Глава 9. СРАЖЕНИЯ НА СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ

Еще в 1670-х испанский флот вел активную борьбу за гегемонию на Средиземном море, однако через 20 лет все изменилось. Уже в 1677 г. вице-король Италии пишет испанскому монарху Карлу II, что в составе итальянской эскадры всего 13 кораблей и 5 брандеров, причем боеспособны из этих кораблей всего восемь. К 1690 г. эскадры Испании насчитывали всего 12 линкоров, но и на такое мизерное количество кораблей не могли набрать команд. Достаточно сказать, что при обстреле Барселоны в 1691 г. действовали только три французских корабля, но и таким силам пиренейские моряки не смогли дать отпор. Кроме того, родовитые и самовлюбленные испанские капитаны отказывались сотрудничать с представителями Англии и Голландии, даже великий Рюйтер не мог приказывать испанцам. Проблема неподчинения стояла довольно остро, поэтому Карл II был вынужден издать несколько эдиктов, обращенных к капитанам кораблей и галер, где требовал подчинения решениям военных советов.

2 июня 1688 года шедший в Алжир лейтенант-генерал Турвилль с отрядом из 66-пушечного «Кантэн» (который в тот момент нес только 54 орудия), 44-пушечных «Солид» и «Эмпорт» у мыса Аликанте встретил соединение испанского адмирал-генерала Папачино в составе линейных кораблей «Карлос II» (70-орудий) и «Сан-Жеронимо» (60 орудий). Французы попросили испанцев салютовать первыми, дабы выказать уважение к флагу Бурбонов, однако Папачино отказался. Последовал бой, в результате которого испанцы потеряли только убитыми 200 человек и отдали-таки салют кораблям Турвилля.

Через 3 года вышедший в крейсерство отряд из 13 линкоров шефа д'эскадрэ Флакура атаковал эскадру испанского адмирала Агилара. После скоротечного боя испанцы бежали, а французский 70-пушечный «Констан» смог взять на абордаж сильно поврежденный 58-пушечный «Нуэстра сеньора дель Апоча».

В 1694 г. Вильгельм решил помочь Испании, поскольку она терпела оскорбительные для себя поражения и склонялась к миру с Людовиком. В Левант был послан адмирал Уиллер с 15 линейными кораблями, 1 фрегатом, 4 брандерами, 1 бомбардирским судном и вспомогательными транспортами, и голландский вице-адмирал Калленбург с 9 линкорами, 2 из которых уже прибыли в Кадис. Согласно инструкциям Адмиралтейства Уиллер должен был встретить испанский «Серебряный Флот» с грузом серебра из Вест-Индии, чтобы тот не попал в руки французским корсарам. Потом, отправив домой торговые суда с небольшим эскортом, следовать в Левант, где предстояло встретить транспорты, идущие с товаром из Турции. На обратном пути Уиллеру было приказано соединиться с испанским Флотом Океана, чтобы помочь испанцам охранять испанское побережье и контролировать Гибралтарский пролив.

Уже будучи на траверзе мыса Сент-Винсент, Уиллер с авизо, идущим в Англию, отослал в Адмиралтейство запрос, как далеко он должен сопровождать торговые суда? Он писал, что Средиземное море кишит французскими корсарами, и отказ от охраны конвоев чреват большими потерями среди английских и голландских купцов. Адмиралтейство предписало Уиллеру базируясь на Кадис охранять торговые пути, пока не будет сформирована испанская эскадра, либо пока он не получит подкрепления. Однако все изменилось 31 марта 1694 года — Королевская Секретная служба донесла, что брестская эскадра собирается соединиться с тулонской в районе Гибралтара, чтобы ударить по союзной средиземноморской торговле. Уиллер получил срочный приказ возвращаться в Канал. Недалеко от Финистерре он попал в жесточайший шторм, где погибли флагман эскадры 80-пушечный «Сассекс» (спасся только Уиллер и 2 мавра), 70-пушечный «Кембридж», 56-пушечный привагир «Ламлей Кастл», а также одно бомбардирское судно и две шхуны. Чудом удалось избежать крушения 76-пушечному «Ройал Оак» (флаг контр-адмирала Невилла) и голландскому 72-пушечному «Голландиа». Сильно поврежденные корабли большей частью вернулись в Кадис.

