Глава 45 Воссоединение

Открыв усталые глаза, Илэйн проснулась в своей постели.

– Эгвейн? – пробормотала она, сбитая с толку. – Что?

Последние воспоминания о сне растворились, словно мёд в тёплом чае, но слова Эгвейн накрепко врезались в память. «Змея пала, – сообщала Эгвейн. – Твой брат вернулся вовремя».

Илэйн села, почувствовав огромное облегчение. Она провела всю ночь, пытаясь направить Силу, чтобы с помощью тер'ангриала войти в Мир Снов, но безрезультатно. Узнав, что, пока она у себя в комнате терзалась яростью оттого, что не может попасть на встречу с Эгвейн, Бергитте не впустила Гавина, Илэйн пришла в бешенство.

Что ж, кажется, Месана побеждена. И что это Эгвейн такое сказала об её брате? Илэйн улыбнулась. Может быть, они с Эгвейн наконец-то пришли к согласию.

Сквозь занавеси пробивался утренний свет. Илэйн откинулась назад, чувствуя через связь с Рандом появившийся там не так давно мощный поток тепла. Свет, какое же удивительное ощущение. В момент, когда она впервые почувствовала его, облачный покров вокруг Андора прорвался.

Прошла примерно неделя после начала испытания драконов. Она обязала всех литейщиков колоколов королевства работать над их созданием. В эти дни каждый в Кэймлине слышал размеренный, повторяющийся грохот – это на холмах за пределами города солдаты Отряда практиковались с новым оружием. Пока Илэйн разрешила использовать для обучения лишь несколько орудий. Разные расчёты практиковались на них по очереди. На тайном складе в Кэймлине ей уже удалось накопить большое количество драконов.

Девушка вновь вспомнила послание во сне. Она страстно желала узнать подробности. Что ж, вероятно, со временем Эгвейн пришлёт через Врата посыльного.

Дверь приоткрылась, и в неё заглянула Мелфани.

– Ваше Величество? – произнесла невысокая круглолицая женщина. – Всё в порядке? Мне показалось, я слышала крик боли.

С той поры, как Мелфани позволила Илэйн вставать с постели, повитуха решила спать в прихожей у её спальни, чтобы не спускать с неё глаз.

– Это от радости, Мелфани, – ответила Илэйн. –Приветствие прекрасному посетившему нас утру.

Мелфани нахмурилась. В присутствии этой женщины Илэйн пыталась вести себя жизнерадостно, чтобы убедить её, что постельный режим ей больше не нужен, но, пожалуй, последнее замечание было слишком наигранным. Илэйн не могла допустить, чтобы стало заметно, как она заставляет себя радоваться, даже если это так на самом деле. Несносная женщина.

Мелфани вошла и распахнула шторы. «Солнечный свет полезен беременным женщинам», – объяснила она. В последнее время от Илэйн требовалось сидеть в постели с откинутым покрывалом, чтобы её кожа загорала под весенним солнцем. Когда Мелфани подошла, Илэйн почувствовала слабые толчки внутри.

– Ах! Вот снова. Они толкаются, Мелфани! Прикоснись!

– Я ещё не смогу этого почувствовать, Ваше Величество. Только когда толчки станут сильнее.

Она приступила к привычному осмотру. Послушала сердцебиение Илэйн, затем малыша. Мелфани всё ещё не верила, что это близнецы. Потом она осмотрела и ощупала Илэйн, заставив её пройти все пункты своего секретного списка наиболее раздражающих и смущающих женщину проверок.

Наконец, Мелфани упёрла руки в бока, внимательно глядя на Илэйн, которая завязывала ворот ночной рубашки.

– Думаю, за последнее время вы переутомились. Я хочу быть уверена, что вы как следует отдохнёте. Пару лет тому назад дочь моей двоюродной сестры Тессы родила ребёнка, он едва дышал. Хвала Свету, что ребёнок выжил, ведь она ещё накануне работала в поле допоздна и не питалась как следует. Только представьте себе! Берегите себя, моя королева, и ваши младенцы будут благодарны.

