XIX. Спутники

Косые лучи утреннего солнца пробивались сквозь темную завесу туч, когда они тронулись в путь. Дождь и ветер наконец-то стали стихать. Два или три раза до полудня всадники попадали под короткий, сильный ливень, но потом погода заметно улучшилась. Стало значительно теплее.

Настроение у трех рыцарей было прямо-таки замечательным, они шутили, смеялись и всячески разыгрывали друг друга. Но Бастиан, ехавший впереди на лошачихе, был молчалив и погружен в себя. А рыцари, конечно же, испытывали к Бастиану слишком большое почтение, чтобы мешать ему в его раздумьях.

Они всё ещё двигались по скалистому плоскогорью, которому, казалось, не будет конца. Только деревья постепенно становились гуще и выше.

Атрейо, который по обыкновению летел далеко впереди на Фалькоре и разведывал местность, заметил озадаченность Бастиана уже при отправлении. Он спросил Дракона Счастья, как можно развеселить друга.

— Очень просто, — ответил Фалькор, вращая рубиново-красными глазами, — разве он не хотел на мне покататься?

Немного погодя, обогнув выступ скалы, путники увидели, что их ожидают Атрейо и Дракон Счастья. Оба удобно расположились на солнышке и щурились в сторону прибывающих.

Бастиан остановился и посмотрел на них.

— Вы устали? — спросил он.

— Ни капельки, — ответил Атрейо, — я только хотел спросить, не разрешишь ли ты мне прокатиться на Йихе? Я ещё ни разу не ездил верхом на лошаке. Наверно, это здорово, раз ты об этом не жалеешь. Не мог бы ты доставить мне такое удовольствие, Бастиан? А я одолжу тебе старого доброго Фалькора.

Щеки Бастиана покраснели от радости.

— Это правда, Фалькор? — спросил он. — Ты хочешь меня повезти?

— С удовольствием, великий султан! — прогудел Дракон Счастья и подмигнул. — Садись и держись крепче!

Бастиан спрыгнул с лошачихи и вскочил на спину Фалькора. Он ухватился за серебристо-белую гриву, и Дракон взмыл в небеса.

Бастиан ещё хорошо помнил скачку на Граограмане по Разноцветной Пустыне. Но лететь верхом на белом Драконе Счастья — дело совсем другое. Если бешеная скачка на огромном огненном Льве была упоением и криком, то это мягкое покачивание вверх и вниз гибкого драконьего тела напоминало песню, порою нежную и ласковую, а порою мощную и величественную. Когда же Фалькор молниеносно описывал в воздухе петли, его грива, усы на морде и длинная бахрома на лапах взвивались, как белое пламя, его полет был как пение небесного ветра. Серебряный плащ Бастиана развевался у него за спиной и блестел на солнце, будто сноп из тысячи искр.

К полудню они приземлились возле своих спутников, которые между тем разбили лагерь на освещенном солнцем горном плато, по которому журчал ручеек. Над огнем уже дымился котелок с супом, жарились лепешки. Лошади и лошачиха стояли в стороне на лужайке и паслись.

После обеда три рыцаря решили отправиться на охоту. Провиант был на исходе и прежде всего мясо. По пути они слышали крик фазанов в зарослях. И зайцы, видно, тут тоже водились. Они спросили Атрейо, не хочет ли он пойти с ними, ведь он, как и все Зеленокожие, должно быть, страстный охотник. Но Атрейо, поблагодарив, отклонил приглашение. Тогда, захватив с собой свои крепкие луки и пристегнув к спине колчаны со стрелами, три рыцаря пошли в ближайший лесок.

Атрейо, Фалькор и Бастиан остались одни.

Немного погодя Атрейо предложил:

— Как ты смотришь, Бастиан, на то, чтобы ещё немного рассказать нам о твоем мире?

— А что вас интересует? — спросил Бастиан.

— Что скажешь, Фалькор? — обратился Атрейо к Дракону Счастья.

— Я бы с удовольствием послушал про ребят из твоей школы, — ответил тот.

— Про каких ребят? — Бастиан был удивлен.

— Про тех, что над тобой насмехались, — пояснил Фалькор.

