей своей независимой сущностью, но пока не видел достаточных оснований.

Погони и перестрелки - это все в сериалах, на самом деле работа по охране правопорядка по большей части бумажная. Подполковник Михаил Григорьевич Дмитриев обреченно вздохнул, склонился над столом и стал вникать в смысл входящей документации, хотя в ряде случаев его там не подразумевалось изначально.

Бумага, буквы, слова, смысл... разум...существовали независимо друг от друга и обычно по этому поводу не огорчались, точнее, 'физически' они были вместе... или должны были быть вместе... Подполковник устало потер глаза.

Глава двенадцатая,

в которой проводятся научные изыскания

в домашних условиях.

Уже пятый день подряд Игорь не мог просто лечь в постель и просто поспать в свое удовольствие - не спалось и не лежалось. Ограничивался короткими промежутками дремоты (или расслабленного покоя) в кресле за компьютером. Странно вел себя его организм после перехода в не совсем подходящее для всеобщего обозрения состояние. В периоды, требующие концентрации он не мог уснуть целыми неделями, и только помня, что мозгам следует периодически отдыхать, Игорь заставлял себя ненадолго отключаться.

Около десяти часов утра (непривычно рано) прибыл Тимофей, причем выглядел чрезвычайно ухоженным, а это означало, что встал он достаточно давно и был совершенно здоров, то есть похмельный синдром у него отсутствовал. Привычную утреннюю 'помятость' полностью заменили жажда жизни и стремление к совершенству. Такие метаморфозы случались с другом не очень часто, скорее крайне редко.

- Доброе утро! Опять не спал? Напрасно. Спать обязательно нужно! И не ел? Есть тоже необходимо.

- Здравствуйте, доктор, вам-то чего не спится?

- Бесцельно, и потому безрезультатно проспав большую часть жизни, я решил оставшееся время посвятить созиданию хоть чего-нибудь стоящего.

- Падал?

- Нет!

- Другие травмы были?

- Нет! Все совершенно осознанно!

- Жениться опять надумал?

- Мелко и не образно мыслишь, наука! Я про человечество думаю!

- Если пока думаешь, то это не так страшно. У человечества еще есть шанс. Так чего надумал?

- Спасать его нужно!

- Про мелко и не образно, это ты пожалуй прав... - Игорь, не обращая внимания на глобальные цели друга, зацепился за предыдущую его фразу. - Кто ближе всего по параметрам жизнедеятельности к человеку?

- Ну, что ты меня все время тормозишь прямо в полете? Всем известно, что свинья. Я тебе про глобальную опасность для всей цивилизации. Тебе, что живого поросенка притащить для эксперимента?

- Да, ну... зачем животинку мучить, да еще близкое по функционированию. Так что за опасность угрожает всему человечеству?

- Изменение сексуальных пристрастий. А главное, какой цвет чистый замарали! Это же был цвет неба, надежды! Иногда я склоняюсь к тому, что Астроном прав, хотя нужно сначала попробовать мирными методами.

- Чего попробовать? Образумить человечество?

- Ну, не инопланетян же! Чай пил?

- Еще нет.

- Нужно создать общую просветительную программу! Некоторые двигаясь по пути эволюции могут пойти не в ту сторону! Нужно показать всем правильное направление! Эволюция это не широкая столбовая дорога, а лабиринт! Заблудившись в нем погибают целые цивилизации!

- Ты серьезно?

- Да. Все недомолвки, полушуточки, кривляния и заигрывания пустое...

Тимофей вышагивал по комнате, воодушевленно жестикулируя..

- Ладно, только генерируй свою программу не здесь.

- А чего ты эти звездочки каждый раз по-разному раскладываешь?

- Как по-разному? - Игорь поднялся из кресла.

Звездочки лежали правильной ломаной линией, а Тимофей смотрел, то на них, то на Игоря.

- У тебя же есть старые друзья с электронными микроскопами?

- У меня их быть не может, потому что меня самого нет на свете

- Ну, извини, что побеспокоил твой прах.

- Хоть бы раз цветочки на могилку принес!

- Обойдешься. Ты и при жизни и после никогда не воспринимал всерьез моих проектов.

- Извини, но ты ошибаешься. Твои замечания всегда кстати, за исключением литературного творчества...

- Ну, что за манеры топтаться по мозолям, нужно нежно аккуратно наступать...Я ему про проекты, а он про замечания! Чайник горячий?

- Понятия не имею, вы же вроде с Мишкой разогревали.

- Эх, наука, это же вчера было. А насчет твоего замечания о скоропалительности моих порывов, ты прав! И медлить нельзя, и поспешность опасна, нужно все, что сейчас доступно, хотя бы, пролистать для полноты картины и впечатления.

- Я это говорил? И я навел тебя на такую здравую мысль?

- Да! Можешь гордиться.

- Долго?

- Ну, до второго моего пришествия. Я убыл.

- А чай?

- Сам разогреешь, сам заваришь, и если у тебя получится что-нибудь путное, то сам и выпьешь.

- Вечером зайди.

- Хорошо. Буду к ужину - пусть Мишка постарается. Спасителям человечества требуется усиленное питание.

Само человечество 'по определению' не может устоять перед грядущими опасностями, поэтому логикой развития предначертано появление (время от времени) различных спасателей, добровольно рискующих собой, а чаще большим количеством ничего не подозревающих обывателей. Большинство героев остаются скромными и безвестными, но некоторым (пренебрегающим основными заповедями конспирации) все же не удается избежать докучливого внимания американского кинематографа.

Свой компьютер у Тимофея второй месяц работать не желал (это у них с хозяином случалось по очереди), а отрывать у Игоря его второе 'я' было бесполезно, поэтому обеспокоенный за весь мир смело направился в 'ленинку', где уже несколько раз бывал, правда, не в этом веке. Что искать, он представлял смутно, поэтому решил начать с уголовного кодекса, пройтись по всем его мутациям и почитать пояснения к преобразованиям. Можно было бы, конечно пригреться у старой знакомой в музее с хорошей кухней (для приличного музея это не менее важно, чем коллекция, по мнению Евгении Викторовны), но там могут возникнуть вопросы, уж слишком странное направление поисков, а в библиотеке всяких чудиков хватает. Мало ли, кто над какой темой работает, может даже трудится... и Тимофей бодро стал подниматься по ступенькам.

Только тягу к знаниям пришлось слегка пригасить - среди входящих мелькнули недавно вспоминаемые, Петрович и Семеныч. Чем привлекло двух снайперов в запасе, это заведение было совершенно непонятно, и Тимофей решил хотя бы частично прояснить ситуацию, последовав за бывшими сослуживцами (хотя о его существовании они, скорее всего, и не знали... это упрощало задачу).

Сразу стало понятно, что боевые друзья владеют обстановкой и перемещаются быстро, уверенно к хорошо известному им помещению, причем, по пути несколько сотрудников не то что бы раскланялись, но довольно приветливо кивнули объектам наблюдения. Это обстоятельство сильно озадачило разведчика и больно укололо его самолюбие, поскольку он здесь был явно чужеродным элементом. Большая, тяжелая дверь в конце коридора закрылась за друзьями, и Тимофей услышал, как провернулся ключ в замочной скважине - все, возможные 'хвосты' были обрублены просто и эффективно. Табличка на двери, естественно, отсутствовала... а дальше был только выход на боковую лестницу. И это могло означать одно - следующий эпизод из жизни снайперов останется неизвестным для Тимофея.

Немного побродив по окрестным коридорам и рекреациям, разведчик сориентировался на местности, стараясь запомнить координаты загадочной двери. Вопрос надолго ли отставники скрылись за ней, волновал его больше чем назначение самого помещения (это Мишка быстро выяснит), поскольку не хотелось торчать тут и мозолить всем глаза, ожидая, когда ведомые объекты соберутся выйти обратно. После мучительных, но не очень длинных размышлений, Тимофей решил, что объекты вообще могут воспользоваться другим выходом, что делает дальнейшее наблюдение бессмысленным и, несколько оправдав себя в своих глазах, отправился немного отдохнуть в обнаруженном при рекогносцировке буфете (кухня здесь была не хуже чем в музее у давней знакомой).