Илэйн кивнула, расслабляясь.

– Постой! – вскрикнула она, снова садясь. – Младенцы?

– Да, – сказала Мелфани, направляясь к двери. – Два сердца бьются в вашем чреве, это так же бесспорно, как и то, что у меня две руки. Не понимаю, как вы узнали об этом.

– Ты услышала как бьются их сердца! – ликующе воскликнула Илэйн.

– Да, они там, это так же ясно, как и солнце в небе, – Мелфани покачала головой и ушла, прислав Нарис и Сефани одеть и причесать Илэйн.

Ожидая, пока они закончат, Илэйн не могла оправиться от изумления. Мелфани поверила! Илэйн не могла сдержать улыбки.

Через час она попивала тёплое козье молоко в своей малой гостиной; все окна были распахнуты, впуская солнечный свет. В гостиную на длинных тонких ногах вошёл мастер Норри с кожаной папкой под мышкой. У него были удлинённые, заострённые черты лица, а из-за ушей торчали пучки волос. Мастера Норри сопровождала Дайлин, которая редко появлялась по утрам. Увидев женщину, Илэйн приподняла бровь.

– У меня есть сведения, Илэйн, о которых ты просила, – сказала Дайлин, наливая себе утренний чай. Сегодня это была морошка. – Я слышала, что Мелфани всё подтвердила?

– Так и есть.

– Мои поздравления, Ваше Величество, – промолвил мастер Норри. Он раскрыл свою папку на высоком, узком столике рядом с креслом Илэйн и начал приводить в порядок бумаги. Он редко садился в её присутствии. Дайлин заняла одно из удобных кресел возле камина.

Какие ещё сведения Илэйн у неё просила? Она не могла вспомнить ничего определённого. Поиск ответа отвлёк её во время ежедневного доклада Норри о присутствующих армиях в округе. Он изложил перечень препирательств между группами наёмников и рассказал о трудностях с продовольствием. Несмотря на помощь женщин Родни, создававших Врата для поставок из южных владений Ранда, и неожиданные находки продовольствия в городе, запасы Кэймлина истощались.

– Наконец, что касается наших, гм, гостей, – сказал Норри, – прибыли посыльные с вполне ожидаемыми ответами.

Ни один из трёх Домов, чьи главы были захвачены, не были в состоянии заплатить выкуп. Когда-то имения Араун, Саранд и Марни были среди самых плодородных и богатых в Андоре, но теперь они обнищали, их кошельки опустели, а земли обесплодели. И Илэйн лишила два из них руководства. Свет, какая неразбериха!

Норри перешёл к другому вопросу. Она получила письмо от Талманеса, который соглашался на ввод нескольких рот Красной Руки в Кайриэн. Она приказала Норри переслать ему приказ с её печатью, в котором поручала солдатам «оказать помощь в восстановлении порядка». Это был, конечно, вздор. Никакой порядок восстанавливать было не нужно. Но если Илэйн собиралась занять Солнечный Трон, ей необходимо сделать некоторые предварительные шаги в этом направлении.

– Именно это я хотела бы обсудить, Илэйн, – сказала Дайлин, когда Норри начал собирать свои бумаги, скрупулёзно складывая листочек к листочку. Сохрани Свет всех присутствующих, если хоть один из этих драгоценных листочков порвётся или запачкается.

– Ситуация в Кайриэне… запутанная, – произнесла Дайлин.

– А когда было иначе? – спросила Илэйн со вздохом. – Ты узнала что-то об их политических настроениях?

– Полная неразбериха, – просто сказала Дайлин. – Мы должны поговорить о том, как ты собираешься управлять двумя государствами, а присутствовать только в одном.

– У нас есть переходные Врата, – ответила Илэйн.

– Верно. Но ты должна найти способ занять Солнечный Трон так, чтобы это не выглядело, будто Андор поглощает Кайриэн. Местная знать примет тебя как королеву лишь в том случае, если будет видеть, что равна андорцам. Иначе, как только ты отвернёшься, заговоры будут расти как дрожжи в лохани с тёплой водой.

