Без надежды на любовь

12

Дебора постаралась одеться так, чтобы сразить кого угодно наповал. А почему бы нет? Ведь поводы надеть наряд, купленный ею на свадьбу младшей сестры Памелы, были так редки. А в «Капри» она, безусловно, должна была появиться в лучшем, что было в гардеробе. Кроме всего прочего, ее женская гордость требовала реванша.

Короткий до талии, бархатный жакет жемчужно-серого цвета был образцом элегантности. Широкая юбка в тон из тафты в романтическом стиле открывала взору стройные ножки в шелковых чулках. Черные лаковые босоножки на высоких каблуках, застегивающиеся выше лодыжек, дополняли картину.

Макияж был безупречен. Красная помада, красный лак для ногтей. Дебора уложила волосы в мягкой, свободной манере, и они ниспадали ей на плечи. Несколько капелек дорогих духов — и вот уже она готова к бою!

Когда Дебора спустилась вниз пожелать спокойной ночи отцу, в его глазах вспыхнули хитрые огоньки.

— Собираешься прикончить его?

— Я больше не маленькая наивная девочка, — напомнила Дебора.

— Да? — воскликнул отец, словно только сейчас поняв, почему ее не влечет поехать с ним на ферму. Наконец-то он догадался, откуда дует ветер. И как бы в подтверждение этому добавил: — Думаю, Билли справится с твоей неуемной гордостью, Дебора!

— Время покажет, — ответила она. — Не жди меня, отец. Я могу прийти поздно.

— Развлекайся, девочка, и ни о чем не беспокойся. А я скоро лягу. Для меня и так сегодня было достаточно волнений.

По дороге к ресторану она впервые серьезно задумалась о том положении, которое занимает в обществе Уильям Дейвис. Он, вероятно, был одной из акул в мире бизнеса, а ее отец, наоборот, ничего не понимал в денежных делах. Они находились, так сказать, в совершенно разных весовых категориях. И Биллу ничего не стоило «проглотить» Тревора.

Нет, так поступить он мог только с ней. У Билла не должно было быть причин плохо относиться к старику. Ее отец никогда не станет жертвой коварных замыслов Дейвиса. Это было бы несправедливо!

Впрочем, вся эта жизнь была чертовски несправедливой. Несправедливым было то, что у Билли оказался такой жестокий дед-тиран, как Мел Дейвис. Что ее мать умерла совсем молодой. Что Джонни трагически погиб. Что на долю ее отца выпало столько горя.

Нет, кем бы ни был Дейвис, он не причинит боли старому человеку, который никогда не делал ему ничего плохого. Впрочем, нечего ломать голову. Скоро она получит ответы на все свои вопросы. Сегодня вечером у нее не останется никаких сомнений относительно планов Билла Дейвиса. Все карты будут раскрыты.

Стоял воскресный вечер, и проблем с парковкой было хоть отбавляй. Но ей посчастливилось поставить машину очень близко от входа в ресторан.

Было довольно прохладно, и Дебора в своем коротком бархатном жакете поежилась. Однако она замерзла куда больше, если бы не боевой настрой.

Здание, в котором размещался ресторан, вызывало довольную улыбку. Маленькое, старинное, выкрашенное в зеленый цвет, оно выгодно отличалось от безликих стандартных домов, окружающих его со всех сторон. Посетители проходили внутрь через двойные стеклянные двери, и уже с улицы можно было видеть уютные интерьеры.

Дебора взглянула на часы. Оставалось еще несколько минут до восьми. Не думая о том, был ли Билл пунктуальным или нет, она открыла дверь и вошла в ресторан, сразу попав в элегантную атмосферу прошлого века.

Метрдотель вежливо приветствовал ее. Дебора не успела даже упомянуть имя своего кавалера, как он обратился к ней по имени:

— Мисс Конуэй, мистер Дейвис ждет вас в баре.

Но она уже сама увидела его. Билл ждал ее прихода. Выглядел он великолепно в черном вечернем костюме и белой рубашке.

Дебора намеренно задержалась в холле, разглядывая великолепный букет живых цветов. Но если кто-нибудь спросил бы ее, какие цветы были в этом букете, она не смогла бы сказать. Ощущая на себе взгляд Билла, Дебора чувствовала себя раздетой.

Более того, каким-то непостижимым образом она ощутила, как его губы касаются ее груди, силу его объятий и жгучее наслаждение от интимной близости с этим мужчиной.

