Автомобили по Кларксону

Дорогой ежедневник!

Я не собираюсь грузить тебя рассказами о том, как я буду проводить этот месяц, по двум простым причинам. Во-первых, это скучно. Во-вторых, я просто-напросто забуду упомянуть половину из запланированного.

А забуду я только потому, что никогда и нигде не записываю наперед никаких планов. Мне звонят самые разные люди и приглашают покататься на выходных на лыжах, проехать по Скандинавии, прийти на ужин и т. д. И всем я отвечаю согласием, хотя на самом деле не помню, запланировано у меня что-нибудь на это время или нет. Честно сказать, чаще всего все-таки запланировано.

Если я все-таки куда-нибудь выберусь в ближайшее десятилетие, не говоря уже о каком-то конкретном дне, то буду считать это чудом. А все потому, что не веду ежедневник. Сказать по правде, я много раз пытался начать это делать. С самыми благими намерениями я писал на первой странице свое имя и группу крови, заполнял делами первую неделю января. Так что, если кто-нибудь все-таки посмотрит на эти страницы, у него сложится впечатление, что я веду активную общественную жизнь.

К февралю записей становится меньше. К марту я или теряю этот ежедневник, или в приступе хозяйственности запихиваю его вместе с билетами на самолет и всякой другой дребеденью в стиральную машину. По этой причине, если вам интересно, у меня самая чистая чековая книжка в христианском мире.

Накануне Нового года я даю себе всякие обещания и принимаю всякие решения. Перед этим Новым годом я решил продержаться месяц без алкоголя (почти получилось) и попытаться похудеть, а также поклялся, что начну вести ежедневник.

Но тут встал вопрос: какой именно? Накануне Рождества автомобильные компании наприсылали мне целую кучу этих ежедневников, и среди них несколько были весьма неплохие на вид.

Тоненькие, помещающиеся в переднем кармане пиджака и при этом не делающие меня похожим на агента ФБР, они выстроились передо мной в ряд, как на конкурсе.

Вот ежедневник от Peugeot, сделанный по типу филофакса. Такая вещь скорее предназначена для людей, у которых миллион преданных друзей, и о ней надо постоянно напоминать себе, в очередной раз отправляя в стирку свою кредитную карточку. Но для таких непопулярных людей, как я, этот ежедневник полезен не больше, чем рабочий рыболовного траулера в Варвике.

У меня есть пять друзей, в среднем я хожу на две вечеринки в год, и поэтому мне не хочется шарахаться под взглядами окружающих с кирпичом под мышкой.

Кроме того, в этом ежедневнике есть отдельная колонка для записи намеченных для достижения целей. Мне кажется, это больше относится к амбициям, чем к биатлону. У меня тоже есть амбиции, но, записывая их, я вряд ли придвинусь ближе к предмету своего вожделения. Например, я хочу быть королем и еще хочу уже сегодня знать результаты завтрашних скачек.

Затем идет Psion Organiser. По телевизору этот электронный ежедневник рекламируют как аналог переносного компьютера, который отлично влезает в портфель и выполняет роль записной книжки, будильника, адресной книги и калькулятора — все в одном.

Насколько я успел понять, толку от него вообще никакого. Прежде чем поймешь, как им пользоваться, тебе захочется бросить это занятие. Инструкция к применению толще и зануднее «Илиады». Боюсь, что я ненароком сломал этот приборчик: когда я написал в него неприличное слово, он завис…

Компания Casio выпускает Data Bank, который выглядит как калькулятор. Он и вправду может работать в качестве калькулятора, но будьте осторожны: любой, кто попробует ввести в окошко какой-нибудь адрес или время встречи, напрочь сломает себе мозги, сразу и бесповоротно. По крайней мере так случилось у меня.

Электронные ежедневники — это, конечно, хорошо, но интересно, кому помешали старый добрый карандаш и кусок бумаги?

Например, мне позвонили (это уже хорошо) и пригласили на следующей неделе на вечеринку. Чтобы записать эту информацию, мне требуется две-три секунды. А на то, чтобы только понять, как включается органайзер Psion, мне понадобятся две недели и помощь зала.

Преимущество электронной записной книжки заключается в том, что она может напомнить мне о каком-нибудь мероприятии звуковым сигналом. В этом она напрочь побивает бумажный ежедневник.

Хорошо, когда помнишь, что должен что-то записать. Но на самом деле станете ли вы чистить ботинки навозом только потому, что забыли посмотреть в ежедневник, где написано, когда и чем их чистить?

Но я человек слова и раз пообещал вести ежедневник, значит, буду вести его, как прилежный мальчик.

Выбор ежедневника оказался нелегким. Вот, например, ежедневник сексуального маньяка. В нем описывается, в каких странах мира я могу безопасно заниматься сексом, как правильно надевать презерватив и по каким дням недели я могу поучаствовать в групповом сексе в студенческом общежитии Страйтклайдского университета.

Или вот ежедневник Гильдии автомобильных журналистов. Впрочем, он полон отвратительных фото людей в коричневых костюмах.

Ежедневник International Motors — компании, импортирующей к нам Subaru и Isuzu, — вполне на вид удобен, со всякой школьной ерундой внутри типа температуры, временных зон и международных телефонных кодов. Но у меня нет потребности знать, когда проходят основные еврейские религиозные праздники. И уж конечно, мне до лампочки, когда начинается Рамадан.

На первой странице ежедневника Toyota — фотография Carina на фоне моста Пон-дю-Гар во французском Ардеш. Переворачиваем страницу, а там опять школьная ерунда, переворачиваем — и опять список праздников.

Но самый безвкусный ежедневник на 1989 год был прислан компанией FIAT. Он начинается с длинного списка ресторанов. Что это за рестораны, там не сказано, поэтому можно предположить, что все это написано для какого-нибудь механика FIAT, которого за какие-нибудь заслуги когда-нибудь пошлют в Лондон, выписав ему чек на посещение ресторана.

Возможно, вы скажете, что FIAT хотел сделать свой ежедневник для людей, любящих ходить в рестораны. Но мне он совершенно не подходит, потому что раздел «Аллергии» на странице с личными данными в нем слишком маленький. У меня аллергия на кошек, пенициллин, пыльцу, домашнюю пыль, нейлон, профсоюзы и на мужика с надписью Tefal на лбу, который прикидывается, что в лейбористской партии отвечает за медицину.

В ежедневнике компании Ford нет раздела про аллергии. Он полон каких-то странностей, назначение которых я не понял до сих пор, но тем не менее я выбрал именно его. Вместо того чтобы выделить на каждую неделю по странице, Ford решил сделать ежедневник, в котором весь месяц умещается на развороте.

Это значит, что на 4 апреля я могу наметить завязывание шнурков на ботинках, на 16 мая — кормление хомяка, а те, кто случайно посмотрит в мой ежедневник, подумают, что я занят как черт.

С Golf GTi упала корона

Если это будет продолжаться в том же духе, то на Олимпиаде 1992 года золотая медаль за поднятие тяжестей достанется мальчишке, разносящему по утрам кипы газет в Бэзилдоне.

К тому времени его руки будут похожи на задние ноги носорога и он будет свято верить, что в мире полно машин, развивающих больше 300 миль в час.

Новейшие технологии сделали производство печатного слова достаточно дешевым. Вот почему для того, чтобы читать Sunday Times, теперь надо иметь рук не меньше, чем у индийского бога Шивы. И поэтому же газетные киоски ломятся под грудой глянцевых продуктов целлюлозно-бумажной промышленности.

Вы, наверное, не раз задумывались, какую прибыль приносит издателям какой-нибудь журнальчик для дачников? Ответ — никакой. Просто-напросто они однажды увидели, что теперь журнал можно выпускать по дешевке, и не смогли отказаться, вот и все.

Еще недавно люди покупали журналы, чтобы скоротать время по дороге на работу. Журналы печатались на дешевенькой бумаге со слипающимися страницами, и когда переворачивалась последняя, журнал отправлялся на бачок в туалете. Но времена изменились.

Возьмем журнал Country Life. Он полон объявлений о продаже домов, которые никто не может себе позволить купить, да и никогда не захочет. Вы не читаете его, а просто кладете на журнальный столик — так, как вы бы положили на него букетик цветов. Порой вам даже хочется погладить его утюгом.

Это не журнал, а заявление. В этом заявлении говорится: несмотря на то, что вы живете в доме начала века с гаражом, вы не оставляете мысли о покупке безнадежно дорогого дома в Оксфордшире.

Еще есть журнал Horse and Hound, с абсурдным девизом «В здравом уме и твердой памяти я подтверждаю, что своей радостью я обязан Horse and Hound».

В наше время выходит миллион разных журналов с фотографиями загородных домов и интерьерами со шторами стоимостью по 8000 фунтов. Эти шторы везде смотрелись бы по-идиотски, но только не в Ховардском замке в Йорке.

В этом сегменте отдельно стоит отметить журналы Tatler и Harpers and Queen, которые все понемногу читают, но только средний класс отчаянно вглядывается в фотографии в рубриках о светской жизни, пытаясь узнать там своих разнаряженных приятелей.

На вершине пирамиды стоят автомобильные журналы.

Были времена, когда о машине писали только то, чем она на самом деле и является. О ней писали как об устройстве, которое перевозит людей посредством серии маленьких взрывов. Но теперь автомобиль стал предметом искусства. Канули в Лету времена, когда ты мог уехать с парковки у своей конторы после трех чихов из-под капота.

Обложки этих журналов — особый разговор. Сколько раз Golf GTi терял корону победителя? По моему твердому убеждению, сначала она досталась Escort XR3, но после того, как выпустили Peugeot 205 GTI каким-то образом корона вновь оказалась у Golf.

А потом нам гигантским шрифтом на обложке пишут, что Golf GTI, мол, снова потерял свою корону. На этот раз она досталась 205 GTI.

Возможно, вы подумаете, что дальше эта самая корона перешла в руки Vauxhall Astra. Но нет, каким-то образом, если верить обложкам, случилось так, что Peugeot отдал ее обратно VW, а тот — упс! — отдал ее в руки теперь уже Vauxhall.

Затем по стечению неизвестных обстоятельств корона оказалась у Peugeot 309 GTI, потом у Astra GTE 16v, Escort RS Turbo, Delta Integrale и Corolla GTi. Но по непонятным причинам этот приз не переходил к ним в указанном мною порядке — периодически он опять оказывался у VW.

На данный момент корону носит Astra, но вы можете поставить свой последний доллар на то, что она опять вернется к VW перед тем, как попасть в руки Integrale.

Такие же пертурбации происходили и с Quattro. Delta Integrale немного покрасовалась на первом месте, потом отдала корону обратно Audi — правда, немного погодя, потому что сначала корона вернулась к Golf.

Повертевшись в новом украшении всего пару месяцев, Audi была вынуждена передать его Porsche 911 Carrera 4.

Помимо передачи туда-сюда некой короны, автомобильных журналистов очень беспокоит вопрос скорости.

«Мы водили Jaguar со скоростью 220 миль в час — тот самый Jaguar, который они так и не осмелились запустить в производство!» Это из последнего шедевра. Не хочу быть голословным, но мне кажется, что на следующей неделе скорость уже будет 230 миль в час, и так до бесконечности.

Когда мы читаем, что телевизионный комик Фредди Стар сожрал очередного хомячка, нас распирает от смеха. Но на какую нашу реакцию рассчитывают люди, пишущие, что какой-то тип катался на Jaguar, которого никто в глаза не видел, со скоростью, которую нельзя достичь ни с какими известными технологиями?

Однажды я прокатился на BMW 750iL по немецкому автобану со скоростью 156 миль в час, и поверьте, я бы не хотел повторить этот опыт еще раз. Конечно, мне нравится погонять, но вряд ли на Porsche 911 и вряд ли по дороге где-нибудь в Уэльсе.

Дело в том, что, если на вашем журнальном столике будет лежать журнал, обложка которого кричит, что еще не выпущенная машина делает 300 миль в час по кольцевой дороге города Милтон-Кейнс, пришедшие к вам гости будут ослеплены и поражены.

Если же вы положите на журнальный столик журнал, на обложке которого будет содержаться информация о ремнях безопасности, ваши гости просто допьют свой кофе и быстро свалят домой.

А бизнес-жаргон? «Honda сделала Porsche 48 раз», «Toyota убила BMW буквально за неделю». Вся эта жесть просто-таки сквозит в каждом движении автомобильных компаний. «На грани жизни и смерти в Maestro от Rover» или вот это: «Lotus Elan — ездит или ломается».

А ведь марка Lotus принадлежит General Motors, одной из самых крупных автомобильных компаний в мире. Их научно-исследовательский отдел не только работает на свое производство, но и получает заказ от контор с гигантскими бюджетами вроде Министерства обороны.

Будет Elan коммерчески успешной моделью или нет, вряд ли это скажется на финансовом благополучии компании. С другой стороны, она вполне может забрать корону у Golf GTi. Так считает Кларксон.

Совсем не пассивное курение

Вы знаете, я люблю азартные игры. Однажды я выиграл у коллеги десять фунтов только потому, что он не знал, что скрипач Эдди Джобсон играл еще и в группе Curved Air. В другой раз я выиграл десятку, когда доказал, что сценарий фильма «Русский дом» написал Том Стоппард.

Мое следующее пари получилось гораздо более рисковое. Я поспорил, что к 1999 году Audi будет продавать в Англии вдвое больше машин, чем BMW. Сегодня, для справки, дела обстоят ровно наоборот.

Мои доводы были просты. Audi приспосабливается к спросу гораздо быстрее, чем BMW. Эта компания первой использовала ребенка для телевизионной рекламы. Она первой поставила каталитический конвертер на всю линейку своей продукции. Кузова Audi первыми из всех моделей начали делаться из оцинкованной стали. Компания Audi обогнала всех, создав систему безопасности Procon Ten. Сюда же прибавим легкость управления машиной, ее отличное поведение на дороге, мужественность внешнего вида и в то же время дружественность к цветам и деревьям на обочине, низкую смертность в серьезных авариях. Словом, Audi — на коне.

Зато BMW не на коне. Нет больше 19-летних оболтусов с органайзерами и зарплатой в 200 тысяч фунтов в год. Агенты недвижимости, слава богу, уже по шею в кипящих котлах на том свете, и мы смеемся над людьми в двубортных костюмах и с мобильными телефонами.

А раз все такое уходит в прошлое, почему бы машине, которая с этим ассоциируется, не отправиться туда же? До свидания, BMW. Здравствуйте, мои десять фунтов.

Эта возможность стала еще более явной, когда сквозь рекламную лапшу насчет управляемости и мачизма BMW третьей серии я рассмотрел мелкую, но очень важную деталь. Оказывается, теперь вы можете купить новую BMW без встроенной пепельницы.

В последние месяцы я постоянно сталкиваюсь с мохнозадыми доброхотами, которые пытаются всех заставить бегать трусцой. И это далеко не та горизонтальная трусца, от которой можно подцепить СПИД. Впрочем, я всегда могу подцепить рак, тромбофлебит и сердечную недостаточность, а также любые другие напасти, перечисленные на пачке Marlboro, если увлекусь ее содержимым. Мой ответ простой: ну и что с того?

Если я соберусь откинуть копыта рано, сыграть в ящик лет так в 60, то вам, спортсменам с чистыми легкими, будет от этого только лучше. Умерев, я никогда больше не буду покупать подбитые мехом ботинки с молнией спереди, никогда не буду болтаться у вас под ногами в очереди на почту и напрягать свой мозг и артритные пальцы, пересчитывая экю или что там будет вместо фунта стерлингов.