— Дети, которые надо мной насмехались? — ещё удивленнее повторил Бастиан. — Не знаю ничего про детей — и уж точно никто не отважился бы надо мной насмехаться.

— Но то, что ты ходил в школу, — возразил Атрейо, — это-то ты ещё помнишь?

— Да, — сказал Бастиан задумчиво, — я помню школу, верно.

Атрейо и Фалькор обменялись взглядом.

— Этого я и боялся, — пробормотал Атрейо.

— Чего же?

— Ты опять потерял часть твоих воспоминаний, — ответил Атрейо серьезно, — на этот раз из-за превращения Ахараев в Шламуфов. Не надо было тебе этого делать.

— Бастиан Бальтазар Букс, — голос Дракона Счастья звучал сейчас почти торжественно, — если ты дорожишь моим советом, не применяй больше власть, которую тебе дает АУРИН. Иначе ты рискуешь забыть всё — а как же тогда тебе удастся вернуться туда, откуда ты пришел?

— Вообще-то, — немного подумав, признался Бастиан, — я совсем не хочу туда возвращаться.

— Но ты должен! — испуганно воскликнул Атрейо. — Ты должен вернуться и попытаться привести в порядок свой мир, чтобы люди снова приходили к нам в Фантазию. Иначе Фантазия рано или поздно снова погибнет, и всё будет напрасно!

— Но ведь я-то пока ещё здесь, — сказал Бастиан немного обиженно, — и совсем недавно я дал Луните новое имя.

Атрейо молчал.

— Во всяком случае, — снова вмешался в разговор Фалькор, — теперь ясно, почему мы до сих пор не нашли ни малейшего намека на то, как Бастиану можно вернуться. Если он этого даже не хочет…!

— Бастиан, — сказал Атрейо почти просительно, — ну разве нет ничего, что бы тебя привлекало в твоем мире? Разве там нет никого, кого ты любишь? Подумай хоть о твоем отце, который наверняка ждет тебя и волнуется!

Бастиан покачал головой.

— Не думаю. Может, он даже рад был от меня избавиться.

Атрейо ошеломленно смотрел на друга.

— Вас послушать, — с горечью сказал Бастиан, — так можно подумать, что вы тоже только хотите от меня отделаться.

— Что ты хочешь сказать? — хриплым голосом спросил Атрейо.

— Ну да, — продолжал Бастиан, — вы оба, похоже, только и заботитесь о том, чтобы я как можно скорее исчез из Фантазии.

Атрейо поглядел на Бастиана и медленно покачал головой. Долгое время никто не проронил ни слова. Бастиан начал уже раскаиваться, что упрекал друзей. Он и сам знал, что это неправда.

— Я думал, мы друзья, — тихо сказал Атрейо.

— Да, — воскликнул Бастиан, — мы друзья и всегда будем друзьями. Прости меня, я говорил какую-то чушь.

Атрейо улыбнулся.

— Ты тоже нас прости, если мы тебя обидели. Это не нарочно.

— Во всяком случае, — примирительно сказал Бастиан, — я последую вашему совету.

Вскоре вернулись три рыцаря. Они подстрелили несколько куропаток, фазана и зайца. Снялись с лагеря, и путешествие продолжилось. Теперь Бастиан снова ехал на Йихе.

К вечеру они вошли в лес, где возвышались только очень высокие и стройные стволы. Это были хвойные деревья, которые на большой высоте образовывали настолько густой зеленый покров, что сквозь него едва пробивались лучи солнца. Возможно, потому здесь и не было подлеска.

Было приятно скакать по этой мягкой ровной земле. Фалькор решил идти рядом со всадниками — если бы он с Атрейо полетел над вершинами деревьев, то неизбежно потерял бы остальных.

Всё время до позднего вечера они ехали между высокими стволами в темно-зеленом полумраке. А к ночи на холме увидели руины крепости и среди обрушенных башен и стен, мостов и остатков комнат обнаружили свод, который сравнительно хорошо сохранился. Здесь и устроились на ночлег. На этот раз была очередь рыжеволосого Избальда готовить ужин, и оказалось, что он превосходный повар. Фазан, зажаренный им на костре, был замечателен.

