ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ, рассказывающая о тайнах магов и новых встречах, недоразумениях и обидах кадеток

Вонь горелой плоти перебивала все остальные запахи, и Дирарду лишь чудом удалось учуять тепло и аромат свежей крови.

— Кто-то еще жив, — немедленно замер он на месте, даже не порываясь первым соваться в выложенное из камней примитивное убежище, окруженное разбросанными словно ураганом телами.

«Видимо, пытались сбежать от возмездия», — мелькнула равнодушная мысль, жалеть тех, кто пришел сюда чтобы убивать, граф не собирался.

— Не может быть… хотя погоди-ка, точно. Оборотень, но нечистокровный. Вот это его и спасло, успел закрыться в кокон. Рад, мне придется уйти. Нужен хороший лекарь, в одиночку я его сейчас не вытяну.

— Я вернусь к обозу сам, — кивнул граф и нехотя предупредил: — Только постарайся никого не приводить. Ты же понимаешь, это нападение ударит по ней, завтра же все поборники старых законов завопят о неприятностях, причиняемых Тальзии магами. И скрыть ничего не удастся, невозможно закрыть рот почти полусотне свидетелей. Не говоря уж об этих трупах и выжженной дороге. Никакая гроза не может вызвать такой пожар.

— Не волнуйся. — Годренс, отыскавший выжившего бандита, уже завернул свою добычу в магический кокон и подтащил к себе. — Поговорим позже.

После стремительного ухода друга Дирард секунду постоял, чутко вслушиваясь в ночные звуки и пытаясь отыскать в вони пожарища необычные запахи. Но так и не обнаружив больше ничего интересного, бесшумно и стремительно понесся на стоянку, устроенную в миле отсюда, возле мостика через впадающую в океан речушку.


— Где Год? — одними губами спросила Фанья, когда советник, невозмутимый как всегда, с чуть ехидной усмешкой на губах, помахивая неразлучной тросточкой, появился возле королевской кареты.

Камеристка позволила остаться в просторном дормезе трем знатным дамам из преданных королеве домов и двум воспитанницам, взятым ее величеством из монастыря, и они теперь тихо, как мышки, сидели на мягких диванах, боясь попасться графу на глаза. Успели уже убедиться, что в стремлении оградить королеву от опасности и сплетен ее новый любимчик не знает границ и вполне может высадить их из удобной, а главное, самой надежной кареты.

— Отправимся через пять минут, — делая знак, что все в порядке, вслух уверенно ответил он. — Больше остановок до Беленгора не будет.

Хотя на самом деле и близко не был в этом уверен и даже не надеялся до рассвета добраться до имения. Впереди их могла ждать еще засада, и, вполне возможно, не одна. Но не пугать же и без того тайком всхлипывающих дам, всего две декады назад рьяно оспаривавших свое право сопровождать королеву в путешествии к морю.

Сообщение вернувшегося Годренса о его намерении к полуночи оказаться на своей кровати в покоях третьего этажа Беленгора порядком изумило советника.

— Не хочешь намекнуть, как нам это удастся? — саркастически приподнял он бровь. — Даже если загоним лошадей, то потребуется не менее трех часов.

— Учитель помог, — не стал скрывать маг. — Ты уж прости, но никто, кроме него, нашего пленника не спас бы. А в благодарность за помощь пришлось рассказать о засаде. Нет, не смотри так, никаких секретов я не выдал, просто намекнул на свои проблемы, еще одного нападения мне и в самом деле не выдержать. Узнав о черных зельях, он дал мне особую, большую пирамидку. Как немного отъедем, открою портал, никто даже не заметит, что въезжает в него здесь, а выезжает неподалеку от Беленгора. Я уже поставил там портальный маяк.

— Хорошо иметь таких щедрых и понимающих учителей, — беззлобно усмехнулся граф, и не думая обижаться на друга за его своеволие.

Вылазка на место боя двух мощных магов наглядно показала ему, как мало стоили жизни всего обоза в тот момент.