* * *

Сооружение на компьютерном столе очень мало походило на экспериментальную установку... скорее, напоминало мучительные попытки командировочного (который забыл дома кипятильник) подогреть себе чай при помощи утюга. А больше и не было ничего под рукой из не очень агрессивных нагревательных приборов. Утюг располагался вниз головой, а точнее вверх подошвой и для большей устойчивости был подперт с боков стопками книжек. На утюге стоял стакан с водой, в который был опущен частично разбитый термометр, привязанный на ниточке к шарнирной настольной лампе.

Затем стакан сменился плоской фарфоровой тарелкой, потом в тарелке появился кусок ткани, не очень аккуратно отрезанный от старых джинсов, потом была долита вода, проведены измерения температуры, пристроена капельница, и уже после всего этого на ткани кучкой расположились звездочки. В процессе настройки оборудования и проведении тонкого эксперимента у руководителя проекта (а заодно и лаборанта) закончились сигареты, поэтому заглянув в пустую пачку, Игорь направился к холодильнику за очередной.

Отогнав боковым выдохом дым из зоны наблюдения, он, несколько оторопев, уставился на получившуюся картину: звездочки расползлись, пытаясь образовать подобие эмблемы объединенной Европы, правда, это им до конца не удалось. У 'старого света', все вышло тоже не очень складно, но к эмблеме претензий не было.

Отложив для верности сигарету в сторону, Игорь еще раз сдвинул их вместе и терпеливо начал гипнотизировать экспериментальную установку с исследуемыми объектами. Зная по опыту работы в НИИ, что дело это муторное, долгое и ненадежное (ожидание положительного результата) он потянулся за новой порцией табака, поскольку предыдущая истлела в пепельнице без его участия. Еще некоторое время потратил на поиски зажигалки под столом, но зато потом сразу можно было наблюдать результат - звездочки пытались замкнуть треугольник, только им не хватало численности.

Поняв, что пора умыться холодной водой, экспериментатор не спеша поднялся из кресла и, прежде чем уйти в ванную комнату, сделал несколько кругов по комнате, непроизвольно косясь на результат своих исследований. Предчувствие больших неприятностей постепенно перерастало в уверенность. Некоторые открытия лучше закрывать еще до того как они произойдут, даже если фундаментальная наука пострадает (впрочем, можно ей и не говорить об открывавшихся перспективах), а прогресс немного притормозит. Большим дядям подавай большие спички - размеры возможных неприятностей предвидеть трудно... И химические соединения, и ядерные превращения, и тому подобное, очень даже занимательны, пока не начинают этим уничтожать сначала не мирное население, потом мирное, а потом всех без разбора.

Умыться Игорю так и не удалось - практически друг за другом пришли Михаил и Тимофей. Подполковник сразу прошел с пакетами на кухню, не заметив некоторого замешательства в поведении Игоря, а Тимофей сам был чем-то выбит из колеи и находился полностью в своих мыслях, мурлыча себе под нос трудно опознаваемый мотив.

Но, необычное сооружение на столе из утюга, блюдца и разбитого термометра, заставило его вернуться не только на землю, но и к своему обычному состоянию.

- Это что за синхрофазотрон?

- Ну, так ты отказался, а поросенка мне жалко было.

- Ясно, а чего ты их так разложил?

- А вот этого я пока не знаю.

- Вы о чем? - Спросил Михаил, выйдя из кухни и вытирая руки полотенцем.

- Звездочки выстраиваются самопроизвольно. Я правда много времени потратил на регулировку, ну, что бы температура изменялась в пределах двух-трех градусов, влажность была соответствующая... поэтому только два раза посмотрел этот фокус. В первый раз они выстроились в неполный круг, а потом в незамкнутый треугольник.

Игорь пинцетом опять сдвинул все звездочки в одну кучку и все трое угрюмо уставились на них. Прошло несколько минут.

- Не выстраиваются... - хрипло констатировал руководитель исследований.

- Может, стесняются, что мы на них пялимся?

- Хорошо, пойдем по ненаучно-лирическому пути курить на кухню.

Только спокойно насладиться процедурой отравления своих организмов не получалось, разговор не клеился и каждого все время тянуло выглянуть в комнату. В конце концов, смяв в пепельнице недокуренные сигареты, они вышли из кухни. Первым, разумеется, оказался Тимофей, а за ним и Михаил с Игорем замерли у выстроившихся в неполный квадрат звездочек.

- Вот это фокус!

- К сожалению, это не фокус, - вздохнул Игорь.

- Они что, живые?

- Надеюсь, что нет. Это хорошо, что их мало и на фигурку не хватает, они все время пытаются замкнуться...

Наконец и подполковник обрел дар речи.

- Что это означает?

- Миша, подполковникам следует грозно и громко вопрошать: 'Как это понимать?!'... ну, и что-нибудь дальше в рифму. - Скорее, автоматически уколол друга Тимофей.

- Ничего хорошего. Пока мысль только одна: при возбуждении у человека немного повышается температура и усиливается потоотделение... Если это саморегулирующаяся система, то в определенный момент она могла что-то образовывать и срабатывать...

- В заднем кармане? - недоверчиво спросил Дмитриев.

- Так ведь факты!

- Не потейте сильно попой, и все будет хорошо! - подытожил Тимофей.

- Да, поэтический дар, это страшная сила, что еще изречешь, литератор?

- Остроумный парень этот ваш Астроном. Только давайте их куда-нибудь денем, выбросим что ли... - разведчик обошел установку с другой стороны.

- Выбрасывать нельзя, это же вещдоки, да и симпатичные вон какие, я сам придумал. Жалко.

- Ага, пока дырку тебе в думалке не сделали.

- Уберем, уберем, только их по отдельности хранить нужно, пока они, действительно не придумали, как им сомкнуться. - Игорь пинцетом начал брать звездочки и раскладывать их по конвертам.

- Запихните их как можно дальше, уважаемый исследователь, больше экспериментов проводить не нужно, мы и с первого раза во все поверили, - очень вежливо попросил Тимофей.

- Чушь, какая-то, галлюцинации... - еще пытался уцепиться за реальность подполковник.

- Ага, у всех троих сразу.

- Ну, не могли же их делать у Валентины в ателье? - Михаил был растерян и, разведя руки, забыв, что их пора вернуть в исходное положение

- В Доме моделей. - Уточнил Игорь.

- Да какая разница!

- Этот парень может организовать все так, что люди делают то, что ему в данном случае нужно. Талант.

- А я хотел ее домой вызвонить...

- Пусть пока от тебя отдохнет, если кончатся носки, купишь новые.

- Ладно. Еще вчера Резников и Щетинин взяли отпуска за свой счет и исчезли. Пока найти не можем.

- А кто это такие? - Не отрываясь от важного процесса тщательной упаковки, спросил Игорь.

- Оператор из съемочной группы и корреспондент, тот, что был в запое. Тимка же рассказывал...

- Не рассказывал, а упоминал. А чего их искать, я сегодня обоих видел в 'ленинке', живые, здоровые и не прячутся.

- Тебя-то, каким ветром туда занесло? - изумился подполковник.

- А надо... Я же не твой подчиненный, чтобы отчитываться о каждом шаге.

- Да шагай куда хочешь, главное не травмируйся душевно и физически.

Игорь закончил упаковку.

- Влипли мы с вами ребята в историю, которая может оказаться посерьезнее предыдущей.

- Что, пора Николая вызывать? Кстати полковник им интересовался. Или я уже говорил?

- Николай, Николай...

- Так каким макаром могли все это сделать у Валентины?

- А с чего ты взял, что это делали там?

- А где?

- Откуда я знаю... остальные звездочки где?

- У коллег, разве я не говорил?

- О, начальная стадия амнезии, вам, товарищ подполковник, к доктору нужно.

- Тим, вот этот дьякон Никифор, брат капитана, тоже служил с вами. Ты его не помнишь?

- Не помню. Нужно еще посмотреть, а что?

- Он рассказал Фролову - это мой капитан, что у Резникова - это оператор Петрович, такой эпизод, как с Матюхиным, там за горами уже был. Будто точно также загнулся замполит на выездном политзанятии... не слышал?

- А этот Никифор и там и там был и все видел своими глазами?

- Именно так.

