Бриллиантовые кандалы

Глава 6

Борода слушал её воркование и отвечал в том же духе, разыгрывая роль отчима.

— Только что врач сделал укол, — гудел он в трубку. — Она спит… Да… Мы тоже беспокоимся… Скорей приезжай…

Отключив связь, он посмотрел на Кокоса и Холодца.

— Дело на мази, — ухмыляясь, сказал главарь. — Баба скоро появится с брюликами.

Закончив телефонный разговор, Марина обратила взгляд на Карелина. Её всю трясло от волнения. Начинается самое главное!

— Маме сделали укол! — воскликнула она.

— Так это хорошо, — пожал плечами банкир. — Ей оказана медицинская помощь, теперь она пойдёт на поправку. Ты, главное, успокойся, выпей ещё…

Он наполнил бокалы, но на этот раз она даже не взглянула на них. Пока Карелин не заснул, ей надо было уговорить его отпустить её с дачи. Инфаркт у матери был придуман Бородой в качестве повода для её неожиданного отъезда. Марина должна была разыграть роль обеспокоенной дочери.

— Но я не могу здесь оставаться, когда дома такие дела!

— Почему не можешь? Можешь. Дома скажешь, что тебя остановили гаишники и всю ночь продержали в каталажке.

— Ты сошёл с ума!

Собственно, ей и не надо было играть. Роль полностью соответствовала её душевному состоянию. Голос Марины дрожал, в глазах стояли слёзы.

— Перестань, — он обнял её и потянул к кровати.

Она вырвалась, снова схватила мобильник.

— Григорий, скажи своим людям, что я уеду через тридцать минут, пусть откроют мне ворота! — И она протянула ему телефон.

«За это время он заснёт и я успею вскрыть сейф», — подумала она.

— Но, котик, за полчаса я даже разогреться толком не успею…

— Хорошо, сорок! Или я уеду прямо сейчас!

Он нехотя взял телефон в руки и начал тюкать по кнопкам.

— Сергей? Марина уедет минут через сорок-пятьдесят. Короче, через час.

— Понял, шеф, — ответил охранник.

Карелин бросил мобильник на кресло.

— А теперь, киска, покажи, на что ты способна…

Он увлёк её на кровать, откинулся навзничь, и его лицо утонуло в ложбине между её грудей. Урча от наслаждения, он принялся целовать, лизать и втягивать в рот белоснежную упругую плоть. Постепенно его руки, скользя вдоль её тела, подобрались к бёдрам и ягодицам.

— Слушай, а ведь ты такая красивая… — проурчал он.

Движения его рук сделались судорожными, дыхание участилось. Марина, в отличие от него, почти не испытывала возбуждения. Волнение и страх не давали ей сосредоточиться на сексе. Мысли были заняты карточкой с магнитным кодом, бриллиантами, бандитами, несчастным Константином, который в эти минуты ждал своей участи.

Когда Григорий вошёл в неё, она испустила очень натуральный стон, а потом начала вскрикивать в такт его движениям.

«Почему не действует снотворное? — думала она в отчаянии. — Сколько можно ждать?…»

Виктор в темноте прокрался по коридору, бесшумно взошёл по лестнице и замер у двери в спальню. Приник к ней ухом, жадно ловя каждый звук.

С той минуты, как он покинул гостиную, образ сегодняшней гостьи преследовал его неотступно. Он не мог думать ни о чём другом, кроме как о девушке с зеленовато-карими миндалевидными глазами. Он желал её. Желал прикоснуться к ней, почувствовать её, овладеть ею. В его фантазиях обнажённая Марина льнула к нему и позволяла делать с собой всё, что он хотел. А представив, что сейчас происходит в отцовской спальне, он возбудился ещё больше. Ему почему-то вдруг со страшной силой захотелось узнать, кричит она во время близости или нет.

Он стоял и прислушивался, забыв обо всём. Лишь временами, словно бы пробуждаясь от обморока, ловил себя на мысли, что он, взрослый мужчина, уже женатый, подслушивает у чужих дверей, как какой-нибудь сексуально озабоченный подросток. Но, уловив очередной её вскрик, снова погружался в состояние оцепенения. Сжигавшее его пламя быстро концентрировалось в паху. Он сжал это место рукой, но возбуждение только усилилось. Внезапно он вспомнил о Джудит и подумал, что это странно. Ему всегда казалось, что он любит жену, но, представив её сейчас, не испытал к ней и сотой доли того острого чувства, которое испытывал, воображая Марину…

Оргазм не насытил старшего Карелина, он продолжал тискать и целовать свою гостью. А той было уже не до роли страстной любовницы. Она то и дело оборачивалась на циферблат часов, смутно белевший в сумерках. Прошло уже сорок минут, а Григорий и не думал засыпать! Наверное, Борода не рассчитал дозу, советуя растворить четыре таблетки. Выходит, четырёх мало.

Она спустила ноги с кровати и потянулась к платью.

— Куда ты одеваешься? — еле связно пробормотал Карелин.

— Я в ванную.

— Иди голышом. Все в доме уже спят.

Он лежал на спине и, отдуваясь, смотрел в потолок. Она достала ещё две таблетки.

— Слушай, а давай лучше выпьем.

Покосившись на любовника, она украдкой бросила таблетки в его пустой бокал и налила вина. Потом налила себе.

Держа в руках оба бокала, протянула один Карелину.

— Это тебя взбодрит.

— Не хочу. Какое-то горькое шампанское. Зря я такое заказал… Французское, а чёрт-те что…

— По-моему, замечательное.

— Да ну его.

— Дорогой, одна я пить не могу, — её голос стал бархатистым. — Выпьем, и я, может быть, передумаю уезжать…

Он привстал на кровати, заулыбался:

— С этого и надо было начинать.

— Выпьем за нас, — она сунула бокал ему в руку.

Он начал пить, морщась. Марина тоже отпила немного. Осушив бокал, Карелин вытер губы ладонью и снова повалил её на кровать. На этот раз из его попытки овладеть ею ничего не получилось. Банкир слабел с каждой минутой. Наконец он отлип от неё и рухнул на подушку.

Она наклонилась над ним.

— Ты что, уже спишь?

Он пробурчал что-то невнятное. Глаза его слипались. Минуты две Марина лежала рядом с ним, прислушиваясь к его дыханию. Потом легонько потрясла за плечо. Реакции не последовало.

Она спрыгнула с кровати и метнулась к его пиджаку. Извлекла бумажник. Помимо наличности и кредиток в нём лежали четыре карточки с магнитным кодом. Которая из них от сейфа? Марина, не задумываясь, взяла все четыре и подбежала к двери.