– Они будут равны андорцам, – сказала Илэйн.

– Они решат иначе, если ты явишься с армией, – ответила Дайлин. – Кайриэнцы очень гордые. Представив, что они живут под пятой завоевателей-андорцев...

– Они жили под властью Ранда.

– Со всем уважением, Илэйн, – заметила Дайлин, – он Возрождённый Дракон, а ты – нет.

Илэйн нахмурилась, но как с этим можно было поспорить?

Мастер Норри прочистил горло.

– Ваше Величество, совет леди Дайлин вовсе не пустые размышления. Я, гм, кое-что слышал. Зная о ваших интересах в Кайриэне...

Его мастерство в сборе информации росло. Она-таки сделает его настоящим мастером шпионажа!

– Ваше Величество, – продолжил Норри, понизив голос. – Ходят слухи, что вы скоро прибудете, чтобы захватить Солнечный Трон. Уже поговаривают о восстании против вас. Пустые размышления, я уверен, но...

– Кайриэнцы видят в Ранде ал’Торе императора, а не иноземного короля, – сказала Дайлин, – Это разные вещи.

– Что ж, нам нет необходимости отправлять армии, чтобы заполучить Солнечный Трон, – ответила Илэйн задумчиво.

– Я... не уверен в этом, Ваше Величество, – сказал Норри. – Слух довольно распространённый. Кажется, что, как только лорд Дракон объявил, что трон ваш, кое-кто в стране начал медленно действовать, чтобы это предотвратить. Из-за этих слухов многие беспокоятся, что вы отберёте у кайриэнцев их титулы и передадите их андорцам. Другие утверждают, что вы сделаете кайриэнцев людьми второго сорта.

– Ерунда, – сказала Илэйн. – Это просто смешно!

– Очевидно, – сказал Норри, – но слухи множатся. Они кажется, гм, растут как сорняки. Преобладает подобное мнение.

Илэйн скрипнула зубами. Мир стремительно превращался в место, где выживут только те, у кого есть сильные альянсы, связанные узами как крови, так и бумаги. Впервые за много поколений ей предоставилась наилучшая возможность объединить Кайриэн и Андор.

– Нам известно, кто является источником этих слухов?

– Это трудно установить, миледи, – ответил Норри.

– Кому это выгоднее всего? – спросила Илэйн. – Это первое, с чего стоит начать поиски.

Норри покосился на Дайлин.

– Кто угодно может извлечь выгоду, – ответила Дайлин, помешивая чай. – Могу предположить, что наиболее выгодно это тем, у кого больше всего шансов заполучить трон.

– Те, кто сопротивлялся Ранду, – высказала догадку Илэйн.

– Возможно, – сказала Дайлин. – А возможно и нет. Дракон уделил много внимания сильнейшим из восставших, и многие из них изменили свои убеждения или сломались. Так что, мы, вероятно, должны скорее подозревать его союзников, тех, кому он доверяет больше других, или тех, кто выражает ему наибольшую преданность. В конце концов, это Кайриэн.

«Даэсс Дей’мар». Да, это логично, союзники Ранда препятствовали её восхождению на трон. Те, кого приблизил Ранд, сами имеют неплохие шансы занять трон, прояви Илэйн несостоятельность. Однако те же люди сами себе напортили, открыто выразив преданность иноземному правителю.

– Полагаю, – задумчиво произнесла Илэйн, – что наилучшие шансы на трон у того, кто придерживается середины. У кого-нибудь, кто не сопротивлялся Ранду и не снискал его гнев. Но также и у того, кто не поддерживал его слишком искренне, у того, кто кажется патриотом, кто может вмешаться и захватить власть, как только я потерплю неудачу.

Она посмотрела на своих собеседников.

– Найдите мне имена тех, чьё влияние недавно резко возросло, знатного мужчину или женщину, которые соответствуют этим критериям.

