Божественные проступки

ГЛАВА 20

Прибой манил белой пеной кружев, а черная вода серебрилась в лунном свете. Волны накатывались и клубились вокруг нижней ступеньки настолько высоко, что когда я зашла в холодную воду, разливающуюся вокруг моих коленей, а я все еще могла коснуться перил. Было слишком холодно, и я невольно задрожала, но вид обнаженного Риса заставил меня задрожать еще сильнее. Давление океана тормозило мои шаги, заставляя увязать в песке, как будто сам мир не был уверен, что удержит нас.

- Мне нужно устроить это где-то, чтобы прибой не утащил, Мерри. Как только я сделаю это, оружие не утянет в море.

Я должна была сказать нет, или предостеречь его, или попытаться разбудить других охранников, но ничего из этого делать не стала.

- Все будет в порядке, Рис. - Так или иначе, но я была в этом уверена.

Он промолчал, только спустился в кружащуюся воду, пока не смог коснуться моей протянутой руки. В момент, когда наши руки соприкоснулись, между нами пробежала сила.

- Мы стоим в месте между - не земля, не море, - сказала я.

- Самое близкое к волшебной стране, что мы могли найти здесь, в западном море, - сказал он.

Я кивнула.

Рис намотал ремни ножен от меча вокруг оружия, и воткнул в песок меч, чтобы закрепить ножны и оружие в нем. Потом встал на колени так, что вода открывала только его совершенное тело выше талии, и вогнал меч в песок почти по рукоятку, удерживая оружие на берегу.

Он улыбнулся мне, все еще оставаясь на коленях в воде, которая играла с концами его локонов.

- Большинство позиций, о которых я думаю, утопит одного из нас.

- Ты не можешь утонуть, ты - сидхе.

- Может быть, я и не могу умереть от утопления, Мерри, но поверь, мне будет чертовки больно, когда я наглотаюсь этой воды. - Он сморщился и вздрогнул, и не думаю, что это было от холода воды.

Интересно, что именно он вспомнил, что вздрогнул от этого воспоминания. Не успела я спросить, как почувствовала аромат роз, смешанный с солью набегающей волны. Никаких плохих воспоминаний сегодня, нам нужны новые и лучше прежних.

Приблизившись, я смогла коснуться его плеч и лица, заставив посмотреть на меня. Еще мгновение на его лице была заметна старая боль, но за тем он улыбнулся, обхватил меня за бедра и прижал к себе. Он проложил дорожку из поцелуев от моего живота, к груди, шее, и как будто сами поцелуи потянули его подняться на ноги, чтобы наконец его губы не оказались напротив моих.

И он поцеловал меня. Он целовал меня, пока вода закручивалась и обтекала нас так, что ее поглаживания и толчки казались дополнительными руками, ласкающими наши тела, как наши губи и руки исследовали кожу друг друга над водой.

Он склонился, и, обхватив одну мою грудь ладонью, стал облизывать и засасывать сосок, пока я не закричала для него. Он обхватил другую грудь другой рукой и сделал то же самое. В то время как вода вокруг нас поднималась, он оторвался от меня и стал прокладывать дорожку из поцелуев обратно вниз, пока я не выкрикнула его имя. Только тогда он упал на колени, оказавшись в воде по грудь, и поднял меня так, что мои колени оказали у него на плечах, а его лицо устроилось меж моих ног.

Я запротестовала:

- Ты не сможешь удерживать меня так долго.

Он прошелся взглядом вверх вдоль моего тела, его рот был близко к самой интимной моей части, но он все еще не касался ее.

- Наверное, да, - ответил он.

- Тогда, зачем ты это делаешь?

Он улыбнулся.

- Потому что хочу попробовать. - И в этом был весь Рис.

Такой ответ вызвал у меня улыбку, а затем его рот нашел меня, и мне уже было не улыбок, которые он мог получить от меня.

Он отклонил мое тело назад и силой рук поддерживал меня, чтобы добраться до меня, чтобы лизать и сосать. Его руки удерживали мой вес, лишь поддерживая меня за спину, мои ноги покоились на его плечах, и это было невероятно. Я все еще пыталась сказать ему, чтобы он был разумным и отпустил меня, но каждый раз, когда я открывала рот произнести это, он что-то делал ртом, языком, вырывая из меня лишь стоны удовольствия вместо слов.

Я почувствовала, что его руки начинают дрожать, чуть-чуть, но между моими ногами начало расти восхитительное давление, и я хотела испытать, как оно переливает через край и затопляет меня прежде, чем Рис сможет положить меня. Всего несколько секунд назад я хотела остановить его, когда чувствовала, что его мышцы стали дрожать, но волна удовольствия прошла ту точку, за которой эгоизм перевесил заботу о Рисе, я хотела получить удовольствие больше, чем быть доброй или щедрой. Я хотела, чтобы он закончил то, что начал. Я хотела, чтобы он провел меня через этот влажный и теплый край.

