Глава 5 Янтарная свадьба

Очередной раз в истории Изнанки все четыре императора съехались вместе. И Хаюкави, столица Королевства Колючих Роз и всей империи Иллюзий, подходила для этого памятного события лучше всего. Потому что не было в мире комплекса зданий более величественных, более огромных и более чарующих своими внешними великолепными формами и гармоничными стилями.

Хотя как раз формы и стили обычному человеку или демону никак не казались великолепными или гармоничными. Если он смотрел на императорский дворец впервые, то попросту тупо замирал на месте, не в силах охватить, рассмотреть, восхититься или осмыслить. Такого попросту нигде не было, такое являлось не подвластно рукам даже самых гениальных строителей. Минусовые уклоны; нависающие над бездной массивы выступов с жилыми этажами; невиданные колонны и причудливо изогнутые арки; клиновидные разрезы, казалось бы, монолитных несущих стен; некоторые части зданий и башни сделаны целиком из стекла. И все это из яркого по цвету, контрастного камня, поблескивающей нержавеющей стали и стекла самых невероятных гамм и оттенков. Мало того, на стенах, фронтонах и выступах громоздилось немыслимое по формам и воплощению количество скульптур. В камне и мраморе увековечились все: люди, демоны, рыцари, шабены, короли, дети, ангелы, монстры, пегасы, химеры, любые животные и невиданные птицы.

Впору было ошалеть от увиденного и забыть про все на свете. И лишь после долгого ступора или при помощи сопровождающих наблюдатель приходил в себя и вспоминал:

«Да ведь все это строили подвластные императору духи! И хоть виден дворец на обеих сторонах Изнанки, но как людям, так и демонам он наверняка чужд…»

Но зато тот, кто видел комплекс много раз и имел счастье побывать неоднократно внутри, настолько привыкал к диковинной архитектуре и настолько упивался внутренними удобствами, что навсегда становился ярым приверженцем такой вот красоты. И хоть среди ночи его разбуди да поинтересуйся мнением насчет дворца, он без секундного раздумья ответил бы:

– Нет здания краше и величественнее! И не будет!

И трудно было с ним не согласиться. Двадцать лет назад, когда основные три здания только возводились, сама стройка велась с такой скоростью, что пыль стояла столбами. Эти столбы можно было сравнить с вулканическими. Но когда основное жилье для императора и его свиты построили и отделали, духи не ушли в глубокие подземелья, а продолжили строительство. Но уже не спеша, не слишком заметно для жителей столицы и согласовывая каждую деталь возводимого комплекса с императором и с его приближенными.

По утверждениям главных прорабов и мастеров, которые и выходили на контакт со своим повелителем, стройка продлится еще столько же, растянувшись в общем лет на сорок. Но именно столько времени понадобится уникальным духам-строителям, чтобы возвести обитель, достойную его императорского величества. Конечно, могли ударными темпами и за год все завершить, но зачем? И так треть всех помещений пустует, ибо для их заселения банально не хватает придворных. И это при том, что у Федора двор раза в два больше, чем у всех остальных императоров, вместе взятых.

Именно этому количеству придворных и поразились братья с сестрой во время торжественной церемониальной их встречи.

– Мамочки родные! – не раскрывая рта и продолжая улыбаться, восклицал Алексей Справедливый. – Где ты их столько набрал?!

– И как ты всю эту свору умудряешься прокормить? – выглядела ошеломленной Виктория, владычица империи Зари. – Или твои подданные отдают все налогами, а сами умирают с голоду?

– И как эта свора между собой не перегрызлась? – недоумевал Виктор Алпейци, создатель рыцарской империи. – Да и не только между собой! Они ведь и тебя покусать могут! Они же жить без заговоров и переворотов не могут! Отправь их срочно воевать, иначе потом поздно будет.

– С кем воевать? – посмеивался Федор, величественно помахивая рукой восторженно ревущим подданным.

– Да хоть с моими рыцарями! Завтра договоримся о деталях, а послезавтра, перед отъездом объявим о войне. И мои ребятки застоялись, дурью маются, шатаясь по белу свету, и твоим павлинам не мешало бы зубы выбить, да кое-кому для острастки руки-ноги поломать.

– Экий ты, братец, резкий! – хохотнул Алексей.

И сестра его поддержала в шутке:

– Повод какой для войны придумаете?

– Так все по твоей вине и случится! – заявил нагло Виктор, тут же доверительно наклонился к нахмурившейся сразу Виктории. Еще и угрозы в голос прибавил: – Потому что обещание не выполнила! Куда изначально своих детей отправлять на каникулы договаривались? Ко мне! А почему они здесь собираются еще на две недели остаться?!

– Потому что ты злой варвар! – надула губки императрица. – Заставляешь моих детей махать мечами и таскать на себе тяжеленные латы!

– Ах вот оно как?!

– Да! Вот так!