Дайлин и мастер Норри кивнули. Со временем она, вероятно, должна будет создать более мощную сеть шпионов, так как никто из этих двоих не подходил идеально на роль руководителя глаз и ушей. Норри был слишком очевидным вариантом, к тому же у него было множество других обязанностей. Дайлин была... что ж, Илэйн не была уверенна, кем была Дайлин.

Она была многим обязана этой женщины, которая, казалось, взяла на себя роль приёмной матери Илэйн. Голос опыта и мудрости. Но в конечном счёте, Дайлин должна будет отступить. Ни Илэйн, ни сама Дайлин не могли позволить распространиться мнению, что в руках последней сосредоточена реальная власть.

Но Свет! Что бы она делала без этой женщины? Илэйн подавила внезапный наплыв чувств. Кровь и проклятый пепел, когда прекратятся эти перепады настроения? Королева не может себе позволить рыдать на публике по любому поводу!

Илэйн промокнула глаза. Дайлин мудро промолчала.

– Это к лучшему, – сказала Илэйн твёрдо, чтобы отвлечь внимание от своих предательских глаз. – Я всё ещё волнуюсь по поводу вторжения.

Дайлин в ответ промолчала. Она не верила, что Чесмал имела в виду вторжение именно в Андор; по её мнению, Чёрная сестра говорила о нашествии троллоков в Порубежье. Бергитте восприняла новость более серьёзно, увеличив число солдат на границах Андора. И всё же, Илэйн очень хотела завладеть Кайриэном; если троллоки вздумают двинуться на Андор, то они могут напасть со стороны соседнего королевства.

Прежде чем беседа продолжилась, дверь в прихожую распахнулась, и Илэйн бы подскочила, если б заранее не почувствовала, что это Бергитте. Страж никогда не стучала. Она вошла с мечом на поясе, который носила с неохотой, её штаны были заправлены в чёрные, доходящие до колена сапоги. Было необычным увидеть её в сопровождении двух одетых в плащи фигур со скрытыми под капюшонами лицами. Норри в ужасе от столь беспардонного вмешательства, отступил на шаг, протестующе подняв руку к груди. Все знали, что Илэйн не принимала посетителей в малой гостиной. Если Бергитте привела людей сюда...

– Мэт? – предположила Илэйн.

– Холодно, – ответил такой знакомый голос, твёрдый и звонкий. Человек повыше снял свой капюшон, открыв красивое до совершенства мужское лицо. У него были квадратный подбородок и внимательные глаза, так хорошо запомнившиеся Илэйн с детства, главным образом в те моменты, когда он заставал её за чем-то неподобающим.

– Галад, – промолвила Илэйн, удивлённая теплотой, которую испытала к своему сводному брату. Она встала и протянула к нему руки. Большую часть детства Галад был сплошным расстройством для Илэйн по той или иной причине, но как же приятно видеть его живым и здоровым.

– Где ты был?

– Я искал правду, – ответил Галад, отточено поклонившись, но он не приблизился, чтобы взять её за руки. Он выпрямился и посмотрел в сторону второй фигуры. – И обнаружил нечто неожиданное. Крепись, сестра.

Илэйн нахмурилась, когда вторая фигура, пониже, откинула свой капюшон. Это оказалась её мать.

Илэйн ахнула. Это была она! Это лицо, эти золотые волосы. Эти глаза, которые так часто смотрели на Илэйн в детстве, изучая её, оценивая её, не просто как мать оценивает дочь, но как королева оценивает своего преемника. Илэйн почувствовала, как сердце сильнее заколотилось в груди. Её мать. Её мать жива!

Моргейз жива. Королева жива.

Моргейз встретилась глазами с Илэйн, и затем – странно – опустила взгляд.

– Ваше Величество, – сказала она и сделала реверанс прямо на пороге.

Илэйн обуздала свои мысли и панику. Она сама была королевой, или должна была быть, или... Свет! Она заняла трон и во всяком случае была Дочерью-Наследницей. Но теперь её родная мать вернулась, восстав из проклятых мёртвых?