Моя кожа начала пылать, как будто я была недвижимым водоемом, отражающим жар луны изнутри. Это Рис вызвал мою магию к жизни.

В конце он так устроился на коленях, что моя спина коснулась перила. Вода была так высоко, что нижние ступени были под водой, и я откинулась на деревянные поручни, держась за них так, как держалась бы за спинку кровати, удерживая свой вес и поддерживая необходимый Рису угол. Он продвинул меня еще чуть на ступени так, чтобы они помогли ему поддерживать мой вес, пока он продолжал лизать и сосать, занимаясь со мной любовью ртом, как он мог позже заниматься со мной любовью другими способами.

Я заметила отсветы от моих волос и глаз; темно-красный и изумрудный с золотом. Кожа Риса тоже начала пылать белым светом, словно облака или что-то еще двигались в его теле, что-то, чего я не могла увидеть или понять.

Я была почти у цели, почти там, а потом между одним движением его языка и следующим, растущий жар между моими ногами пролился из меня, через меня в теплом порыве, затанцевав по моему телу, заставив задрожать мои бедра напротив его лица. Он продолжал сосать и лизать, растягивая удовольствие, которое длилось и длилось, один оргазм перетекал в другой и еще в один, пока я не закричала, и я закричала луне над нами.

И только когда я повисла, расслабленная, и не смогла заставить свои руки держаться за перила, Рис остановился и поднялся на ноги, чтобы подхватить меня руками и позволить поднимающейся воде поддержать меня. Я чувствовала его восставшую плоть, прижимающуюся к моему телу. Холодная вода не причинила ему вреда, он был длинным и твердым, когда прижимался мне между ног.

Волна плеснула, пропав между нашими ногами. Слишком рано это было после его поцелуя там, и холод вырвал из меня вскрик, а Рис выбрал именно этот момент, чтобы войти в меня, как будто море и Рис одновременно оба занимались со мной любовью со мной.

Он оказался во мне, столь глубоко, как мог войти в меня, вминая меня в перила, а его руки продолжали держаться за них, не давая волнам стащить нас в море. Я обхватила его талию ногами, а его плечи руками, и поцеловала его. Я целовала его и чувствовала себя на его губах, свежих и соленых, вкус моего тела, смешанный со вкусом океана, и это было так ново, как будто он вкусил кого-то, у кого был вкус моря.

Его глаз с тремя кругами снова вернул себе синий цвет, потому что у его магии был свой собственный свет, в котором было синее дневное небо, если бы небо могло гореть синим.

Он входил в меня и выходил из меня вместе с волнами, которые в какое-то время помогали, а иногда казались полны решимости разделить нас, как будто они ревновали к тому, что мы делали. Я начала чувствовать новый рост волны удовольствия, но на сей раз глубже во мне.

Не уверена, кричала я или шептала ему в лицо:

- Скоро, скоро.

Он понял, и его бедра заходили быстрее, вводя его глубже и быстрее, так, что каждый толчок доставал до самой глубокой точки, и волны попытались помочь ему найти то место во мне, но Рис не дал им места. Он заполнял меня, а затем между одним толчком и следующим, я закричала его имя снова, впиваясь ногтями ему в спину, оставляя свое удовольствие в полумесяцах на его бледной коже.

Я кричала его имя, пока он двигался во мне, в море и на ступенях, ведущих вверх. Я чувствовала, как он борется со своим телом, пытаясь удержать ритм, принося мне снова и снова волны удовольствия, и только когда я потеряла счет оргазмам, он наконец позволил себе сделать последний самый глубокий толчок, содрогаясь и выгибаясь к небу.

Этот последний глубокий толчок подарил мне еще один раз, и в это мгновение вокруг нас разлился запах роз и розовые лепестки заскользили по волнам. Магия побежала через нашу кожу как другой вид оргазма так, что нас кинуло в дрожь, но это было теплым, очень теплым. Достаточно теплый, что море не казалось нам холодным. Двойной жар наших тел слился в один, как будто вместе мы могли создать новую луну и отправить ее на небо - луну, которая была средоточием жидкого огня, горящих изумрудов, сверкающих гранатов, расплавленного золота, и сапфиров, таких синих, что они заставляют тебя плакать, глядя на них. Его волосы разливались белой пеной вокруг его лица, по его плечам, сливались с белым жаром наших тел.

И только тогда я поняла, что нам нужно было поставить защитный круг, задержав в нем нашу силу, но было слишком поздно. Сила пролилась через нас и полилась в ночь. Я прежде чувствовала освобождение силы, но никогда с такой целью. Прежде это почти всегда было случайно, но сейчас наша объединенная сила искала что-то, как волшебная ракета, направленная на цель.