Меж тем в Адмиралтейства шли споры — часть адмиралов предлагала атаковать Флот Океана в Бресте (об этой атаке Барклея мы уже писали), а часть — отправить главные силы на Средиземное море, где испанцам угрожало взятие Барселоны. Адмирал Рассел писал премьер-министру Шрусбери: «Боюсь, что оба проекта — брестский и средиземноморский — помешают друг другу, и оба провалятся». Шрусбери в целом был согласен с Расселом, но считал, что контр-адмиралу Невиллу, ушедшему с «Ройал Оак» и голландцами в Кадис, требуется помощь, чтобы помешать возможному прорыву тулонской эскадры в Атлантику. В мае Королевская Секретная служба сообщила, что Флот Океана в составе 23 линкоров, 10 фрегатов, 13 флейтов и 5 бомбардирских судов под командованием Шато-Рено покинул Брест и идет в Левант.

Адмирал Рассел предлагал атаковать Брест, пользуясь отсутствием французского флота, разрушить молы и пристани, взорвать арсенал и произвести диверсии, однако из-за боевых действий во Фландрии войск и бомбардирских судов для подобной операции не было.

29 мая Рассел во главе 32 линейных кораблей, 12 фрегатов и 9 брандеров отправился в Левант. В водах Ла-Манша осталось 20 английских и 10 голландских линкоров, 9 фрегатов, 10 брандеров и 4 бомбардирских судна под общим командованием вице-адмирала Барклея. Следует отметить, что эти силы были меньше, чем могли использовать французские корсары из Дюнкерка, Шербура, Сен-Мало и Бреста, однако Рассел хотел славы и поэтому легко пожертвовал безопасностью британской торговли. Действительно, для усиления эскадры Невилла и борьбы со средиземноморскими каперами 32 линкора было избыточно, а вести активные действия в Леванте английский флот не мог тогда — в сезон штормов, длившийся обычно с ноября по март, Ройал Неви укрывался в своих гаванях на «зимних квартирах».

Тем временем адмирал Турвилль, взявший в 1693 г. отпуск по семейным обстоятельствам, возглавил в марте 1694 года Флот Леванта. В апреле Турвилль получил указания от Поншартрена занять позицию недалеко от Йерских островов. Адмирал Флота Леванта сообщал морскому министру, что эта позиция стратегически невыгодная, так как он может быть на ней внезапно атакован, однако во исполнение приказа повел 27 линейных кораблей к Иерским островам.

Французский маршал Ноаль, возглавлявший войска на Пиренеях (20 тысяч штыков и 4-5 тысяч сабель), наладил тесное взаимодействие с Турвиллем, что помогло французам проводить «глубокие» операции в прибрежной зоне. Ноаль обратился к Турвиллю с просьбой атаковать испанский городок Росас, и действия флота помогли армии Ноаля 17 мая разбить испанские войска недалеко от Барселоны. В этот же день к Турвиллю подошел Шато-Рено, который по пути просто уничтожил испанскую фландрскую эскадру (7 линейных кораблей, 2 фрегата, командир Антонио де Веласко), и объединенный французский флот теперь насчитывал 50 линкоров, 10 фрегатов, 12 брандеров и 21 галеру. В связи с истощением французских финансов (Франция вела войну на четырех фронтах, поэтому деньги на флот выделялись в последнюю очередь) на эскадре было очень плохо с провиантом и порохом.

До конца мая обложенный с моря и суши французами испанский Паламос был взят штурмом. Через несколько дней французы разбили испанцев в сражении у Торроелльи и взяли крепость Герону, при этом испанцы потеряли 2931 солдата и 324 кавалериста. Перед Барселоной остался лишь небольшой городок Остальрих (Hostalrich). Турвилль уже продвинулся для блокады Барселоны. Расселу сообщили, что французский флот (по донесениям шпионов — не менее 70 кораблей) растянулся от Барселоны до реки Эбро. Рассел заявил в письме к Шрусбери, что готов устроить французам второй Ла-Хог, после чего он хотел бы вернуться в Англию, желательно до штормов в период равноденствия.