– Прошу, садитесь, – смогла вымолвить Илэйн, указав Моргейз на место возле Дайлин. Было отрадно, что Дайлин справляется с шоком ничуть не лучше самой Илэйн. Она сидела с выпученными глазами, сжав чашку чая в побелевших пальцах.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – сказала Моргейз, проходя вперёд. Галад присоединился к ней, успокаивающе положив руку на плечо Илэйн. Затем он принёс себе стул с другого конца комнаты.

Тон Моргейз был более сдержанным, чем помнила Илэйн. И почему она продолжала называть Илэйн этим титулом? Королева приехала тайком, спрятавшись под капюшоном. Илэйн разглядывала мать, пока та усаживалась, складывая все части воедино.

– Ты отреклась от трона, не так ли?

Моргейз величественно кивнула.

– Ох, хвала Свету, – произнесла Дайлин, испустив громкий вздох и прижав руку к груди. – Без обид, Моргейз. Но на мгновение мне почудилась война между Тракандами!

– До этого бы не дошло, – сказала Илэйн одновременно с Моргейз. Их глаза встретились, и Илэйн позволила себе улыбнуться. – Мы нашли бы... разумное решение. Это подойдёт, хотя я, конечно, недоумеваю, что же случилось.

– Меня захватили Дети Света, Илэйн, – сказала Моргейз. – Старый Пейдрон Найол являлся порядочным человеком во многих отношениях, но его преемник таковым не был. Я не позволила использовать себя против Андора.

– Проклятые Белоплащники, – пробормотала Илэйн. Свет, значит, они написали чистую правду, что держат Моргейз у себя?

Галад посмотрел на неё, подняв бровь. Он поставил принесённый стул и откинул свой плащ, продемонстрировав под ним сверкающую белизной форму с солнечной вспышкой на груди.

– А, верно, – раздражённо сказала Илэйн. – Я почти забыла об этом. Нарочно.

– У Чад были ответы, Илэйн, – сказал он, присаживаясь. Свет, как же он невыносим. Так приятно снова его видеть, но он так ее раздражал!

– Я не хочу это обсуждать, – ответила Илэйн. – Сколько Белоплащников пришло с тобой?

– Меня сопровождают в Андор все силы Детей, –ответил Галад. – Я их Лорд Капитан-Командор.

Илэйн моргнула, затем посмотрела на Моргейз. Старшая Траканд кивнула.

– Что ж, – произнесла Илэйн, – вижу, нам многое нужно обсудить.

Галад воспринял это как просьбу – он воспринимал всё очень буквально – и начал объяснять, как он занял своё положение. В его рассказе было множество деталей, и Илэйн изредка поглядывала на мать. Чувства Моргейз было невозможно прочитать.

Когда Галад закончил, он спросил о войне за престолонаследие. Разговор с Галадом часто был скорее официальным обменом сведениями, нежели семейной беседой. Прежде это бесило Илэйн, но на этот раз она обнаружила, что, вопреки желанию, она действительно по нему соскучилась. Поэтому она слушала с любовью.

В конце концов, разговор сам собой иссяк. Было ещё о чём с ним потолковать, но Илэйн безумно хотела просто поговорить с матерью.

– Галад, – сказала Илэйн, – я хотела бы продолжить наш разговор. Не желаешь ли прийти на ранний ужин сегодня вечером? А до тех пор ты можешь отдохнуть в своих старых покоях.

Он кивнул, поднимаясь.

– Было бы здорово.

– Дайлин, мастер Норри, – обратилась Илэйн, – то, что моя мать жива, приведёт к некоторым.... деликатным государственным вопросам. Нам необходимо будет официально и быстро опубликовать её отречение. Мастер Норри, я поручаю вам составить официальный документ. Дайлин, пожалуйста, сообщи эту новость моим самым преданным союзникам, чтобы они не оказались застигнуты врасплох.

Дайлин кивнула и взглянула на Моргейз – женщины не было среди тех, кого обидела бывшая королева во время влияния на неё Равина, но она, несомненно, слышала сплетни. Затем Дайлин удалилась вместе с Галадом и мастером Норри. Как только закрылась дверь, Моргейз взглянула на Бергитте. Кроме них, Страж осталась единственной в комнате.