Я не буду требовать у правительства дотаций каждый раз, когда температура упадет ниже 15 градусов, и не буду блокировать вам дорогу на своем десятилетнем Maxi с пробегом 600 миль. Умереть раньше, чем станете пожилым пенсионером, — это самое социально ответственное действие из всех доступных.

А еще лучше просто покончить с собой. Чем больше прибыли для казначейства принесет выбранный вами способ самоубийства, тем лучше. Здесь есть два варианта. Вы можете налиться четырьмя звездочками, сесть в машину и съехать с морского обрыва в Сассексе. Или же, как я, начать курить по 40 сигарет в день в течение 50 лет. Если я умру, не успев использовать бесплатное лечение в больнице, то по сегодняшним деньгам принесу в бюджет 30 тысяч фунтов. Вот это я понимаю — социальная ответственность. Далее, я заплачу за все это время 20 тысяч фунтов табачным компаниям, помогая им создавать рабочие места и спонсировать автомобильный спорт.

В этом месте разговора такие «земные люди», как радиоведущая Дженис Лонг, вставляют про пассивное курение и про то, как они, обожравшись органическими овощами, не хотят вдыхать чей-то никотин.

Я, например, считаю футбол оскорбительным. Я не понимаю, почему на типов вроде Поля Гаскойна что ни день отводится столько страниц в газете Sun. Я не понимаю, почему весь Фулэм должен стоять в пробке только потому, что нужно объезжать арену клуба Chelsea, пока 22 мужика внутри пинают бычий пузырь. По мне, им бы следовало предаваться этому увлекательному занятию где-нибудь за городом. Футбольные фанаты, однако, говорят, что тащатся от игры и хотели бы тащиться в удобных и удобно расположенных местах.

Хорошо, лично у меня нет достаточно сил и власти, чтобы запретить футбол, социализм и массу других вещей, которые мне не нравятся. Но откуда у British Airways или Pizza Express столько власти, что они запрещают курильщикам курить?

Недавно я провел без курева три часа, и все потому, что финская транспортная компания повезла нас в автобусе для некурящих в некурящий шопинг-центр, а оттуда в некурящий аэропорт. Там на самолете, где запрещено курение, я прилетел в Хельсинки, который, как я успел понять, город исключительно для некурящих. И после этого вы будете удивляться, откуда в Скандинавии самый высокий уровень самоубийств в мире?

Таким образом, BMW, продающая машины без пепельниц, должна взять на себя часть вины за экономические проблемы производящих табак стран третьего мира. И за безработицу в табачной промышленности дома. Сюда же надо приплюсовать налоги, недополученные с табачных акцизов. Пенсионеры, бросив курить, начнут жить до 150 лет, и система здравоохранения падет, не справившись с перегрузками. Возрастет частота самоубийств, а также убийств на дорогах, поскольку людям будет нечем снять злость и напряжение в пробках. Консерваторов выкинут из правительства, на их место придут коммунисты, и как вы думаете, сколько машин будет продавать BMW, когда мы станем звать друг друга товарищами?

Знаете, что ответил пресс-секретарь BMW на вопрос об исчезнувших пепельницах? Что, дескать, при перепродаже те подержанные машины, в которых никогда не курили, стоят больше. Кто-нибудь из Audi, объясните этому юноше, что в наши дни качество жизни будет подороже экономии в несколько баксов.

S-классный

Между нами говоря, новый Mercedes-Benz S-класса вызвал ропот недовольства у автомобильных журналистов.

Люди, которые бегают по редакции, издавая губами звуки переключаемых передач и рев двигателя, стали жаловаться, что новая машина S-класса с 6-литровым движком V12 неэкономная, безвкусная и фривольная.

Не могу понять, о чем они. Многие годы эти люди, отличающиеся от обычных тем, что носят штаны марки Rohan, утверждали, что все достойные их внимания машины должны иметь 5-литровый турбодвигатель и подвеску пожестче, чем у кухонного блендера Magimix.

Громко и прилюдно, как если бы у них было что сказать нового, они утверждают, что каждая свежая машина должна быть больше, быстрее, лучше и великолепнее, чем все, что было создано руками человеческими.

Mercedes сделал это безо всяких оглядок, однако вместо гордости за громадину в 2,2 тонны компания говорит, что в мире, где ресурсов осталось мало, таким монстрам нет места. Хуже того, когда вы говорите с конструкторами компании, возникает впечатление, что, начни они делать машину вчера, а не в начале 1980-х, она не получилась бы такой.

Я никогда еще не видел такого оборонительного пресс-релиза. Прежде чем вы доберетесь до технических характеристик двигателя или чертежей задней оси, вы прочитаете много страниц о том, как Daimler-Benz бережет окружающую среду. Самое великолепное место релиза — про то, что только 80 процентов кузова оцинковано, чтобы предотвратить истощение мировых запасов цинка. Это, как я понимаю, называется «реагирующий пиар».

Итак, попытаемся представить, как выглядела бы машина S-класса, спроектированная в 90-е, а не в 80-е. Прежде всего такой автомобиль не был бы оснащен 12-клапанным двигателем — более легкого, эффективного многоклапанного шестилитровика хватит вполне, хотя, возможно, работать он будет чуточку шумнее и напряженнее.

Машина, скорее всего, была бы сделана из стали потоньше и полегче, а то и из композитных материалов, чтобы сэкономить несколько фунтов — что в весовом, что в денежном отношении. А если машина будет собрана менее качественно, то аэродинамика будет похуже и самозакрывающиеся двери станут пустой тратой времени. Двойная лакировка кузова будет отменена как каприз безумца.

Воздушные амортизаторы, скорее всего, останутся, и ими будет управлять легкая электроника вместо тяжелого металлического хлама.

Сзади вместо выдвигающихся зеркал для пассажиров будет хвостовой рассекатель от дизайнера Ричарда Гранта, который заменит задние зеркала, показывающие, что творится сзади машины водителям-коротышкам. Вдобавок ко всему эта машина будет меньше в размерах и существенно дешевле.

Иными словами, это будет не машина-шедевр, задающая тенденции моды во всех возможных областях, а отличный функциональный автомобиль — вероятнее всего, не лучше Citroen XM.

Говоря о машине S-класса, вы можете смело использовать такие слова, как «самый управляемый», «самый удобный», «самый быстрый», и единственной жалобой, которую вы получите, будет жалоба вашего компьютерного словаря, в котором не хватит превосходных степеней.

Интересно, как это получается у журналистов на одном дыхании проклинать Ford за то, что бухгалтеры взяли верх над конструкторами, и тут же издеваться над Daimler-Benz: «Ну же, парни, покажите этим восточным шейхам, что мы смешаем их с грязью своей роскошью. Давайте выбрасывайте деньги на ветер, стройте лучшую в мире машину». Или что-то в этом роде.

Если один глаз держать на деревянных счетах или на докладах «Гринпис», то покажется, что новый 600 SEL станет для рынка таким же гигантским скачком вперед, каким в свое время стал ножик для чистки картофеля. На месте компании Mercedes я не стал бы извиняться перед журналистами за шедевр, созданный нашими ребятами. О нет — я влез бы на самый высокий небоскреб и кричал бы с него, что мы создали лучшую машину в мире.

Дело идет о прогрессе. Никто не прыгает от радости с пеной на губах, когда Ferrari делает еще одну экстравагантную спортивную машину. В реальной жизни Renault 5GT Turbo ездит так же быстро, как Ferrari, но это не значит, что FIAT должен закрыть выпуск Maranello.

Конечно, ХМ почти такая же комфортабельная, как машина S-класса, но это не значит, что весь проект следует пустить под нож, как нынче некоторые патлатые маргиналы пытаются нам тут объяснить.

Никто же не парится оттого, что нам приходится все любимые пластинки теперь покупать на компакт-дисках. Качество CD не настолько хуже, чтобы кто-то это заметил. И никто не жалуется, что надо каждый год неплохо тратиться, чтобы поменять еще совсем целый гардероб только потому, что другая мода.

Так какого черта жаловаться, что Mercedes обогнал всех на голову, а то и на полтуловища. Черт возьми, 85 тысяч фунтов — это не такие уж и большие деньги в сравнении с суммами, которыми оперируют в шоу-румах Rolls-Royce.

Я ничем не могу помочь этим журналистам в штанах от Rohan, жалующимся, что Mercedes вывел свою машину S-класса на рынок в неправильное время. Просто им по поводу самой машины сказать-то и нечего. Если даже и допустить, что 600 SEL появился в неудачный момент, я никогда не смогу пожаловаться на сам продукт.

Бронтозавры вымерли раньше времени потому, что оказались на Земле в неправильное время. Но посмотрим в глаза фактам — Музей естественной истории без их костей был бы куда более скучным местом.

А вы бы купили подержанную Alfa Romeo у этого типа?

Если бы выяснилось, что малайский таможенник перестал брать взятки, я бы отказался от христианской веры и переехал жить на Оркнейские острова, где каждый житель, как мне сказали, поклоняется Люциферу.

Продать прекрасную Alfa Romeo по честной цене довольно легко. Хотя Glass's Guide утверждает, что GTV6 1986 года стоит не больше 30 пенсов, я считаю, что цена 7000 фунтов не будет завышенной.

Я решил поместить объявление в Classic Car — журнал, издаваемый занудами для зануд. Результат получился вполне приличный — пять звонков в первый же день.

За пару часов до прихода первого покупателя я решил проверить, работает ли машина, потому как с GTV6 вы никогда не можете быть в этом уверены. Особенно если машина девять месяцев стояла под домом в вегетативном состоянии.

Я подкачал шины, вымел паутину, пробежался пылесосом по коврикам, долил масла и воды, подсоединил некоторые проводки и скрестил на счастье пальцы. И машина ожила — бодрый лай из выхлопной трубы ознаменовал выход из спячки.

Тут как раз подъехал покупатель, и мы вместе смотрели на машину, обсуждали историю ее техобслуживания и пятна ржавчины. Потом мы решили перейти к тест-драйву. Машина завелась, но первая передача не воткнулась. Муфта за такой срок простоя прикипела к маховику, и даже 10 процентов скидки не помогли ей расцепиться.

Покупатель номер один ушел как пришел.

Через десять минут явился покупатель номер два — и сразу ушел, обозвав меня недотепой. Правда, самого этого слова он не произнес и даже велел позвонить ему, когда машина заработает.

Следующие несколько дней я провел в консультациях со своими коллегами, автомобильными журналистами Джеффом Дениельсом и Леонардом Сетрайтом, а также ситроеновским слесарем Джулианом Лейтоном. Мы думали, как заставить расцепиться сцепление, не тратя на это 500 фунтов в компании Kwik Fit.

Они произносили много загадочных звуков «У-у-у-у-у» и «А-а-а-а-а-а», которые все сводились к тому, что ничего у нас не получится.

Нежданно-негаданно педаль сцепления, которую три дня отжимали вниз, сотворила чудо, сцепление с грохотом заработало, и моя GTV6 опять стала настоящей машиной.

Покупатель номер два появился опять, прокатился на машине и сказал, что она ему очень понравилась и он ее обязательно купит, когда продаст свой двухлитровый GTV. Я рассчитываю увидеть его еще раз, когда мне стукнет 52.

Покупатель номер три был австралийцем и вообще не пришел. К 342 причинам не ехать в Австралию у меня добавилась еще одна. Кстати, в Антарктиду я тоже ни ногой.

Покупатель номер четыре не на шутку меня напугал. Во-первых, по телефону он показался иностранцем. Во-вторых, он был из пролетарского Эссекса, и, в-третьих, он выбирал машину для жены.

Наша встреча лицом к лицу не улучшила впечатления. Он сказал, что водил Lotus Carlton, но это заявление резко диссонировало как с его внешним видом, так и с его другом с серьгой в ухе. Внутри меня зазвонила тревожная сигнализация. Я бы не связывался с ним, даже если бы он мне предложил наличные, а он стал размахивать перед моим носом бумажкой, утверждая, что это у него банковский кредит. Эта бумажка с таким же успехом могла быть и лицензией на содержание собаки. Так как Би-би-си все время получает письма от людей, которых накололи при продаже машин, то я не захотел становиться очередным героем передачи «Осторожно, мошенничество». Не получив ни цента скидки, четвертый покупатель ушел.

И тут я вступил в свой малайский период. Мне позвонил какой-то восточный тип из Дании, где он работал на нефтяных вышках, и напросился на осмотр товара. Он купил билеты на рейс в пятницу вечером, и в субботу мы должны были встретиться. Но в пятницу днем появился покупатель номер четыре с текущими слюнями и котлетой денег. Он хотел машину и был готов за нее расплатиться на месте. Возникла, мягко говоря, дилемма.

Вы помните эту сцену из фильма «Зверинец», когда прыщавый мальчишка знакомится со слегка нетрезвой и поэтому легко доступной девушкой на вечеринке. На одном его плече сидит дьявол, говорящий «Ну, давай», а на другом — ангел, который говорит, что нельзя так нагло пользоваться минутной слабостью нежного создания.

С одной стороны, у меня были моральные принципы. С другой — долг по кредиту, ежемесячно возраставший из-за необходимости платить дорожный налог за машину, которую я вот-вот мог удачно сбыть с рук.

Дьявол говорил мне послать датского малайца куда подальше. Но моя британская сущность и полученное образование сказали «нет» — и пересилили. Покупатель номер четыре ушел в ярости.

Азиатский викинг явился, и всю субботу мы провели у спеца по Alfa Romeo, который сказал, что машина в порядке и стоит своих денег. А как он мог сказать иначе, если я его предупредил, что в каждой газете стану писать про него обидные статьи, если он придет к любому иному выводу?

Когда мы все сделали, оказалось, что в Малайзию нельзя ввозить машины старше пяти лет, а моей GTV6 как раз исполнилось пять лет и один месяц.

Тропический скандинав в настоящее время пытается выяснить, можно ли подмазать тамошних таможенников, чтобы преодолеть идиотское законодательство. Но шансы на успех малы.

Послушай я совет дьявола, машина была бы сейчас продана и мне было бы лучше на целых семь штук. Но я ощущаю свою моральную правоту за то, что дождался малайца.

Однако я не могу сказать менеджеру в банке, что не выплачиваю долги по кредиту из-за высоких моральных принципов. Иначе он решит, что я сумасшедший.

Да я такой и есть.

Кстати, о спорте

Единственный вопрос, достойный обсуждения за рамками автомобильного мира, — это какого черта люди голосуют за лейбористов. Зато внутри этого мира есть множество несомненно загадочных вещей, для прояснения которых потребуется объединенная мощь всех суперкомпьютеров Cray!

Например, что за машина изображена на обложке первого альбома Питера Габриэла?

Или другой пример — детали спонсорского соглашения между Ligier и правительством Франции. Как получилось, что целый государственный бюджет, способный профинансировать небольшую ядерную войну (или большую обычную), не смог добыть себе ни одного очка в «Формуле-1»?

Могу продолжить. Почему навыки вождения катастрофически сильно падают у всех именно на трассе M1 и именно возле Лестера? Почему на ITV нет программы про автомобили? Почему некоторые люди, особенно которые с сиськами, не умеют парковаться? Правда ли, что Celica была спроектирована лошадью? Почему лейборист Робин Кук такой урод? Этот вопрос, конечно, не касается автомобилей, но тоже требует немедленного ответа.