– Тогда и тебе войну объявит… наш доблестный брат Алексей. Ибо некому больше заступиться за самого младшего, слабенького братика…

После такой искренней жалобы, несмотря на торжественность события, рассмеялись все четверо. Ибо младший из трех братьев вдвое был шире каждого в плечах и как минимум на полголовы выше. А в своих парадных рыцарских доспехах да в открытом шлеме с султаном перьев выглядел еще массивнее и величественней.

Все это происходило на выдвинутой над площадью террасе, откуда обычно и показывался народу глава империи Иллюзий. Внизу бушевало счастливое море подданных, на соседних террасах, балконах и выступах млело от восторга не меньшее море придворных. Ну а рядом с четверкой императоров стояли их родные, близкие, соратники и самые верные сторонники. Большинство из них прекрасно слышали ведущийся разговор, старались сдерживать смешки, но вставить свои реплики не осмеливались. Слишком уж священными считались подобные встречи, когда три брата и сестра собирались вместе на какое-нибудь семейное торжество или не менее грандиозное для всей Изнанки политическое событие.

Императрица Виктория, владычица Зари. Ее старший сын Семен, от первого брака, остался дома. Как первому наследнику престола ему надлежало управлять империей и решать не совсем приятные временные проблемы. Хотя поехать к дяде очень мечтал и рвался. Но не сложилось. Зато младшие дети Виктории были все возле матери, три сына и две дочери. Почти все погодки, старшему семнадцать, младшему из этой дружной пятерки – двенадцать лет. Рядом с ними их отец, консорт, нынешний супруг Виктории. Молодцеватый, подтянутый и довольно симпатичный мужчина. Тоже знаменитая, неодиозная личность.

Хотя мало кто помнил, что Зиновий Карралеро двадцать лет назад был инвалидом, недорослем. Пусть и графом, с потомственным чином обладателя самых значимых крепостей королевства. Да и вообще, со своим другом, Алексеем с Земли, он познакомился в тюрьме, подружился во время побега и окончательно стал наиболее верным и последовательным соратником во время становления землянина на вершине королевской власти, а потом и образования империи.

Но вот пока его подлечили, пока он набирал рост и должную мужскую стать, произошла личная трагедия у Виктории. Бестелесный демон Сапфирное Сияние ради войны и уничтожения всех людей на континенте похитил ее мужа, императора Теодоро, и первенца, тогда еще годовалого Семена. Ценой своей жизни Семен Загребной и трияса Люссия усыпили демона на три тысячи лет, и на континент вернулись мир и спокойствие. Но спасти из плена удалось только ребенка, император Теодоро оказался убит. Грандиозные похороны. Почти годовой траур безутешной супруги. Небывалые заботы на плечах сильной, но все-таки женщины. И пришедшееся на момент прощальной церемонии первое знакомство только начавшего подрастать Карралеро и крайне опечаленной императрицы.

Казалось бы, что может быть общего у таких разных людей – из разных миров и с разным воспитанием? Ну разве что обожание Алексея, как друга или как родного брата. Да и сам Зиновий во время кратковременных первых встреч никакой влюбленности или плотской тяги к молодой вдове не испытывал. Ему всего лишь хотелось успокоить Викторию, немного ее развеселить, разгладить морщинки у нее на лбу и хоть несколькими верными советами помочь в делах житейских. А так как он человеком всегда был веселым, заводным, чрезвычайно активным, с искрометным юмором, то его появление мгновенно поднимало настроение окружающим. К этому следовало добавить, что граф всю свою юность провел в среде кочующих комедиантов, и уровень его актерского мастерства был сравним с уровнем наиболее известных актеров.

А уж как он любил играть с маленьким Семой – это вообще отдельная песня. Малыш его полюбил сразу и никогда не забывал до следующей встречи. Что они вдвоем только не вытворяли! Точнее, втроем: им помогал в безобразиях еще и воплотник, разумный зверь, который умел смещаться на любую из ипостасей Изнанки. Так что, когда эта троица начинала переворачивать дворец с ног на голову, императрица была вынуждена бросать все государственные дела и лично присматривать за дебоширами. Будучи к тому времени шабеном семьдесят четвертого уровня, только она и могла навести хоть какой-то порядок. При этом ей волей-неволей приходилось и самой участвовать в играх и развлечениях. Постепенно втянулась, расслабилась, а там и сама не заметила, что регулярные приезды Карралеро, к тому времени уже имеющего герцогский титул, стали для нее настоящим праздником.

Ну и к концу второго года таких «наездов» случилась весьма забавная основополагающая сценка в их отношениях. При очередной забаве с воплотником «Кто кого перетолкает!» зверь вместе с радостно хохочущим малышом резко сместился в демоническую реальность, а молодые люди завалились на пол, на вполне мягкие ковры. При этом Виктория оказалась сверху на Зиновии и вдруг с веселым ужасом осознала: «Да он уже выше и сильнее меня! И он… он мужчина!»

