Большой куш нищей герцогини

Глава 3

Генерал умер в середине девяностых, но успел поездить на шикарном «Мерседесе», который ему купил зять. У Алексея оказался талант делать деньги из воздуха.

– Уж прости меня, сынок, – сказал ему один раз уже никому не нужный, потерявший все свое влияние генерал, – я думал, что ты на Настеньке по расчету женился.

– Я это знал, – улыбнулся зять, – и благодарен вам за то, что не мешали нам с женой жить так, как мы считали нужным. Человек слаб. Начни вы настаивать, зазывать нас с младенцем из коммуналки в свою роскошную квартиру, я мог бы и соблазниться. Но вы уважали наше решение, а жизнь заставила меня вертеться. Когда власть сменилась, этот опыт очень мне помог.

Не один год Настя жила счастливо за спиной любящего и любимого мужа. И вдруг неожиданно на фоне полного здоровья Алексей умер. Муж приехал домой с работы, пожаловался на усталость, лег спать и не проснулся. У него просто остановилось сердце.

Похороны, поминки, девять дней, сорок… время прошло для Насти как в тумане. Поминальные трапезы организовывали дети: Костя, Лиза, невестка Валентина и зять Евгений.

Не успела земля на могиле осесть, откуда ни возьмись появились люди, которым Алексей остался должен массу денег. Никто из его родни ничего не понимал в финансовых делах. Костя владеет салоном красоты, он стилист, попросту говоря, парикмахер. Его жена Валентина – поэтесса. Дочь Лиза все никак не найдет свое место в жизни, то одно попробует, то другое, и ничего у нее не получается. Зять Евгений компьютерщик. Чем он занимается, Анастасия Егоровна не знает, но денег у него никогда нет. Да и у остальных членов семьи карманы не набиты золотом.

Поняв, что среди молодого поколения нет бойцов и никто из детей не способен разобраться в том, что творится с финансами покойного, Анастасия обратилась к семейному юристу. Василий Петрович без особой радости ответил:

– Хоть я больше и не на зарплате у вас, но попробую по дружбе помочь.

И «помог» так, что Петрова лишилась всего, чем владел ее покойный супруг. У семьи остались лишь дом да квартира в Москве.

Когда неоплаченные счета за коммунальные услуги превратились в рулоны, по объему сравнимые с упаковкой туалетной бумаги, Анастасия приняла историческое решение, она объявила родным:

– Переезжаем в столицу, особняк сдаем.

Можно ли считать тесной многокомнатную квартиру размером в несколько сотен квадратных метров? Но семья ранее жила в трехэтажном доме, который высился на гектаре земли. Столичные апартаменты показались всем, кроме Насти, собачьей конурой.

– У нас в комнате всего одно окно, – ныла Лиза.

– Нет веранды, – вторила ей Валентина, которая принципиально отзывалась только на имя Тина, – я не могу творить в таких условиях, муза не живет в заточении.

Анастасия Егоровна пыталась угодить всем. Она предоставила Тине и Косте две комнаты, одну из них превратили в кабинет для поэтессы.

Узнав о решении матери, Лиза обиделась и стала демонстративно жаловаться на узкую кровать.

– Мы купим самую широкую, двухметровую, – пообещала ей Настя.

– Разве она влезет в нашу крохотную каморку? – всхлипнула Елизавета.

– Не фигасе! У вас пятьдесят метров площади, – возмутился Костя.

– А у тебя жена, которая, ничего не делая, имеет кабинет, – парировала Лиза.

Слово за слово, сахарницей по столу, разразился скандал, по сравнению с которым битва на реке Калке [2] просто возня в песочнице. В результате дети получили по две комнаты на семью. В апартаментах еще существовали общая столовая с кухней. Анастасии Егоровне досталась пятнадцатиметровая гардеробная, хорошо что в ней было крошечное окно.