Билл встал, чтобы приветствовать подошедшую Дебору. Он не попытался поцеловать ее, даже не коснулся руки. Но когда она решилась прямо взглянуть ему в глаза, то прочла в них безоговорочное восхищение.

Бармен несколько разрядил обстановку, поставив перед ней бокал шампанского. Дебора поблагодарила его и, усевшись на высокий табурет, попыталась расслабиться.

Губы Билла тронула едкая усмешка.

— Это не сработает, — еле слышно пробормотал он.

Дебора насмешливо покосилась на него.

— Что ты имеешь в виду?

Он покачал головой.

— На тебе цвета пасмурной осени, а я чувствую зной жаркого лета.

Дебора кивнула на его стакан с мартини.

— Может, попросишь еще немного льда? Это заметно охлаждает пыл.

Билл рассмеялся.

— Ты всегда была остра на язык. Знаешь, я получил огромное удовольствие, читая твои книги. У тебя истинный талант рассказчика.

Вот уж этого она никак не ожидала! Билл соизволил-таки прочесть ее произведения!

— Какая из моих сказок понравилась тебе больше всего? — лукаво спросила Дебора.

— Та, что о змее, — ответил Билл, улыбаясь какой-то мальчишеской улыбкой. — Она напомнила мне один из дней нашего детства. Ты была очень храброй в тот день, Дебби! — В его глазах мелькнуло былое восхищение. — Я никогда не думал, что девчонка может быть такой смелой.

Она нахмурилась, не ожидая от него таких воспоминаний. Но сейчас не время думать об этом! Дебора отпила шампанского, и ей показалось, что она проглотила мириады звездочек, которые приятно обожгли горло.

— Книги раскупаются очень хорошо. Они продаются в Великобритании и США, и их популярность растет, — не без удовлетворения заметила Дебора.

— Это прекрасно! — воскликнул Билл.

— И выгодно, — добавила Дебора.

Она говорила очень серьезно, ведь речь шла о ее любимой работе, которая к тому же помогала ей довольно безбедно существовать, и игривый тон здесь не допускался.

— Я могу себе позволить выкупить долю отца в ферме.

— Не уверен, что она будет когда-либо продаваться, — усмехнулся Билл.

Дебора проигнорировала его слова.

— Я также надеюсь, что мой доход позволит выкупить и твою долю, если ты немного подождешь.

— И это полностью избавит тебя от меня?

— По крайней мере, это будет честно.

— Мне не нужны твои деньги, Дебби.

— Я абсолютно точно знаю, что тебе нужно, — сдержанно заметила она и сделала еще один глоток шампанского.

— Держу пари, твой отец не хочет, чтобы ты поступала так, как только что заявила, — последовало довольно неприятное для Деборы замечание. — Он гордый человек, неужели ты не знаешь отца?

Эта мысль ей самой не давала покоя. Дебора уже думала о том, как отреагирует отец на ее желание расплатиться с Биллом Дейвисом за ферму.

Билл маленькими глотками потягивал мартини, а Дебора, искоса наблюдая за ним, размышляла о его словах. Они внесли кое-какое сомнение в ее планы.

— Ты ведь не обсуждала это с ним, не так ли. — Эти было скорее утверждение, чем вопрос.

Дебора не ответила.

— Ему бы не понравилось, если бы ты купила ферму для него. Это заставило бы его чувствовать себя еще большим неудачником, — спокойно продолжал Билл. — Я знаю, у тебя благие намерения, ты хочешь помочь ему, вернуть смысл жизни… но не таким же путем!

Она взглянула на него, в ее глазах застыла боль. Как Билл смог за короткое время разобраться во всем этом?

— Пусть лучше благотворительность исходит от меня, а не от тебя, Дебби. Тревор будет горд делать то, чего я не могу. Если ты, конечно, позволишь… — Билл покачал головой. — Твой отец и так чувствует, что слишком многим обязан своей дочери, и это делает его несчастным.

— Все совсем не так! Ты выдумываешь! — запротестовала Дебора.

— Я слушал его весь день.

— У тебя нет права…

— Слушать?

— Нет, под предлогом помощи, вмешиваться в нашу жизнь, — с горечью уточнила Дебора.

Их взгляды встретились.

— Ты лишаешь меня возможности выслушать его, Дебби. Ты лишаешь меня возможности помочь ему. Почему ты так сердишься на то, что Тревор раскрылся передо мной? — спросил Билл, с укором глядя ей в глаза.

— То, что ты делаешь, не имеет никакого отношения к настоящему сочувствию!