А тот самый мужчина, оказавшись под роскошным женским телом, вдруг поцеловал императрицу в губки коротким поцелуем и чуть не потерял сознание от суммарного удовольствия. У него сперло дыхание, помутился рассудок, и стали закатываться глаза при общей, резкой бледности.

– Тебе плохо?! – обеспокоилась Виктория.

– Очень… – просипел задыхающийся герцог, – …хорошо! А вот если ты встанешь, то я сразу умру.

За что получил игривый шлепок по губам и порцию взбадривающего лечения.

Но первый шаг к телесному сближению был сделан. Хотя еще полгода парочке удавалось скрывать почти от всех свои разгорающиеся чувства. Потом сыграли свадебку, от роскоши которой содрогнулся континент и на которой напившийся в зюзю Алексей Справедливый укорял своего боевого побратима:

– Эх ты! Я тебя в Зарю отправлял для утешения сестры, а ты!..

– Так я и утешил, – недоумевал молодожен, тоже плохо ворочающий языком. – Вроде все довольны…

– Да?! А мне кто будет помогать империю на ноги ставить?.. Предатель!

– Ну так… Викусе тоже трудно, – возражал Зиновий, не обращая малейшего внимания на совсем не лестное обвинение в предательстве. – Ей моя помощь нужней. А ты и сам справишься. И жена у тебя есть, а твоя сестра тут одна мучится…

– Ага! Теперь вы вдвоем намучитесь… Но, если что, смотри у меня! – И здоровенный кулак замаячил перед окосевшими глазками жениха. – Обидишь хоть словом!…

Примерно такие же угрозы прозвучали, хоть и в разной форме, от Федора и Виктора. Хотя император рыцарей высказался наиболее брутально:

– Обидишь сестру хоть словом, лучше сам себе харакири сделай, до моего приезда!

Может, и обижал потом, в семье всякое бывает, даже в той, где сильно любят друг друга. Но владычица Зари ни разу не пожаловалась. А вот детей стала рожать регулярно, почти раз в год. Только после пятого совместного ребенка (а для императрицы уже шестого) супруги решили остановиться на поприще продления рода. Да и родственники поражались:

– Куда вам столько наследников и наследниц?

Хотя и сами в этом плане не бездельничали.

Алексей Справедливый. Пожалуй, в его империи Справедливости тоже хватало сложностей, заговоров и пертурбаций. То неурожай, то некоторые провинции взбунтуются, то еще какое-нибудь стихийное бедствие. Не говоря уже о постоянном расширении империи во все стороны, укреплении, единении и прочая, прочая, прочая…

С соратниками землянину повезло. Несмотря на «предательство» Зиновия, вокруг него оставалась сплоченная и дружная команда верных аристократов, ученых, шабенов и просто энтузиастов технического прогресса. Наверное, поэтому общий технический прогресс в королевстве Мрака (центральное гособразование со столицей Зонт) хоть чуть-чуть, но опережало все иные регионы континента.

Не слишком досаждали своими претензиями и вассальные короли, князи, царьки и прочие подданные империи. Вернее, досаждали порой сильно, но критическую черту не переходили.

Ну и самое главное, у старшего в квартете брата, в семейном плане все сложилось идеально. И теща его обожала, и жена Га́ли в меру боготворила. Почему в меру?

– А чтобы не зазнавался! – любила она повторять, грозно тыча указательным пальчиком в смеющегося мужа. – Иначе почувствует волю, наберет себе гарем наложниц, и мне придется научиться стрелять из лука. Ибо ножом я сама скорей порежусь, чем накажу кого-то…

Потому что Алексей частенько и весьма страстно изображал интерес к самым симпатичным дамам из своего окружения или из состава гостей. Но не больше. В его верность императрица верила, а пикировки устраивала на эту тему, чтобы имелся хоть некоторый повод для семейной ругани. Перчинка в отношениях никогда не повредит.

Деток у них было трое. Две принцессы восемнадцати и шестнадцати лет и бесенок принц тринадцати лет от роду. Они тоже прибыли на празднование двадцатилетия свадьбы своего дяди Федора.

Пожалуй, и все про Алексея, если не вдаваться в политические и технологические особенности всей его империи.


А вот императору Иллюзий скучать не приходилось. И не потому, что его главными министрами, казначеями, бухгалтерами и прокурорами были разумные чудовища, живущие скорей всего вечно. И не потому, что подданные его империи сходились в кровавых сечах часто и порой без всякого повода. Да и найденные в глубоких подземельях механизмы древних цивилизаций, вернее сам процесс их восстановления и реставрации, забирали у Федора довольно мало времени. Отчего он, кстати, всегда и сильно огорчался.

Больше всего хлопот ему доставляли жена и дети. Сам выбор супруги двадцать лет назад был достоин нескольких томов увлекательнейшего детектива. Потому что баронета Коку Мелиет оказалась истинным демоном коварства, образцом настойчивости и примером крайней неразборчивости в средствах.