— А учителя и обязаны быть такими, — с твердой убежденностью серьезно ответил Годренс. — Иначе гнутый медник им цена. Если учитель не любит своего ученика и не желает ему успеха, то никакого права называться учителем не имеет, и гнать его нужно от учеников плеткой из степной колючки.

— Какой ты сегодня кровожадный, — как всегда неслышно, выскользнула из тени Фанья. — Чем-то обидели твоего обожаемого маглора?

— Наоборот, он решил нам помочь, — пояснил ей Дирард. — Похоже, мы сегодня все-таки будем спать в своих постелях.

— Если честно, — вздохнул маг, поглядывая на торопливо жующих холодное мясо егерей, готовящихся трястись по полной неведомой опасности пустынной дороге еще часов шесть, — он нам уже помог. Всучил мне однажды вещицу… даже цену назвать не могу, нет таких в лавках Дройвии. Я тогда отбрыкивался как умел, а вот сегодня низко за нее поклонился.

— И как он отреагировал на этот поклон? — заинтересовалась Фанья, знавшая магистра лично, но по заведенному у них правилу никогда не называвшая его по имени.

— Как обычно. Велел не паясничать и снова зарядил свой артефакт, — вздохнул Годренс, предпочитавший выдавать друзьям информацию небольшими порциями, чтобы не озадачить вопросами, на которые у него пока нет ответов. — Поэтому я снова поеду впереди обоза, чтобы не высылать дозорных, а вам придется разделиться. Фанья, кареты с женщинами пойдут первыми, и тебе лучше быть с ними. Сама знаешь, если кто-то из них заметит нечто странное, устроят дикую панику.

— Хорошо, — хмуро согласилась камеристка, признавая этим согласием правоту мага и готовность подчиняться его приказам. Временно, разумеется.

Обычно она исполняла только распоряжения королевы, и то если считала их правильными.

Дирард лишь молча кивнул и достал сигнальный рожок. Отдавать капитану приказы по всем вопросам, касающимся порядка движения обоза, и следить за их точным исполнением было его обязанностью, вынужденно взятой на свои плечи. Не так много верных защитников у королевы, поступавшей в довольно важных государственных вопросах по собственному разумению и наперекор мнению некоторых глав сильных домов Тальзии.


Вопреки обещанию Годренса, переход через неприметный портал Дирард все же почувствовал. Вернее, ощутил резко изменившийся аромат. Вокруг больше не пахло диким клевером, мятой и горошком, теперь в ночи властвовал запах роз и лилий. Все соседние с Беленгором поместья просто утопали в этих цветах, и служили они не только украшением. Ценнейшее розовое масло издавна приносило владельцам южных земель огромные прибыли, сравнимые только с доходами от добычи жемчуга и выращивания редких фруктов.

— Как ты тут? — словно ниоткуда рухнул на последнюю телегу Годренс, раскинулся на мешках и утомленно пробормотал: — Если по прибытии найдешь меня спящим, не вздумай будить. Просто прикажи поставить эту телегу в тени, не люблю, когда в глаза лезет утреннее солнце.

— А как же мягкая постель в покоях мага на третьем этаже? — усмехнулся граф и растянулся рядом. Похоже, двуликая удача сегодня смотрит в их сторону своим добрым лицом, и они действительно скоро будут в Беленгоре. — Кстати, а когда мы прибудем?

— Еще с полчаса. Сам понимаешь, пришлось выходить в полумиле от того места, где начинались соседние имения. Стражники здесь довольно бдительно присматривают за дорогой, не стоит задавать им неразрешимых задач.

— А мы не можем уйти туда прямо сейчас? — Приподнявшись на локте, граф с надеждой вглядывался в смутно белеющее лицо друга. — Или у тебя совсем не осталось сил?

— Мы поспорили с Фаньей, — вздохнув, со смешком признался маг, — и теперь я должен зачаровать ей какую-то вещицу. Мне казалось, ты никогда такого не предложишь.

— Год, ты знаешь, как я отношусь к Фанье, — голос Дирарда стал холоднее горного ручья, — но в последнее время она начинает злить меня своим упрямством.

— Тогда сердись и на меня, — буркнул маг, схватил друга за руку и нажал на приготовленный заранее камень.