– Я доверяю ей как сестре, матушка, – сказала Илэйн. – Иногда совершенно невыносимой старшей сестре, но всё равно сестре.

Моргейз улыбнулась, потом поднялась и заключила Илэйн в объятия.

– Ах, доченька, – сказала она со слезами на глазах. – Только взгляни на то, что ты совершила! Настоящая королева во всей красе!

– Ты хорошо обучала меня, матушка, – сказала Илэйн, высвобождаясь. – И, кстати, ты бабушка! Во всяком случае, скоро будешь!

Моргейз нахмурилась, опуская взгляд ниже.

– Да, я заподозрила это, глядя на тебя. Кто..?

– Ранд, – ответила Илэйн, вспыхнув, – но это мало кому известно, и я бы хотела, чтоб так и оставалось.

– Ранд ал'Тор... – произнесла Моргейз, помрачнев. – Это...

– Мама, – сказала Илэйн, поднимая руку и сжимая ладонь Моргейз, – он хороший человек, и я люблю его. То, что ты слышала – это преувеличение или же злые сплетни.

– Но ведь он... Илэйн, это мужчина, который может направлять, Возрождённый Дракон!

– При этом он остаётся мужчиной, – ответила Илэйн, чувствуя тёплый клубок эмоций в глубине своего сознания. – Просто мужчина, несмотря на всё то, что ему предначертано.

Моргейз сжала губы в тонкую линию.

– Я придержу своё мнение при себе. Хотя, в некотором смысле, я всё ещё чувствую, что должна была бросить этого мальчика в темницу, когда его нашли шатающимся по нашему саду. Мне сразу не понравилось, как он на тебя смотрел, так и знай.

Илэйн улыбнулась, затем жестом указала на стулья. Моргейз села, и на этот раз Илэйн заняла место рядом, не выпуская ладонь матери из рук. Она ощущала радость Бергитте, которая прислонилась спиной к стене, опершись подошвой согнутой ноги о деревянную панель.

– Что? – спросила Илэйн.

– Ничего, – ответила Бергитте, – гораздо приятнее видеть вас мамой и дочерью, или по крайней мере двумя женщинами, чем глазеющими друг на друга столбами.

– Илэйн – королева, – натянуто произнесла Моргейз. – Её жизнь принадлежит её народу, и моё прибытие угрожает её притязаниям.

– Это по-прежнему может всё взбаламутить, матушка, – сказала Илэйн. ­– Твоё появление может открыть старые раны.

– Я должна буду принести извинения, – сказала Моргейз. – Возможно, стоит предложить компенсацию. – Она переборола сомнения. – Я собиралась держаться в стороне, доченька. Было бы лучше, если бы те, кто меня ненавидят, считали, что я мертва. Но…

– Нет, – быстро промолвила Илэйн, сжимая её ладонь. – Это к лучшему. Мы просто должны подойти к этому со знанием вопроса и осторожностью.

Моргейз улыбнулась.

– Я горжусь тобой. Ты будешь прекрасной королевой.

Илэйн заставила себя перестать улыбаться до ушей. Её мать никогда не была столь щедра на похвалы.

– Но прежде чем двигаться дальше, – нерешительно произнесла Моргейз.– Я слышала доклады, что Гейбрилом был…

– Равином, – кивнула Илэйн. – Это правда, матушка.

– Я ненавижу его за то, что он сделал. Я вижу, как он, используя меня, вонзил шипы в сердца и верность моих самых близких друзей. Однако какая-то часть меня всё ещё неравнодушна к нему. Как глупо.

– Он использовал на тебе Принуждение, – тихо ответила Илэйн. – Другого объяснения нет. Мы посмотрим, сможет ли кто-нибудь из Белой Башни это Исцелить.

Моргейз покачала головой.

– Как бы там ни было, это ощущение сейчас совсем слабое и поддаётся контролю. И я нашла другого человека, кому могу подарить свою любовь.