Бывшая возлюбленная Федора на то время оказалась отстранена от императорского тела по многочисленным причинам. Попросту ей было оказано определенное недоверие после многих подстав, обманов и весьма артистичных афер. Но от двора ее не отстранили, еще и должность дали главы специально созданного департамента культуры. Вот Коку там и развернулась на зависть всем злопыхателям и скептикам.

Затем духи объявили императору о предстоящей женитьбе и десяти заданиях для подданных. Кто эти задания выполнит первым или лучше всех, становился обладателем права выдвинуть кого-либо в невесты. Далее сам император выбирал, но попасть в десятку советников всем казалось престижней и желанней самой жизни. Вот все и старались выполнить задание, а Мелиет (как и всем остальным дамам империи) досталось отыскать книгу «Пробой Эфира». Только вот никто не знал, кроме духов и самого императора, что такой книги не существует вообще. Иначе говоря, «сватов-советников» намечалось изначально только девять человек.

Но вот дальше пошли чудеса. Пока Федор отлучался на войну с Сапфирным Сиянием, во время которой погибли отец и возлюбленная отца, трияса, вся его империя Иллюзий стояла на ушах в поиске несуществующей книги. Вся, потому что половине жителей было дано одинаковое задание. Точнее – женщинам. Ну а уж те постарались, чтобы все их мужья, братья и отцы тоже практически не спали, присоединившись к поискам.

Гибель-исчезновение Семена Загребного, который, по всеобщему мнению, сгорел в сапфирном пламени, вызвала пятидневный траур по всему континенту. Но вернувшемуся в Хаюкави Федору духи не дали и часа на какое-то уединение, тоску или оплакивание. Сразу потребовали приема кандидатов, которые выполнили задание. Причем аргументировали требование вполне логично:

– Это же пока не свадьба и даже не помолвка, а только прием экзаменов. Затем отобранные кандидаты через десять дней предоставят невест. Еще десять дней тебе дается на выбор среди них самой прекрасной. После чего скромная помолвка. И только через месяц после помолвки – свадьба. Все правила и традиции по соблюдению траура окажутся соблюдены.

Как владыка Иллюзий ни морщился, пришлось уступить. Начались встречи и беседы с каждым из брачных консультантов. И вот тогда, когда девятый уже прощался с императором и, кланяясь, пятился к двери, главный церемониймейстер объявил:

– Кандидат номер десять!

– Как это?! – поразился император, ошеломленно уставившись на своих ужасных обликом помощников. – Вы же утверждали, что задание невыполнимо!

– А что делать? – развели клешнями, жвалами, лапами и усами погрустневшие духи. – Оказалось, что и наши знания, – это не последняя инстанция. Нашлась книга под названием «Пробой Эфира»…

– Хорошо. Раз уж так, – вздохнул владыка, опять плюхаясь задом на широкий трон, – пускай входит счастливчик… Или это «она»?

– Ваше императорское величество – непревзойденный оракул! – с этими словами в малый зал приемов ворвалась энергичная Коку с солидным фолиантом под мышкой. – Конечно, «она»! Потому что никакой «он» не справился бы с этим непосильным заданием! Вот! Смотрите!

Принимая книгу, Федор успел отметить, что выглядит глава департамента культуры великолепно, одета по новой моде, которая только начала вводиться землянами, и держится с несомненным достоинством.

Ну и пока просматривал книгу, перелистывая страницы, услышал вполне тихое:

– От всей души сочувствую по поводу пропажи твоего отца. Великий человек, Изнанка без него осиротела…

Кивнул на это, не в силах толком вчитаться в расплывающиеся строки, поэтому с раздражением поинтересовался у духов:

– И что здесь верно, а что вымысел?

– Сложно сказать однозначно, – пустился в объяснения здоровенный паук с клешнями, специализирующийся на изучении Эфира. – Если принимать как данность, что нас самих кто-то достал из какого-нибудь слоя и при этом дал ясный разум, все постулаты книги имеют право на существование. Только вот проверить их, как и провести большой пробой в нужное место, имеет шансы только шабен не ниже девяносто девятого уровня. У вас такого подданного вроде как нет. Так что придется ждать, пока кто-нибудь не дорастет.

К тому времени Федор достиг семьдесят первого уровня, чуть добрав во время пребывания в долине Свияти, ну и вполне надеялся на свое дальнейшее развитие как шабена.

Но здесь, глядя на сложные формулы и вчитываясь в сонмы сопровождающих пробой ингредиентов, никак не мог охватить единым взглядом весь процесс проникновения в Эфир. Поэтому стал просто внимательно рассматривать саму книгу, пытаясь понять ее возраст. Это и вызвало у него наибольшие подозрения.

