ГЛАВА 12. МЕЧТЫ В ЛЕТНИЙ ДЕНЬ

Несколько дней Бель-Роз вынужден был провести на диване, охваченный приступом жестокой лихорадки. Все эти дни он для поднятия духа вспоминал о своей дорогой Сюзанне и чувствовал, что это ему медленно, но верно помогало. Однако иногда его посещал образ незнакомки из здешнего замка, и тогда тело его пробирала дрожь. Однажды, когда, казалось, лихорадка уже не была столь сильной, чтобы вызывать беспокойный огонь в его взгляде, он, проснувшись, приоткрыл глаза и как сквозь туман увидел женскую фигуру в белом, сидящую рядом в кресле. Думая, что это лишь продолжение сна с участием, разумеется, Сюзанны, он пробормотал её имя. Внимательно наблюдавшая незнакомка сказала:

— Я не Сюзанна.

Бель-Роз всмотрелся и узнал герцогиню.

— Так это вы? — улыбнулся он.

— Я ваш друг, который за вами ухаживает, — ответила герцогиня. — Но вы должны молчать.

И, приложив палец к губам, она мягко уложила приподнявшегося было солдата на диван.

— Вы, стало быть, любите свою Сюзанну? — спросила она мягко вибрирующим голосом.

Краска залила щеки Бель-Роза.

— Я её назвал? Простите, мадам, то была слабость.

— Что вы, мсье, не следует извиняться, раз уж я вас спросила. — Голос её снова звучал так музыкально…

Бель-Роз помолчал с минуту. Затем произнес с чувством:

— Вы правы, я её люблю.

Герцогиня взглянула прямо в глаза Бель-Розу.

— Вы с ней обручены? — прямо спросила она.

— Нет, — ответил Бель-Роз, — эту девушку я потерял.

Герцогиня ещё раз бросила жгучий взгляд своих лучистых глаз, затем призадумалась.

Герцогиня Шатофор была в то время в полном расцвете своей красоты. Высокая, стройная, с гибкой талией, эта женщина превосходно сочетала в себе грацию с достоинством, что так поразительно выделяло придворных дам во времена Людовика XIV. Вся Европа знала это их качество и восхищалась ими. Но герцогиня отличалась от них ещё тем, что обладала только ей свойственной горделивой и одновременно мягкой элегантностью, которая принималась иными за кокетство (люди часто хотят видеть в других то, что позволяет им компенсировать собственную незначительность). А между тем улыбка герцогини, её взгляд, жесты, мягкость и гордость одновременно — все это было у неё от природы, точнее от отца-француза и матери-испанки. Ее муж, герцог Шатофор, губернатор одной из провинций центральной Франции, предоставил ей полную свободу в условиях жизни в Париже. И она этим была вполне довольна. В её парижском светском окружении всегда находилось достаточно молодых людей, позволявших ей постоянно пользоваться доверием мужа. В момент, когда на её пути оказался Бель-Роз, одним из таких молодых людей, которые пробивались ко двору, был Вийебрэ.

Но и такая жизнь…как бы сказать поточнее…не надоедает, нет, но все же, поймите меня правильно, в какой-то момент заставляет вас почувствовать неудовлетворенность, пусть сначала совсем глубоко в подсознании. Но если какое-то внешнее обстоятельство окажется достаточно сильнодействующим, тогда эта неудовлетворенность потребует выхода. Появление Бель-Роза в жизни герцогини и стало таким обстоятельством. Молодой солдат пробудил в ней тысячи разных воспоминаний из её прошлой жизни, когда она ещё не погрузилась в вихрь светской жизни. Все это в сочетании с внешностью Бель-Роза — отвага и гордая уверенность в себе светились на его прекрасном лице — пробудили в мечтаниях герцогини некое чувство, похожее на любовь. Во всяком случае, это было не меньше, чем пристальное внимание. Потеряв Вийебрэ, она вычеркнула из сердца офицера и заменила его солдатом.

Однако эта новая…нет, новое увлечение не заставило герцогиню сразу забыть о гордости. Неоднократно…сотни раз она делала попытки разорвать цепи, приковывавшие её к изголовью дивана, где лежал Бель-Роз. Но в конце концов не устояла, почувствовав нежность к бедному солдату. И когда Бель-Роз в первый раз пересек порог её комнаты, она протянула руку, чтобы поддержать его.

Бель-Роз любил мадам Альберготти, но ему не были неприятны прикосновения мадам Шатофор. Да, он любил Сюзанну. Но подобно неопытным путешественникам на Антильских островах, которые в тенистой прохладе вдыхали, не ведая о том, приятные, но ядовитые запахи, он так же вдыхал аромат любви, исходивший от Женевьевы Шатофор.

Люди, служившие в замке, принимали его за господина Верваля, как наказала им называть его герцогиня. А произошло это так. Однажды, когда он прогуливался с герцогиней по саду, та полюбопытствовала, откуда у него такое странное имя — Бель-Роз.