Затем маленький вопрос про обесценивание автомобилей. Почему всякий, кто покупает новую BMW 750iL, абсолютно точно знает, что через год его машина будет стоить на 20 тысяч фунтов дешевле, и спокойно с этим мирится? Если вы так хотите купить эту машину, почему бы по пути к дилеру не пойти в казино и просто поставить двадцать косарей на красное? Если выпадет красное, то вы покроете расходы, которые вас ждут через год, если черное, то все равно вы их потеряете, зато сэкономите 100 фунтов на дорожном налоге.

Кстати, про налог. Почему водители должны платить 100 фунтов дорожного налога, если 70 процентов собранных средств не идет ни на что иное, кроме поддержания театральных трупп из цветных лесбиянок и покупки яда для травли бездомных песиков?

Правда ли, что систему улиц с односторонним движением в Оксфорде проектировал слепой Стиви Уандер? Почему лестницы в многоэтажных парковках всегда воняют мочой? Почему автобусы должны быть такими большими? Почему каждый раз, когда три пассажира заталкиваются в мини-вэн, у того сносит тормоза и включается полный газ? Сколько очков получают водители мусоровозок за каждое снесенное боковое зеркало на чужом автомобиле? И как же так получилось, что Opel заявил максимальную скорость для мини-вэна Astramax в 90 миль в час, хотя в реальности она в два раза больше?

Почему все водители BMW в южном Лондоне не включают ночью фары и почему во всех Austin Maxi на задней полке лежат подушки и бумажные салфетки? Я уверен, что в данном случае речь не идет ни о каком разврате, потому что ездят на этих машинах только пенсионеры, для которых максимум разврата — надуть кого-нибудь в лото.

Боюсь, что нет смысла искать ответы на все эти вопросы, потому что все они превышают человеческое разумение. Это все равно что пытаться понять, откуда в носу берутся сопли, зачем люди рожают детей и почему бутерброд всегда падает маслом вниз.

Еще одна непостижимая вещь — почему Toyota в Британии продает спортивных машин больше всех других компаний? Ответ, который я нашел, — «потому что никто, кроме нее, не выпускает спортивные машины» — ведет нас к другой неразрешимой загадке: а почему никто не выпускает?

Да, я знаю, что Lotus, Morgan и TVR уже изо всех сил подпрыгивают и размахивают руками, показывая на свои Elan, Plus 4s и S35. Но будем честными — ни один из этих автомобилей не сравнится с Toyota MR2.

MR2 придумана и собрана третьим по величине автопроизводителем в мире, а TVR S3, честно говоря, — нет. Это отличная машина, вы даже можете назвать ее «великой», но по продажам она никогда не сможет обогнать MR2.

Тем не менее я желал бы знать, почему Ford, Opel, Peugeot или FIAT не делают спортивные машины. Говорю не про те тюнингованные машинки с электрическими стеклоподъемниками и болтающимися на ходу спойлерами, а про настоящие спортивные тачки, от одного вида которых сносило бы башню.

На этот вопрос обычно отвечают в том смысле, что нет, мол, спроса. Ну как же, посмотрите на продажи спортивной Toyota. То-то. Ну и, конечно, вам еще скажут, что одноразовый посторонний проект нежизнеспособен. Но как же так, дамы и господа, — Toyota осуществляла его не раз и не два, а если считать, как я, Celica спортивной машиной, целых три раза.

Toyota MR2 сделана так, что она одинаково популярна и в Детройте, и в Ниддердейле, и в Австралии, и в Египте с Дублином. То есть практически по всему миру.

Хоть компании GM и Ford побольше Toyota размерами, они почему-то не в состоянии слепить мировую машину — машину для всего мира. Toyota доказала, что если машина хорошая, то она будет хорошо продаваться везде. При этом не надо делать один вариант для Америки, другой для Японии и третий для Европы. Возможна огромная экономия от массовости производства.

Я иногда думаю: не испугались ли большие парни на Западе маленькой MR2? Я провел с ней неделю и понял, что для трусости причин нет. Кто, в конце концов, может знать, насколько эта машина хорошая, если никто не сподобился сделать такую же?

Может быть, если бы все напряглись и сделали бюджетную двухместную машину с движком средней силы, она вписалась бы в этот класс, как Escort в еврокоробки, a Croma — в машины представительского класса.

Я уже начинаю разочаровываться в европейских автопроизводителях. Где инвестиции? Где инициативы? Где моя пицца, чуваки?

Если бы Toyota принадлежала европейцам, то она выпускала бы только Starlet, Corolla, Carina и Camry. И хватит с вас.

Но Toyota делается людьми, которые умеют увидеть собственные уши, поэтому они выпускают еще и Previa, MR2, Celica, Supra, и Land Cruiser, и целую кучу других моделей, которые не поставляются в Европу из-за ограничений на импорт.

И на ум приходит еще одна загадка: почему все люди, причастные к западному автомобилестроению, кажутся слегка сонными?

Volvo-шок

Перед прочтением следующих строк присядьте на что-нибудь твердое. Расстегните верхние пуговицы, снимите очки, выньте зубные протезы.

Компания Volvo сделала хорошую машину.

Хотя она все еще выглядит типично по-вольвовски, этот факт не сможет скрыть, что она едет, как штык, и управляется, как в сновидении, в котором вы шесть часов подряд занимаетесь любовью с Дэрилл Ханна и Пэтси Кенсит одновременно.

Машина называется Volvo 850 и скоро появится в автосалонах. Версия GLT, которую мне довелось водить, будет стоить 18 тысяч фунтов.

Вы дочитали до этого места, посмотрели на фото и не понимаете, как машина, которая один в один старая 700-я серия, может называться лучшей в своем классе.

Итак, для начала у нее полный привод. Компания и в самом деле учла уроки 400-й серии и применила полученные знания в новой машине. А для уверенности, что все будет работать хорошо, они сделали новую заднюю подвеску.

Ее механизм настолько сложен, что для полного снятия всех вопросов надо проводить шестидневную пресс-конференцию. Однако все, что вам на самом деле надо о ней знать, это то, что подвеска запатентована Volvo и называется Delta System.

Рытвины, ямы и буераки на том дьявольском куске дороги, которую Volvo называет своим тест-треком, нисколько не смутили 850-ю, и только лишь испанский журналист умудрился «сделать уши». Машина потрясающе цепко держится за грунт, у нее отличный радиус поворота, чуткая рулевая тяга, а комфорт от езды сравним с Citroen XM. Вы хотите каких-то необычных характеристик? Их есть у нее.

Во-первых, это форма нового двигателя. Покуда Ford рассказывает, что для создания нового двигателя нужно восемь лет, Volvo показывает, что все это полнейшая ерунда. Сразу после представления на суд публики нового трехлитрового шестицилиндрового двигателя с четырьмя клапанами на цилиндр (на его создание ушло четыре года), компания сделала двигатель для 850-й — 2,5-литровый пятицилиндровый 20-клапанный. Весь путь от замысла до металла был пройден еще быстрее.

При этом нет ни малейших намеков на ускоренную разработку. Этот крепенький движок выдает много того, что специалисты называют крутящим моментом, а мы с вами — рычанием. При этом солидная величина этого крутящего момента достигается сразу после холостых оборотов.

А мощность — даже самые преданные фанаты BMW сглатывают слюну в сторонке. В кузове, который весит на 300 фунтов меньше, чем такой же по цене 520i с 24-клапанным двигателем, стоит силовой агрегат, развивающий 170 лошадиных сил, что на 20 больше, чем у «бумера».

Я разогнался до ста за 8,9 секунды, а потом сделал 216 км/ч с открытой крышей. В нормальных условиях эта машина потребляет около галлона бензина на 25 миль, если только у вас не четырехскоростная коробка.

Еще одна приятная игрушка, венчающая длинный список встроенных приспособлений, — кондиционер. Даже самое слабое место Volvo — торпедо — у этой модели выглядит прилично и солидно. На панели управления даже есть компьютер с LCD-экраном.

И конечно, Volvo означает безопасность. Стойка и дизайн дверей здесь таковы, что при боковом ударе энергия, обычно убивающая людей в салоне, перенаправляется в пол.

Когда я узнал об этой новой системе безопасности, а также об установленной антипробуксовочной системе и воздушных подушках, то решил наперекор обычной кларксоновской сдержанности заявить, что новая Volvo — отличная штука. Вы, конечно, от меня никогда раньше не слышали столько хороших слов про машину.

Новая силовая установка гудит, словно Alfa V6, но впечатляет не это, а ее мощность. Кажется, что эта машина, откликающаяся на малейшее ваше движение, — продолжение ваших собственных рук. Для езды по городу у машины отличный обзор, она четко огибает углы и закладывает круги.

В машине комфортны и езда, и сиденья. Сиденье сзади легко превращается в детское кресло — вещь, сегодня очень полезную. Переднее и заднее пассажирские сиденья складываются, так что в машине появляется место для перевозки длинных вещей. Этот очень простой прием заставляет удивляться: почему до него не додумался никто другой?

Однако напомню, что политика производства у Volvo не слишком умная. Компания поставляет на рынок новые машины, не убирая старые. Это означает, что нам теперь надо выбирать между древней 200-й серией (крупным универсалом), 700-й (крупным универсалом), 900-й (крупным универсалом, выглядящим как 700-й) и 850-й, которая в один прекрасный день превратится из седана в крупный универсал.

Все эти модели не только одного размера — 850-я модель выглядит тютелька в тютельку как 900-я. Почему дизайнеры Volvo так сделали, не понимаю не только я, но и никто вообще — говорю это на основании разговоров со многими людьми из этой компании.

Но как ни крути, а причин для жалобного стона нет. У нас наконец имеется машина, которая выглядит как Volvo, но ездит как BMW. И это настолько круто, что я был просто обязан вам об этом сообщить.

Нет халявным обедам

Исландия, Норвегия, Китай, Финляндия, Дания, Германия, Франция, Испания, Португалия, Гонконг, остров Мауи, Америка, Япония, Италия, Сардиния, Сицилия, Кипр, Чад, Нигер, Австрия, Швейцария, Бельгия, Голландия и Люксембург.

За пять лет я побывал во всех этих странах, и это не стоило мне ни пенса.

Нет такого автомобиля из продающихся в мире, который я не водил бы, и это тоже не стоило мне ни пенса.

Завтра на гоночном ринге в Касл-Комб я буду кататься на Countach, Miura и Diablo. Домой меня отправят на вертолете. И это удовольствие тоже не будет мне стоить ни-че-го.

Я жил в Carlton в Каннах, в Hyatt Regency на Канапали-бич. Я катался на водных лыжах в Тихом океане, на обычных лыжах в Италии и на мотосанях в Финляндии.

Я пил Mouton Rothschild на берегах озера Эннеси и пил Barsac с фуа-гра.

Назовите самый дорогой ресторан в Европе, где вы еле-еле могли бы позволить себе заказать листок латука, и я вам расскажу, как ел там омаров. Расскажите про отель, о котором вы мечтаете, — так я там уже спал.

Я прилетел на самолете Cathay Pacific, вертолет из аэропорта в Ницце доставлял меня через Альпы в Гранд-Каньон, в отель Loews в Монако — короче, я пролетал у вас над головами, пока вы стояли в очереди за билетами на британский Grand Prix.

День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом я веду такой плейбойский образ жизни, от которого бы содрогнулся самый заматерелый колумнист-сплетник английской прессы. В сравнении со мной писательница и кинозвезда Джоан Коллинс — актриса из безликой массовки в телесериале.

Я задаю сам стандарт чрезмерности. Принцесса Стефания рядом со мной — все равно что FIAT 126 рядом с Bentley Turbo, все равно что книга Питера и Джейн рядом с «Отелло», все равно что планктон рядом с… (Ну хватит, хватит. — Прим. ред.)

Читатель, не впадай в отчаяние. Если хочешь присоединиться ко мне в поедании черной икры и распивании шампанского Krug — начни вести небольшую колонку про автомобили в каком-нибудь задрипанном журнальчике или газете.

Автопроизводители затем начнут бороться за то, чтобы вы писали про их продукцию чаще, чем про другие машины. Именно они оплатят ваши билеты в первом классе, вертолеты и фуа-гра, отель Carlton и разъезды по Китаю. И чтобы вы не забыли, с кем и куда летали, они дарят телефоны, портфели, кепки, виски, рыбу и т. д.

В Британии живет 56 миллионов людей. За вычетом тех, кто слишком молод, и тех, кто надел ботинки марки «Прощай, молодость», остается миллионов 40. Вычтем для верности и тех, кто не умеет читать-писать. Останется человек шесть. Сомневаюсь, что среди них найдется хоть один, кто-то не продаст своего родного сына в рабство, чтобы получить такую работу, как у меня.

Или найдется? По мнению журнала, выходящего под эгидой Северной ассоциации автожурналистов, наша работа совсем не такая легкая, как кажется. На самом деле, говорят они, от этой работенки воняет, как от тухлой кильки.

Мне кажется, что мои северные коллеги просто сердиты, поскольку перелетов первым классом, вина Barsac и отеля Carlton им уже не хватает. Один из них, например, который ведет автомобильную колонку в «Новостях свиноводства» (это не я), недавно жаловался, что ему нанесли кровную обиду, не дав на неделю потестировать Ferrari. Прискорбно.

Но это все мелочи в сравнении со статьей во всю первую полосу, которая начинается так: «Тенденция некоторых рекламных отделов приглашать журналистов с севера Англии на презентации новых автомобилей за свой счет является пугающей и чрезвычайно вредной». Парень рассказывает, что на недавней презентации нового BMW некоторые члены ассоциации были вынуждены встать в пять утра и полтора часа ехать до аэропорта. Он также жалуется, что ланч на презентации был слишком коротким, и делится с нами, что некоторые журналисты работают по 18 часов в день.

Что ж, давайте посмотрим, из чего он состоит, этот рабочий день. Итак, наш парень продирает утром глаза, выпивает чашку кофе и вскарабкивается в машину, которую он обозревает на этой неделе, — скажем, Rover или Calibra. За бензин в баке заплачено компанией, которая подогнала машину. Он едет в аэропорт и садится в самолет до Шотландии — по билету, который ему купила фирма BMW. В Глазго он седлает поджидающую его BMW 325i и раскатывает по живописнейшим местам в течение часа или около того. Затем он приезжает на новенькой машине на ланч в Инверлохский замок. Там он сжирает цельного лосося и едет на 325i обратно в аэропорт.

Я просто не представляю, как он выживает, этот парень. Великий полярный исследователь Ранульф, забудь про свои походы пешком на Северный полюс и про свою кругосветку. Попробуй на денек-другой стать автомобильным журналистом.

В той же статье говорится, что автопроизводитель должен заплатить за бензин до аэропорта и обратно, за парковку и ночевку, если рабочий день показался журналисту слишком длинным. Я думал, журналисты из северной Англии должны быть более выносливыми.

Самое забавное, однако, я оставил на закуску. Наш автор пишет, что его как-то раз пригласили в Лондон на презентацию новых шин от Pirelli, что значило 70 фунтов, если добираться из Линкольншира на поезде, и 120 фунтов, если лететь на самолете.

Это, конечно, редактору решать, будут ли новостью шины или не будут. Если он решает, что будут, то автообозреватель получает деньги на билеты и ланч. Если же он считает, что добрые жители деревни Нижние Баскервили проживут и без новости о шинах Pirelli, то обозреватель никуда не едет.

Представление о том, что компания Pirelli должна заплатить 120 фунтов, чтобы полдесятка нижнебаскервильцев узнало о новых шинах, абсурдно в высшей степени.

Хуже нытика бывает только нытик с провинциальным акцентом. А хуже всего — знать, что ты сам откуда-то оттуда родом. Хм.

Станут ли машины электрическими?