– Вроде как старая, по внешнему виду, – обратился он к духу, знатоку библиотечного дела. – Но буковки и чертежи как все четко прорисованы… Почему так?

– Пергамент старый, как и сама книга, – без всяких эмоций проскрипел высокий и нескладный богомол. – Но прежние записи уже не поддавались реставрации, поэтому и самые малые остатки были почищены для нового текста.

– Не понял? Получается, что текст написан совсем недавно?

– Ваше императорское величество догадалось с первого раза, – польстил не совсем тонко библиотекарь. – Баронета Мелиет все эти дни, собрав наиболее маститых ученых и видных шабенов, переворошив все архивы и отыскав малейшие упоминания на эту тему, написала должную книгу с похвальным профессионализмом и знанием сути вопроса. Потому задание ей и засчитывается как выполненное.

Федор уставился на раскрасневшуюся от удовольствия и диво как похорошевшую Коку:

– Вот оно как?.. И что, никто больше не догадался сделать точно так же?

– Никто.

– Да-а… И я уже догадываюсь, кого эта «сваха» предоставит мне кандидаткой в жены…

Глава департамента культуры игриво поправила непослушный локон:

– А чем, в сущности, я тебе не подхожу в супруги?

– Чем?! – и сидящий на троне владыка Иллюзий принялся загибать пальцы на ладони: – Воровка, аферистка, обманщица, рабовладелица, садистка и так далее и тому подобное…

– Зато красавица, нежная, добрая и без ума в тебя влюбленная! – добавила себе позитивных характеристик «сваха». – И всегда тебе помогу лучше всех справиться с внутренними и внешними недоброжелателями. И детей нарожаю много-много. Хоть двадцать! У нас в роду все женщины отличаются наследственным здоровьем.

Федор вдруг вспомнил свое детство – как он с братьями и с сестрой могли во время игрищ своих весь дом перевернуть вверх ногами. Вспомнил и неожиданно хохотнул:

– Двадцать?! Да они этот дворец по кирпичику развалят!

Восклицание озадачило, если не напугало всех духов из окружения императора. Они с недовольством зароптали, зацокали копытцами, защелкали клешнями и заскрипели жвалами. По их мнению, даже шутить на подобную тему казалось кощунственным. Ведь не для того строился и еще долго будет улучшаться невиданный комплекс зданий.

– Ну ладно, – тут же покладисто согласилась Коку. – Нет так нет. Пусть будет только девятнадцать.

Нельзя сказать, что ее слова оказались пророческими. Да и последующие сражения фаворитки «за место под солнцем» еще долго с особым восторгом и упоением пересказывали странствующие менестрели по всему миру. Она своими действиями, настойчивостью и умениями попрала все мыслимые и немыслимые правила, законы и традиции империи Иллюзий. Например, добилась того, что еще трое (помимо ее самой) брачных консультантов выставили своей кандидатурой баронету Мелиет. А уж как она по отдельности уговаривала своих коллег по сватовству и что обещала в будущем – отдельная симфония, поразившая даже все видавших духов.

Против такого единодушного большинства Федор возражать не стал. Только и узнал у архивариуса, возможна ли отставка императрицы в случае неких осложнений в отношении с ней. Оказалось, что возможна, но только по истечении пятнадцати лет. Да и до того можно было заставить жить супругу в отдельном, специально выстроенном для нее дворце.

– Ладно, тогда женюсь на Коку! – расслабился император, собравшийся жить не менее двух сотен лет. – Уж пятнадцать лет я в любом случае выдержу.

Выдержал. Даже больше. Ибо завтра намечалось триумфально отпраздновать двадцатилетие со дня свадьбы, особо почитаемый срок отношений в империи. Что безмерно поражало всех людей и демонов Изнанки. Потому что, по всеобщему признанию, императрица оказалась «та еще стерва». Своим вздорным характером и умением довести до инфаркта она выжила из числа придворных всех, кто имел неосторожность не сойтись с ней во мнениях или как-то в чем-то оспорить, покритиковать уже совершенное действие. Да и многие иностранные послы навсегда забыли дорогу в Хаюкави после разногласий с первой дамой Иллюзий.

И опять же, все без исключения как бы знали о причинах такой стервозности. Потому что бывшая баронета выполнила свое обещание и рожала практически каждый год. Причем однажды родила тройню и три раза – двойню. В итоге за двенадцать первых лет супружества она родила Федору шестнадцать детей!

И все подвижные, шустрые, здоровей не бывает. Про таких говорят «Огонь девка!» или «У парня шило в одном месте!»

Первому сыну уже исполнилось девятнадцать. Самой младшенькой из последних трех подряд девочек – восемь. Дворец до сих пор не развалился от их забав и опасных игрищ, конечно же, но его изрядно и частенько потряхивало. Да и стоял он благодаря бдительности и усердию сонма строительных духов, которые моментально заделывали малейшую трещинку в стенах вокруг хлопающих дверей, закрашивали пятнышко от брызнувшего на потолок шампанского или устраняли пятнышко ржавчины на окантовочном металле, куда попадали раскаленные головешки неотрежиссированных салютов.