На другое утро двинулись дальше. Целый день шли через лес, который во все стороны выглядел одинаково. Только вечером они заметили, что сделали, видимо, большой круг, потому что снова наткнулись на руины крепости, с которых начали путь. Только на этот раз подъехали с другой стороны.

— Такого со мной ещё не случалось! — сказал Икрион, крутя черный ус.

— Глазам своим не верю! — молвил Избальд, мотая рыжей головой.

— Такого вообще быть не может! — пробурчал Идорн, пробираясь в руины на своих длинных, как ходули, тощих ногах.

Но всё было именно так, и остатки вчерашней трапезы подтверждали это.

Атрейо и Фалькор тоже понять не могли, как же вышло, что они заблудились. Но оба молчали.

За ужином — на сей раз это было жаркое из зайца, довольно сносно приготовленное Икрионом — три рыцаря спросили, не хочет ли Бастиан поведать им что-нибудь из сокровищницы воспоминаний о мире, из которого пришел. Но Бастиан отговорился тем, что у него болит горло. Поскольку он весь день был молчалив, рыцари приняли эту отговорку за правду. Они дали ему пару хороших советов, что ему можно сделать с этой болезнью, и легли спать.

Только Атрейо и Фалькор догадывались, что происходит с Бастианом. Рано утром снова тронулись в путь и весь день ехали по лесу, старательно отслеживая нужное направление, а когда наступил вечер, опять стояли у развалин крепости.

— Это же какая-то чертовщина! — прогромыхал Икрион.

— Я сойду с ума! — простонал Избальд.

— Друзья, — сухо промолвил Идорн, — мы можем отказываться от нашего призвания. Мы не годимся в странствующие рыцари.

Бастиан уже в первый вечер отыскал здесь отдельную нишу для Йихи, потому что она иногда любила оставаться одна и предаваться своим мыслям. Общество лошадей, которые ни о чём другом не говорят, кроме как о своем благородном происхождении и дворянской родословной, ей мешало. Когда Бастиан в этот вечер отвел лошачиху на её место, она сказала:

— Господин, я знаю, почему мы не можем идти дальше.

— Откуда ты это знаешь, Йиха?

— Потому что я вожу тебя, господин. Я ведь только наполовину ослица и всё чувствую.

— И в чём же причина, по твоему мнению?

— Ты больше не желаешь, господин. Ты перестал желать.

Бастиан посмотрел на неё с изумлением.

— Ты и вправду мудрое животное, Йиха.

Лошачиха в смущении прядала своими длинными ушами.

— А ты знаешь, в каком направлении мы двигались до сих пор?

— Нет, — сказал Бастиан, — а ты знаешь?

Йиха кивнула.

— До сих пор мы приближались к центру Фантазии. Таким было наше направление.

— К Башне Слоновой Кости?

— Да, господин. И мы хорошо продвигались вперед, пока держались этого направления.

— Не может быть, — усомнился Бастиан, — Атрейо заметил бы, а Фалькор уж точно. Но оба ничего об этом не знают.

— Мы, лошаки, — сказала Йиха, — ограниченные создания и никак не можем, конечно, сравниться с Драконом Счастья. Но есть пара вещей, господин, в которых мы знаем толк. И прежде всего направление. Это у нас врожденное. Мы никогда не ошибаемся. Поэтому я была уверена, что ты хочешь к Девочке Императрице.

— К Луните…, — пробормотал Бастиан, — да, я хотел бы увидеть её снова. Она скажет, что мне нужно делать.

Он погладил лошачиху по мягкой морде и прошептал:

— Спасибо, Йиха, спасибо!

На следующее утро Атрейо отозвал Бастиана в сторону.

— Послушай, Бастиан, Фалькор и я — мы должны перед тобой извиниться. Совет, который мы тебе дали, был хорошо нами обдуман, но он был глупым советом. С тех пор, как ты ему последовал, наше путешествие застопорилось. Сегодня ночью мы много об этом говорили — Фалькор и я. Ты не уйдешь отсюда, и мы тоже, пока ты снова что-нибудь не пожелаешь. При этом ты неминуемо снова забудешь что-то, но другого выхода нет. Остается лишь надеяться, что ты всё-таки найдешь обратный путь не слишком поздно. Если мы останемся здесь — это тебе тоже не поможет. Ты должен воспользоваться властью АУРИНА и найти своё следующее желание.