Мне интересно, к кому история окажется добрее — к отцу бензинового автомобиля Карлу Бенцу или к отцу электромобиля Марвину Броду? К человеку, придумавшему автомобиль, — или к человеку, который положил ему конец?

На Франкфуртской автомобильной ярмарке девицы-секретарши ведущих мировых автопроизводителей показали не меньше двадцати четырех моделей машин на электрической тяге. Компании Ford, Chrysler и General Motors объявили, что они решили соединить усилия и потратить полмиллиарда долларов своих денег и еще полмиллиарда государственных на изобретение автомобильной батареи повышенной емкости. Разговоры на ярмарке велись не о новом заводе Toyota в Дерби, а о новом заводе хлоридных батарей в Манчестере.

Последний японский концепт-кар, который, как обычно, был вариантом итальянского дизайна для бедных, никто не заметил вообще. Всякий только и говорил, что про электрические машины, натриевые аккумуляторы, ускоренную подзарядку и все то прочее, что выпадает у коровы из-под хвоста.

Поверьте мне, через какие-нибудь двадцать лет вы уже не будете читать журнал Perfomance Car, а если и будете, то там не будут писать, как быстро разгонится до сотни новый Nissan. Вместо этого вы прочтете, как быстро подзаряжаются его батареи и сколько можно проехать на одной зарядке. И самое интересное: сколько миль можно проехать, прежде чем купить новые батареи за 2000 фунтов, и не лучше ли брать их в аренду, а не покупать.

И во всем виноват член городского совета Лос-Анджелеса Марвин Брод. Дело в том, что Марвину не нравится тот факт, что его дети не могут поиграть на улице из-за смога. Он считает, что во всем виноват Детройт. Ему настолько надоели отговорки автопроизводителей, что пару лет назад он возглавил «лос-анджелесскую инициативу», смысл которой в том, что мировые автопроизводители должны напрячься и создать электромобиль с низким, а то и вовсе нулевым выхлопом. По его описанию, эта машина должна иметь максимальную скорость под 100 км/ч, проезжать больше 200 километров на одной зарядке и быть качественным продуктом, рассчитанным на нижний люксовый сегмент рынка.

Приз за это — огромные бабки от города Лос-Анджелес, который будет продвигать эту машину и гарантировать огромные продажи. Город, кроме того, установит, где только можно, пункты зарядки батарей. В итоге конкурс выиграла машина, спроектированная британцами. Дальность ее езды составляла 100 км на электромоторе и 220 км, если параллельно используется и бензиновый моторчик объемом 650 кубических сантиметров. Каталитические конвертеры в количестве двух штук снижали выхлоп до уровня миксера от фирмы Kenwood.

Машина развивала максимальную скорость 110 км/ч и до сотни разгонялась за 17 секунд. Эти характеристики примерно соответствовали Ford Anglia 1961 года выпуска.

Показав Детройту, что такая машина все-таки возможна, власти Лос-Анджелеса объявили, что к 1998 году всякий автопроизводитель, желающий торговать с седьмой по величине экономикой мира, на каждые сто проданных в Калифорнии машин должен продавать две не загрязняющие воздух. То есть на батарейках.

Будь я автопроизводителем, первой моей реакцией было бы слинять с концами из Калифорнии и заставить местных жителей ездить на автобусах. Но, к сожалению, все, что сегодня в моде в Калифорнии, завтра станет модным во всех других штатах, а через год и в Европе.

Выхода нет. Теперь каждый производитель должен делать электрические машинки. А чтобы их бешеная стоимость хоть как-то окупалась, люди должны хотеть их купить. Они будут продаваться наравне с обычными бензиновыми тачками, а значит, должны быть или лучше, или значительно дешевле.

Теперь каждая автомобильная фирма в мире пытается выпрыгнуть из штанов, чтобы сделать эту совершенно новую и неопробованную технологию такой же знакомой потребителю, как двигатели внутреннего сгорания, созданные в прошлом столетии. Могу поспорить на все мои доллары, что в такой ситуации размер инвестиций в разработки знакомого нам типа машин будет стремиться к фиге.

Возьмем хоть Jaguar. Теперь каждый зарабатываемый этой компанией пенни вкладывается в создание машины на батарейках. Так что о новом бензиновом двигателе можете благополучно забыть. Дельцы из нефтеперерабатывающей промышленности уже могут начинать рвать на себе волосы, пока не будут выглядеть как актер Терри Савалас, потому что это начало конца эпохи двигателя внутреннего сгорания.

А виноват во всем Марвин Брод.

Когда третью по величине отрасль промышленности законодательно загнали в угол, будьте уверены, что новая технология таки родится, причем в кратчайшие сроки. В конце концов, у нас появятся машины быстрые и комфортабельные, как S-класс сегодня, их будут приводить в движение дилитиевые батареи, которые надо подзаряжать раз в 20 тысяч миль, а зарядные устройства будут на каждой парковке. Воздух станет чище, города — тише, мы начнем носить цветы в волосах и перестанем есть мясо.

А может, все будет не так. Дело в том, что подзарядка миллионов и миллионов машин, которые должны заполонить города по мысли Марвина, вызовет резкую нагрузку на электростанции. Как известно, 90 процентов «парниковых» газов выбрасывают сегодня именно они. Это значит, что, пересев на электромобиль, вы просто перенесли источник загрязнения воздуха с выхлопной трубы у вас за спиной на электростанцию где-то вдалеке. Даже лос-анджелесские доброхоты признают это, заявляя, что 64 процента потребляемой городом электроэнергии вырабатывается за его пределами. Иными словами, свое местечко мы очищаем, а что будет с остальными — наплевать.

Теперь еще один вопрос. Я был в Лос-Анджелесе и могу подтвердить, что смог там стоит ужасный. Не стану отрицать и то, что виноваты в этом смоге автомобили. Непонятно только одно — почему этот смог там сильнее, чем смог в любом другом городе?

Причина, судя по всему, в том, что преобладающие над городом ветра, дующие с Тихого океана, останавливаются горной грядой позади города. Поэтому смог не выдувается вообще. Чем заставлять весь мир ездить на электромобилях, не проще ли Марвину вызвать команду горняков-взрывотехников и снести эту горную гряду?

В прологе к сборнику «Гляди, незнакомец» У. Х. Одена написано: «Остроглазые, как соколы, они высматривали внизу иное будущее, ибо в чреслах их таилось враждебное семя». Марвин, возможно, думает, что он тоже остроглазый, как сокол, но лучше бы он посмотрел у себя между ног.

Нежные жестокости

Я иногда думаю, бомбил ли в детстве соседские сады архиепископ Кентерберийский, благочестивый доктор Джордж Кэри. Не буду уподобляться комику Франку Мюиру и потому сразу скажу, что «бомбить» означает лазить в чужой сад за яблоками.

Я это делал. Мой отец это тоже делал, и, я думаю, старик Джордж не может положа руку на сердце сказать, что он никогда в жизни не тырил яблоки за чьим-то забором. Но с тех пор много воды утекло, а Джордж и прочие чудаки, твердящие по телевизору про «социальные проблемы», понять этого никак не могут.

В пятидесятые годы люди стояли в очередях, чтобы купить билет на «Дорогу к звездам» — ужасный черно-белый фильм, в котором люди говорили «черт!», прищемив палец дверью. И кроме этого ущемления пальцев, в фильме не было ничего интересного. Сегодня молодежь удовлетворена, только если металлические пришельцы оттяпают все конечности. Тот, кому их оттяпают, уже не скажет «черт!».

Ну и, конечно, секс. В пятидесятые малейший намек на лодыжку приводил цензоров в ярость. Теперь же нет фильма, где не снимают трусов как минимум раз шесть. Если спроецировать этот прогресс на современные реалии, то получится, что сегодня эквивалентом бомбежки соседских садов стал угон автомобилей.

Нам не нужны патлатые социальные работники и добренькие попы, чтобы понять, почему молодежь Ньюкасла и Оксфорда хочет красть авто. Это понимают все, кому меньше ста лет. Они угоняют машины, потому что это чертовски увлекательно.

Почему рок-звезды кидают телевизоры в бассейны? Почему я не могу пройти мимо полки с банками бобов в супермаркете без мысли о том, как было бы забавно столкнуть все на пол?

Стекло издает прекрасный звук, когда разбивается. Звук получается еще лучше, когда вы проезжаете сквозь витрину на Range Rover. Я не могу измыслить ничего более увлекательного, чем гонять на Golf GTi по проходам в супермаркете.

Джордж Кэри может сколько угодно рассказывать, что нынешние уличные беспорядки происходят из-за «социальной обделенности». Его сантименты перекликаются с речами зануд, которых приглашают в качестве экспертов на передачу Newsnight.

Езда сквозь витрины имеет не больше отношения к социальной обделенности, чем пирожок со свининой. Речь на самом деле идет об удовольствии от риска. Я воровал яблоки потому, что, если бы меня поймали, мне всего-навсего надрали бы уши. Чувство риска у подростка, тырящего у соседа «белый налив», стоит возможных последствий. Молодежь Ньюкасла въезжает на Range Rover в витрину оптового торговца электроникой, потому что те люди, которые должны их поймать, не могут до сих пор поймать нас с вами за превышение скорости.

Но я не собираюсь оставлять дела в таком виде.

Даже если полиция поймет, что превышение скорости — это не самое страшное преступление на свете, и прекратит тратить время на отлов водителей, то все равно они не смогут каждую ночь охранять каждый магазин и каждую машину. Если мне в дни моего детства запрещали делать что-то из того, что я уже делал много раз, я кидался в ярость. Так было в 60-е годы. Скажите сегодня им прекратить бить витрины, и начнутся уличные беспорядки.

Ну и что делать? Мы должны хотя бы понять, в чем разница между теми, кто угоняет машины в субботнюю ночь, и теми, кто этого не делает. Почему подростки бомбят сады, а когда они вырастают, то прекращают это делать? Почему, наконец, я не угоняю машину и не выписываю на ней полицейские развороты перед пабом? Почему вы не замкнете контакты у соседской тачки и не поедете на ней громить витрину? Почему Джордж Кэри больше не крадет яблок?

Мы не делаем этого потому, что мы разумные люди. Мы уважаем частную собственность, и мы понимаем, что если будем красть и разрушать чужие вещи, то страховые выплаты возрастут, с ними возрастет стоимость жизни, а это может привести к победе лейбористов на следующих парламентских выборах.

Те, кто коротит провода зажигания у чужих машин и гоняет на них по ночам, не способны выстроить вот такую логическую цепочку, потому что они кретины. А как можно изжить кретинизм народа? Есть только один способ — не давать кретинам размножаться.

Итак, я предлагаю всем, кто достиг шестнадцатилетия, сдавать экзамен на коэффициент интеллекта. Если они не смогут назвать фамилии четырех членов британского кабинета министров, три реки в США и двух персонажей из романа «Консервный ряд» Стейнбека, их надо подвергать принудительной стерилизации.

Какое-то время после введения этих мер мы не будем чувствовать перемен к лучшему, но в конце концов, когда Англия сбросит с себя бремя кормления дураков, битье витрин на улицах прекратится. А вместе с ним исчезнут церковь и Управление британских железных дорог.

Кэри и его дружки из собесов считают, что этим деткам надо давать то, что им нужно. Они говорят, что, если ребенок угоняет автомашины, ему надо бесплатно выдать машину и возможность гонять по субботам. Ну ладно, я тогда хочу яхту на юге Франции, квартиру в Париже, дом в Калифорнии, и если уж пошла такая пьянка, Джордж, — реактивный самолет.

Проворный Ford

Вам никогда не останавливаться в отеле Prince de Galles, что на авеню Георга Пятого в Париже, потому что он слишком дорогой. Но я там был на прошлой неделе. И там же была Бригитта Нильсен — да, у нее действительно такие большие, как на фотографии в журнале Hello. Было ли это совпадением, что по платному телеканалу в отеле были доступны только три фильма — «Танцы и деньги», «Рокки-4» и «Кобра»? Я думаю, нет.

А в выходные я был в двух парижских ресторанах, в которые вы тоже никогда не попадете, потому что они слишком дорогие, — там я смотрел, как сборная Англии сделала сборную Франции в игру под названием регби.

И все потому, что я приехал в Париж на самой завидной машине из тех, что продается в Британии. Не угадали — это не Ferrari или Lamborghini, как вы себе представили, и на радиаторе не было буквы «В». И не Audi S2, которая, как вы знаете, признана в Британии лучшей машиной. Я говорю о Ford Sierra Sapphire 2.0i Ghia с кондиционером и CD-плеером.

Понятное дело, каждый из нас хочет иметь Ferrari 348, а также миллион в банке, поместье в деревне и нимфоманку в одной из спален этого поместья. Но надо признаться, что никто из нас, скорее всего, ничего такого в жизни не получит. Мы должны стремиться завладеть более доступными вещами. Именно поэтому Ferrari 348 — это иллюзорная мечта, a Sierra Ghia — реальная цель.

Если вы менеджер по продажам в крупной продуктовой компании, то можете рассекать по шоссе в своей Sierra GL и мечтать о Ferrari с тем же успехом, с которым можно мечтать, что однажды вечером ваша жена превратится в ненасытную 19-летнюю секс-машину.

Зато вы можете мечтать о Sierra Ghia. Потому что стоит вам найти менеджера по закупкам крупного супермаркета, который станет с вами сотрудничать, как вы начнете выполнять план, получите повышение по службе, а там и покупка Ghia не за горами. Такая жизнь потрясающе, запредельно скучна — впрочем, таковое обстоятельство не препятствует тысячам людей ее вести.

Так как людей, ездящих по улицам в банальных Ford, большинство, то, скорее всего, тех, кто мечтает о покупке Ghia, статистически больше, чем тех, кто мечтает о VW Corrado или Mercedes.

Сейчас те, кто избежал конюшен Ford и остался вне его поля зрения, разразятся презрительными усмешками по поводу того, как смешна и убога мечта офисного пролетария. Вы отгоните мысль о Sierra Ghia движением руки, которым прогоняют муху, и охотно расскажете, как ваша Corrado делает этот Ford-для-развоза-образцов по скорости разгона от перекрестка и управляемости.

Тогда давайте спросим: а насколько вентиляция в вашем Corrado лучше, чем у Ghia? И если вы положите на переднее сиденье шариковую ручку, то она обязательно скатится на пол. И настолько ли в салоне много места, чтобы класть карты, шоколадки, кока-колу, флаги и так далее? Знаете ли вы, что в случае с такими скоростными тачками, как Corrado, важны лишь три вещи: сколько она стоит, как быстро она ездит, смогу ли я завлечь в нее телок?

Но для офисного работника требуется иной инструментарий. Во время тест-драйва я проехал на Ford 500 миль, и ни разу машина меня не разочаровала. Я никогда не встречал климат-контроль салона лучше, а форма водительского сиденья была совершеннее, чем округлости Бригитты Нильсен.

Конечно, тахометр должен быть маркирован красным на 3000 оборотах, и если вы попытаетесь пройти поворот на убийственной скорости, то, скорее всего, слетите и убьетесь. Но для человека, который везет клиенту образцы продукции, главное — не рассыпать их по дороге. Если вы заложите резкий поворот, все ваши кассеты слетят на пол, туда же, куда и портфель, а кока-кола выплеснется прямо на ваш костюмчик из полиэстера. Ваша жена обрушит на вас свой гнев и еще сильнее уменьшит свои шансы на превращение в обворожительную Лолиту.

