Бой тигров в долине. Том 2

– Ген, наверное, надо будет вернуться сюда еще раз вечером, когда люди с работы придут, – осторожно проговорил Роман.

– Зачем? – не понял Колосенцев.

– Ну, а вдруг кто-нибудь еще видел Ларису и сможет ее опознать?

– И что? Тебе мало одного свидетеля? Он согласился прийти завтра к следователю и все рассказать под протокол. Чего тебе еще надо?

– А вдруг он не приедет? Что тогда?

– Почему это он не приедет? Он обещал. Такие, как он, всегда приходят, он мужик надежный, это сразу видно, можешь мне поверить, – заверил напарника Геннадий.

Мысль о продолжении работы вечером его совсем не грела, он, как и многие оперативники, собирался отчитаться о выполненном задании только завтра, изобразив, что свидетелей искали до глубокой ночи. Если им повезет и удастся найти такого же крепкого свидетеля среди жильцов дома Кати Аверкиной, то можно будет вообще забить на все и валить по своим делам, а в девять вечера сесть за игру. Если же пойти на поводу у неугомонного рыжего Ромчика, то придется возвращаться сюда часам к восьми вечера, и тогда уже ни о каком начале игры в девять и речи быть не может.

– А если он умрет сегодня вечером или ночью? – настырно продолжал Дзюба, доводя Геннадия до бешенства. – Или поедет завтра к Надежде Игоревне и попадет под машину? Тогда как? Нет, Ген, одного свидетеля мало, надо еще поискать. У нас семнадцать квартир осталось, где нам дверь никто не открыл, это же сколько возможностей! Давай вернемся вечером.

Колосенцев резко остановился и взялся одной рукой за длинный теплый шарф, торчащий из-под воротника куртки Романа.

– Слушай, уймись уже, я тебя умоляю! У нас с тобой есть четкая ориентирующая информация о том, что Лариса Скляр здесь была в день убийства Аверкиной. Этого достаточно. Нас Надежда за этим посылала? За этим. Мы выполнили? Выполнили. И все. Разговор окончен. Нам еще второй адрес отрабатывать надо, времени и так не хватает.

Они сели в машину. Дзюба полминуты обиженно сопел, но когда заговорил снова, голос у него был дружелюбным и веселым, как обычно.

– Ген, притормози у магазина, я пожрать куплю, – попросил он.

Колосенцев демонстративно закатил глаза.

– Господи, когда же ты насытишься?! Сколько в тебя влезает?

– Много. Ген, я же не виноват, что мне все время есть хочется. У меня природа такая.

– У тебя же утром была куча бутербродов и пирогов, я сам видел, когда ты меня угостить пытался. Где все это богатство?

– Так я съел уже… – растерянно ответил Роман, который, казалось, и сам забыл о том, сколько еды у него было в начале рабочего дня, а теперь вот вспомнил и страшно удивился: куда же это она вся подевалась?

Колосенцев остановил машину возле кафе-кондитерской.

– Подойдет? – спросил он с усмешкой. – Или ты по сладкому не очень?

– Да мне все равно, лишь бы калории. Они у меня почему-то очень быстро сгорают. Мама говорит, что я слишком много тренируюсь в зале, поэтому такой аппетит.

– А что еще мама говорит?

– Что я продолжаю расти, поэтому мне надо много кушать, – рассмеялся Дзюба, который был парнем покладистым и необидчивым. – Тебе взять что-нибудь?

– Да нет уж, уволь, расти сам, я как-то уже подрос, мне больше не надо. Иди, я посплю пока.

Дзюба еще не успел захлопнуть за собой дверцу машины, а Колосенцев уже спал. Он постоянно хотел спать, так же как Ромчик постоянно хотел есть. Игра длилась обычно до середины ночи, и Геннадий Колосенцев хронически не высыпался. Зато он обладал полезной способностью засыпать мгновенно и в любом положении.

Они приехали к дому, где жила и была убита Катя Аверкина, и снова начали звонить во все квартиры подряд и показывать фотографию Ларисы. На этот раз удача решила оперов не баловать, и на поиски свидетеля у них ушло довольно много времени. Но все равно они его нашли: одна молодая женщина вспомнила, что в день смерти Кати она видела девушку, изображенную на фотографии, идущей от дома в сторону метро.

– Вы уверены, что видели именно ее? – настороженно уточнил Колосенцев.

– Да, конечно, – уверенно кивнула женщина, – я не могла ошибиться. Это ведь подруга той девушки, которая погибла? Я их часто видела вместе.

– Как она была одета?

Женщина задумалась, вспоминая.

– Вы знаете, я хорошо помню, что в тот раз удивилась: она была одета очень просто, какая-то темная куртка, явно дешевая, какие-то штаны… Я даже сейчас не восстановлю в памяти, какие именно. Что-то очень неброское. И сумка через плечо, большая спортивная сумка. А до этого я ее видела всегда в броской модной одежде.

– А вы кому-нибудь об этом говорили? – спросил Дзюба. – Следователю или, может, участковому? Вы же знали, что Катя погибла, а вы видели ее подругу как раз тогда, когда девушку сбросили с балкона.

– Ну и какая связь? – пожала плечами свидетельница. – И вообще, молодой человек, все было не так, как вы себе представляете. Катя упала с балкона, выходящего во двор, а двери подъездов у нас выходят на улицу. Я в это время уходила на работу и о смерти Кати ничего не знала, потому что с улицы не видно и не слышно, что происходит во дворе, понимаете? Я вышла из дома, из соседнего подъезда вышла эта девушка с фотографии, я направилась на остановку автобуса, а она пошла в сторону метро. Была суббота, после работы я, не возвращаясь домой, уехала на дачу к друзьям кататься на лыжах, вернулась в понедельник, и никакие следователи и участковые ко мне не приходили и ни о чем не спрашивали. О том, что Катя упала с балкона, я узнала только вечером в понедельник, когда пришла с работы домой.