— Да, — сказал Бастиан, — Йиха тоже так говорит. И я уже знаю своё следующее желание. Пойдемте, я хочу, чтобы все его услышали.

Они вернулись к остальным.

— Друзья, — громко сказал Бастиан, — до сих пор мы напрасно искали путь, который мог бы вернуть меня в мой мир. Боюсь, если мы будем продолжать в том же духе, мы его никогда не найдем. Поэтому я решил найти ту единственную, кто может дать мне совет. Это Девочка Императрица. С сегодняшнего дня цель нашего путешествия — Башня Слоновой Кости.

— Ура! — разом вскричали три рыцаря.

Но тут загремел бронзовый голос Фалькора:

— Оставь это, Бастиан Бальтазар Букс! То, чего ты хочешь, невозможно! Разве ты не знаешь, что Златоглазую Повелительницу Желаний можно встретить только один-единственный раз? Ты никогда больше её не увидишь!

Бастиан выпрямился.

— Лунита мне очень многим обязана! — сказал он раздраженно. — Не думаю, что она откажет мне в приеме.

— Ты ещё поймешь, — ответил Фалькор, — что её решения иногда сложно постичь.

— Ты и Атрейо, — проговорил Бастиан и почувствовал, как его охватывает волна гнева, — постоянно даете мне советы. А ведь сами видите, куда они нас привели. Теперь я буду решать сам. Я уже решил, и всё так и будет.

Он перевел дух и продолжал немного спокойнее:

— Кроме того, вы всегда судите по-своему. Но вы — творения Фантазии, а я — человек. С чего вы взяли, что мне подходит то же, что и вам? Когда Атрейо носил АУРИН, Амулет был для него не тем же, что и для меня. И кто же вернет Драгоценность Луните, если не я? Ты говоришь, её нельзя встретить во второй раз? Но я уже встречался с нею два раза. В первый раз мы увидели друг друга на миг, когда к ней вошел Атрейо, а во второй — когда взорвалось Большое Яйцо. Для меня всё не так, как для вас. И я увижу её в третий раз.

Все молчали. Рыцари — потому что они не понимали, о чём спор. Атрейо и Фалькор — потому что и в самом деле начали сомневаться.

— Да, — тихо сказал наконец Атрейо, — возможно, всё так и есть, как ты говоришь, Бастиан. Мы не знаем, как поведет себя с тобой Девочка Императрица.

Они двинулись в путь, и уже через несколько часов, ещё до полудня, вышли из леса.

Перед ними раскинулась широкая, слегка холмистая, поросшая травой равнина, через которую, извиваясь, текла река. Дойдя до неё, они пошли вдоль берега вниз по течению.

Атрейо, как и прежде, летел на Фалькоре впереди всадников, описывая широкие круги и разведывая путь. Но оба они были очень озабочены, и полет их был уже не таким легким, как раньше.

Поднявшись однажды очень высоко и улетев далеко вперед, они увидели, что земля вдали словно обрывается. Под крутым склоном глубоко внизу виднелась долина, густо поросшая лесом. Река срывалась в неё мощным водопадом. Но всадники могли доскакать до него не раньше чем на следующий день.

Фалькор повернул назад.

— Как ты думаешь, Фалькор, — спросил Атрейо, — Девочке Императрице всё равно, что станет с Бастианом?

— Кто знает, — ответил Фалькор, — она не делает различий.

— Но тогда, — продолжал Атрейо, — воистину, она — это…

— Не говори этого! — перебил Фалькор. — Я знаю, что ты думаешь, но не говори этого.

Атрейо помолчал немного, потом сказал:

— Он мой друг, Фалькор. Мы должны ему помочь. Даже вопреки воле Девочки Императрицы, если придется. Но как?

— Нам повезет, — ответил Дракон, и в первый раз голос его звучал так, будто бронзовый колокол треснул.