- И все подумали на этого Петровича тогда?

- Да, но выстрела не было, хотя он целился... вроде какое-то оружие новое лазерное испытывали в их подразделении ...

- Вот только в армейских баек не нужно, там все фантасты отдыхают! - махнул рукой Игорь.

- А чего ты взвился-то?

- Ладно, сорвалось. Если эпизоды один в один, то Астроном может оказаться старым знакомым снайперов. Он мог вернуться неизвестно откуда и напомнить о себе, повторив старый трюк, может быть, новым способом. Вряд ли они были друзьями тогда...

- Полагаешь, Астронома нужно искать среди сослуживцев?

- Он мог и не служить, но был где-то рядом и они друг друга, скорее всего, знали.

- Тим, а где ты их в библиотеке потерял?

- Почему потерял? Просто они закрыли за собой дверь и повернули в замке ключ. Я могу набросать, где это, а ты узнаешь, что там, поскольку таблички не висело.

- Давай узнаем, может, за ними и на Астронома этого выйдем.

Игорь потянулся за сигаретой.

- Сомневаюсь, но ищут они тоже его, поэтому и ушли из поля зрения. Разбередил...

- Может быть он того и хотел?

- Скорее всего. Поиграться, так сказать, с сильным противником.

- Николай бы не помешал... Только где его искать?

- Поедемте что ли в лес, я видел Мишка колбасок купил... пожарим, посидим у костерка... - Тимофей мечтательно закатил глаза.

- А, чего? Поехали! Миш, ты как?

- Поехали, кто ж откажется от колбасок на костерке. Грим-то у тебя остался, Игорек?

- Остался, я сейчас редко выхожу.

Небольшой костерок на берегу речки, колбаски, шипящие и шкворчащие, капающие растопленным жиром и распространяющие непередаваемый аромат, что еще нужно, что бы почувствовать себя человеком, а не загнанным в тупик существом? Да и в это время суток не толкутся вырвавшиеся на волю горожане, разве что, забредет на огонек какой-нибудь скитающийся, в расчете что дадут выпить, или прибежит виляя хвостом дворняга, в надежде на кусок хлеба, а то и кость, а может, даже мясо. Правда, в этот раз жаждущих свежего ночного воздуха никто не беспокоил, только чистое небо с чрезмерным количеством высыпавших звезд, напоминало о каком-то там Астрономе.

Даже замена спиртного крепким чаем, не то, что не портила настроение, а напротив, располагала, именно, к отдыху.

Тимофей мечтательно посмотрел в небо.

- Вот некоторые умники утверждают, что звезды движутся с огромными скоростями, глупости - пусть просто оторвутся от бумажек и посмотрят в небо!

- С этой точки тебе виднее, - согласился бывший научный сотрудник: для школьного курса астрономии момент был неподхолящий.

Михаил старательно дул на горячую колбаску.

- А помните, как мы с ночевкой в первый раз отпросились?

- Лучше всех, наверное, ты помнишь, потому что уселся рядом с муравейником. Только, будь у меня дети, я в жизни бы их одних никуда не отпустил. Раньше, как-то поспокойнее было, - жуя, Тимофей не совсем внятно выговаривал слова. - Как говорят китайцы, не дай вам Бог жить во времена перемен.

Игорь отвлекся от своей порции.

- Какого именно Бога они имели в виду?

- Не придирайся, считай это не дословным, а адаптированным переводом для среднерусского обывателя.

- Интересно, как это в оригинале звучит... - тоже с набитым ртом попытался выговорить подполковник.

- Тебе-то зачем? Хочешь приезжих правонару-шителей вразумлять на их родном языке?

- А почему бы и нет?

Тимофей потянулся за новой порцией.

- Все непонятное кажется нам странным и загадочным.

- Откуда у тебя сегодня такие оригинальные мысли?

- От верблюда! Я серьезно говорю, вот у этого Астронома уж обязательно есть своя философия, которая убеждает его в правильности действий. Он как бы сам себе судья и плевать ему на всех остальных. - Философ опасно для окружающих размахивал колбаской, готовой к употреблению. - Попались сегодня 'голубые', он их попугает, завтра за продажных чиновников возьмется или ГАИшников, если в учреждении нагрубят или на дороге остановят, и созвездие соответствующее подберет, вроде какого-нибудь 'Скорпиона' или 'Гончих псов'. И возразить-то особенно нечего, нужно же порядок наводить... все вроде правильно, кроме летального исхода. Судя по всему, для него это основная, мера воздействия, можно сказать даже - привычная.

- У тебя есть соображения по методике перевоспитания? Или ты считаешь, что зарвавшийся деятель может превратиться, если не в честного, то хотя бы в приличного человека? В Китае, к примеру, взяточников, вон, расстреливают прямо на площадях и стадионах... - В финале Михаил кивнул головой, подтверждая свои показания.

- И что это дало? Эта страна стала самой честной? Нет! Доброта должна спасти мир! Ну, и разум. - Тимофей, наконец, принялся за трапезу и, поэтому был краток.

- Это ты про отдаленную перспективу, а что сейчас делать? Если так пойдет, то никакой доброте места не останется и спасать мир будет некому и не к чему, - откликнулся Игорь.

- Домашняя или, если хотите, кухонная философия и политэкономия, это не науки, а всего лишь упражнения для дыхания... более от них никакой пользы нет. Лето, светает рано и быстро, поэтому дискуссию сворачиваем, докушиваем - и на базу, - подвел итог подполковник.

- А как же человечество?

- Подождет немного.

Хрустнули сухие ветки, и из темноты сразу с нескольких сторон к ним стали подходить молодые люди. Только от костра сразу было трудно определить количество гостей, но двое уже полезли в машину, ознакамливаться с имуществом

- Закурить не найдется?

- Почему же не найдется... и закурить дадим, и прикурить... - с готовностью откликнулся бывший разведчик и негромко добавил, обращаясь к другу: - Наука, ты только не вмешивайся.

- Я и не собираюсь. - Игорь давно уже усвоил, что участвовать в рукопашной с друзьями, это только мешать и отвлекать их от привычных телодвижений, поэтому он продолжал вертеть над костром колбаску, старательно нанизанную на палочку.

Замелькали руки, ноги, где-то блеснул нож; оханье и сопение, как и приглушенные вскрики с попытками выругаться, довольно быстро стихли. Несколько человек лежали со связанными (их же рубашками) за спиной руками.

- Ну и что нам теперь делать с этим подрастающим поколением?

- Это меня спрашивает подполковник управления внутренних дел! Давай сдадим в участок околоточному.

- Пока дождемся, рассветет. Сейчас мы их всех на доску почета сфотографируем, а я завтра местному начальнику перешлю, может, какие знакомые ему попадутся... пусть побеседует...

- То есть, мер никаких принято не будет? А завтра они к другим подойдут...

- Ты предлагаешь их за решетку сразу посадить? Тогда давай вызовем наряд, напишем заявления... холодное оружие было, даже много, возраст у них уже не детский, так что получат сроки. Пойдут строем, как миленькие, за разбойное нападение. Статью цитировать?

- Без сроков нельзя?

- Так ведь завтра могут к другим подойти!

- Ладно, пусть тогда здесь поостынут до утра... ножи в речку?

- Нет, перешлем в отделение, вдруг уже использовались. Кстати, смотрите, какой занятный экземплярчик...

- Пожалуй, восемнадцатый век... и, похоже, что Франция.

- Значит, все-таки недооцениваем мы нашу смену. Михаил закончил фотосессию и сбор улик. - Поехали?

Приятное впечатление от отдыха было испорчено.

Михаил хмуро смотрел в окно.

- Ну, и как эту шпану в рамки поставить?

- Всех не пересажаешь, если память не очень короткая, то мы с тобой тоже были неблагополучными.

- Ну уж не настолько, чтобы по ночам народ грабить. Сейчас их, по-моему, стало гораздо больше.

- Последствия разрухи, что после гражданской, что после отечественной, что после долгожданных реформ и преобразований...

- Да, войны не было, а сколько городов-героев без боя отдали... и значительную часть территории.

- Обидно, конечно, но это не главное... плохо то, что правители так внутрь России и не научились смотреть, все по сторонам, вот и не очухаемся никак.

