Борьба

6

Вот уже, какой день подряд, Аббатисоно кружил над зерном жизни, посаженным в бесплодную почву. Он больше ничего не мог делать, ничего в голову не шло кроме мыслей о том, чем бы помочь зёрнышку. Ангел с радостью полил бы его собственными слезами, но не мог, ведь его тело, созданное из света, не могло источать слёзы, даже в самые грустные моменты.

Как помочь, где взять воду? Ведь всем растениям нужна для жизни влага и питательные вещества. Даже аморфной вестике. Даже светящимся басталиям.

— Может, сделаем канал? — Предложил Зимусоно. — Силы нашего света должно хватить на то, чтобы сделать канал от реки, сюда.

— Можно попробовать. — Согласился Аббатисоно, готовый на всё, ради маленького зёрныйшка.

— Не тупите. Едва мы приблизимся к воде, как Елисоно со своей бандой обрушится на нас и выместит всю свою злобу. — Бесцеремонно заявил Илиусоно. — Обвинят в краже воды. А потом заявят, что именно поэтому их зёрна не прорастают. Поймите, им нужен любой повод, чтобы уничтожить нас.

— Зачем им это? — Удивился Зимусоно. — Какая им польза от нашей гибели.

Илиусоно окинул взглядом единомышленников и понял, эти ангелочки настолько светлы и чисты, что совершенно не замечают зла творящегося вокруг.

— О, Вечность, придётся вам объяснять. — Вздохнул Илиусоно. — Первое, что я случайно узнал, летая вдоль границ бесплодной пустыни, это то, что Елисоно стал во много раз сильнее после того, как начал убивать. По всему получается, что он поглощает силу света убиенных им. Чем больше он убивает, тем сильнее становится. Остальные тоже хотят стать сильными, чтобы Елисоно хоть как-то считался с ними. Он теперь там правит всем.

— Странно. Неужели они не понимают, что всё это насилие порождает то, что Первый разум назвал злом. — Решился высказать своё мнение Наусоно. — Даже если Первый разум и хочет, чтобы мы внесли разнообразие в наш мир, но не таким же образом. Они ошибаются. Я думаю, именно поэтому их зёрна не проросли даже в плодородной земле.

— А ведь точно. — Радостно засиял Аббатисоно. — Их зёрна в плодородной почве, тоже не прорастают. Может, это неспроста.

— Конечно неспроста. Думаю, это не обычные растения. Может им вообще для роста и развития почва не нужна. — С умным видом, сказал Нуасоно.

— Скорее всего, так и есть. — Согласился Аббатисоно. — Давайте просто ждать. Если этим зёрнам суждено прорости, они прорастут. Будем верить в них.

На том и порешили. Сияющие ангелы перестали мучить себя попытками найти воду и повысить плодородие почвы. Они просто стали ждать и ожидания оправдались.

Пришел час, когда из зёрен жизни появились маленькие тоненькие изумрудные ростки. Ангелы ликовали.

— Смотрите. Смотрите. — Радостно сияя, воскликнул Наусоно. — Эти растения совершенно отличаются от наших. На Анеге никогда не водились настоящих растений.

Существа, сотканные из света, кружили над ростками, даря им своё тепло и свет, купая их в своей любви. А на другой половине тоже проросли зёрна, только ростки не сияли яркой изумрудной зеленью, они были темны взращённые злобой. Но Аббатисону не было до этого ни какого дела. Всё его внимание приковал к себе бутон цветка, появившийся на ростке. Вскоре под нежной заботой ангелов бутоны выросли и распустились, подарив Анеге новых жителей. Из каждого цветка в положенный срок вырвались в небеса озарённые светом бесконечного дня маленькие крылатые малыши, созданные из плоти и крови в отличие от своих «родителей».

Аббатисон с нежностью обнимал в своих сияющих объятьях милую малышку счастливо улыбающуюся ему. Он обнимал её, даря всю свою любовь и впитывая обещанные Первым ракарием знания.

Малыши резвились в небесах Анеги, а ангелы обсуждали произошедшее.

— Кто бы мог подумать. Что мир может быть совершенно иным. — Всё ещё удивляясь, говорил Наусоно. — Надо же, оказыватся бывает разделение по полам. А я всегда считал, что и в других мирах живут такие же однополые существа как мы.

— Сошедшие с небес часть нас, наши потомки. — Раздумывая говорил Аббатисон. — И не приди сбда ракарии мы бы никогда не познали счастья стать родителями. Это истинное чудо.

— Да. Наши маленькие сияющие анунаки, прекрасны. Одно печалит, придёт час, и их отберут у нас. Отправят в чужой мир. — Печально сказал Зимусоно.

— Да, но такова наша судьба. — Вздохнул Аббатисоно, глядя как его малышка, которой он дал имя Авика, весело играет в его сиянии.