Илэйн нахмурилась.

– Объясню в другой раз, – сказала Моргейз. – Я не уверена, что сама всё понимаю. Сперва нам нужно решить, что делать с моим возвращением.

–Это просто!, – произнесла Илэйн. – Мы его отпразднуем!

– Да, но...

– Никаких «но», мама, – ответила Илэйн. – Ты к нам вернулась! Город, весь народ будет праздновать, – она помедлила. – А после этого мы найдём для тебя важное назначение.

– Что-нибудь, что позволит мне уехать из столицы, чтобы я не бросала неуместную тень сомнения на трон.

– Но назначение должно быть достаточно важным, чтобы не выглядеть ссылкой, – Илэйн поморщилась. – Возможно, поставим тебя во главе западной части королевства. Доклады оттуда доставляют мало радости.

– Двуречье? – спросила Моргейз. – И лорд Перрин Айбара?

Илэйн кивнула.

– Он очень интересен, этот Перрин, – сказала Моргейз задумчиво. – Да, пожалуй, я могла бы принести там пользу. Нам уже удалось достигнуть некоторого взаимопонимания.

Илэйн приподняла бровь.

– Это он помог мне вернуться в целости и сохранности, – пояснила Моргейз. – Он честный и благородный человек. Но также и мятежник, несмотря на свои добрые намерения. Если дойдёт до схватки с ним, тебе придётся непросто.

– Я предпочла бы избежать этого, – Илэйн поморщилась. Самым простым было бы найти и казнить его, но, конечно, она не собиралась так поступать. Даже когда доклады приводили её в бешенство настолько, что она почти готова была отдать приказ.

– Хорошо, начнём над этим работать, – улыбнулась Моргейз. – Уверена, мой рассказ тебе поможет. Ах да, с Лини всё в порядке. Не знаю, правда, волновалась ты о ней или нет.

– Честно говоря, нет, – ответила Илэйн, поморщившись и чувствуя укол стыда, – кажется, попади Лини под обвал самой Драконовой Горы, это и то не сможет ей повредить.

Моргейз улыбнулась и начала рассказ. Илэйн слушала с трепетом и волнением. Её мать жива. Благодаря Свету, ведь столь многое сейчас шло не так, но, наконец, хоть что-то случилось как надо.

***

Трёхкратная Земля ночью была тихой и спокойной. Большинство животных появлялись в сумерках и на рассвете, когда не было ни зноя, ни мороза.

Поджав ноги, Авиенда сидела на небольшом скалистом выступе, в землях Дженн Айил, клана, которого давно не существовало. Она смотрела на Руидин. Когда-то город был окутан защитным туманом. Так было до прихода Ранда. Он разрушил этот город тремя весьма неприятными способами.

Первый был прост – Ранд убрал туман. Город сбросил свой защитный покров, как алгай'д’сисвай снимает с лица вуаль. Она не знала, как Ранд вызвал это преобразование, и сомневалась, что это было известно ему самому. Но выставив город напоказ, он изменил его навсегда.

Вторая черта, которую Ранд нарушил в Руидине, была вода. Теперь рядом с городом раскинулось большое озеро, и благодаря призрачному лунному свету, проникающему сквозь облака, его поверхность мерцала. Люди назвали это озеро Тсодрелле'Аман. Слёзы Дракона, хотя озеро следовало бы назвать Слёзы Айил. Ранд ал’Тор не знал, сколько боли вызовет то, что он открыл. Такое случалось с ним все время. Зачастую его действия были такими невинными.

Третье разрушение было наиболее значимым. Авиенда постепенно пришла к пониманию этого факта. Слова Накоми беспокоили, пугали её. Они отозвались тенями воспоминаний возможного будущего, увиденного Авиендой в кольцах во время её первого посещения Руидина. Её разум не мог их точно вспомнить, по крайней мере, полностью.