Краткое ощущение полета — и мягкие подушки приняли их в свои объятия.

— Где мы?

— Это она… моя постель. И больше я сегодня не сделаю и шага. — Сев на широкой кровати, Годренс торопливо сдирал с себя мантию. — А ты беги, куда собирался, нечего тут валяться, не фрейлина.

— Можно подумать, тебе сейчас до фрейлин, — направляясь к двери, едко отозвался Дирард.

— В случае необходимости у мужчин просыпаются скрытые возможности, — назидательно выдал дроу и щелчком пальца прикрыл колпаками хрустальные колбы с ведьминым мхом. — Спокойной ночи.


— Это точно мне? Ты не перепутала? — Кателла отступила назад и даже руки за спину спрятала.

— Кати, не говорили глупостей! — прикрикнула Дора и оглянулась на дверь, за которой полминуты назад скрылась королева, отправившаяся в свои покои в сопровождении Бетриссы и Октябрины. — Нам еще переодеться нужно, а ты тянешь время. Ну сама подумай, не мне же он принес этот подарок.

— Он отдал Тэрлине.

— Ну не мог он развернуться и идти к тебе через всю гостиную, — поддержала подруг Августа. — Ты же сама понимаешь, что тут же выдала бы себя. Открой, будь умничкой, так хочется посмотреть.

— Ну ладно, — тяжело вздохнула маркиза Зайбер, осторожно взяла шкатулку и поставила на стол. — Но если там что-нибудь…

— Что-нибудь там обязательно будет, — свирепо пообещала Дора, — иначе я сама ему что-нибудь уроню на голову! Ненавижу шутки и розыгрыши.

— Как мы похожи, — задумчиво отметила Августа, следя за неуверенными пальцами брюнетки, откручивающей барашек запора. — Кати, если твои подруги будут на ужине выглядеть чучелами, тебя должна замучить совесть.

— Тут что-то большое, — неуверенно пробормотала маркиза и вцепилась в ларец. — Что ты делаешь?

— Собираюсь отобрать у тебя этот подарок, раз он тебе не нужен. — Дора была настроена очень решительно. — А потом отобью и барона.

— Прекрати шутить, — бросилась к Кателле Тэрлина, — она сейчас заплачет! Кати, может, тебе помочь нужно?

— Я сама. — Упрямо поджав губы, маркиза Зайбер бережно достала из ларца полотняный сверток и водрузила рядом с ларцом. — Это же первый подарок… понимаешь?

Целую минуту девушки, затаив дыхание, следили, как тонкие пальчики подруги осторожно разворачивали ткань, и их терпение было вознаграждено сполна.

На куске полотна поблескивала перламутровыми изгибами огромная, закрученная, как рог, раковина, из раструба которой выглядывало свернутое трубочкой и украшенное серебряным шнурком и желтоватой восковой печатью письмо.

— Ну, — любознательно уставилась на зачарованно притихшую брюнетку неугомонная княжна, — распечатай быстрее это послание и успокой нас, оно тебе или кому-то другому?

— Мне, — на миг подняв на подруг сияющий счастьем взор, выдохнула Кати. — Он сам достал ее сегодня со дна океана.

— Чудесный дар, — сделала заключение Августа и строго глянула на подругу: — Береги эту вещицу и убери подальше. А теперь идемте переодеваться, на обед и ужин с королевой не принято приходить в одном и том же платье.

— Где мы их наберемся на все лето? — буркнула Доренея, но она лукавила.

Их сундуки оказались полны очень тщательно подобранных летних одеяний. Правда, платьев среди них было всего по пять или шесть, зато имелось много юбок и всевозможных блузок, накидок и шалей, позволяющих составлять из них неповторимые наряды.

— Закажем, — пожала плечами Тэри. — У нас же хорошее жалованье.

— Была бы голова, а шляпка найдется, — туманно бросила Августа, сделала несколько шагов и пояснила: — Боюсь и думать, какие нас могут ждать сюрпризы, если кто-то решился напасть на саму королеву. И потому жалованье лучше не тратить.