Игорь вильнул, объезжая яму.

- Значит, правители виноваты?

- Это ты к революции подстрекаешь? За дорогой лучше смотри, не дрова везешь. По революциям и переворотам со сменой политико-экономических формаций мы в прошлом веке план перевыполнили, нужно хотя бы лет двести передохнуть.

* * *

Тимофей, зевая, сразу пошел в спальню.

- Ну, вот... еще часика четыре поспать можно. Игорь, ты эти свои звездочки надежно изолировал от общества?

- Это не мои, но пока вели себя скромно. Миш, остальные в конторе?

- Все забрали. Я, кажется, говорил...

- Интересно, до чего они докопались? Ты узнать можешь?

- Сомнительно, разве что, сами проговорятся или в виде обмена информации, только у меня свободных козырей нет... не снайперов же им сдавать?

- Я тебе сдам, потом и до двух не успеешь сосчитать, как станешь врагом номер один. Но что за дверь, узнай, - пробурчал из темной комнаты бывший разведчик, судя по всему, уже принявший горизонтальное положение.

- Это можно, это нашему управлению под силу. Давайте, действительно, спать, уважаемые тунеядцы, мне сегодня на работу.

До дверей управления Михаил Григорьевич дойти так и не смог, поскольку, прямо у парадного входа его ждали генерал и полковник, правда, непосредственное руководство на этот раз воздержалось от замечаний по поводу позднего прихода подчиненного на работу.

- Доброе утро, Михаил Григорьевич.

- Доброе утро.

- Вот не дают нам с полковником покоя мысли об этом самом Астрономе...

- В смысле?

- В том смысле, что нам интересно твое мнение.

- Так ведь забрали у нас дела, а потом закрыли, и приказано было заняться текущими делами...

- Своими вялотекущими делами займешься позже, пока пусть подчиненные попотеют, не от чая, а от дела. Поступаешь в полное распоряжение полковника на сегодня. Ясно?

- Так точно.

Побылин удовлетворенно кивнул, приглашая Дмитриева пройти чуть в сторону.

- Михаил Григорьевич, давайте проедем к нам.

- Давайте проедем.

- Как вы полагаете, наш оппонент местного розлива или приезжий?

- Думаю отечественный, но на родине давно не был.

- Согласен. А специальность?

- Скорее всего, связан с военными и разработчиками нового оружия. Вы уже знаете кто это?

- Пока нет. Как насчет немного пройтись пешком?

- Пойдемте. - Дмитриеву начинал мешать пакет с ночными трофеями, который он до отправки в райотдел, хотел отдать в лабораторию и снять для себя 'пальчики', да и нетрадиционное оружие требовалось идентифицировать.

- У вас уже взрослая дочь?

- Иногда, даже слишком, с ней только бабушка справляется, поэтому летом отправляем ее на перевоспитание в Сибирь.

- Я знаю. Тещу вашу местные жители называют Чапаевым в юбке... Вот и мой наследник не очень-то придерживается отеческих наставлений. Это же у вас пакет с ножами, которые вы отобрали ночью у ребят? Там был и мой сын.

- Что-то она все меньше и меньше.

- Кто?

- Планета. Пересечений многовато, наверное, как говорит один мой знакомый: так звезды сложились. Вам нужны вещдоки?

- Да, там должен быть экземпляр из моей коллекции.

- Восемнадцатый век, Франция?

- Испания. Позволите, я заберу их все и фотоаппарат? Кстати, кто был третьим в вашей компании, он не участвовал в битве?

- Старый знакомый.

- И машина была его?

- Да.

- Из поля нашего зрения, совершенно неожиданно ушли Резников и Щетинин. Правда, если это был кто-то из них, то вряд ли бы сидел в стороне... хотя... Ваш друг служил с ними в одном подразделении?

- Тимофей вспомнил Резникова, но лично они знакомы не были... тогда разница в возрасте всего в четыре - пять лет уже разводила в разные стороны. Это чем старше мы становимся, тем меньше обращаем внимания на такие мелочи. Вы изъяли у нас все материалы по закрытым делам, а могу ли я кое-что просмотреть повторно?

- Это исключено.

- Почему?

- Все сгорело, точнее все, что было в машине, перевозившей вещественные доказательства.

- Это, каким же образом могло случиться в столь уважаемой организации?

- Разбираемся. Кстати, то, что вспыхнуло, находилось в самих вещдоках. И температура оказалась необычно высокой. Как вы можете это объяснить?

- Как я могу объяснить происходящее в машине вашего ведомства? Надеюсь, для меня это всегда будет загадкой.

- Так что анализировать и исследовать и нам особенно нечего... Этот Астроном, задевает ваши личные интересы?

- Отчасти. Во всяком случае, мне не нравится, что замешан Дом моделей моей жены.

- 'Так звезды сложились', как говорит ваш знакомый. Мы не имеем в планах вмешиваться в работу этого учреждения, и тем более, нервировать допросами Валентину Викторовну, нам и без этого найдется, кого расспросить. Что вы скажете о семействе Пиндюкиных-Силаевых?

- У меня по ним ни информации, ни соображений.

- Что ж, тогда можете возвращаться на службу, я вас больше не задерживаю.

- До свидания.

Дмитриев не спеша направился в сторону управления, но прошел мимо, решив что для приведения мыслей в порядок следует немного прогуляться, но дойдя до угла квартала повернул обратно... текущую работу за него никто делать не будет.

- Капитан Фролов здесь? - на ходу спросил подполковник встретившегося в коридоре Шведова.

- Так они с Даниловым и практикантом

- Когда появится, пусть зайдет ко мне. А сколько у нас сейчас этих практикантов?

- Десять человек, как в горячке тогда передали, так и остались... не хотят их перераспределять. Документы у вас на столе.

- Не добрался я до них еще.

- Может их в другие отделы передать, а то у нас не протолкнуться, Фролов, конечно, рассылает, но чувствуется, что и у него фантазия иссякает.

- Подумаем, а пока используйте по своим делам... не за водкой посылать, а по тем делам что ведете.

- Понятно. А чего это контора все забрала?

- Любопытные они, а нас свое любопытство попросили попридержать.

- Это ясно, только по последнему эпизоду в доме правительства одна из камер кое-что необычное сняла.

- Летающую тарелку? Откуда у тебя записи?

- Копия. Приказали же всем думать...

- Да, приказ отменить забыли. Копия с собой на флешке?

- Конечно.

- Пошли, покажешь, чего такого необычного там запечатлели. Нет, лучше к вам. - Дмитриев вспомнил, что его насиженное место скорее всего еще под присмотром и не следует подставлять ничего не подозревающего сотрудника.

- Главное что у всех камеры дернулись, а эта нет.

- Почему? Оператор выдержанный?

- Не было оператора, просто камера на треноге.

- А чья?

- Их пресс-службы.

- Когда ты успел, все же сразу изымали?

- Только это и успел при предварительной прокрутке, мы там, в соседней комнате бегло просматривали, а их сотрудника ненадолго вызвали.

- И тут в старшем лейтенанте Шведове проснулась врожденная тяга к шпионажу! Хорошо, что не засекли или все же посмотрели подозрительно?

- Посмотрели...

- Ладно, крутим. Камера направлена на докладчика?

- Да, только потом ее кто-то задел, сдвинул и она стала снимать пространство между рядами этих столиков для приглашенных... а вот те двое, правда частично, которым стало дурно...

- Ну и что?

- Смотрите, вот у ближнего, пола пиджака оттопыривается, как будто в заднем кармане брюк засунут довольно большой предмет... вроде кобуры... А при осмотре я был и не видел ничего, что могло бы так выпирать.

- Раньше могли забрать, мы же не с самого начала прибыли. Я себе скопирую и на досуге просмотрю, может, какие соображения появятся. Только дела закрыты не просто, а с рекомендацией к ним не возвращаться. Ясно? - Дмитриев закончил копирование и протянул флешку старшему лейтенанту. - Занимайся насущными проблемами.

- Хорошо.

И вздохнув, подполковни отправился в свой кабинет.

- А вот, кстати, и документы на практикантов, так что я практически уже к ним подошел... - поерзав в кресле указал он себе на стопку документации справа на столе.