Этим вечером для ночевки выбрали пустой бревенчатый дом на берегу реки. Фалькору здесь, конечно, было слишком тесно, и он предпочел, как и раньше, спать высоко в небе. Лошадям и Йихе тоже пришлось оставаться снаружи.

Во время ужина Атрейо рассказал про водопад и про удивительный обрыв, который он заметил вдалеке. Потом сказал — как бы между прочим:

— Кстати, по нашему следу идут преследователи.

Три рыцаря переглянулись.

— Ого! — воскликнул Икрион, деловито крутя свой черный ус. — А сколько их?

— За нами я насчитал семерых, — ответил Атрейо, — но здесь они будут не раньше завтрашнего утра, даже если будут скакать всю ночь.

— Они вооружены? — поинтересовался Избальд.

— Этого я разглядеть не смог, — сказал Атрейо, — но ещё больше их идет с других направлений. На западе я видел шестерых, девятерых на востоке, и двенадцать или тринадцать идут нам навстречу.

— Мы подождем и узнаем, что им нужно, — сказал Идорн, — тридцать пять или тридцать шесть человек не страшны ни нам троим, ни тем более господину Бастиану или Атрейо.

В эту ночь Бастиан не отстегивал свой меч Зиканду, как обычно. Он спал с рукояткой в руке. Во сне он видел лицо Луниты, её многообещающую улыбку. Проснувшись, он кроме этого ничего не помнил, но сон укрепил в нём надежду встретить её снова.

Выглянув из двери избушки, Бастиан увидел сквозь утренний туман, подымавшийся с реки, семь неясных фигур. Двое шли пешком, а остальные ехали на различных животных. Бастиан тихо разбудил своих друзей.

Рыцари опоясались мечами и все вместе вышли из избы. Завидев Бастиана, всадники соскочили с коней, а потом все семеро опустились на левое колено. Они склонили голову и прокричали:

— Да здравствует спаситель Фантазии Бастиан Бальтазар Букс! Мы приветствуем тебя!

Выглядели пришельцы довольно странно. У одного из тех двух, что шли пешком, была необычайно длинная шея, на которой возвышалась голова с четырьмя лицами, по одному на каждую сторону. У первого было веселое выражение, у второго — гневное, у третьего — печальное, а у четвертого — сонное. Каждое лицо было застывшим и неизменным, но владелец их всегда мог повернуться тем лицом, которое соответствовало его теперешнему настроению. Это был тролль Четыре Четверти, которого кое-где называют также Темпераментником.

Второй бегун был из тех, кого в Фантазии называют Кефалоподами, или Головоногами — у него была только голова на очень длинных и тонких ногах — туловища и рук не было. Головоноги вечно странствуют, и у них нет постоянного места жительства. Чаще всего они бродят большими стаями, но изредка встречаются и одинокие ходоки. Питаются они травами. Тот, что преклонив колена, стоял теперь перед Бастианом, был юным и румяным. Трое верхом на лошадях, ростом едва больше коз, оказались Гномом, Тенеплутом и Дикушкой. Гном с золотым обручем на голове был, очевидно, властителем. Тенеплута было трудно рассмотреть, потому что он состоял, собственно, из одной тени, которую никто не отбрасывал. У Дикушки было кошачье лицо и длинные золотые локоны, закрывавшие всю её, словно плащ. Всё её тело было покрыто косматым золотым мехом. Ростом она была не больше пятилетнего ребенка.

Ещё один посетитель приехал на быке — он был родом из страны сазафранцев, которые рождались старыми и умирали грудными детьми. Этот, с длинной седой бородой, лысиной и морщинистым лицом, был — по меркам сазафранцев — очень юн, почти что одних лет с Бастианом.

Синий Джинн приехал на верблюде. Он был длинным и тощим и носил огромный тюрбан. Телосложением он был похож на человека, но его обнаженный мускулистый торс казался вылитым из блестящего голубого металла. Вместо носа и рта на лице его выдавался вперед мощный загнутый орлиный клюв.

— Кто вы такие и чего хотите? — несколько грубо спросил Икрион. Несмотря на столь церемонное приветствие, он, казалось, не совсем убедился в безобидности этих посетителей, и единственный всё ещё не снял руки с рукоятки меча.