Помрачневшие девушки дружно смолчали, а о чем тут еще говорить? Похоже, королева и в самом деле кому-то очень мешает, и тогда становится понятно ее стремление окружить себя людьми, которым будет просто невозможно ее предать.

Ужин в обществе ее величества показался их светлостям скорее наказанием, чем удовольствием.

За столом, кроме самой королевы, барона Габерда, пришедшего в оранжерею вместе с принцами, и кадеток, никого не было, и обязанность развлекать собеседников разговорами легла на девичьи плечи. Барон старался помалкивать, лишь изредка отпускал похвалы повару и вежливые замечания о погоде.

После ужина королева пригласила всех сотрапезников в свою сравнительно небольшую уютную гостиную, выходящую на море застекленными до пола окнами, за которыми неумолимо сгущалась ночная тьма. Зато комната, ярко освещенная колбами с ведьминым мхом и фарфоровыми лампами, заправленными душистым маслом, была полна удобной мебели, вазонов с цветущими растениями и столиков со сладостями и фруктами. Сразу становилось понятно, кому обязана своим существованием расположенная за стеной оранжерея.

Фрейлины отлично понимали, ради чего их сюда позвали, и всеми способами развлекали королеву, стараясь помочь ей хоть ненадолго забыть об оставленном на дороге обозе. И временами им это удавалось, по большей части благодаря ни на минуту не умолкавшей, неустанно всех смешившей Кателле.

В глазах Ительниза, и близко не подходившего к Кати, но следившего за ней исподтишка, изредка мелькало неподдельное изумление, но он тут же отворачивался к подопечным. Случайно увидевшая такой взгляд Тэрлина мгновенно встревожилась за подругу: кто знает, чем обернется для Кати странное удивление барона, но виду не подала, оставив все сомнения до возвращения в свои комнаты. Наверняка Бет тоже это заметила, а она лучше всех разбирается в мужских поступках и гримасах.


Труднее всего девушкам пришлось, когда роскошные гномьи часы пробили двадцать три раза и вежливо пожелавший всем спокойной ночи барон увел принцев в их покои. С того момента в королевской гостиной время от времени повисала тяжелая тишина, и кадетки спешили припомнить веселые байки и придумать новые темы для легкомысленной болтовни. Серьезных разговоров, словно по уговору, все дружно избегали.

Зантария непринужденно смеялась над шутками маркизы Зайбер, умело поддерживала светскую беседу, но все чаще, крепко сжав губы, устремляла на непроглядно-темное окно полный горечи взгляд. И их светлости, мечтающие только о той минуте, когда можно будет снять с ноющих ног туфли и добрести до постелей, и едва сдерживающиеся, чтобы не зевать, снова и снова бросались на помощь своей королеве.

— Девушки, думаю вам пора идти спать, — глянув на часы, наконец произнесла ее величество, но никто из кадеток не поспешил исполнить это так мало похожее на приказ предложение.

Невозможно было даже представить себе, как они поднимаются и гурьбой выходят из королевской гостиной, оставляя Зантарию в окружении ярких светильников, мягких кресел и заставленных пустыми чашками столиков, еще более подчеркивающих ее одиночество.


Ведущая в оранжерею дверь распахнулась неожиданно, и не все кадетки заметили это сразу. Зато вспыхнувшую во взгляде королевы жаркую радость и облегченную улыбку, вдруг озарившую ее лицо, рассмотрели почти одновременно. И всем тут же стало понятно, как измучило Зантарию ожидание, как ждала она появления именно этого человека, используя всех их в качестве забавных игрушек, способных помочь ненадолго отвлечься.

Вот теперь можно было уходить, и девушки просто жаждали поскорее оказаться подальше отсюда, расслабить нестерпимо ноющие спины, которые положено было держать прямо, не прикасаясь к спинкам кресел.

Но на пути к выходу непреодолимым препятствием стоял, поигрывая своей дурацкой тросточкой, так знакомо усмехавшийся мужчина, которого по его же собственному приказу они никак не могли знать.