То же самое с ездой. Одно дело изредка выкатиться на Corrado из города и как следует припустить. А если вы катаетесь на своей машине пять дней в неделю и задаете ей жару, то велики шансы нарваться на полицию и потерять права, а то и врезаться, так что ваше повышение по службе пропадет зря и не приблизит к покупке Ghia Sapphire 2.0i.

Вы, конечно, можете прокатить коллегу на ланч в своей Corrado, но на Ghia вы прихватите еще двух его приятелей. И хотя это не столь важно для нашего друга в костюмчике из искусственной ткани, Ghia легко обслуживается и чинится, дешево эксплуатируется и, по слухам, вполне надежна в целом.

Но не подумайте, что леопард сменил окраску и я собираюсь сказать, что Ford начал делать лучшие машины в мире. Конечно, нет — их делает Audi. Просто поклонники спортивных тачек должны помнить, что машина, на которой перемещается офисный планктон, состоит из 15 тысяч деталей, и шасси — не самая важная из них. У Ghia, в отличие от Ford RS2000, шасси вещь менее критичная, чем обивка сидений. Потому что, если речь идет о езде по 25 часов в неделю, первое, что вас будет волновать, — удобство эксплуатации.

Поставьте Sierra против любого из ее соперников в групповом тест-драйве, и она проиграет всем. Но в реальной жизни Sierra — победитель. Думал ли я когда-нибудь о том, чтобы ездить на этой модели? Ну вы, наверное, шутите. «Але, киса, не хочешь приехать посмотреть на климат-контроль в моей Sierra?» звучит не так привлекательно, как «Але, киса, не хочешь прокатиться на скорости 140 миль в час?». Ну правда.

Злоупотребление поездом

Каждую среду я вынужден совершать 120-мильное путешествие из Найроби на юге Лондона в Бомбей под Бирмингемом.

Если я выйду в 7 утра, то оказываюсь на M40 еще до начала лондонского часа пик и прибываю в Бирмингем через десять минут после того, как тамошний час пик спал.

В пути я могу названивать разным людям с помощью нового девайса под названием мобильный телефон. Я также произвожу раскопки в собственном носу и слушаю радио. Как только в эфире звучит что-то левацкое, я переключаюсь на компакт-диски. Все очень цивилизованно.

Если я придерживаюсь этого графика, то не встречаю на пути ни малейших пробок. Но даже если и нет — есть только три места, где можно застрять. Но тогда я просто прибавляю минут двадцать к ожидаемому времени прибытия.

Как хороший гражданин, которым я не собираюсь становиться, в последнее время я начал кое-когда использовать общественный транспорт. Поэтому, когда какая-нибудь вегетарианская дура за званым ужином начинает спрашивать, что я сделал для экологии, у меня есть что ей сказать. Потом начинается вечеринка, мы играем во всякие игры, и кто-нибудь долго ищет вилку, которую я воткнул этой дуре в глаз.

Но тут есть одна засада. Британские железные дороги в последнее время не могут доставить меня из Лондона в Бирмингем и обратно вовремя. Вчера поезд опоздал на десять минут, а неделю назад мы стояли под Ковентри целый час и прибыли на бирмингемский вокзал с опозданием в полтора часа. Какой-то тип пытался что-то объяснять по громкой связи, но, поскольку с английским у него была беда, мы ничего не поняли. Женщины, которые бегали туда-сюда по проходам, разносили сальмонеллу и тыкались в наши локти, тоже ничего не смогли нам сказать о причинах задержки. Мы попытались спросить контролера, но он был не в настроении отвечать на наши вопросы. Да и форма, кстати, была ему мала.

Если бы такое случилось единожды из-за партизан-террористов, взорвавших рельсы, то я бы понял. Но это случается с регулярностью свежезаведенного метронома. И даже если поезд идет с педантизмом рождественского телеобращения королевы к подданным, все равно он едет на 40 минут дольше, чем машина.

Затем цена вопроса. Поездка в Бирмингем на машине стоит 15 пенсов за милю, то есть 36 фунтов. Издержки в случае поезда — два счета на такси по 5 фунтов и железнодорожный билет 44 фунта. И ни один из этих фунтов не идет на уборку внутри вагонов. Я, видите ли, много курю, а это значит, что мне приходится сидеть в загончике для курящих вместе с отвратительными старыми пердунами, где нет чистых пепельниц, а стекла желтые от никотина. Если вы постоите там на коврике больше минуты, то просто к нему приклеитесь. А в туалетах надо писать большими буквами, что экскременты желательно направлять в сторону большой фарфоровой чаши без ручек — и никуда более.

Будь мне по карману первый класс, я был бы крайне недоволен обществом людей в костюмах из полиэстера, орущих в мобильные телефоны. Поездной персонал там так же груб, а поезд так же опаздывает — даже если вашим ногам чуть просторнее. Я еще заметил, что в первом классе меня начинает тошнить, стоит поезду ускориться до 150 км/ч, хоть это бывает редко. Все же это лучше, чем ездить в вагонах эконом-класса, трясущихся так, что текст в книге расплывается перед глазами, а кофе льется куда угодно, но только не в ваш рот.

Мне нужен класс посередине между первым и вторым (второй мало того что неудобен, там еще полно всяких мутантов). Вчера по дороге туда ко мне прижималась толстушка, неустанно болтавшая про дома престарелых, что нарушило все мои наполеоновские планы по проведению раскопок в носу. А напротив сидел мужик, который бесстыже, при всем честном народе, читал лейбористскую Guardian. А пару недель назад девушка-попутчица рассказывала, что ей 29 и что она училась в частной школе Эбботс Бромли. При этом она не знала ни одну из немедленно перечисленных мною тридцати таких же 29-летних выпускниц Эбботс Бромли. Или она была на самом деле 46-летняя врунья, или вместо Эбботс Бромли училась, как все вруны, в бесплатной государственной школе.

Класс вагонов, который я предлагаю создать, будет основан не на сумме денег в кошельке пассажира, а на благородстве происхождения. Курение там будет обязательным, поскольку, по моему опыту, единственные люди, с которыми имеет смысл разговаривать, выкуривают по 20 сигарет в день, в сандвичах там будет настоящее мясо, а костюмы из полиэстера будут запрещены, равно как и газета Guardian. Чтобы попасть в такой вагон, вы должны будете пройти проверку службой разведки МИ-5, сдать тест на понимание сленга, а главное — заручиться моей рекомендацией.

Но в бесклассовом обществе все это малореально, так что те, кто желает стать «зеленым», станут черными, пока мы общаемся с красными. Поэтому не забить ли мне на поезд и не поехать ли на машине? Правда, целых пять миль вдоль трассы M1 поезд все-таки движется быстрее потока машин. Это дает фальшивое ощущение быстроты и эффективности, и на какой-то момент вы забываете, что британские железные дороги никак не могут выбраться из своего борделя. Так что, если в среду вы едете на север по M1 и видите, как мимо проходит поезд, пожалуйста, надавите на газ. Вы меня этим просто осчастливите.

Саундтрек нашей жизни

Вчера вечером, вернувшись из Америки с растянутой шеей и обгоревшими на солнце ногами, я обнаружил, что кто-то предусмотрительно оставил возле моей конторы Jaguar XJS. Обычно машины для тестов ставят, разворачивая в сторону главной дороги ярдах в двухстах дальше, но, так как у меня была растянута шея, мне пришлось бы делать 67-градусный разворот на улице, которая всего на два дюйма шире, чем длина Jaguar.

Все это было так некстати. В родном отечестве оказалось намного холоднее, чем во Флориде. Моя голова в салоне Jaguar уперлась в потолок, а кожаные сиденья превратились в монолитные куски льда. Пока я разогревал машину, даже успел выкурить сигарету. К тому же мой организм еще не перестроился после смены часовых поясов.

В конце концов, подумал я, смысл существования XJS — в комфорте, которого нет, поэтому не бросить ли ее к черту и поехать на такси? Но затем, когда я наконец-то сумел развернуться, вдруг заиграл CD-плеер, заполнив салон звуками эльгаровского «Нимрода», которые, казалось, раздавались из самых дебрей шовинизма. Естественно, я тут же перестал видеть в XJS супостата и начал относиться к ней так же, как я обычно отношусь к лобстеру «Термидор» и прочим… э-э… пищевым добавкам.

Я не считаю, что у меня музыкальный слух. Вы читаете строки, написанные человеком, который падал в обморок на уроках игры на флейте и закончил лишь четыре класса музыкальной школы по классу фортепиано, провалив экзамены в первом, втором и третьем классах. Музыка способна очень странно влиять на мое настроение. С одной стороны, она может помочь забыть о проблемах, а с другой — довести до белого каления. У меня даже есть музыкальный сборник, который я ставлю, когда хочу добраться куда-нибудь побыстрее, потому что все песни из него — от «Feel Like Making Love» в исполнении Bad Company до «Long Twin Silver Line» Боба Сигера — как будто специально написаны, чтобы я вел машину быстрее, чем обычно.

У меня есть еще один сборник (среди большого множества прочих), который я слушаю в те дни, когда движение на улице ужасно, поток машин особенно плотен, а тротуары кишмя кишат рабочим людом, который становится в очередь, чтобы плюнуть мне в лицо, когда я проезжаю мимо них на Jaguar. В наши дни они стали такое делать очень часто.

В этом сборнике есть такие композиции, как «Адажио в соль-минор» Альбинони и «Time» Pink Floyd. Мне еще советовали включить в него Джона Мартина и Леонарда Коэна, но эти ребята чересчур усердствуют. Я имею в виду, что их музыка не просто расслабляет меня, она так расслабленно расслабляет, что мне уже начинают мерещиться газовая духовка и горы валиума.

С другой стороны, Katrina and the Waves «Walking on the sunshine» или «Fantastic Day» от Haircut 100 вызывают у меня улыбку пошире, чем у Чеширского Кота. Если по радио играют эти песенки, мне становится так хорошо, что я даже пропускаю народ на поворотах. Поставьте что-нибудь из репертуара Билли Брегга, и я пойду бросать кирпичи в окна ближайшего отделения лейбористской партии. И меня просто колотит от «Bat Out Of Hell».

Мне и в лучшие времена была не очень по нраву заграничная музыка, но, когда я слышу что-нибудь вроде сочинений Эльгара, мое легкое неприятие превращается в тихую ненависть. И поверьте мне, самое лучшее место для подобных чувств — за рулем Jaguar.

Если в этот момент вы немного прикроете глаза, то легко представите себя за штурвалом истребителя Spitfire, обгоняющего шаттл Challenger. Если бы я вдруг услышал Эльгара, сидя за рулем Mercedes, мне бы пришлось остановить машину, выйти из нее и сидеть на газоне до тех пор, пока музыка не прекратится. Потому что, когда вы в Mercedes, вы не можете слушать ничего, кроме Штрауса, или Вагнера, или еще чего-нибудь такого, от чего вам хочется разнести Советский Союз в мелкие дребезги. Да и в Америке не послушаешь Эльгара, потому что это по меньшей мере глупо. Когда вы рассекаете по Америке, вы, безусловно, должны слушать только американскую музыку.

Попробуйте выехать из Монтерея в Mustang-кабрио под аккомпанемент шестерых прыщавых юнцов из Манчестера, поющих о том, как ужасно им живется в блочной многоэтажке. Даже Squeeze, чья музыка так хорошо идет дождливым днем в Клепеме, и те абсолютно не приемлемы в Америке. Вам придется слушать завывания Дона Хенли «Boys of Summer» и Doobies «China Grove».

Время от времени в своей программе Top Gear я выражаю свое мнение по тем или иным вопросам. Это, конечно же, самолюбование в большом масштабе и ничего более, но я обожаю подбирать музыку для своих сюжетов. Люблю, когда машины мельтешат под музыку, которая больше всего им подходит.

Например, когда в одной из передач мы объясняли телезрителям, что Lamborghini Countach — отстойная машина, было вполне логично, что сюжет шел под песню «Bad Company» группы Bad Company. Соответственно, когда мы решили, что Ferrari 348 — это лучшая машина на свете, в ход пошла Тина Тернер с песней «Simply the Best».

В новой серии передач, которые скоро выйдут в эфир, вы увидите семиминутный сюжет о Ford Mustang. Для такого длинного ролика у меня не хватило словарного запаса, и поэтому в основном время будет заполнено «Mustang Sally» Эндрю Стронга. Как здорово, что есть такая песня, а также «Little Red Corvette» Принса и «Silver Thunderbird» Марка Кона.

Когда же дело заходит об американских машинах, вопрос с музыкой для сюжетов решается сам собой, потому что американские певцы находят в своих машинах источник лирического вдохновения. Строчка из песни «На своем Mustang по трассе 15 я лечу до Нового Орлеана» всегда будет слушаться намного лучше, чем «Пробираюсь до Ротерэма по А1 на своем Maestro».

Пару недель назад умник из конкурирующего издания написал в своей колонке, что мнение о машине складывается у человека за первые пять секунд, которые он в ней проводит. Я бы с ним согласился, хотя он не сказал самого главного: понравится вам машина или нет, зависит от музыки, которая играет в эти пять секунд.

Господин Большой

Итак, потребности большинства перевешивают потребности меньшинства или все-таки нет? Всегда было так, что потребности людей с ограниченными возможностями, физическими или умственными, всегда перевешивают потребности тех, у кого все в порядке со здоровьем.

Бизнесмены выкладывают кучу денег за туалеты для людей в инвалидных колясках. Такие туалеты — из разряда вещей, которые просто должны быть. Если бы я вдруг стал инвалидом и попал в отель, магазин или ресторан, в котором отсутствовала бы такая возможность, я бы нагадил им прямо на пол. В качестве жалобы.

Однако интересы никаких других меньшинств не должны причинять большинству неудобства. Поэтому я не симпатизирую так называемым «активистам», которые ошиваются у посольств и мэрий, оплевывая себе бороды и размахивая над головой плакатами.

Я не понимаю, почему мой подоходный налог должен составлять 500 фунтов в год, если я знаю, что большая часть этой суммы будет потрачена на всяких идиотов. Как и большинство остальных, я просто хочу, чтобы на улицах моего города горел свет, вывозили мусор, исправно работали школы, а полиция кого-нибудь арестовывала. Вот для чего я плачу налоги. Вместо этого мы имеем разбитые дороги, невозможность дозвониться до местных властей, засилье прогульщиков в школе и полицию, которая не может пробраться до места преступления, потому что весь тротуар загадили собаки. О, еще есть фантастически богатые кипрские лесбиянки.

Это же абсурд. Если так случилось, что ты стал гомосексуалистом с Кипра, то почему ты решил, что местные власти кинуться финансировать твое извращение? Власти должны спросить нас, согласны ли мы отдавать налоги на поддержку гомиков со Средиземного моря. Лично я предпочел бы пиво.

Я люблю курить во время еды, но если я сижу за одним столом с некурящими людьми, то стараюсь ограничить себя в курении до тех пор, пока все не закончат трапезу. Так почему же вегетарианцы ждут — больше того, требуют — особого внимания к своей персоне? Если я готов из уважения к ним воздержаться от курения, то почему бы им из уважения ко мне не скушать кусок коровы? В нашем мире можно только брать и отдавать, и если ты в меньшинстве, то должен хорошенько постараться и приноровиться к искусству отдавать.

И вот на всем этом фоне недавно ко мне обратился человек из некоего «Клуба высоких людей» с предложением вступить в их ряды. Как только он произнес название своего клуба, в моей голове тут же прозвенел тревожный звонок. На то были две причины.

