Ломающий реальность. Книга 5. Брат Николай. Когда желания не совпадают с возможностями

14. Яков, мы ведь с тобой уже заочно знакомы. В Братстве меня звали Оракул

Открыв последнюю страницу, он стал что-то быстро писать, а записав тихо произнёс: «Я не иллюзионист и даже не волшебник, но я могу сделать всё что угодно! Ведь бумага стерпит всё. Посмотрите на потолок».

Все задрали головы вверх и обнаружили стол, тот самый стол, который только что стоял между диванами, и на котором буквально только что стоял чайник с кипятком, словно приклеенный к потолку, он угрожающе нависал над ребятами, а его место заняла лампа. Она, словно хрустальный гриб, выросший из пола.

«А ну-ка опусти стол!»– скомандовал Яков.

«Легко,– улыбнулся Пётр,– только вот на сколько ты уверен, что это именно стол находится сейчас не на своём месте! Может это мы на диванах сидим на потолке?»

Поняв свою оплошность Яков исправился: «Верни всё на свои места! Сейчас же!»

«Как скажешь!»– Пётр снова старательно выводил буквы в своей книге.

И вдруг сидящие на диванах застыли в свободном полёте под потолком, в то время, как диваны, плавно перевернувшись в воздухе, спустились к столу. Друзья плюхнулись на них с приличной высоты. В то время, как Судьба, в позе лотоса, продолжал вниз головой висеть под потолком.

«Ну согласитесь, у Судьбы есть чувство юмора»,– мужчина все в той же позе сделал несколько кувырков в воздухе приземлился на диван прямо на подогнутые под себя ноги.

«Для чего весь этот выпендрёж?»– уточнил Иван, который сильно ударился при падении об подлокотник ребром.

«Для того же, для чего ты устроил весь то цирк в казино»,– Пётр посмотрел на телепата с вызовом.

«Цирк? Казино? Не устраивал я в казино никакого цирка»,– запротестовал Иван.

«На самом деле устраивал. В той уже не существующей жизни, когда мы вшестером обсуждали план спасения Андрея от Степана. Ты тогда ещё сказал, что делаешь это для того, чтобы не у кого после увиденного не осталось сомнений в серьёзности всего происходящего»,– припомнил Савва.

«Да! Жонглированием бутылками и бокалами вас троих уже не удивишь. Вы уже и не такое в своей жизни повидали. Пришлось придумать, что-то этакое. Думаю, повисев под потолком, вы смогли наконец собрать свои мысли в кучу?»– Судьба зло усмехнулся, а Иван потёр свои ушибленные рёбра.

«Ну, думаю ты мог и не стараться так сильно, чтобы нас впечатлить. Нас вполне устроила бы и волшебная книга, предсказывающая судьбу. Таких, думаю, не найти ни в одной библиотеке»,– поспешил задобрить Петра Яков, пока тот не выдумал что-нибудь ещё более травмоопасное.

«На самом деле книга вполне себе обыкновенная. Другое дело – ручка. Всё, что я пишу – сбывается!»– мужчина помахал ей перед удивлёнными лицами друзей.

«Всё всё?»– уточнил Саввка, который был бы не против обзавестись такой ручкой, ему бы в таком случае стало бы намного проще исполнять желания.

«У каждой волшебной вещи есть определённые ограничения возможностей. А иначе вы бы мне не понадобились»,– тяжело вздохнул Пётр.

«Обидно конечно слышать, что мы побочный продукт твоего колдовства. Хотя я не против, моя жизнь меня вполне устраивает,– улыбнулся Славик,– так какие здесь ограничения?»

«Я не могу менять судьбу свою и своих кровных родственников. Представляете, каково мне приходится? Знать когда и как я умру и не мешать этому. Каюсь, я придумал один способ обойти это правило. Я не имею права переписывать свою судьбу, но научился переписывать судьбы других людей таким образом, чтобы они сами того не зная, меняли и мою судьбу. Пришлось перелопатить всю историю на три сотни лет назад. Чтобы подыскать подходящую кандидатуру, нет, человека, пожелавшего на смертном одре жить вечно, было бы не сложно найти и в наше время,– мужчина задумался, на сколько много ему стоит им сейчас рассказывать, но решил, что рассказать им может всё,– благодаря мне древо желаний остановило свой выбор на тебе. На мой выбор повлиял не только твой стаж, но и твои личные качества. Ты всегда воспринимал происходящее как работу. Ты убивал не чтобы выжить или кому-то отомстить, а просто выполнял задания командира. Ни разу не задумался. Кто бы не стоял перед тобой: женщина, ребёнок, или солдат – дезертир. Этакий универсальный солдат. Добавили бессмертия и получился идеальный безотказный член для Братства. Жаль только, что Михаил тебя всегда побаивался, именно по этому и не перевёл в ликвидаторы. С тобой Братство могло стать намного сильнее. Хотя, мне наоборот надо было ослабить Братство изнутри. Тогда я добавил в твою жизнь немного драматизма. Парня, со сверх способностями. Кстати, и он получил их благодаря мне. А потом, он едва не стал случайной жертвой бесчеловечного эксперимента. Тогда-то Яков в первый раз и задумался о ценности человеческой жизни, и перестал быть Волком – одиночкой. Я надеялся, что вы начнёте искать Братство, постараетесь его уничтожить, но вы вернулись к мирной жизни и обо всём забыли. Меня разумеется это абсолютно не устраивало, и я организовал вам ту встречу на рынке в деревне. Вы встретились со Степаном, и узнали, что ваши враги живут и здравствуют. После этого вы хоть немного стали шевелиться».

«Зачем такие сложности? Ведь ты мог просто написать в своей книженции, что мы с Иваном вломились в Братство, и всех там уничтожили, ведь ты сам сказал, что бумага всё стерпит»,– усмехнулся Яков.

«Мог разумеется. Только вот у любого события есть причина и следствие,– Пётр задумался, подбирая наиболее удачную жизненную ситуацию для примера,– вспомните Степана Мишина, Иван его просто убрал со своей дороги, вместо того, чтобы уничтожить, как всех остальных, и к чему это привело? Если бы я без причины отправил вас громить Братство, я бы просто всё испортил. У каждого человека свой самобытный характер. Он действует по определённой внутренней канве, создавая свой собственный рисунок жизни. Стоит надавить, и стежок ложится не туда. Внутренняя гармония разрушена. Ты уже не ты, а кто-то другой, я могу только направлять течение в нужное мне русло, подкидывая камешки – проблемы в реку жизни. Я вас свёл с Михаилом».

«Но он же убил невиновного»,– напомнил Яков.

«Вот об этой самобытности характера я вам и говорил,– улыбнулся Судьба,– каждый день на земле умирает почти миллион человек. И все они невиновны. Вы были на войне, и знаете, смерть довольно предприимчивая старушка, у которой не секунды свободной нет. За смерть одного безвинного отданного мной на растерзание Братству, я откупился тысячами спасённых тобой жизней, и если тебе от этого будет легче, судьба ему была умереть в тот день, в той подворотне, я просто поменял машину, потерявшую управление на клинок Брата Михаила. Да он даже Ломающим реальность не был. Яков, мы ведь с тобой уже заочно знакомы. В Братстве меня звали Оракул».