Мало кто знал, но как раз именно дети являлись не раз и не два той причиной, по которой императрицу могли отправить в почетную ссылку. Потому что Федор каждый раз вздрагивал и покрывался потом от звучащей доверительно фразы:

– Милый, спешу тебя обрадовать, я опять беременна.

– Когда?! – орал он, не в силах скрыть бешеную радость. – Когда ты успела?! Мы ведь предохранялись!

– Я не виновата, – пускала слезинку прекрасная Мелиет. – Потому что залетаю только от одного вида твоего обнаженного… тела.

Бороться с такими «залетами» стали уже после четвертых родов. Но все оказывалось безрезультатно. Не помогали все известные магические контрацептивы. Аллегорически выражаясь, хватало обычного сквозняка между спальнями супругов. Это вызвало вполне логичное недоверие именно в своем отцовстве. Но самые бесстрастные и подкованные в медицине духи всегда доказывали своему владыке: рогов нет, спи спокойно.

Наивные! Как тут уснешь, когда вокруг такое творится? А для успокоения лучше всего помогал секс, император поддавался на ласки своей избранницы и… Потом опять бурно радовался, чуть ли не заламывая руки и кусая локти.

И только когда Федор добрался до восьмидесятого уровня, то благодаря одному из новых умений сумел временно отключить в себе «краник», отвечающий за рождение потомства. Но шестнадцать отпрысков – это уже… всемирный авторитет.

И кошмар! Натуральный кошмар, справиться с которым человеку, занятому управлением целой империей, – непосильное бремя. При всей, так сказать, любви к детям, даже поругать их толком не получалось. Эти самые дети из отца веревки вили и творили что хотели. Если бы не мать…

Так что, когда подошел пятнадцатилетний срок, Федор и не вспомнил о возможности дать отставку той единственной, которая умела навести порядок и дисциплину в рядах и колоннах растущих потомков.

Жил. Правил.

Ну и вот собрался отпраздновать двадцатую годовщину своего насильственного (все-таки это духи заставили его жениться!) брака.


У Виктора Алпейци, императора всего рыцарства, тоже все складывалось не наилучшим образом. Хотя вина в этом его супруги Бьянки Лотти (тоже, по мнению большинства, порядочной стервы, да еще до недавнего времени одноногой) не являлась краеугольной. По своей проблемности Бьянка, тоже выходец с Земли, из Италии, оставалась на втором месте.

А вот на первом уверенно шли древние, незыблемые и порой до крайности глупые законы вольного рыцарства. Прежде Первый Рыцарь избирался в ходе целого сонма отборочных турниров, ну разве что ему позволялось вступать в противоборство уже на второй половине дистанции. В любом случае оставаться лучшим два года подряд удавалось лишь легендарным воинам. А тех, кто оставался с подобным титулом три года подряд, насчитывалось в истории всего пятеро. Слишком уж сложно было править баронством Жармарини, да еще и поддерживать самого себя в наиболее великолепной физической форме.

Ну и когда баронство стало королевством, а потом и разрослось на всю одноименную империю, большинство рыцарей проголосовало за сохранение древнего закона. Еще бы! Ведь каждый истинный рыцарь себя в душе мнил самым, самым, самым и втайне лелеял мечту когда-нибудь да прорваться в финальный турнир по изломанным костям своих соперников. А там… Почему бы и не примерить на себя регалии Первого, а вместе с ними и корону императора?

Ибо именно такие вот тонкости процессуальной казуистики существовали в законах. Там еще много других имелось тонкостей, но именно эти ни единого дня не давали расслабиться Виктору на троне. И не потому, что он желал именно себя видеть обладателем короны и единоличным властителем, а потому что понимал: достаточно одного года неумелого правления, и мощная, единая империя распадется на сражающиеся до смерти удельные княжества. Следовало хотя бы лет пять продержаться именно в таких вот рамках. Еще лучше десять, когда наступит возможность хоть как-то подкорректировать устаревшие законы.

Поэтому первым делом были проштудированы внимательно те самые «мелкие тонкости». И это принесло свои плоды. Результат того стоил. Отыскался закон, что Первый Рыцарь может начинать участие в турнирах только в последней четверти, если он во главе штатной армии совершит победоносную войну.

Вот и пришлось землянину каждый год воевать. Не всегда большой кровью и не всегда с врагами. Ибо последних фактически и не было в пределах империи. А посягать на целостность соседних – такое в голове не укладывалось. Войны устраивались скорей потешные, весьма похожие на крупномасштабные маневры. Но мало кто догадывался, чего стоило Виктору все эти войны или столкновения организовать, спровоцировать, сделать так, чтобы они казались настоящими, и выходить из них победителем.