Английская эскадра уже готовилась войти в воды Средиземного моря, но внезапный штиль задержал Рассела у мыса Спартель. Только 1 июля британцы соединились с Невиллом в Кадисе. Подул западный бриз и впервые за эту войну боевая английская эскадра вошла в Левант. «Меня будут помнить не столько как героя Ла-Хога, сколько как того, кто первым ввел британский флот в Средиземное море», — бахвалился Рассел.

К этому времени средства Франции уже были очень истощены, армии уменьшились, на всех фронтах французы перешли к обороне. Будучи уверенным в том, что у Рассела не менее 88 линкоров (в том числе и сильнейших), Людовик приказал Турвиллю немедленно отходить к Тулону. Сухопутную кампанию в Испании можно было закончить осенью, когда Рассел уйдет домой. По приказу короля Турвилль еще до ухода из Тулона стал укреплять его рейд бонами, сетями, топляками и прочими ловушками. Войск для обороны Тулона не было — во Франции уже забирали в солдаты одного человека с трех семей.

Однако Рассел в очередной раз испугался. 3 августа, не успев подойти к Тулону, он пишет Шрусбери письмо, где просит дозволения вернуть эскадру домой. Вильгельм, разъяренный неудачами этого года[59], решил попытаться отыграться в Леванте. Он приказывает Расселу довести дело до конца. С конца июля Тайный Совет, Шрусбери и Адмиралтейство настаивают на продолжении кампании и зимой до следующего, 1695 года. Шрусбери в письме Вильгельму охарактеризовал ситуацию следующим образом — «Если Рассел уйдет, Барселона падет вместе с репутацией Его Королевского Величества». Расселу предложили зимовать в Неаполе, Мессине или Порт-Магоне, но Рассел упорно отвергал все эти варианты. По мнению адмирала первый город практически не защищен, второй — слишком мал, а третий — не имеет припасов для такого большого флота (общее количество линейных кораблей вместе с эскадрами Невилла и Калленбурга составляло 88 единиц). Адмирал объяснял свою позицию следующим образом — «если армия может кормить сама себя на чужой территории, то флот не может этого сделать, разве что — заняться рыболовством». В этом была своя правда. К примеру, только за день стоянки в Картахене власти города выделили Расселу 70 баранов, 170 кувшинов вина, арендовали лодки для перевозки товара, а также выплатили наградные морякам на общую сумму в 123 382 мараведи (или 3629 эскудо). Понятно, что содержание такой многочисленной военной силы было для испанской казны тяжелой ношей.

К тому времени, когда приказы дошли до Рассела, он уже был на пути домой. К концу августа провианта на эскадре оставалось в обрез. Приказ зимовать в Средиземном море английский адмирал воспринял в штыки — в письме Вильгельму он пишет, что лучше бы посидел на хлебе и воде в Тауэре, чем плавал такое долгое время вдали от родных берегов. Рассел отделил отряд Невилла из 10 линкоров крейсировать между Фроментьером и Африкой, а сам с флотом укрылся в Порт-Магоне. Из-за отвратительного питания на эскадре началась эпидемия дизентерии, ею заболел сам Рассел; экипажи таяли на глазах.

Для Турвилля ситуация на английской эскадре выглядела иначе — его силам в 50 линкоров противостояла сила в 88 кораблей. Меж тем Ноаль настойчиво просил адмирала Флота Леванта доставить подкрепления и припасы. Четыре батальона французских войск были готовы к посадке на суда, но в водах около Испании господствовали англичане и голландцы. Турвилль решил рискнуть. В середине октября небольшая эскадра доставила в Паламос 4 батальона пехоты, порох, провизию, обмундирование. Ноаль был спасен.

Рассел же 10 октября вернулся в Аликанте, а 21-го подписал приказ о назначении командующим Средиземноморской эскадрой контр-адмирала Эйлмера. Поход, стоивший английским налогоплательщикам больших денег, оказался бесполезным. Рассел не смог навязать Турвиллю бой около Тулона, не защитил побережье Испании и не нанес поражения французским корсарам.

