Без белых роз

Достал «Жигули»

— Ну, достаньте мне «Жигули», — просил всех родных и знакомых Виктор Петрович Мамаев, преподаватель музыки. Одни честно говорили, что не имеют связей, другие напрямик спрашивали, что они «с этого будут иметь», третьи просто издевались: мол, «Жигули» — не лунный камень, их надо не доставать, а покупать. «Наивные люди пешеходы, — размышлял Мамаев. — Можно подумать: зайди в автомобильный магазин, выбей чек и садись за руль рубиновых «Жигулей».

Желание достать автомобиль с каждым днем вырастало в столь жгучую и неуправляемую потребность, что он лишился сна, а когда засыпал, то даже во сне перебирал разные варианты, с помощью которых, чтя уголовный и гражданский кодексы, мог бы обойти их или еще лучше объехать. Наконец фортуна послала ему председателя колхоза Ивана Ивановича, который оказался человеком, тоже нуждающимся. Нет, не в «Жигулях», а в том, чтобы его Петька, которому Виктор Петрович давал уроки музыки, смог потрясть мир игрой на скрипке.

— Достану я тебе талон на машину, если ты сможешь устроить Петьку в консерваторию, — поставил условие председатель колхоза.

Почесал Мамаев затылок: задача нелегкая, консерватория в другом городе и знакомых там никого нет…

— Может, для начала в музыкальное училище? Оно хоть в нашем городе, — закинул он удочку.

— Только в консерваторию! Или я тебя не видел, а ты меня не слышал! — отрубил Иван Иванович.

— Ну зачем так сразу: «Не видел, не слышал»? Дай срок!

В срок единственный сын председателя колхоза сдал экзамены и поступил в консерваторию, пройдя большой конкурс. Возможно, поступил бы и без договора двух людей, жаждущих «владеть». Парень не без таланта, да и не знал он, не ведал, о чем за его спиной договаривается родитель. Но вот в руках Виктора Петровича Мамаева долгожданный талон на «Жигули». Две тысячи теща дала, полторы тесть подкинул, а остальные деньги свои. Мечта его сбылась: на «Жигулях» цвета морской волны выплыла чета Мамаевых. За рулем — сам, рядом супруга Элла Ивановна.

Два года наслаждался жизнью на колесах Виктор Петрович, отгоняя изредка посасывающую тревогу: ездит-то он по доверенности, а собственником «Жигулей» числится какая-то знатная свинарка, которой выдали талон на автомашину за то, что десять лет не было падежа поросят, а хрюшки как на дрожжах росли и жирели. Но зря тревожился Мамаев: знатная свинарка даже забыла, как однажды председатель колхоза спросил ее мимоходом, надо ли ей автомашину.

— На кой она мне? От усадьбы до свинарника, что ли, на ней ездить? — засмеялась тетя Даша.

— Мое дело — предложить, твое — отказаться, — быстро согласился Иван Иванович.

На том и расстались. И невдомек было Дарье Сергеевне, что в тот самый день на ее талон купит автомашину некий Мамаев Виктор Петрович, которого она и в глаза не видела, а что с этого момента она станет собственницей «Жигулей». Доверенность на покупку и вождение от ее имени заверил сам председатель колхоза, а подпись учинил на доверенности сам Мамаев.

Но беда все-таки пришла… И кто бы мог подумать, что солидному мужчине, работнику культурного фронта, строгому отцу семейства, задурит голову вертихвостка-секретарша Аллочка: «Женись да женись!»

— Закон запрещает иметь двух жен, — как мог оборонялся Виктор Петрович. — А я чту законы.

— Витенька! Ну и чти их на здоровье, — ласково щебетала она, привалившись к его руке и мешая управлять автомашиной цвета морской волны. — Все сделаем по закону. Ты расторгнешь брак со своей старухой, и мы зарегистрируемся. Я же расторгла брак со своим кашалотом! Это очень быстро делается и совсем не страшно.

Всю дорогу в лес и обратно Аллочка инструктировала, как безбоязненно надо расторгать браки. Это было так интересно, что, заслушавшись, Виктор Петрович чуть было не наехал на невесть откуда появившуюся тещу… Женщину строгих правил…

Дома жена устроила скандал. Тесть потребовал вернуть полторы тысячи, между прочим, заработанные, а не найденные… Теща намекнула, что и две тысячи она подарила не для того, чтобы всяких там потаскушек он возил на автомашине. Сказала больше для порядка, считая, что небольшой скандальчик отрезвит зятя. Но дело этим не кончилось.

Не без совета Аллочки этим небольшим скандалом и воспользовался Виктор Петрович: умело инсценируя смертельную обиду, назавтра подал заявление о расторжении брака по причине частых ссор и несходства характеров. Знал бы, что из этого получится, — повременил бы и до сих пор ездил на «Жигулях». А так снова превратился в рядового пешехода…

Элла Ивановна попросила на примирение шесть месяцев, приведя в суд тринадцать свидетелей, досконально знавших, что жили супруги душа в душу много лет и что до покупки автомашины сходство характеров у них было даже очень полное. Но прошел месяц — не идет муж домой для примирения, катается туда-сюда на автомашине, и все не один. Жена Мамаева не была леди Макбет, но и у нее терпение истощилось — взяла да и спрятала паспорт, технический талон и доверенность с поддельной подписью. Что тут было!..

Побежал Мамаев в суд, чуть не со слезами развода досрочно просит. Без машины — хоть пропадай… Тут-то и выяснилось, что «Жигули» не принадлежат супругам, а значит, и делить их в бракоразводном процессе нельзя. Виктор Петрович — к председателю колхоза, а тот на курорте в Крыму. Ну а кто, кроме него, станет поддельную доверенность выправлять? Вернулся Мамаев ни с чем. А супруга тем временем села в поезд и прямехонько в колхоз. Так, мол, и так, рушится семья из-за этой проклятущей автомашины. Кто здесь Дарья Сергеевна? Пусть заберет свои «Жигули», а деньги за них отдаст за минусом процента износа.

Народ в колхозе отзывчивый. Нашли свинарку, не ведающую, что уже два года она — собственница автомашины. Припомнила разговор с председателем, да только по доброте душевной подводить его не захотела. Узнают — позора не оберется. За поддельную подпись еще и к прокурору потянут. А он — человек работящий, черт его, видать, попутал…

— Ну, а если машины не будет — вернется, думаешь? — спросила приезжую свинарка.

— Почти двадцать лет без машины душа в душу жили. Все зло в этой голубой каракатице! — причитала Элла Ивановна.

Дарья Сергеевна накормила поросят, попросила, чтобы за ними последили, а сама пошла переодеваться.

— Раз я хозяйка «Жигулей», мне и решать, что с ними делать. А сделаем мы вот что. Я тебе дам доверенность на их продажу. К чертям эти машины, коли от них разврат один!..

Как порешили, так и сделали. Приходит однажды Виктор Петрович к гаражу — хоть полюбоваться автомашиной, а гараж пустой. От «Жигулей» и след простыл. Он — в милицию, в прокуратуру, в суд. А там ему сразу вопрос: «А вы кто такой?..»

И теперь, как только промелькнут мимо него «Жигули» цвета морской волны, хватается он за сердце и кладет под язык валидол.