Во-первых, это клуб, а клубы — это места для не уверенных в себе типов, которые чувствуют себя комфортно лишь в компании людей с такими же мыслями и бородами. Члены нашего местного гольф-клуба называют друг друга идиотскими прозвищами и обожают сокращения. И все как один относятся к председателю клуба как к божеству, забывая, что эта должность досталась ему потому что: а) у него толстый свитер и б) он состоит в правлении клуба дольше всех. Та же история с масонами, Гильдией автомобильных журналистов и инфернальным «круглым столом».

Второй повод насторожиться состоял в том, что вся эта затея отдавала защитой интересов меньшинства. У нас есть специальные расовые комиссии, которые борются с расизмом, и комиссии по равным возможностям, которые стучат по голове сексизму. Мне вдруг стало страшно от того, что меня втягивают в некую организацию, которая начнет бороться с тем, чего даже не существует в природе, — «ростизмом», или дискриминацией людей высокого роста.

Да уж, ростом я вышел, но у меня есть и друзья-коротышки. Например, моя девушка вообще ростом один дюйм. И никого из нас никогда не унижали по поводу роста — ни физически, ни на словах, и никто из нас не рассматривал свой рост в качестве проблемы. Тогда скажите мне, пожалуйста, какой смысл в «Клубе высоких людей», если на свете не существует такой вещи, как «ростизм»?

Ну, может быть, мы станем регулярно собираться и называть друг друга Верзилой или какими-нибудь другими смешными прозвищами. Возможно, нам даже посчастливится встретить там высокорослых представителей противоположного пола.

Но нет. Идея этого клуба состоит в лоббировании интересов различных производителей, которые хочешь не хочешь, а должны будут принимать нас, рослых людей, во внимание. Что-то в таком духе.

Этот клуб хочет, чтобы началось производство высоких дверных проемов. Но я вырос в сельском доме семнадцатого века постройки, и данный вопрос меня никогда не беспокоил. Или клуб выступает за производство кухонной мебели большего размера. Зачем, спрашивается? Если вы купите раковину, которая выше колена, у вас пропадет последний аргумент за то, чтобы не мыть посуду.

Ну и, конечно, клуб пропагандирует производство машин, внутри которых было бы достаточно места. Что ж, несмотря на то, что я ростом под 196 см, единственная машина, которую я абсолютно не в состоянии водить, — это FIAT X19. Опять-таки ничего плохого я в этом не вижу.

Конечно, в Ferrari F40 моя голова упирается в потолок, а в Renault 25 мне приходится сидеть в позе, не подобающей для истинной леди, но на то я и мужчина. Да и если задуматься, для женщины в этой позе тоже нет ничего такого.

Я только хочу сказать, что из 750 моделей машин, продаваемых в Великобритании, всегда найдется подходящая к моему росту и размеру. Большинство из них вполне подойдет людям и выше меня ростом. Однажды я даже видел верзилу-артиста Германа Мюнстера за рулем Mercedes 190.

Сказать по правде, на свете есть люди выше семи футов, и я могу представить себе, что для них найти автомобиль практически невозможно. Боюсь, что со временем ситуация не изменится к лучшему, поскольку не станут же производители автомобилей выпускать модели для великанов. Предположим, что это случилось, — тогда возникает проблема с интерьером, который бы подошел и таким людям, как моя подруга, которая, как я уже говорил, ростом один дюйм.

Конечно, если вы уродились неестественно высоким, то без всяких сомнений вступайте в этот клуб, но не думайте, что он станет ответом на ваши молитвы о простой и безоблачной жизни. Намного лучше, однако, с учетом сложившегося положения дел, переехать в Фулэм, где местные власти выделят вам специальный Cadillac с откидным верхом. Или два, если у вас есть склонность к представителям своего пола.

Что же купить?

Сегодня мой стол очищен от компьютера и всевозможных папочек и коробочек. Их место заняла тарелочка с фуа-гра и бокал Dom Perignon. Мой офис залит поистине божественным светом, а снаружи идут красивые молодые люди, улыбающиеся весеннему солнцу.

На фондовой бирже произошел крупнейший за последние пять лет скачок — котировки взлетели на 130 пунктов буквально за пятнадцать минут, и послышались разговоры о снижении банковских процентов.

А все потому, что в четвертый раз за последние тринадцать лет Англия избрала правительство консерваторов. Хотя уже к двум часам ночи стало понятно, что силы добра побеждают, я сидел перед телевизором до четырех только для того, чтобы посмотреть, как премьер-лейборист Киннок корчится от боли за поражение. Это было славное зрелище.

Теперь-то, с божьей помощью, экономический спад прекратится, а бизнес оживет. Чтобы подтолкнуть развитие экономики, я предпринял некоторые шаги. Во-первых, позвонил своему агенту по недвижимости и распорядился продать квартиру, чтобы купить квартиру попросторнее. Во-вторых, решился на совсем смелый поступок — покупку машины. Я бы не сказал, что это было опрометчивое решение, потому что я размышлял об этом шаге уже около года. Вопрос стоял такой — действительно ли мне нужна машина, и если да, то какая именно машина мне нужна?

Опасаясь, что в правительство могут попасть Киннок со своими подручными, я сознавал, что покупка машины до выборов будет непростительной ошибкой. С лейбористской программой финансирования социальных служб и здравоохранения из каждого работающего человека выжали бы все до последней капли. А напоследок отжали бы еще раз. Затем пришли бы к нам домой, конфисковали бы наши видеомагнитофоны и отдали бедным, которые при лейбористах стали бы очень богатыми.

В таком случае мои сбережения сгодились бы мне больше, чем машина, но я считаю, что журналисту, пишущему об автомобилях, стыдно обходиться без колес. Хотя многие журналисты обходятся — мол, им всегда дадут какую-нибудь машину на тест-драйв, — но мне кажется, что мы не имеем права разглагольствовать о машинах, не имея опыта владения ими.

До тех пор, пока вы не отстоите очередь за акцизной наклейкой на стекло и не удивитесь, почему ее нельзя было послать вам по почте, или пока вы не услышите скрип зубов страхового агента после вашей фразы «у меня GTi, без гаража», вы никогда не поймете, что к чему. Зато теперь, когда я понял, что могу не беспокоиться за собственные сбережения, я решился на покупку. Но что именно выбрать?

Первым из короткого списка претендентов выпал старый Mercedes SL с крышей, похожей на пагоду. Симпатичная машина и все такое, но мои машины часто простаивают месяцами на улице без ремонта и профилактики, и по моему опыту обращения с по-настоящему старыми машинами я знаю, что именно тогда, когда они нужны тебе больше всего, с их мотором или стартером что-нибудь случается. Никто не спорит, Mercedes сконструирован лучше любых других машин мира, но если ему уже 25 лет, то какой бы хорошей ни была конструкция, положиться на нее нельзя.

Вторым отпал BMW Z1. Хотя это хороший претендент: современная, стильная, надежная машина — но очень дорогая. Если сильно постараться, то можно найти экземпляр за 16 тысяч фунтов. Но шестнадцать штук — это слишком дорого для того, что будет украшать улицу 360 дней в году.

Porsche 944 Turbo держался в моем списке достаточно долго, потому что это великолепно спроектированная, отлично сделанная машина дешевле 10 тысяч фунтов. Водить ее одно удовольствие, она привлекательна на вид, и я не сомневаюсь, что в будущем она будет значить то же самое, что статуя Давида работы Микеланджело.

Но есть в Porsche что-то раздолбайское. Дети городских трущоб обожают переделывать Porsche в De Lorean, и я догадываюсь почему. Хоть я не из тех, кто любит плевать на других, но, когда рядом проплывает Porsche, искушение слишком велико.

Эти соображения касаются практически всех машин, которые возбуждают у меня хоть какой-то интерес. Я бы хотел Jaguar XJS, но это слишком большая машина для Лондона, к тому же она слишком много ест. Та же история с Range Rover. Да, конечно, BMW 325i или Golf вполне подошли бы моим запросам, но это все равно что выбирать между красотой, гармоничностью и разумностью. Я презираю разумность точно так же, как я презираю социализм.

Есть еще одно обстоятельство. Дело в том, что я не люблю новые машины. Они слишком выхолощенные, утонченные, и — не могу вспомнить другие слова на «-енные», — одним словом, они скучные.

Кабриолет Rover или Citroen Volcane не вызывают во мне энтузиазма. Тест-драйвы, говорящие, что эта последняя когда-то была королевой дорог, но потом отдала корону 16-клапанному Renault 19, который в свою очередь уступил ее FIAT Tipo, действуют на меня как смесь водки с тазепамом. Как-то раз я одолжил 24-клапанный Mercedes-купе, тюнингованный AMG, — только в него сел, как стал клевать носом.

Тем не менее есть одно исключение, которое только подтверждает правило. Исключение произведено компанией Ford, но не пытайтесь найти его у местных дилеров, потому что эта машина не в Англии не продается. Это кабриолет со складным верхом. У него есть кондиционер, круиз-контроль, электрическое управление сиденьями, стеклоподъемниками и зеркалами, он разгоняется до 125 миль в час благодаря пятилитровому двигателю V8 — а как он звучит!

Машина называется Ford Mustang GT. Годовалый экземпляр вы можете купить в Америке за 11 тысяч долларов. С доставкой, растаможкой, страховкой на год обойдется дешевле 10 тысяч фунтов. Без сомнения, это надежная машина, поскольку двигатель особенно не перегружается. Наконец-то впервые в жизни у меня будет приличный кабрио, чтобы наслаждаться солнышком.

Этим летом, уж поверьте мне, обязательно будет солнце, даже если на самом деле будет промозгло и сыро. Солнце будет светить в моем сердце, потому что, хотя моя страна дерет втридорога за автомобили и втюхивает самые отстойные экземпляры, ее граждане в четвертый раз с 1979 года, говоря футбольным языком, сыграли молодцом. Спасибо вам, жители Бэзилдона и Южного Портсмута.

Все течет, все меняется

Теория эволюции Дарвина — книга толстая, но в сущности она говорит о том, что все мы сначала были амебами, потом рыбами, потом обезьянами, а уже потом превратились в человека.

И так как в свое время мы пошли не по той дорожке, природа решила организовать нам ледниковый период. Он уничтожил все ошибки эволюции, такие как динозавры, и дал возможность выжить куда более успешным видам.

Без сомнения, когда-нибудь ледниковый период случится еще раз, и всех социалистов вперемешку с воришками автомагнитол смоет потоком, состоящим из смеси саранчи с кислотой. В этой эволюционной игре природа просто выжидает время и всегда смеется последней.

Посмотрите на косточку плода. Когда природа поняла, что авокадо и креветки просто созданы друг для друга, она начала потихоньку увеличивать косточку авокадо, чтобы внутри плода увеличилось место для наполнителя.

Та же история с тюленями. Изначально задуманные как сухопутные млекопитающие, они распробовали вкус рыбки, и в итоге природа потратила 200 тысяч лет на превращение их ног в ласты, а легкие в баллоны, наполненные горячим воздухом. Могу поспорить, что к 4992 году у тюленей уже будут жабры и им вообще не надо будет вылезать на поверхность.

Согласно последним исследованиям, человек стал выше ростом. Например, в 1992 году мы были на один дюйм выше, чем в 1892-м, и не известно, прекратится ли когда-нибудь этот рост. Наверное, по замыслу природы наш рост должен быть 200 футов. Однако, думаю, возникнут проблемы, если мы вдруг начнем рожать 16-футовых детей. Превращение будет медленным и приятным, чтобы мы смогли потихоньку приспособиться к нашему новому росту, прибавляя по дюйму в столетие.

А теперь давайте посмотрим, как это положение дел соотносится с тем, что нам предлагают древние авторы Ветхого Завета. Однажды утром Бог встал, почистил зубы и подумал: «Ну что, сегодня я сотворю мужчину и женщину». Так он и сделал. Буквально через пару часов женщина успела закрутить шуры-муры со змеем, отдалась дьяволу, родила двух детей, один из которых убил другого, а потом забрался в постель к своей матери, приговаривая, что если она ему не отдастся, то хана всему человечеству.

Как бы там ни было на самом деле, внимательно изучите свое генеалогическое древо. Если прав Дарвин, то ваш прапрапрапрапрадед был амебой, а если прав Ветхий Завет, то вы произошли от человека, который убил своего брата, а потом натянул свою матушку. Даже если обнаружится, что вы прямой потомок Ричарда Львиное Сердце, это послужит вам слабым утешением.

Но все это так, мелкий грешок, сиюминутная слабость. Главное здесь в том, что в любой взятый момент эволюция, какой бы скучной и длительной она ни казалась, по полной уделывает революцию. Возьмите хотя бы политику. Каким-то чудом древние греки изобрели демократию, единственным реальным конкурентом которой — не считая великолепной эпохи феодализма — был коммунизм. Но коммунизм возможен только тогда, когда население ест капусту и стреляет друг в друга, поэтому этот строй долго не продержался нигде, кроме Кубы, где живут одни наркоманы.

Или возьмем мир автомобильный. Как только очередной инженер-конструктор с потерянной две недели назад шариковой ручкой заявляет, что его компания изобрела совершенно новый автомобиль, я несусь к двери шибче лошади. У меня сразу возникает вопрос: «Вашу мать, а что было не так с прошлой моделью?» Но никто и никогда не задает этот вопрос, все только перекладывают ногу на ногу и вяло выражают свой восторг насчет новой коробки передач.

Возьмем новую Honda Prelude. Выглядит она сногсшибательно, и я готов расцеловать любого, кто скажет, что был хоть как-то причастен к разработке ее дизайна. Но боже мой, почему с таким же успехом нельзя было сделать новый мотор, новую подвеску, новый салон и полный привод в придачу?

Если вы хотите полностью все поменять, вы рискуете, как Россия в 1917 году или как Господь Бог в эдемском саду, сделать нечто ужасное и непоправимое. Например, Rover SD1 и до того был ненадежной машиной, но вместо того, чтобы бросить все силы на улучшение качества, дизайнеры сконструировали абсолютно новую модель 800, которой для разворота требуется площадь размером с Францию.

Оригинальная Toyota MR2 уже практически приближалась в идеалу, но вместо небольшой подтяжки лица конструкторы на-гора выдали абсолютно новую MR2, управлением напоминающую новорожденного Бемби. Потом была Celica. Пара-тройка улучшений позволили бы оставаться Celica 1980-х свежей, как освежитель воздуха в туалете. Но в конечном итоге мы получили машину как раз для съемок фильма ужасов Винсента Прайса.

И Subaru. Многие годы компания делала надежные, основательные автомобили для сельской местности — и вот решила съехать с любимой темы. Было создано купе SVX, которое с тем же успехом можно отнести к купе, с каким вы получили бы посвящение в рыцари, блеванув на собачку Ее Величества.

Теперь сравните эти революционные машины с машинами, возникшими путем постепенной эволюции, — великолепным Jaguar XJS, своеобразным Porsche 911, моделями Rolls и Morgan.

Но самой яркой иллюстрацией моей точки зрения служит Range Rover. Несмотря на то что его силуэт не изменился с 1972 года, машина менялась постепенно, прибавляя двери, наращивая двигатель до 3,9 литра (когда 3,5 стало недостаточно), обзаведясь антиблокировочной системой, кожаной обивкой и другими прибамбасами, которые требует рынок.

В конечном итоге мы имеем современную машину с традициями. Из-за того что Land Rover ограничил свое творчество несколькими нововведениями в год, не только издержки на разработку получились минимальными, но и сократились чуть ли не до нуля ошибки в работе конструкторов. Поэтому Range Rover — это, возможно, самая эволюционно продвинутая машина из всех, которые можно сегодня купить.