В 1695 г. флоту Франции не выделили денег вообще. Турвилль не мог выйти в море, экипажи не получили жалование, не было провианта, пороха, ядер, парусов, дерева и многого другого. Меж тем в марте 1695 года Рассел вернулся в Левант. Он отослал 18 линкоров, имевших повреждения, в Англию, а взамен Адмиралтейство отправило к нему 8 линейных кораблей, и теперь его флот насчитывал 45 линкоров. В помощь ему пришли также мортирные суда и 3 пехотных полка. Вильгельм приказывал Расселу в этом году обязательно штурмовать Тулон и Марсель, чтобы выбить флот Франции из войны окончательно. Помочь ему в этом должен был герцог Савойский, который вел двойную игру, выискивая, к кому ему будет выгодно присоединиться. К Тулону был отправлен дивизион Митчелла (6 линкоров), но такие силы были недостаточны для взятия этой мощной крепости. Митчелл смог организовать только дальнюю блокаду этого важного порта.

Основные силы Рассела подошли к Сардинии, дабы прикрыть Смирнский конвой, после этого англичанин намеревался идти к Италии, наладить сотрудничество с герцогом Савойским, как вдруг до него дошли слухи, что Савойя и Франция ведут переговоры о мире. Людовик сделал хитрый ход — он сдал армии герцога крепость Казале, купленную у Савойи перед войной. Савойя сразу же начала с Францией мирные переговоры. Планы Рассела разрушились. Он опять начал просить отвести эскадру в Канал, но Вильгельм приказал быть в Леванте до осени.

Шрусбери и министры встревожились — после осени ведь будет зима! И риск будет не только большим, но и несомненным. Крайне опасно возвращаться зимой. Король Вильгельм, находившийся под Намюром, не желал их слушать. Рассел писал своему другу при дворе, что это сумасшествие, что у голландцев вечная нехватка провианта и припасов. «Скорее всего Его Величество находится под влиянием Амстердамского адмиралтейства. Кто придет нам на смену в сентябре? И кто будет командовать эскадрой? Мои корабли, измученные штормами, могут утонуть по пути домой. Если мне прикажут, остаться, я не подчинюсь». Рассел нарочно послал это письмо сушей, через Францию! Французская разведка постаралась и сумела сделать так, чтобы Вильгельм прочитал письмо во Фландрии. Гнев Оранского был ужасен, он в резких выражениях приказал адмиралу выполнять приказы, а в случае неповиновения обещал ему предоставить самую холодную камеру в Тауэре.

Испугавшись. Рассел все-таки подчинился приказам короля и послал домой только самые поврежденные корабли со Смирнским конвоем. Он надеялся ударить по Тулону или Марселю, используя савойские войска, но сначала решил попросить помощи у испанцев. Рассел обратился с просьбой к вице-королю Каталонии маркизу де Гастаньяга выделить ему 12 галер для действий на побережье, однако тот в свою очередь потребовал от Рассела помочь ему отбить Паламос. Рассел согласился высадить войска, но десант был организован лишь на следующей неделе, в начале августа. Англичан ждало пренеприятнейшее открытие — у испанцев, оказывается, ничего не готово для осады! Не было ни достаточного количества орудий, ни даже пороха и мушкетов. Рассел снабдил испанцев боеприпасами и провиантом, после чего начались активные боевые действия.

Поначалу все шло хорошо, мортирные суда британцев несколько раз бомбардировали Паламос, в городе начались пожары, но тут вдруг два пленных рыбака-француза сообщили, что в Тулоне вооружены и готовы к выходу 60 линейных французских кораблей. Рассел посадил десант обратно на корабли и пошел искать французов. Он считал, что известие об отправке поврежденных кораблей в Метрополию выманит эскадру Турвилля к Барселоне. Слухи о выходе Флота Леванта в море оказались уловкой французского маршала Вандома, возглавившего войска в Испании. После ухода англичан на Пиренеях боевые действия затихли и возникло хрупкое равновесие.

В сентябре Рассел получил сообщение, что английская эскадра под командованием Рука идет в Левант. Он хотел ждать его прихода в Кадисе, но голландец Калленбург заявил: такая долгая задержка в Аликанте несовместима с приказами амстердамского Адмиралтейства — он имел прямые указания вернуться домой до того, как замерзнут голландские каналы. Поэтому на военном совете было решено идти домой с кораблями 1 и 2 рангов, а остальные оставить с адмиралами Митчеллом и Ван Толлом в Кадисе.