— Если оно вам кажется необычным, зовите меня просто Жак, — ответил он.

— Это, по крайней мере, христианское имя. Ну, а дальше как?

— Жак Гринедаль.

— Вот как! Прямо как местечко во Фландрии. И как оно переводится на французский?

— Зеленая долина (по-французски «вер валь» — прим. перев.).

— Что ж, мсье Гринедаль, разрешите тогда называть вас мсье Верваль?

— Похоже, судьба моя менять имя по случаю.

— Меня не интересует ваша судьба. Просто я так хочу.

— Я подчиняюсь. Но позвольте узнать мотивы.

— Пожалуйста: мой каприз. Вам дали имя по праву командовать вами, теперь вам дают имя по праву каприза.

— Это прекрасно.

— Безусловно. Нанкре — всего лишь капитан, а я — женщина.

— Я подчиняюсь и становлюсь мсье Вервалем по вашему повелению.

— Тем самым скрыв, что вы — Бель-Роз.

Бель-Роз согласился, лакеи его приняли за дворянина Верваля, а Бультор и конная жандармерия уже не искали под этим именем артиллерийского сержанта. Бель-Роз жил эти дни с ясным образом Сюзанны в душе, который попеременно сменялся воспоминаниями о Клодине, д'Ассонвиле, Нанкре и Корнелии Хогарте. Разумеется, он им писал письма.

Жил он в одном из крыльев замка, где жила и герцогиня. Его комната была на первом этаже. Герцогиня занимала второй.

Однажды ночью Бель-Розу почему-то не спалось. Больше часа он, открыв окно, наблюдал, как на потемневшем небе выступили яркие звезды, как окутывался мрачным покрывалом тьмы парк и тишина овладевала всем миром. Внезапно он увидел вблизи яркий свет, озаривший деревья. Тот погас, вспыхнул, снова погас. Затем число вспышек стало быстро нарастать, приближаясь к дому. Стало ясно — начинался пожар. Пламя уже подступило к дому, в котором начали просыпаться люди. Послышались крики, люди забегали из комнаты в комнату. И тут Бель-Роз услышал, как женский голос сверху звал его по имени. Он бросился в ту сторону, выламывая на пути запертые двери. Наконец, последняя дверь пала под его могучими руками. Он ворвался в комнату, откуда слышал зов, и тут же языки пламени пустились в бешеную пляску вокруг, сжимая кольцо. Но он успел подхватить бесчувственное тело женщины, лежавшей на диване. То была Женевьева. Быстро заметив ещё не полыхавшую огнем лестницу, он с герцогиней на руках спустился вниз в неохваченную огнем часть дома. Пока он нес Женевьеву, та, не открывая глаз, инстинктивно обхватила его шею руками. Так они очутились в одной из комнат. Бель-Роз положил герцогиню на диван. Видя, что она приходит в себя, он взял её руки и принялся целовать их, приговаривая со слезами на глазах:

— Жива! Боже мой, она жива!

Затем, заметив, что та, наконец, открыла глаза и смотрит на него, он добавил:

— Вы очнулись. Слава Богу! Разрешите мне уйти.

Женевьева вскочила на ноги.

— Вы хотите уйти? — спросила она.

— Да, мадам, сегодня ли, завтра ли, не все ли равно, когда-то я должен уйти, — ответил он.

В комнате из-за слабого освещения царил полумрак. Мадам Шатофор, прекрасная в своем испуге, приводила в порядок складки платья на талии. По её плечам вились рассыпавшиеся пряди волос, руки были умоляюще сложены на дрожащей груди, в глазах светились страх и мольба. Никогда она не выглядела в глазах Бель-Роза такой прекрасной. В его душе зашевелились сомнения, ему уже не хотелось покидать её.

— Вы же видите, что я вас люблю, — простонала она. — И вы меня оставляете!

И опять рухнула на диван.

— Разве вы не догадались, мадам? — спросил её Бель-Роз. — Я ведь вас тоже люблю с безумством сумасшедшего и со страхом ребенка. Ваш голос меня будоражит, ваш взгляд меня зажигает. И я…

(Нет, герой наш не остановился; остановились мы. А он продолжал расписывать свои чувства. Мы их не станем воспроизводить. Поверьте, Петрарку он не превзошел, но для герцогини в тот момент никакого Петрарки не существовало. Был лишь один Бель-Роз, один на всем свете. И она слушала его, и блаженство охватывало её душу.).

… — Моя любовь к вам растет с каждым днем, — продолжал Бель-Роз. — Но кто я для вас?

(И снова мы прервемся. Мы и так знаем, что он мог про себя сказать:"бедный солдат», «дезертир», «вы такая богатая, а я…». И т. д. и т. п.).

Герцогиня его поняла, и когда он закончил словами:» — А теперь отпустите меня», она поднялась с дивана вся в слезах. Ее глаза горели, как два бриллианта.

— Идите! — вскричала она с болью в голосе. — Но я вас люблю.

Загрузка...