Она беспокоилась, что Руидин очень скоро потеряет своё значение. Прежде основной целью города было открыть Хранительницам Мудрости и вождям кланов тайное прошлое их народа. Подготовить их ко дню, когда они станут служить Дракону. Этот день настал. Так кто должен приходить в Руидин сейчас? Проход предводителей Айил через стеклянные колонны будет напоминанием о тох, который они уже начали искупать.

Это беспокоило Авиенду подобно чесотке. Она не хотела об этом думать. Она хотела сохранить традиции, но не могла выбросить всё это из головы.

Ранд вызвал так много проблем. Но тем не менее, она любила его. В некоторой степени она любила его за его невежество. Оно позволяло ему внимать. И она любила его за то, как глупо он пытался защищать тех, кто этого совсем не хочет.

Больше всего она любила его за желание стать сильным. Авиенда всегда хотела быть сильной. Обучиться владению копьём. Сражаться и зарабатывать джи. Быть лучшей. Она чувствовала его сейчас, на расстоянии. Они были в этом так похожи.

Ноги ныли от бега. Она натёрла их с соком растения сегадо, но всё ещё чувствовала, как в них пульсирует боль. Её сапожки лежали с ней рядом на камне, возле подаренных Илэйн тонких шерстяных чулков.

Она устала, и её мучила жажда, но ей нужно воздержаться от пищи и воды этой ночью, предаваясь размышлениям, и только утром она сможет наполнить бурдюк в озере перед посещением Руидина. Сегодня она ждала, размышляла, готовилась.

Жизнь Айил менялась. Требовались силы, чтобы принять эти изменения, раз невозможно их избежать. Если холд повреждён во время набега, то, восстанавливая его, ты никогда не сделаешь его точно таким, как прежде. Ты воспользуешься шансом для исправления прежних ошибок – поправишь скрипящие на ветру двери, неровный пол. Но возвращать всё как было, было бы глупостью.

Возможно, традиции, такие, как посещение Руидина, и даже жизнь в Трёхкратной Земле – в конечном итоге необходимо будет пересмотреть. Но сейчас Айил не могли оставить мокрых земель. Там начинается Последняя Битва, и есть Шончан, захватившие многих Айил и превратившие Хранительниц Мудрости в дамани, что недопустимо. А также Белая Башня, до сих пор считающая всех способных направлять Хранительниц Мудрости – дичками. С этим надо было что-то делать.

А она сама? Чем больше она думала об этом, тем яснее понимала, что не может вернуться к своей прежней жизни. Она должна быть с Рандом. Если он выживет в Последней Битве – а она намерена бороться изо всех сил, чтобы добиться этого – он всё равно будет королём мокроземцев. И ещё была Илэйн. Они с Авиендой собирались быть сёстрами-жёнами, но Илэйн никогда не покинет Андор. Может, она надеется, что Ранд останется с ней? Значит ли это, что и Авиенда тоже должна будет остаться?

Так тревожно, как за себя, так и за свой народ. Нельзя сохранять традиции только потому, что это традиции. Сила перестает быть силой, когда она утрачивает цель и направление.

Девушка разглядывала Руидин, великолепный город из камня, полный величия. Большинство городов отвращало её грязью и разложением, но Руидин был иным. Купола, незаконченные стены и башни, тщательно спланированные кварталы жилых построек. И хотя значительная часть зданий ещё была покрыта отметинами боя Ранда с врагами, фотаны теперь работали. Многое было приведено в порядок поселившимися здесь семьями не ушедших на войну айильцев.

Тут не будет никаких торговых лавок, никаких ссор на улицах, никаких убийц в переулках. Руидин, возможно, лишён своей значимости, но он останется местом, где царит мир.

«Я пойду дальше, – решила она. – Пройду через стеклянные колонны». – Возможно, её переживания обоснованы, и проход через них перестал быть так важен, как ранее, но ей было искренне любопытно увидеть то, что видели другие. Кроме того, знать прошлое важно, чтобы понять будущее.

Хранительницы Мудрости и клановые вожди, посещая это место на протяжении веков, возвращались со знанием. Может город покажет ей, как поступить с её народом и как поступить с её сердцем.

Загрузка...