— Вероятно, у меня действительно не было права вмешиваться в твою жизнь до сегодняшнего дня… — Начал было Билл.

— А сегодня ты считаешь это возможным? — перебила его Дебора.

— Да.

— А я так не думаю!

— Знаю и надеюсь тебя переубедить.

— Наверное, это будет ловкий трюк! — Она осушила бокал и поставила его на стойку, хотя ей очень хотелось запустить им в стену. — Ну что ж, давай начинай!

Билл встал, не допив мартини. Нашел взглядом метрдотеля, который подошел, чтобы проводить их к заказанному столику. Дебора тоже поднялась, готовая сопровождать Дейвиса, но при этом выдерживая дистанцию, так чтобы даже случайно не коснуться его.

Он может говорить до посинения, но победа теперь на ее стороне. И их взаимное физическое влечение больше не поможет ему.

В этот воскресный вечер ресторан был полон. Дебора ощущала на себе любопытные взгляды, но женщины, конечно же, смотрели только на Билла Дейвиса. Естественно, такой импозантный мужчина просто не может остаться незамеченным. Как оценивают ее, она не знала, да это было и неважно.

Их проводили к уютному столику на двоих в правом крыле ресторана. Устроив гостей, метрдотель представил им официанта, который будет обслуживать их в течение вечера.

Названия блюд звучали великолепно. И Дебора решила заказать коктейль из креветок. Затем — утку с корочкой в лимонном соусе. И на десерт ванильное суфле. Не было смысла упустить возможность насладиться ужином в полной мере. Билл остановил свой выбор на салате из маслин с овечьим сыром и на филе миньон по-неаполитански.

Выбор вин был восхитителен. Они предпочли итальянское белое вино «Баллини», а также красное «Мэри».

Дебора напомнила себе, что может позволить только два бокала вина, потому что она за рулем. Зато уж за едой можно отвести душу!

Маленькие блюда с устрицами, чтобы возбудить аппетит, уже стояли на столе. Дебора взяла одно из них и, намеренно избегая взгляда Билла, сделала вид, что разглядывает зал.

Публика в ресторане была особенной, — скорее всего, постоянные посетители. Тихий гул голосов. Приглушенный свет. На стенах картины в дорогих рамках. Именно они привлекли внимание Деборы.

На одном из полотен была изображена сцена из венецианской жизни семнадцатого века — символическое обручение дожа с Адриатическим морем. Влажный воздух морской лагуны, великолепие сказочных одежд, празднично украшенные гондолы. Но это было прошлое, как бы увиденное глазами человека двадцатого столетия.

— Тебе нравится? — спросил Билл, внимательно наблюдая за Деборой.

Она рассеянно перевела взгляд на мужчину, который привел ее сюда. Без сомнения, он имел в виду картину, но в этот вечер ей во всем нужны были четкость и определенность.

— Что нравится? — ответила вопросом на вопрос Дебора.

Биллу больше не удастся вовлечь ее в какие-либо авантюры, задурить ей голову. Она будет начеку.

— Картина. — Его улыбка была само очарование.

— Мне кажется, автор отнесся к реальному историческому событию с большой долей ностальгии по ушедшим временам маскарадов и беззаботных празднеств. Но картина, несомненно, хороша, — высказала свое мнение Дебора.

— Таково его восприятие истории. Это Джанфранко Альдеризи.

— А-а, — протянула она с насмешливой снисходительностью.

Дебора, конечно, предполагала, что коллекционирование произведений живописи расширило познания Билла в области искусства, но не до такой же степени! И тут ее осенило.

— Ты уже был здесь раньше?

— Да, — признался Билл.

— Почему же не навестил нас?

— Я предполагал, что ты давно уже замужем и у тебя есть дети.

— Это было бы очень легко проверить: снять трубку и позвонить.

— Нет, это было нелегко, Дебби. Не думаю, что ты поймешь меня сейчас, но существовал своего рода психологический барьер, который я не мог перешагнуть. Я бы никогда не решился преодолеть его, если бы ты сама не пришла ко мне и не помогла…

Слова прозвучали на редкость искренне, но Дебора не могла поверить Биллу. И ее молчание послужило ей защитой.

Дейвис откинулся на спинку стула, задумчиво гладя на молодую женщину. Дебора видела: он никак не может пробиться сквозь стену отчуждения, которую она воздвигла. В этом была ирония ситуации, потому что так же отчаянно она сама пыталась сделать то же самое, добираясь до Билли, но натыкаясь лишь на насмешливую холодность Уильяма Дейвиса.