Наверное, поэтому он и свихнулся несколько на этом деле, предлагая порой даже братьям и сестре слегка повоевать и выбить самым агрессивным ястребам зубы.

Еще одной тонкостью, мало кому известной, оказался закон, гласящий:

«Коль Первый Рыцарь удесятерит территорию Жармарини за десять лет своего правления, то он становится пожизненным правителем. А коль территория увеличится за двадцатилетие в пятнадцать раз за время правления, то его титул правителя станет переходить по наследству».

Ничего подобного в прежней истории быть не могло по умолчанию, поэтому эти дополнения к законам банально забыли, затерли в самые дебри. Но они были и, словно бомба замедленного действия, ждали своего часа. И этот час близился. Каждый год война увеличивала в два раза шансы Алпейци на победу в турнирах. После десяти легендарных побед, вошедших во все исторические хроники, он промолчал о своем праве быть пожизненным императором и уже более спокойно сражался дальше. Совсем недавно состоялся и двадцатый турнир, принесший ему титул Первого Рыцаря в двадцатый раз. И нельзя сказать, что Виктору далась эта победа легко. На пределе своих сил он закончил финальный поединок и надолго свалился с весьма опасными ранами. Месяц вылеживался и отходил от стресса. Возраст уже был не тот, моральная усталость давила, да и молодые-ранние зубами вгрызались в прославленный меч, желая свалить вошедшего во все мифы и легенды Рыцаря.

Жармарини увеличила свои территории не в пятнадцать, а в гораздо большее число раз, и землянин готовил в ближайшие месяцы сюрприз всем своим недругам, оппонентам и конкурентам: этакую повторную коронацию себе и всему своему роду на царствие вечное. Только и собирался съездить к Федору на торжество, а потом уже разбираться с делами.

Правда, заблаговременно заявил всему рыцарству, что войны в этом году не будет. Те и обрадовались: льготы на добрую часть уже начавшихся турниров император как бы потерял. Да и помнили о его тяжких ранениях в недавнем финале. Готовились. Мечтали. Планировали и высчитывали, еще не ведая, что император и его потомки останутся у власти навсегда. Ну а титул Первого? Так никто уже и никогда не станет двадцатикратным обладателем подобного. С таким утверждением соглашались все без исключения.

Возможный бунт во время отсутствия законного императора и его семьи?.. Смена власти?.. Такое возможно, пусть и на короткое время. Но скорей всего верные боевые тритии посекут на лапшу предателей и бунтовщиков, уничтожив саму память об их родах, еще до возвращения Виктора Алпейци домой.

Так что Виктор пребывал в кои годы в относительном покое, отдыхал морально и физически в кругу всей своей многочисленно родни.

А его супруга Бьянка Алпейци-Лотти стояла чуть осторонь и уже о чем-то с упоением переругивалась с императрицей Иллюзий. Это у них у обеих кипело в крови: грызться и пикироваться на людях при первых же минутах встречи, а потом, без посторонних глаз, обниматься и со слезами клясться друг другу в самой искренней привязанности и дружбе. Ну как же! Нельзя терять наработанный имидж прожженных стервочек, иначе подданные уважать и бояться перестанут. Потом доносить перестанут. Потом еще чего учудят. А дальше цепочка негатива и упущенных заговоров потянется… Политика!.. Истеблишмент!..

Кстати, суть спора между первыми дамами могла считаться ударами ниже пояса, если бы стала достоянием широкой гласности.

– Ну и как твоя новая ножка? – вопрошала с ехидством Коку Мелиет. – Лучше надоевшего протеза?

– Хуже! – следовал ответ с мрачным сарказмом. – Недавно одной болтливой козе так под зад пнула, что та навеки пасть захлопнула. Но при этом пальцы свои же чуть не поломала. А с протезом!.. Мм!.. Одно удовольствие пинать всякую нежить!

Когда-то, спасая Люссию Фаурсе, Бьянка Лотти поступила невероятно самоотверженно, но осталась без ноги. Вот и ходила почти девятнадцать лет на протезе. А чтобы отращивать конечности человека, следовало обладать сто десятым уровнем шабена. Или иметь подобный целительский навык от рождения. И, казалось бы, несложно отыскать на гигантском материке подобных врачевателей, тем более когда почти везде правят твои кровные родственники. А Виктор всех просил помочь, и все старались, искали. Но так ничего не нашли. То ли не было подобных умельцев, то ли они попрятались в нейтральных странах, узкими полосками протянувшихся между четырьмя великими империями.

Но тут вот и начались главные чудеса, показавшие некоторое различие между землянами. Они и так, в отличие от местных, резко и постоянно эволюционировали по уровням шабенов. Плюс им давали солидные добавки разные стрессы, войны, смертельная опасность, рождение детей или благодарственное деяние Лунной медузы. Когда эта древняя обитательница данного мира, помнящая его создателей, появлялась возле людей и демонов, поющих в ее честь, то одаривала всех участников пения сразу пятью следующими уровнями. Но бывали такие случаи редко, а в последние пятнадцать лет – так вообще ни разу.