Тут опять появится инженеришка с шариковой ручкой за ухом и расскажет, что технологии за последние двадцать лет сильно развились, так что создать новый Range Rover с нуля будет стоить чертову уйму денег. На что панки ответили бы так: «А нам до фени, дедуля».

Секс на колесах

По количеству людей, собравшихся сегодня у местного газетного киоска, я понял, скольким людям не терпится посадить свою задницу в Viper.

Как только фотографии этой модели Dodge попали в британские издания, продажи порнухи типа Club International, Razzle и Fiesta упали ниже плинтуса.

Журналисты пишут, что это самая сексуально возбуждающая тачка из всех существующих. Хотя не совсем понятно, как можно сексуально возбудиться при виде автомашины, я, кажется, догадываюсь, что они имеют в виду. Буквально на днях я пытался объяснить одному юноше из автомобильного журнала, что Джулия Робертс и Шерон Стоун сексуальные, а вот Dodge Viper — нет. Как ни странно, он этой разницы постичь не мог.

Что можно сказать про Dodge Viper со всей достоверностью, так это то, что эта машина вызывает волнение. Вчера я даже не смог спокойно допить свой чай, так сильно мне хотелось сесть за ее руль. Но почему я никогда не испытывал таких же эмоций по поводу Ferrari 512 или Maserati Shamal? Почему я сижу с ключами от Syclone в кармане и думаю, какое такси мне заказать на сегодняшний вечер? В чем соль Viper?

Разложим по порядку. Во-первых, это не спортивная машина. Спортивная машина, в отличие от Viper, должна быть маленькой и верткой. Главное для спортивной машины — это легкость управления. Управление в Viper — не более чем приложение.

Во-вторых, Viper нельзя назвать суперкаром. Чтобы машина считалась суперкаром, ее двигатель должен располагаться в средней части, но, как я всегда говорил, если бы Господь подразумевал, что мы будем пихать двигатель в середину машины, то не дал бы нам капот. К тому же суперкар должен выглядеть в точности как Ferrari, но Viper похож на Ferrari еще меньше, чем мое правое легкое.

А теперь я скажу вам, что такое Viper. Это мускулистая машина. Ее изгибы соблазнительны, как изгибы женских бедер, впереди у нее мощный мотор, а привод задний — вот, собственно, и все. Можно поспорить, что вскоре будем читать, что Carrera 4 оказалась маневреннее Viper, a Delta Integrale — быстрее, но если вам интересно мое мнение, я бы не дал за них ни гроша.

Я уверен, что в стометровом забеге спортсмен-политик Колин Мойнихан разделает Арнольда Шварценеггера под орех, но разве кто-нибудь ломился бы на фильмы с ним в главной роли? Будь у Сильвестра Сталонне мое тело, которое, надо сказать, просто ужасно, никому бы в голову не пришло смотреть «Рокки». И у него совсем не было бы денег, и у Бригитты Нельсон тоже.

Людям нравятся мощные машины. Нам нравится, с какой величавостью Boeing 747 отрывается от земли. Нам нравится скоростной катер Destriero, потому что его мощность составляет 60 тысяч лошадиных сил. Нам нравятся удары, взрывы и потрясения. Нам нравится все, что снаружи кажется утонченным, а внутри наполнено грубой животной силой. Мне, по крайней мере, а если вам нет, то ваша сексуальность под вопросом.

Теперь-то вы, надеюсь, поняли, почему все без ума от Viper. Он особенный, потому что единственный в своем роде. В нашей стране вы больше не найдете ни одной такой мускулистой машины с таким большим двигателем и задним приводом. Ну есть еще, конечно, Griffith, мощная, как принцесса Диана, которая, так уж случилось, самый приятный человек на Земле.

Причина для беспокойства здесь в том, что автопроизводители Европы и Японии, приверженные классическому дизайну, стараются увеличить комфортабельность своего конечного продукта — и у них получаются машины класса GT.

У Jaguar XJS огромный двигатель объемом 5,3 литра и задний привод. На его капоте можно играть в бейсбол, а изгибов в нем больше, чем в здании Центра Жоржа Помпиду. Кстати, никто не замечал, что с водительского сиденья передние крылья выглядят как лапы у статуй львов на Трафальгарской площади? Нет? А я вот заметил.

Проблема заключается в том, что Jaguar решил сделать ставку на продукт для счастливой и скучной семейной пары. Поэтому у новой машины появился убивающий все звуки глушитель и автоматическая коробка передач, езда стала плавной и мягкой, исчезло самое классное ощущение типа «о боже, мы же сейчас разобьемся ко всем чертям!». Это машина хороша для тех, кому за пятьдесят. А мне 32.

Тем не менее вам понадобится всего-то 15 тысяч фунтов, чтобы превратить XJS за пять штук в наш британский ответ Viper. На взгляд со стороны, тюнингованный конструктором Хэндсом XJS очень похож на машину, которая в любое время дня и ночи привозит к вам девушек по вызову. Но, если вы подойдете поближе и потрогаете ее руками, вы поймете, что она только выглядит как телкомобиль. Забудьте о своих первых впечатлениях о XJS, и вы поймете, что это сногсшибательная машина.

Передние крылья раздвинуты на дюйм, а задние — на два. Под крыльями в результате помещаются огромные 16-дюймовые колеса, а вся машина делается ниже на два дюйма. Чтобы она смотрелась еще ниже, дизайнерами были добавлены спойлеры и бордюры. Все эти вещи делают по-джентльменски стройную и выдержанную машину агрессивной, как горилла, на которую впервые напялили вечернее платье.

Что касается механики, то ее двигатель без особых изысков, чего нельзя сказать о коробке передач. Дизайнер Пол Хендс объяснял мне про это раз сто, но я так ничего и не понял. Он вынул из механизма машины некий гидротрансформатор, и за счет этого, насколько понимаю, увеличил количество лошадиных сил. При этом, однако, чтобы переключить скорость, вам надо опять дергать за палочку.

Все элементы под капотом выполнены из нержавеющей стали, есть куча всяких новых коллекторов, которые помогают достигать эффективной мощности 340 л. с. В итоге получилась машина, которую приятно водить. Рулевое управление просто замечательное. Неплохо сделан салон, а коробка передач, наверное, еще лучше. Внешний вид ее вы называете сексуальным, хотя я бы назвал сердитым, а расход топлива как раз подойдет для господина с «Ролексом».

Но самая классная фишка этой машины состоит в том, что, как только ты ставишь ногу на педаль газа, она делает вуууууууууууууууууууу-уууууууууууууухххххххххххххххххаааааааааааа. Очень громко.

Всегда ваш, из деревни.

Авария

Жарило солнце, крыша автомобиля была откинута, стрелка тахометра лежала на красной отметке, и графство Нортумберленд еще никогда не казалось мне более симпатичным местом. Серая лента дороги извивалась то так, то этак вдоль говорливой речки. Машина была самая свежая Honda CRX. С новой мягкой подвеской, откидной крышей и великолепным двигателем VTEC на 158 лошадей — словом, не на шутку хорошая машина.

За рулем был я, и я получал такое удовольствие от вождения, которое, казалось, получить уже невозможно. Я часто любил повторять, что удовольствие от вождения и рядом не стояло с удовольствием от секса, но в этом случае первое подходило близко ко второму. Совсем близко.

Но затем, как это бывает в анекдотах про мужа, вернувшегося домой из командировки, я завернул за поворот и увидел, что прямо посередине дороги стоит машина, повернувшись боком. Мое счастье закончилось.

Хочу сразу сказать, что эта история отнюдь не о преимуществах антиблокировочной системы тормозов. Я не собираюсь рассказывать вам здесь, с какой силой я ударил по средней педали и что при этом управляемость машиной сохранилась — потому что ничего такого не имело места. И это не история о том, как благодаря деревенскому кровосмешению появился на свет баран настолько тупой, что он начал парковать машины на слепой стороне поворота. Дело в том, что мне не потребовалось много времени, чтобы понять — проклятая машина, заблокировавшая дорогу, лежит вверх ногами. Первым делом мне пришло в голову, что кто-то после хорошего возлияния поцеловался с забором и пошел домой отсыпаться, не особо заботясь о последствиях.

Итак, я разозлился, как черт. Настолько разозлился, что даже не заметил, что из-под перевернутой машины течет бензин и что попытка ее перевернуть в одиночку может окончиться сломанным позвоночником или неслабым взрывом. Но в реальности не случилось ни того, ни другого — как я ни толкал машину, она не сдвинулась ни на сантиметр. К этому времени я уже был настолько разъярен, что даже начал бросаться на придорожный забор и пинать его ногами. Вдруг каким-то боковым зрением я ощутил, что внутри перевернутого Ford кто-то был. Там была девушка.

Буквально за два дня до этого я сцепился с приятелем, который пошел на курсы медпомощи на случай, если кому-то рядом станет плохо с сердцем. Только зануды, говорил я ему, способны на такой поступок в мире, где человек человеку волк. Если у кого-то рядом будет сердечный приступ, еще сказал я, то воспользуйся моментом и стырь его бумажник. Насколько жестока эта моя шутка, я понял теперь, когда оказался посреди дороги черт знает где и во все глаза таращился на девушку, которая была без сознания или уже мертва. И я абсолютно не знал, что мне делать.

Откуда-то из глубин памяти всплыло, что в таких случаях ни в коем случае нельзя трогать пострадавшего. Но, поскольку мне совсем не улыбалось объяснять потом следователю, что я стоял рядом с девушкой целых пять минут до взрыва машины и ничего не сделал, я решил ее оттуда достать. В голове успело пронестись, что, когда я отстегну ремень безопасности, ее голова беспомощно упадет на грудь, и даже если с ее позвоночником до того было все нормально, теперь такой гарантии не сможет дать никто.

Тем не менее я как-то ее вытащил и отнес на безопасное расстояние от машины. Теперь предстояло проверить, живая она или нет, а это, хочу я вам сказать, не так-то просто, как кажется. Надо было проверить, бьется ли сердце, но я не хотел, чтобы она, придя в сознание, увидела, что я щупаю ее за грудь. Это к тому же заняло бы много времени, так как я с трудом найду пульс даже у себя на запястье. По той же самой причине мне не хотелось подносить ухо к ее губам, чтобы проверить, дышит она или нет.

В конечном итоге я отбросил сомнения, быстро ее ощупал и пришел к выводу, что девушка жива. К счастью, на ней не было крови, в противном случае я тут же отбросил бы коньки.

Но что же делать дальше? Оставить ее лежать на земле и уехать? Дело ведь происходило в деревенской глуши, а не в лондонском Вест-Энде, и ближайший телефон, насколько я знал, находился в 30 милях оттуда. В следующий раз, если кто-то скажет, что сотовый телефон (да, тот самый, который я в тот раз оставил дома) — это выпендреж, я засуну его этому человеку в…

Слава богу, пока я стоял и размышлял, из-под земли выбрались местные жители, и мы решили, что один пойдет искать телефон, другой останется с девушкой, а я отправлюсь к ее родителям, которые жили неподалеку.

Нет ничего забавнее, скажу я вам, чем вот так завалиться в разгар дня к кому-нибудь домой и сообщить, что его дочь попала в автомобильную аварию и теперь лежит без сознания посреди дороги. А еще смешнее, если в этот момент на вас надета мотоциклетная куртка и дырявые джинсы, и вам становится ясно, что именно вас родители примут за виновника аварии.

И я не поверил своим ушам, когда родители сообщили мне, что сегодня ее девятнадцатый день рождения. Кульминационный момент, однако, был еще впереди, поскольку мама и папа решили отправиться к месту аварии на моем CRX. Эти несколько минут могли бы стать сюжетом для полноценного сериала на канале ITV. В роли тараторящего отца — Ричард Брирс, Адам Фейс в роли брата-молокососа и Джун Уитфилд в роли безутешной матери, утирающей слезы кухонным полотенцем.

Когда мы приехали на место трагедии, туда уже прибыли скорая и все местное полицейское управление (Эрик и Рег), а вокруг собралась толпа ротозеев с травинками во рту. Что меня обрадовало, так это то, что девушка уже плакала и шевелила ногами, поэтому я успокоился, поняв, что ничего серьезного в ее переломах, даже если они и были, нет. Ее увезли в лучах закатного солнца, и я надеюсь, все закончилось хеппи-эндом.

Кроме одной вещи, впрочем. В тот раз мне сильно повезло, но в следующий раз из-за моей беспечности кто-нибудь обязательно умрет. Поэтому вот уже две недели я штудирую анатомический атлас. И даже потихоньку начал практиковаться. Вчера, например, я ампутировал ногу своему соседу и пришил селезенку его жены к предсердию его дочери. Сегодня, когда меня пришли арестовывать, поверх штанов на мне были надеты трусы.

Скорость убивает

Я никогда не скрывал, что терпеть не могу газету Guardian, которая, на мой взгляд, рассчитана на патлатых вегетарианцев и практикующих христиан. Это газета для тех, кто полагает, что их активизм может что-нибудь изменить. Газета для дураков, не считая выпуска в понедельник, когда она превращается в газету для тех, кто носит очки с большими диоптриями.

Я не покупаю эту газету и не общаюсь с теми, кто покупает, однако время от времени мне по факсу приходят выдержки из нее. Обычно сначала весь офис покатывается с них со смеху, а потом они летят в мусорную корзину. Но в этот раз все было немного по-другому. Пришедшая по факсу статья совершенно не была забавной и не рассмешила бы даже тех, чье чувство юмора деформировано, как Виндзорский замок. Заголовок гласил: «Живи быстро, убивай молодым», и давно я не читал такую слезливую чушь.

В статье шла речь о Шоне Гуче, который носился на Ford Escort по улицам Свиндона с приятелем и потерял управление на скорости под 90 миль в час. Он задавил четверых детей на месте, пятый умер в больнице. Тут же была приведена цитата главного редактора Fast Lane Эндрю Инглиша, который говорил, что «скорость — это удовольствие» и что «только ханжи делают из мухи слона».

В итоге каждый зануда-христианин в стране считает, что Инглиш — это тупой урод, одобряющий поведение человека, который рассекал по Свиндону на скорости 90 миль в час и давил людей. Я прекрасно знаю Инглиша и хочу сказать, что он совсем не такой. Он, как и каждый нормальный человек в нашей стране, с удовольствием бы посмотрел, как этого отмороженного ездока подвесят за болтающуюся между ног часть тела.

Так или иначе, Guardian пытается убедить нас, что скорость убивает. Как сказано в статье, «превышение скорости есть главная причина автокатастроф со смертельным исходом». К сожалению, буквально на следующей странице газеты сказано, что британская полиция не ведет статистики превышений скорости в связи с гибелью людей на дорогах.

Но без этой статистики вы вряд ли поймете, каким образом кто-то делает подобные выводы — особенно если учесть, что те крохи информации, на которых они строятся, являются ложными. В соседней статье той же газеты сказано, что число смертельных случаев на дорогах Германии возросло на 18 процентов после того, как в стране были отменены скоростные ограничения на автомагистралях. Это ложь — на немецких автомагистралях никогда не было никаких скоростных ограничений.

Ну хорошо, факты неверны сами или основаны на неверных данных. Но смущает ли это обстоятельство автора? Ничуть.