Мы чувствовали удар, и я даже ждала эхо взрыва, но никаких звуков не было слышно. Этот импульс так потряс нас, что Рис вновь толкнулся во мне, и мы выкрикнули от освобождения наших тел и освобождения наших магий там в дали.

Когда жар нашей кожи стал остывать, мягко светясь, вместо раскаленного добела света, только тогда Рис позволил себе опуститься на колени, продолжая поддерживать меня, пока я отрывалась от перил. Море подержало наш вес, а потом попыталось стащить нас по ступеням вниз. Рис медленно передвигал нас вверх, пока мы не добрались до сухой ступени. Где-то в процессе подъема он вышел из меня, но мы оба Он упал из меня где-нибудь в подъеме, но мы оба не возражали. Этого было достаточно.

Он рассмеялся дрожащим смехом, пока качал мня в колыбели своих рук, и мы прислонились к ступеням.

- Это была магия? - Спросила я, и мой голос все еще был задыхающимся.

- Это была сила волшебной страны, создающей ситхен.

- Полый холм здесь в Лос-Анджелесе, - сказала я.

Он кивнул, все еще пытаясь отдышаться.

- Я мельком увидел это. Это здание, новое здание, которого там прежде не было.

- Где там, где прежде не было? - Переспросила я.

- На улице.

- На какой улице? - Спросила я.

- Не знаю, но завтра я буду в состоянии найти его. Оно позовет меня.

- Рис, как ты объяснишь появление нового здания?

- Мне и не придется, когда появляются полые холмы, люди думают, что холм был там всегда. Если магия будет работать как и всегда, то все будут воспринимать это здание, как будто оно было там всегда. Я буду новым владельцем, но здание не будет выглядеть новым, и люди будут помнить его.

Я положила голову ему на грудь, где его сердце все еще билось очень быстро.

- Ситхен это как новый двор волшебной страны, правильно?

- Да, - сказал он.

- Значит, в сущности, волшебная страна только сделала тебя королем.

- Не Ард-ри, но маленьким королем, да.

- Но я не видела здание. Я не почувствовала его.

- Ты высшая королева, Мерри. Тебе принадлежит ни один ситхен, они все принадлежат тебе.

- То есть, другие мужчины тоже могут получить их?

- Не знаю. Возможно только некоторые из нас, у кого ситхены уже когда-то были.

- И он был у тебя и у кого еще?

- У Баринтуса был. Мне придется думать о других. Это было так давно, слишком много столетий прошло. Ты пытаешься забыть то, кем ты был прежде, потому что ты даже подумать не мог, что вернешь себе это. И ты пытаешься забыть.

- Сначала мой сон или видение, которое сделало возможным спасти Бреннана и его людей, хотя они были за сотни миль от нас, потом их способность исцелять с моего благословения, или как это еще можно назвать. Теперь это. Что все это значит?

- Сидхе не ценили Богиню, вернувшуюся через тебя. Я думаю, она решила узнать, что люди могут быть более благодарными, чем фейри.

- И что точно это значит? - Спросила я.

Он снова рассмеялся.

- Я не знаю, но я могу едва дождаться завтра, когда смогу посмотреть этот новый ситхен или попытаться объяснить все это Дойлу и Холоду. - Он поднялся на ноги на ступенях, и ему пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть.

- А я еще не могу ходить, - сказала я.

Он улыбнулся.

- Высокая похвала для меня.

Я улыбнулась ему.

- Очень.

- Мне нужно спасти свое оружие от наступающего моря. А потом мне нужно будет почистить его. От соленой воды оно ржавеет, как ни от чего другого. - Он вернулся в воду и наконец нырнул в волны, чтобы найти место, где они оставил свое оружие.

В этот момент я осталась один на один с морем, ветром и луной, полной и пылающей надо мной. Я прошептала: "Спасибо, Мать".

Тогда я услышала вынырнувшего Риса, глубоко вздохнувшего, поднимающегося по ступеням с оружием, свисающим на его руке. Его волосы мокрыми локонами разметались по лицу и плечам. Он приближался ко мне, и вода стекала по его коже сверкающими ручейками.

- Ты уже можешь ходить?

- Если только с помощью.

Он снова улыбнулся.

- Это было удивительно.

- Секс или магия? - Спросила я, поднимаясь с помощью Риса на ноги. Мои колени были все еще слабыми, и я схватилась за перила, даже несмотря на поддерживающую меня руку Риса.

- И то, и другое, - сказал он. - Консорт спаси нас, но это были оба.

Мы поднимались по ступеням, пошатываясь. Ветер, дувший со стороны моря, казался намного теплее, чем был до того, как мы занялись любовью, как будто погода передумала и решила, что лето было лучше осени.