Тролль Четыре Четверти, который до этого показывал своё сонное лицо, теперь повернулся веселым лицом к Бастиану и сказал, не обращая внимания на Икриона:

— Господин, мы — властители из самых разных стран Фантазии, и каждый из нас отправился в путь, чтобы приветствовать тебя и просить твоей помощи. Весть о твоем присутствии облетела всю Фантазию, ветер и облака произносят твоё имя, волны морские своим рокотом возвещают твою славу, и каждый ручеек повествует о твоем величии.

Бастиан бросил взгляд на Атрейо, но тот серьезно, почти строго смотрел на тролля. На лице его не было и тени улыбки.

— Мы знаем, — теперь взял слово синий Джинн, и голос его звучал как орлиный клекот, — что ты сотворил Ночной Лес Перелин и Разноцветную Пустыню Гоаб. Мы знаем, что ты ел и пил от пламени Пестрой Смерти и купался в нём, чего не может вынести никто в Фантазии. Мы знаем, что ты прошел через Храм Тысячи Дверей, и мы знаем, что свершилось в Серебряном городе Амарганте. Мы знаем, господин, что ты можешь всё. То, чего ты желаешь, возникает по единому твоему слову. Поэтому мы приглашаем тебя прийти к нам и оказать нам милость: дать каждому свою собственную историю. Ведь ни у кого из нас её ещё нет.

Бастиан подумал, а потом покачал головой.

— То, чего вы от меня ждете, я пока что не смогу сделать. Позднее я помогу вам всем. Но сначала я должен встретиться с Девочкой Императрицей. Поэтому помогите мне найти Башню Слоновой Кости!

Эти слова, казалось, нимало не разочаровали всех этих существ. После короткого совещания они заявили, что чрезвычайно рады предложению Бастиана о том, чтобы его сопровождать. Немного погодя вся процессия, которая напоминала уже небольшой караван, пришла в движение.

Целый день к ним примыкали всё новые пришельцы. Не только те, о которых накануне сообщал Атрейо — посланцев было гораздо больше, и возникали они со всех сторон. Явились козлоногие фавны и огромные ночные духи, эльфы и гномы, жуко-наездники и трехноги, петух ростом с человека, в сапогах с отворотами, и олень с золотыми рогами, стоявший на задних ногах и одетый в некое подобие фрака. А вообще, среди вновь прибывших было множество существ, ничем не похожих на человека. Например, медные муравьи в шлемах, бродячие скалы причудливой формы, звери-флейтисты, игравшие на своих длинных клювах, а также трое так называемых лужников, передвигавшихся поистине удивительным способом: на каждом шагу они растекались, чтобы чуть подальше снова принять свою форму. Самым диковинным из вновь прибывших был, пожалуй, Двойной, у которого передняя и задняя часть туловища бегали отдельно друг от друга. Он имел отдаленное сходство с гиппопотамом, но был в красно-белую полоску.

В общей сложности их уже собралось больше сотни. И все они пришли, чтобы поприветствовать Бастиана, спасителя Фантазии, и просить его о своей собственной истории. Но первые семеро разъясняли подоспевшим позднее, что сначала замышляется путешествие к Башне Слоновой Кости, и все были готовы идти туда вместе.

Икрион, Избальд и Идорн ехали верхом рядом с Бастианом во главе уже довольно длинной процессии.

К вечеру подошли к водопаду, а с наступлением ночи шествие спустилось с плоскогорья извилистой горной тропой и оказалось в лесу орхидей величиной с дерево. Гигантские пятнистые цветы внушали смутное беспокойство. Поэтому, когда разбили лагерь, было решено на всякий случай выставить ночной караул.

Бастиан и Атрейо собрали мох, росший здесь повсюду, и сделали себе мягкое ложе. Фалькор свернулся кольцом вокруг друзей, головой внутрь, так что они как будто оказались под защитой большого крепостного вала. Теплый воздух был наполнен странным и не очень приятным запахом, который источали орхидеи. Было в нём что-то сулящее беду.

Загрузка...