Дальше в статье процитирован Гейвин Грин, бывший редактор журнала Cars, сказавший, что, сотворив Escort Cosworth, компания Ford утерла нос всем, кто говорит, что вождение машины не может доставлять истинного удовольствия, и Ford должен по-настоящему гордиться таким детищем. Газета Guardian задает вопрос: должны ли мы гордиться компанией, делающей машины, на которых так легко можно превысить скорость? Газетный автор знает, что люди, купившие Cosworth, обязательно нарушат закон. А я знаю, что люди, купившие мини-вэн Astramax, тоже нарушат закон, но кто-нибудь сказал что-нибудь в сторону Astramax? Например, у меня этот самый «косси», и я шпарю по автомагистрали со скоростью 80 миль в час, что уже является противозаконным. Суть, однако, здесь в том, что я езжу быстро не потому, что люблю это, а потому, что на меня смотрят люди, знающие, что фордовское крылатое чудо может ездить очень быстро.

В статье «Живи быстро, убивай молодым» сказано, что Cosworth «необоснованно мощная» машина, но, простите, если тот, кто ее купил, сделал это именно благодаря ее мощному мотору и реактивному внешнему виду, выходит, это «обоснованно» мощная машина? В любом случае, каким бы ни был сам Cosworth, нам уже все рассказали про людей, которые собираются его приобрести. Про таких, как я. Наверное, мы все как один являемся хулиганистыми типами на полицейском учете, которые любят испытывать свои крутые тачки в тех же местах, где ездят более бедные, но столь же опасные для окружающих водители на списанных «каблуках». Вот кто стал настоящей проблемой для уличного движения. Буквально за две последние недели три моих приятеля попали в ДТП в центре города. Каждый раз это был удар в боковую дверь. И каждый раз за рулем машины-виновника сидел негодяй, чьих мозгов не хватает, чтобы смотреть в окно.

Теперь представим, что я еду по автостраде на своем «необоснованно мощном» Cosworth со скоростью в 80 миль в час и тут передо мной выскакивает машина с водителем-женщиной, которую отвлекли двое орущих на заднем сиденье детей. Конечно, если я бы ехал со скоростью 70, последствия столкновения были бы не такими ужасными. Однако, если бы эта женщина была внимательнее, ДТП вообще бы не произошло. Та же история с водителями фургонов. Если я встаю в колонну автомобилей за очередным «домом на колесах», следующим со скоростью 20 миль в час, и попадаю в лобовое столкновение при попытке обогнать эту процессию, то только ли моя вина в случившемся?

Да, я импульсивный молодой кретин на Ford Escort, который должен воспитывать в себе терпение и выдержку, но тогда водитель «дома на колесах» — самовлюбленный идиот, который ничего не смыслит в человеческой природе. Если бы он путешествовал ночью, а еще лучше — если бы он больше зарабатывал, чтобы проводить отпуск не в автофургоне, то никакого ДТП не произошло бы.

Между прочим, скорость существенно важна. В современном мире, где имеет значение только прибыль, мы должны перемещаться очень быстро. Нам нужны самолеты, долетающие до Америки за пять часов, и поезда, доставляющие нас до работы за двадцать минут. И нам нужны быстрые машины. Быстрота, конечно, должна уравновешиваться безопасностью, однако цена автокатастрофы должна быть сопоставлена с ценой следования по дружественному к озоновому слою пути, который так любит Guardian, и покупкой повозки с быками.

Я никогда не одобрю поведение отмороженных гонщиков, но есть гигантская разница между ними и моей ездой под сотку по автобану. Guardian и ее авторы слабо представляют, что такое реальный мир. Да, война — это ужасно, но не в ваших силах сделать так, чтобы войны во всем мире прекратились. Да, это несправедливо, что порнокороль Пол Раймонд такой богатый. Что ему некуда девать деньги, в то время как 13-летние девочки идут от бедности в проститутки. При демократии так будет всегда. Да, СПИД — это ужасно, но что делать, если ты хочешь секса прямо сейчас и не можешь тратить два часа на поиски круглосуточно работающей аптеки. Скорость действительно убивает, но вне зависимости от того, сколько статей об этом выйдет в газете для вегетарианцев, люди не перестанут быстро водить машины. И это не самое гнусное преступление на Земле.

Если не это, то что?

Когда мне было два года, у меня была детская книжка про машинки. Долгими зимними вечерами мать сидела со мной, показывала мне фотографии, а потом закрывала их, оставляя одну маленькую деталь на картинке, и просила назвать марку машины.

Она показывала мне крошечный кусочек фонаря, и я тут же догадывался, что это Triumph Herald. Если я видел гофрированный колпак, я начинал прыгать по комнате, размахивая конечностями, и громко кричал: «Rover 2000!»

По нынешним меркам, это, наверное, скучное времяпрепровождение, но в начале шестидесятых у нас не было игровых приставок и братьев Марио в придачу. Единственная деталь в машине, которую могут опознать современные двухлетние дети, — это замок на руль.

И дело не столько в упадке нравственных стандартов или распаде семейных ценностей, сколько в автомобильном дизайне. Не было ни одной машины, которая выглядела бы так же, как Triumph Herald, и ни у одной машины на дороге не было колпаков таких же, как у Rover TC. Никто и никогда не принял бы удлиненный и блестящий нос Ford Corsair за нос Ford Classic. Volkswagen Beetle имел столько же общего с Vauxhall Vivas, сколько Vauxhall — с антикоррозийной обработкой.

Я уже говорил об этом не раз, но еще год назад не имел ни малейшего представления, насколько ухудшится ситуация и насколько быстро она ухудшится. Словом, дела сейчас хуже некуда.

Впервые с момента, когда мне исполнилось два года, я не могу толком сказать, машина какой марки проезжает мимо. Как бы ни заплыли мои глаза от выпитого за все годы пива, они по-прежнему в порядке — чего не скажешь о машинах. В первый раз я обратил на это внимание на прошлой неделе, когда я ехал за хэтчбеком по трассе M40. Первые 30 миль я думал, что это Mazda 626, но потом, совсем заскучав, я начал рассматривать ее более пристально и заметил, что у машины отсутствует присущий Mazda забавный задний спойлер. Поэтому я подумал, что это Toyota Carina, и опять стал слушать радиопередачу. Когда она подошла к концу, я понял, что передо мной вовсе не Carina, а что-то другое.

Я стукнул себя по лбу жестом Бенни Хилла, поняв наконец, что же это такое. Это был Mondeo. Может быть. Скорее всего. Наверное. Нет, это был не Mondeo.

И тогда я начал злиться. Такого со мной еще ни разу не случалось. Я всегда гордился тем, что если бы я стал свидетелем преступления, то был бы идеальным свидетелем, который бы в точности описал полиции марку машины, на которой скрылись преступники, какой у нее был двигатель, в каком состоянии она находилась и в каком именно положении находился дворник заднего стекла.

И вот я еду по M40 за некоей машиной и не могу понять, что же это за марка. Из багажника могла показаться голова похищенного знаменитого скакового жеребца Шергара, с заднего сиденья мне мог помахать рукой таинственно исчезнувший лорд Лукан — а я бы даже не смог сказать, что это была за машина! Поэтому я приблизился к ней вплотную и к своему ужасу понял, что передо мной Renault Safrane — вариант, который даже не пришел в голову.

На следующий день я рассказал об этом происшествии своему коллеге в баре. В ответ он просто показал мне за спину и попросил назвать марку машины-универсала, которая только что выехала из-за поворота. Я понял, что это «японец» и, скорее всего, Nissan Sunny. Оказалось, Mazda. Что ж, я оказался прав хотя бы наполовину.

Вот с этих-то пор я и начал считать число машин, марку которых не мог узнать в лицо. Счет пошел на сотни. Между прочим, это обстоятельство грозит мне большими неприятностями. Боюсь, что в один прекрасный день на съемках телепередачи Top Gear я начну распинаться об одной модели, а машина окажется совсем другой. А может, это уже случилось и Vantage на самом деле был Wartburg?

Но даже если этого никогда не случится, то что интересного я вообще могу теперь сказать об автомобилях? Если машина А выглядит в точности как машина Б, обе имеют одинаковое оснащение, одинаковые двигатели, одинаковую цену, то по каким критериям человек сможет решить, какую из двух ему покупать?

В следующий раз, когда меня спросят, какая машина лучше — Nissan Primera или Ford Mondeo, я отвечу: «Да без понятия!» А если меня спросят, как выглядит универсал Nissan Sunny, мне придется признаться в том, что не имею об этом ни малейшего представления. А дело вот в чем. Мы не можем исправить ситуацию, потому что автомобили всего лишь отражают сложившуюся в мире ситуацию. Недавно я купил дом, который ничем не отличается от соседних домов и вообще от каждого второго дома в Лондоне. Агент по недвижимости сказал, что этот дом неповторимый, так как потолок в моей ванной имеет небольшой наклон. Ух ты!

Пойдите в Сити и попробуйте найти кого-либо, чья прическа отличается от прически а-ля старший сержант и в костюме которого будет что-нибудь еще, кроме костюмности.

На прошлой неделе я был в Весте-Енде, в баре для холостяков под названием Caspars, и у меня создалось впечатление, что каждый мужчина перед его посещением выдавил себе на голову полтюбика воска для волос. Каждая девушка в нем прямо на месте побрызгалась спреем, хотя это, если поразмыслить, не так уж и плохо. Я уверен, что они все замечательные ребята, но я не могу отличить ни одну современную голливудскую звезду от другой. Кто такой Кифер Сазерленд и чем он отличается от Эмилио Эстевеса или Чарли Шина? Одинаковые холодильники. Одинаковые мы. Все так же, как и везде. Поэтому дизайнеры автомобилей вряд ли должны нести ответственность за то, что они делают одинаковые автомобили. Завтра я надену свои «левайсы» задом наперед. И покрашу холодильник в зеленый цвет.

Однажды я подвозил этого чудика из Top Gear

Даю слово, что принц Чарльз никогда не станет королем. Это не из-за его семейных проблем, хотя человек, отпустивший от себя леди Ди, явно сумасшедший. Это никак не связано и с его склонностью беседовать с деревьями и его предполагаемым влечением к женским прокладкам и никак не связано даже с тем фактом, что Бренда будет цепляться за королевские драгоценности до тех пор, пока он не станет покупать проездной на автобус.

А потом после дорогостоящей коронации у него останется так мало времени до того момента, как скипетр и державу перехватит Вильям. Нет, Чарльз никогда не станет королем, потому что, если и дальше все будет продолжаться так, как оно есть, этот титул перестанет существовать. Тем не менее он может стать императором.

В этой роли он сможет повелевать своим народом и выпускать законы, по которым будет преступлением не быть желтым, а Вестминстерское аббатство станет по выходным продавать посетителям свежую рыбу.

Как вы могли заметить, я из кожи вон лезу от гордости, что я англичанин, и надеюсь, что Маастрихтский договор об образовании Евросоюза кончится там, откуда и возник, — в задней части тела Жака Делора. Но я также и реалист. Я знаю, чем все закончится. Голова королевы исчезнет с почтовых марок, на место фунта стерлингов придет евро, ореховое масло переименуют в ореховый соус, а сосиски попадут под запрет.

Все это не так уж и плохо. Наконец-то мы начнем понимать европейцев. Например, мы уже знаем, что у немцев отсутствует чувство юмора, а греки абсолютно бесполезная нация. Мы знаем, что французы грубияны, итальянцы сумасшедшие, а голландцы — это скопище порнографов, смолящих марихуану.

Мы можем включить нашу английскую отчужденность и выдерживать букву Маастрихта, но ни в коем случае не его дух. Намного хуже будет, если Великобритания станет третьим японским островом.

Я считаю, мы должны до глубины души быть благодарны японским автопроизводителям, которые решили вкладывать свои миллиарды именно в нашу страну, но также мы не должны забывать и о том, что на «земле надежды и славы» автомобилей Ford на 30 процентов больше, чем Honda, Nissan и Toyota, вместе взятых.

Но я не понимаю японцев. Я не знаю, как они устроены изнутри и почему им удалось добиться таких больших успехов в такое короткое время. А еще не хотелось бы заострять на этом особого внимания, но я до дрожи боюсь японцев.

Именно поэтому я хочу, чтобы кто-нибудь сорвал стоп-кран. У нас в стране есть их заводы по производству электроники и автомобилей, а на Риджент-стрит есть их магазины. У нас есть курсы делового японского для бизнесменов и рестораны, в которых подают рыбу, все еще трепыхающуюся на тарелке. Все, хватит, спасибо.

Но нет, теперь они подмяли под себя и целые общественные институты. Как пишет моя местная газета, Лондонский клуб таксистов, членство в котором открыто для всякого по имени Рег, Сид или Арчи, запрашивает транспортное управление (его отдел по выдаче лицензий), можно ли им теперь использовать Nissan Serena вместо черных кебов. Между прочим, это самое глупое действие из всех, о которых я слышал в своей жизни.

Председатель этого клуба Джим Уэллс сказал, что хотел бы купить такое транспортное средство, которое можно будет продать через год за те же деньги. Слышь, приятель, а мы все этого не хотим? Еще он сказал, что черный кеб стоит 22 тысячи фунтов, а Serena на семь тысяч меньше. К тому же, добавил он, в Nissan вмещается восемь человек.

Не вмещается. Возьмем хотя бы этот факт. Если Арчи сидит за рулем, то ему вряд ли захочется, чтобы кто-нибудь сидел рядом с ним. Так что переднее сиденье отпадает автоматически. Сзади вмещается пятеро, но те, кто сидит во втором ряду, не могут выйти до тех пор, пока не выйдет первый ряд. В нормальном лондонском кебе места рассчитаны на пять человек, и каждый пассажир может без проблем войти и выйти, не побеспокоив при этом других.

Так, идем дальше. Окружность поворота. Лондонский кеб может развернуться в любом месте в любой момент. Nissan Serena тоже может развернуться в любом месте и в любое время, но только если у него будет достаточно пространства.

А куда в Serena поместить багаж? В пасть водителю? А что делать с инвалидными колясками? Как будут себя чувствовать, попав в Лондон, другие владельцы Serena, если каждые полминуты им начнут махать рукой с тротуара? Это что касается объективных причин того, почему Serena подходит на роль лондонского такси не лучше, чем кочан цветной капусты.

Но есть и другие, более эмоциональные причины. Известно, что Лондон — это единственный город в мире, где в роли такси выступает особая марка машин. Скажем, в Милане такси может быть любая машина — от FIAT Mirafiori до Alfa 90, в Женеве та же ситуация, за вычетом лишь Mercedes-Benz S-класса. Единственная примета, по которой там опознается такси, — это окраска и лампочка на крыше. В Лондоне же кеб может быть какой угодно расцветки, но вы всегда безошибочно идентифицируете его как такси, даже если никогда до этого не были в Лондоне.

Американцы всегда удивляются тому, что водители наших кебов знают все на свете, а понять, что они знают все на свете, можно, услышав, как они болтают без остановки обо всем на свете. По правде говоря, если меня как минимум дважды в день не подрежет черный кеб, я чувствую, что день прошел зря. Мне нравится, как они останавливаются на взмах твоей руки, мне нравится, что они четко знают, куда именно вам нужно, потому что, как гласят их правила, в пределах Лондона они ОБЯЗАНЫ доставить вас до места назначения.

Это чисто английская вещь, и именно поэтому открытку с видом Вестминстерского моста невозможно представить без красного двухэтажного автобуса и двух кебов.

Люди приезжают в Лондон со всего мира, и все они хотят проехаться на черном кебе, водитель которого без всяких подсказок знает, где находится их отель и как туда добраться. Не думаю, что им понравится идея о спроектированном японцами и собранном португальцами такси.

Первый раз я прокатился на черном кебе восьмилетним йоркширским мальчиком, и это доставило мне такое удовольствие, что у меня появилась эрекция. Первый раз я прокатился на Nissan в 24 года, и меня вырвало.