Еще немного помедлив, начальник отдела раскрыл папку с бумагами по прибывшим в его отдел на практику, немного полистал не читая, еще раз вздохнул и закрыл. Новый фрагмент записи требовал повторного и подробного просмотра. Оттопыривались скорее всего звездочки в момент срабатывания, а вот кто сдвинул камеру, так ли уж случайно?

В дверь постучали, Дмитриев уже узнавал этот набор звуков генерируемых Фроловым перед тем как войти.

- Разрешите?

- Заходите, Валентин Сергеевич. Что новенького?

- Стоящего ничего.

- Так это вы избыточное количество практикантов пристроили к рутинной работе?

- Так точно. У них взгляд свежий и желание пока еще не пропало, но опыта никакого нет. Резников и Щетинин не обнаружены.

- Кстати, в параллельных мирах тоже ветеранами заинтересовались... может кто из молодежи делится с ними информацией?

- Не исключено, поскольку командировали их к нам именно в этот момент. Это неизбежная составляющая нашей работы. Задания им поставлены с учетом такой возможности.

- Достаточно было 'учитываю'. По документам вряд ли я злодея вычислю, ну да ладно, собака без блох, это уже плюшевая игрушка. Какие мысли по Астроному?

- Сомнительно что бы он работал один, но если у него были компаньоны, то мы их не могли не заметить. Если Резников и Щетинин не прячутся, а вышли на охоту, то вслед за ними можно выйти и на Астронома. Скорее всего, они его знают лично и имеют к нему серьезные претензии.

- Где только они сами есть. Ваш брат больше ничего не вспомнил?

- Я его уже два дня не видел.

- Тоже исчез?

- Нет, Никифор сегодня звонил и мы договорились встретиться вечером.

- Если он узнал Резникова, то и Резников мог узнать его, а теперь может захотеть повидаться и побеседовать.

- Скорее Щетинин, с Резниковым у них была ярко выраженная взаимная неприязнь.

- Значит, держите меня в курсе, Валентин Сергеевич.

- Хорошо. Возможно дело идет к развязке, эти снайперы судя по всему хотят просто убрать Астронома, а не передать его правосудию...

- Капитан, про правосудие это вы сейчас серьезно?

- Вполне.

- А вы в курсе что на ноль можно делить и параллельные прямые пересекаются?

- Серьезно? - Фролов удивленно выгнул бровь.

- Вот и я ей верил.

- Кому?

- Учительнице математики... даже влюблен был в шестом классе...

- А потом?

- А потом к нам англичанка новая пришла, а старая на пенсию... Вы думаете, что эти материалы нам позволят предать огласке?

- А почему нет?

Дмитриев устало посмотрел на самодовольный ведомственный телефонный аппарат.

- Потому что это материалы компрометируют верхние эшелоны и подрывают устои, хотя словосочетание 'верхние эшелоны' для меня всегда было загадкой.

- А для меня 'сферы влияния' - ведь сфера это поверхность пустая внутри, значит влияние лишь видимое и поверхностное и тех, кто внутри, как бы и не касается?

- Пожалуй, товарищ капитан, пора по домам... а то нас повело в сторону от прямых обязанностей. Постарайтесь найти снайперов, пожалуй, только через них и можно выйти на Астронома.

- Если Астроном сам не выйдет на них.

Толковый или, хотя бы вразумительный словарь современного языка составить невозможно по причине живости этого самого языка. Он как малолетний сорванец все время выдумывает ранее не существовавшее, а то, что было перевирает или выворачивает наизнанку (это в лучшем случае). Заставить всех воспринимать одно и тоже одинаково просто напросто невозможно. Даже расхожая фраза:: 'Сколько людей, столько и мнений' не верна. Обычно у одного человека несколько мнений, следовательно, точек зрения больше чем населения в несколько раз.

Глава ...надцатая,

в которой рассказывается о вреде и пользе суеверий.

Не удержавшись в подтаявшем масле, нож сделал мало впечатляющий кульбит и шлепнулся на пол с частью того, что должно было оказаться в составе бутерброда. Пришлось искать салфетки и устранять загрязнение, иначе масло расползлось бы постепенно по всей квартире, так еще любят поступать хлебные крошки. Есть, правда, и вполне добропорядочные продукты, которые самостоятельно за пределы кухни не выходят, но их, как и приличных людей не очень много... так сразу и не вспомнишь... может быть - лавровый лист?

Отправив нож в раковину, а салфетки в ведро (вряд ли они могли быть использованы повторно) Игорь решил все же довести начатое дело до конца, и достал второй нож, не подходящий по размеру, но вполне пригодный. Утреннее чаепитие должно было символизировать возвращение к нормальному режиму. Еще полупрозрачному нелегалу подумалось, что чай следует употреблять горячим и, лучше, внутрь, при наружном употреблении этот напиток совершенно не доставляет никакого удовольствия, не говоря уж о лечебном действии.

Вообще-то, падающие предметы иногда совпадают с приходом кого-нибудь, некоторые думают, что предвещают приход, но это очень сомнительно, в таком случае человечество бы замучилось поднимать без конца падающее вещи, а в некоторых учреждениях большое количество предметов всегда валялось бы на полу.

Убирая со стола, Игорь размышлял еще и о полезности общественных пунктов питания, где необходимость наводить после себя порядок не портит общего впечатления от приема пищи. Даже современные расфасованные продукты не решали эту проблему полностью, до совершенства здесь было еще далеко. Хотя, скорее всего совершенство прекрасно тем, что недостижимо и манит нас как осликов, болтаясь морковкой на веревочке перед носом.

Пока никого не было (следовательно нож мог и не падать), а если быть более точным, пока никто не мешал и не лез с вопросами, советами и рекомендациями, Игорь продолжал возиться со странными звездочками, фиксируя в голове изменение их поведения. Мысль об увеличении количества объектов немного отвлекала, но исследователь гнал ее прочь, как неосуществимую. Перебрав самые разные режимы воздействия и, вдоволь налюбовавшись на удивительную фантазию объектов, Игорь утвердился во мнении, что они, все-таки, хотят образовать, замкнутую конструкцию. Никак звездочки не могли догадаться сделать сторону длиной меньше четырех штук и отойти от правильности многоугольников... Вообще-то, в ход наблюдаемых процессов обычно вмешиваться не принято, но всегда хочется ускорить дело, чтобы побыстрее получить результат, даже не очень честным (с точки зрения науки) путем. Немного посомневавшись, Игорь решился и помог, подвинув пинцетом крайние звездочки друг к другу, повторив ошибку многих исследователей, движущихся наугад и к неизвестному заранее результату. Мощная, яркая вспышка откинула экспериментатора к стене, и здорово приложила к этому препятствию. В принципе, строители давно уже могли догадаться делать стены упругими, но не догадывались, обучаясь, как и специалисты во всех других областях по методикам прошлых веков. В докторских диссертациях продолжали домусоливать уже изрядно замусоленное, а простые граждане при перемещениях по квартире, набивали себе синяки и шишки. Все-таки пора уже научиться смотреть вперед...

Только льющаяся сверху холодная вода (и то не сразу) вернули Игоря к действительности и он начал несмело отплевываться, скорее даже отфыркиваться, поскольку все равно более резкие движения не получались..

- Слушай, наука, откуда берутся черные кошки? - Спросил голос Тимофея, который и сам постепенно стал виден из-за импровизированного жалкого водопада, скорее всего другу было лень несколько раз бегать за водой и он экономно расходовал ту что принес. - Водные процедуры заканчиваем?

- Угу!

- А обтирание начинаем?

- Давай.

Сверху на незадачливого экспериментатора упало кухонное полотенце, которым обычно вытирали со стола, но в таких случаях привередничать не приходится, единственно, что можно, так это запомнить неуважительное отношение.

- Хорошо у тебя система была на автомате, а не на ручнике. Так я насчет кошек интересуюсь.

- С чего это?

- Свернул к тебе во двор, а прямо под ноги черная кошка...

- Точно кошка? Может быть кот?

- Не знаю... А это существенно? В общем, я уже хотел отменить визит, но у меня опять кончились сигареты, а деньги еще не начались. Захожу, тут дым коромыслом. Признавайся, чего натворил?