Зато большие бонусы давались землянам (уж неведомо почему) за рождение каждого ребенка. Мужчинам – два уровня за первенца и по одному за последующих детей. Женщинам – по два за первенца и по три за последующих. То есть та же Виктория только за радость материнства выросла на семнадцать уровней. Плюс еще ей несколько привалило разных бонусов за два десятка лет, и на Янтарную свадьбу к брату она прибыла, будучи шабеном девяносто седьмого уровня. Уже феноменальный результат.

Тот же Федор, как самый продуктивный отец, да при обучающей составляющей своих духов, перебрался за рубеж в сотню пунктов и теперь обладал сто пятым уровнем. Ноги отращивать он еще не умел, зато весьма плотно занимался пробоями Эфира, доставая оттуда таких монстров, что даже его бронированные хитином подданные боялись. Ну и нужные ингредиенты, считай, покупались в основном у него.

Кстати, его Коку никаких преференций не шло, местная все-таки.

Виктор, благодаря троим наследникам и постоянным, ежегодным войнам добрался до девяносто восьмого уровня.

Алексей в плане магических умений выглядел хуже всех. Добрался только до восемьдесят первого уровня. И часто за это укорял в первую очередь свою супругу. В шутку, конечно:

– Вот он, результат! До сих пор не умею управлять животными с дистанции в сто метров. И как мы только выживаем в такой обстановке? Может, начнем воевать со всеми, как Виктор? А ты начнешь рожать, как императрица Иллюзий?

Но дальше подобных шуток дело в империи Справедливости не шло.

А вот Бьянка Лотти, бывшая землянка и уроженка Италии, всех перегнала именно благодаря родам. Ну и, как многие предполагали, по причине своей крайней инвалидности. Этакий бонус от здешнего, магического мира. А во время ссор кое-кто добавлял иную причину, говоря, что итальянка еще у себя дома считалась отъявленной ведьмой. За что, мол, и была сожжена на костре еще в девятнадцатом веке.

– Неправда! – злилась Бьянка. – Меня не сжигали! – Но своей причастности к ведьминскому сословию никогда не отрицала.

Так вот, она за своего первенца Сергея получила два уровня. Как и все. Но уже за второго сына – десять. А за третьего – двадцать!

Было чему поразиться самым близким и родным. Потому что для всего мира эти данные оставались крайне засекреченными. Все обыватели твердо веровали, что жена у Виктора Алпейци так и осталась в районе шестидесятого уровня.

А она, помимо бонусов при родах, еще парочку уровней прихватила во время разных там покушений и заговоров. Вот и оказалась наиболее сильным, невероятно умелым шабеном сто одиннадцатого уровня.

После чего не спеша, подготовившись и потренировавшись, приступила к отращиванию утерянной ноги. Для всего мира разыграли спектакль привоза некоего отшельника якобы сто двадцатого уровня, который, дескать, и восстановил императрицу во всей ее красе и в полном здравии.

Так что в чисто семейной «беседе» бывшая ведьма с Земли никогда не упускала случая подначить свою коллегу-соперницу. Не отказалась от такого шанса и сейчас, зашептав императрице Иллюзий на ушко:

– Теперь я уже точно выяснила, за что можно получить сразу двадцать уровней. А то и все сорок!

Коку сразу заподозрила какую-то гадость, но снизошла и подыграла:

– Не томи, рассказывай!

– Ты ведь можешь просто родить еще троих!

– Но мне за это ничего не идет…

– А тебе и не надо! Все премиальные уровни пойдут твоему Федору! Правда, здорово? – вполне искренне радовалась императрица Жармарини.

– А ему-то с чего? – все еще тупила прекрасная Коку.

– Так ты же его сделаешь инвалидом! Отрежь ему обе ноги перед зачатием, и нет проблем. А я потом ему заново что угодно отращу. Хи-хи! Чего скривилась?.. Не веришь мне, что отращу?.. Зря… Могу и длиннее ему сделать… ногу. Одну. А то и обе. Хи-хи-хи!

– Ты бы себе вначале хоть чуточку мозгов отрастила! Или заменила бы полностью, забрав у первой встречной овцы! – тут же нашлась подружка. – А то совсем отупела. Как бы Виктор тебе замену не стал искать.

И тоже желчно рассмеялась, видя, как уголки губ у драчливой коллеги дрогнули в гневе и возмущении.

Вот такие диалоги случались во время небольшого показа-дефиле перед подданными империи Иллюзий.

Вот такие родственные интересы, тайны и совместные планы.

Ну а дети? Двоюродные братья и сестры? Так то – отдельный и очень долгий разговор, ни к празднику, ни к предстоящему семейному обеду никак не относящийся.

Загрузка...