Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения

ПРЕДИСЛОВИЕ К «ОПРОВЕРЖЕНИЯМ» ПРОХОРА КИДОНИСА

Благочестивейшего и христолюбивого императора и самодержца ромеев Иоанна Кантакузина, ради божественного монашеского чина переименованного в Иосифа монаха, Опровержения иеромонаха Прохора Кидониса, написавшего о свете, просиявшем на Фаворе в лице Господа нашего Иисуса Христа, и называющего его, этот свет, творением.

«Словеса беззаконник премогша нас», — говорит пророк (Пс. 64,4); мы же, немного изменив изречение, скажем, что словеса тех, кто пагубно толкует священное, превозмогли нас вследствие нагромождения нечестивых речей их.

Светлее солнца сияет вера православных. И действительно, ведь Варлаам из Калабрии,[111] сильный своими природными данными и эллинским образованием, ополчается именно на Божественный свет. Именно то, что богословы называют божественностью, безначальным царством Божиим, вневременным и природным сиянием, божественным свойством и другим тому подобным, он объявил творением, призраком и явлением, низшим мышления. Поэтому-то блаженной памяти Григорием Фессалоникийским и была создана книга, сокрушающая всякое превозношение, которое Варлаам злобно выставил против Бога.[112]

И вот, когда блаженной памяти прославленным императором Андроником Палеологом,[113] моим братом, был созван в Константинополе — при патриархе Иоанне Калеке — собор,[114] на котором присутствовал и сам Григорий Фессалоникийский, упомянутый Варлаам был осужден и отлучен как еретик. И появляется соборное определение против него.

Когда таким-то образом обернулись дела, появляется мисиец[115] Акиндин с некоторыми другими ему подобными, воспринявшими его взгляды и являющимися его соучастниками и последователями. И Варлаам ополчился на Божественный свет, а эти сверх того — и на Божественные энергии; и то называют их творениями, то сотворенными и несотворенными, то ни несотворенными, ни сотворенными;[116] а иногда они заявляют, что есть одна только блаженная сущность Божия, не ведая ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают (см.: 1 Тим. 1, 7). И на втором соборе,[117] вновь созванном прославленной блаженной памяти императрицей, сестрой моей Палеологиней, в том же царствующем граде, осуждается и этот Акиндин, а вместе с ним — и упомянутый патриарх, как единомысленный с ним. И снова появляется уже второе соборное определение, утверждающее упомянутое определение против Варлаама и осуждающее этого Акиндина с его сторонниками.

Затем блаженный Исидор, истинно Божий человек, получает патриарший престол.[118] Проходит немного времени, и выступает Григора Никифор, защищая взгляды Акиндина и Варлаама. Между тем философу — именно как философу — подобает следовать истине и пребывать в покое. Ведь правило философии таково, что преданному ей человеку свойственно быть честным и рассудительным, как и в противном случае — совершенно бесстыдным и дерзким, погрязшим в порочности и зависти. А он именно таков. И хотя бы десять тысяч раз его обуздывать, столько же раз он станет противоречить снова. Ведь он, пренебрегши милой истиной и обзаведшись достаточным количеством сторонников, обращается против истины.

Но «враги Господа солгали ему» (Пс. 80,16).

И вот, когда вновь, в третий раз, опять в Константинополе, был мною при блаженном Каллисте, украшавшем патриарший трон,[119] созван собор,[120] тогда снова появляется определение, защищающее и подтверждающее первое и второе определения, а Григору осуждающее вместе с Акиндином и Варлаамом. Григора же, не стерпев это вынесенное против него решение, выступает против определения и исходит не из Божественного Писания, не из учения божественных отцов и богословов, но изрыгает кощунственные речи из нутра своего. Из-за этого-то и святейшим патриархом Филофеем была создана книга, подобная содомскому огню, испепеляющему кощунственные и нечестивые языки.[121]

Так ведь обстояло дело. Не дошли ли мы, пожалуй, в споре до такого крайнего накала страстей, что надо бы счесть все их нападения бесплодными и положить конец писаниям опровержений?

Но потом, уже в четвертый раз, поднялись некие и, подобно предыдущим, высказали кощунственные слова о Божием свете. В неоспоримых умозаключениях они, как им кажется, имеют силу, пытаясь доказать ложь. Подобало бы никакого ответа не давать ни им, ни другим, если кто когда-нибудь попытается сказать об упомянутом выше: ведь достаточно Божией милостью появившихся раньше определений, а также книг, написанных, как сказано, блаженным Григорием Фессалоникийским и святейшим патриархом Филофеем.

Но некоторые из наших друзей пожелали, чтобы мы выступили в защиту и опровергли то, что говорят упомянутые люди. Хотя нам и нелегко браться за это дело, однако, исполняя их желание, призвав Иисуса — свет Отеческий, сущий, «истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1,9), через Который мы получили доступ (ср.: Рим. 5, 2) к Источнику света — Отцу, начинаем этот спор. И да будет нам дарована сила от Бога!