- Сейчас посмотрю и скажу. - Игорь, кряхтя, поднялся и, убедившись, что, в общем-то, легко отделался, пошел смотреть на результат последней стадии исследований.

На оплавленном и даже прожженном насквозь блюдце никаких звездочек не было. Игорь осмотрел все вокруг: монитор с корпусом в стиле Сальводора Дали валялся рядом, подошва утюга представляла собой плачевное зрелище, и на потолке появилось темное пятно. Разбросанные вещи и высыпанную на стол и пол пепельницу, можно было не засчитывать в разрушения, такое происходило регулярно без всяких вспышек-взрывов.

Игорь поднял кресло и сел.

- Можешь радоваться и спокойно жить дальше до самой старости - звездочек больше нет.

- А что ты с ними сделал?

- Помог замкнуться, а они самоуничтожились.

- И тебя вместе с жилплощадью тоже того... могли. Хорошо их хоть немного было, я все быстро потушил. Давай теперь порядок наводи... добрый дядя... 'помог'! 'замкнуться'!

- Наведу, а тебе придется по магазинам пройтись, без утюга мы еще проживем, а вот без сигарет и компьютера вряд ли.

- И сигареты самоуничтожились?

- Закончились, кажется всего пара штук осталась.

- Ладно, давай смотри, что к компьютеру докупить нужно, только толком мне на бумажке напиши - разборчиво, чтобы я этим консультантам показывал, а то они сразу умничать начинают, особенно если новенькие. Так ты мне про кошек не ответил.

- Черные кошки и коты, Тимофей, берутся из других кошек, причем не обязательно исходные кошки должны быть черными, хотя для увеличения вероятности желательно. Из котов черные кошки появляться не могут, какого бы цвета сами коты не были.

- Значит, коты менее вредные изначально... Если по науке рассуждать... они не репродуктируются напрямую.

- Если исходить из этого, то - да. Двигай, давай по магазинам.

- А?..

- Карточка в шкафу.

- Это я и без тебя знаю. Огнетушитель не купить?

- Думаю, уже поздно. Вот список.

- Ну, ладно, обойдемся без огнетушителя. - Тимофей смирился с тем, что его предложение отвергнуто и удалился в заданном ранее направлении.

* * *

Вообще то, каждый день (даже через день слишком часто) наводить порядок в квартире - это не присуще холостяцкому образу жизни, но иногда приходится поступиться принципами. Игорь, вздыхая и кряхтя, начал возвращать вещи на привычные им места.

В каждой квартире порядок определяют хозяева, по своему разумению, но основываясь на местных традициях. У звездочек тоже все зависело от взаимного расположения, но никаких вспышек, ни в одном из эпизодов не было, правда, те фигуры уже не воспроизвести и, скорее всего, это к лучшему. Игорь устало сел в кресло, рассматривая оплавленные кончики пинцета.

- Интересно, какая же была температура в центре, если прожгло блюдце? Только радиус действия небольшой у них, пока... При непосредственном контакте большой радиус не нужен в принципе. Как же они запрограммированы? Или этот термин тоже устарел? Но не могут же они быть живыми!? Пожалуй, наши мозги действительно сформированы прошлым веком...

В коридоре щелкнул замок и появился Тимофей с покупками, очень даже собой довольный, поскольку в магазинах бывал не так уж часто... по разным причинам.

- Я тут еще пивка, для снятия стресса приобрел холодненького, тебе полезно. - Пояснил он, открывая две банки, поскольку, очевидно, считал, что и сам перенес сильное нервное потрясение. - Слушай, а как ты относишься к снам?

- К хорошим снам отношусь хорошо, а плохие я выключаю, пусть сначала снимать научатся. Что, стали беспокоить?

- Не то чтобы беспокоить... просто, спать не дают! Я то, думал утром от вас отвяжусь, и дома хоть отдохну немного... так нет! Снится всякая чепуха... Ты не знаешь какой сегодня лунный день?

- Нет. А зачем тебе?

- Темнота! Сны или сбываются или нет, или частично, или с опозданием, в зависимости от того, какой по счету лунный день.

- Ты серьезно?

- Проверено! Причем не мной, а веками! Опыт тысячелетий сконцентрированный в карманном календарике с указанием благоприятных и не очень дней!

- Скорее глупость тысячелетий... с обычной вероятностью попадания. И что тебе приснилось?

- Не скажу, сначала нужно узнать толкование, возможность свершения предсказанного события, а потом уж решать оповещать широкую и узкую общественность или нет. Рыбку вот лучше бери, а не мистикой занимайся. Удивительная гармония, возникающая при совместном потреблении соленой рыбы и холодного пива, способна возродить человека не только к жизни, но и к каким либо свершениям!

Тимофей торжественно продемонстрировал оба ингредиента.

- Как скажешь. А за этими твоими снайперами можно увязаться? Только так, чтобы без вреда для здоровья?

- Вот Мишка выяснит тайну запертой двери, и будем разрабатывать план. Без плана нельзя. Только, как я себе представляю, это дело глухое... если случайно столкнемся. Надо было купить пива побольше.

- Да хватит пока, а то направление мыслей может измениться.

- А ведь ты мог погибнуть, так и не прочитав мой новый рассказ!

- То есть смерть это единственная возможность избежать знакомства с твоими каракулями?

- Это произведения и смотреть нужно не на почерк, а на содержание и не то что на последнем листочке, а в целом...

- А, если, я ослепну?

- Будешь слушать аудиозаписи.

- А если оглохну?

- И это называется - настоящий друг!

- А ты настоящий?

- На, попробуй. Не искусственный.

- А если мне опять не понравится?

- Вот заладил: 'а если', 'а если'... Я тебе все это приношу для чтения, а не для критики.

- Не понял?

- Ну, должен же это хоть кто-нибудь читать!

- Вот, Тима! Ты ко мне бережно должен относиться. - миролюбиво изрек Игорь - Число читателей уменьшается, а пишущих становится все больше и больше... Скоро сочиняющие задавят численностью читающих

- Не... сочинителей единицы, это всяких-разных переписывающих множество... бесконечное! Новое -большая редкость, приходится попыхтеть. Я понимаю, конечно, что опережаю время и мои произведения будут востребованы в далеком будущем, когда-нибудь... А то, что нужно дорабатывать, я и без тебя знаю, просто у меня времени недостаточно. Меня постоянно отвлекают, то работа, то всякие разные поручения. Подключай, давай свои коробки, чего расселся?

- Я пиво пью.

- А делом за тебя кто заниматься будет? Вдруг не заработает, придется тащить менять, а у меня уже сил мало осталось.

- Чего ругаетесь? - Из коридора выглянул усталый Михаил, продолжая разуваться.

- Да вот находятся еще люди, которые не желают знакомиться с современной литературой.

- Припугни.

- Так ведь друг.

- Тогда пообещай чего-нибудь ценное.

- Так ведь друг. Его не запугаешь и не подкупишь, его тянет высказать, якобы, правду в глаза другу и потерять его навсегда!

Михаил кивнул головой.

- Кстати про 'потерять', при перевозке в контору все вещдоки сгорели, так что звездочек у них нет.

- У нас тоже.

- В смысле?

Игорь театрально развел руки с пивом и рыбой в разные стороны.

- И у нас сгорели. Совсем. Они при смыкании самоуничтожаются. Вот в каком смысле.

- А я гляжу, зачем монитор новый купили, вроде и тот нормальный был.

- Поплавился немного, лучше оцени воздействие на керамику, - зеленая рука протянула блюдце с отверстием по центру.

- Впечатляет. А воздействие точечное... Я на звездочки и подумал, когда мне полковник сказал, что они не довезли материалы до места. Зато появилась новая запись по последнему эпизоду на заседании правительства.

- Откуда?

- Один любопытный старший лейтенант успел скопировать, пока ответственные люди отвлеклись.

- Люди есть люди. А капитан порадовал?

- Сегодня нет, хотя, как выяснилось, работали на него все десять практикантов, что к нашему отделу прикомандированы. Чего темнил?

- Может для важности. Мне кажется, что снайперы захотят поговорить с этим дьяконом.