Наверное, глоток вина — этого великолепного напитка с тонким ароматом — погрузил Дебору на какое-то время в отрешенную задумчивость.

— … Когда я впервые увидел тебя в галерее, — донесся до нее голос Билла, — я не мог отвести от тебя взгляд. Ты заставила меня думать о весне. Ты выглядела такой свежей, такой желанной. Твой образ пробудит во мне что-то давно забытое. Я хотел узнать тебя поближе. И спросил Коннора, кто ты такая.

— Коннора? — удивилась Дебора.

Напряжение, чувствовавшееся в словах Билла, передалось ей и мгновенно заставило вернуться в реальный мир.

— Да, владельца галереи. Коннор был в недоумении. Он думал, что мы знакомы. — Билл криво улыбнулся. — Ведь ты назвала мое имя, чтобы пройти на вернисаж, а это равносильно официальному приглашению.

Румянец залил ее щеки. Так, значит, Билл знает, что она солгала, чтобы проникнуть на выставку, используя его имя как пропуск!

— И что ты подумал обо мне?

Он пожал плечами.

— Некоторые женщины способны на все, чтобы заполучить понравившегося мужчину. Так было несколько раз и со мной. — Билл с отвращением сморщился.

— Сочувствую!

— Я обычно сразу же раскусывал их.

— Вот почему ты так обошелся со мной!

— Я был очень зол. Твоя «доступность» испортила образ, сложившийся в моем воображении. А это наложило отпечаток на мое поведение. Прости… Я хотел наказать тебя за то, что ты выглядела такой привлекательной и чистой, а оказалась такой вероломной.

— Понятно, — пробормотала Дебора.

— Но самое ужасное было то, что ты осталась привлекательной для меня и после той ночи. И я сдался, хотя боролся до последнего.

Ненавидя ее, ненавидя себя! Ничего удивительного в том, что ей не удалось навести мосты между ними. Совсем как сейчас — те же чувства бушуют в ней в данный момент. Всепоглощающая страсть, которую она никогда не испытывала прежде, и желание раз и навсегда изгнать его из своего сердца! Она ненавидит его и ненавидит себя.

Официант вернулся с очередной бутылкой вина. И пока Билл пробовал и одобрял его, Дебора немного пришла в себя.

Невозможно было отрицать влечение, существующее между ними, но это не поможет Биллу Дейвису использовать ее. И старая семейная ферма также не должна стать одним из способов заполучить ее, Дебору Конуэй.

Пожалуй, сегодняшний вечер — последняя их встреча.

Налив вино в бокалы, официант удалился. Дебора сделала маленький глоток.

— Почему ты не сказала мне, кто ты, прямо там, в галерее, когда я спросил?

— Я пришла, чтобы увидеть тебя. Не собиралась даже подходить. Я использовала твое имя, потому что у меня не было другого пути попасть на выставку. Я только хотела посмотреть, каким ты стал…

— Но потом, когда я подошел к тебе? — нетерпеливо и требовательно спросил Билл.

— Ты не узнал меня! — с жаром воскликнула она.

А ведь должен был узнать, если бы в нем осталось хоть что-нибудь от Билли!

— Может быть, я и узнал тебя, Дебби, на каком-то подсознательном уровне. Может быть, это узнавание и выразилось в том необузданном влечении, которое я испытывал вопреки обычному здравому смыслу. Что-то говорило мне, что ты особенная, не такая, как все…

— Прекрати! — зло прервала она. — Ты снова пытаешься оправдаться с помощью лжи.

— Я?! Ты просто не слышишь меня! Никогда прежде я не был так искренен, как сейчас!

— Почему бы не свести твое необузданное влечение к банальной похоти?

— Потому что это нечто большее! И ты знаешь это, Дебби, — ответил он, впиваясь в нее горящим взглядом.

— Нет, похоть. Но, видит бог, я хотела большего, — страстно заявила Дебора, ненавидя смятение, которое он посеял в ее душе.

Билл наклонился вперед, в его глазах была страсть, голос дрожал от напряжения.

— Ты будешь иметь больше, много больше! Если только скажешь мне, кто ты сейчас!

Дебора отпрянула от него. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Ты не пожелал узнать меня, потому что я была напоминанием о жизни, которую ты оставил в прошлом. О жизни, которую ты ненавидел!

— Тогда почему я здесь, Дебби? Зачем я только что вновь привязал себя к этой ферме?