О собственной спальне мечтает не одна женщина, размер бывшей гардеробной был вполне достаточен для опочивальни, но Настенька много лет провела в других условиях. Однако самым горьким оказалось не отселение на задворки жилья. Хуже всего было понимание: дети уважали и любили мать, пока у нее был толстый кошелек, сейчас, когда денег не стало, отношения резко похолодели. Анастасия получает арендную плату за дом, ее хватает, чтобы погасить коммунальные расходы в городе и купить продукты. Настя сама готовит, убирает, домработницы нет, на прислуге сэкономили. Но на модную одежду, отдых, дорогие машины денег нет. Сколько получают остальные члены семьи, зарабатывают ли они хоть что-нибудь, Петрова понятия не имеет, никто, кроме нее, не заботится о быте, оплате счетов, продуктах. И, конечно, после того, как ты жила в окружении штата прислуги, трудно самой чистить картошку, выносить помойку, убирать. Нет, не физически, Настя крепкая женщина, которая умеет делать все, она отнюдь не белоручка. Но, собираясь отправиться к бачкам во двор, Петрова всегда берет с собой болонку Лауру. Зачем? А для того, чтобы сказать соседям, которые могут повстречаться в лифте, подъезде или на улице:

– Мы с Лаурочкой пошли гулять, заодно я пакет с мусором прихватила. Дети не разрешают мне помойку выносить, но я потихоньку. Они-то много работают, устают.

На самом деле Косте, Лизе, Тине и Евгению и в голову не приходит самим пробежаться к бачкам с отбросами. Да и зачем? В доме есть хозяйка, это ее забота. Анастасии же очень хочется выглядеть в глазах соседей так, как раньше: богатой женщиной, матерью детей, которые ее обожают. Но всего этого нет и в помине. Очень часто, вернувшись домой и вымыв руки, Настя берет Лауру, сажает ее на колени и изливает собачке все свои горести, делится воспоминаниями о счастливой жизни. Лаура единственная, кто слушает Настю и жалеет ее.

Неделю назад Анастасия пошла в магазин, по дороге сообразила, что оставила кошелек дома, и вернулась. В квартире тогда находились только Лиза и Евгений. Они знали, что Настя ушла, и поэтому беседовали громко и откровенно.

– Думаешь, у старухи совсем с деньгами швах? – осведомился Женя.

– Да небось нычит от нас, – ответила Лиза.

– Сколько она за аренду особняка получает? – спросил зять.

– А… знает, – хмыкнула дочь, – старая ведьма молчит. Интересно, куда она запрятала брюлики, которые ей отец дарил?

– На мужиков спустила, – заржал зять.

– Надо у нее в комнате пошарить. И как мы раньше до этого не додумались? – огорчилась Лиза.

– Интересно, сейф в доме есть? – пробормотал ее муж.

– … знает, – снова выругалась Елизавета, – при мне о нем никогда не говорили. Но если он есть, то находится или в бывшей родительской спальне, или в кабинете папахена. Теперь там Костя живет.

– …! – рассердился Евгений.

– Не злись, – остановила его жена, – надо выждать момент и у них пошарить.

– Если они сами уже его не нашли! И почему мы только сейчас подумали о сейфе? Когда Настька умрет, квартира будет чьей?

– Нашей.

– Ха. Меня она здесь не прописала, я в своей коммуналке числюсь, – возразил зять.

– Я имела в виду, моя и брата.

– М-да! После того как мамахен тапки откинет, делиться с Костей придется. Давай попрыгай перед матерью, постарайся, послушай ее тупые рассказы, прояви внимание. Она на тебя завещание напишет, особняк только тебе достанется.

– Если я буду внимать всем ее бредням, времени жить не останется, – отрезала Лиза, – у матери пасть не захлопывается. Я все ее байки давно наизусть выучила. Твоя очередь пыхтеть. Начинай к теще подлизываться. Букет ей купи.

– У меня кошелек пустой.

– У Настьки попроси.

– Она не дает.

– Плохо просишь. Хочешь, чтобы нам дом достался?

– А ты нет?

– Тогда не отворачивай рожу от тещи. Улыбайся ей, говори комплименты, жрачку, которую она готовит, хвали.

– Дочь ты. Она любви не от меня ждет.

– Валька ей вчера платок купила. Мамахен аж зарыдала от радости, теперь невестка стала ей роднее всех. Принеси теще подарок.

– Сказал уже: у меня денег нет.

– Заработай.

– У меня проблемы.

– У тебя они всегда.

Мирная беседа перешла в перепалку. Анастасия взяла кошелек, вышла во двор, добрела до садика, села на скамейку и впала в состояние окаменевшей черепашки. Сколько времени она провела в оцепенении, Петрова не знает, но когда очнулась, решила все же пойти за продуктами в супермаркет.