- И мне так кажется, поэтому я посмотреть за ним и направлялся и если бы не поджигатели со своим пивом, то я бы был уже там... где-нибудь. А теперь, наверное, уже поздно. Что же было за тайной дверью в библиотеке? - Тимофей нежно посмотрел на рыбум впился в нее зубами.

- Лестничная площадка служебных выходов. Ушли они от всех хвостов легко и просто, даже ни разу не оглянувшись. Некоторое время Щетинин там работал, поэтому с ним и здоровались, а уж как все расположено у него было время узнать.

- Просто и эффективно, молодцы. А кем он работал?

- Инженером по техническому обеспечению, потом встретил Резникова и тот его привел к Градову.

- Три танкиста - документалиста, три веселых друга... а если за Боцманом посмотреть? - предложил Тимофей, сминая пустую банку.

- Из тебя смотритель сегодня уже не получится.

Пиво еще есть?

- Не, все ушло на науку.

- Понятно. А машину нужно ликвидировать. - Михаил попробовал сказать как можно тверже.

- Я ее только купил! Даже не стукнул ни разу. Или это месть за пиво? - Игорь тоже смял банку. - Лучше, давай, что-нибудь другое ликвидируем, если уж такая потребность возникла.

- В числе ночной молодежной банды был недовоспитанный наследник полковника Побылина. Так что утром озабоченный папаша все у меня изъял. Кстати, ножичек из его коллекции и не французский, а испанский...

- Это многое меняет, - нахмурился Игорь.

- В смысле?

- Если бы нож был французский, то все было бы гораздо проще.

- Да ну тебя! Я серьезно.

- Тогда давай посмотрим запись с заседания нашего уважаемого правительства. Поучаствуем, так сказать и приобщимся. Может быть, даже проникнемся.

- Не нужно иронизировать, я вот когда в профкоме работал, то мне каждая бумажка казалась важной и очень содержательной, - Тимофей важно поднял палец, - там даже в знаках препинания скрыто столько, что требуются последующие пояснительные записки с комментариями и толкованиями. И даже это не всегда помогало, часть указаний так и остались непонятыми, а потому невыполненными.

- Значит, развал профсоюзного движения это твоя работа?

- Отчасти. Нас там, дармоедов, столько было...

- Кстати, Щетинин, оказывается живет со мною в соседнем подъезде.

- Как же на них теперь выйти?

- Практически никак, пока сами не объявятся. А я, пожалуй, домой, может капитан с вечерней сводкой объявится.

- Меня бабушка ругала за то, что я ладонью крошки со стола смахивал, говорила, что денег не будет - примета такая. Так и получилось... я теперь иногда неделями со стола не убираю, - печально вздохнул литератор.

- И что? - участливо уставился на него Игорь

- Никакого толка!

- Может быть нужно увеличить срок?

- Не, у меня не такой большой стол.

- Это вы к чему? - Михаил недоуменно переводил взгляд с одного на другого друга.

Тимофей ответил взглядом полным надежды.

- Может, за пивом сходишь? И себе, так уж и быть возьмешь...

* * *

У подъезда Фролова не было. Дмитриев понажимал кнопки кодового замка и только потом обнаружил, что дверь подъезда не закрыта. В другое время он на это бы и внимания не обратил (жильцы в подъезде были разные, в том числе и безответственные), Но сейчас это несколько насторожило подполковника. Похлопав, разочарованно по месту, где должна висеть кобура, он открыл дверь. Подъезд был освещен и чисто вымытая лестница пустовала, но, как только Дмитриев начал подниматься по ступенькам, сзади громко захлопнулась дверь, отрезая пути к отступлению.

- Ох-хо-хо... - вздохнул Михаил Григорьевич (как-то по-стариковски у него это уже получилось) и начал подниматься на свой этаж, поскольку лифт летом вместе с лифтером был в отпуске.

На площадке третьего этажа он столкнулся с недавно вспоминаемым капитаном Фроловым.

- Добрый вечер, Валентин Сергеевич. Ко мне?

- Так точно, товарищ подполковник.

- Тогда домой не приглашаю, уж извините, давайте здесь побеседуем. Слушаю.

- Никифор рассказал, что Щетинин приходил к нему и интересовался неким военспецем Иваном Петровичем Сидоровым.

- Смеетесь?

- Скорее этот военспец шутник или те, кто ему документы делали веселые ребята. По виду он был чистой воды араб, хотя, может быть, просто загорел там. В части появлялся редко, контактировал только с замполитом. Ходили слухи, что он занимался устранением перебежчиков. В общем, его толком никто из простых служащих не видел и не слышал, но звали его в солдатских байках Астроном.

- Вот оказывается как! А почему?

- Этого Никифор не знает, но Щетинин спрашивал именно про Астронома и советовал брату уйти на время в какой-нибудь монастырь подальше от столицы.

- А фотографии? В армии обычно на память делают общие снимки.

- Только потом никто не может вспомнить рядом сидящих и стоящих. Нет, этот военспец был человеком аккуратным и в кадр не попадал.

- За Щетининым удалось проследить?

- К сожалению, нет.

- А брат в лицо Астронома знал?

- Видел несколько раз, но теперь уже может не узнать, много времени прошло. Щетинин как раз и спрашивал, не встречал ли Никифор его в последнее время. Несколько раз Резников и Астроном уходили на задание вместе, только в последнем случае Резников вернулся один, но никто ему никаких вопросов не задавал. Возможно, Резников был просто сопровождающим при переходе.

- Там, капитан, фронта не было... все вперемешку жили... Значит так и есть - снайперы ищут старого знакомого.

- За последний эпизод Резников был представлен к званию Героя Советского Союза, но после случая с замполитом все кануло в воду.

- Думаю, они его ищут не из-за этого, хотя кое - что проясняется. Спасибо, Валентин Сергеевич, давайте до завтра. А Никифора желательно переместить подальше от центра событий. - Дмитриев протянул руку для прощания.

- До завтра, Михаил Григорьевич. - Фролов пожал руку и пошел вниз.

Побродив бесцельно по пустой квартире, Михаил, еще раз крепко приложился кулаком о стену, взбадривая дежурящих на прослушке. Не помогло. На кухне нашлась корка хлеба, но посолить аккуратно не получилось. Подполковник подмел, то, что оказалось на полу, и решил вернуться на конспиративную квартиру к другу.

Летний вечер с фонарями вдоль тротуаров и прогуливающимися парочками, должен был бы настраивать на мирный лад, но не настраивал. Все складывалось 'один к одному', только не в их пользу.

- Соскучился? - Игорь, как обычно сидел за компьютером.

- Угу. Тимофей ушел?

- Да. Загадочный он какой-то... судя по всему, задумал спасать человечество.

- Пусть, лишь бы нас не задело. Я соли дома полпачки рассыпал... это к чему?

- К ссоре с кем-нибудь.

- А когда?

- Когда-нибудь.

- Значит неизбежно? Примета верная?

- Да. Гарантия стопроцентная!

- Разговаривал сейчас с капитаном Фроловым.

- Нашел снайперов?

- Нет, но Щетинин был у Никифора и посоветовал тому уйти в монастырь. Ты случайно не слышал о некоем Иване Петровиче Сидорове?

Игорь удивленно посмотрел на Дмитриева.

- Был у нас такой общительный и загадочный зам. генерального. Вестником перемен его еще звали.

- Почему?

- Появлялся он редко, но это обычно совпадало с различными катаклизмами и иногда сменой руководства. А ты откуда про него прослышал? От капитана, а тот от брата?

- Скорее всего, это и есть Астроном.

- Очень даже может быть.

- Чем он занимался?

- Миш, я же тебе говорил, что толком мы про другие темы не знали. Не приветствовалось это, хотя дядечка Сидоров мог быть в курсе, поскольку курировал научную часть. Кстати моей работой интересовался и изображал живейшее участие.

- Он был связан с новыми видами оружия?

- Мы все тогда на военных работали. У него еще была странная манера расчленять проект на составные и раздавать по группам, а собирать потом самому. Вполне это могло быть и оружие. Может поэтому он из командировок не вылазил. А у него идей было много. Значит Иван Петрович Сидоров? Это, скорее всего у него липовые позывные.

- Я тоже так думаю. Ты его можешь узнать в лицо?