— Почему? А вот это скажешь мне ты! Или предпочитаешь продолжать лгать, в надежде, что проклятый огонь вожделения разгорится вновь?

— Мне нужно от тебя не только твое тело, черт возьми! — Он наклонился вперед. Казалось, его глаза прожигают ее насквозь. — Я не считаю, сколько мне пришлось заплатить. Я говорю сейчас о более ценном, нежели деньги! Все это должно показать, как серьезно в действительности мое отношение к тебе! — На несколько секунд он замолчал, не отводя от нее пристального взгляда, потом отчеканил: — И если ты думаешь, что я поступаю так только ради секса, каким бы он ни был замечательным, ты просто сумасшедшая! — Как бы в подтверждение своих слов, он направил на Дебору указательный палец. — Это сделала ты… Именно ты свела наши отношения к сексу, а все остальное оставила позади. Ничего большего ты мне не дала. Ничего! — Его губы скривились. — И если ты будешь честна сама с собой, Дебора Конуэй, то признаешь это, а не станешь прятаться за спину высокой морали, притворяясь, что не шла со мной когда-то по дороге, которую мы вместе выбрали.

Он ждал ответного взрыва негодования, но Дебора молчала.

— Я бы назвал это ужасным преступлением, — продолжал Билл. — А теперь именно ты обвиняешь меня во всех смертных грехах. Теперь, когда я прихожу и пытаюсь узнать, какой была твоя жизнь с тех пор, как ты покинула Бедфорд. Еще в пятницу вечером ты могла сказать мне то, что твой отец поведал мне сегодня. Это все бы спасло! — Его губы дрогнули от чувств, переполнявших его. — И не было бы этого ада!

— Но ты мог бы приехать в Ливерпуль и узнать все сам еще много лет назад. Много лет назад, Билл Дейвис, — повторила она страстно.

Все, что он сейчас сказал, выглядело вполне справедливо с его точки зрения. Но у нее были свои аргументы! Он предал ее в чем-то очень важном, и сделанного не воротишь… Она будет непреклонна! Как ни горько, другого пути нет.

Билл глубоко вздохнул и покачал головой. На его лице появилось упрямое выражение.

— Я приезжал, приезжал, когда мне исполнилось девятнадцать. И увидел тебя, выходящей из дома… с младенцем на руках.

Джонни!

Он не знал о Джонни! О смерти ее матери он тоже ничего не знал!

— Тогда я сказал себе: «Билли, парень, она не ждала тебя! Ты жил пустыми надеждами». Так что я вернулся назад в Лондон и стал мечтать о другом.

Его признание разом разбило в пух и прах все ее обвинения. Дебора сидела молча, стараясь справиться с собой и осмыслить, какое горькое разочарование испытал Билли и каких иллюзий лишился.

Он пришел, как и должен был прийти! Сейчас она ни на секунду не сомневалась в том, что Билл сказал правду. Ведь связь, существовавшая между ними, была такой глубокой, такой особенной! И они поклялись, что ни время, ни расстояние не прервут ее.

Так вот в чем дело! Он решил, что Дебби вышла замуж! А она подумала, что Билли предал ее, бросил, забыл…

Она ждала его, ждала много лет, пока надежда не оставила ее. Если бы он только подошел тогда к ней, заговорил!..

— Хочешь продолжать винить меня? Давай! — заявил Билл, словно читая ее мысли. — Я знаю, как ошибся тогда. Но ни ты, ни я не можем изменить прошлого, Дебби.

Дебора не могла говорить, пораженная могуществом судьбы, которая в мгновение ока разрушила ее жизнь и убила Билли, превратив его в Уильяма Дейвиса. Бессмысленно сетовать и рвать на себе волосы. Никто не в состоянии возродить то, что ушло безвозвратно. Билл прав! Они больше не дети.

— Все, что мы имеем, Дебби, это настоящее, — спокойно продолжал он. — И все, что есть ценного в настоящем, — это наши чувства.

Официант принес заказанные блюда. Дебора уставилась на высокий бокал с коктейлем из креветок. Она знала, что следует взять вилку и начать есть. Она многое потеряет, если не попробует изысканную закуску.

Но руки не слушались. Память переносила ее из настоящего в прошлое и обратно. Билли пришел и ушел. Они оба были не правы. И оба думали, что их предали.

Хотела ли она забыть прошлое и дать ему еще один шанс? Ведь все, что у нее осталось, — это настоящее!