— Добрый вечер, ваше величество, — окинув комнату пристальным взглядом, первым нарушил он неловкое молчание. — Я с докладом. А вы отправляйтесь спать, в семь утра встреча с драконом.

Последние слова советник небрежно бросил сидевшей подле королевы Бетриссе, и герцогиня Лаверно тотчас еще сильнее выпрямила натруженную спину.

— Мы представлены? — осведомилась она с холодной, граничащей с презрением гордостью.

— Встретимся утром, тогда об этом и поговорим, — едко усмехнулся разбойник.

— Думаю, — поднявшись с кресла и нарочито аккуратно оправляя складки юбки, словно для себя тихо произнесла Октябрина, — разговаривать я вряд ли захочу.

— А это хорошая мысль, — в тон ей задумчиво согласилась вставшая следом за сестрой Августа и учтиво склонила голову перед королевой: — Спокойной ночи, ваше величество.

— Не просто хорошая, а замечательная, — тихо подтвердила Бетрисса, в свою очередь раскланиваясь с Зантарией: — Сладких вам снов!

— Поддерживаю, — коротко выдохнула Кателла и, присев в полупоклоне, лучезарно улыбнулась королеве: — Надеюсь, мы не очень вас утомили, ваше величество.

— И я, — вынуждена была сказать Тэрлина, старавшаяся не смотреть в сторону саркастически усмехающегося наставника. — Спокойной ночи, ваше величество.

— Никогда не любила разговаривать со всякими разбойниками, — с милым вздохом сообщила княжна Марьено и направилась к двери следом за подругами.

— Стоять, — тихо приказал граф, и в его голосе прорезался рык взбешенного зверя, но никто даже не замедлил шаг.

Ну разве чуть дрогнули обтянутые муслином и шелками девичьи плечи, словно в ожидании хлесткого удара.

— Ваша милость, — предупреждающе окликнула советника ее величество, — оставьте их. Девочки устали и перенервничали.

— От чего устали? От прогулок по пляжу? — сердито фыркнул он и тут же, осознав, что выдал себя, примирительно улыбнулся ее величеству: — Больше ведь здесь делать нечего.

В этот момент дверь за кадетками захлопнулась, и королева вмиг про них забыла. Словно подхваченная порывом урагана, сорвалась с диванчика, трясущимися руками вцепилась в плечи графа и зарыдала, прижав лицо к его рубашке:

— Больше никогда… ты слышишь? Никогда не смей так поступать! Или оставляй там меня, или уходи с нами. Я чуть с ума не сошла!

— Эх, ваше величество, — бормотал Дирард, бережно разминая ее вздрагивающие от плача плечи, — сама ведь знаешь, как сейчас не права. Не мог я оставить друзей, после такой выходки они оставили бы меня. И тебя там оставить не мог, мальчишки тут наломали бы дров. Как тебе удалось справиться с Алем, даже не представляю.

— Это они, кадетки, — сквозь слезы улыбнулась королева, — прибежали, окружили… Бетрисса послала воспитанницу за Майзеном и Габердом, и барон сразу взял принцев под опеку.

— И даже не торговался? — удивленно приподнял бровь Дирард, незаметно подводя королеву к креслу и бережно усаживая на подушки. — Чего тебе налить? Может, полбокала вина? Где тут чистая посуда?

— Ничего не нужно, меня Дора весь вечер какими-то отварами поила, кстати, они у нее получаются весьма неплохо. Габерд тоже удивил, хотя в тот момент мне было не до него. Зато теперь припоминаю, он ведь слушался кадеток ничуть не меньше, чем меня, а возможно, и больше. Каждую просьбу выполнял беспрекословно. Мне кажется, зря ты напал на девушек, они вели себя очень достойно, хотя им тоже пришлось нелегко.

— Ничего с ними не случится, — суховато отмахнулся советник, поймал укоризненный взгляд королевы и мягче пообещал: — Завтра со всеми разберусь, сейчас нужно идти помочь капитану встретить обоз. А ты зови служанку и ложись отдыхать, не жди Олифанию. Ей сегодня досталось, уже несколько часов возится с перепуганными дамами.

Загрузка...