- Наверное, хоть и виделись мы с ним всего несколько раз, но взгляд у него такой... с вывертом... Сухой весь... доброжелатели звали его '50 килограмм испорченных продуктов'.

- В смысле?

- В том смысле, Миш, что на подначках у него все разговоры... вони от него много было, ну не в буквальном смысле...

- Я понял.

- Вот и хорошо. Только для нас ситуация становится не очень хорошей.

- В смысле?

- Миша, в смысле, что он похлеще кровожадной дамочки, которая загубила народа больше, чем матерые преступники и все из-за грязной посуды.

- Ты о ком?

- Об Агате Кристи... Астроном, судя по всему, сторонник реальных дел. Если сопоставить его приезды с изменениями у нас и его отъезды с изменениями в других точках, то можно будет составить весь послужной список, или почти весь. А возвращался, как я теперь понимаю, он за составляющими...

- То есть, наберет игрушек и в дорогу, поизрасходуется и обратно?

- Совершенно верно, поскольку его устройств или чего-то там еще никто в конечном варианте не наблюдал. Скорее всего, он не одно НИИ задействовал. Теперь у дяди новые идеи и нужен новый материал. Тогда все эти 'голубые' только наживка...

- Э...

- Ты хотел сказать: 'В смысле?'?

- Да.

- Подбирался он ко мне. Не поверил в мою преждевременную кончину, как и полковник. Точнее, конечной целью Астронома был даже не я, а мои генераторы. И сохранились они только у меня в голове, к которой можно подобраться через подполковника Дмитриева Михаила Григорьевича, если он попадет в затруднительное положение. Допустим, будет поставлен в тупик серией убийств... а остальное от любви к искусству и желания посыпать солью старые раны старых знакомых... тут он и прокололся... Петрович, видно всерьез обиделся и, если найдет, то разговаривать не будет.

- А зачем ему твои генераторы?

- Не знаю, может быть, освещать дачный участок.

- Я серьезно.

- По моим сведениям, пока ничего лучшего не придумали... попадалась мне недавно одна работа в переводах... Э, да он с разных сторон окучивал! Я же эту статью переводил и редактировал... и с дуру, пару комментариев ввернул.

- И он понял, что ты жив?

- Значит, скоро вычислит окончательно. Нужны они ему.

- Это мы еще посмотрим, кто кого вычислит. А почему твои работы у нас не пошли?

- Как говорит Тимофей: 'опережают время'. Ты представляешь сколько народа работает и неплохо зарабатывает на газе, нефти, электричестве... не те, кто наживается, а те кто за счет этого живут?

- Много.

- А если они все за короткое время станут безработными?

- Понятно.

- Поэтому фрагмент конкурентной борьбы с чадящими дизелями Матюхина, это мелочь, но на меня подействовало сильно.

- То есть, осчастливливать человечество больше желания не возникает?

- Да ну его, это человечество, пусть живет себе спокойненько, если Тимофей за него не возьмется.

- Я, пожалуй, у тебя останусь. Не возражаешь?

- Как я понял, для охраны? Оставайся, только не храпи. И еще со снами поаккуратней...

- В смысле?

- Тимофей с утра жаловался на сновидения и требовал толкований с учетом лунного календаря. Я тут постарался вникнуть...

- А... Мне попроще и покороче.

- Чем хуже сон, тем радужней его толкование. К примеру: смерть друга (во сне, разумеется) предвещает скорую и веселую свадьбу... Читая сонники я постепенно пришел к твердому убеждению о взаимной противоположности снов и толкований. Если во сне все нормально, то наяву 'вас ждут большие неприятности'. Если во сне все отвратительно, то в реальности 'вас ждут несметные богатства' и прочие прелести. Но если такой подход не устроит, то нужно помнить, что у одного и того же видения есть толкования на любой вкус.

- Серьезно?

- Еще нужно считать лунные дни, а большинство в этом несведущи... Самое трудное, это запомнить в подробностях все что приснилось... у пожилых людей в этом опыта больше и они фиксируют все мелочи с такой дотошностью, что вынужденные слушатели начинают подозревать их в пристрастии к сочинительству, но это сомнительно поскольку у них на пенсии и без этого дел невпроворот. А вообще ночью нужно спать, а не смотреть всякую ерунду...

- Понял. У тебя балкон надежно перекрыт?

- Да. Только Степан может пройти.

- Не вернулся еще?

- Пока нет. Спать иди... охрана.

Давно и убедительно доказано, что незачем стараться загонять себя в угол, в нужное время жизнь сделает это талантливее и изобретательнее. Наши фантазии бледные и невыразительные мычания на фоне того что может преподнести судьба. Есть все-таки, какой-то внешний, могучий разум, которому наплевать на разумные доводы. Наверное, поэтому напасти распределяются в 'хаотическом порядке', как говорила Екатерина Ивановна и достается их больше тем, кто меньше заслуживает, хотя сытые статистики будут утверждать, что все 'равномерно'.

В общем, к этому 'разуму' не только у психиатров накопилость много вопросов.

Глава четырнадцатая,

в которой окончательно становится понятным, что к чему.

После того, как стало понятно, что они ищут человека (и это уже несколько успокаивало), который сам искал выход на него, осталось только ждать очной встречи, причем, скорее всего, недолго. Выиграет тот, у кого будет инициатива, если не вмешаются другие жаждущие возобновить знакомство, вот тогда предсказать все повороты будет совершенно невозможно. Тем более, если незнакомые тебе люди уже приняли неизвестные тебе решения и твердо намерены воплотить их в жизнь. 'Охота на охотника' - не очень оригинально сформулировалось где-то на задворках подсознания у Игоря.

Но противника нужно знать, как можно лучше... и он начал сопоставлять периоды отсутствия Астронома в НИИ с неприятностями в разных точках земного шарика.

К утру нарисовалась очень даже интересная картина - туманный портрет маленького человека на фоне больших развалин.

О событиях в Афганистане сейчас стараются вспоминать поменьше, да и сам Игорь в то время догрызал набор ненужных дисциплин из серии 'марксизм-ленинизм', без которых госэкзамены обойтись никак не могли. А вот после того, как молодого, подающего надежды выпускника взяли вместе с дипломной работой в закрытый НИИ (по тем временам это было престижней нефтегазовой отрасли... честное слово), можно было сопоставлять, восстанавливая в памяти периоды присутствия и отсутствия Астронома на рабочем месте. Правда, он, скорее всего, считал рабочим местом, ту точку, где сам хотел находиться. Переворотов, развалов, переделов и прочего в конце прошлого и начале этого века было предостаточно и все их приписывать одному ироду, скорее всего не стоит, чтобы он не лопнул ненароком от гордости. Да и знаменитые разведки могли обидеться... Но если подумать, то Астроном обязательно должен был подписываться под своими творениями. Мания величия у маленьких людей очень болезненна и потому оберегаема и лелеема. Не желал он оставаться безвестным героем, хоть и считал себя единственным, кто мог бы прочитать его собственные автографы.

Труднее всего было разобраться с Африканскими странами, поскольку там перемены происходили непрерывно и хаос стал таким же привычным, как и жара. А вот в Европе при всей неразберихе дроблений и влияний находилось достаточно документалистов, приверженцев свободы слова и желающих высказать свою точку зрения.

Оказалось, что революционную ситуацию создать просто, если с одной стороны баррикады убрать 'серого кардинала' и парочку спонсоров, даже не трогая персону, которая явлась 'гарантом' чего-то там... и с другой стороны сделать примерно тоже самое.

Как очень быстро стало понятно - не портреты управляют всем, а те, кто показывает специалистам, куда какой портрет повесить или перевесить, или вообще снять. Вот ими, как человек, понявший устройство политико-экономической системы мира, и занимался, во время воспаления чувства справедливости, загадочный Иван Петрович Сидоров. А чего мелочится, если желания и, главное, возможности имеются: вот этот дядя зарвался, убираем несколько человек обеспечивших его рабочим местом и он быстро сдувается, исчезая в небытие, иногда даже законным путем. Кресло то остается - кресло оно важнее человека. И еще кресел меньше чем человеков...

Конечно, подписывался он не 'Сидоров', а каждый раз по-разному (благо созвездий было предостаточно), но все-таки однообразно.