16 октября 1695 года с 15 линкорами в Испанию пришел Рук. Все корабли были в очень плохом состоянии, поскольку выдержали в Бискайском заливе большие шторма. Задача эскадры состояла в сопровождении торговых судов Смирнского конвоя и борьбе с французскими каперами. Отвратительное снабжение Ройал Неви ощущалось в полной мере — на кораблях царили повальные болезни, более половины экипажей страдали расстройством желудка и лихорадкой. Будучи в Кадисе, Рук попросил испанцев принять больных на берег, однако испанцы отказали ему в этой просьбе, взяв в госпитали при монастырях только 150 человек. На военном совете решили отправить с торговыми судами до Матапана 4 линейных корабля, а с остальными обосноваться в Кадисе, поскольку 30 линкоров (считая отряды Митчелла и Ван Толла) — это очень мало для блокады Тулона. В середине февраля 1696 года Рук пребывал в нерешительности, ведь купцы скоро должны были прийти обратно, а французы, по слухам, существенно усилились и имели уже около 80 кораблей. Вскоре посыльное судно привезло письмо от Вильгельма с приказом идти домой, но по возможности следить за французами. Рук решил обмануть противника — взять курс на Порт-Магон и тем самым заставить остаться французские корабли в портах, а позже повернуть к Гибралтару и идти в Метрополию. В середине марта англичане и голландцы вышли из Кадиса, однако линкоры попали в страшнейший шторм. На многих кораблях треснули мачты, рвались в клочья паруса и канаты, огромные волны ломали обшивку. Отряд спешно повернул в Кадис, Руку удалось спасти почти все корабли, погиб только 44-пушечный «Санкт Петер», унесенный к мысу Трафальгар и выброшенный на камни. 22 апреля 1696 года англо-голландская эскадра смогла вернуться домой .

6 июня 1697 года французский маршал Вандом осадил испанскую Барселону. Англичане к этому времени вели переговоры о мире, их эскадр в Леванте не было из-за ставших уже привычными проблем с комплектованием команд и ремонтом кораблей[60]. Испанцы сопротивлялись очень упорно и, пользуясь отсутствием в море французского флота, постоянно подвозили подкрепления. Вандом настаивал на том, что эскадры Леванта должны блокировать Барселону и активно участвовать в штурме. Очень надеялся французский маршал на морскую артиллерию, которая на тот момент достигла неслыханного развития (мы уже затрагивали этот вопрос, когда рассказывали о бароне Пуанти и изобретателе Пти-Рено).

Сама крепость Барселона была одной из сильнейших в Европе — гарнизон в 16 тысяч солдат, 483 орудия, запасы боеприпасов и провианта на год. Под началом Вандома было 32 тысячи человек, Флот Леванта, страдающий от хронического безденежья, смог снарядить лишь 9 линкоров под начало адмирала д'Эстрэ-младшего, которые прибыли к городу в июле. Методичные бомбардировки города (как сказали бы сейчас — мощные точечные удары) уже к августу полностью парализовали оборону столицы Каталонии. Как докладывал барселонский чиновник правительству: «Эта осада стоила нам много крови и неслыханных разрушений. Французские бомбардировки с моря очень точны и очень сильны — почти все укрепления порта разрушены». 8 августа французские войска пошли на приступ, и через 2 дня Барселона капитулировала. За время осады испанцы потеряли 7000 убитыми, 5000 пленными, в качестве трофея французам досталось 36 орудий (больше их в городе просто не осталось — Пти-Рено и сухопутные артиллеристы уничтожили все крепостные батареи). Войска маршала Вандома недосчитались 10000 человек, большей частью умерших от болезней, а также убитых при осаде и штурме.

Захват Барселоны вкупе с рейдом на Картахену вынудил Испанию заключить мир с Францией. Французский флот сыграл главную роль в окончании войны — по сути, эскадра Пуанти и отряд д'Эстрэ выбили из войны последнего противника короля Людовика XIV, и эти решительные победы закрепили за королевством западную часть острова Гаити, единственное приобретение Франции в этой войне.

Загрузка...